Решение по делу № 2-71/2022 (2-2663/2021;) от 13.07.2021

        Дело № 2-71/2022

24RS0028-01-2021-002925-87

РЕШЕНИЕ              ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

04 мая 2022 года                                           город Красноярск

Кировский районный суд г. Красноярска в составе:

председательствующего судьи Хорошевской О.В.,

при секретаре Синцовой О.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Черновой Татьяны Николаевны к Сальниковой Наталье Владимировне о признании завещания недействительным,

УСТАНОВИЛ:

Чернова Т.Н. обратилась с иском в суд к Сальниковой Н.В. о признании завещания недействительным.

Требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ года умерла мать истца и ответчика - ФИО1., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, после смерти которой открылось наследство, в том числе в виде квартиры <адрес>. Однако при обращении к нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти наследодателя, Черновой Т.Н. стало известно о том, что ФИО1 при жизни 12 ноября 2018 года было составлено завещание, согласно которому наследственное имущество было завещано ответчику Сальниковой Н.В. Между тем, истец полагает, что ФИО1 при составлении завещания не могла в полной мере осознавать значение своих действий и их последствия, так как при жизни тяжело болела, страдала хроническими заболеваниями, в том числе опорно-двигательного аппарата, страдала старческим слабоумием, которое выражалось в забывчивости, потере реального восприятия настоящего времени, не узнавала соседей, родственников. В этой связи Чернова Т.Н. просит признать завещание ФИО1 удостоверенное нотариусом Красноярского нотариального округа Багрий Г.А. от 12 ноября 2018 года, недействительным.

Истец Чернова Т.Н. в судебном заседании исковые требования поддержала по изложенным в иске основаниям, указав на то, что ее мама – ФИО1 страдала психическим расстройством, в связи с чем при составлении завещания не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Оспариваемое завещание могло быть составлено ею в результате влияния со стороны Сальниковой Н.В., с которой ФИО1 продолжительный период времени не общалась, о чем свидетельствуют неоднократные обращения ФИО1. в суд о признании Сальниковой Н.В. утратившей право пользования жилым помещением – квартирой <адрес> Лишь в 2016 году Сальникова Н.В. возобновила общение с ФИО1 но после составления завещания Сальникова Н.В. вновь прекратила осуществлять уход за матерью (ФИО1.). Она же (Чернова Т.Н.) всегда общалась с матерью ФИО1., навещала ее, осуществляла за ней уход. Лишь в период с 2016 года по 2020 год она не навещала и не ухаживала за ФИО1 ввиду возникшего конфликта между ними; их общение заключалось в редких звонках на праздники. В декабре 2020 года она возобновила общение с ФИО1 стала за ней ухаживать, поскольку последняя плохо себя чувствовала, болела пневмонией, тяжело передвигалась по причине наличия атеросклероза нижних конечностей, перестала ее узнавать и ДД.ММ.ГГГГ году ФИО1 умерла. О наличии завещания ей (Черновой Т.Н.) стало известно уже после смерти матери, когда она обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства.

Представитель истца Крупская О.С., действующая на основании ордера, в судебном заседании пояснила, что несмотря на то, что по результатам проведённой по делу судебной экспертизы эксперты на смогли дать однозначный ответ о способности ФИО1 понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещания от 12 ноября 2018 года, названным заключением установлено, что Попова В.П. в юридически значимый период страдала психическим расстройством в форме органического расстройства личности, что, по ее мнению, свидетельствует о том, что в силу своего состояния здоровья она не могла понимать значение своих действий и руководить ими, была подвержена влиянию со стороны ответчика, соответственно, при составлении завещания действовала не по своей воле.

Представитель ответчика Сальниковой Н.В. - Лунегова А.С., действующая на основании доверенности (л.д.90), относительно исковых требований возражала, указав на то, что Сальникова Н.В. при жизни матери поддерживала общение с ФИО1 осуществляла за ней уход. ФИО1 по своей воле оформила завещание на Сальникову Н.В. Доказательств тому, что в момент составления завещания ФИО1 страдала психическим заболеванием, которое было бы способным повлиять на ее волеизъявление, материалы дела не содержат, а наличие у ФИО1 в юридически значимый период заболеваний, в том числе гипертонической болезни, атеросклероза нижних конечностей, а также психического заболевания в виде органического расстройства личности, сами по себе не свидетельствует о ее неспособности в момент составления завещания понимать значение своих действий и руководить ими.

