Решение по делу № 2-180/2019 от 29.11.2018

УИД: 66RS0009-01-2018-003802-81

Дело № 2-180/2019

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

22 мая 2019 РіРѕРґР°                             Рі. Нижний Тагил

Ленинский районный суд г.Нижний Тагил Свердловской области в составе: председательствующего Гуриной С.А.,

при секретаре судебного заседания Войлочниковой Н.А.,

с участием: истца – Антонюк В.А., представителя истца – Арабей А.А., ответчика Котовой Е.И., представителя ответчика – Останиной О.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Антонюк В. А. к Котовой Е. Н. о признании недействительным договора дарения,

УСТАНОВИЛ:

29.11.2018г. в суд поступило исковое заявление Антонюк В. А. к Котовой Е. Н. о признании недействительным договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между Антонюк В.А. и Котовой Е.Н., применении последствий недействительности сделки в виде возврата Антонюк В.А. однокомнатной квартиры под № с кадастровым № площадью <...> кв.м., расположенной по адресу: <адрес>

В обоснование заявленных требований истцом указано, что ДД.ММ.ГГГГ. между ней и ответчиком заключен договор дарения квартиры. Указанная сделка является недействительной, в виду того, что она была введена одаряемым в заблуждение относительно правовой природы заключаемой сделки. В момент заключения сделки в силу имеющихся заболеваний – катаракта обоих глаз, сахарный диабет и других, в силу возраста и неграмотности, не осознавала сути сделки. Текст договора самостоятельно прочитать не могла, намерения дарить квартиру кому-либо у нее никогда не было. В квартире она зарегистрирована и проживает с <...> по настоящее время, квартира является ее единственным жильем. Подписывая договор, думала, что подписывает договор ренты с пожизненным содержанием, рассчитывая на то, что Котова Е.Н. будет за ней ухаживать. О том, что фактически совершила сделку дарения, поняла в <...>, когда Котова Е.Н. при разговоре обмолвилась о том, что квартира находится в ее собственности. Договор был составлен ответчиком, при подписании договора истцу не разъясняли, что за документы она подписывает, текст договора ей не читали, сама договор прочитать не могла из-за <...>. Расписалась там, где ей показали, доверяла Котовой Е.Н. После того, как узнала о том, что подарила квартиру, незамедлительно обратилась с заявлением в Прокуратуру Ленинского района. Реальные правовые последствия для сторон, предусмотренные для договора дарения, не наступили. После заключения договора продолжает жить в квартире, при отсутствии в договоре условия о сохранении за ней права пользования данным жилым помещением, требование о ее выселении не заявлялись, она владеет и пользуется квартирой, несет бремя ее содержания до настоящего времени. Сделка дарения фактически носила формальный характер. В момент совершения оспариваемой сделки имело место заблуждение истца относительно природы сделки и ее правовых последствий, а оспариваемый договор дарения является недействительным как совершенный под влиянием заблуждения.

Истец Антонюк В.А. в судебном заседании поддержала доводы, указанные в исковом заявлении, просила признать договора дарения квартиры, заключенный с Котовой Е.Н. недействительным. Суду пояснила, что не понимала того, что подарила квартиру ответчику, когда заключала договор, думала, что Котова Е.Н. будет осуществлять за ней уход, а она ей за это отдает квартиру. Перед подписанием договора, его не читала, в слух его ей никто не читал. В МФЦ когда сдавали документы сотрудница сказала, что это договор дарения квартиры, но она не смогла ничего возразить, так как Котова напоила ее какими-то таблетками, поставила какие-то уколы, поэтому при сделке она ничего не понимала, ничего не осознавала. Ранее делала завещание на квартиру на Котову Е.Н., на внучку на свою, также заключала договор ренты со своей подругой А.. П. в суде дала ложные показания, поскольку Котова ее подкупила.

