Решение по делу № 2-28/2013 (2-1246/2012;) от 19.07.2012

Дело № 2-28/13 23 января 2013 года

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Колпинский районный суд Санкт-Петербурга в составе

Председательствующего судьи Ильиной Н.Г.

При секретаре Вдовкиной А.В.

С участием прокурора Федоровой Ю.О.

Рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Бурко Д.Б., Петренко В.С., действующей за себя и как представитель несовершеннолетней П. к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская больница № 33» о взыскании денежной компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Бурко Д.Б., Петренко В.С., действующая за себя и как представитель несовершеннолетней П., обратились в суд с иском к СПб ГБУЗ «Городская больница № 33» и просят взыскать с ответчика в пользу Петренко В.С. компенсацию морального вреда в сумме <сумма> рублей, в пользу Бурко Д.Б. компенсацию морального вреда в сумме <сумма> рублей в связи со смертью кормильца Б. В обоснование исковых требований указали, что Петренко В.С. состояла в зарегистрированном браке с Б. с <дата>, с … года Петренко В.С. нигде не работала, находилась на иждивении мужа, является многодетной матерью. <дата> Б. умер при следующих обстоятельствах: являясь работником ООО «Р» в должности водителя-экспедитора, <дата>при исполнении трудовых обязанностей в * часов был доставлен бригадой скорой помощи с рабочего места в СПб ГБУЗ «Городская больница № 33» с подозрением на острое нарушение мозгового кровообращения. Врачами установлен клинический диагноз: «***». Б. был доставлен в СПб ГБУЗ «Городская больница № 33» на каталке по экстренным показаниям. Несмотря на тяжелое состояние больного и нуждаемость его в интенсивной терапии он был помещен в коридор указанной больницы, при этом состояние больного описывалось «***». Лишь в *часов * минут <дата>года, когда Б. находился в коме, он был переведен в палату интенсивной терапии неврологического отделения. Когда <дата> в * часов утра истец Петренко В.С. с дочерью и сыном прибыли в неврологическое отделение, Б. находился без сознания, изо рта вытекала слюна, из груди доносились хрипловатые, глухие звуки, было отекшим лицо, глаза навыкате, никакой медицинской аппаратуры к телу больного подключено не было. Впоследствии была зафиксирована смерть Б. По факту смерти Б. <дата> было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. <дата> Комитетом по здравоохранению Санкт-Петербурга была проведена проверка и в адрес истца направлен ответ, в котором указано, что имеются расхождения в патологоанатомическом и клиническом диагнозах. <дата> истцом было направлено заявление в прокуратуру Колпинского района о предоставлении сведений о ходе проверки по факту смерти Б., на что <дата> истцом был получен ответ, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от <дата> отменено, по материалу * от <дата> проводится проверка. Истцы полагают, что между смертью Б. и ненадлежащим предоставлением медицинской услуги ответчиком, повлекшим смерть Б., имеется причинно-следственная связь.

На момент смерти на иждивении Б. находились Петренко В.С. – жена, П., - опекаемая Петренко В.С., Бурко Д.Б.. – сын, с <дата>по <дата> – ребенок-инвалид, нетрудоспособный, профессии не имеет, не работает, не инвалид.

Истцы указывают, что при вышеизложенных обстоятельствах был причинен моральный вред, выразившийся в физических и нравственных страданиях по случаю смерти мужа, отца и по случаю потери кормильца.

Истец Петренко В.С. указывает, что в результате физических страданий у нее появилось заболевание - …, ей постоянно приходится принимать гипотензивные препараты.

Истец Петренко В.С., действующая за себя и как законный представитель несовершеннолетней П., а также как представитель Бурко Д.Б. по доверенности, в судебное заседание явилась, исковые требования поддержала по изложенным в иске основаниям.

Представитель ответчика Августова Н.А., действующая на основании доверенности, в судебное заседание явилась, исковые требования не признала, указав, что отсутствует причинно-следственная связь между оказанной медицинской помощью Б. и его смертью.

