Решение по делу № 22-221/2019 от 29.01.2019

Судья Неустроева Н.Н. Дело № 22-221/19

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Ярославль                     18 февраля 2019 года

Ярославский областной суд в составе судьи Чекалова С.Б.,

при секретаре Которкиной М.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу представителя ФИО1, наделенной правами потерпевшего - адвоката Серой Е.А. на приговор Тутаевского городского суда Ярославской области от 21 декабря 2018 года, которым

Попова Елена Анатольевна, ДАТА РОЖДЕНИЯ

МЕСТО РОЖДЕНИЯ, ОБРАЗОВАНИЕ, не судимая,

осуждена по ч.1 ст.107 УК РФ к 2 годам ограничения свободы, с возложением ограничений и обязанностей, указанных в приговоре.

Мера пресечения ей оставлена в виде подписки о невыезде. По делу решена судьба вещественных доказательств.

Взыскано с Поповой Е.А. в пользу ФИО1 в возмещение морального вреда 200 000 рублей и судебные издержки в размере 90 000 рублей.

Заслушав доклад о содержании приговора и жалобы, выступления ФИО1, наделенной правами потерпевшей, и адвоката Серой Е.А. в поддержание доводов жалобы, возражения на жалобу осужденной Поповой Е.А. и адвоката Коляды О.И., мнение прокурора Филипповой Н.Б. об изменении приговора в части взыскания судебных издержек, суд

установил:

Попова Е.А. осужден за убийство ФИО2, совершенное в состоянии аффекта 4 марта 2018 года в НАСЕЛЕННОМ ПУНКТЕ 1 Тутаевского района Ярославской области при обстоятельствах, указанных в приговоре. Свою вину она признала.

В апелляционной жалобе представитель лица, наделенного правами потерпевшего, просит приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенным нарушением процессуального закона и несправедливостью. Указывает, что протокол судебного заседания составлен с нарушением требований, предусмотренных ст.259 УПК РФ. 21 декабря 2018 года протокол не велся, секретарь в судебном заседании не присутствовал, поэтому протокол подписан ненадлежащим лицом, нарушены общие условия судебного разбирательства, которые ставят под сомнение законность и обоснованность приговора и влекут его отмену. Приговор чрезмерно мягкий, несправедливой является и взысканная сумма компенсации морального вреда. Гособвинитель исковые требования поддержал в полном объеме, с этой позицией согласилась и Попова в последнем слове. Негативное отношение осужденной к чувствам матери не может оцениваться такой незначительной суммой, табличка на могиле с перевернутыми словами является дополнительным оскорблением и глумлением над потерпевшей, потерявшей единственного сына. В основу приговора положено недопустимое заключение экспертов № от 7-25.04.2018 года, которое поспособствовало Поповой уйти от ответственности за умышленное убийство. Желание Поповой убить ФИО2 неоспоримо, но наличие трех детей явилось критерием, не позволившим объективно оценить ее действия обвинению и суду. Заключение комиссионной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы не соответствует нормативным требованиям. Согласно ст.14 ФЗ № 73-ФЗ от 31.05.2001 года руководитель экспертного учреждения обязан разъяснить экспертам права и обязанности, предупредить об ответственности по ст.307 УК РФ и направить подписку лицу, назначившему экспертизу. В данном случае предупреждение экспертов об ответственности содержаться на обороте первого листе заключения, то есть подписка давалась ими уже после оформления заключения, что является нарушением порядка производства экспертизы, которое повлияло на объективность результатов исследования и влечет признание заключения недопустимым доказательством. ФИО3 подтвердила, что права, предусмотренные ст.307 УК РФ, экспертам перед исследованием не разъяснялись. Кроме того, в экспертном заключении нет печати экспертов и экспертного учреждения, листы не подписаны и не заверены, что также влечет недействительность заключения. В период ознакомления потерпевшей с делом в присутствии защитника в заключении имелся текст и подписи неустановленных лиц, печать отсутствовала. Копию этого заключения с 3 по 10 л. следователь выдал ФИО1, но при ознакомлении с делом в суде появился уже документ с оттиском печати. Таким образом, произошла подмена доказательства, что подтверждает приобщенная к делу копия. Суд обвинил потерпевшую в нарушении ее прав и подверг сомнению факт получения копии заключения экспертов до окончания расследования. Но откуда тогда могла получить копию ФИО1, как не от следователя.