Представитель истца – Арабей А.А., действующий на основании доверенности от ДД.ММ.ГГГГ., в судебном заседании доводы, изложенные в исковом заявлении и заявленные исковые требования поддержал в полном объеме, поддержал ранее данные объяснения по делу. Суду пояснил, что воля Антонюк В.А. при заключении договора была направлена не на дарение, а на заключение договора ренты, пожизненного содержания, который порождал бы обязанность ответчика по уходу за истцом. Антонюк В.А. в силу своего возраста и состояния здоровья нуждается в постороннем уходе. Ее воля была направлена на передачу квартиры в обмен на уход за ней, что характерно правовой природе ренты. Из материалов проверки по заявлению истца, следует, что имеются основания полагать, что на момент заключения договора у Антонюк В.А. имелись душевные расстройства. В силу своего возраста и неграмотности Антонюк В.А. не понимала какой договор подписывает. Ее воля была искажена, ответчик ввела ее в заблуждение относительно правовой природы сделки. Несмотря на пропуск срока исковой давности полагал, что имеются уважительные причины для его восстановления: неграмотность истца, отсутствие знаний того, как она может защитить свои права; все документы на квартиру на руках у истца отсутствовали, так как она их передала ответчику; болезнь Антонюк В.А., отсутствие возможности передвигаться без помощи сопровождающего лица. Только после того, как у Антонюк В.А. появился человек, который за ней ухаживает и сопровождает ее, по запросу из Росреестра была получена копия договора дарения и подготовлен иск в суд.

Ответчик Котова Е.Н. в судебном заседании заявленные исковые требования не признала в полном объеме, поддержала доводы, изложенные в своих письменных возражениях, суду пояснила, что на момент заключения оспариваемого договора Антонюк В.А. понимала значение и правовые последствия совершаемой сделки, сама изъявила желание заключить именно договор дарения квартиры, никаких психических заболеваний на момент заключения договора, согласно справке врача-психиатра, не имела. Данное обследование Антонюк В.А. прошла добровольно, поскольку получить такую справку перед заключением сделки дарения, посоветовали в нотариальной конторе. В настоящее время, Антонюк В.А., как ранее уже неоднократно было, передумала дарить квартиру, хочет ее отдать другим людям, которые за ней теперь ухаживают. Право собственности на указанную квартиру было зарегистрировано за ней, она несет все расходы по содержанию данной квартиры, оплачивает все коммунальные платежи, в том числе, за телевидение и за газ. Просила применить к заявленным требованиям срок исковой давности.

Представитель ответчика Останина О.В. исковые требования полагала незаконными и необоснованными, поскольку доказательств того, что истец на момент заключения оспариваемого оговора страдала какими-либо заболеваниями, в результате которых могла заблуждаться относительно правовой природы, совершенной сделки, в материалах дела отсутствуют. Из представленных доказательств следует, что истец имела волеизъявление именно на заключение договора дарения квартиры, осознавала факт того, что дарит квартиру ответчику. В судебном заседании истец подтвердила, что при сдаче документов в МФЦ ей сотрудник центра пояснял, что заключила она именно договор дарения. После заключения договора дарения, истец, понимая, что перестала быть собственником квартиры, передала все правоустанавливающие документы ответчику. После появления новых людей, которые стали за ней ухаживать, истец осознанно желает отменить свое волеизъявление таким способом. Просит отказать истцу в иске, полагает, что истцом пропущен срок исковой давности, уважительные основания для его восстановления отсутствуют, поскольку о факте заключения именно договора дарения Антонюк В.А. знала, состояние ее здоровья не мешало ей ходить и в прокуратуру и в полиции, препятствий для обращений в суд у нее не было.

Выслушав участников процесса, изучив и оценив представленные доказательства, суд приходит к следующему.

Исходя из закрепленного в ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации, имеющей прямое действие на территории Российской Федерации и с ч. 1 ст. 12, ч.1 ст. 56 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации, принципа состязательности и равноправия сторон в судопроизводстве, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Судом сторонам, третьим лицам, вручены копия искового заявления и приложенные к ним документы, обосновывающие исковые требования, копия определения о подготовке дела к судебному разбирательству. Обязанность доказывания сторонам разъяснена, бремя доказывания между сторонами распределено, и стороны имели достаточно времени и возможностей для сбора и предоставления доказательств.

В соответствии с ч. 2 ст. 150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации непредставление доказательств и возражений в установленный срок не препятствует рассмотрению дела по имеющимся в деле доказательствам.

В соответствии с частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Согласно части 1 статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Статья 9 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

Согласно ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации определены пределы осуществления гражданских прав: в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

На основании ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии со ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ между Антонюк В.А. (даритель) и Котовой Е.Н. (одаряемая) заключен договор дарения однокомнатной квартиры под № с кадастровым №, площадью <...> кв.м., расположенной по адресу: <адрес> (л.д. 6-7).

Истец полагает, что данный договор является недействительным в связи с его совершением под влиянием заблуждения относительно природы сделки. Как указывает истец, она полагала о заключении договора пожизненного содержания с иждивением.

В силу пункта 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Как следует из положений подпункта 3 пункта 2 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации при наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности, если: сторона заблуждается в отношении природы сделки.

Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (пункт 3 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу приведенных положений данной нормы, заблуждение предполагает, что при совершении сделки лицо исходило из неправильных, не соответствующих действительности представлений о каких-то обстоятельствах, относящихся к данной сделке. Так, существенным является заблуждение относительно природы сделки, то есть совокупности свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность.

Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет, должен был решаться судом с учетом конкретных обстоятельств дела исходя из того, насколько заблуждение существенно для данного участника сделки. При этом важное значение имеют выяснение наличия и оценка таких обстоятельств, как преклонный возраст истца, состояние его здоровья, возможность истцу прочитать и понять условия сделки. По данному делу с учетом заявленных истцом требований и их обоснованием юридически значимым обстоятельством являлось выяснение вопроса о том, понимал ли истец сущность сделки дарения, в частности, утрату им при жизни права собственности на квартиру без получения какого-либо возмещения от другой стороны.

Лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основанию статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обязано доказать наличие оснований недействительности сделки.

Согласно п.1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Исходя из положений пункта 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, договор дарения является двусторонней сделкой, совершая дарение, даритель должен осознавать прекращение своего права на объект дарения и отсутствие каких-либо притязаний на подаренное имущество. В свою очередь, на одаряемом лежит обязанность по фактическому принятию дара, то есть совершению действий, свидетельствующих о вступлении в права владения, пользования и распоряжения подаренным ему имуществом.

В соответствии со статьей 583 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору ренты одна сторона (получатель ренты) передает другой стороне (плательщику ренты) в собственность имущество, а плательщик ренты обязуется в обмен на полученное имущество периодически выплачивать получателю ренту в виде определенной денежной суммы либо предоставления средств на его содержание в иной форме.

Исходя из анализа главы 33 Гражданского кодекса Российской Федерации, содержащей общие положения о ренте и пожизненном содержании с иждивением, подписывая такой договор, стороны выражают друг другу свое желание установить определенное правоотношение, принять на себя взаимные права и обязанности, то есть они добровольно, по своей инициативе, связывают себя достигнутым соглашением.

В соответствии со статьей 601 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору пожизненного содержания с иждивением получатель ренты - гражданин передает принадлежащие ему жилой дом, квартиру, земельный участок или иную недвижимость в собственность плательщика ренты, который обязуется осуществлять пожизненное содержание с иждивением гражданина.

Данные договоры являются значительно отличающимися по своей природе, порядку заключения и исполнения. При дарении даритель безвозмездно передает свое имущество одаряемому, при этом мотивы дарения (родственные отношения, благодарность, т.д.) правого значения не имеют, их утрата не может повлечь признания дарения недействительным. Договор дарения заключается в простой письменной форме, исполняется путем передачи и получения дара и не требует какого-либо встречного предоставления со стороны одаряемого. Природа дарения (с учетом распространенности данных правоотношений в быту) осознается на обывательском уровне, не требует специальных познаний.

Пожизненное содержание с иждивением является возмездным договором, по которому имущество передается под условием предоставления материального содержания или выплаты периодических платежей в деньгах, мотивом заключения сделки со стороны получателя ренты является получение материальной выгоды. Обязательным условием договора является определение стоимости всего объема содержания с иждивением. При этом стоимость общего объема содержания в месяц по договору пожизненного содержания с иждивением, предусматривающему отчуждение имущества бесплатно, не может быть менее двух установленных в соответствии с законом величин прожиточного минимума на душу населения в соответствующем субъекте Российской Федерации по месту нахождения имущества. Договор ренты подлежит нотариальному удостоверению, а исполняется со стороны получателя ренты передачей имущества, а со стороны плательщика ренты – содержанием получателя ренты.

Как видно из материалов дела и установлено судом, оспариваемый договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ. между сторонами составлен в письменной форме, его наименование «договор дарения» выделен шрифтом большего размера, стороны поименованы как даритель и одаряемый, стороны согласовали все существенные условия договора, четко выразили его предмет, истица подписала спорный договор дарения квартиры. Условия договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ. позволяют определенно установить предмет договора - недвижимое имущество, подлежащее отчуждению. Предмет договора дарения единолично принадлежал на праве собственности дарителю и даритель имел право по своему усмотрению распорядиться им.

Даритель Антонюк В.А., находясь в здравом уме, что отражено в п.10 договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ. выразила свою волю на отчуждение принадлежащего ей недвижимого имущества. Антонюк В.А. лично подписывала договор дарения недвижимого имущества, факт того, что именно подпись Антонюк В.А. поставлена в договоре дарения, стороной истца подтвержден в судебном заседании, данный факт в судебном заседании никем не оспаривался.

