Решение от 18.04.2023 по делу № 33-4014/2023 от 15.03.2023

59RS0001-01-2021-003028-43

Судья Хусаинова О.В.

Дело 33-4014/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего Казанцевой Е.С.

судей Заривчацкой Т.А., Мухтаровой И.А.,

с участием прокурора Кузнецовой С.Н.,

при секретаре Рожковой Ю.В.

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Перми 18 апреля 2023 года гражданское дело № 2-100/2022 по иску Б2. к закрытому акционерному обществу «Курорт «Усть-Качка», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «ГКБ им. Тверье М.А.», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая поликлиника № 4» о защите прав потребителя, компенсации морального вреда,

по апелляционным жалобам Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая поликлиника №4», закрытого акционерного общества «Курорт «Усть-Качка» на решение Дзержинского районного суда г. Перми от 29 декабря 2022 года,

заслушав доклад судьи Казанцевой Е.С., пояснения представителей сторон, истца, заключение прокурора, изучив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Б2. обратилась в суд с иском к ЗАО «Курорт «Усть-Качка», ГБУЗ ПК «ГКБ им. Тверье М.А.», ГБУЗ «Городская клиническая поликлиника № 4 о взыскании компенсации морального вреда в размере 500000 руб. с каждого. В обоснование иска указала, что ее матери Б1. в рамках оказания государственных медицинских услугу по специальной программе оздоровления была предоставлена путёвка в ЗАО «Курорт Усть-Качка» в период с 29.09.2020 по 16.10.2020. С 04.10.2020 Б1. не отвечала на звонки. 07.10.2020 по телефону Б1. пожаловалась на диарею и попросила привезти ей «***», сообщила, что таблеток и лекарств ей не дают. Поэтому истец приехала сама, привезла «***». 09.10.2020 истец позвонила, но трубку взяла соседка и сказала, что Б1. не выходит из номера, еду ей приносят в номер. После чего, истец по телефону вынуждена была обратиться к главному врачу, просила присмотреть за Б1. более внимательно и при необходимости оказать помощь т.к. 10.10.2020 и 11.10.2020 были выходные дни, в эти дни нет лечения и процедур. Главный врач сказал, что возьмёт ситуацию под личный контроль. 10.10.2020 в субботу истец стала звонить, но трубку брала соседка по комнате, сказала, что Б1. не может говорить. 11.10.2020 истец позвонила, но трубку взяла неизвестная женщина, из медицинского персонала, и сказала в ультимативной форме: «Забирайте свою неадекватную мать». Истец попросила вызвать «скорую», но ей отказали, сославшись на имеющихся врачей, и пояснили: «скорую сюда не вызывают». Сказали, что можете сами привезти «***». Тогда истец вынуждена была попросить съездить к Б1. двоюродную сестру С., т.к., сама находилась на работе. Со слов сестры, Б1. лежала на кровати, но по голосу ее узнала, она была уже совсем слабой, пояснила, что помощи никто не оказывает, у неё сильное обезвоживание. В столовую не могла ходить ввиду слабости, питание доставляли в номер. Внешне выглядела осунувшейся. Сестра привезла таблетки, но давать ничего не стала т.к. препараты должны приниматься по назначению врача по инструкциям. Состояние со слов сестры – резкое ухудшение. 12.10.2020, позвонив врачу узнать о состоянии Б1., по телефону прозвучало возмущение о том, что Б1. всё ещё не забрали, несмотря на то, что путёвка до 16.10.2020, активно настаивали на том, чтобы срочно забрали Б1. Истец ответила, что приедет на следующий день, посмотрит состояние здоровья и решит, как поступить. Заявлений в связи с выздоровлением на раннюю выписку до окончания срока - 16.10.2020 Б1. не писала. 12.10.2020 она вечером вынуждена была отпроситься с работы на час раньше и поехать. Поднявшись в номер, и увидев, в каком состоянии Б1. истец поняла, что лечение не проводилось или проводилось ненадлежащим образом, поскольку за период санаторно-курортного лечения с 29.09.2020 по 11.10.2020 - 10 дней произошло резкое ухудшение состояния здоровья. Б1. не смогла самостоятельно встать с постели, на лбу выступили испарина и пот. Она была слаба, плохо разговаривала, тихо, но внятно. Между тем выписной эпикриз был выдан по 16.10.2020, с показаниями на улучшение здоровья, и выпиской пациента - 16.10.2020, с указанием на проведённое лечение (магнит, ингаляции, электроаэрозоли, УФО на ЛОР, УВЧ, озакеритолечение на мелкие суставы), результат лечения - «улучшение», что является недостоверными сведениями т.к. путёвка была выдана с диабетической направленностью на оздоровление. Привезли Б1. домой после 23.00. 13.10.2020 начала вызывать терапевта и «скорую медицинскую помощь» из дома. 13.10.2020 сначала пришла терапевт, дала рекомендации для госпитализации с подозрением на инсульт и пневмонию, что подтверждается документально. Затем приехала «скорая», но по результатам компьютерной томографии (КТ) отделения лучевой диагностики, в госпитализации в клиническую больницу им. Тверье было отказано, без проверки каких-либо дополнительных медицинских показаний и документов. 16.10.2020 был вызван врач на дом утром около 9.00 часов. Поскольку терапевт осуществляла приём в этот день в 1 смену, то на вызов пришла только около 17.00 часов. А поскольку долго не было врача - до 17.00 и у Б1. синели губы, то истцом также была вызвана скорая медицинская помощь примерно в 16.00 часов, которая почти сразу приехала, вызвали дополнительную бригаду реанимации. Также оказали помощь и увидели, что необходима срочная госпитализация. После компьютерной томографии Б1. была госпитализирована в отделение реанимации с поражением 80% лёгких. Согласно заключению о причине смерти, Б1. страдала хронической ишемической болезнью сердца и гипертонической болезнью сердца, с присоединением новой коронавирусной инфекции с началом диффузного альвеолярного повреждения. Смерть наступила от острой сердечной недостаточности. Таким образом, при оказании медицинской помощи Б1. была допущена последовательность несвоевременного и неквалифицированного оказания медицинской помощи, отсутствия комплекса мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, в рамках требований федерального законодательства и нарушения этих требований, нарушения требований ведомственных инструкций и приказов, что способствовало наступлению смерти Б1.

