cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon

Решение по делу № 2-7/2022 (2-195/2021;) от 10.09.2021

                  Дело №2-7/2022 (№2-195/2021)

УИД 24RS0005-01-2021-000429-64

Категория: 2.209

ЗАОЧНОЕ РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

с. Новобирилюссы Красноярского края                                                            5 апреля 2022 г.

Бирилюсский районный суд Красноярского края в составе:

председательствующего судьи Лайшевой Ю.И.,

при секретаре Франтовой А.Ю.,

с участием:

помощника прокурора Бирилюсского района Красноярского края Рогожковой Н.В.,

представителя истца Алексеевой О.П. (третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора) - Алексеевой Л.Д.,

представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора - КГБУЗ «Бирилюсская РБ» - Попова Д.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Алексеевой О.П. к КГБУЗ «Ачинская МРБ» о возмещении морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи,

УСТАНОВИЛ:

Алексеева О.П. обратилась с иском к КГБУЗ «Ачинская МРБ» о возмещении морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи.

Требования мотивированы тем, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, находился на стационарном лечении в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в период с 2 июля 2021 г. по 6 июля 2021 г., умер в стационаре 6 июля 2021 г. При поступлении в лечебное учреждение был выставлен диагноз - U07/1915764 COVID-19, вирус идентифицирован, двухсторонняя полисегментарная вирусная пневмония, ДН 3. ФИО1 являлся истцу Алексеевой О.П. отцом. Истец полагает, что при оказании медицинской помощи во время нахождения на стационарном лечении в КГБУЗ «Ачинская МРБ» были допущены нарушения лечебного процесса, повлекшие смерть ФИО1 так, при поступлении ему было назначено лечение, датированное 2 июля 2021 г., которое отражено в листе назначений; необходимое обследование не было проведено в полном объеме, поскольку только 3 июля 2021 г. в 22 часа 40 минут и 22 часа 44 минуты у него был взят биохимический и клинический анализ крови. Как следует из показателей проведенных исследований крови, состояние больного ФИО1 на конец суток 3 июля 2021 г. не являлось критическим. Перед поступлением в лечебное учреждение 2 июля 2021 г. ему было сделано КТ органов грудной клетки, 3 июля 2021 г. врачом было сделано описание результатов исследования. Согласно заключению №5677/ГР2021 от 3 июля 2021 г., у ФИО1 имелись КТ-признаки двухсторонней поли сегментарной вирусной пневмонии (вероятнее обусловленной COVID -19) 4 степени, КТ4, с поражением до 80% паранхемы легких. При осмотре дежурным врачом 3 июля 2021 г. с учетом имеющегося заключения КТ органов грудной клетки, коррекция назначенного 2 июля 2021 г. лечения произведена не была, в листе назначений отсутствует отметка о выполнении назначенных процедур. Истец Алексеева О.П. полагает, что указанные действия, а также не проведение осмотра больного 4 июля 2021 г. дежурным врачом привели к ухудшению состояния больного ФИО1 Данный довод истца подтверждается копией дневника осмотра больного от 5 июля 2021 г. за подписью врача-терапевта Кузнецовой-Подзолковой Е.П., на которой ручкой синего цвета сделана запись осмотра больного ФИО1 дежурным врачом 4 июля 2021 г. (фамилия дежурного врача не указана). Полагает, что запись об осмотре больного 4 июля 2021 г. произведена позднее, после смерти ФИО1, в целях приведения медицинской карты больного в соответствие. Истец полагает, что некачественное оказание медицинской помощи сотрудниками КГБУЗ «Ачинская МРБ», заключающееся в том, что ФИО1 не было проведено своевременно полное и необходимое обследование в условиях стационара; отсутствие надлежащего назначения по результатам заключения КТ с поражением до 80% паренхимы легких в период с 3 по 5 июля 2021 г., отсутствие подключения к установке с увлажненным кислородом в период с 3 по 5 июля 2021 г., в совокупности привели к смерти 6 июля 2021 г. больного ФИО1 В результате смерти отца истцу причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых ею тяжелых нравственных страданиях, осознание того, что ФИО1 можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняет истцу дополнительные нравственные страдания, в связи с чем, просит взыскать с КГБУЗ «Ачинская МРБ» компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб.

Истец Алексеева О.П. о дате, времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом, в судебное заседание не явилась, ходатайствовала о рассмотрении дела в ее отсутствие. В письменном пояснении на исковое заявление указала, что выявленные экспертами дефекты в оказании медицинской помощи ФИО1 негативно повлияли на состояние его здоровья и находятся в непрямой (косвенной) причинно-следственной связи с наступлением последствия в виде смерти. При отсутствии выявленных недостатков оказания медицинской помощи, шансы на предотвращение наступления неблагоприятных последствий у ФИО1 многократно повышались. Учитывая обстоятельства дела, нарушение личных нематериальных благ истца в связи со смертью близкого ей человека - отца, который находился еще в социально активном возрасте, имел доход и обеспечивал материально семью, в том числе и истца, невосполнимость утраты, степень и глубину нравственных переживаний, как в настоящее время, так и в будущем, ввиду утраты родственных связей, установленную на основании доводов иска, заявленные требования о взыскании компенсации морального вреда в размере 2 000 000 руб. являются обоснованными.

Представитель истца Алексеевой О.П. (третье лицо, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора) - Алексеева Л.Д. в судебном заседании поддержала заявленные требования по изложенным в исковом заявлении основаниям, просила их удовлетворить в полном объеме. Пояснила, что оказавшись в КГБУЗ «Ачинская МРБ», к ней и ее супругу ФИО1 было безразличное отношение со стороны врачей. При поступлении состояние ФИО1 не смогли оценить правильно, не перевели в реанимационное отделение, не оказали кислородной поддержки, своевременно не проводили обходы больных, в том числе и ФИО1 Обратила внимание, что в истории болезни ФИО1 отражено то, что в действительности произведено врачами не было.

Ответчик КГБУЗ «Ачинская МРБ» о дате, времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, представителя в судебное заседание не направил, ходатайств об отложении судебного заседания не заявил.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, КГБУЗ «Бирилюсская РБ» - адвокат Атабаев О.А. о дате, времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, в судебное заседание не явился, ходатайствовал об отложении судебного заседания.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора - КГБУЗ «Бирилюсская РБ» - главный врач Попов Д.А. в судебном заседании не возражал против удовлетворения исковых требований, а также не возражал рассмотреть гражданское дело в отсутствие представителя - адвоката Атабаева О.А., находящегося в очередном ежегодном оплачиваемом отпуске.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора - ТО Росздравнадзор по Красноярскому краю, СМО Красноярский филиал ООО «СМК РЕСО-Мед» о дате, времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, представителей в судебное заседание не направили.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора - Кузнецова-Подзолкова Е.П., Харитонов В.Н., Морозов С.С., Шаров С.В., Бегзи Б.В., Старусева Л.О. о дате, времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, путем направления им судебной корреспонденции, в судебное заседание не явились, ходатайств об отложении судебного заседания не заявили.

В силу ст. 167 ГПК РФ, суд, с учетом позиции участников процесса, полагает возможным рассмотреть гражданское дело в отсутствие не явившихся лиц, в порядке заочного судопроизводства. С целью соблюдения разумного срока рассмотрения гражданского дела оснований для удовлетворения ходатайства представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, КГБУЗ «Бирилюсская РБ» - адвоката Атабаева О.А. не имеется, с учетом согласованной в предыдущем судебном заседании даты проведения судебного заседания и присутствием в судебном заседании представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, КГБУЗ «Бирилюсская РБ - главного врача Попова Д.А., который не возражал против рассмотрения дела в отсутствие представителя.

Выслушав представителей истца, третьего лица, заключение помощника прокурора Бирилюсского района Красноярского края Рогожковой Н.В., полагавшей исковые требования Алексеевой О.П. подлежащими удовлетворению частично, поскольку согласно заключению экспертов при оказании медицинской помощи сотрудниками установлено нарушение медицинских стандартов, которые не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО1, однако, могли способствовать прогрессированию заболевания, исследовав представленные доказательства, суд приходит к следующему.

В части 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации закреплено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что законом гарантировано оказание гражданам на бесплатной основе медицинской помощи в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная <данные изъяты>, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная <данные изъяты> и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной <данные изъяты>, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Согласно пункту 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу «М. (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. №54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого гражданина, другими близкими ему людьми.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Из части 2 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» следует, что медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

В части 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» установлено, что вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Из содержания искового заявления Алексеевой О.П. усматривается, что основанием ее обращения в суд с требованием о компенсации причиненного ей морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи (дефекты оказания медицинской помощи) ее отцу ФИО1, приведшее, по мнению истца, к его смерти.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием больница должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Алексеевой О.П. в связи со смертью ее отца ФИО1, медицинская помощь которому была оказана ненадлежащим образом.

По данному делу юридически значимым и подлежащим установлению с учетом правового обоснования Алексеевой О.П. заявленных исковых требований положениями Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ст. 151, 1064, 1068 ГК РФ и иных норм права, подлежащих применению к спорным отношениям, является выяснение обстоятельств того, могли ли выявленные дефекты оказания межрайонной больницей медицинской помощи ФИО1 повлиять на правильность постановки ему диагноза, назначения соответствующего лечения и развитие летального исхода, а также определение степени нравственных и физических страданий Алексеевой О.П. с учетом фактических обстоятельств причинения ей морального вреда и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных ею переживаний в результате ненадлежащего оказания ее отцу медицинской помощи, наблюдения за его страданиями от боли на протяжении длительного времени (с 2 по 6 июля 2021 г.) и его последующей смерти.

В судебном заседании установлено и следует из материалов дела, что Алексеева О.П., ДД.ММ.ГГГГ рождения, является дочерью ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, что подтверждается свидетельством о рождении серии II-БА № от ДД.ММ.ГГГГ

2 июля 2021 г. в 22 час. 20 мин. в связи с ухудшением самочувствия ФИО1 был доставлен в стационар КГБУЗ «Ачинская МРБ» скорой медицинской помощью (карта скорой медицинской помощи №3/970 от 2 июля 2021 г.), диагноз при направлении: код по МКБ10: U07.1 (15764) COVID-19, вирус идентифицирован, диагноз клинический новая коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19, вирус идентифицирован, двухсторонняя полисегментарная вирусная пневмония ДН3.

6 июля 2021 г. в 16 час. 30 мин. ФИО1 умер, что подтверждается свидетельством о смерти серии №, выданным 19 июля 2021 г. Бирилюсским территориальным отделом агентства записи актов гражданского состояния Красноярского края.

Из медицинского свидетельства о смерти серия № от 10 июля 2021 г. следует, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, умер 6 июля 2021 г. в 16 часов 30 минут в стационаре КГБУЗ «Ачинская МРБ» от заболевания.

Согласно письменным пояснениям заведующего БИГ от 24 ноября 2021 г. следует, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, поступил в базовый инфекционный госпиталь г. Ачинска 2 июля 2021 г. в 2 час. 20 мин., находился на лечении в реанимационном отделении в крайне тяжелом состоянии, 6 июля 2021 г. в 16 час. 30 мин. больной умер. В инфекционном госпитале на 2 июля 2021 г. находилось 16 аппаратов ИВЛ и 4 концентратора в реанимационном отделении, 7 кислородных точек - в неврологическом отделении.

Согласно медицинской карте №И1069 стационарного больного ФИО1 находился в КГБУЗ «Ачинская МРБ» с 2 июля 2021 г. по 6 июля 2021 г., проведен его осмотр в приемном отделении и выставлен диагноз «новая коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19, вирус идентифицирован; двусторонняя полисегментарная вирусная пневмония; ДН3»; 6 июля 2021 г. ФИО1 умер. Согласно результату лабораторных исследований от 15 июля 2021 г. (образцы (пробы) левого и правого легких, трахеи, селезенки), у ФИО1 были обнаружены в указанных образцах РНК коронавируса SARS-CoV-2. Из листа врачебных назначений следует, что 2 июля 2021 г. ФИО1 назначен палатный режим, а также ряд исследований, прописано лечение, в том числе и мазок на COVID-19 - 6 июля 2021 г.; проведены лабораторные исследования мочи и крови; 3 июля 2021 г. ФИО1 проведена компьютерная томография органов грудной полости, где установлены КТ-признаки двусторонней полисегментарной вирусной пневмонии (вероятнее обусловленной COVID-19) 4 степени; КТ4. ФИО1 осматривался лечащим врачом, а также дежурными врачами 4, 5, 6 июля 2021 г. и 6 июля 2021 г., в связи с отрицательной динамикой был переведен в ОРИТ. В 01 час. 00 мин. 6 июля 2021 г. ФИО1 неоднократно осматривался врачом-реаниматологом, ему назначалась в каждом случае плановая терапия. 6 июля 2021 г. в 16 часов 00 минут ФИО1 проведены реанимационные мероприятия в течение 30 минут, которые были прекращены в связи с неэффективностью, констатирована биологическая смерть в 16 часов 30 минут, о чем составлен протокол реанимационных действий и протокол установления смерти ФИО1, выдан посмертный эпикриз.

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия №658 от 10 июля 2021 г. ФИО1, умершего 6 июля 2021 г., заключительным клиническим диагнозом является: основное заболевание - новая короновирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19, вирус идентифицирован; осложнение - двухсторонняя полисегментарная вирусная пневмония, тяжелое лечение ДН 3; сопутствующий - состояние после перенесенного инфаркта миокарда в 1997 г., гипертоническая болезнь III риск 4 (очень высокий), цирроз печени.

29 января 2021 г. между КГБУЗ «Ачинская МРБ» и АО «МЕДТЕХНИКА» заключен контракт №104654.20 на оказание услуг по техническому обслуживанию и обеспечению бесперебойной работы медицинской техники КГБУЗ «Ачинская МРБ» в 2021 г.

Согласно информации КГБУЗ «Ачинская МРБ» от 4 октября 2021 г. обращений от Алексеевой О.П. по вопросу оказания некачественной медицинской помощи ФИО1 за 2020-2021 гг. не имеется. От Алексеевой О.П. поступало заявление о предоставлении копии медицинской стационарной карты на ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, данное заявление зарегистрировано в журнале регистрации входящей документации под №01-16/3253 от 26 августа 2021 г. Согласно ответа КГБУЗ «Ачинская МРБ» от 30 августа 2021 г. Алексеевой О.П. сообщено, что для получения медицинской документации в отношении умершего пациента ей необходимо предоставить оригиналы документов и их копии, подтверждающие родство.

По информации Территориального органа Росздравнадзора по Красноярскому краю от 1 октября 2021 г. от Алексеевой О.П. по факту оказания некачественной медицинской помощи ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, в адрес Территориального органа обращений не поступало.

Из ответа Красноярского филиала ООО «СМК РЕСО-Мед» от 23 сентября 2021 г. следует, что экспертиза качества медицинской помощи, оказанной ФИО1 в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в июле 2021 г., Красноярским филиалом ООО «СМК РЕСО-Мед» не проводилась.

По ходатайству истца Алексеевой О.П. по гражданскому делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам КГУЗ «Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы». Перед экспертами были поставлены следующие вопросы:

1) Являлась ли правильной выбранная методика и тактика оказания медицинской помощи ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения на момент обращения в КГБУЗ «Ачинская МРБ», выполнено ли оказание медицинской помощи качественно, правильно ли поставлен диагноз, соответствует ли объем диагностических мероприятий и качество медицинских услуг стандартам и клиническим рекомендациям при выявленном заболевании?