Представитель третьего лица – Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга в судебное заседание не явился, просил дело рассматривать в свое отсутствие.

Выслушав стороны, заключение прокурора, полагавшего, что иск подлежит удовлетворению частично лишь в части требований Бурко Д.Б., изучив материалы дела, суд находит заявленные исковые требования подлежащими частичному удовлетворению.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В соответствии со ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Судом установлено, что Б. умер <дата> года.

На момент смерти Б. работал в ООО «Р», что подтверждается копией трудовой книжки.

В качестве причины смерти Б. в справке о смерти № * от <дата>указана «*».

Согласно выписке от <дата> из истории болезни № - Б. <дата> был доставлен в неврологическое отделение № 1 СПб ГУЗ «Городская больница № 33» бригадой скорой помощи с рабочего места с подозрением на острое нарушение мозгового кровообращения. Установлен клинический диагноз: «…».<дата>, несмотря на проводимую терапию, при нарастании явлений …, в * наступил летальный исход. Патолого-анатомический диагноз: ….

Как усматривается из копии постановления оперуполномоченного ОЭБ и ПК ОМВД России по Колпинскому району М. от <дата>, в ОМВД России по Колпинскому району поступил материал проверки по заявлению Петренко В.С. по факту несвоевременного оказания медицинской помощи, повлекшего смерть Б. В возбуждении уголовного дела отказано в связи с отсутствием в действиях медицинского персонала СПб ГУЗ «Городская больница № 33» состава преступления, предусмотренного ст. 124 УК РФ.

Согласно ответу Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга от <дата>, при сопоставлении клинического диагноза с результатами посмертных исследований установлено, что имела место …. По результатам патоморфологического исследования выявлено, что Б. страдал …. По результатам патоморфологического исследования смерть Б. наступила в результате …. Учитывая расхождения в патологоанатомическом и клиническом диагнозах, принято решение о вынесении случая оказания медицинской помощи Б. на рассмотрение городской клинико-экспертной комиссии. По результатам проверки составлен акт и предписание. Материалы проверки направлены главному врачу для приятия управленческих решений.

Согласно акту проверки Комитетом по здравоохранению юридического лица, индивидуального предпринимателя № * от <дата>по факту оказания СПБ ГБУЗ «Городская больница № 33» медицинской помощи Б. выявлены следующие дефекты оказания медицинской помощи: дефекты диагностики, а именно недооценка больного в условиях скоротечного обследования в приемном отделении (за * час * мин. больного осмотрели два врача, были выполнены рентгеновское обследование, ЭКГ, ЭХО-ЭС, лабораторные исследования) выразилось в гипердиагностике …; зарегистрированные на ЭКГ признаки …, а также повышение … остались без внимания. Как следствие этого не был заподозрен …; посмертное патоморфологическое исследование не установило природу …, явившейся непосредственно причиной смерти пациента. Дефекты лечения - осуществлялась избыточная инфузионная терапия, менее чем за сутки нахождения в стационаре больной без обоснования получил * жидкости внутривенно, не обсуждался вопрос о проведении … терапии. Дефекты преемственности - в условиях недостаточности собственных ресурсов для оказания помощи больному, независимо от истинного диагноза, будь то … или …, не обсуждался вопрос о переводе пациента в профильный стационар, больной из приемного отделения не был направлен в отделение реанимации, что необходимо было выполнить в условиях диагностированного …, не обоснован отказ в переводе в отделение …., в условиях, когда пациент нуждался в непрерывном мониторинге витальных функций, при уже сформулированных показаниях к переводу в отделение реанимации, пациент был оставлен в палате интенсивной терапии неврологического отделения. Дефект медицинской документации - информированное добровольное согласие оформлено ненадлежащим образом, не названы планируемые исследования и не обсуждена терапевтическая тактика, нет подписи пациента, не запротоколирован (не указано время) порядок выполнения диагностических действия, а там, где оно есть, указано неверно. Так, получается, что ЭКГ со штампом СПб ГБУЗ «Городская больница №33» выполнено еще до появления пациента в стационаре; согласно истории болезни, пациент, который доставлен в приемное отделение в *, уже в ту минуту подробно осматривается врачом-неврологом, успевающим, в том числе, выполнить ЭХО-ЭС, а в * столь же детально консультируется с врачом-терапевтом; отсутствует карта наблюдения за пациентом, нет информации, в какой последовательности и в какое время выполнялись медикаментозные назначения. Отсутствуют сведения об объеме диуреза в условиях инфузионной терапии и после назначения салуретиков, мониторинге основных физиологических параметров; протокол внутриведомственной «экспертной оценки качества лечебно-диагностического процесса при анализе летальных исходов» не содержит никаких сведений об анализе качества оказания медицинской помощи пациенту. Качество оказания медицинской помощи ненадлежащее – V класс.