Истец в судебное заседание не явилась, извещена надлежащим образом, ранее в судебных заседаниях на требованиях настаивала.

Представитель истца в судебном заседании на требованиях настаивал, по основаниям, изложенным в исковом заявлении.

Представитель ответчика ГБУЗ «Городская клиническая поликлиника № 4» в судебном заседании иск не признал, по основаниям, изложенным в письменных возражениях.

Представитель ответчика ЗАО «Курорт «Усть-Качка» в судебном заседании иск не признал.

Представитель ответчика ГБУЗ ПК «ГКБ им. Тверье М.А.» в судебном заседании с требованиями не согласилась.

Третьи лица в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом.

Решением Дзержинского районного суда г. Перми от 29.12.2022 исковые требования Б2. удовлетворены в полном объеме, с ЗАО «Курорт Усть-Качка», ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. М.А.Тверье», ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая поликлиника №4» в пользу Б2. взыскана компенсация морального вреда в размере 500000 руб. с каждого.

В доход местного бюджета с каждого из ответчиков взыскано 300 руб.

С таким решением не согласились ответчики.

ЗАО «Курорт Усть-Качка» в апелляционной жалобе указывает, что неясно из чего складывается сумма морального вреда, никоим образом не уменьшенная судом, не учтена степень вины ЗАО «Курорт Усть-Качка», если потерпевший в нарушение всех требований по соблюдению режима самоизоляции покинул место проживания в условиях пандемии. Суд не указал какие страдания понес истец, их тяжесть. Не дана оценка тому факту, что 29.09.2020 при оформлении санаторно-курортного лечения Б1. ей было предложено вернуться домой, лечиться по месту жительства с последующим восстановлением путевки, на что эксперты обратили особое внимание. Эксперты в заключении судебно-медицинской экспертизы учитывают, что в течение всего времени пребывания на санаторно-курортном лечении у Б1. наблюдались признаки ОРВИ, в связи с чем ей проводилось медикаментозное и физиотерапевтическое лечение, соответственно доводы истца об отсутствии лечения опровергаются выводами экспертов. Дефекты оказания медицинской помощи и смертью Б1. в прямой причинно-следственной связи не находятся. Неясно на каком основании при наличии указанных выводов исковое заявление суд удовлетворил в полном объеме.

Временные методические рекомендации «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции» не относится к нормативным актам, обязательным для соблюдения, носят рекомендательный характер.

Не доказано, что заражение коронавирусной инфекций произошло на курорте, после реэвакуации Б1. из-за изменений в ее поведении (мочится под себя, неопрятна, отказ от приема пищи, бесконтрольный прием сахаросодержащих препаратов) Б1. находилась дома с 12.10.2020 по 16.10.2020, обследовалась и лечилась по месту жительства без признаков ОРВИ. Случаев заболевания коронавирусной инфекций на курорте в период нахождения Б1. не зафиксировано. Во время нахождения на курорте признаков ОРВИ у Б1. не обнаружено, соответственно отсутствовали основания для взятия мазка и госпитализации. Просит решение суда отменить, в удовлетворении исковых требований отказать.