2) Насколько своевременно и точно в условиях стационара КГБУЗ «Ачинская МРБ» был поставлен диагноз ФИО1 - U07/1915764 COVID -19, вирус идентифицирован, двухсторонняя поли сегментарная вирусная пневмония, ДН 3, с учетом того, что КГБУЗ «Ачинская МРБ» является медицинской организацией первичного звена?

3) Были ли 2 июля 2021 г., на момент обращения ФИО1 за медицинской помощью в КГБУЗ «Ачинская МРБ», показания для его неотложной госпитализации и постоянного нахождения под наблюдением врача?

4) Своевременным ли было обращение пациента ФИО1 за оказанием медицинской помощи?

5) Имеется ли причинно-следственная связь между действиями врачей в КГБУЗ «Ачинская МРБ» и ухудшением состояния здоровья ФИО1, которое привело к смерти ФИО1, наступившей 6 июля 2021 г.?

6) Имелись ли какие-либо объективные причины (факторы), которые препятствовали правильной диагностике и лечению ФИО1 в условиях стационара КГБУЗ «Ачинская МРБ»?

7) Имеется ли причинно-следственная связь между наступившим неблагоприятным исходом в виде смерти ФИО1, наступившей 6 июля 2021 г., и допущенным дефектом медицинской помощи, оказанной врачами КГБУЗ «Ачинская МРБ»?

8) С чем состоит в причинно-следственной связи смерть ФИО1, наступившая 6 июля 2021 г.?

9) Соответствовали ли оказанные КГБУЗ «Ачинская МРБ» медицинские услуги по проведению стационарного лечения, а также сопутствующие данной медицинской процедуре иные необходимые медицинские вмешательства действующим требованиям, предъявляемым к методам диагностики, профилактики и лечения заболеваний, разрешенным на территории РФ в период нахождения ФИО1 на стационарном лечении в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в период с 2 июля 2021 г. по 6 июля 2021 г.?

10) Какова причина развития отека легких у ФИО1 и когда он возник?

11) Находится ли диагноз отек легких в прямой причинно-следственной связи с неоказанием медицинской помощи, выразившемся в не назначении лечения с учетом имеющегося заключения №5677/ГР2021 от 3 июля 2021 г., согласно которому у ФИО1 имелись КТ-признаки двухсторонней поли сегментарной вирусной пневмонии (вероятнее обусловленной COVID-19) 4 степени, КТ4, с поражением до 80% паранхемы легких?

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы №36 от 27 января 2022 г. при изучении медицинской документации, материалов гражданского дела, экспертной комиссией установлено, что:

1) экспертиза качества медицинской помощи в рамках осуществления государственного контроля проводится аттестованными в установленном законодательством РФ порядке экспертами, привлекаемыми Федеральной службой по надзору в сфере здравоохранения, в связи с чем, не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертной комиссии. В ходе изучения представленных медицинских документов, экспертная комиссия обращает внимание на ряд недостатков, допущенных при оказании медицинской помощи ФИО1: - на этапе амбулаторной помощи не проведено рентгенологическое исследование органов грудной клетки; на момент госпитализации в стационар недооценена степень тяжести (при заболевании в течение 10 дней, снижении сатурации до 76%, одышке, ЧДД 22 в мин, наличии хронических заболеваний сердечно-сосудистой системы, цирроза печени в стадии субкомпенсации, состояние оценено как среднетяжелое, следовало оценивать как тяжелое); - объем поражения легких 80% (КТ4) является показанием госпитализации в ПИТ или ОРИТ, однако, согласно истории болезни, динамическое наблюдение организовано не было; - осмотр осуществлялся 1 раз в день 2 июля 2021 г. при поступлении в стационар, 3 и 4 июля 2021 г. осмотры дежурного врача в виде записи «осмотр дежурного врача» без описания объективных данных, респираторного статуса, гемодинамических показателей, что при поражении легких в объеме 80% является не допустимым; - 5 июля 2021 г. не организовано динамическое наблюдение (проводился только плановый обход лечащего врача); при этом недооценена тяжесть состояния, не проведена оценка прогноза, не сформирован рабочий клинический диагноз; - при сатурации на кислородной респираторной поддержке 5л/мин - 91%, одышке при минимальной нагрузке, ЧСС 24 в мин, тахикардии, следовало провести консультацию реаниматолога, решить вопрос о переводе в ПИТ/ОРИТ; - перевод в ОРИТ осуществлен поздно, в крайне тяжелом декомпенсированном состоянии ФИО1;

2) диагноз «U07.1 COVID-19, вирус идентифицирован», выставлен ФИО1 амбулаторно, своевременно - при получении положительного результата ПЦР от 25 июня 2021г; 2 июля 2021 г. при поступлении в стационар КГБУЗ «Ачинская МРБ» своевременно диагностировано (подтверждено) заболевание - «U07.1 COVID-19, вирус идентифицирован». В посмертном эпикризе указан диагноз «U07.2 COVID-19 неподтвержденный лабораторно», что при наличии положительного ПЦР результата на COVID-19 произведенного амбулаторно, является ошибочным диагнозом. Двухсторонняя, полисегментарная, вирусная пневмония у ФИО1 диагностирована своевременно, при выявлении объективной клинической, симптоматики (одышка, слабость, снижение сатурации и т.д.), подтверждена рентгенологически и результатами исследования трупа;

3) согласно сведениям из представленных медицинских документов, на момент обращения ФИО1 за медицинской помощью в КГБУЗ «Ачинская МРБ», 2 июля 2021 г - показания для его неотложной. госпитализации и постоянного нахождения под наблюдением врача были;

4) обращение пациента ФИО1 за оказанием медицинской помощи было своевременным;

5)

Действия (бездействие) медицинских работников КГБУЗ «Ачин6кая МРБ» не повлекли возникновение у ФИО1 инфекционного заболевания COVID-19 и/или его осложнений (в т.ч. двусторонней пневмонии), поэтому в прямой причинно-следственной связи не состоят;

6) представленные экспертной комиссии материалы дела и медицинские документы не содержат каких-либо сведений о наличии объективных причин (факторов), которые препятствовали оказанию медицинской помощи (диагностика и лечение) ФИО1 в условиях стационара КГБУЗ «Ачинская МРБ»;

7) в законодательстве Российской Федерации отсутствует определение дефекта медицинской помощи (Национальное Агейтство по безопасности пациентов и независимой медицинской экспертизе, Национальная Медицинская Палата 2015г http://skrdl.ru/wp-content/uploads/2015/12/Карта-дeфeктoв.pdf ), то есть на текущий момент отсутствует единое, официально утвержденное толкование понятия «дефект медицинской помощи», в связи с чем ответить на этот вопрос в части установления «допущенных дефектов медицинской помощи» не представляется возможным. Экспертная комиссия обращает внимание, что в ходе изучения представленных медицинских документов, усматриваются следующие недостатки в оказании медицинской помощи ФИО1 в КГБУЗ «Ачинская МРБ»: - не проведено обследование на COVID-19 в период стационарного лечения со 2 июля по 6 июля 2021 г; - недооценена тяжесть состояния с момента поступления до перевода в ОРИТ; - не выставлен клинический (рабочий) диагноз в процессе ведения больного; - учитывая объем поражения легких (80%), этиотропная антибактериальная терапия проводилась в недостаточном объеме; - не достаточная респираторная поддержка до перевода в ОРИТ; - в ходе оказания медицинской помощи не учтено наличие сопутствующих заболеваний, не проведены консультации кардиолога при наличии изменений на ЭКГ от 2 июля 2021 г., от 5 июля 2021г.; - не проведены полноценные осмотры 3 июля 2021 г. и 4 июля 2021 г., не определен респираторный статус и гемодинамические показатели; - с момента госпитализации требовалось лечение в условиях ПМТ/ОРИТ. Более полно установить объем допущенных недостатков (нарушений) будет возможно после предоставления результатов Экспертизы качества медицинской помощи или результатов Государственной проверки качества и безопасности оказания медицинской помощи, проведенных в соответствии со ст. 64 Федерального Закона от 21 ноября 2011г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»; однако экспертная комиссия может высказаться, что смерть ФИО1 наступила в результате инфекционного заболевания COVID-19, имевшего тяжелое течение, сопровождавшегося двусторонней, вирусной пневмонией и не связана с действиями медицинских работников КГБУЗ «Ачинская МРБ»;

