Решение по делу № 33-26030/2023 от 20.09.2023

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

Рег. № 33-26030/2023	Судья: Илюшова О.Л
УИД 78RS0020-01-2022-000900-14

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Санкт-Петербург 21 ноября 2023 года

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего	Савельевой Т.Ю.,
судей	Бучневой О.И., Игнатьевой О.С.,
при секретаре	Миркиной Я.Е.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Шемякиной Елены Валерьевны на решение Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 02 марта 2023 года по гражданскому делу № 2-125/2023 по иску Шемякиной Елены Валерьевны к Блиновой Марии Михайловне о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности в порядке наследования по закону.

Заслушав доклад судьи Савельевой Т.Ю., объяснения истца Шемякиной Е.В. и ее представителя адвоката Петровой Е.К., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика Блиновой М.М. Соболевой К.Н., возражавшей относительно удовлетворения апелляционной жалобы, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

УСТАНОВИЛА:

Шемякина Е.В. обратилась в суд с иском к ответчику Блиновой М.М., в котором просит признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, кадастровый №..., заключенный 30 июля 2021 года между Шемякиным В.Е. и Блиновой М.М., применить последствия недействительности указанной сделки, и признать за ней право собственности на 1/3 долю указанной квартиры в порядке наследования по закону.

В обоснование иска истец указала, что <дата> умер её отец Шемякин В.Е. После смерти отца открылось наследство, в связи с чем 24 декабря 2021 года истец обратилась к нотариусу Наливайко М.В. с заявлением о принятии наследства, также с заявлением о принятии наследства обратилась жена Шемякина В.Е. Блинова М.М.

После смерти отца истца выяснилось, что принадлежавшая ему с 11 июня 2014 года квартира, расположенная по адресу: <адрес>, кадастровый №..., принадлежит его жене Блиновой М.М. на основании договора дарения от 30 июля 2021 года. Истец считает, что данная сделка является недействительной, поскольку Шемякин В.Е. в момент заключения договора не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, у него имелся порок воли, поскольку он страдал рядом тяжелых заболеваний. 31 июля 2021 года, на следующий день после заключения договора дарения квартиры Шемякин В.Е. был доставлен в Мариинскую больницу по скорой медицинской помощи в тяжелом состоянии, <дата>, после проведения реанимационных мероприятий, он скончался.

После проведения судебной психолого-психиатрической экспертизы и поступления в суд заключения комиссии судебно-психиатрических экспертов СПб ГКУЗ «Городская психиатрическая больница № 6 (стационар с диспансером)» истец Шемякина Е.В. представила заявление об изменении основания иска в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), указав, что договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, кадастровый №..., заключенный 30 июля 2021 года между Шемякиным В.Е. и Блиновой М.М., не соответствует закону, поскольку не была очевидна необходимость привлечения рукоприкладчика К.В.Я. для его подписания, воля Шемякина В.Е. на дарение принадлежавшей ему квартиры Блиновой М.М. не была очевидна и не выявлена при подписании договора дарения рукоприкладчиком, невозможность собственноручного подписания договора самим Шемякиным В.Е. не доказана. Из-за последствий перенесенного заболевания Шемякин В.Е. не мог писать правой рукой, однако мог при необходимости мог поставить подпись левой рукой, о чем свидетельствуют подписанные Шемякиным В.Е. в 2012 и 2016 году документы. Отсутствие у Шемякина В.Е. речи препятствовало ему внятно и понятно для окружающих выражать свою волю на совершение того или иного действия, что, по мнению истца, дает основания полагать, что при подписании договора дарения контакт с Шемякиным В.Е. осуществлялся через его жену, и воля на дарение квартиры была выражена самой Блиновой М.М., а не Шемякиным В.Е.

Решением Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 02 марта 2023 года в удовлетворении исковых требований Шемякиной Е.В. отказано.

В апелляционной жалобе истец Шемякина Е.В. просит указанное решение суда отменить, ссылаясь на недоказанность выводов суда первой инстанции, их несоответствие фактическим обстоятельствам дела и неправильное применение норм материального права.

Частью 1 ст. 327 ГПК РФ предусмотрено, что суд апелляционной инстанции извещает лиц, участвующих в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы, представления в апелляционном порядке.