В апелляционной жалобе ГБУЗ ПК «Городская клиническая поликлиника №4» в апелляционной жалобе выражает несогласие с решением суда в части удовлетворенных требований к Учреждению. Доказательств того, что действия работника Учреждения могли способствовать ухудшению состояния здоровья Б1. и привести к неблагоприятному исходу, не имеется, в заключении экспертизы таких выводов не содержится, наоборот, экспертами отмечено, что выявленные дефекты не оказали негативного влияния на течение процесса. Эксперт К. в судебном заседании показала, что врач-терапевт при посещении Б1. на дому, при отсутствии возможности проведения каких-либо диагностических исследований для уточнения диагноза, сделала все правильно, установила как 13.10.2020, так и 16.10.2020 наличие показаний для госпитализации, вызвала бригаду скорой помощи. Оснований отождествлять вывод экспертов о наличии «косвенного отношения» с наличием косвенной причинно-следственной связи, у суда не имелось. Поскольку в заключении судебно-медицинской эксперты не содержится выводов том, что отмеченные ими дефекты способствовали ухудшению состояния здоровья и повлекли неблагоприятный исход, то у суда отсутствовали основания для указания в решении данных выводов.

Вывод эксперта о наличии дефекта оказания медицинской помощи в виде сбора неполного анамнеза, отсутствии сведений о имевшем место ОРВИ, является ошибочным, поскольку отсутствие таких сведений обусловлено не дефектами в работе врача-терапевта, а тем, что об этом не сообщила ни сама пациентка, ни ее дочь, врачу сообщили только о расстройстве кишечника. Анамнез собирается со слов больного или окружающих, если информация не сообщена врачу, то она не будет отражена в медицинской документации. Однако, важное для правильного разрешения спора обстоятельство, по какой причине сведения об ОРВИ не были сообщены врачу, пришедшему по вызову, судом исследованы не были. Кроме того, п. 2.2. Приказа от 10.05.2017 №203, на нарушение которого ссылаются эксперты, относится к критериям оценки при стационарном лечении, не применимы к амбулаторной помощи.

Сделав вывод, что при осмотре пациентки 16.10.2020 терапевтом на дому неправильно установлен диагноз и неверно оценено состояние, эксперты не указали какие порядки и стандарта медицинской помощи были нарушены. Предварительный диагнозы был установлен врачом-терапевтом 16.10.2020 в 16-05 и отражал выявленное у пациентки нарушение со стороны центральной нервной системы, показатели дыхательной системы были удовлетворительными, то обстоятельство, что 16.10.2020 в 23-00 на КТ выявлено тяжелое поражение лёгких не свидетельствует о ненадлежащей диагностике, распространение коронавирусной инфекции у пожилых людей с отягощенным анамнезом происходит стремительно, может занимать несколько часов.

Перед экспертами был поставлен вопрос имеется ли причинно-следственная связь (прямая или косвенная) между дефектами и смертью Б1. В заключении не указано, что имеется косвенная причинно-следственная связь, указано, что дефекты имеют косвенное (непрямое) отношение.

В исковом заявлении истец указывала, что испытывала нравственные страдания в связи со смертью матери, но не из-за дефектов оказания медицинской помощи, таким образом, судом не соотнесены «незаконные» действия Учреждения при сборе анамнеза с тяжестью страданий истца, а также не установлен сам факт причинения морального вреда истцу, вследствие неполного сбора анамнеза ее матери.

Определяя размер компенсации морального вреда в пользу истца с каждого из ответчиков по 500000 руб. суд не оценил конкретные незаконные действия каждого причинителя вреда, не соотнес их с нравственными страданиями истца. Просит решение суда отманить в части удовлетворения требований к ГБУЗ ПК «Городская клиническая поликлиника №4», в удовлетворении требований отказать.

В возражениях на апелляционные жалобы истец, прокурор просят решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Проверив законность принятого судом решения в пределах доводов апелляционной жалобы (ч.1 ст.327.1 ГПК РФ), заслушав объяснения сторон, заключение прокурора, судебная коллегия приходит к выводу, что решение суда соответствует нормам действующего законодательства и не подлежит отмене.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено право пациента на и возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Б2. приходится дочерью Б1. (т. 1 л.д. 11).

В период с 29.09.2020 по 12.10.2020 Б1. находилась на санаторно-курортном лечении в ЗАО «Курорт Усть-Качка». В течение всего времени пребывания на санаторно-курортном лечении у Б1. наблюдались признаки ОРВИ, что подтверждается медицинской картой **, оформленной на имя Б1. (т. 3 л.д. 233-241).