8) наступление смерти ФИО1 состоит в прямой причинно-следственной связи с характером и тяжестью заболевания COVID-19. Наличие хронических заболеваний (ишемическая болезнь сердца стенокардия, нестабильная тахикардия; микронодуляриый цирроз печени; портальный гепатит) способствовало наиболее быстрому истощению компенсаторных возможностей организма и скорейшему наступлению смерти;

9) установление соответствия оказания медицинских услуг действующим требованиям, предъявляемым к методам диагностики, профилактики и лечения заболеваний, разрешенным на территории РФ в период нахождения ФИО1 на стационарном лечении в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в период с 2 июля 2021г. по 6 июля 2021г. не входит в компетенцию судебно- медицинской экспертной комиссии, так как осуществляется в рамках экспертизы качества оказания медицинской помощи;

10) отек легких у ФИО1 возник в период его пребывания в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в период с 2 июля 2021 г. по 6 июля 2021 г.; более точно установить время возникновения отека легких у ФИО1, по имеющимся данным, не представляется возможным в связи с отсутствием соответствующих научно обоснованных методик, рекомендованных М3 РФ к применению в экспертной практике.Наиболее вероятной причиной развития отека легких у ФИО1 явилась нарастающая легочно-сердечная недостаточность повлекшая застой кровообращения по малому кругу усугубившаяся обширным, двусторонним, воспалительным поражением 80% легочной ткани;

11) отек легких является следствием нарастающей легочно-сердечной недостаточности, повлекшей застой кровообращения по малому кругу усугублявшейся обширным, двусторонним, воспалительным поражением 80% легочной ткани на фоне хронических заболеваний (ишемическая болезнь сердца стенокардия, нестабильная тахикардия, микронодулярный цирроз печени, портальный гепатит), поэтому состоит с ней в прямой причинно-следственной связи. Действия (бездействие) медицинских работников не явились причиной возникновения отека легких у ФИО1, поэтому в) прямой причинно-следственной связи не состоят.

В соответствии с положениями ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

Согласно ч. 3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в ст. 67 ГПК РФ.

В соответствии с чч. 3 и 4 ст. 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Таким образом, заключение экспертизы оценивается судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Принимая во внимание, что судебная экспертиза проведена в соответствии с предъявляемыми требованиями, выводы которой мотивированы и не противоречат установленным по делу обстоятельствам и представленным доказательствам, суд приходит к выводу о том, что данное заключение является относимым и допустимым доказательством, основанном на исследованных экспертами материалах: гражданского дела, амбулаторной и медицинской карты стационарного больного, протокола патологоанатомического вскрытия, гистологического архива.

При таких обстоятельствах, суд, оценив в совокупности представленные доказательства, приходит к выводу, что со стороны КГБУЗ «Ачинская МРБ» имели место допущенные при оказании медицинской помощи ФИО1 недостатки, выразившееся в: не проведении на этапе амбулаторной помощи рентгенологическое исследование органов грудной клетки; на момент госпитализации в стационар недооценена степень тяжести (при заболевании в течение 10 дней, снижении сатурации до 76%, одышке, ЧДД 22 в мин, наличии хронических заболеваний сердечно-сосудистой системы, цирроза печени в стадии субкомпенсации, состояние оценено как среднетяжелое, следовало оценивать как тяжелое); объем поражения легких 80% (КТ4) является показанием госпитализации в ПИТ или ОРИТ, однако, динамическое наблюдение организовано не было; осмотр осуществлялся 1 раз в день 2 июля 2021 г. при поступлении в стационар, 3 и 4 июля 2021 г. осмотры дежурного врача в виде записи «осмотр дежурного врача» без описания объективных данных, респираторного статуса, гемодинамических показателей, что при поражении легких в объеме 80% является не допустимым; 5 июля 2021 г. не организовано динамическое наблюдение (проводился только плановый обход лечащего врача); при этом недооценена тяжесть состояния, не проведена оценка прогноза, не сформирован рабочий клинический диагноз; при сатурации на кислородной респираторной поддержке 5л/мин - 91%, одышке при минимальной нагрузке, ЧСС 24 в мин, тахикардии, следовало провести консультацию реаниматолога, решить вопрос о переводе в ПИТ/ОРИТ; перевод в ОРИТ осуществлен поздно, в крайне тяжелом декомпенсированном состоянии, что подтверждено заключением экспертов КГУЗ «Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы». Учитывая, что причинение смерти близкому родственнику само по себе является обстоятельством, нарушающим неимущественное право на родственные и семейные связи, психическое благополучие родственников, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания, необратимость нарушенных семейных связей, учитывая характер причиненных страданий, степень вины ответчика, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении требований Алексеевой О.П. и присуждении в пользу истца суммы компенсации морального вреда в размере 350 000 руб., поскольку данная сумма в наибольшей степени отвечает конкретным обстоятельствам, установленным по делу, предусмотренным законом критериям.

Отсутствие прямой причинно-следственной связи между оказанием ненадлежащим образом медицинских услуг и наступление смерти ФИО1, не является основанием для освобождения ответчика КГБУЗ «Ачинская МРБ» от гражданско-правовой ответственности, поскольку в данном случае имеет место непрямая (опосредованная) связь между бездействием работников КГБУЗ «Ачинская МРБ» и наступившей смертью ФИО1 Таким образом, как прямая причинно-следственная связь, так и косвенная свидетельствуют о вине ответчика КГБУЗ «Ачинская МРБ» при ненадлежащем оказании ФИО1 медицинских услуг, различия заключаются лишь в степени вины.

Таким образом, заявленные исковые требования Алексеевой О.П. к КГБУЗ «Ачинская МРБ» о возмещении морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи подлежат частичному удовлетворению.

В соответствии со ст. 103 ГПК РФ с ответчика КГБУЗ №Ачинская МРБ» в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 300 руб..

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199, 233-237 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

исковые требования Алексеевой О.П. к КГБУЗ «Ачинская МРБ» о возмещении морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи, - удовлетворить частично.

Взыскать с КГБУЗ «Ачинская МРБ» в пользу Алексеевой О.П. компенсацию морального вреда в размере 350 000 (триста пятьдесят тысяч) руб.

Взыскать с КГБУЗ «Ачинская МРБ» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 (триста) руб.

Разъяснить ответчику право подать в Бирилюсский районный суд Красноярского края заявление об отмене заочного решения в течение 7 дней со дня получения копии этого решения.

Заочное решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Красноярский краевой суд в течение месяца, по истечении срока подачи ответчиком заявления об отмене заочного решения, с подачей жалобы через Бирилюсский районный суд Красноярского края.

Председательствующий                                 Ю.И. Лайшева

Мотивированное решение изготовлено 12 апреля 2022 г.                 

                  Дело №2-7/2022 (№2-195/2021)

УИД 24RS0005-01-2021-000429-64

Категория: 2.209

ЗАОЧНОЕ РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

с. Новобирилюссы Красноярского края                                                            5 апреля 2022 г.

Бирилюсский районный суд Красноярского края в составе:

председательствующего судьи Лайшевой Ю.И.,

при секретаре Франтовой А.Ю.,

с участием:

помощника прокурора Бирилюсского района Красноярского края Рогожковой Н.В.,

представителя истца Алексеевой О.П. (третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора) - Алексеевой Л.Д.,

представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора - КГБУЗ «Бирилюсская РБ» - Попова Д.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Алексеевой О.П. к КГБУЗ «Ачинская МРБ» о возмещении морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи,

УСТАНОВИЛ:

Алексеева О.П. обратилась с иском к КГБУЗ «Ачинская МРБ» о возмещении морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи.