Нотариус Багрий Г.А., принимая участие в предварительном судебном заседании 22 ноября 2021 года, поясняла, что ФИО1 приходила в нотариальную контору для удостоверения завещания самостоятельно, ей были разъяснены правовые последствия завещания. Поскольку названное завещание, составленное ФИО1 было удостоверено, сомнений в психическом состоянии ФИО1 у нее (нотариуса) не возникло.

Свидетель ФИО2 допрошенная в судебном заседании по ходатайству стороны истца, пояснила, что знала ФИО1 около 20 лет, находилась с ней в дружеских отношениях, они с ней созванивались, часто общались. ФИО1 читала книги, газеты, готовила кушать, выглядела опрятно, дома у нее всегда было чисто, жалоб от соседей на нее не поступало. Последние годы жизни ФИО1 чувствовала себя плохо, тяжело передвигалась по причине болей в ногах, в магазин ходила самостоятельно, но на костылях. Иногда ФИО1 могла сказать что-то невпопад, а также позвонить среди ночи и позвать пойти на базу за продуктами.

Свидетель ФИО3 допрошенная в судебном заседании по ходатайству стороны истца, пояснила, что с 02 июня 2020 года являлась социальным работником ФИО1 приходила к ней 2 раза в неделю, приобретала для нее продукты, убиралась, сопровождала в больницу (при необходимости). ФИО1 передвигалась самостоятельно, ходила до ближайшего магазина, одевалась по погоде, жалоб от соседей на ФИО1 не поступало. При этом ФИО1 иногда заговаривалась, теряла документы, неоднократно рассказывала, что к ней в квартиру приходят люди, а потом уходят через стену.

Свидетель ФИО4 допрошенный в судебном заседании по ходатайству истца, пояснил, что является другом внука ФИО1 – ФИО5, который попросил его присматривать за ФИО1 на время его отсутствия в г. Красноярске. Он присматривал за ФИО1 с 2016 года, приобретал ей продукты питания по ее просьбе. ФИО1 звонила ему 1-2 раза в месяц, на улицу выхода самостоятельно.                 За год до смерти ФИО1 стала вести себя странно, могла позвонить в три часа ночи и сказать, что по ее квартире кто-то ходит. Его (ФИО4) узнавала, но иногда путала. В 2018 году он (ФИО4) навещал ФИО1 около 6 раз.

Свидетель ФИО6., допрошенный в судебном заседании по ходатайству стороны истца, пояснил, что является другом внука ФИО1 – ФИО5, который попросил его присматривать за ФИО1 на время его отсутствия в г. Красноярске. Он встречал ФИО1 1-2 раза в год в период с 2012 года по 2020 год и при встрече она его не узнавала. ФИО1 часто теряла документы, в 2020 году рассказала ему, что к ней приходили посторонние люди и что-то искали.

Свидетель ФИО7 допрошенная в судебном заседании по ходатайству представителя ответчика, пояснила, что знала ФИО1 с 1980 годов, работала с ней на заводе, они дружили, часто созванивались, совместно отмечали дни рождения, раз в месяц она (ФИО7) ее (ФИО1) подстригала. Несмотря на состояние здоровья ФИО1. была нормальной женщиной, каких - либо странностей она за ней не замечала, ночью ФИО1 ей не звонила, документы не теряла. ФИО1 сама готовила себе еду, ходила в магазин за продуктами, дома у нее всегда было чисто, выглядела она опрятно, она общалась с ней на различные темы.

Свидетель ФИО8 допрошенный в судебном заседании по ходатайству представителя ответчика, пояснил, что является братом ФИО1 и проживал с ней до 2016 года. В 2016 году между ними произошел конфликт и он съехал. Каких – либо странностей за ФИО1 он не замечал, психических заболеваний у ФИО1. не было. ФИО1 могла самостоятельно ухаживать за собой, готовить еду, ходить в магазин за продуктами, общаться на различные темы.