По итогам проверки внесено предписание СПБ ГБУЗ «Городская больница № 33» об устранении нарушений, выявленных при внеплановой документарной проверке от <дата>.

Согласно протоколу № * от <дата>заседания Городской клинико-экспертной комиссии Комитета по здравоохранению по факту оказания медицинской помощи Б., комиссией установлено, что при оказании медицинской помощи пациенту Б. в СПб ГБУЗ «Городская больница № 33» были допущены дефекты сбора информации, диагноза, лечения и преемственности, не созданы условия для прерывания (замедления) основного патологического процесса, был повышен риск прогрессирования осложнений. В целом стратегия ведения пациента была неверной. Врачи приемного отделения, терапевт, невролог не учли очевидные симптомы …, была неверно интерпретирована ЭКГ. Не были выполнены необходимые диагностические исследования: не выполнено дуплексное сканирование экстракраниальных отделов брахиоцефальных сосудов, транскраниальное дуплексное сканирование, МРТ головы, повторная ЭКГ, не проведены консультации реаниматолога, кардиолога. Был выставлен ошибочный диагноз …. Смерть больного наступила из-за ….

Комиссия констатировала, что были нарушены стандарты ведения пациента с …, порядок оказания неотложной помощи при болезнях …. Не была осуществлена госпитализация больного в блок интенсивной терапии и реанимации. Больной в тяжелом состоянии был помещен в коридор отделения. Отсутствовало должное динамическое наблюдение дежурным врачом. Дефекты лечения привели к неоптимальному использованию ресурсов здравоохранения. Качество оказанной медицинской помощи ненадлежащее - IV класса.

Согласно акту судебно-медицинского исследования № …, назначенного в рамках проверки по факту ненадлежащего медицинского лечения Б. и.о. следователя СО по Колпинскому отделу ГСУ СК РФ по Санкт-Петербургу В. и проведенного экспертами СПб ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы», анализ данных медицинской карты Б. из «Городской больницы № 33» свидетельствует о том, что при оказании медицинской помощи (в том числе, лечения) были допущены следующие дефекты: пациент обследован неполно – не были проведены КТ головного мозга и доплерографическое исследование его кровеносных сосудов, показанные в связи с установлением диагноза – …; не проведена повторно ЭКГ; пациент сразу после поступления в стационар не помещен в отделение реанимации или палату интенсивной терапии, что требовалось в связи с установлением указанного выше диагноза; медикаментозное лечение проводилось не в полном объеме – недостаточно применялись препараты, снижающие артериальное давление (например, эналаприл) и вязкость крови (например, аспирин). Смерть Б. наступила от …, сопровождавшейся острой …. Основной причиной смерти Б. явилось …, а непосредственной причиной смерти – ….

Установленные дефекты оказания медицинской помощи Б. снижали эффективность проводимого лечения, что могло способствовать наступлению смерти.