Требования мотивированы тем, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, находился на стационарном лечении в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в период с 2 июля 2021 г. по 6 июля 2021 г., умер в стационаре 6 июля 2021 г. При поступлении в лечебное учреждение был выставлен диагноз - U07/1915764 COVID-19, вирус идентифицирован, двухсторонняя полисегментарная вирусная пневмония, ДН 3. ФИО1 являлся истцу Алексеевой О.П. отцом. Истец полагает, что при оказании медицинской помощи во время нахождения на стационарном лечении в КГБУЗ «Ачинская МРБ» были допущены нарушения лечебного процесса, повлекшие смерть ФИО1 так, при поступлении ему было назначено лечение, датированное 2 июля 2021 г., которое отражено в листе назначений; необходимое обследование не было проведено в полном объеме, поскольку только 3 июля 2021 г. в 22 часа 40 минут и 22 часа 44 минуты у него был взят биохимический и клинический анализ крови. Как следует из показателей проведенных исследований крови, состояние больного ФИО1 на конец суток 3 июля 2021 г. не являлось критическим. Перед поступлением в лечебное учреждение 2 июля 2021 г. ему было сделано КТ органов грудной клетки, 3 июля 2021 г. врачом было сделано описание результатов исследования. Согласно заключению №5677/ГР2021 от 3 июля 2021 г., у ФИО1 имелись КТ-признаки двухсторонней поли сегментарной вирусной пневмонии (вероятнее обусловленной COVID -19) 4 степени, КТ4, с поражением до 80% паранхемы легких. При осмотре дежурным врачом 3 июля 2021 г. с учетом имеющегося заключения КТ органов грудной клетки, коррекция назначенного 2 июля 2021 г. лечения произведена не была, в листе назначений отсутствует отметка о выполнении назначенных процедур. Истец Алексеева О.П. полагает, что указанные действия, а также не проведение осмотра больного 4 июля 2021 г. дежурным врачом привели к ухудшению состояния больного ФИО1 Данный довод истца подтверждается копией дневника осмотра больного от 5 июля 2021 г. за подписью врача-терапевта Кузнецовой-Подзолковой Е.П., на которой ручкой синего цвета сделана запись осмотра больного ФИО1 дежурным врачом 4 июля 2021 г. (фамилия дежурного врача не указана). Полагает, что запись об осмотре больного 4 июля 2021 г. произведена позднее, после смерти ФИО1, в целях приведения медицинской карты больного в соответствие. Истец полагает, что некачественное оказание медицинской помощи сотрудниками КГБУЗ «Ачинская МРБ», заключающееся в том, что ФИО1 не было проведено своевременно полное и необходимое обследование в условиях стационара; отсутствие надлежащего назначения по результатам заключения КТ с поражением до 80% паренхимы легких в период с 3 по 5 июля 2021 г., отсутствие подключения к установке с увлажненным кислородом в период с 3 по 5 июля 2021 г., в совокупности привели к смерти 6 июля 2021 г. больного ФИО1 В результате смерти отца истцу причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых ею тяжелых нравственных страданиях, осознание того, что ФИО1 можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняет истцу дополнительные нравственные страдания, в связи с чем, просит взыскать с КГБУЗ «Ачинская МРБ» компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб.

Истец Алексеева О.П. о дате, времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом, в судебное заседание не явилась, ходатайствовала о рассмотрении дела в ее отсутствие. В письменном пояснении на исковое заявление указала, что выявленные экспертами дефекты в оказании медицинской помощи ФИО1 негативно повлияли на состояние его здоровья и находятся в непрямой (косвенной) причинно-следственной связи с наступлением последствия в виде смерти. При отсутствии выявленных недостатков оказания медицинской помощи, шансы на предотвращение наступления неблагоприятных последствий у ФИО1 многократно повышались. Учитывая обстоятельства дела, нарушение личных нематериальных благ истца в связи со смертью близкого ей человека - отца, который находился еще в социально активном возрасте, имел доход и обеспечивал материально семью, в том числе и истца, невосполнимость утраты, степень и глубину нравственных переживаний, как в настоящее время, так и в будущем, ввиду утраты родственных связей, установленную на основании доводов иска, заявленные требования о взыскании компенсации морального вреда в размере 2 000 000 руб. являются обоснованными.

Представитель истца Алексеевой О.П. (третье лицо, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора) - Алексеева Л.Д. в судебном заседании поддержала заявленные требования по изложенным в исковом заявлении основаниям, просила их удовлетворить в полном объеме. Пояснила, что оказавшись в КГБУЗ «Ачинская МРБ», к ней и ее супругу ФИО1 было безразличное отношение со стороны врачей. При поступлении состояние ФИО1 не смогли оценить правильно, не перевели в реанимационное отделение, не оказали кислородной поддержки, своевременно не проводили обходы больных, в том числе и ФИО1 Обратила внимание, что в истории болезни ФИО1 отражено то, что в действительности произведено врачами не было.

Ответчик КГБУЗ «Ачинская МРБ» о дате, времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, представителя в судебное заседание не направил, ходатайств об отложении судебного заседания не заявил.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, КГБУЗ «Бирилюсская РБ» - адвокат Атабаев О.А. о дате, времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, в судебное заседание не явился, ходатайствовал об отложении судебного заседания.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора - КГБУЗ «Бирилюсская РБ» - главный врач Попов Д.А. в судебном заседании не возражал против удовлетворения исковых требований, а также не возражал рассмотреть гражданское дело в отсутствие представителя - адвоката Атабаева О.А., находящегося в очередном ежегодном оплачиваемом отпуске.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора - ТО Росздравнадзор по Красноярскому краю, СМО Красноярский филиал ООО «СМК РЕСО-Мед» о дате, времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, представителей в судебное заседание не направили.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора - Кузнецова-Подзолкова Е.П., Харитонов В.Н., Морозов С.С., Шаров С.В., Бегзи Б.В., Старусева Л.О. о дате, времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, путем направления им судебной корреспонденции, в судебное заседание не явились, ходатайств об отложении судебного заседания не заявили.

В силу ст. 167 ГПК РФ, суд, с учетом позиции участников процесса, полагает возможным рассмотреть гражданское дело в отсутствие не явившихся лиц, в порядке заочного судопроизводства. С целью соблюдения разумного срока рассмотрения гражданского дела оснований для удовлетворения ходатайства представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, КГБУЗ «Бирилюсская РБ» - адвоката Атабаева О.А. не имеется, с учетом согласованной в предыдущем судебном заседании даты проведения судебного заседания и присутствием в судебном заседании представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, КГБУЗ «Бирилюсская РБ - главного врача Попова Д.А., который не возражал против рассмотрения дела в отсутствие представителя.

Выслушав представителей истца, третьего лица, заключение помощника прокурора Бирилюсского района Красноярского края Рогожковой Н.В., полагавшей исковые требования Алексеевой О.П. подлежащими удовлетворению частично, поскольку согласно заключению экспертов при оказании медицинской помощи сотрудниками установлено нарушение медицинских стандартов, которые не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО1, однако, могли способствовать прогрессированию заболевания, исследовав представленные доказательства, суд приходит к следующему.

В части 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации закреплено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что законом гарантировано оказание гражданам на бесплатной основе медицинской помощи в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная <данные изъяты>, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная <данные изъяты> и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной <данные изъяты>, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Согласно пункту 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу «М. (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. №54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого гражданина, другими близкими ему людьми.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Из части 2 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» следует, что медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

В части 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» установлено, что вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Из содержания искового заявления Алексеевой О.П. усматривается, что основанием ее обращения в суд с требованием о компенсации причиненного ей морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи (дефекты оказания медицинской помощи) ее отцу ФИО1, приведшее, по мнению истца, к его смерти.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием больница должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Алексеевой О.П. в связи со смертью ее отца ФИО1, медицинская помощь которому была оказана ненадлежащим образом.