Ответчик Сальникова Н.В., третье лицо - нотариус Багрий Г.А., в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещались своевременно и надлежащим образом посредством почтовой связи заказной корреспонденцией, о причинах неявки суд не уведомили, об отложении судебного заседания не ходатайствовали, ответчик направил в суд своего представителя Лунегову А.С., действующую на основании доверенности, в этой связи суд, с учетом мнения лиц, участвующих в деле, счел возможным рассмотреть дело в отсутствие ответчика Сальниковой Н.В., третьего лица - нотариуса Багрий Г.А.

Суд, исследовав материалы дела, выслушав пояснения истца Черновой Т.Н. и ее представителя Крупской О.С., представителя ответчика Лунеговой А.С., исследовав материалы дела, приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Черновой Т.Н. исходя из следующего.

В соответствии со ст. 1111 Гражданского кодекса РФ наследование осуществляется по завещанию, по наследственному договору и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.

В силу ст. 1112 Гражданского кодекса РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Согласно ст. 1113 Гражданского кодекса РФ наследство открывается со смертью гражданина.

На основании ст. 1118 Гражданского кодекса РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно путем совершения завещания или заключения наследственного договора.

В соответствии со ст. 1119 Гражданского кодекса РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.

В соответствии с п. 1 ст. 1131 Гражданского кодекса РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 ГК РФ) и специальными правилами раздела V ГК РФ.

В соответствии с положениями ст. 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

С учетом изложенного неспособность наследодателя в момент составления завещания и выдачи доверенностей понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания и доверенностей недействительными, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом отсутствует.

Необходимым условием оспаривания сделки по основанию, предусмотренному статьей 177 Гражданского кодекса РФ, является доказанность того, что в момент совершения сделки лицо находилось в таком состоянии, когда оно не было способно понимать значение своих действий.

Как следует из материалов дела и установлено судом, квартира <адрес> принадлежала ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года рождения на основании договора на передачу жилого помещения в собственность граждан (л.д. 73).

ДД.ММ.ГГГГ года ФИО1 умерла (л.д.51, оборот).

Наследниками ФИО1 являются ее дочери – Чернова Т.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и Сальникова Н.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, которые обратились к нотариусу Багрий Г.А. с заявлениями о принятии наследства (л.д.52-53).

12 ноября 2018 года ФИО1 составила завещание, удостоверенное нотариусом Красноярского нотариального округа Багрий Г.А. и зарегистрированное в реестре                        № №, согласно которому она распорядилась всем принадлежащим ей имуществом, в том числе квартирой <адрес> в пользу Сальниковой Н.В. Положения ст.ст. 1130, 1149 ГК РФ при его составлении были разъяснены наследодателю, о чем имеется отметка (л.д.13).

Согласно материалам наследственного дела № №, открытого нотариусом Красноярского нотариального округа Багрий Г.А., в состав наследства после смерти ФИО1 включена, в том числе квартира <адрес>.

Судом установлено, что ФИО1 при жизни проживала одна в двухкомнатной квартире <адрес>, расположенной на четвертом этаже, являлась получателем услуг КГБУСО «Комплексный центр социального обслуживания населения «Кировский» (л.д.165).

Обращаясь в суд с настоящими исковыми требованиями о признании завещания недействительным, Чернова Т.Е. указывала, что последние годы жизни, в том числе в период составления завещания, ФИО1 имела заболевания опорно-двигательного аппарата, перенесла тотальное эндопротезирование обоих тазобедренных суставов, имела заболевания психики, страдала старческим слабоумием, в связи с чем поддавалась влиянию, не понимала значение своих действий и не могла руководить ими.

Судом установлено, что ФИО1 в ККНД №1 на учете не состояла; под диспансерным наблюдением в ККПД №1 не находилась, обращалась однократно в 2005 году по линии МСЭ, установлен диагноз – органическое поражение головного мозга сосудистого генеза (л.д.108,112).

По месту жительства участковым уполномоченным ФИО1 охарактеризована с положительной стороны, по адресу: <адрес> ФИО1 проживала одна, родные и близкие ее навещали очень редко, по улице ходила одна, без сопровождения, о дочерях высказывалась негативно, ее брат ФИО8 часто ее навещал и интересовался здоровьем, жалоб на участковый пункт полиции на ФИО1 не поступало (л.д.133).

С целью проверки доводов стороны истца о наличии у наследодателя заболевания, влияющего на ее волю, определением суда от 20 декабря 2021 года по делу была назначена посмертная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

В соответствии выводами комиссии экспертов, изложенными в заключении                                от 28 февраля 2022 года №1086/д, ФИО1 в юридически значимый период страдала психическим расстройством в форме органического расстройства личности с когнитивными и эмоционально – волевыми нарушениями. Основанием для данного диагноза являются сведения о проявлениях гипертонической болезни, церебрального атеросклероза, сахарного диабета второго типа, консультировании в психоневрологическом диспансере в 2005 году.

При этом сделать достаточные выводы в отношении динамики психического состояния ФИО1 дать однозначный ответ относительно наличия возможности у ФИО1 понимать значение своих действий и руководить ими при составления завещания комиссия экспертов не смогла вследствие недостаточности объективных медицинских данных о ее психическом состоянии, индивидуально-психологических особенностях, степени сохранности критических и прогностических функций и противоречивости показаний свидетелей.

При этом, из содержания названного заключения следует, что ФИО1 под диспансерным наблюдением в ККПД №1 не находилась, обращалась однократно в 2005 году по линии общей МСЭ с диагнозом: органическое поражение головного мозга сосудистого генеза, умеренно выраженный психоорганический синдром, после чего в поле зрения врачей психиатров не попадала. С 2018 года получала медицинскую помощь в Красноярской межрайонной поликлинике №1 по поводу гипертонической болезни, церебрального атеросклероза, атеросклероза нижних конечностей, сахарного диабета 2 типа. Не состояла на учете у врача нарколога. Сведений о том, что психическое состояние ФИО1. в юридически значимый период значительным образом изменилось, нет (ей не была рекомендована консультация врача – психиатра, медицинского психолога; инициативы со стороны родственников проконсультировать подэкспертную врачом психиатром также в медицинской документации не отражено).

В период, максимально приближенный к юридически значимым событиям (при составлении и подписании завещания) ФИО1 находилась в поле зрения врачей ввиду соматического состояния (09 ноября 2018 года была осмотрена фельдшером КГБУЗ КМП №1 – общее состояние: удовлетворительное; сознание: ясное; в контакт вступает легко; эмоциональная лабильность: не выражена; в пространстве и времени: ориентирован).

В представленной медицинской документации в период времени, приближенный к юридически значимой ситуации, отсутствуют обращения и направления ФИО1 к специалистам психиатрического профиля. Однако, выявленное у ФИО1. в 2005 году психическое расстройство в виде органического поражения головного мозга сосудистого генеза, имеет волнообразное течение, в связи с чем сделать однозначный вывод о психическом состоянии ФИО1 о степени нарушений в эмоционально – волевой, личностной, интеллектуально – мнестической сферах на момент юридически значимых событий не представляется возможным.

Судом не установлено оснований не доверять заключению судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, не оспоренному сторонами в ходе рассмотрения дела, поскольку экспертиза проводилась в государственном специализированном медицинском учреждении комиссией компетентных экспертов, имеющих значительный стаж работы судебно-психиатрическими экспертами, экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31.05.2001 № 73-ФЗ, эксперты предупреждались об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.

Ходатайство о назначении по делу дополнительной либо повторной экспертизы стороной истца не заявлялось.

Проанализировав представленные в материалы дела доказательства, доводы и возражения сторон, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Черновой Т.Н., поскольку последней в материалах дела не представлено доказательств, подтверждающих обстоятельства того, что ФИО1. по своему психическому состоянию не могла понимать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания 12 ноября 2018 года и ее действительная воля не соответствовала изложенному в завещании.

Вопреки доводам стороны истца сам по себе факт наличия у ФИО1 заболевания в виде органического расстройства личности, ряда иных заболеваний, в том числе опорно-двигательного аппарата, ее преклонный возраст, не свидетельствует о том, что ФИО1 при составлении завещания не могла в полной мере осознавать значение своих действий и их последствия.

Неоднократные обращения ФИО1 с иском в суд о признании Сальниковой Н.В. утратившей право пользования жилым помещением – квартирой <адрес>, также не свидетельствуют о пороке воли ФИО1 при составлении завещания от 12 ноября 2022 года, в связи с чем оснований, предусмотренных ст. 177 ГК РФ, для признания завещания недействительным суд не усматривает.

Обстоятельства того, что ФИО1 при составления завещания находилась вне какого-либо влияния и понимала значение своих действий, подтвердила нотариус Багрий Г.А., указавшая суду на то, что наследодатель была в здравом уме при удостоверении завещания 12 ноября 2018 года, сомнений в психическом здоровье ФИО1 у нотариуса не возникло.

Каких-либо доказательств нарушения порядка составления, подписания или удостоверения завещания истцом в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ в материалы дела не представлено.

Допрошенные судом первой инстанции свидетели ФИО7 ФИО8 пояснили, что какой-либо неадекватности в поведении ФИО1 в спорный период времени они также не замечали, последняя вела себя обыкновенно, общалась с ними на различные темы, самостоятельно выходила на улицу.

Допрошенные же в судебном заседания по ходатайству стороны истца свидетели ФИО2 ФИО7 ФИО4 ФИО6 не указали на обстоятельства того, что в спорный период ФИО1 находилась в таком психическом состоянии, которое мешало бы ей полноценно понимать значение своих действий и руководить ими. Их доводы о странном поведении ФИО1 были общими, высказаны без привязки своих воспоминаний к конкретным периодам времени. Свидетель ФИО7 являлась социальным работником ФИО1 с 02 июня 2020 года и в юридически значимый период с последней не общалась.

Определенные особенности поведения ФИО1 находящейся в пожилом возрасте, если таковые и имели место, в любом случае не могут свидетельствовать о том, что у нее в рассматриваемый период было очевидно отклоняющееся от нормы психическое состояние.

Поскольку данных, объективно свидетельствующих о том, что наследодатель ФИО1 в момент составления и подписания завещания не могла осознавать значение своих действий и руководить ими, в материалах дела не имеется, основания для признания недействительным завещания от 12 ноября 2018 года, составленного ФИО1., отсутствуют.

Так как в удовлетворении исковых требований Черновой Т.Н. отказано, суд полагает необходимым обеспечительные меры, принятые определениями суда                               от 19 июля 2021 года, 30 июля 2021 года в виде запрета Управлению федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Красноярскому краю совершать государственную регистрацию перехода права собственности на жилое помещение – квартиру <адрес> запрета нотариусу Красноярского нотариального округа Багрий Г.А. выдавать свидетельства о праве на наследство, оставшееся после смерти ФИО1., умершей ДД.ММ.ГГГГ, отменить после вступления решения суда в законную силу.

На основании изложенного, и, руководствуясь ст.ст. 194 – 199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Черновой Татьяны Николаевны к Сальниковой Наталье Владимировне о признании завещания от 12 ноября 2018 года недействительным, отказать.

Обеспечительные меры, принятые определениями суда от 19 июля 2021 года,                    30 июля 2021 года в виде запрета Управлению федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Красноярскому краю совершать государственную регистрацию перехода права собственности на жилое помещение – квартиру <адрес>, запрета нотариусу Красноярского нотариального округа Багрий Галине Адамовне выдавать свидетельства о праве на наследство, оставшееся после смерти ФИО1, умершей ДД.ММ.ГГГГ, отменить после вступления решения суда в законную силу.

Решение может быть обжаловано в Красноярский краевой суд в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Кировский районный суд г. Красноярска.

        Председательствующий                                                                  Хорошевская О.В.

Мотивированное решение изготовлено 12 мая 2022 года.