В заседание суда апелляционной инстанции ответчик Блинова М.М., третьи лица нотариус нотариального округа Санкт-Петербурга Наливайко М.В., представитель филиала ФБГУ Федеральная кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Санкт-Петербургу и Шемякин В.В. не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом, ходатайств об отложении заседания и доказательств наличия уважительных причин неявки в суд не направили, в связи с чем судебная коллегия, руководствуясь положениями ч. 3 ст. 167, 327 ГПК РФ, определила рассмотреть апелляционную жалобу в их отсутствие; сведения о времени и месте проведения судебного заседания размещены в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» на официальном сайте Санкт-Петербургского городского суда (ч. 2.1 ст. 113 ГПК РФ).

Ознакомившись с материалами дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, п. 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст.ст. 421, 422 Гражданского кодекса РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам).

Согласно ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

На основании п. 3 ст. 574, п. 3 ст. 433 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента его регистрации. Право собственности у одаряемого возникает с момента такой регистрации (ст.ст. 131, 223, 251 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (п. 2 ст. 166 ГК РФ).

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 30 июля 2021 года между Шемякиным В.Е. и Блиновой М.М. был заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, кадастровый №..., в соответствии с которым Шемякин В.Е. подарил, а Блинова М.М. приняла в дар указанную квартиру (л.д. 75-76 том 1).

Ввиду болезни Шемякина В.Е. по его личной просьбе в присутствии Григорьевой Е.А., временно исполняющей обязанности нотариуса нотариального округа Санкт-Петербурга Прауловой С.В., подписалась К.В.Я. Личность рукоприкладчика установлена.

Право собственности Блиновой М.М. на данную квартиру зарегистрировано в установленном законом порядке (л.д.14-15, 54-56 том 1).

<дата> Шемякин В.Е. умер. Шемякин В.Е. приходился истцу отцом, ответчику - супругом.

Из копии наследственного дела № 160/2021 следует, что к нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти Шемякина В.Е. обратились: 24 декабря 2021 года истец – дочь Шемякина Е.В., сын Шемякин В.В., 16 января 2022 года - ответчик жена Блинова М.М.

В обоснование заявленных уточненных требований о признании договора дарения недействительным Шемякина Е.В. ссылалась на то, что договор дарения квартиры, заключенный 30 июля 2021 года, не соответствует закону, поскольку отсутствовала необходимость привлечения рукоприкладчика для его подписания. Хотя из-за последствий перенесенного заболевания Шемякин В.Е. не мог писать правой рукой, но он мог при необходимости поставить подпись левой рукой, о чем свидетельствуют подписанные Шемякиным В.Е. в 2012 и 2016 году документы, по мнению истца, воля Шемякина В.Е. на дарение принадлежавшей ему квартиры не была очевидна и не выявлена при подписании договора дарения в связи с отсутствием у Шемякина В.Е. речи.

Нотариус нотариального округа Санкт-Петербурга Праулова С.В. представила отзыв на иск, указав, что при подготовке нотариусом договора дарения проводится беседа с участниками сделки на предмет договора, его условий, а также с целью установления волеизъявления каждого из участников сделки. При удостоверении договор дарения был зачитан сторонам вслух. Также на сделке присутствовала рукоприкладчик, которая вместо дарителя расписалась на договоре дарения ввиду его болезни. В связи с изложенным, оснований для признания договора дарения недействительным не имеется (л.д. 226 том 1).

Допрошенная судом первой инстанции в качестве свидетеля К.В.Я. пояснила суду, что является соседкой умершего Шемякина В.Е., знакома с ним более 14 лет. Шемякин В.Е. заходил к ней в гости, они общались с помощью жестов, свидетель его понимала. 30 июля 2021 года К.В.Я,, Шемякин В.Е. и его жена Блинова М.М. оформили у нотариуса договор дарения квартиры, К.В.Я. была рукоприкладчиком. Шемякин В.Е. чувствовал себя нормально, всё понимал.

Свидетель П.С.Е. (родная сестра Шемякина В.Е.) приезжала к нему в гости в Санкт-Петербург в период с 25 июля по 1 августа 2021 года. Шемякин В.Е. показал жестами, что хочет подарить квартиру своей жене, она (свидетель) предложила оформить договор дарения через нотариуса, вместе с Шемякиным В.Е. и его женой ездила к нотариусу для его оформления.

Свидетель К.Э.В. (друг истца) показал, что 30 июля истец сказала ему, что ей звонил отец и они вместе с истцом поехали к её отцу. В квартире отец истца находился один, лежал на кровати, на приветствие свидетеля не отреагировал.

Поскольку первоначально в обоснование иска о признании договора дарения недействительным истец ссылалась на то, что в момент его заключения Шемякин В.Е. не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, определением суда от 19 июля 2022 года была назначена комплексная посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено экспертам СПб ГКУЗ «Городская психиатрическая больница № 6 (стационар с диспансером)».

Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов СПб ГКУЗ «Городская психиатрическая больница № 6 (стационар с диспансером)» № 5813.2533.1 от 14 ноября 2022 года Шемякин В.Е. в момент подписания им договора дарения квартиры 30.07.2021 психическим расстройством, которое бы лишало его способности понимать значение своих действий и руководить ими, не страдал. У него имелось <...> Сведений о принимаемой лекарственной терапии на 30 июля 2021 года в медицинской документации не имеется. При госпитализации в соматический стационар в 2020 году, 11 июля 2021 года нарушений со стороны психической сферы не отмечалось. В связи с ухудшением соматического состояния 31 июля 2021 года госпитализирован в соматическую больницу, при поступлении нарушений со стороны психической сферы не отмечено. 03 августа 2021 года Шемякин В.Е. был прооперирован, умер <дата>. По результатам настоящего исследования, с учетом представленных материалов гражданского дела и медицинской документации, у Шемякина В.Е. не выявлено таких индивидуально-психологических особенностей, когнитивных и эмоционально-волевых нарушений, которые нарушали бы его способность понимать значение своих действий и руководить ими в период оформления договора дарения квартиры от 30 июля 2021 года. Таким образом, данных о наличии у Шемякина В.Е. выраженных нарушений интеллектуально-мнестической сферы, достигающих уровня деменции, нарушения сознания, психотических расстройств и выраженных личностных изменений, в материалах дела и меддокументации не предоставлено, следовательно, Шемякин В.Е. в момент подписания им договора дарения квартиры 30 июля 2021 года с учетом его индивидуально-психологических особенностей, состояния здоровья мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Разрешая заявленные требования, руководствуясь положениями ст.ст.154, 160, 166, 167, 168, 218, 572 ГК РФ, оценив представленные в материалы дела доказательства в их совокупности, учитывая, что доказательства нарушения порядка подписания договора дарения, а также наличия недостатков, искажающих волеизъявление дарителя, по делу не установлены, а поскольку у Шемякина В.Е. имелись препятствия к собственноручному подписанию договора, привлечение для подписания рукоприкладчика являлось правомерным, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции и считает, что при разрешении настоящего спора суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку и постановил решение, основанное на оценке собранных по делу доказательств и отвечающее требованиям вышеуказанных норм материального права.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Ссылка в жалобе на то, что в материалы дела не представлены доказательства действительного волеизъявления дарителя на совершение договора дарения не могут повлечь отмену решения суда, поскольку процедура нотариального удостоверения обеспечивает выявление действительной воли сторон (путем проверки личности лиц, подписывающих договор, разъяснения им содержания сделки и последствий ее совершения), проверку правомерности и бесспорности сделки, защиту интересов сторон от случая и злоупотреблений (занесения сведений о сделке в реестр и другое). Выполнение такой сложной и трудоемкой процедуры оправдывается наличием серьезных имущественных интересов, нуждающихся в повышенной защите.

Так, в соответствии с положениями статьи 54 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденных Верховным советом Российской Федерации от 11 февраля 1993 года N 4462-1, нотариус обязан разъяснить сторонам смысл и значение представленного ими проекта сделки и проверить, соответствует ли его содержание действительным намерениям сторон и не противоречит ли требованиям закона.

Тогда как часть 1 статьи 43 вышеуказанных Основ предусматривает, что при удостоверении сделок осуществляется проверка дееспособности граждан и правоспособности юридических лиц, обратившихся за совершением нотариального действия.

Кроме того, в силу части 1 статьи 44 Основ содержание нотариально удостоверяемой сделки, а также заявления и иных документов должно быть зачитано вслух участникам. Документы, оформляемые в нотариальном порядке, подписываются в присутствии нотариуса.