Согласно п. 3 ст. 574 Гражданского кодекса Российской Федерации договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации, и в соответствии со ст. 425 Гражданского кодекса Российской Федерации вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения.

Договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ. прошел процедуру государственной регистрации. Антонюк В.А. подтвердила свое желание подарить квартиру в Многофункциональном центре, подписав документы о регистрации перехода права собственности на основании договора дарения.

Согласно выписке из Единого государственного реестра недвижимого имущества жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес> площадью <...> кв.м. с кадастровым № принадлежит на праве собственности Котовой Е. Н., дата государственной регистрации права – ДД.ММ.ГГГГ. (л.д. 22-25).

В обоснование требований истец и представитель истца ссылался на то, что при подписании договора Антонюк В.А. не разъяснили, что за документы она подписывает, она не знала, что подписывает договор дарения, его не составляла, текст договора она не читала, так как самостоятельно не могла этого сделать из-за <...>, поставила подпись, не зная, где она расписалась. При этом намерения подарить квартиру Котовой Е.Н. она не имела.

Заявляя иск, истец указывала, что заключила договор дарения под влиянием заблуждения, полагая, что взамен Котова Е.Н. будет оказывать ей помощь, ухаживать за ней. Поскольку, Котова Е.Н. помощи ей не оказывает, коммунальные услуги не оплачивает, истец полагала, что имеются основания для признания договора дарения недействительной сделкой, так как фактически она желала заключить договор ренты.

Суд признает данные доводы истца несостоятельными, так как материалы дела свидетельствуют об осознанных действиях истца по передаче права собственности на спорное жилое помещение ответчику.

Судом установлено, что стороны являются знакомыми, соседями, ответчик оказывала помощь истцу как до так и после заключения договора (навещала истца, ходила за продуктами, оказывала помощь по дому, осуществляла уход за истцом). Ранее в благодарность за уход и помощь, Антонюк В.А. дважды делала завещание на квартиру на имя Котовой Е.Н., отменяя их впоследствии свои распоряжением, по причине того, что ей не нравился как за ней осуществляется уход. Таким образом, сделка дарения не была связана с началом ухода, предоставления содержания, эти обстоятельства не были ее обязательным условием. Никаких доказательств предоставления ответчиком истцу материального содержания, не представлено, на наличие таких договоренностей перед или во время заключения сделки никто из сторон не ссылался.

Опрошенные судом в качестве свидетелей П.Т.Д., Ж.Т.Б., не являющиеся родственниками сторон спора, подтвердили, что Антонюк В.А. высказывала намерение именно подарить квартиру совей соседке Котовой Е.Н., а не заключить какой-либо иной договор.

Свидетель Ж.Т.Б. в судебном заседании пояснила, что работает участковым врачом-психиатром в ГБУЗ СО «Психиатрическая больница №». <...>. она приходила по месту жительства Антонюк В.А., осмотрела ее, задала вопросы. На заданные вопросы Антонюк поясняла, что хочет сделать дарственную на соседку – Котову Е., объясняла это благодарностью за то, что Котова длительное время ухаживает за ней, делает все, что попросит, ее не бросит. О возможности получать помощь от соц. работника категорически отказывалась, про внучку пояснила, что она помогает ей редко. Сомнений в плане психического здоровья Антонюк В.А. у нее не возникло, Антонюк поясняла о сути и характере сделки дарения. По результатам осмотра Антонюк была выдана справка установленного образца.Свидетель П.Т.Д. свидетельствовала о том, что знакома с истцом около <...>, отношения у них дружеские, познакомилась с Котовой Е.Н. при оформлении первой сделки между ней и Антонюк. Ранее Антонюк ей предлагала заключить с ней договор ренты, она отказалась, так как выяснилось что квартира на тот момент Антонюк не принадлежала, поскольку Антонюк оформила договор ренты на другую соседку. Спустя какое-то время Антонюк решила, что ей нужна помощница, она предложила ей Котову Е.Н., она уговорила Котову, чтобы она помогла Антонюк, так как они соседи. В благодарность за помощи, Антонюк оформила на Котову завещание, потом Антонюк поссорилась с Котовой и отменила завещание, также Антонюк делала завещание на внучку и тоже его отменила. Антонюк капризная, подозрительная, мнительная, поэтому после ссоры с внучкой попросила ее вновь поговорить с Котовой Е.Н., чтобы та забыла все плохое и стала опять за ней ухаживать, что она ей доверяет и уже окончательно, в последний раз, распорядится квартирой, подарит свою квартиру Котовой. Через некоторое время ей позвонила Котова и рассказала, что к ней обратилась подруга Антонюк из соседнего дома и по ее просьбе, просила опять помогать ей. Котова согласилась, стала опять ухаживать за Антонюк, помогать ей, в благодарность Антонюк подарила ей квартиру. После заключения договора дарения между Антонюк и Котовой все было хорошо, Котова Е.Н. Антонюк В.А. ни в чем не обманывала, они постоянно общались, шутили, Котова собиралась делать в подаренной квартире ремонт, намерений выселять Антонюк из квартиры у нее никогда не было. Антонюк нуждается в уходе, полностью самостоятельно себя обслуживать не может, так как у нее больные ноги, ходит затруднительно, страдает сахарным диабетом, имеет группу инвалидности в связи с остеохондрозом, видит и слышит хорошо, телевизор смотрит без очков. <...> она узнала что Антонюк В.А. хочет вернуть себе квартиру, она с ней ходила на прием к прокурору. Антонюк это нужно, чтобы оформить сделку по квартире с девушкой, которая в настоящее время за ней ухаживает.