Поскольку основной причиной смерти Б. явилась …, в прямой причинно-следственной связи со смертью находится только это заболевание. Установленные дефекты оказания медицинской помощи, как указано выше, снижали эффективность проводимого лечения, следовательно, в прямой причинно-следственной связи со смертью не состоят.

В ходе судебного разбирательства судом были допрошены в качестве свидетелей К., Н.

Из показаний свидетеля К., являющейся врачом-неврологом по оказанию экстренной помощи СПб ГБУЗ «Городская больница № 33» следует, что при поступлении в больницу Б. был осмотрен, при поступлении находился в сознании, рассказал о себе четкие сведения, ему был поставлен диагноз и назначено лечение. Имелись показания к помещению пациента в палату интенсивной терапии, однако поскольку мест в палате интенсивной терапии не было, Б. был помещен в коридор неврологического отделения, где пациент получал все необходимо лечение в полном объеме, уход был надлежащим. Пациент наблюдался свидетелем до * утра <дата>, после чего был передан лечащему врачу и заведующему отделением. Свидетель показал, что дефектов в оказании медицинской помощи Б. ею допущено не было, лечение проводилось в соответствии со стандартами.

Свидетель Н., являющаяся заведующим неврологическим отделением СПб ГБУЗ «Городская больница № 33», пояснила, что наблюдала Б. с * <дата>, пациент поступил в больницу в результате госпитализации по скорой, был размещен в коридоре, поскольку мест в палате интенсивной терапии не было, однако ему оказывалась вся необходимая помощь. Свидетель полагает, что ошибки в постановке диагноза пациенту допущено не было, хотя если бы ошибки в постановке диагноза и имели место, то конечный результат был бы таким же. Также свидетель пояснила, что при вскрытии тела Б. создалось впечатление, что больной был интоксикационный, поскольку имелись симптомы, которые наблюдаются у пациентов, злоупотребляющих алкоголем.

Суд критический оценивает показания указанных свидетелей, поскольку К., Н. состоят в трудовых отношениях с СПб ГБУЗ «Городская больница № 33», имеют косвенную заинтересованность в исходе дела, кроме того, показания указанных свидетелей противоречат иным доказательствам, собранным по настоящему делу, в том числе проведенным проверкам Комитетом по здравоохранению Санкт-Петербурга, и экспертному исследованию.

Также судом были допрошены свидетели П., В.

Свидетель П1. пояснила, что она является дочерью Петренко В.С., Б. растил ее с двух лет, отцовство в отношении нее установлено не было. Петренко В.С. воспитывает и является опекуном несовершеннолетней П., являющейся дочерью свидетеля, в отношении которой она лишена родительских прав. Относительно обстоятельств нахождения в больнице Б. свидетель пояснила следующее: <дата>около * часов свидетель вместе с Петренко В.С. и Бурко Д.Б. приехали к отцу в больницу, на тот момент Б. находился в палате *, никакой медицинской помощи, кроме вытирания слюны салфетками ему не оказывалось. При разговоре с врачом выяснилось, что Б. готовят к переводу в реанимацию, состояние его было очень тяжелым. Остаться в палате врач не разрешила, посоветовала приобрести салфетки и памперсы, после чего Петренко В.С., Бурко Д.Б. и свидетель уехали домой. Также свидетель пояснила, что Б. проживал совместно с Петренко В.С. и несовершеннолетней П., растил ее. Уход за П. и обеспечение ребенка осуществляет Петренко В.С., которая является опекуном, свидетель помогает материально.

Из показаний свидетеля В. следует, что свидетель поддерживает дружеские отношения с семьей Петренко В.С. Б. приходился Петренко В.С. супругом, у них были очень хорошие взаимоотношения. Б. много работал, содержал детей и внуков, о случаях злоупотребления Б. алкоголем свидетелю неизвестно. Семья Б. и Петренко В.С. проживали совместно с П по адресу:., ранее проживали на ул. Х в Петергофе. В основном семья проживала на доходы Б., так как Петренко В.С. не работала, занималась внучкой. Также свидетель пояснила, что после смерти Б., Петренко В.С. стала чаще болеть, постоянно жалуется на состояние здоровья после смерти мужа, высказывает жалобы на отеки ног, сердце. Петренко В.С. очень переживает смерть супруга.