В выписном эпикризе, выданном ЗАО «Курорт «Усть-Качка», указано, что Б1. находилась в санатории «Прикамские Нивы» ЗАО «Курорт Усть-Качка» с 29.09.2020 по 16.10.2020, диагноз при выписке: ***. Проведено лечение: магнит на тело, суставы или нижние конечности, ингаляции, электроаэрозоли, УФО на ЛОР, УВЧ, озакеритолечение на мелкие суставы; результат лечения: улучшение. Дата выписки 16.10.2020 (т. 1 л.д. 14).

Из объяснений истца и показаний свидетеля следует, что Б1. в сопровождении дочери Б2. и внука Б3. выехала из санатория 12.10.2020, состояние ее здоровья существенно ухудшилось, она испытывала слабость, не могла передвигаться без посторонней помощи.

13.10.2020 Б1. была осмотрена терапевтом ГБУЗ «Городская клиническая поликлиника № 4» на дому. В анамнезе заболевания сведений об ОРВИ нет. По результатам осмотра у пациентки было заподозрено острое нарушение мозгового кровообращения, пневмония, ей вызвана бригада скорой медицинской помощи для медицинской эвакуации в специализированный стационар (т. 1 л.д. 18, т. 2 л.д. 201).

13.10.2020 Б1. бригадой скорой медицинской помощи была доставлена в неврологическое отделение ГБУЗ ПК «ГКБ им. М.А. Тверье», осмотрена неврологом, ей проведена компьютерная томография головного мозга и рентгенография органов грудной клетки. По результатам обследования данных за острое нарушение мозгового кровообращения получено не было, в легких патологических изменений не выявлено (т. 1 л.д. 13, т. 2 л.д. 202). В 22.05 час. пациентке отказано в госпитализации, рекомендовано лечение у терапевта и психиатра по месту регистрации (т. 1 л.д. 17, т. 2 л.д. 203).

16.10.2020 в 16:05 Б1. повторно осмотрена терапевтом ГБУЗ «Городская клиническая поликлиника №4» на дому, зафиксировано общее состояние относительно удовлетворительное, назначено лечение, консультации невролога, психиатра (т. 2 л.д. 204).

16.10.2020 в 23-00 Б1. доставлена бригадой ГСМП в приемное отделение КБ Свердловского района, госпитализирована по экстренным показаниям в ОРИТ, находилась на стационарном лечении с 16.10.2020 по 17.10.2020. На фоне проводимого интенсивного лечения в ОРИТ состояние пациентки оставалось тяжелым. 17.10.2020 в 16.00 констатирована биологическая смерть пациентки.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти от 19.10.2020, причинами смерти Б1. являются: легочный отек; другие формы хронической ишемической болезни сердца; COVID-19, вирус идентифицирован (т. 1 л.д. 15).

По факту оказания ненадлежащей медицинской помощи Б1. медицинскими работниками ЗАО «Курорт Усть-Качка», а также иными медицинскими учреждения г. Перми Б2. подано заявление в правоохранительные органы. По результатам проверки КУСП № ** от 12.02.2021 вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием признаков состава преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ (т. 1 л.д. 20-21).

Также проведена проверка Пермским межрайонным следственным отделом следственного управления Следственного комитета России по Пермскому краю КРСП № ** от 01.03.2021, в ходе проверки установлено, что в период времени с 29.09.2020 по 12.10.2020 Б1. находилась на санаторно-курортном лечении в ЗАО «Курорт Усть-Качка», где осуществляется только оздоровительное лечение отдыхающим, медицинское лечение указанным учреждением не оказывается. Согласно заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы от 14.02.2022 № ** смерть Б1. наступила в результате новой коронавирусной инфекции, протекающей на фоне ***. При оказании медицинской помощи в ЗАО «Курорт Усть-Качка», ГБУЗ ПК «КБ Свердловского района», ГБУЗ ПК «Городская клиническая поликлиника», ГБУЗ ПК «ГКБ им. М.А. Тверье» допущены дефекты, которые в причинно-следственной связи с наступлением смерти последней не находятся. Постановлением от 25.02.2022 в возбуждении уголовного дела по сообщению о смерти Б1. по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109, п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ отказано в связи с отсутствием событий указанных преступлений.