Не доверять показания указанный свидетелей у суда нет оснований, они последовательны, подтверждаются исследованными в судебном заседании письменными доказательствами, наличие личной заинтересованности у свидетелей в исходе дела, судом не установлено, наличие неприязненных отношений между свидетелями и сторонами спора, не установлено и представленными суду доказательствами не подтверждено, свидетели предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по делу.

Установленные судом обстоятельства, происходившие до заключения договора, обстоятельства заключения договора, а также его исполнения не могли способствовать заблуждению истца.

Из обстоятельств дела следует, что инициатором сделки являлась истец, предложившая ответчику подарить квартиру. Мотивом совершения оспариваемой сделки явилась благодарность Антонюк В.А. Котовой Е.В. за то, что она до заключения оспариваемого договора, длительное время осуществляла за ней уход, помогала содержать квартиру, заботилась о ней, помогала в бытовых вопросах.

Из представленных доказательств следует, что до заключения договора сторонами производилась подготовка к сделке, ее заключение не было спонтанным и навязанным ответчиком. Истец совершила ряд последовательных волевых действий, направленных на совершение сделки по отчуждению квартиры, само отчуждение и регистрацию перехода права собственности. Данные действия истец совершила лично, каких-либо доверенностей на совершение этих действий иным лицам не выдавала.

ДД.ММ.ГГГГ. между ГБУЗ СО «Психиатрическая больница №» и Антонюк В.А. был заключен договор на оказание медицинских услуг – первичный прием врача-специалиста высшей категории на дому (л.д. 151).

Согласно медицинского заключения об отсутствии у гражданина противопоказаний № от ДД.ММ.ГГГГ. перед заключением договора дарения у Антонюк В.А. психиатрических противопоказаний и ограничений по поводу обращения на момент осмотра не выявлено (л.д. 152).

Истцом не представлено доказательств того, что стороны, заключая оспариваемый договор, преследовали иные цели, нежели предусматривает договор дарения, решение об оспаривании сделки было принято ею спустя длительное время после заключения договора. Доказательств тому, что в действительности, истец имела намерение заключить с ответчиком договор ренты, отсутствуют.

Из материалов дела не следует, что сторонами сделки обсуждались условия возмездности приобретения ответчиком квартиры. Наличие мотива договора ренты – материальной выгоды, представленными суду доказательствами не подтверждено, до заключения договора стороны не обговаривали и не устанавливали объем содержания с иждивением. Допустимых и достоверных доказательств тому, что между сторонами имелась договоренность о заключении договора ренты и пожизненного содержания с иждивением, суду предоставлено не было.

Напротив, имеющиеся в деле доказательства, подтверждают наличие у Антонюк В.А. воли на совершение оспариваемой сделки дарения.

Ранее истец неоднократно совершала сделки по распоряжению принадлежащей ей квартиры (договор ренты, завещания), отсутствие надлежащего образования не мешало истцу осознавать их правовую природу и последствия их совершения. Сам по себе возраст истца на момент заключения оспариваемого договора не может безусловно свидетельствовать о заблуждении Антонюк В.А. относительно предмета совершаемой сделки. Правовая природа договора дарения особой ложности не представляет.

Сам текст договора дарения сформулирован четко, касается исключительно взаимоотношений дарения и не содержит каких-либо условий, относящихся к ренте или могущих сформировать условия для ошибочной оценки его правовой природы. Из содержания оспариваемого договора дарения следует, что в нем отсутствуют какие-либо условия по дальнейшему содержанию, осуществлению ухода, материальной и физической помощи в отношении дарителя.

Оспариваемый договор не был нотариально удостоверен, хотя это является обязательным условием для договора пожизненного содержания с иждивением. Антонюк В.А. подтвержден факт того, что ранее она заключала договор пожизненного содержания с иждивением, следовательно, природа данной сделки и необходимость удостоверения такого договора у нотариуса ей не могли быть неизвестны.

Доказательств совершения сделки под влиянием заблуждения относительно природы сделки истцом не представлено.

Наличие доверительных отношений между истцом и ответчиком, благодарность за помощь могли являться мотивом заключения истцом договора дарения и отчуждения своей квартиры в пользу Котовой Е.Н. Доводы о том, что при заключении договора истец рассчитывала на то, что ответчик будет оказывать ей бытовую помощь, относятся к мотивам совершения сделки.

Из пояснений ответчика и свидетеля П.Т.Д. следует, что настоящий иск истцом инициирован после появления у Антонюк В.А. иных лиц, которые, по ее мнению хорошо ухаживают за ней и которым она за это хочет отдать свою квартиру.

Утрата мотивов дарения или заблуждение относительно мотивов сделки в силу пункта 3 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации не являются основанием для признания сделки недействительной.

Доводы стороны истца о том, что после заключения договора дарения Котова Е.Н. спорной квартирой не пользовалась, а истец продолжает нести расходы по ее содержанию и оплате коммунальных услуг, о заблуждении сторон относительно природы оспариваемой сделки не свидетельствует.

Факт непроживания Котовой Е.Н. в квартире не может свидетельствовать о ненадлежащем исполнении условий договора дарения, так как подобного условия он не содержит. Истцом не представлены доказательства, подтверждающие факт несения расходов по оплате коммунальных услуг за квартиру после заключения оспариваемого договора. Из объяснений ответчика Котовой Е.Н. следует также, с <...> она оплачивает коммунальные услуги за подаренную ей квартиру, о чем представлена выписка по счету ПАО «<...> за период с ДД.ММ.ГГГГ

Истцом Антонюк В.А. в судебном заседании также было заявлено об обмане со стороны Котовой Е.Н., о том, что при заключении договора она не могла отдавать отчет и понимать значение своих действий и руководить ими.

По смыслу части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам. Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

     Р’ соответствии СЃРѕ СЃС‚. 179 Гражданского кодекса Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации сделка, совершенная РїРѕРґ влиянием обмана, может быть признана СЃСѓРґРѕРј недействительной РїРѕ РёСЃРєСѓ потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание РѕР± обстоятельствах, Рѕ которых лицо должно было сообщить РїСЂРё той добросовестности, какая РѕС‚ него требовалась РїРѕ условиям оборота. Сделка, совершенная РїРѕРґ влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной РїРѕ РёСЃРєСѓ потерпевшего РїСЂРё условии, что другая сторона либо лицо, Рє которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать РѕР± обмане. Считается, РІ частности, что сторона знала РѕР± обмане, если РІРёРЅРѕРІРЅРѕРµ РІ обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей РІ совершении сделки.

Отличительным признаком сделок, признаваемых недействительными на основании статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, является отсутствие у лица, заключающего сделку, свободной воли на ее совершение.

По смыслу приведенной нормы материального права следует, что обман - это умышленное введение в заблуждение одной стороной сделки другой стороны с целью совершения сделки. Он может относиться как к элементам самой сделки, так и к обстоятельствам, находящимся за ее пределами, к мотивам. Кроме того, обман предполагает определенное виновное поведение стороны, пытающейся убедить другую сторону в таких качествах, свойствах, последствиях сделки, которые заведомо наступить не могут.

На основании совокупности, исследованных в судебном заседании доказательств, принимая во внимание характер совершенной сделки и обстоятельств ее совершения, поведения сторон до и после совершения сделки, суд приходит к выводу, об отсутствии у Антонюк В.А. порока воли при совершении оспариваемого договора.

Оспариваемый договор соответствует требованиям закона, доводы истицы о заключении сделки под влиянием заблуждения и обмана, допустимыми и относимыми доказательствами не подтверждены.

Доводы истца о том, что она в момент заключения сделки не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, также не нашли своего подтверждения в суде.

