Решение по делу № 33-7219/2020 от 20.07.2020

Судья- Запара М.А.

Дело № 33 – 7219\2020 (№ 2-1763\2019)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе:

Председательствующего Ворониной Е.И.

и судей Казанцевой Е.С., Заривчацкой Т.А.

при секретаре Косогоровой К.Б.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г.Перми 12 августа 2020 г. дело по апелляционной жалобе отдела МВД России по Пермскому району на решение Индустриального районного суда г. Перми от 11 июня 2019 года, которым постановлено:

Взыскать с Российской Федерации в лице МВД Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Мазитова Рамиля Рамилевича убытки в размере 5000 руб., компенсацию морального вреда в размере 1500 руб., расходы по оплате госпошлины в размере 700 руб.

В остальной части иска отказать.

Ознакомившись с материалами дела, заслушав доклад судьи Ворониной Е.И., объяснения представителя Отдела МВД России по Пермскому району Ишимовой Л.Ш., представителя МВД Российской Федерации Злобиной А.Н., представителя истца – Халдеева В.Г., третьего лица - Закруллина Р.Д., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Мазитов Р.Р. обратился в суд с иском к Российской Федерации в лице МВД Российской Федерации, Отделу МВД России по Пермскому району о возмещении убытков, взыскании компенсации морального вреда, просил взыскать возмещение судебных расходов в размере 8500 руб., компенсацию морального вреда в размере 10000 руб. В обоснование своих требований указал, что 15.12.2018 должностным лицом ДПС ОР ГИБДД ОМВД России по Пермскому району в отношении него был составлен протокол об административном правонарушении по ч. 2 ст. 12.13 КоАП РФ. Вступившим в законную силу решением Пермского районного суда Пермского края от 17.01.2019 по делу № ** производство по делу административном правонарушении прекращено, в связи с отсутствием состава административного правонарушения, нарушение требований п. 13.11 ПДД в действиях Мазитова P.P. отсутствовало. Незаконными действиями по привлечению истца к административной ответственности ему был причинен материальный и моральный вред. Истцом для оказания правовой помощи в рамках дела об административном правонарушении были понесены расходы на оплату услуг представителя в размере 8500 руб., который представлял его интересы при обжаловании постановления по делу об административном правонарушении. В результате незаконного привлечения к административной ответственности ему причинены нравственные страдания, которые он оценил в размере 10000 руб. Просил удовлетворить исковые требования в полном объеме.

В судебном заседании истец поддержал заявленные требования.

Представители Отдела МВД России по Пермскому району и МВД Российской Федерации в судебном заседании с заявленными требованиями не согласились, просили в удовлетворении требований отказать.

Третье лицо З., являющийся инспектором ДПС ГИБДД Отдела МВД России по Пермскому району, исковые требования не признал.

Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого ставится вопрос в апелляционной жалобе Отдела МВД России по Пермскому району.

В апелляционной жалобе приведены доводы о нарушении судом норм материального и процессуального права, по мнению представителя ответчика истец должен доказать незаконность действий (бездействий) органа внутренних дел, в результате которых был причинен вред, их вину в причинении вреда, факт возникновения вреда, а также прямую и непосредственно причинно-следственную связь между противоправными действиями (бездействиями) и заявленным вредом. Факт причинения истцу морального вреда не доказан, заключениями специалистов в области медицины или психологии не подтвержден.

Проверив материалы дела, заслушав объяснения представителя ответчика Отдела МВД России по Пермскому району Ишимовой Л.Ш., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителя МВД Российской Федерации Злобюиной А.Н., согласившейся с доводами жалобы Отдела МВД России по Пермскому району, объяснения третьего лица З., объяснения представителя истца – Халдеева В.Г., возражавшего против отмены решения суда, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований к отмене решения суда.

Как следует из представленных материалов и установленных судом первой инстанции обстоятельств, постановлением инспектора ДПС ОР ДПС ГИБДД ОМВД России по Пермскому району З. № ** от 15.12.2018 г. Мазитов Р.Р. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 12.13 КоАП РФ, за которое ему назначено административное наказание в виде административного штрафа в размере 1000 руб.