В период с 17.02.2021 по 18.03.2021 на основании приказа руководителя Территориального органа Росздравнадзора по Пермскому краю от 15 февраля 2021 № **, была проведена внеплановая документарная проверка ЗАО «Курорт Усть-Качка». Согласно акту проверки № 47 от 18.03.2021 выявлены нарушения: ст. 6, п. 11 ч. 2 ст. 14, 18, 19, 20, 37, п. 2 ст. 48, 49 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»; п. 6 Приказа Минздрава России от 05.05.2016 № 279н «Об утверждении Порядка организации санаторно-курортного лечения»; Приложения № 3 к Приказу Минздрава России от 07.06.2018 № 321н «Об утверждении перечней медицинских показаний и противопоказаний для санаторно-курортного лечения»; Приложения № 2 к Приказу Минздрава России от 15.12.2014 № 834н «Об утверждении унифицированных форм медицинской документации, используемых в медицинских организациях, оказывающих медицинскую помощь в амбулаторных условиях, и порядков по их заполнению»; в том числе установлено, что: пациентка Б1. принята на санаторно-курортное лечение при наличии противопоказаний; лечащим врачом не осуществлен контроль за выполнением пациенткой назначенного обследования; при назначении термометрии информация о проведении термометрии отсутствует в течение 6 дней; отсутствует динамическое наблюдение лечащим врачом при установлении явлений ОРВИ и назначения лечения; отсутствует постоянное наблюдение лечащим врачом санаторно-курортной организации за пациенткой Б1. в течение 7 дней; диагноз, установленный дежурным врачом, не подтверждается дневниковой записью, не соответствует результатам опроса (жалоб пациентки) и результатам осмотра (т. 2 л.д. 152-161).

Согласно акту проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности № 57 от 10.02.2021, в период с 15.01.2021 по 10.02.2021 проведена внеплановая проверка ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая поликлиника № 4», в ходе проверки выявлены нарушения: медицинская помощь Б1. 13.10.2020 и 16.10.2020 в ГБУЗ ПК «ГКП №4» оказана в нарушение Критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н: п.п. «б» п. 2.1. раздела II «оформление результатов первичного осмотра…»: в дневниковых записях за 13.10.2020 и 16.10.2020 не указано время осмотра врачом терапевтом, что затрудняет восстановить цепь событий поминутно; в дневнике за 16.10.2020 отсутствует информация о вызове скорой помощи родственниками, про которую указано в обращении (по дневниковой записи состояние пациента не требовало экстренной или неотложной медицинской помощи) (т. 2 л.д. 170-178).

Согласно акту проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности №58 от 10.02.2021, проведена внеплановая проверка ГБУЗ ПК «ГКБ им. М.А. Тверье», нарушений Порядка оказания медицинской помощи больным с острыми нарушениями мозгового кровообращения, утвержденного Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 15.11.2012 № 928н при оказании медицинской помощи Б1. 13.10.2020 не выявлено (т. 3 л.д. 136-140).

По указанному гражданскому делу была проведена комплексная судебно- медицинская экспертиза.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № ** от 25.11.2022, смерть Б1., наступила в результате новой коронавирусной инфекции (РНК SARS CoV2 от 18.10.2020) протекающей на фоне ***, которые ассоциированы с риском более тяжелого течения и неблагоприятного исхода COVID-19. Таким образом, имеющиеся у Б1. фоновые заболевания и патологические состояния оказали негативное влияние на течение и исход новой коронавирусной инфекции, однако, сами по себе не явились причиной смерти Б1. от указанной выше причины (ответ на вопросы № 1, 2).

В течение всего времени пребывания на санаторно-курортном лечении у Б1., наблюдались признаки ОРВИ, в связи с чем, ей проводилось своевременное медикаментозное и физиотерапевтическое лечение с учетом клинических рекомендаций. В ЗАО «Клинический курорт Усть-Качка» были допущены дефекты: не взят мазок методом ПЦР на новую коронавирусную инфекцию (COVID-19), что является нарушением временных методических рекомендаций (BMP); не выполнена госпитализация пациентки (показания - предусмотрено BMP), относящейся к группе риска, специализированной выездной бригадой скорой медицинской помощи в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую помощь пациентам с установленным диагнозом COVID-19 или с подозрением на COVID-19 в стационарных условиях, что является нарушением BMP. Необходимо отметить, что 29.09.2020 (при оформлении) Б1. было предложено вернуться домой и лечиться по месту жительства с последующим восстановлением путевки. Однако, судя по записям в медицинской карте, она отказалась. Указанные дефекты оказания медицинской помощи были факторами, которые не дали возможности изменить негативный характер течения патологического процесса, приведшего к неблагоприятному исходу, но сами по себе не являются причиной смерти. Учитывая характер и тяжесть патологического процесса, протекающего на фоне сопутствующих заболеваний, даже правильное (без допущения дефектов) оказание медицинской помощи не гарантировало благоприятный исход. Таким образом, дефекты оказания медицинской помощи в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти Б1. не находятся, но имеют к ней косвенное (непрямое) отношение (ответ на вопросы №№ 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9).

Изучение копии журнала регистрации отказов в госпитализации и скорой медицинской помощи показало, что медицинская помощь Б1. в ГБУЗ ПК «ГКБ Им. М.А. Тверье» была оказана с учетом требований Порядка. Вместе с тем, при осмотре пациентки неполно собран анамнез, а именно отсутствуют сведения о ее пребывании в ЗАО «Курорт Усть-Качка» с 29.09.2020 по 12.10.2020 и об имевшей там место ОРВИ, что является нарушением п. 2.2 п. б Приказа и относится к недостаткам оказания медицинской помощи. Указанный недостаток оказания медицинской помощи, учитывая отсутствие его влияния на течение патологического процесса, приведшего к неблагоприятному исходу, в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти Б1. не находится, но имеет к ней косвенное (непрямое) отношение (ответ на вопросы №№ 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9).

13.10.2020 Б1. была осмотрена терапевтом на дому. В анамнезе заболевания сведений об ОРВИ нет. По результатам осмотра у пациентки было заподозрено острое нарушение мозгового кровообращения и ей вызвана бригада скорой медицинской помощи (СМП) для медицинской эвакуации в специализированный стационар. 16.10.2020 пациентка повторно осмотрена терапевтом на дому, ей назначено лечение, консультации невролога, психиатра. Медицинская помощь Б1. на этапе ГБУЗ ПК «Городская клиническая поликлиника» была оказана с учетом клинических рекомендаций, стандартов и приказа. Однако, при осмотрах пациентки неполно собран анамнез, а именно отсутствуют сведения имевшей место ОРВИ в ЗАО «Курорт Усть-Качка» с 29.09.2020 по 12.10.2020, что является нарушением п. 2.2 п. б Приказа и относится к недостаткам оказания медицинской помощи. Указанный недостаток оказания медицинской помощи, учитывая отсутствие его влияния на течение патологического процесса, приведшего к неблагоприятному исходу, в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти Б1. не находятся, но имеют к ней косвенное (непрямое) отношение. Кроме этого, учитывая наличие у Б1. двусторонней пневмонии с тотальным поражением легочной ткани (КТ4) с выраженной дыхательной недостаточностью (ДН2), диагностированной 16.10.2020 на этапе СМП и в ГБУЗ ПК «КБ Свердловского района», можно заключить, что при осмотре пациентки 16.10.2020 терапевтом на дому был неверно установлен диагноз и неверно оценено ее состояние, что является дефектами оказания медицинской помощи. Эти дефекты оказания медицинской помощи, принимая во внимание госпитализацию Б1. в эти же сутки в специализированный стационар, не оказали негативного влияния на течение патологического процесса, приведшего к неблагоприятному исходу, поэтому в прямой (непрямой) причинно-следственной связи с наступлением смерти Б1. не находятся, но имеют к ней косвенное (непрямое) отношение (ответ на вопросы №№ 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9) (т. 4 л.д. 35-49).

Удовлетворяя заявленные требования, суд исходил из того, что выявленные недостатки оказания медицинской помощи Б1. относятся к дефектам медицинской помощи, допущенные дефекты сами по себе не повлияли на возникновение, течение и исход паталогического процесса и не стали причиной смерти Б1., однако, имели к ней косвенное (непрямое) отношение.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд учел обстоятельства, при которых наступила смерть Б1., фактические действия медицинских работников ответчиков, наличие и характер недостатков при оказании каждым ответчиком медицинской помощи Б1. (ответчиком ЗАО «Курорт Усть-Качка» допущено длительное бездействие, недостатки оказания медицинской помощи, допущенные ответчиками ГБУЗ ПК «ГКБ им. Тверье М.А.», ГБУЗ «Городская клиническая поликлиника №4», являющимися медицинскими организациями, привели к несвоевременному оказанию Б1. медицинской помощи в условиях специализированного стационара), отсутствие прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями в виде смерти пациента, нравственные переживания истца, являющейся дочерью Б1., которая вправе была рассчитывать на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь для нее, индивидуальные особенности истца, степень близости истца с матерью (совместное проживание), характер и степень вины ответчиков в причинении истцу нравственных страданий, требования разумности и справедливости,соразмерности,и пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения требований Б2. в полном объеме – взыскании с каждого ответчика: ЗАО «Курорт Усть-Качка», ГБУЗ ПК «ГКБ им. Тверье М.А.», ГБУЗ «Городская клиническая поликлиника № 4» требуемой истцом в качестве компенсации морального вреда денежной суммы - 500000 руб., оснований для ее снижения суд не нашел.