Необходимым условием оспаривания сделки по основанию, указанному в ст. 177 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, является доказанность того, что в момент совершения сделки лицо находилось в таком состоянии, когда оно не было способно понимать значение своих действий или руководить ими. Причины указанного состояния могут быть различными, в том числе и болезнь.

В данном случае, юридически значимыми обстоятельствами являются наличие или отсутствие психического расстройства у истца в момент составления договора, степень тяжести, степень имеющихся нарушений интеллектуального и (или) волевого уровня.

Оспаривая договор, Антонюк В.А. ссылалась на то, что она в виду наличия у нее заболеваний и медицинских препаратов, которые перед заключением сделки были даны ей ответчиком, в период совершения сделки была не в состоянии осознавать характер своих действий и руководить ими.

Истцом не представлено достаточных и достоверных доказательств, подтверждающих, что она в момент заключения оспариваемого договора находился в болезненном состоянии в том смысле, как это предусмотрено ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В спорной ситуации необходимо было представить не только доказательства болезненного состояния Антонюк В.А. в момент совершения сделки, но и доказательства того, что такое состояния лишало ее возможности понимать значение своих действий и руководить ими. Объективных доказательств, которые с бесспорностью подтверждают, что на момент заключения договора дарения Антонюк В.А. не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, не имеется.

Согласно справке ГБУЗ СО «Психиатрическая больница №» от ДД.ММ.ГГГГ. Антонюк В.А. психиатром и наркологом не наблюдается, на лечении не находилась (л.д. 88).

Определением суда от 14.01.2019г., по ходатайству представителя истца, по делу была назначена амбулаторная судебная психолого-психиатрическая экспертиза в отношении Антонюк В. А.. На разрешение экспертизы были поставлены следующие вопросы: 1. Страдала ли Антонюк В. А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в период заключения и подписания договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ. или во время непосредственно предшествующее этой дате, какими-либо психическими расстройствами, болезненными состояниями психического здоровья, расстройством душевной деятельности, если страдала, то, с какого времени, какими, какова степень, характер расстройства? 2. Учитывая особенности психической деятельности Антонюк В. А., ее фактическое состояние здоровья и конкретные обстоятельства дела, было ли ее волеизъявление при подписании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ полноценным? Могла ли она понимать значение своих действий и руководить ими в период заключения и подписания договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ.? 3. Могла ли Антонюк В. А. осознавать свои действия и правильно воспринимать обстоятельства, а именно: осознавала ли она какой документ она подписывает, понимать содержание документа, его существо и прогнозировать последствия его подписания, то есть осознавать характер и существо сделки, правовые последствия сделки? 4. Могло ли наличие у Антонюк В. А. имеющихся в период заключения и подписания договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ. или во время непосредственно предшествующее этой дате заболеваний, способствовать нарушению ее волеизъявления?

Согласно заключению комиссии экспертов от ДД.ММ.ГГГГ. № в период заключения и подписания договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ. у Антонюк В.А. выявлялось легкое когнитивное расстройство в связи с сосудистым заболеванием головного мозга (шифр по <...>), поскольку в представленной документации отсутствует подробное описание психического состояния Антонюк В.А. до периода исследуемой юридической ситуации, определить время возникновения когнитивных нарушений не представляется возможным. Поскольку отсутствуют однозначные, убедительные сведения о том, что вышеуказанное расстройство сопровождалось выраженными нарушениями интеллекта, мышления, воли, нарушениями ориентировки, психотической симптоматикой, снижением критических и прогностических способностей, экспертом психологом не выявлено повышенной внушаемости, пассивной подчиняемости, зависимой личностной позиции; динамика совершения оспариваемой сделки характеризовалась проявлением активности, признаками внутренне мотивированной позицией, учетом альтернатив, эксперты пришли к выводу, что в период заключения и подписания договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ. у Антонюк В.А. не выявлено такого состояния (не выявлено такого психического расстройства, а также индивидуально-психологических особенностей), которое бы нарушало ее способность понимать значение своих действий и руководить ими, в том числе осознавать свои действия и правильно воспринимать обстоятельства: осознавать, какой документ она подписывает, понимать содержание документа, его существо и прогнозировать последствия его подписания (то есть осознавать характер и существо сделки, правовые последствия сделки), нарушало ее волеизъявление.

Основания не доверять заключению экспертов у суда отсутствуют, оно надлежащим образом мотивированно, эксперты предупреждены об уголовной ответственности, имеют большой экспертный стаж.

Руководствуясь заключением экспертов, а также медицинскими документами (л.д. 156-160, 88), суд приходит к выводу, что физическое и психическое состояние здоровья истца не способствовало формированию какого-либо заблуждения. Состояние здоровья истца являлось удовлетворительным, позволяло изучить текст договора и понимать его природу. Также из представленных документов следует, что состояние зрения истца не препятствует чтению документов.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для признания договора недействительным и об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований.

Поскольку сделка не признана судом недействительной, основания для применения последствий недействительности сделки отсутствуют.

    РљСЂРѕРјРµ того, ответчиком Котовой Р•.Рќ. заявлено Рѕ РїСЂРѕРїСѓСЃРєРµ СЃСЂРѕРєР° РёСЃРєРѕРІРѕР№ давности РїРѕ данному требованию.

В соответствии со ст. ст. 195, 196 Гражданского кодекса РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. Общий срок исковой давности устанавливается в три года.

Согласно ст. 199 Гражданского кодекса РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В соответствии со ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

К спорным правоотношениям применим пункт 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Поскольку истец подписала договор, и при совершении регистрационных действий достоверно знала о заключенном договоре дарения, она имела возможность с ним ознакомиться и при несогласии с его условиями оспорить его в судебном порядке. Исковое заявление подано 29.11.2018г., т.е. с пропуском предусмотренного п.2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срока.

Кроме того, истец, полагая о заключении договора пожизненного содержания с иждивением, могла и должна была узнать о нарушении своего права по истечении месяца с момента заключения договора, поскольку не получила от ответчика причитающегося ей материального содержания за истекший период.

Доводы представителя истца об уважительности причин пропуска срока исковой давности, суд находит необоснованными.

Доводы о том, что Антонюк В.А. не имела возможности передвигаться без помощи сопровождающего лица, в виду болезни, а также по причине неграмотности не знала о способах защиты своих прав и законных интересов, опровергаются представленными суду доказательствами.

Так, непосредственно после заключения договора дарения, ДД.ММ.ГГГГ. Антонюк В.А. лично обращалась в нотариальную контору к нотариусу Е.А.А,, где своим распоряжением отменила завещание, удостоверенное нотариусом Е.Т.Н. ДД.ММ.ГГГГ. В распоряжении указано, что текст его, до подписания лично прочитан Антонюк В.А., что опровергает также доводы стороны истца об отсутствии возможности прочитать подписываемые документы, по причине плохого зрения Антонюк В.А.

ДД.ММ.ГГГГ. Антонюк В.А. лично обращалась в МУ МВД России «Нижнетагильское», с заявлением в котором указывала, что Котова Е.Н., пользуясь ее доверием и неграмотностью, с целью завладения квартирой, добавляет ей в пищу медицинские препараты, проникает к ней по ночам в квартиру. Постановлением УУП ОП № МУ МВД России «Нижнетагильское» от ДД.ММ.ГГГГ. отказано в возбуждении уголовного дела в отношении Котовой Е.Н. о совершении преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ за отсутствием состава преступления (л.д. 72-87).

Также ДД.ММ.ГГГГ. Антонюк В.А. лично обращалась к Прокурору Ленинского района г. Нижний Тагил с заявлением о признании договора дарения квартиры недействительным. В результате проведенной по указанным в заявлении Антонюк В.А. обстоятельствам, было вынесено постановление от ДД.ММ.ГГГГ об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Котовой Е.Н. о совершении преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ за отсутствием состава преступления (л.д. 89-109).

Оснований для восстановления пропущенного срока исковой давности, судом не установлено, наличие уважительных причин пропуска срока для обращения в суд, представленными суду доказательствами, не подтверждено.

На основании изложенного, суд приходит к выводу о пропуске истцом срока исковой давности по требованию о признании недействительным договора дарения, что также является основанием для отказа истцу в удовлетворении исковых требований.

Руководствуясь статьями 12, 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд,

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Антонюк В. А. к Котовой Е. Н. о признании недействительным договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между Антонюк В. А. и Котовой Е. Н., применении последствий недействительности сделки в виде возврата Антонюк В. А. однокомнатной квартиры под № с кадастровым №, площадью <...> кв.м., расположенной по адресу: <адрес> – отказать.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Свердловского областного суда через Ленинский районный суд города Нижний Тагил Свердловской области путем подачи апелляционной жалобы в течение одного месяца с момента изготовления мотивированного текста решения.

Мотивированное решение по делу изготовлено 27 мая 2019 года.

Председательствующий