Как усматривается из копии свидетельства о рождении, Бурко Д.Б., является сыном Б.

Из материалов дела следует, что Петренко В.С. является опекуном несовершеннолетней П., Мать П. – П1. лишена родительских прав в отношении дочери.

П. с <дата> является ребенком-инвалидом, что подтверждается справкой. Несовершеннолетняя П. состоит на диспансерном учете с диагнозом: ….

Как следует из копии трудовой книжки на имя Бурко В.С., последняя запись об увольнении из датирована <дата>года.

Согласно справкам УПФР в г. Санкт-Петербурге, Петренко В.С. является получателем трудовой пенсии по старости с <дата>, размер пенсии в январе * составил <сумма>руб., с февраля по июнь * года – <сумма>руб., в июля * – <сумма>руб., с августа по ноябрь * – <сумма>руб., в декабре * – <сумма>руб., с января * по март <сумма> – <сумма>, с апреля по август <сумма> – <сумма>руб., с сентября <сумма> по январь <сумма> – <сумма>руб., в феврале <сумма>– <сумма>руб.

Согласно справке ООО «М» от <дата> Петренко В.С. установлен диагноз:.. .

Бурко Д.Б. в период с <дата>по <дата>являлся получателем пенсии по категории «ребенок-инвалид», в период с <дата>по <дата>находился в психоневрологическом отделении с целью экспертной оценки по направлению Главного бюро МСЭ по СПб.

Согласно выписному эпикризу от <дата>, Бурко Д.Б. установлен следующий диагноз – ….

Оценив в совокупности все представленные по делу доказательства, суд полагает исковые требования подлежащими частичному удовлетворению. При этом суд исходит из того, что материалами дела подтвержден факт некачественного оказания СПб ГБУЗ «Городская больница № 33» медицинской помощи Б. Установленные Комитетом по здравоохранению Санкт-Петербурга, а также актом судебно-медицинского исследования № * дефекты оказания медицинской помощи снижали эффективность проводимого лечения, что могло способствовать наступлению смерти Б.

Ответная сторона в обоснование своих возражений ссылалась на п. 24 «Правил Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», согласно которому ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы, отравления, заболевания, поздними сроками начала лечения, его возрастом, сопутствующей патологией и др. причинами, не рассматривается как причинение вреда здоровью.

Указанные доводы не могут быть положены в основу решения суда, поскольку как следует из материалов настоящего гражданского дела, Б. в условиях стационара был не верно установлен диагноз (не был заподозрен …), лечение проводилось с вышеописанными дефектами, которые позволяют сделать вывод о ненадлежащим оказании медицинской помощи пациенту, которое повлияло на конечный исход лечения.

Доводы ответной стороны о том, что Б. к моменту поступления в СПб ГБУЗ «Городская больница № 33» имел в анамнезе заболевания, способствовавшие наступлению летального исхода (…), объективными доказательствами не подтверждены.

Ответ ФГБУ «…» о том, что Б. обращался за амбулаторной помощью в отделение имунокоррекции хронических гепатитов в ** году, было проведено противорецидивное лечение алкогольной зависимости методом имплантации препарата *сроком на 1 год, не свидетельствует о наличии у Б. алкогольной зависимости и злоупотребления им спиртными напитками после указанной даты и непосредственно до госпитализации в стационар.