Решением Пермского районного суда Пермского края от 17.01.2019 г. по делу № **/2019 жалоба Мазитова Р.Р. удовлетворена, постановление инспектора ДПС ОР ДПС ГИБДД ОМВД России по Пермскому району З., постановление инспектора ДПС ОР ДПС ГИБДД ОМВД России по Пермскому району З. от 15.12.2018 г., вынесенное в отношении Мазитова Р.Р. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 2 ст. 12.12 КоАП РФ, отменено, производство по делу об административном правонарушении прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ, в связи с отсутствием состава административного правонарушения, недоказанностью обстоятельств, на которых было вынесено постановление. Решение суда вступило в законную силу 29.01.2019 г.

Кроме того, судом установлено, что в рамках рассмотрения дела № 12-17/2019 об административном правонарушении, Мазитовым Р.Р. понесены расходы по оплате услуг представителя (защитника) в размере 8 500 руб., что подтверждается копиями договора возмездного оказания юридических услуг от 17.12.2018 г., заключенного между Мазитовым Р.Р., заказчик, и Х., исполнитель, по условиям которого, исполнитель принимает на себя обязательства оказать заказчику юридические услуги по оспариванию постановления об административном правонарушении № ** от 15.12.2018 г., вынесенного должностным лицом ДПС ОР ДПС ГИБДД ОМВД России по Пермскому району лейтенантом полиции З. (п. 1.1.), исполнитель в рамках договора обязуется оказать следующие услуги: ознакомиться с представленными заказчиком документами и пояснениями; осуществить сбор доказательств, обосновывающих позицию заказчика; подготовить и передать заказчику жалобу на постановление по делу об административном правонарушении № ** от 15.12.2018 г. и приложений к ней; принять участие во всех судебных заседаниях по делу (п. 1.2.), заказчик принимает на себя обязательства принять и оплатить услуги в размере 8500 руб. (п. 1.3., 3.1.) (л.д. 16-17), акта приема-передачи услуг от 17.01.2019 г. по договору возмездного оказания юридических услуг от 17.12.2018 г., согласно которого, исполнитель оказал юридические услуги по договору стоимостью 8500 руб., заказчик принял оказанные услуги, претензий со стороны заказчика по объему, качеству и срокам оказания услуг не имеется (л.д. 18), расписки от 17.01.2019 г. о получении Х. от Мазитова Р.Р. 8500 руб. в счет исполнения обязательств по договору возмездного оказания юридических услуг от 17.12.2018 г. (л.д. 19).

Из материалов дела № 12-17/2019 об административном правонарушении следует, что защитником составлена жалоба на постановление (дело № **/2019 л.д. 1-5), защиту Мазитова Р.Р. в суде осуществлял защитник Х. по устному ходатайству (дело № **/2019 л.д. 51), который принимал участие в суде первой инстанции в судебном заседании 17.01.2019 г., представлял суду доказательства, в обоснование правовой позиции по делу.

Установив указанные выше фактические обстоятельства по делу, учитывая, что решением Пермского районного суда Пермского края производство по делу об административном правонарушении в отношении истца прекращено в связи с отсутствием состава административного правонарушения, недоказанностью обстоятельств, на которых вынесено постановление должностного лица, суд, удовлетворяя исковые требования Мазитова Р.Р., правильно пришел к выводу о том, что расходы на оплату услуг представителя в рамках административного дела при рассмотрении жалобы Мазитова Р.Р. являются имущественным вредом, который в силу ст. ст. 1069, 1071 ГК РФ подлежит возмещению.

Судебная коллегия считает, что выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на нормах законодательства, регулирующего спорные отношения в целом.

На основании ст.16 ГК РФ убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов или должностных лиц этих органов подлежат возмещению Российской Федерацией.