Считает, что эксперт-психолог ФИО3 нарушила требования к содержанию исследовательской части заключения. Использовался опросная методика Шмишека, но по данной методике Попова вообще не исследовалось, указание на этот опросник в исследовательской части отсутствует, результатов исследования нет. Применение иных методик - Розенцвейга и Люшера, требует указаний показателей, построение профилей и таблиц, описание оценок и образцов, количества баллов. ФИО3 не смогла пояснить каковы результаты по каждому тесту, нарушив в заключении требование ч.3 ст.204 УПК РФ, что не позволяет проверить доказательство в соответствии со ст.87, 88 УПК РФ. Установлено время расхождений в проводимом исследовании. По заключению экспертное исследование проводилось с 8 до 17 часов, ФИО3 пояснила о работе комиссии экспертов в течение 40 минут и самой в течение 1-1,5 часов, Попова показала о приезде к 10 часам и отъезде в 13 часов. Из этого следует, что указанные в заключении тесты в действительности не проводились, вся исследовательская часть свелась к переписыванию допросов. Следователь назначил комплексную экспертизу, а проводилась комплексная комиссионная экспертиза, руководитель учреждения также не определял комиссионный характер экспертизы, нарушены требования ст.200, 201 УПК РФ. При проведении экспертизы должен быть врач-докладчик, но в оспариваемом документе такой отсутствует, ФИО3 не смогла пояснить, каким образом и кто докладывал о Поповой, это тоже показывает о нарушении порядка проведения экспертизы. Эксперты не исследовали в полном объеме все собранные доказательства, были представлены только сведения, которые порочат ФИО2, и скрыта информация, опровергающая позицию Поповой о наличии длительной психотравмирующей ситуации в семье. Видео с места проверки показаний Поповой не исследовалось. ФИО3 не смогла пояснить о предоставленных материалах дела, нет документов о ее квалификации и количестве проведенных экспертиз. Исследование проводилось через 1,5 месяца после произошедшего, Попова могла подготовиться в экспертизе и способу защиты. Все перечисленные противоречия и нарушения имеют существенное значение, они не могли быть устранены без специальных познаний, суд необоснованно отказал потерпевшей в проведении повторной экспертизы.

Оспаривает оценку показаний свидетелей, так как показания свидетелей защиты, являющихся родственниками Поповой, суд принимает, а показания свидетелей потерпевшей, также являющихся родственниками, суд признает недопустимыми и относится к ним критически, в то время, когда родственники Поповой и ФИО2 проживали рядом. По делу остались невыясненными много вопросов, следствие и суд способствовали тому, что не были установлены реальные обстоятельства жизни семьи и наличие реальной психотравмирующей ситуации. Попова отрицательный персонаж, ФИО2 не позволял регистрировать в доме ее родственников с целью получения гражданства, а теперь в доме живут родственники осужденной. Убийство произошло тогда, когда появился собственный дом, в котором ФИО2 был зарегистрирован лишь несколько дней. Попова длительное время формировала для окружающих негативное отношение к ФИО2, муссируя его прежнюю судимость, что не свидетельствует о применении насилия к членам семьи. Воспитание сына мужчиной она воспринимала как негативное отношение, сама склонна к кражам по месту работы, о чем сообщала ФИО4 и информация из сводок полиции. Для Поповой целью брака являлось получение гражданство, а потом - решение вопроса с жильем, к мужу она испытывала ненависть и злобу, не любила, все это явилось мотивом убийства. В интервью СМИ она говорила, что у нее вспыльчивый характер. Осужденная направила следствие по ложному пути, сообщая якобы о неучастии ФИО2 в воспитании детей, в неоказании ей помощи по дому, регулярном употреблении спиртного и нанесении побоев ей и ФИО5. О том, что ФИО2 называл ФИО5 «выродок» звучит только от Поповой. Ложными являются показания <данные изъяты> относительно наличия телесных повреждений на лице ФИО2 когда выталкивали машину, конфликтную ситуацию никто больше не подтверждал, в том числе продавец магазина. При освидетельствовании Попова поясняла, что телесные повреждения ей не причинены, а при допросе говорит об укусе за пальцы, потом выдвигает версию, что закрасила ногти лаком, поэтому не было видно. <данные изъяты> сговорились давать определенные показания. Никакой конфликтной ситуации не было, все происходило в 50 м. от их дома, было умышленное убийство находившегося в состоянии опьянения ФИО2, имевшего хрупкое телосложение. Экспертиза трупа ФИО2 не установила следов давления зубов челюстей, она определила возникновение телесных повреждений не более чем за 1 час до момента наступления смерти, не менее чем от 15 травматических воздействий тупого твердого предмета, что также опровергает показания Поповой. В состоянии аффекта человек не думает, а при совершении преступления Попова размышляла о последствиях своих действий, об орудии преступления, после была спокойной, выдвигала версии, решала вопросы с имуществом, собирала деньги. Показания Поповой, в том числе при проверке на месте, также опровергают состояние аффекта, осужденная действовала расчетливо и хладнокровно. Систематический характер и длительная психотравмирующая ситуация только со слов Поповой и ее сына, показания иных свидетелей это не подтверждают. Семья жила в маленьком поселке, где невозможно скрывать нездоровую обстановку. Не было никаких обращений в правоохранительные органы и поликлиники, образовательные учреждения ничего негативного не сообщали. По делу не допрошены сотрудники ДПС об обстоятельствах в НАСЕЛЕННОМ ПУНКТЕ 2, нет ни одной видеозаписи о передвижении ФИО2 и <данные изъяты>, нет сведений о телефонных соединениях, не допрошены лица, с которыми работала Попова и у которых семья ранее снимала квартиры, не предложено пройти полиграф, на следствии не была допрошена мать Поповой.