По данному делу юридически значимым и подлежащим установлению с учетом правового обоснования Алексеевой О.П. заявленных исковых требований положениями Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ст. 151, 1064, 1068 ГК РФ и иных норм права, подлежащих применению к спорным отношениям, является выяснение обстоятельств того, могли ли выявленные дефекты оказания межрайонной больницей медицинской помощи ФИО1 повлиять на правильность постановки ему диагноза, назначения соответствующего лечения и развитие летального исхода, а также определение степени нравственных и физических страданий Алексеевой О.П. с учетом фактических обстоятельств причинения ей морального вреда и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных ею переживаний в результате ненадлежащего оказания ее отцу медицинской помощи, наблюдения за его страданиями от боли на протяжении длительного времени (с 2 по 6 июля 2021 г.) и его последующей смерти.

В судебном заседании установлено и следует из материалов дела, что Алексеева О.П., ДД.ММ.ГГГГ рождения, является дочерью ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, что подтверждается свидетельством о рождении серии II-БА № от ДД.ММ.ГГГГ

2 июля 2021 г. в 22 час. 20 мин. в связи с ухудшением самочувствия ФИО1 был доставлен в стационар КГБУЗ «Ачинская МРБ» скорой медицинской помощью (карта скорой медицинской помощи №3/970 от 2 июля 2021 г.), диагноз при направлении: код по МКБ10: U07.1 (15764) COVID-19, вирус идентифицирован, диагноз клинический новая коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19, вирус идентифицирован, двухсторонняя полисегментарная вирусная пневмония ДН3.

6 июля 2021 г. в 16 час. 30 мин. ФИО1 умер, что подтверждается свидетельством о смерти серии №, выданным 19 июля 2021 г. Бирилюсским территориальным отделом агентства записи актов гражданского состояния Красноярского края.

Из медицинского свидетельства о смерти серия № от 10 июля 2021 г. следует, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, умер 6 июля 2021 г. в 16 часов 30 минут в стационаре КГБУЗ «Ачинская МРБ» от заболевания.

Согласно письменным пояснениям заведующего БИГ от 24 ноября 2021 г. следует, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, поступил в базовый инфекционный госпиталь г. Ачинска 2 июля 2021 г. в 2 час. 20 мин., находился на лечении в реанимационном отделении в крайне тяжелом состоянии, 6 июля 2021 г. в 16 час. 30 мин. больной умер. В инфекционном госпитале на 2 июля 2021 г. находилось 16 аппаратов ИВЛ и 4 концентратора в реанимационном отделении, 7 кислородных точек - в неврологическом отделении.

Согласно медицинской карте №И1069 стационарного больного ФИО1 находился в КГБУЗ «Ачинская МРБ» с 2 июля 2021 г. по 6 июля 2021 г., проведен его осмотр в приемном отделении и выставлен диагноз «новая коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19, вирус идентифицирован; двусторонняя полисегментарная вирусная пневмония; ДН3»; 6 июля 2021 г. ФИО1 умер. Согласно результату лабораторных исследований от 15 июля 2021 г. (образцы (пробы) левого и правого легких, трахеи, селезенки), у ФИО1 были обнаружены в указанных образцах РНК коронавируса SARS-CoV-2. Из листа врачебных назначений следует, что 2 июля 2021 г. ФИО1 назначен палатный режим, а также ряд исследований, прописано лечение, в том числе и мазок на COVID-19 - 6 июля 2021 г.; проведены лабораторные исследования мочи и крови; 3 июля 2021 г. ФИО1 проведена компьютерная томография органов грудной полости, где установлены КТ-признаки двусторонней полисегментарной вирусной пневмонии (вероятнее обусловленной COVID-19) 4 степени; КТ4. ФИО1 осматривался лечащим врачом, а также дежурными врачами 4, 5, 6 июля 2021 г. и 6 июля 2021 г., в связи с отрицательной динамикой был переведен в ОРИТ. В 01 час. 00 мин. 6 июля 2021 г. ФИО1 неоднократно осматривался врачом-реаниматологом, ему назначалась в каждом случае плановая терапия. 6 июля 2021 г. в 16 часов 00 минут ФИО1 проведены реанимационные мероприятия в течение 30 минут, которые были прекращены в связи с неэффективностью, констатирована биологическая смерть в 16 часов 30 минут, о чем составлен протокол реанимационных действий и протокол установления смерти ФИО1, выдан посмертный эпикриз.

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия №658 от 10 июля 2021 г. ФИО1, умершего 6 июля 2021 г., заключительным клиническим диагнозом является: основное заболевание - новая короновирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19, вирус идентифицирован; осложнение - двухсторонняя полисегментарная вирусная пневмония, тяжелое лечение ДН 3; сопутствующий - состояние после перенесенного инфаркта миокарда в 1997 г., гипертоническая болезнь III риск 4 (очень высокий), цирроз печени.

29 января 2021 г. между КГБУЗ «Ачинская МРБ» и АО «МЕДТЕХНИКА» заключен контракт №104654.20 на оказание услуг по техническому обслуживанию и обеспечению бесперебойной работы медицинской техники КГБУЗ «Ачинская МРБ» в 2021 г.

Согласно информации КГБУЗ «Ачинская МРБ» от 4 октября 2021 г. обращений от Алексеевой О.П. по вопросу оказания некачественной медицинской помощи ФИО1 за 2020-2021 гг. не имеется. От Алексеевой О.П. поступало заявление о предоставлении копии медицинской стационарной карты на ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, данное заявление зарегистрировано в журнале регистрации входящей документации под №01-16/3253 от 26 августа 2021 г. Согласно ответа КГБУЗ «Ачинская МРБ» от 30 августа 2021 г. Алексеевой О.П. сообщено, что для получения медицинской документации в отношении умершего пациента ей необходимо предоставить оригиналы документов и их копии, подтверждающие родство.

По информации Территориального органа Росздравнадзора по Красноярскому краю от 1 октября 2021 г. от Алексеевой О.П. по факту оказания некачественной медицинской помощи ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, в адрес Территориального органа обращений не поступало.

Из ответа Красноярского филиала ООО «СМК РЕСО-Мед» от 23 сентября 2021 г. следует, что экспертиза качества медицинской помощи, оказанной ФИО1 в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в июле 2021 г., Красноярским филиалом ООО «СМК РЕСО-Мед» не проводилась.

По ходатайству истца Алексеевой О.П. по гражданскому делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам КГУЗ «Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы». Перед экспертами были поставлены следующие вопросы:

1) Являлась ли правильной выбранная методика и тактика оказания медицинской помощи ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения на момент обращения в КГБУЗ «Ачинская МРБ», выполнено ли оказание медицинской помощи качественно, правильно ли поставлен диагноз, соответствует ли объем диагностических мероприятий и качество медицинских услуг стандартам и клиническим рекомендациям при выявленном заболевании?

2) Насколько своевременно и точно в условиях стационара КГБУЗ «Ачинская МРБ» был поставлен диагноз ФИО1 - U07/1915764 COVID -19, вирус идентифицирован, двухсторонняя поли сегментарная вирусная пневмония, ДН 3, с учетом того, что КГБУЗ «Ачинская МРБ» является медицинской организацией первичного звена?

3) Были ли 2 июля 2021 г., на момент обращения ФИО1 за медицинской помощью в КГБУЗ «Ачинская МРБ», показания для его неотложной госпитализации и постоянного нахождения под наблюдением врача?

4) Своевременным ли было обращение пациента ФИО1 за оказанием медицинской помощи?

5) Имеется ли причинно-следственная связь между действиями врачей в КГБУЗ «Ачинская МРБ» и ухудшением состояния здоровья ФИО1, которое привело к смерти ФИО1, наступившей 6 июля 2021 г.?

6) Имелись ли какие-либо объективные причины (факторы), которые препятствовали правильной диагностике и лечению ФИО1 в условиях стационара КГБУЗ «Ачинская МРБ»?

7) Имеется ли причинно-следственная связь между наступившим неблагоприятным исходом в виде смерти ФИО1, наступившей 6 июля 2021 г., и допущенным дефектом медицинской помощи, оказанной врачами КГБУЗ «Ачинская МРБ»?

8) С чем состоит в причинно-следственной связи смерть ФИО1, наступившая 6 июля 2021 г.?

9) Соответствовали ли оказанные КГБУЗ «Ачинская МРБ» медицинские услуги по проведению стационарного лечения, а также сопутствующие данной медицинской процедуре иные необходимые медицинские вмешательства действующим требованиям, предъявляемым к методам диагностики, профилактики и лечения заболеваний, разрешенным на территории РФ в период нахождения ФИО1 на стационарном лечении в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в период с 2 июля 2021 г. по 6 июля 2021 г.?

10) Какова причина развития отека легких у ФИО1 и когда он возник?

11) Находится ли диагноз отек легких в прямой причинно-следственной связи с неоказанием медицинской помощи, выразившемся в не назначении лечения с учетом имеющегося заключения №5677/ГР2021 от 3 июля 2021 г., согласно которому у ФИО1 имелись КТ-признаки двухсторонней поли сегментарной вирусной пневмонии (вероятнее обусловленной COVID-19) 4 степени, КТ4, с поражением до 80% паранхемы легких?

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы №36 от 27 января 2022 г. при изучении медицинской документации, материалов гражданского дела, экспертной комиссией установлено, что:

1) экспертиза качества медицинской помощи в рамках осуществления государственного контроля проводится аттестованными в установленном законодательством РФ порядке экспертами, привлекаемыми Федеральной службой по надзору в сфере здравоохранения, в связи с чем, не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертной комиссии. В ходе изучения представленных медицинских документов, экспертная комиссия обращает внимание на ряд недостатков, допущенных при оказании медицинской помощи ФИО1: - на этапе амбулаторной помощи не проведено рентгенологическое исследование органов грудной клетки; на момент госпитализации в стационар недооценена степень тяжести (при заболевании в течение 10 дней, снижении сатурации до 76%, одышке, ЧДД 22 в мин, наличии хронических заболеваний сердечно-сосудистой системы, цирроза печени в стадии субкомпенсации, состояние оценено как среднетяжелое, следовало оценивать как тяжелое); - объем поражения легких 80% (КТ4) является показанием госпитализации в ПИТ или ОРИТ, однако, согласно истории болезни, динамическое наблюдение организовано не было; - осмотр осуществлялся 1 раз в день 2 июля 2021 г. при поступлении в стационар, 3 и 4 июля 2021 г. осмотры дежурного врача в виде записи «осмотр дежурного врача» без описания объективных данных, респираторного статуса, гемодинамических показателей, что при поражении легких в объеме 80% является не допустимым; - 5 июля 2021 г. не организовано динамическое наблюдение (проводился только плановый обход лечащего врача); при этом недооценена тяжесть состояния, не проведена оценка прогноза, не сформирован рабочий клинический диагноз; - при сатурации на кислородной респираторной поддержке 5л/мин - 91%, одышке при минимальной нагрузке, ЧСС 24 в мин, тахикардии, следовало провести консультацию реаниматолога, решить вопрос о переводе в ПИТ/ОРИТ; - перевод в ОРИТ осуществлен поздно, в крайне тяжелом декомпенсированном состоянии ФИО1;

2) диагноз «U07.1 COVID-19, вирус идентифицирован», выставлен ФИО1 амбулаторно, своевременно - при получении положительного результата ПЦР от 25 июня 2021г; 2 июля 2021 г. при поступлении в стационар КГБУЗ «Ачинская МРБ» своевременно диагностировано (подтверждено) заболевание - «U07.1 COVID-19, вирус идентифицирован». В посмертном эпикризе указан диагноз «U07.2 COVID-19 неподтвержденный лабораторно», что при наличии положительного ПЦР результата на COVID-19 произведенного амбулаторно, является ошибочным диагнозом. Двухсторонняя, полисегментарная, вирусная пневмония у ФИО1 диагностирована своевременно, при выявлении объективной клинической, симптоматики (одышка, слабость, снижение сатурации и т.д.), подтверждена рентгенологически и результатами исследования трупа;

3) согласно сведениям из представленных медицинских документов, на момент обращения ФИО1 за медицинской помощью в КГБУЗ «Ачинская МРБ», 2 июля 2021 г - показания для его неотложной. госпитализации и постоянного нахождения под наблюдением врача были;

4) обращение пациента ФИО1 за оказанием медицинской помощи было своевременным;

5)

Действия (бездействие) медицинских работников КГБУЗ «Ачин6кая МРБ» не повлекли возникновение у ФИО1 инфекционного заболевания COVID-19 и/или его осложнений (в т.ч. двусторонней пневмонии), поэтому в прямой причинно-следственной связи не состоят;

6) представленные экспертной комиссии материалы дела и медицинские документы не содержат каких-либо сведений о наличии объективных причин (факторов), которые препятствовали оказанию медицинской помощи (диагностика и лечение) ФИО1 в условиях стационара КГБУЗ «Ачинская МРБ»;

7) в законодательстве Российской Федерации отсутствует определение дефекта медицинской помощи (Национальное Агейтство по безопасности пациентов и независимой медицинской экспертизе, Национальная Медицинская Палата 2015г http://skrdl.ru/wp-content/uploads/2015/12/Карта-дeфeктoв.pdf ), то есть на текущий момент отсутствует единое, официально утвержденное толкование понятия «дефект медицинской помощи», в связи с чем ответить на этот вопрос в части установления «допущенных дефектов медицинской помощи» не представляется возможным. Экспертная комиссия обращает внимание, что в ходе изучения представленных медицинских документов, усматриваются следующие недостатки в оказании медицинской помощи ФИО1 в КГБУЗ «Ачинская МРБ»: - не проведено обследование на COVID-19 в период стационарного лечения со 2 июля по 6 июля 2021 г; - недооценена тяжесть состояния с момента поступления до перевода в ОРИТ; - не выставлен клинический (рабочий) диагноз в процессе ведения больного; - учитывая объем поражения легких (80%), этиотропная антибактериальная терапия проводилась в недостаточном объеме; - не достаточная респираторная поддержка до перевода в ОРИТ; - в ходе оказания медицинской помощи не учтено наличие сопутствующих заболеваний, не проведены консультации кардиолога при наличии изменений на ЭКГ от 2 июля 2021 г., от 5 июля 2021г.; - не проведены полноценные осмотры 3 июля 2021 г. и 4 июля 2021 г., не определен респираторный статус и гемодинамические показатели; - с момента госпитализации требовалось лечение в условиях ПМТ/ОРИТ. Более полно установить объем допущенных недостатков (нарушений) будет возможно после предоставления результатов Экспертизы качества медицинской помощи или результатов Государственной проверки качества и безопасности оказания медицинской помощи, проведенных в соответствии со ст. 64 Федерального Закона от 21 ноября 2011г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»; однако экспертная комиссия может высказаться, что смерть ФИО1 наступила в результате инфекционного заболевания COVID-19, имевшего тяжелое течение, сопровождавшегося двусторонней, вирусной пневмонией и не связана с действиями медицинских работников КГБУЗ «Ачинская МРБ»;

8) наступление смерти ФИО1 состоит в прямой причинно-следственной связи с характером и тяжестью заболевания COVID-19. Наличие хронических заболеваний (ишемическая болезнь сердца стенокардия, нестабильная тахикардия; микронодуляриый цирроз печени; портальный гепатит) способствовало наиболее быстрому истощению компенсаторных возможностей организма и скорейшему наступлению смерти;

9) установление соответствия оказания медицинских услуг действующим требованиям, предъявляемым к методам диагностики, профилактики и лечения заболеваний, разрешенным на территории РФ в период нахождения ФИО1 на стационарном лечении в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в период с 2 июля 2021г. по 6 июля 2021г. не входит в компетенцию судебно- медицинской экспертной комиссии, так как осуществляется в рамках экспертизы качества оказания медицинской помощи;

10) отек легких у ФИО1 возник в период его пребывания в КГБУЗ «Ачинская МРБ» в период с 2 июля 2021 г. по 6 июля 2021 г.; более точно установить время возникновения отека легких у ФИО1, по имеющимся данным, не представляется возможным в связи с отсутствием соответствующих научно обоснованных методик, рекомендованных М3 РФ к применению в экспертной практике.Наиболее вероятной причиной развития отека легких у ФИО1 явилась нарастающая легочно-сердечная недостаточность повлекшая застой кровообращения по малому кругу усугубившаяся обширным, двусторонним, воспалительным поражением 80% легочной ткани;

11) отек легких является следствием нарастающей легочно-сердечной недостаточности, повлекшей застой кровообращения по малому кругу усугублявшейся обширным, двусторонним, воспалительным поражением 80% легочной ткани на фоне хронических заболеваний (ишемическая болезнь сердца стенокардия, нестабильная тахикардия, микронодулярный цирроз печени, портальный гепатит), поэтому состоит с ней в прямой причинно-следственной связи. Действия (бездействие) медицинских работников не явились причиной возникновения отека легких у ФИО1, поэтому в) прямой причинно-следственной связи не состоят.