В соответствии со ст.1069 ГК РФ, вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов либо должностных лиц этих органов подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В соответствии с пунктом 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2005 N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" расходы на оплату труда адвоката или иного лица, участвовавшего в производстве по делу в качестве защитника, не отнесены к издержкам по делу об административном правонарушении. Поскольку в случае отказа в привлечении лица к административной ответственности либо удовлетворения его жалобы на постановление о привлечении к административной ответственности этому лицу причиняется вред в связи с расходами на оплату труда лица, оказывавшего юридическую помощь, эти расходы на основании статей 15, 1069, 1070 ГК РФ могут быть взысканы в пользу этого лица за счёт средств соответствующей казны (казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации).

Поскольку требования истца не относятся ни к одному из перечисленных в п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации обстоятельств, то взыскание заявленных убытков производится по общим правилам, при наличии вины причинителя вреда, либо издания не соответствующего закону или иному правовому акту документа. Данная правовая позиция изложена в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.06.2009 N 9-П по делу о проверке конституционности ряда положений ст. ст. 24.5, 27.1, 27.3, 27.5 и 30.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, п. 1 ст. 1070 и абзаца 3 ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Обязательным условием возмещения вреда на основании ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации является вина должностного лица, ответственного за причинение вреда.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика Отдела МВД России по Пермскому району, суд первой инстанции, исходил из того, что привлечение Мазитова Р.Р. к административной ответственности было осуществлено с нарушением норм КоАП РФ, неправомерность действий должностного лица подтверждена вступившим в законную силу судебным актом.

Судебная коллегия соглашается с таким выводом суда первой инстанции, поскольку он основан на законе и соответствует установленным по делу обстоятельствам, в связи с чем доводы, изложенные в апелляционной жалобе выводов суда не опровергают, а потому не могут служить основанием для отмены решения.

Положение пункта 2 статьи 1064 ГК РФ, закрепляющее в рамках общих оснований ответственности за причинение вреда презумпцию вины причинителя вреда и возлагающее на него бремя доказывания своей невиновности, освобождает лицо, привлекавшееся к административной ответственности, от доказывания виновности должностных лиц. Но государственные органы и их должностные лица, привлеченные в качестве ответчика в гражданско-правовой судебной процедуре по поводу возмещения вреда, не лишены возможности привести доказательства, подтверждающие их невиновность при осуществлении незаконного административного преследования. Судебная практика исходит из того, что прекращение административного преследования по реабилитирующим основаниям не предрешает вопроса о вине осуществлявших административное преследование должностных лиц.

В связи с этим при применении статей 15, 16, 1069 и 1070 ГК РФ, в том числе по делам заявителей, если суды признают действия должностных лиц, причастных к привлечению лица к административной ответственности, законными, т.е. не устанавливают их вины в необоснованном административном преследовании, это ведет к отказу лицу в возмещении причиненного ему вреда, в том числе расходов на оплату услуг защитника и иных расходов, связанных с производством по делу об административном правонарушении. Таким образом, оспариваемые нормы по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, могут лишить лицо, в отношении которого осуществлялось административное преследование, но дело было прекращено на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП Российской Федерации, гарантии защиты его прав и не позволить возместить те расходы, которые не возникли бы у такого лица, если бы в отношении него не были реализованы полномочия публичных органов власти (должностных лиц), обоснованность применения которых не подтвердилась с достоверностью в дальнейшем в связи с прекращением дела по одному из реабилитирующих оснований.

Право на судебную защиту, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, предполагает наличие гарантий, позволяющих реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям равенства и справедливости. Вместе с тем из этого не следует возможность выбора гражданином по своему усмотрению способов и процедур судебной защиты, которые определяются федеральными законами с учетом особенностей отдельных категорий дел. Соответственно, на федеральном законодателе лежит обязанность по созданию полноценного законодательного механизма реализации права на судебную защиту. Отсутствие такого механизма влекло бы умаление этого права, поскольку связано с его непропорциональным ограничением, снижением его конституционных гарантий, т.е. нарушало бы статью 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 55 (часть 3) (постановления от 22 апреля 2011 года N 5-П, от 27 декабря 2012 года N 34-П, от 22 апреля 2013 года N 8-П, от 31 марта 2015 года N 6-П и др.).

Общим правилом возмещения расходов (издержек), возникших при судебном разрешении правовых конфликтов, является компенсация их стороне, в пользу которой принято решение, за счет другой стороны, кроме случаев, когда предусмотрены основания возмещения этих расходов (издержек) за счет бюджета. Именно такой подход соответствует требованиям справедливости и равенства сторон в споре.

Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал применительно к возмещению такого рода расходов следующие правовые позиции.

Возмещение судебных расходов осуществляется той стороне, в пользу которой вынесено решение суда, и на основании того судебного акта, которым спор разрешен по существу. При этом процессуальное законодательство исходит из того, что критерием присуждения судебных расходов является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного истцом требования. Данный вывод, в свою очередь, непосредственно связан с содержащимся в резолютивной части судебного акта выводом о том, подлежит ли иск удовлетворению, поскольку только удовлетворение судом требования подтверждает правомерность принудительной реализации его через суд и влечет восстановление нарушенных прав и свобод, что в силу статей 19 (часть 1) и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации и приводит к необходимости возмещения судебных расходов (определения от 19 октября 2010 года N 1349-О-О, от 21 марта 2013 года N 461-О, от 22 апреля 2014 года N 807-О, от 24 июня 2014 года N 1469-О, от 23 июня 2015 года N 1347-О, от 19 июля 2016 года N 1646-О, от 25 октября 2016 года N 2334-О и др.).

Из права на судебную защиту вытекает общий принцип, в силу которого правосудие нельзя было бы признать отвечающим требованиям равенства и справедливости, если расходы, понесенные в связи с судебным разбирательством, ложились бы на лицо, вынужденное прибегнуть к этим расходам в рамках судебного механизма обеспечения принудительной реализации своих прав, свобод и законных интересов. При этом не исключается дифференциация федеральным законодателем правил распределения судебных расходов, которые могут иметь свою специфику, в частности в зависимости от объективных особенностей конкретных судебных процедур и лежащих в их основе материальных правоотношений (Постановление от 11 июля 2017 года N 20-П). Возмещение судебных расходов обусловливается не самим по себе процессуальным статусом лица, в чью пользу принят судебный акт, разрешивший дело по существу, а вынужденным характером затрат, понесенных лицом (Постановление от 21 января 2019 года N 6-П).

Признание права на присуждение судебных расходов за лицом (стороной), в пользу которого состоялось судебное решение, соответствует также принципу полноты судебной защиты, поскольку призвано восполнить лицу, чьи права нарушены, вновь возникшие и не обусловленные деятельностью самого этого лица потери, которые оно должно было понести для восстановления своих прав в связи с необходимостью совершения действий, сопряженных с возбуждением судебного разбирательства и участием в нем. В контексте взаимоотношений граждан и организаций с государством данный принцип получает дополнительное обоснование в статье 53 Конституции Российской Федерации, обязывающей государство к возмещению вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Одновременно в нем проявляется и публично-правовой по своей значимости эффект, заключающийся в создании у участников соответствующих правоотношений стимулов к тому, чтобы не отступать от правомерного поведения, и тем самым - в снижении чрезмерной нагрузки на судебную систему (Постановление от 11 июля 2017 года N 20-П).

Данные правовые позиции в полной мере применимы и к расходам, возникшим у привлекаемого к административной ответственности лица при рассмотрении дела об административном правонарушении, безотносительно к тому, понесены ли они лицом при рассмотрении дела судом или иным органом, и независимо от того, отнесены ли они формально к издержкам по делу об административном правонарушении в силу Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. При этом позиция о возможности дифференциации федеральным законодателем правил распределения расходов в зависимости от объективных особенностей конкретных судебных процедур и лежащих в их основе материальных правоотношений во всяком случае, в силу статей 2 и 18 Конституции Российской Федерации, не означает возможности переложения таких расходов на частных лиц в их правовом споре с государством, если результатом такого спора стало подтверждение правоты частных лиц или, по крайней мере, - в случаях, к которым применима презумпция невиновности, - не подтвердилась правота публичных органов.

Возмещение проигравшей стороной правового спора расходов другой стороны не обусловлено установлением ее виновности в незаконном поведении - критерием наличия оснований для возмещения является итоговое решение, определяющее, в чью пользу данный спор разрешен.

Поэтому в отсутствие в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях специальных положений о возмещении расходов лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП Российской Федерации, положения статей 15, 16, 1069 и 1070 ГК Российской Федерации, по сути, восполняют данный правовой пробел, а потому не могут применяться иным образом, чем это вытекает из устоявшегося в правовой системе существа отношений по поводу возмещения такого рода расходов.

При этом в силу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой, по смыслу статьи 53 Конституции Российской Федерации, государство несет обязанность возмещения вреда, связанного с осуществлением государственной деятельности в различных ее сферах, независимо от возложения ответственности на конкретные органы государственной власти или должностных лиц (Постановление от 1 декабря 1997 года N 18-П, Определение от 4 июня 2009 года N 1005-О-О), ни государственные органы, ни должностные лица этих органов не являются стороной такого рода деликтного обязательства. Субъектом, действия (бездействие) которого повлекли соответствующие расходы и, следовательно, несущим в действующей системе правового регулирования гражданско-правовую ответственность, является государство или иное публично-правовое образование, а потому такие расходы возмещаются за счет соответствующей казны.

Таким образом, положения статей 15, 16, 1069 и 1070 ГК Российской Федерации в системе действующего правового регулирования не могут выступать в качестве основания для отказа в возмещении расходов на оплату услуг защитника и иных расходов, связанных с производством по делу об административном правонарушении, лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 (отсутствие события или состава административного правонарушения) либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП Российской Федерации (ввиду недоказанности обстоятельств, на основании которых были вынесены соответствующие постановление, решение по результатам рассмотрения жалобы) со ссылкой на недоказанность незаконности действий (бездействия) государственных органов или их должностных лиц или наличия вины должностных лиц в незаконном административном преследовании. Иное приводило бы к нарушению баланса частных и публичных интересов, принципа справедливости при привлечении граждан к публичной юридической ответственности и противоречило бы статьям 2, 17, 19, 45, 46 и 53 Конституции Российской Федерации.

Данная позиция отражена в Постановлении Конституционного Суда РФ от 15.07.2020 N 36-П

Определенный судом к взысканию размер убытков в сумме 5000 рублей соответствует требованиям разумности, сложности дела, объему проделанной работы представителем (ст. 100 ГПК РФ), оснований для его изменения судебная коллегия не находит.

Судебная коллегия также отклоняет доводы апелляционной жалобы о неправомерном взыскании в пользу истца компенсации морального вреда.

Из содержания статьи 53 Конституции Российской Федерации следует, что каждый пострадавший от незаконных действий (или бездействия) органов государственной власти или их должностных лиц наделяется правом требовать от государства в том числе справедливой компенсации морального вреда, причиненного такими действиями (или бездействием), на что неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях (определения от 16 октября 2001 года N 252-О, от 3 июля 2008 года N 734-О-П, от 24 января 2013 года N 125-О и др.).

Институт компенсации морального вреда в российской правовой системе имеет межотраслевое значение. Моральный вред может быть причинен в сфере как частноправовых, так и публично-правовых отношений; например, он может проявляться в эмоциональных страданиях в результате нарушений со стороны государственных органов и должностных лиц прав и свобод человека и гражданина. Восстановление нарушенных прав и свобод лиц, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП Российской Федерации, может сопровождаться требованием такими лицами компенсации причиненного им в результате административного преследования морального вреда.

Согласно части первой статьи 151 ГК Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Названная норма, как направленная на защиту прав граждан при регулировании частноправовых отношений в установленных законом случаях, по своему буквальному смыслу не может рассматриваться как нарушающая какие-либо конституционные права и свободы и, следовательно, как не соответствующая Конституции Российской Федерации.

Возможность применения статьи 151 ГК Российской Федерации в отношениях, имеющих публично-правовую природу, в том числе при возмещении государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц при осуществлении административного преследования, связана с обязанностью государства по созданию обеспечивающих реализацию права на возмещение государством вреда конкретных процедур и, следовательно, компенсационных механизмов, направленных на защиту нарушенных прав. Понимание ее положений, как увязывающих возможность компенсации морального вреда за счет казны в случаях прекращения производства на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП Российской Федерации с необходимостью установления виновности органов государственной власти или их должностных лиц в незаконных действиях (бездействии), не может рассматриваться как противоречащее Конституции Российской Федерации, поскольку законодатель вправе установить порядок и условия возмещения такого вреда при прекращении административного преследования, отличные от порядка и условий его возмещения в связи с прекращением уголовного преследования, принимая во внимание меньшую - по общему правилу - степень ограничения прав и свобод при осуществлении административного преследования.

Согласно статьям 151, 1064, 1070 и 1100 ГК Российской Федерации причиненный гражданину моральный вред (физические или нравственные страдания) компенсируется при наличии вины причинителя такого вреда, за исключением случаев, предусмотренных законом. Применительно к случаям компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП Российской Федерации, это - в соответствии со статьями 1.6, 3.2, 3.9, 27.1, 27.3 КоАП Российской Федерации и с учетом выявленного в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 2009 года N 9-П конституционно-правового смысла статьи 27.5 данного Кодекса - означает, что в системе действующего правового регулирования компенсация морального вреда может иметь место независимо от вины причинивших его должностных лиц во всяком случае, когда к гражданину было незаконно применено административное наказание в виде административного ареста либо он незаконно был подвергнут административному задержанию на срок не более 48 часов в качестве меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, влекущем в качестве одной из мер административного наказания административный арест (с учетом того что административное наказание в виде исправительных работ, также указанное в абзаце третьем статьи 1100 ГК Российской Федерации, в настоящее время законодательством об административных правонарушениях не предусмотрено).

Такое законодательное решение вопроса о порядке компенсации морального вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к административной ответственности, исходит из необходимости повышенной правовой защиты свободы и личной неприкосновенности граждан (статья 22 Конституции Российской Федерации). При незаконном применении к гражданину вследствие привлечения к административной ответственности иных - не затрагивающих эти ценности - мер административного принуждения гражданин не лишен возможности использовать общие основания и порядок компенсации причиненного морального вреда, предусмотренные статьями 151 и 1064 ГК Российской Федерации. Следовательно, установленные данным Кодексом правила компенсации гражданину морального вреда, в том числе причиненного ему незаконным привлечением к административной ответственности, не выходят за пределы дискреционных полномочий законодательной власти и не могут быть признаны противоречащими Конституции Российской Федерации.

Даная позиция также отражена в вышеуказанном Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации.

Следует указать, что сам факт незаконного привлечения к административной ответственности не может не вызывать у лица незаконно подвергнутого административному наказанию нравственных страданий, связанных с указанным обстоятельством. Кроме того, судебная коллегия приходит к выводу, что инспектор ДПС ОР ДПС ГИБДД ОМВД России по Пермскому району З. 15.12.2018 при вынесении постановления имел возможность с учетом дорожной ситуации, пояснений участников ДТП, расстановки дорожных знаков правильно квалифицировать действия водителя Мазитова Р.Р.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца, судом в соответствии со ст. 151, 1101 ГК РФ были учтены все заслуживающие внимание обстоятельства, а также требования разумности и справедливости. Оснований не согласиться с определенной судом суммой в размере 1500 рублей судебная коллегия не усматривает.

По мнению судебной коллегии, доводы апелляционной жалобы не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали изложенные выводы, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, основанными на неправильном толковании норм материального права, и не могут служить основанием для отмены решения суда.

Руководствуясь ст.328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Индустриального районного суда г. Перми от 11 июня 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу отдела МВД России по Пермскому району – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: