Решение по делу № 2-8/2019 от 24.09.2018

Дело № 2-8/2019 Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

г. Звенигово 06 мая 2019 года

Звениговский районный суд Республики Марий Эл в составе: председательствующего судьи Юпуртышкиной С.В., при секретаре Калининой А.Г., с участием истца Рощина С.И., представителей сторон, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Рощиной Л. Ю. к Лисицыной В. Е. о признании договора дарения недействительной сделкой и применении последствий ее недействительности, Рощина С. И. к Лисицыной В. Е. о признании договора дарения недействительной сделкой и применении последствий ее недействительности,

У С Т А Н О В И Л:

Рощин О.И. обратился в суд с иском к Лисицыной В.Е., в котором просил признать договор дарения, заключенный между Р.Л.В. и Лисицыной В.Е. недействительным и применить последствия недействительности сделки, признать недействительным зарегистрированное право собственности Лисицыной В.Е. на квартиру <адрес>. В обоснование требований указал, что является наследником по закону первой очереди умершей <дата> матери Р.Л.В. Последняя являлась инвалидом 2 группы, имела заболевания. После смерти матери узнал, что принадлежавшая ей двухкомнатная квартира подарена осуществлявшей за Р.Л.В. уход Лисицыной В.Е., которая родственницей не приходится, путем обмана и введения в заблуждение престарелой женщины, не отдававшей отчет своим действиям, нуждавшейся в постоянном уходе после перелома шейки бедра в <дата>, наличия заболеваний сахарным диабетом, перенесенной в <дата> черепно-мозговой травмы, завладела жилым помещением. Требования основаны на положениях ст. ст. 177, 178, 179 Гражданского кодекса РФ (далее ГК РФ).

В связи со смертью Рощина О.И. <дата> в порядке универсального правопреемства к участию в деле привлечена его супруга Рощина Л.Ю., подавшая заявление о принятии наследства и выдаче свидетельства о праве на наследство.

Рощиным С.И. как наследником по закону первой очереди к имуществу Р.Л.В. предъявлен иск к Лисицыной Л.В., тождественный по требованиям и основаниям иска, ранее предъявленного Рощиным О.И.

В соответствии с определением от <дата> указанные дела соединены в одно производство.

В судебном заседании Рощин С.И., его представитель по ордеру № от <дата>, доверенности от <дата> Майорова Л.Г. заявленные требования и доводы в их обоснование поддержали. Объясняли, что оба сына Р.Л.В. не могли лично осуществлять уход за матерью: один в связи с работой за пределами Республики Марий Эл в период навигации (Рощин О.И.), другой – по причине проживания в ином субъекте РФ (<адрес>), в связи с чем была приглашена Лисицына В.Е., в обязанности которой входило приготовление пищи для Р.Л.В., ее кормление, осуществление гигиенических процедур, уборка жилого помещения. Письменный договор с ней не заключался, оплата в период с <дата> производилась сыновьями в размере <.....> ежемесячно. В последующем с Р.Л.В. была достигнута договоренность об оплате за счет ее средств услуг сиделки, с последующей компенсацией детьми указанных расходов. Р.Л.В. в силу имевшихся у нее заболеваний, престарелого возраста, была неспособна понимать значение своих действий, руководить ими, она забывала имена внуков, не узнавала хорошо знакомых ей людей, недавние события. Воспользовавшись состоянием Р.Л.В., Лисицына В.Е. обманула ее, ввела в заблуждение о предмете сделки, сформировала негативное отношение к детям, которые якобы не уделяют должного внимания своей матери, не помогают ей. Доверенность на распоряжение квартирой под влиянием Лисицыной В.Е. была подписана Р.Л.В. как документ на право распоряжения денежными средствами, находящимися на счетах в кредитных организациях, получение пенсии. Намерения лишить детей наследства Р.Л.В. не имела, о желании одарить постороннего человека (Лисицыну В.Е.) не рассказывала. Неспособность понимать значение своих действий, руководить ими, повышенная внушаемость Р.Л.В. подтверждена как свидетельскими показаниями, так и заключением судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Рощина Л.Ю. в судебное заседание не явилась, о причинах не явки не сообщила, согласно имеющейся телефонограмме заявленные требования поддерживает.

Ответчица Лисицына В.Е. не явилась, для участия в деле направила представителя по ордерам № от <дата>, № от <дата> адвоката Петрову Н.Г., которая против удовлетворения исковых требований возражала, ссылаясь на то, что Р.Л.В. на момент совершения сделок находилась в здравом уме, осознавала происходящее, а доводы ее детей об обратном являются несостоятельными и доказательствами не подтверждены. Квартира Р.Л.В. была подарена ответчице по инициативе Р.Л.В. и согласно ее волеизъявлению. Лисицына В.Е. осуществляла уход за Р.Л.В. с <дата>. Р.Л.В. переживала из-за отношения к ней сыновей, могущих на нее накричать, не оказывавших ей помощи, не уделявших достаточного внимания без уважительных причин. Р.Л.В., видя заботу Лисицыной В.Е., ее старания и терпение, сама предложила подарить ей квартиру, ранее выдала доверенность на распоряжение денежными средствами. Договор дарения от <дата> соответствует как требованиям законодательства, так и волеизъявлению Р.Л.В. Сделка сторонами была исполнена, не проживание в квартире ответчицы вызвано желанием не нарушать покой Р.Л.В., а после ее смерти – действиями наследников, забравших ключи от жилого помещения, а в последующем – необходимостью проведения значительных ремонтных работ после затопления квартиры. Квитанции по оплате за жилое помещение и коммунальные услуги после совершения сделки по инициативе Лисицыной В.Е. оформлялись на ее имя, Р.Л.В. осознавала характер сделки и требований о расторжении договора дарения либо признания его недействительной сделкой при жизни не предъявляла. Ранее участвуя в деле, Лисицына В.Е. объясняла, что Рощина Л.В. не желала распространяться о сделке, не хотела, что бы ее сыновья знали о договоре.

Суд счел возможным рассмотреть дело в отсутствие истца Рощиной Л.Ю., не явившегося по окончании перерыва в судебном заседании Рощина С.И., третьего лица Управления Росреестра по Республике Марий Эл, надлежаще извещенных о времени и месте проведения судебного разбирательства.

Заслушав участвующих в деле лиц, изучив материалы дела, оценив представленные доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 153 ГК РФ сделкой признаются действия граждан, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

На основании пункта 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В силу статьи 166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В соответствии со статьей 56 ГПК РФ содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации, статьи 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если это не предусмотрено федеральным законом.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Р.Л.В. на праве собственности принадлежала двухкомнатная квартира, находящаяся по адресу: <адрес>

<дата> Р.Л.В. выдала доверенность, которой уполномочила Я.Э.Е. подарить Лисицыной В.Е. принадлежащую ей квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, для чего предоставила Я.Э.Е. право совершать все действия, связанные с выполнением этого поручения. Доверенность была удостоверена К.В.В., нотариусом Звениговского нотариального округа.

<дата> Я.Э.Е., действуя по доверенности от имени Р.Л.В., заключила с Лисицыной В.Е. договор дарения указанной квартиры.

В этот же день Я.Э.Е., Лисицына В.Е. обратились в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республики Марий Эл для государственной регистрации перехода права собственности к одаряемому спорной квартиры; <дата> произведена регистрация права собственности Лисицыной В.Е.

Как указано в п. 7 оспариваемого договора дарения от <дата> в квартире на момент подписания настоящего договора зарегистрирована по месту жительства даритель Р.Л.В., которая сохраняет за собой право проживания.

Судом по материалам дела установлено, что Р.Л.В., <дата> года рождения, умерла <дата>, что подтверждается свидетельством о смерти серии I-ЕС № от <дата> и участвующими в деле лицами не оспаривалось.

Рощин О.И., <дата> года рождения, действующий также от имени Рощина С.И., <дата> года рождения, по нотариально удостоверенной доверенности от <дата>, как наследники по закону первой очереди <дата> обратились к нотариусу Звениговского нотариального округа К.В.В. с заявлением о принятии наследственного имущества Р.Л.В., состоящего из спорной квартиры и денежных вкладов, и выдаче свидетельств о праве на наследство по закону.

<дата> Рощин О.И. обратился в суд с иском к Лисицыной В.Е. о признании договора дарения от <дата> недействительным и применении последствий недействительности сделки.

Рощин О.И. умер <дата>, что подтверждается свидетельством о смерти серии I-ЕС № о <дата>.

Наследником имущества Рощина О.И., обратившегося к нотариусу с заявлением о принятии наследства и выдаче свидетельства о праве на наследство с соблюдением установленного законом срока, является пережившая супруга Рощина Л.Ю.

В силу п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Рощины С.И., Л.Ю. оспаривали вышеуказанный договор дарения по основанию, указанному в пункте 1 статьи 177 ГК РФ, то есть по основанию отсутствия у Р.Л.В. на момент заключения указанной сделки способности понимать значение своих действий и руководить ими.

В ходе рассмотрения дела для проверки указанной позиции истца Рощина С.И. судом определением от <дата> по делу была назначена судебная комплексная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению №, составленному комиссией экспертов ГБУ Республики Марий Эл «<.....>» <дата>, при жизни, в том числе в юридически значимый период времени, Р.Л.В. страдала психическим расстройством в форме «Неуточненного психического расстройства, обусловленного сосудистым заболеванием головного мозга» (<.....>). Об этом свидетельствуют данные представленной медицинской документации, где имеются сведения о наличии у подэкспертной в течение продолжительного времени цереброваскулярного заболевания (гипертоническая болезнь, атеросклероз), которое сопровождалось признаками психоорганического симптомокомплекса, в виде астенизации, эмоциональной лабильности, когнитивных нарушениях (показатели внимания, мышления, памяти, суждений), фиксировавшихся врачами общей практики в <дата> Однако из-за дефицита информации в медицинской документации о структуре психопатологических расстройств когнитивного и эмоционального – волевого регистра, оценить степень выраженности, глубину имевшихся у подэкспертной нарушений психики не представляется возможным. В связи с чем ответить на вопрос о способности Р.Л.В. понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период времени, не представилось возможным.

Психологический анализ материалов гражданского дела и медицинской документации показывает, что в юридически значимый период времени поведение Р.Л.В. определялось рядом факторов: ослаблением мотивационно-волевых процессов в сочетании с имеющимися у нее когнитивными расстройствами (нарушение внимания, памяти, мышления) и особенностями эмоциональной сферы, кроме того, на состояние Р.Л.В. могло оказать влияние заострение имеющихся у нее индивидуально-личностных и возрастных особенностей (неустойчивая самооценка, повышенная доверчивость и внушаемость, повышенный уровень ситуативной и личностной тревожности, узкий диапазон поведенческих и эмоциональных реакций). Ответить на вопрос о способности Р.Л.В. понимать смысл, значение и прогнозировать последствия совершаемой сделки в рамках посмертной экспертизы не представляется возможным, т.к. в материалах дела представлены показания заинтересованных сторон и соседей, но нет достаточных данных о психическом состоянии Р.Л.В. во время, предшествующее сделке и на момент совершения сделки.

Оценив приведенные выводы комиссии экспертов по правилам статьи 67 ГПК РФ в совокупности с иными представленными в материалы дела сторонами доказательствами (в том числе свидетельскими показаниями длительное время знавших Р.Л.В. К.К.И., И.Т.А., М.Н.М., утверждавших о том, что Р.Л.В. не узнавала близких людей, не помнила недавние события, терапевта М.В.Г., нотариуса К.В.В., С.А.Г., привозившего свою мать в гости к Р.Л.В., показавших, что сомнений в дееспособности Р.Л.В. не возникало, медицинскими документами, суд приходит к выводу об отсутствии бесспорных доказательств отсутствия у Р.Л.В. способности понимать значение своих действий и руководить ими в день заключения Я.Э.Е. от ее имени оспариваемой сделки, то есть <дата>.

Спорный договор дарения подписан от имени Р.Л.В. Я.Э.Е. на основании доверенности, выданной ей <дата>, требований о признании которой в рамках настоящего дела не заявлялось, указанная доверенность недействительной в установленном законом порядке не признана.

Установленные судом обстоятельства не свидетельствуют о наличии оснований для признания оспариваемой сделки недействительной в соответствии с требованиями п. 1 ст. 177 ГК РФ, поскольку истцами не было представлено объективных и достаточных доказательств того, что доверенность на имя Я.Э.Е. оформлялась в момент, когда Р.Л.В. не была способна понимать значение своих действий или руководить ими. Само по себе наличие у истца заболеваний не может свидетельствовать о недействительности оспариваемого договора, поскольку для признания сделки недействительной по основаниям, установленным ч. 1 ст. 177 ГК РФ, необходимо доказать наличие заболеваний в такой степени выраженности, когда они лишают способности понимать значение своих действий или руководить ими.

Согласно п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; сторона заблуждается в отношении природы сделки; сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

По смыслу приведенных положений п. 1 ст. 178 ГК РФ, сделка может быть признана недействительной, если выраженная в ней воля участника сделки неправильно сложилась вследствие заблуждения, и поэтому сделка влечет иные, а не те, которые он имел в виду в действительности, правовые последствия, то есть волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле. Так, существенным является заблуждение относительно природы сделки, то есть совокупности свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность.

Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет, должен решаться судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела исходя из того, насколько заблуждение существенно не вообще, а именно для данного участника сделки.

В обоснование иска Рощины также ссылались на положения ст. 179 ГК РФ о недействительности сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств.

Таким образом, по настоящему делу с учетом заявленных Рощиными С.И., Л.Ю. исковых требований и их обоснованием (ст. 178, 179 ГК РФ) юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством являлось выяснение вопроса о действительной воле сторон, совершающих сделку, с учетом цели договора и его правовых последствий.

Утверждая, что Лисицына В.Е. оговаривала сыновей Р.Л.В., создавала негативное мнение о них перед матерью с целью получить безвозмездно квартиру, достоверных и достаточных доказательств тому не представили. Свидетелей, которые бы непосредственно слышали, что ответчица намеренно вводит в заблуждение Р.Л.В. с целью склонить к совершению сделки, не обеспечили. Предположения Рощиной Л.Ю., будучи допрошенной в статусе свидетеля, о том, что Лисицына В.Е. настраивала Р.Л.В. против них, к таковым не относится.

Согласно представленной стороной ответчика аудиозаписи от <дата>, исследованной судом, Р.Л.В. говорила, что не раскаивается в том, что подарила квартиру Лисицыной В.Е., которая за ней ухаживает. Сыновьям она не нужна, они к ней не приходят. Допрошенная в судебном заседании свидетель Я.Э.Е., предупрежденная об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, показала суду, что данная аудиозапись произведена после заключения договора дарения квартиры Лисицыной В.Е. Доказательств, опровергающих данное обстоятельство, истцами не представлено.

Из материалов гражданского дела № по иску Р.Л.В. к Рощину С.И. о признании договора дарения спорной квартиры, заключенного <дата>, недействительным и применении последствий недействительности сделки видно, что ранее Р.Л.В. дарила упомянутую квартиру своему сыну Рощину С.И., а затем обращалась в суд с требованиями о признании договора недействительной сделкой, по основаниям, предусмотренным ст. ст. 178, 179 ГК РФ. При этом Р.Л.В. в исковом заявлении приводила доводы о том, что Рощин С.И. отказывается от оказания ей какой-либо помощи, не ухаживает за ней, за квартирой не смотрит, не платит.

Из аудиозаписи от <дата> также усматривается, что Р.Л.В. боялась одиночества, будучи благодарной за обеспечение ухода за ней, она подарила квартиру Лисицыной В.Е.

Тот факт, что Р.Л.В. в разговоре с М.Н.М. отрицала факт дарения квартиры, говорила, что оформила доверенность на распоряжение денежными средствами, само по себе не свидетельствует о том, что Р.Л.В. заблуждалась относительно природы заключенной ею сделки. Объяснения ответчицы Лисицыной В.Е. о том, что Р.Л.В. не желала предавать гласности факт заключения сделки, подтверждается показаниями свидетеля Я.Э.Е., аудиозаписью разговора с Р.Л.В.

В соответствии с п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Таким образом, в указанном случае юридически значимым и подлежащим доказыванию является установление того обстоятельства, что выраженная в доверенности воля истца неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые истец действительно имел в виду.

Вместе с тем, в материалах дела отсутствуют доказательства совершения ответчиком каких-либо действий, направленных на введение Р.Л.В. в заблуждение относительно совершаемой сделки. Достаточных доказательств с достоверностью подтверждающих, что она заблуждалась относительно правовой природы сделки, стороной истца не представлено.

Судом принимается во внимание, что оспариваемый договор по своему содержанию соответствует требованиям закона и иным правовым актам, воля участников была направлена на достижение определенного правового результата - дарения квартиры, принадлежащей Р.Л.В., ответчику Лисицыной В.Е. Р.Л.В. понимала существо заключаемого договора, осознавала факт безвозмездного отчуждения квартиры, выражала волю на заключение договора дарения.

Доказательств обратного суду не было представлено, равно как и доказательств, свидетельствующих о том, что при совершении сделки Р.Л.В. действовала под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для нее условиях.

В соответствии со ст. 54 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате нотариус обязан разъяснить сторонам смысл и значение представленного ими проекта сделки и проверить, соответствует ли его содержание действительным намерениям сторон и не противоречит ли требованиям закона.

На основании ст. 44 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате содержание нотариально удостоверяемой сделки, а также заявления и иных документов должно быть зачитано вслух участникам.

Как показал свидетель К.В.В., при оформлении доверенности от <дата> им Р.Л.В. был разъяснен смысл и значение доверенности, какие правовые последствия могут возникнуть при подписании указанного документа.

Судом принимается во внимание, что при жизни Р.Л.В. за судебной защитой прав, якобы нарушенных Лисицыной Л.В., не обращалась. Своим сыновьям о том, что Лисицыной В.Е. нарушаются ее жилищные либо иные права не говорила. Рощин О.И. суду объяснял, что знал о том, что его мать получает пенсию порядка <.....>, и в связи с временным отсутствием у него денежных средств на оплату услуг сиделки, обязался компенсировать понесенные ею расходы по возвращении из навигации. Эти же факты подтвердил и Рощин С.И., который объяснял, что они с братом Олегом в течение трех месяцев оплачивали услуги сиделки Лисицыной В.Е., затем перестали. При этом, из его же объяснений следует, что приезжая в Звенигово пару раз в год, давал матери денежные средства на приобретение лекарственных препаратов, она от этих денег не отказывалась. Свидетель стороны истца И.Т.А. также подтвердила, что Р.Л.В. не хватало денег на покупку лекарств. Рощин О.И. объяснял суду, что у него с матерью были не очень хорошие отношения, Рощина Л.Ю. не отрицала того, что ее супруг повышал голос на свою мать. Изложенное, по мнению суда свидетельствует о том, что Р.Л.В. нуждалась в помощи и заботе своих родных, и не получив ее от детей, подарила квартиру Лисицыной В.Е., сохранив за собой право проживания в жилом помещении. Доказательств того, что права Р.Л.В. на это были ограничены, либо повлекли нарушение прав самого бывшего собственника, суду не представлены. Оснований полагать, что Р.Л.В. не знала о совершении от ее имени договора дарения, у суда также не имеется. Из представленных суду квитанций за содержание жилого помещения и коммунальных услуг видно, что они оформлены на имя ответчицы. Из объяснений участвующих в деле лиц, показаний свидетелей установлено, что Р.Л.В. пользовалась услугами телефонной связи, общаясь со своими близкими и знакомыми, обращалась в правоохранительные органы в начале 2018 года по поводу того, что ее запирают в квартире. Однако никто из свидетелей не ссылался на то, что Р.Л.В. жаловалась на Лисицыну В.Е. по поводу того, что ухаживающее за ней лицо неправомерно лишило ее имущества.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-198, 199 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

Р Е Ш И Л:

В удовлетворении исковых требований к Лисицыной В. Е. о признании договора от <дата>, заключенного между Р.Л.В. и Лисицыной В. Е., дарения квартиры <адрес> недействительной сделкой и применении последствий ее недействительности, Рощиной Л. Ю., Рощину С. И. - отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховный Суд Республики Марий Эл в течение одного месяца со дня его изготовления в окончательной форме, с подачей жалобы через Звениговский районный суд.

Председательствующий С.В. Юпуртышкина

Мотивированное решение изготовлено 13 мая 2019 года.