Судебная коллегия соглашается с данным выводом.

Согласно экспертному заключению дефекты оказания медицинской помощи, допущенные ЗАО «Курорт Усть-Качка» выразились в том, что у Б1. при наличии признаков ОРВИ не взят мазок методом ПЦР на новую коронавирусную инфекцию, не выполнена госпитализация пациентки, относящейся к группе риска, специализированной бригадой скорой помощи.

Доводы апелляционной жалобы о том, что Б1. при поступлении на курорт было предложено вернуться домой, однако, она отказалась, не могут служить основанием для освобождения ответчика, как учреждения, оказывающего медицинские услуги, от обязанности выполнять требования временных методических рекомендации "Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Из медицинских документов следует, что Б1. была осмотрена врачом 29.09.2020, 02.10.2020, 09.10.2020, 11.10.2020, был поставлен диагноз ОРВИ, назначено лечение, однако, мазок не отобран, бригада скорой помощи не вызвана.

Кроме того, судебная коллегия принимает во внимание, что в соответствии с п. 4.1 Порядка медицинского отбора и направления больных на санаторно-курортное лечение, утвержденного приказом Министерства здравоохранения и социального развития от 22.11.2004 N 256, пребывание в санаторно-курортном учреждении, которое влечет за собой ухудшение состояния здоровья больного, считается для него противопоказанным.

При определении противопоказанности к санаторно-курортному лечению врачи лечебно-профилактического учреждения и санаторно-курортного учреждения должны руководствоваться утвержденными в установленном порядке противопоказаниями, исключающими направление больных на санаторно-курортное лечение, учитывая в каждом отдельном случае не только форму и стадию заболевания, но и степень опасности пребывания на курорте или в санатории для него, а также для окружающих (п. 4.2 названного Порядка).

Из медицинских документов и показаний свидетелей, установлено, что состояние здоровья Б1. во время нахождения в санатории ухудшалось, поэтому нахождение на курорте было для нее противопоказанным, вопреки доводам ответчика, решение о реэвакуации Б1. для продолжения лечения по месту жительства принято не было, ее забрали родственники по собственной инициативе в связи с плохим состоянием здоровья.

То обстоятельство, что сотрудники курорта ЗАО «Курорт Усть-Качка» не были привлечены к уголовной, административной ответственности не свидетельствует об отсутствии нарушений оказания медицинской помощи, которые установлены экспертным заключением.

С учетом того, что Б1. имела признаки ОРВИ в первый день нахождения на курорте, находилась в группе риска, ее состояние во время пребывания в санатории ухудшалось, бездействие медицинских работников ЗАО «Курорт Усть-Качка», выразившееся в бездействии по сбору мазка для ПЦР-исследования на новую коронавирусную инфекцию, вызову бригады скорой помощи, явилось факторами, которые не дали возможности изменить негативный характер течения патологического процесса, приведшего к неблагоприятному исходу.

Поскольку ЗАО «Курорт Усть-Качка» были допущены дефекты относительно оказания медицинской помощи, которые косвенно повлияли на неблагоприятный исход в виде смерти Б1., суд обоснованно взыскал с данного ответчика компенсацию морального вреда.

Доводы апелляционной жалобы об отсутствии оснований для компенсации морального вреда с ГБУЗ ПК «Городская клиническая поликлиника №4», подлежат отклонению в силу следующего.

Заключением эксперта установлен дефект оказания медицинской помощи, выразившейся в том, что при осмотрах пациентки не полно собран анамнез, отсутствуют сведения имевшей место ОРВИ в ЗАО «Курорт Усть-Качка» с 29.09.2020 по 12.10.2020, что является нарушением Приказа Министерства здравоохранения РФ от 10.05.2017 № 203. Кроме того, экспертами установлено при осмотре пациентки 16.10.2020 терапевтом на дому был неверно установлен диагноз и неверно оценено ее состояние. Указанные дефекты имеет косвенное отношение к неблагоприятному исходу. В судебном заседании эксперт К. пояснила, что для полного сбора анамнеза необходимо было опросить родственников пациентки на наличие признаков ОРВИ, диарея, по поводу которой был вызван врач, также может быть признаком ОРВИ. При двустороннем воспалении легких не могло не быть одышки, затруднения дыхания, можно было заподозрить поражение легких. Мощный синдром уплотнения легочной ткани не обнаружить крайне затруднительно.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии дефектов оказания медицинской помощи, которые имеют косвенное (непрямое) отношение к смерти Б1.