Государственный обвинитель Матвеичева Е.А. и защитник осужденной - адвокат Коляда О.И., подали возражения, в которых просят оставить приговор без изменения.

Выслушав участников, проверив доводы жалобы по материалам уголовного дела, суд апелляционной инстанции находит приговор в части квалификации содеянного и назначенного наказания законным, обоснованным и справедливым.

Вместе с тем, решение суда по гражданскому иску о взыскании с Поповой в пользу ФИО1 судебных издержек в размере 90 000 рублей противоречит требованиям уголовно-процессуального закона и подлежит отмене.

В соответствии с п.1.1 ч.2 ст.131, ч.1 ст.132 УПК РФ к процессуальным издержкам относятся суммы, выплачиваемые потерпевшему на покрытие расходов, связанных с выплатой вознаграждения представителю потерпевшего. Процессуальные издержки взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета.

Из толкования данных норм следует, что на покрытие потерпевшему расходов, связанных с оплатой услуг представителя на разных стадиях производства по уголовному делу, должны выплачиваться соответствующие суммы из федерального бюджета, которые суд может взыскать с осужденного в доход федерального бюджета как процессуальные издержки.

Непосредственно с осужденного эти расходы в порядке искового производства в пользу потерпевшего не взыскиваются, поэтому решение суда по гражданскому иску о взыскании с Поповой в пользу ФИО1 судебных издержек в размере 90 000 рублей подлежит отмене с вынесением в этой части нового решения об отказе в удовлетворении данного требования.

Вопрос о взыскании этих выплат может быть рассмотрен дознавателем, следователем, прокурором и судьей на основании письменного заявления заинтересованного лица с приложением в случае необходимости соответствующих документов и после вынесения итогового решения по делу.

В остальной части оснований для отмены или изменения приговора, в том числе по доводам жалобы, не имеется. Фактические обстоятельства преступления установлены судом в соответствии с представленными и проверенными в судебном заседании доказательствами, вывод о виновности Поповой в причинении смерти ФИО2 является обоснованным и в жалобе по существу не оспаривается.

Оценка доказательств в приговоре, в том числе и тех на которые обращает внимание представитель ФИО1, в целом соответствует требованиям ст.88 УПК РФ.

Кроме признания Поповой своей вины в причинении смерти потерпевшему путем удушения, ее вина подтверждалась данными на следствии и в суде показаниями свидетелей ФИО5, ФИО4 и ФИО6, протоколом осмотра места происшествия и трупа, а также заключением эксперта, установившего причину и примерное время наступления смерти ФИО2 (л.д.6-15 т.1, л.д.152-166 т.2).

Все доводы жалобы, касающиеся отсутствия длительной психотравмирующей ситуации и состояния аффекта, совершения Поповой умышленного убийства и недопустимости заключения комиссионной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы отражают позицию ФИО1 и ее представителя в судебном заседании, которая проверялась судом и обоснованно была отклонена.

Из совокупности представленных сторонами доказательств суд установил, что подсудимая длительное время находилась в обстановке психотравмирующей ситуации, возникшей в связи с систематическим противоправным и аморальным поведением потерпевшего в отношении самой Поповой и ее сына ФИО5, в том числе 3 и 4 марта 2018 года.

Оснований для признания проведенной в отношении Поповой амбулаторной комиссионной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы недопустимым доказательством и назначения повторной экспертизы у суда не имелось.

Заключение комиссии экспертов содержит все необходимые реквизиты, подписи экспертов и печать, а также ясные и полные ответы на поставленные следователем вопросы, никаких сомнений в его обоснованности не возникает.

Данное заключение было подтверждено в судебном заседании экспертом ФИО3, которая при допросе дала подробные и исчерпывающие ответы о разъяснении прав и ответственности до начала экспертизы, проводимых исследованиях, эксперте-докладчике, применяемых методиках и полученных результатах.

Проведение комиссионной экспертизы без указания об этом в постановлении следователя не свидетельствует о нарушении закона, так как назначение психолого-психиатрической экспертизы уже предполагает ее проведение экспертами разных специальностей.

Также не показывает о порочности данного заключения содержание непосредственно в самом заключении подписей экспертов о разъяснении им прав, обязанностей и ответственности, указание на проведение экспертных исследований в определенный период времени и не осуществление просмотра видеозаписи проверки показаний Поповой на месте.

Показания свидетелей со стороны потерпевшей суд не признавал недопустимыми доказательствами, как ошибочно полагает автор жалобы. В приговоре лишь дана оценка показаниям ФИО1, свидетелей ФИО4 и ФИО7 в части отношений, сложившихся в семье Поповой и ФИО2, которые противоречили иным исследованным доказательствам.

Показания подсудимой о наличии у ФИО2 конфликтных ситуаций с иными лицами в период выталкивании автомашины в НАСЕЛЕННОМ ПУНКТЕ 2 подтверждали свидетели ФИО8 и ФИО9, последняя показывала и о применении к потерпевшему насилия.

Ссылки в жалобе на то, что в ходе предварительного расследования по делу не допрошены некоторые лица и не истребованы другие доказательства, не опровергают установленные судом обстоятельства совершения преступления.

Действия Поповой правильно квалифицированы судом по ч.1 ст.107 УК РФ, как убийство, совершенное в состоянии аффекта. Выводы о квалификации в приговоре мотивированны.

Нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела и постановлении приговора, влекущих отмену судебного решения, не допущено.

Оснований для возвращения уголовного дела прокурору не имелось, поскольку фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, не свидетельствовали о наличии оснований для квалификации действий Поповой как более тяжкого преступления.

Замечания адвоката Серой Е.А. на протокол судебного заседания, касающиеся в том числе отсутствия секретаря судебного заседания при оглашении приговора, были рассмотрены в соответствии со ст.260 УПК РФ и не удостоверены.

Представленные этим адвокатом в суд апелляционной инстанции 2-е фотографии не являются основанием для вывода о существенном нарушении уголовно-процессуального закона.

Временное отсутствие в зале судебного заседания участника процесса, в том числе секретарь судебного заседания, в момент оглашения приговора само по себе не является нарушением формы судебного производства по уголовному делу.

Наказание Поповой назначено судом в соответствии с законом, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности, влияния на исправление и условия жизни семьи, смягчающих и иных обстоятельств дела, оно является справедливым. Довод о чрезмерной мягкости приговора в жалобе не конкретизирован.

Решение по иску в части компенсации морального вреда принято судом согласно ст.151, 1100, 1101 ГК РФ, размер компенсации отвечает требованиям разумности и справедливости. Недостатки оформления могилы потерпевшего, на которые указывается в жалобе, не имеют значения для дела.

Руководствуясь ст.389.20 УПК РФ, суд

постановил:

Приговор Тутаевского городского суда Ярославской области от 21 декабря 2018 года в отношении Поповой Е.А. в части решения по гражданскому иску о взыскании с Поповой Е.А. в пользу ФИО1 судебных издержек в размере 90 000 рублей отменить и вынести в этой части новое решение об отказе ФИО1 в удовлетворении данного требования.

В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в президиум Ярославского областного суда.

Судья