Согласно п. 11 договора дарения стороны подтверждают, что при заключении настоящего договора, они действуют добровольно, без принуждения, понимают значение своих действий, не заблуждаются относительно сделки и всех ее условий, что на момент подписания настоящего договора они не лишены и не ограничены в дееспособности, не состоят под опекой и попечительством, не страдают заболеваниями, препятствующими осознать суть настоящего договора.

Также нотариусом было удостоверено, что «содержание договора соответствует волеизъявлению заявителя».

Как следует из представленного в материалы дела отзыва нотариуса нотариального округа Санкт-Петербурга Прауловой С.В. при подготовке нотариусом договора дарения проводится беседа с участниками сделки на предмет договора, его условий, а также с целью установления волеизъявления каждого из участников сделки. При удостоверении договор дарения был зачитан сторонам вслух. Также на сделке присутствовала рукоприкладчик, которая вместо дарителя расписалась на договора дарения ввиду его болезни (л.д. 226 том 1).

Как следует из заключения комиссии экспертов СПб ГКУЗ «Городская психиатрическая больница № 6 (стационар с диспансером)» Шемякин В.Е. в момент подписания им договора дарения квартиры 30 июля 2021 года психическим расстройством, которое бы лишало его способности понимать значение своих действий и руководить ими, не страдал.

С учётом изложенного, представленными в материалы дела доказательствами, вопреки доводам апелляционной жалобы, подтверждается факт наличия волеизъявления дарителя на совершение договора дарения.

При этом доводы апелляционной жалобы о наличии у Шемякина В.Е. заболевания, из-за которого у него не было возможности говорить, сами по себе не свидетельствуют о том, что даритель не имел возможности выразить свое волеизъявление на заключение такого договора.

Напротив, в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ истцом в материалы дела не представлены доказательства, свидетельствующие о пороке воли дарителя при заключении оспариваемого истцом договора дарения.

Заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов от 14 ноября 2022 года № 5813.2533.1, в свою очередь, не содержит в себе доказательств, что даритель не мог осознавать происходящее и что выявление воли априори невозможно, напротив заключение содержит указание на противоположные выводы.

Также материалы дела не содержат ссылок на обстоятельства, позволяющие усомниться в том, что нотариусом не была выполнена или выполнена ненадлежащим образом обязанность по выявлению воли наследодателя.

Согласно подпункту 5 пункта 5 Регламента совершения нотариусами нотариальных действий, устанавливающего объем информации, необходимой нотариусу для совершения нотариальных действий, и способ ее фиксирования, утвержденного приказом Минюста России от 30 августа 2017 года N 156 нотариус самостоятельно определяет способ фиксирования информации, если иное не установлено законодательством Российской Федерации и Регламентом. При совершении нотариального действия может быть использовано несколько способов фиксирования информации.

Пунктами 7 и 31 Регламента предусмотрено, что информация, полученная нотариусом со слов заявителя или иных лиц, участвовавших в совершении нотариального действия, фиксируется нотариусом в тексте нотариального документа (тексте сделки), или протоколе фиксирования информации.

То обстоятельство, что ввиду болезни Шемякина В.Е. по его личной просьбе в присутствии нотариуса в договоре дарения расписалась рукоприкладчик К.В.Я., отражено непосредственно в самом договоре

Довод истца о том, что нотариусом не производилась видеофиксация при совершении нотариального действия, не может приниматься во внимание, поскольку ни Основы законодательства Российской Федерации о нотариате, ни Порядок использования нотариусами средств видеофиксации и хранения материалов видеофиксации (утв. решением Правления ФНП, протокол от 17.11.2015 № 15/15) не закрепляют обязанность нотариуса осуществлять видеофиксацию удостоверения договора дарения. Напротив, ст. 42 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате предоставляет нотариусу именно право производить видеофиксацию при совершении нотариального действия - удостоверения договора дарения.

Судебной коллегией отклоняются также доводы истца об отсутствии оснований для привлечения рукоприкладчика при подписании спорного договора.

Согласно п. 1 ст. 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.

В силу положений п. 3 ст. 160 ГК РФ, если гражданин вследствие физического недостатка, болезни или неграмотности не может собственноручно подписаться, то по его просьбе сделку может подписать другой гражданин. Подпись последнего должна быть засвидетельствована нотариусом либо другим должностным лицом, имеющим право совершать такое нотариальное действие, с указанием причин, в силу которых совершающий сделку не мог подписать ее собственноручно.

Указанные положения ГК РФ согласуются со ст. 44 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, в соответствии с которой содержание нотариально удостоверяемой сделки, а также заявления и иных документов должно быть зачитано вслух участникам. Документы, оформляемые в нотариальном порядке, подписываются в присутствии нотариуса.

Если гражданин вследствие физических недостатков, болезни или по каким-либо иным причинам не может лично расписаться, по его поручению, в его присутствии и в присутствии нотариуса сделку, заявление или иной документ может подписать другой гражданин с указанием причин, в силу которых документ не мог быть подписан собственноручно гражданином, обратившимся за совершением нотариального действия.

В силу закона подписание документов рукоприкладчиком возможно в исключительных случаях, когда доверитель самостоятельно не может подписать документ, при этом, исходя из смысла указанных норм права, рукоприкладчик непосредственно от стороны сделки, которая не может лично проставить подпись, должен получить поручение расписаться на документе, при этом законом установлено, что рукоприкладчик может подписать документ только при личном присутствии гражданина.

Следовательно, составление документа с участием рукоприкладчика, имеет исключительный характер, при этом наличие физического недостатка, тяжелой болезни, неграмотности должно быть очевидным и бесспорным.

Отсутствие доказательств, безусловно подтверждающих наличие болезненного состояния при указании в документе в качестве причины ее подписания рукоприкладчиком «в связи с болезнью», означает несоблюдение требований о собственноручном подписании доверенности.

Как правильно установлено судом, бесспорность и очевидность невозможности Шемякина В.Е. по состоянию здоровья собственноручно подписать договор подтверждается объяснениями нотариуса и показаниями свидетелей, предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Невозможность собственноручного подписания договора в связи с болезнью была установлена Григорьевой Е.А. (временно исполняющей обязанности нотариуса нотариального округа Санкт-Петербург Прауловой Снежаны Валерьевны, далее - «нотариус»), что отражено в договоре дарения квартиры.

При этом истец не отрицала факт наличия у Шемякина В.Е. заболевания, в связи с которым он потерял возможность движения правой рукой, однако полагала что Шемякин В.Е. мог собственноручно подписывать документы левой рукой, о чем свидетельствуют подписанные истцом документы в 2012 и 2016 годах.

При наличии у Шемякина В.Е. приведенных заболеваний, само по себе собственноручное подписание им левой рукой в период, гораздо более ранний по сравнению с датой оформления оспариваемого договора дарения, иных документов, с достоверностью и бесспорностью не подтверждают, что на момент оформления договора дарения Шемякин В.Е. по состоянию здоровья мог его собственноручно подписать.

Более того, как указал Конституционный суд в определении КС РФ от 24.02.2022 № 335-0, часть вторая статьи 44 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате направлена на создание условий к свободному осуществлению своих гражданских прав лицом, которое вследствие физических недостатков, болезни или по каким-либо иным причинам не может выполнить собственноручную подпись, преследует цель защиты свободы волеизьявления этого лица, а также выступает средством надежной фиксации волеизъявления совершившего сделку лица в целях защиты контрагентов и третьих лиц, добросовестно полагающихся на юридический эффект этого волеизъявления.

Таким образом, в данном случае имелись все основания для привлечения рукоприкладчика. Причины привлечения рукоприкладчика в договоре указаны. Сама подпись была выполнена как в присутствии дарителя, так и нотариуса. Подобное свидетельствует о том, что требования к форме договора дарения недвижимого имущества были соблюдены.

При таком положении судебная коллегия приходит к выводу, что правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены правильно. Обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании представленных в материалы дела доказательств, оценка которым дана судом первой инстанции с соблюдением требований, предъявляемых гражданским процессуальным законодательством (ст. 12, 56, 67 ГПК РФ) и подробно изложена в мотивировочной части решения суда.

Оснований не согласиться с такой оценкой не имеется.

В целом, доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию истца с выводами суда первой инстанции, их переоценке и иному толкованию действующего законодательства, при этом не свидетельствуют об их незаконности, не содержат ссылок на новые обстоятельства, которые не были предметом исследования или опровергали бы выводы решения и на наличие оснований для его отмены или изменения (ст. 330 ГПК РФ).

Нарушений норм процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильного решения, а также безусловно влекущих за собой отмену судебного акта, судом первой инстанции не допущено.

Руководствуясь положениями ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 02 марта 2023 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Шемякиной Елены Валерьевны - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение составлено 05 декабря 2023 года.