Доводы жалобы о том, что пациентка и ее родственники не сообщили о ОРВИ, являются несостоятельными, поскольку как было указано экспертом, одним из первых признаков ОРВИ может быть диарея, по поводу которой, в том числе, был вызван врач на дом. Кроме того, анамнез должен быть собран со стороны всех систем органов.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ГБУЗ ПК «Городская клиническая поликлиника №4», неполный сбор анамнеза, является дефектом оказания медицинской помощи, несмотря на отсутствие прямой причинно-следственной связи, способствовал наступлению ухудшения состояния здоровья Б1. Также коллегия принимает во внимание, что Б1. была госпитализирована с поражением легких 80 % через 7 часов после осмотра терапевтом дома.

Отсутствие прямой причинно-следственной связи между недостатками в оказании медицинской помощи ЗАО «Курорт Усть-Качка» и ГБУЗ ПК «Городская клиническая поликлиника №4» и смертью Б1., не исключает гражданско-правовую ответственность за недостатки при оказании медицинской помощи, то, что в данном случае дефекты оказания медицинской помощи не находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью матери истца, учтено судом при определении размера компенсации морального вреда.

Доводы апелляционных жалоб направленные на опровержение выводов судебной экспертизы, являются несостоятельными, судебная коллегия признает экспертное заключение относимым и допустимым доказательством по делу, экспертиза проведена специалистами, обладающими необходимыми специальными познаниями и значительным опытом работы в области медицины и не заинтересованными в исходе дела. Эксперты предупреждены об ответственности по ст. 307 УК РФ, выводы экспертного заключения полностью согласуются с материалами дела и медицинской документацией, представленной сторонами.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцу в связи со смертью ее матери, медицинская помощь, которой была оказана ненадлежащим образом.

Вопреки доводам апелляторов, доказательств надлежащего оказания медицинской помощи в материалы дела со стороны ответчиков не представлено, ходатайство о проведении повторной судебно-медицинской экспертизы не заявлено.

В обоснование требований о размере компенсации морального вреда истец указала, что переживала по поводу состояния здоровья своей мамы, неоднократно звонила на решен в санаторий узнать о ее состоянии, т просила главного врача взять ситуацию под контроль, в последующем сотрудники санатория в грубой форме просили забрать Б1. домой, через четыре дня после того как ее забрали домой из санатория она умерла. Поскольку Б1. находилась в ЗАО «Курорт Усть-Качка» под контролем врачей, истец обоснованно рассчитывала на своевременное оказание надлежащей медицинской помощи. По приезду домой истец также вызывала скорую помощь и врача на дом. За период с 13.10.2020 по 17.10.2020 Б1. неоднократно было осмотрена врачами, дважды был вызван врач, столько же бригада скорой помощи, но состояние здоровья Б1. ухудшалось, что, безусловно, причинило истцу нравственные страдания из-за невозможности помочь близкому человеку.

Судебная коллегия полагает, что не проведение пациенту всех необходимых лечебных мероприятий, направленных на устранение патологического состояния здоровья, причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания), суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо установить баланс интересов сторон.

Как следует из Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2019), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27 ноября 2019 г., по смыслу закона, решая вопрос о размере компенсации причиненного потерпевшему морального вреда, суду следует исходить из положений статьи 151 и части 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации и учитывать характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степень вины причинителя вреда, руководствуясь при этом требованиями разумности и справедливости.

Здоровье - это состояние полного социального, психологического и физического благополучия человека, которое может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской помощи, и, как следствие, влечет за собой нарушение неимущественного права членов его семьи на родственные и семейные связи, на семейную жизнь.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание обстоятельства дела, установленные применительно к доказательствам, свидетельствующим о наличии дефектов оказания медицинской помощи Б1. с учетом пояснений истца о нравственных переживаниях за свою маму, учитывая характер нравственных страданий истца, отсутствие причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти Б1. судебная коллегия соглашается с размером компенсации, взысканной судом первой инстанции, оснований для его снижения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

По существу доводы жалоб сводятся к иной оценке представленных доказательств и иному толкованию законодательства, аналогичные обстоятельства были предметом обсуждения суда первой инстанции и им дана правильная правовая оценка на основании исследования в судебном заседании всех представленных доказательств в их совокупности в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований к иной оценке указанных доказательств не имеется.

Оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст. 199, 328, Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░. ░░░░░ ░░ 29 ░░░░░░░ 2022 ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ «░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ №4», ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ «░░░░░░ «░░░░-░░░░░» - ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░:

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ 19 ░░░░░░ 2023 ░░░░.