Вместе с тем, суд не усматривает правовых оснований для удовлетворения исковых требований Петренко В.С., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней П. При этом суд исходит из того, что право на возмещение вреда в соответствии со ст. 1088 ГК РФ в случае смерти потерпевшего (кормильца) имеют нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания, ребенок умершего, родившийся после его смерти, один из родителей, супруг либо другой член семьи независимо от его трудоспособности, который не работает и занят уходом за находившимися на иждивении умершего его детьми, внуками, братьями и сестрами, не достигшими четырнадцати лет либо хотя и достигшими указанного возраста, но по заключению медицинских органов нуждающимися по состоянию здоровья в постороннем уходе, лица, состоявшие на иждивении умершего и ставшие нетрудоспособными в течение пяти лет после его смерти.

Один из родителей, супруг либо другой член семьи, не работающий и занятый уходом за детьми, внуками, братьями и сестрами умершего и ставший нетрудоспособным в период осуществления ухода, сохраняет право на возмещение вреда после окончания ухода за этими лицами.

Петренко В.С., в обоснование исковых требований указывает, что на момент смерти Б., они состояли в зарегистрированном браке, в подтверждение чего представила копию свидетельства о заключении брака от <дата>.

Вместе с тем, согласно ответу Управления ЗАГС по Амурской области от <дата>, во втором экземпляре записи акта о заключении брака № *от <дата>, в отношении Б. и Петренко (Бурко) В.С., имеется отметка о расторжении брака.

Как следует из выписки из решения Селемджинского народного суда Амурской области от <дата>, брак между Б.и Бурко В.С. был расторгнут.

Таким образом, оснований для взыскания компенсации морального вреда в пользу Петренко В.С., которая на момент смерти Б. не состояла с ним в зарегистрированном браке, не имеется. Совместное проживание Петренко В.С. и Б. не может служить основанием для взыскания компенсации морального вреда, причиненного смертью кормильца. Достаточных доказательств того, что Петренко В.С. находилась на иждивении умершего Б., суду не представлено.

Не имеется и правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда в пользу несовершеннолетней П., поскольку опекуном П. является ее бабушка - Петренко В.С., П. в родственных отношениях с Б. не состояла, факт нахождения П. на иждивении Б. не нашел подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Факт нахождения истца Бурко Д.Б. на иждивении отца - Б. представленными по делу доказательствами не подтвержден. На момент смерти отца Бурко Д.Б. достиг совершеннолетия, инвалидом не являлся, нетрудоспособным официально признан не был.

Однако суд полагает подлежащими удовлетворению требования Бурко Д.Б. о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате смерти Б., поскольку умерший являлся отцом Бурко Д.Б., утрата близкого и родного человека (отца) повлекла физические и нравственные страдания у истца. Представитель Бурко Д.Б. пояснила, что в результате смерти отца у Бурко Д.Б. ухудшилось состояние здоровья, он отказался от прохождения комиссии для установления инвалидности, поскольку боялся пребывать в медицинских учреждениях после смерти отца.

С учетом характера причиненных Бурко Д.Б. физических и нравственных страданий, учитывая характер допущенных дефектов лечения Б. в условиях Городской больницы № 33, принимая во внимание требования разумности и справедливости, суд полагает, что размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию в пользу сына умершего – Бурко Д.Б. должен быть уменьшен до <сумма> рублей.

Учитывая, что суд пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований с ответчика в соответствии со ст. 103 ГПК РФ, 333.19 НК РФ подлежит взысканию государственная пошлина в доход бюджета в сумме <сумма>рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 151, 1100, 1101 ГК РФ, ст. 56,103,194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования удовлетворить частично.

Взыскать с Санкт-Петербургского Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница № 33» в пользу Бурко Д.Б. денежную компенсацию морального вреда в сумме <сумма> рублей.

В остальной части в удовлетворении исковых требований отказать.

Взыскать с Санкт-Петербургского Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница № 33» государственную пошлину в доход бюджета в сумме <сумма> рублей.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд через Колпинский районный суд Санкт-Петербурга в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Судья Н.Г. Ильина

На момент опубликования решение не вступило в законную силу