В соответствии с положениями ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

Согласно ч. 3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в ст. 67 ГПК РФ.

В соответствии с чч. 3 и 4 ст. 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Таким образом, заключение экспертизы оценивается судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Принимая во внимание, что судебная экспертиза проведена в соответствии с предъявляемыми требованиями, выводы которой мотивированы и не противоречат установленным по делу обстоятельствам и представленным доказательствам, суд приходит к выводу о том, что данное заключение является относимым и допустимым доказательством, основанном на исследованных экспертами материалах: гражданского дела, амбулаторной и медицинской карты стационарного больного, протокола патологоанатомического вскрытия, гистологического архива.

При таких обстоятельствах, суд, оценив в совокупности представленные доказательства, приходит к выводу, что со стороны КГБУЗ «Ачинская МРБ» имели место допущенные при оказании медицинской помощи ФИО1 недостатки, выразившееся в: не проведении на этапе амбулаторной помощи рентгенологическое исследование органов грудной клетки; на момент госпитализации в стационар недооценена степень тяжести (при заболевании в течение 10 дней, снижении сатурации до 76%, одышке, ЧДД 22 в мин, наличии хронических заболеваний сердечно-сосудистой системы, цирроза печени в стадии субкомпенсации, состояние оценено как среднетяжелое, следовало оценивать как тяжелое); объем поражения легких 80% (КТ4) является показанием госпитализации в ПИТ или ОРИТ, однако, динамическое наблюдение организовано не было; осмотр осуществлялся 1 раз в день 2 июля 2021 г. при поступлении в стационар, 3 и 4 июля 2021 г. осмотры дежурного врача в виде записи «осмотр дежурного врача» без описания объективных данных, респираторного статуса, гемодинамических показателей, что при поражении легких в объеме 80% является не допустимым; 5 июля 2021 г. не организовано динамическое наблюдение (проводился только плановый обход лечащего врача); при этом недооценена тяжесть состояния, не проведена оценка прогноза, не сформирован рабочий клинический диагноз; при сатурации на кислородной респираторной поддержке 5л/мин - 91%, одышке при минимальной нагрузке, ЧСС 24 в мин, тахикардии, следовало провести консультацию реаниматолога, решить вопрос о переводе в ПИТ/ОРИТ; перевод в ОРИТ осуществлен поздно, в крайне тяжелом декомпенсированном состоянии, что подтверждено заключением экспертов КГУЗ «Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы». Учитывая, что причинение смерти близкому родственнику само по себе является обстоятельством, нарушающим неимущественное право на родственные и семейные связи, психическое благополучие родственников, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания, необратимость нарушенных семейных связей, учитывая характер причиненных страданий, степень вины ответчика, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении требований Алексеевой О.П. и присуждении в пользу истца суммы компенсации морального вреда в размере 350 000 руб., поскольку данная сумма в наибольшей степени отвечает конкретным обстоятельствам, установленным по делу, предусмотренным законом критериям.

Отсутствие прямой причинно-следственной связи между оказанием ненадлежащим образом медицинских услуг и наступление смерти ФИО1, не является основанием для освобождения ответчика КГБУЗ «Ачинская МРБ» от гражданско-правовой ответственности, поскольку в данном случае имеет место непрямая (опосредованная) связь между бездействием работников КГБУЗ «Ачинская МРБ» и наступившей смертью ФИО1 Таким образом, как прямая причинно-следственная связь, так и косвенная свидетельствуют о вине ответчика КГБУЗ «Ачинская МРБ» при ненадлежащем оказании ФИО1 медицинских услуг, различия заключаются лишь в степени вины.

Таким образом, заявленные исковые требования Алексеевой О.П. к КГБУЗ «Ачинская МРБ» о возмещении морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи подлежат частичному удовлетворению.

В соответствии со ст. 103 ГПК РФ с ответчика КГБУЗ №Ачинская МРБ» в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 300 руб..

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199, 233-237 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

исковые требования Алексеевой О.П. к КГБУЗ «Ачинская МРБ» о возмещении морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи, - удовлетворить частично.

Взыскать с КГБУЗ «Ачинская МРБ» в пользу Алексеевой О.П. компенсацию морального вреда в размере 350 000 (триста пятьдесят тысяч) руб.

Взыскать с КГБУЗ «Ачинская МРБ» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 (триста) руб.

Разъяснить ответчику право подать в Бирилюсский районный суд Красноярского края заявление об отмене заочного решения в течение 7 дней со дня получения копии этого решения.

Заочное решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Красноярский краевой суд в течение месяца, по истечении срока подачи ответчиком заявления об отмене заочного решения, с подачей жалобы через Бирилюсский районный суд Красноярского края.

Председательствующий                                 Ю.И. Лайшева

Мотивированное решение изготовлено 12 апреля 2022 г.                 

Назад к списку

2-7/2022 (2-195/2021;)

Категория:
Гражданские
Истцы
прокурор Бирилюсского района Красноярского края
Алексеева Ольга Петровна
Ответчики
КГБУЗ "Ачинская МРБ"
Другие
Харитонов Владимир Николаевич
СМО Красноярский филиал ООО «СМК Ресо-Мед»
Морозов Сергей Сергеевич
Атабаев Олег Алижанович
Шаров Сергей Викторович
Старусева Лада Олеговна
ТО Росздравнадзор по Красноярскому краю
КГБУЗ "Бирилюсская РБ"
Алексеева Людмила Дмитриевна
Кузнецова-Подзолкова Елизавета Петровна
Бегзи Белик-кыс Владимировна
Суд
Бирилюсский районный суд Красноярского края
Судья
Лайшева Юлия Игоревна
Дело на странице суда
birilus.krk.sudrf.ru
10.09.2021Регистрация иска (заявления, жалобы) в суде
10.09.2021Передача материалов судье
14.09.2021Решение вопроса о принятии иска (заявления, жалобы) к рассмотрению
14.09.2021Вынесено определение о подготовке дела к судебному разбирательству
14.09.2021Вынесено определение о назначении предварительного судебного заседания
05.10.2021Предварительное судебное заседание
21.10.2021Предварительное судебное заседание
21.10.2021Вынесено определение в порядке ст. 152 ч.3 ГПК РФ (о назначении срока проведения предв. суд. заседания выходящего за пределы установленных ГПК)
30.11.2021Предварительное судебное заседание
02.12.2021Предварительное судебное заседание
25.02.2022Производство по делу возобновлено
25.02.2022Вынесено определение о подготовке дела к судебному разбирательству
25.02.2022Вынесено определение о назначении дела к судебному разбирательству
05.04.2022Судебное заседание
12.04.2022Изготовлено мотивированное решение в окончательной форме
15.04.2022Отправка копии заочного решения ответчику (истцу)
15.04.2022Дело сдано в отдел судебного делопроизводства
21.04.2022Копия заочного решения ответчику (истцу) вручена
05.04.2022
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее