Решение по делу № 22-681/2021 от 17.03.2021

Судья Перминов С.Г.                                                                 дело № 22-681-2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Тюмень                                             13 апреля 2021 года

Тюменский областной суд в составе:

председательствующего Пискулиной Е.В.,

при помощнике судьи Степанове Б.С.,

с участием прокурора Руссковой Е.А.,

законных представителей потерпевшего ФИО26, ФИО7,

представителя потерпевшего – адвоката Абдурахмановой А.А.,

осужденного Чантурии З.И.,

защитника – адвоката Гусева А.Н.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитника Гусева А.Н. в интересах осужденного Чантурии З.И. (основная и дополнительная), законного представителя потерпевшего ФИО7 на приговор Ленинского районного суда г. Тюмени от 08 февраля 2021 года, которым:

Чантурия З.И., родившийся <.......> в <.......>, гражданин РФ, <.......>, проживающий по месту регистрации: <.......>, несудимый,

осужден по ч. 2 ст. 124 УК РФ к 2 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года 6 месяцев, с возложением обязанности не менять постоянного места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

По делу решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Пискулиной Е.В., изложившей краткое содержание приговора, доводы апелляционных жалоб защитника Гусева А.Н., законного представителя ФИО7, выслушав мнение осужденного Чантурии З.И., адвоката Гусева А.Н., поддержавших доводы апелляционной жалобы защитника, просивших приговор суда отменить, мнение законных представителей потерпевшего ФИО26, ФИО7, представителя потерпевшего Абдурахмановой А.А., поддержавших апелляционную жалобу законного представителя потерпевшего, просивших назначить осужденному отбывание основного наказания реально, назначить дополнительное наказание, мнение прокурора Руссковой Е.А., полагавшей приговор оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

Чантурия признан виновным и осужден за неоказание помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным ее оказывать в соответствии с законом и со специальным правилом, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью больного.

Преступление совершено в г. Тюмени 19 июня 2016 года при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Чантурия вину в совершении преступления не признал.

В апелляционной жалобе защитник Гусев А.Н. просит приговор суда отменить, уголовное дело в отношении Чантурии прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления, считает состоявшееся по делу судебное решение незаконным, необоснованным и немотивированным, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, неправильным применением уголовного закона. Указывает, что в приговоре суд не указал обстоятельства умышленного отказа Чантурии от оказания медицинской помощи ФИО35 и в материалах уголовного дела отсутствуют сведения о том, что он вообще когда-либо отказывался от оказания медицинской помощи потерпевшему. Напротив, медицинская помощь ФИО35 была оказана Чантурией с момента его непосредственного осмотра, направления для проведения необходимых анализов, был поставлен диагноз, принято решение о проведении операции, которая была проведена с участием анестезиолога ФИО6 Признаки гипоксии были отмечены в период оказания медицинской помощи и он обращал на них внимание ФИО6, но тот заверил, что справился с ситуацией. Единолично Чантурия не мог принять решение о вызове скорой помощи, так как для этого не было хирургических показаний. Обращает внимание на несостоятельность выводов суда о том, что на момент проведения операции в медицинском центре отсутствовало отделение анестезиологии и реанимации для адекватной верификации состояния пациента и проведения посиндромного лечения.

При наступлении времени пробуждения ФИО35 Чантурия заметил, что пациент делает нехарактерные для данного процесса движения, в связи с чем были вызваны главврач и начмед, после чего, консилиумом было принято решение о направлении пациента на специализированное медицинское наблюдение, причем осужденный на личном автомобиле сопровождал больного до медицинского учреждения.

Отмечает, что, согласно заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы № 254, запоздалый вызов скорой помощи, является дефектом оказания медицинской помощи, а не отказом от ее оказания, при этом хирург-отоларинголог не был указан в качестве специалиста, который был обязан вызвать скорую помощь потерпевшему.

В приведенном заключении указано, что выполненная хирургом Чантурией операция в прямой причинно-следственной связи с наступлением неблагоприятных последствий не состоит, при этом при оказании медицинской помощи больному какие-либо дефекты ее оказания вообще отсутствуют. Вместе с тем, заключением также установлено, что недостаточный интраоперационный мониторинг состояния больного привел к запоздалому выявлению ФИО6 острой гипоксии уже на стадии ее выраженных клинических проявлений, что и привело к неблагоприятным последствиям, за что он был осужден по ч. 2 ст. 118 УК РФ. Чрезмерно запоздалый вызов скорой помощи указан в заключении как дефект оказания медицинской помощи и не может быть расценен как отказ от ее оказания и с наступившими тяжкими последствиями в прямой причинно-следственной связи не состоит. Эксперты в заключении также не пришли к выводу, что хирург-оториноларинголог Чантурия обязан был вызвать скорую помощь.

Кроме того, защитник считает, что право на защиту Чантурии было нарушено, поскольку он и его защитник не были своевременно ознакомлены с постановлением следователя о назначении судебной экспертизы № 254, а потому были лишены возможности поставить свои вопросы перед экспертом, в связи с чем просит признать указанное заключение недопустимым доказательством. Также стороне защиты было необоснованно отказано в проведении повторной комиссионной медицинской экспертизы, что также нарушило право осужденного на защиту.

В дополнениях к апелляционной жалобе защитник Гусев А.Н. указывает, что в приговоре суда отсутствуют сведения не только о наличии в действиях Чантурии состава преступления, но и его событии, просит прекратить дело в его отношении на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Считает, что выводы суда о том, что осужденный покинул операционную и более трех часов не проводил адекватный контроль состояния ФИО35 не основаны на материалах дела, при этом какого-либо иного бездействия в вину Чантурии не ставится. В обоснование своих доводов приводит свой анализ положенных в основу приговора суда показаний свидетелей ФИО9, ФИО19, ФИО10, Свидетель №8, Свидетель №13, которые пояснили, что Чантурия не уходил из операционной, участвовал в проведении реанимационных мероприятий, принимал участие в обсуждении состояния здоровья потерпевшего, осматривал его, сообщал иным врачам сведения о состоянии здоровья больного.

Вывод суда о том, что потерпевший ФИО35 не был подключен к аппарату ИВЛ опровергается показаниями свидетелей Свидетель №13, Свидетель №5, которые были необоснованно отвергнуты судом первой инстанции как недостоверные, а аналогичные показания свидетеля Свидетель №8 не были признаны недостоверными в данной части. ФИО6 подтвердил, что судорожная реакция у ФИО35 наступила именно на трубку аппарата ИВЛ.

Также защитник указывает, что вывод о виновности Чантурии суд мотивировал тем, что тот назначил проведение операции, когда ФИО35 еще не восстановился после перенесенной ОРВИ, однако данное обстоятельство не ставилось в вину осужденному, правдивость данного утверждения подтверждается лишь показаниями эксперта Эксперт, однако это утверждение ставится под сомнение пояснениями Свидетель №2, ФИО28, ФИО20, являющимися специалистами в области медицины, осуществляющими по ней свою профессиональную деятельность, однако суд первой инстанции, отвергая их показания, сослался лишь на то, что они опровергаются показаниями эксперта Эксперт, при этом он также отказал в проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы, то есть судом были нарушены положения ст. ст. 87, 88 УПК РФ.

Кроме того, защитник указывает, что при оценке показаний ФИО6 и признании их достоверными суд применял критерий того, что они не опровергают виновности Чантурии. Также говорит о том, что лишь эксперт Извин указал на наличие причинно-следственной связи между наличием противопоказаний к операции, несвоевременным вызовом скорой помощи и наступившими последствиями, однако данный вывод эксперта опровергается иными доказательствами: показаниями ФИО19, Чантурии и ФИО6 о том, что причиной понижения сатурации у ФИО35 явился бронхоспазм, повлекший остановку дыхания и сердечной деятельности, при этом симптомы повреждения мозга у потерпевшего обнаружились уже через 30 минут после окончания операции, что, по мнению защитника, согласуется с показаниями свидетелей ФИО14 и Свидетель №3. Все последующие мероприятия оказались неэффективными. Возможно, вывод о виновности Чантурии сделан, исходя из того, что повреждение мозга потерпевшего появилось не в операционной, а позднее, до вызова скорой помощи, однако данное обстоятельство является предположением.

Основной вывод комиссионного заключения экспертов № 254 от 21 марта 2017 года о том, что тяжкий вред здоровью ФИО35 причинен нарушением в операционный период техники проведения ИВЛ и недостаточным мониторингом анестезиологом дыхательной и сердечно-сосудистой систем ФИО35, опровергающий доводы эксперта Эксперт, оставлен без внимания судом первой инстанции. Указанный вывод также не противоречит экспертному заключению, данному Смоленской региональной общественной организацией «Врачебная палата», заключению специалиста ФИО17.

В апелляционной жалобе законный представитель потерпевшего ФИО7 просит приговор суда изменить, исключив при назначении наказания указание на применение ст. 73 УК РФ и применить дополнительное наказание в виде лишения права заниматься врачебной детальностью на срок до трех лет, поскольку суд первой инстанции при назначении наказания не в полной мере учел наступившие последствия, необоснованно учел в качестве смягчающих обстоятельств принесение извинений осужденным и наличие на его иждивении малолетнего ребенка, поскольку Чантурия вину не признал, принес извинения не от своего имени, а от имени МЦ «Олимп», причинил тяжкий вред здоровью ее малолетнему сыну, а мер к возмещению морального вреда не предпринял и какой-либо помощи за истекший период с 2016 года не предлагал. Полагает, что суд, с учетом указанных обстоятельств и личности Чантурии, необоснованно применил к нему положения ст. 73 УК РФ и не применил дополнительное наказание.

На апелляционную жалобу защитника Гусева А.Н. принесены возражения законного представителя ФИО7, в которых она считает признание виновным Чантурии в неоказании помощи ее малолетнему сыну законным и обоснованным, доводы жалобы адвоката несостоятельными и просит изменить приговор по доводам ее апелляционной жалобы, а в остальном приговор оставить без изменения.

Рассмотрев материалы уголовного дела, обсудив доводы, приведенные в апелляционных жалобах защитника Гусева А.Н. (основная и дополнительная), законного представителя ФИО7, выслушав стороны, суд апелляционной инстанции находит, что вывод о доказанности вины Чантурии З.И. в преступном деянии, за совершение которого он осужден, сделан судом первой инстанции в результате всестороннего, полного и объективного исследования собранных по делу доказательств с соблюдением требований ст. 15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

Обстоятельства, при которых Чантурией З.И. было совершено преступление и которые в силу требований ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию, установлены верно.

Несмотря на полное непризнание вины осужденным Чантурией в предъявленном обвинении его виновность в неоказании помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным её оказывать в соответствии с законом и со специальным правилом, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью больного в отношении малолетнего ФИО35 подтверждена достаточной совокупностью допустимых и достоверных доказательств, собранных на досудебной стадии, исследованных в суде и подробно изложенных в приговоре, достоверность которых у суда апелляционной инстанции сомнений не вызывает.

    В обоснование вывода о виновности осужденного судом правильно положены показания законного представителя ФИО7 о состоянии здоровья малолетнего ФИО35 до операции по удалению миндалин, на проведении которой настоял именно лечащий лорврач Чантурия и пояснила, что 19 июня 2016 года около 10 часов 30 минут ее сына увели на операцию, которая должна была длиться 8 минут, а она осталась его ждать. Через некоторое время пришли Чантурия с педиатром и сообщили, что сына надо будет оставить до вечера под наблюдением. Затем ее пригласили в палату пробуждения, где она увидела сына с приоткрытым ртом, у него отсутствовали два передних зуба, никаких трубок у него не было, ни к каким аппаратам он подключен не был. В палате находился также другой ребенок с мамой – свидетелем Свидетель №1 и медсестра, которая дала сыну понюхать нашатырный спирт, от чего он закашлялся, а ее попросили уйти в комнату ожидания. С момента начала операции до того, как она увидела сына прошло около полутора-двух часов. Около 15-16 часов пришел Чантурия и сказал, что сына надо будет везти в другую больницу, для чего он не объяснил. Сына увезли в ОКБ № 1 на скорой, а она с Чантурией поехали за ним. По дороге Чантурия говорил, что он ни в чем не виноват и сделал все правильно. В стационаре она увидела сына подключенным к аппарату ИВЛ, его ввели в состояние медицинской комы на 10 дней, а когда он стал самостоятельно дышать перевели в психоневрологическое отделение. Сыну был поставлен диагноз кома второй степени в результате остановки сердца, клинической смерти и гипоксии мозга;

показания законного представителя ФИО26 о проведении платной операции по удалению миндалин его сыну ФИО35 в медицинском центре «Олимп» хирургом Чантурией и анестезиологом ФИО6. До операции его сын был здоров, они готовились к школе, а после операции ФИО13 был поставлен диагноз кома три тяжелой степени и до настоящего времени улучшений в состоянии здоровья нет и у него стойкое вегетативное состояние. В выписке из МЦ «Олимп» врач Чантурия указал несуществующие у ФИО13 диагнозы – потеря памяти, челюстно-лицевые аномалии, утомляемость. Полагает, что во время операции что-то пошло не так, а к такому состоянию сына привело халатное отношение врачей, которые бросили ребенка в опасном состоянии;

показаниями свидетеля Свидетель №1, подтверждающими показания законного представителя ФИО7, о том, что после 10 часов 30 минут в палату пробуждения принесли ФИО35, который спал, голова была сильно наклонена и находилась в неестественном положении, кто его принес не видела, так как выходила из палаты. У ребенка на лице ничего не было, может быть стояла капельница, но ни к каким аппаратам он подключен не был до 12 часов 40 минут, когда она и сын ушли. Врач Чантурия в палату не заходил. Медицинское оборудование стояло в закутке палаты, рядом с кроватями не находилось. Периодически заходил медперсонал, смотрели обоих мальчиков, но постоянно в палате не находились. До того, как они с сыном ушли, ФИО35 из наркоза не выходил;

показаниями ФИО6, оглашенными судом с согласия сторон из приговора Ленинского районного суда г. Тюмени от 27 февраля 2019 года, вступившего в законную силу в его отношении 16 апреля 2019 года, о том, что на 8-ой минуте операции Чантурия сказал ему, что кровь потемнела и в это время сработал сигнал тревоги на аппарате ИВЛ, означающий невозможность подачи полного объема кислорода в легкие, а на кардиомониторе показатели насыщения крови кислородом снизились до 88%. На 3-ей минуте проводимых им реанимационных мероприятий появилась сердечная деятельность, ребенок переведен на ИВЛ, а в последующем был переведен в палату пробуждения, но в сознание не приходил и был госпитализирован в ОКБ № 1;

показаниями свидетеля ФИО9 в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий, пояснившей, что во время операции ФИО35 она являлась операционной сестрой и помогала хирургу Чантурии, который был ответственным за операцию. Во время операции Чантурия сказал, что у ФИО35 пошла темная кровь. Анестезиолог ФИО6 и сестра-анестезист Свидетель №13 проводили реанимационные мероприятия, ставили какие-то препараты. Она находилась в шоковом состоянии, поскольку во время операции у ФИО35 была остановка дыхания. Из-за внештатной ситуации в операционную приехали второй анестезиолог ФИО10, главврач ФИО11, зам главврача ФИО12, а позднее ФИО35 был госпитализирован в другую больницу, так как он не просыпался после наркоза. Решение о направлении операционного материала на патогистологическое исследование принимает хирург, в данной ситуации материал не направлялся;

показаниями свидетеля Свидетель №13 в суде и в ходе следствия, исследованными судом в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, после устранения противоречий, о том, что 19 июня 2016 года она принимала участие в проведении операции ФИО35 в качестве медицинской сестры-анестезиста, ассистировала анестезиологу ФИО6. На 8-ой минуте операции сработал звуковой сигнал аппарата ИВЛ, что говорило о сбое в дыхании пациента и одновременно стала падать сатурация. Чантурия отошел от ребенка и прекратил операцию, а ФИО6 начал проводить реанимационные мероприятия, во время которых сработал звуковой сигнал, оповещающий об остановке сердца. В течение реанимационных мероприятий по указанию ФИО6 она вводила различные препараты. После проведения непрямого массажа сердца, появилась пульсация, сатурация поднялась до 98, гемодинамика стабилизировалась. Чантурия все это время находился в операционной, затем осмотрел ротоглотку, установил отсутствие кровотечения, сказал, что операция закончена и ушел из операционной. Около 30 минут она и ФИО6 ожидали пробуждения ФИО35 в операционной, после чего перевели его в палату пробуждения, все это время он находился на аппарате ИВЛ при стабильных показателях гемодинамики. ФИО6 пошел к Чантурии посоветоваться о том, что ребенок не приходит в себя, а в палату пробуждения была приглашена мама. Через некоторое время ФИО35 дал кашлевой рефлекс, стал пробуждаться и выдавать судорожный синдром. Ему был введен пропофол для погружения в более глубокий наркоз с целью защиты мозга от дальнейших повреждений. После этого в центр были вызваны главврач, начмед и второй анестезиолог. Было принято решение транспортировать ФИО35 в ОКБ № 1 для дальнейшего лечения. Врачи скорой помощи приехали примерно через час и ФИО35 был транспортирован в ОКБ № 1, находился в состоянии комы и медикаментозного сна, в себя не приходил;

показаниями свидетеля Свидетель №7 в суде и в ходе следствия, исследованными судом в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, после устранения противоречий, о том, что 19 июня 2016 года в МЦ «Олимп» хирургом Чантурией и анестезиологом ФИО6 проводилась плановая операция по удалению миндалин малолетнему ФИО13 операции участвовали операционная сестра ФИО9 и сестра-анестезист Свидетель №13. Через несколько минут после начала операции Чантурия сказал, что закончил, осталось только прижигание сосудов для остановки кровотечения. Затем ее попросили принести аппарат ЭКГ, к которому потом подключили ФИО35 Она поняла, что во время операции случилась внештатная ситуация, врачи были растеряны и взволнованы. Через 5-8 минут Чантурия ушел из операционной. Примерно через полчаса она пошла убирать операционную, ФИО35 находился в палате пробуждения, с ним были ФИО6 и Свидетель №13. Позднее она видела, что в эту палату к ФИО35 заходили главврач ФИО11, заместитель ФИО19 и второй анестезиолог ФИО10, а более чем через час ФИО35 на скорой увезли в другую больницу;

в целом аналогичными показаниями главного врача МЦ «Олимп» ФИО11, заместителя главного врача ФИО12, врача анестезиолога-реаниматолога ФИО10 в суде и в ходе следствия, исследованными судом на основании ч. 3 ст. 281 УПК РФ, после устранения противоречий, подтвердивших, что 19 июня 2016 года в МЦ «Олимп» хирургом оториноларингологом Чантурией и анестезиологом ФИО6 проводилась операция тонзиллотомия потерпевшему ФИО35, во время которой была остановка дыхания, бронхоспазм, остановка сердца и гипоксия, вследствие чего проводились реанимационные мероприятия до стабилизации гемодинамики. Свидетель ФИО19 пояснила, что о произошедшем она узнала 19 июня 2016 года около 12 часов 30 минут, когда ей позвонил Чантурия и рассказал про данную ситуацию, из показаний свидетеля ФИО11 следует, что ей позвонили из центра около 13 часов 20 минут. Скорая помощь была вызвана около 14 часов и прибыла около 15 часов. Из показаний ФИО19 и ФИО11 также следует, что, когда у ФИО35 в палате пробуждения начался судорожный синдром, Чантурии в палате не было, так как он ушел, закончив операцию и проводил амбулаторный прием;

показаниями свидетеля – врача бригады интенсивной терапии скорой медицинской помощи Свидетель №8 (в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий) о том, что он прибыл по вызову в МЦ «Олимп» в 14 часов 56 минут 19 июня 2016 года, по поступившему в 14 часов 17 минут вызову. В палату ФИО35 его проводили сотрудницы медицинского центра, а затем пришел хирург Чантурия, который пояснил, что при проведении операции тонзиллэктомия у ФИО35 произошла остановка сердца, проводились реанимационные мероприятия. Никаких медицинских документов ФИО35 на тот момент не было. Ребенок был подключен к аппарату ИВЛ, установлен внутривенный катетер, он находился в стабильно тяжелом состоянии, из наркоза не выходил, был в коме, реакции на осмотр и манипуляции не было. Им был выставлен диагноз: состояние после клинической смерти. ФИО35 он переподключил к переносному аппарату ИВЛ, провел инфузионную терапию и подключил его к монитору показателей жизненных функций, далее ФИО35 был им транспортирован в ОКБ № 1, по дороге он постоянно следил за его состоянием, показатели гемодинамики оставались в норме;

показаниями свидетеля – заведующего отделением анестезиологии и реанимации № 3 ОКБ № 1 Свидетель №12 (в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий) о том, что 19 июня 2016 года в отделение поступил ФИО35 с диагнозом: «постреанимационная болезнь, кома II». Со слов сопровождающего врача в МЦ «Олимп» ФИО35 проводилась операция тонзиллэктомия под наркозом, во время которой случился бронхоспазм, наблюдалась депрессия кровообращения, после чего были проведены реанимационные мероприятия. Лечение ФИО35 было начато с момента поступления его в стационар: продолжена ИВЛ, индукция барбитуровой комы, лечение постреанимационной дисфункции миокарда, борьба с судорогами и гипертермией, одновременно, после осмотра ФИО35 был транспортирован в АРО № 3, где находился 11 суток, в течение которых на девятые сутки ребенок был переведен на самостоятельное дыхание. 01 августа 2016 года ФИО35 был выписан из психоневрологического отделения ОКБ № 1 с заключительным диагнозом: «постреанимационная болезнь, постгипоксическая энцефалопатия тяжелой степени, вегетативное состояние»;

показаниями врача стажера анестезиолога Свидетель №11 в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий, о доставлении в ОКБ № 1 бригадой скорой помощи 19 июня 2016 года ФИО35 из МЦ «Олимп», который был погружен в медикаментозный сон, дыхание через Амбу, имела место декортикационная установка конечностей (притянуты к туловищу и вывернуты), то есть находились не совсем в физиологичном состоянии, что говорило о серьезном повреждении головного мозга, тяжелой церебральной недостаточности постгипоксического генеза;

показаниями свидетеля ФИО14 – врача-невролога психоневрологического отделения ОКБ № 1, в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий, о том, что 19 июня 2016 года во время ее дежурства из МЦ «Олимп» был доставлен ФИО35 в тяжелом состоянии после проведенной ему операции тонзиллэктомии. ФИО35 находился в тяжелом состоянии, дышал с аппаратом ИВЛ, после КТ она поставила диагноз: острая постгипоксическая энцефалопатия, кома II. Во время операции у него была кардиодепрессия, проводились реанимационные мероприятия, он перенес гипоксию, но в течении какого времени, сказать не может, в связи с отсутствием такой информации, связь коры головного мозга со стволом была нарушена. Проведенное в течение более месяца лечение результатов не принесло, сохранялось непроизвольное сокращение конечностей, сопровождающееся криком, спонтанное открывание глаз, повышенный мышечный тонус и 01 августа 2016 года ФИО35 был выписан из больницы домой с диагнозом: постреанимационная болезнь, постаноксическая энцефалопатия тяжелой степени, вегетативное состояние;

показаниями специалиста ФИО15 – заведующей детским лор-отделением ОКБ № 2, кандидата медицинских наук в отоларингологии, о том, что уровень знаний хирурга позволяет ему оценить состояние пациента при изменении цвета крови. В состоянии наркоза за пациента ответственность несет анестезиолог, но в любом случае хирург обязан осмотреть пациента после операции и следить за динамикой в течение дня. В случае, если клиника сама не справляется и требуется помощь, ребенок сразу же переводится в другое отделение;

показаниями свидетеля Свидетель №5 в суде и в ходе следствия, оглашенными судом по правилам ч. 3 ст. 281 УПК РФ, после устранения противоречий, о том, что пациент ФИО35 осматривался ею в МЦ «Олимп» дважды – в 2014 и в 2015 году. Согласно его медицинской карте в 2015 году она поставила диагноз синусовая аритмия (функциональное нарушение нормального ритма сердца) и назначила контрольное ЭКГ через три месяца, а также УЗИ сердца, по данным которого никаких патологий у ФИО35 не было. 19 июня 2016 года она находилась на рабочем месте, проводила прием и ее пригласили расшифровать ЭКГ ФИО35, которому в тот день Чантурия и ФИО6 проводили операцию. Она видела в центре на четвертом этаже главного врача ФИО11, ее заместителя ФИО19, анестезиолога ФИО10, Чантурию и ФИО6, а в палате пробуждения видела на койке ребенка, подключенного к аппарату ИВЛ. Она лично скорую помощь не вызывала, может кто-то другой воспользовался ее телефоном для вызова скорой помощи;

показаниями свидетеля – педиатра МЦ «Олимп» Свидетель №2 в суде и в ходе следствия, после устранения противоречий, о том, что она осматривала ФИО35 перед операцией и установив, что показания к проведению тонзиллотомии имеются, допустила к ней ребенка. Мама высказывала жалобы на затрудненное носовое дыхание, ночной храп и апноэ ночью;

заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 254 от 21 марта 2017 года, установившей наличие ряда заболеваний до проведения операции «шейверная двусторонняя тонзиллотомия», противопоказания к ее проведению вследствие незаконченного восстановительного периода после ОРВИ, отсутствие экстренных (жизненных) показаний для ее проведения 19 июня 2016 года, а также то, что в ходе указанной операции через 8 минут после ее начала у ФИО35 имела место острая гипоксия, клинически проявившаяся снижением насыщения крови кислородом до 88%, акроцианозом, цианозом крови и слизистой оболочки ротоглотки, остановкой дыхания и кровообращения (клиническая смерть). Вследствие проведения реанимационных мероприятий сердечная деятельность была восстановлена в течение 3 минут после ее остановки, после чего отмечено продолжение аппаратной ИВЛ с прежними параметрами и охлаждением головы.

В 16 часов 05 минут того же дня ФИО35 был госпитализирован в ГБУЗ ТО ОКБ № 1 г. Тюмени, где находился на лечении по 01 августа 2016 года с диагнозом «постреанимационная болезнь, постаноксическая энцефалопатия тяжелой степени, вегетативное состояние. Пневмоторакс справа, дренирование плевральной полости справа, ателектаз нижней доли справа, диэнцефальные кризы. Состояние после тонзиллэктомии под интубационным наркозом».

В нарушение требований приказа Минздрава РФ от 12 ноября 2012 года № 909н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи детям по профилю анестезиология и реаниматология» в ходе предоперационной подготовки, операции и в послеоперационном периоде имели место неоднократные нарушения в планировании и практической реализации организационных, диагностических и лечебных мероприятий, а именно: проведение плановой операции при наличии противопоказаний и отсутствии экстренных показаний под общим наркозом не в условиях специализированного стационара; перед плановым хирургическим вмешательством не осмотрен анестезиологом-реаниматологом в срок не позднее, чем за сутки до предполагаемой операции с оформлением письменного заключения; недостаточный интраоперационный физикальный и инструментальный мониторинг анестезиологом параметров функционирования дыхательной и сердечно-сосудистой систем пациента, вследствие чего своевременно до появления клиники не был выявлен момент появления первых признаков гипоксии; в послеоперационном периоде пациенту, находившемуся в состоянии комы после клинической смерти, имел место чрезмерно запоздалый вызов скорой помощи для транспортировки его в специализированный стационар и оказания необходимой помощи и как следствие – длительно не проводилась адекватная верификация состояния и его посиндромное лечение; небрежность оформления медицинской документации; не направление операционного материала на патологоанатомическое исследование для верификации диагноза заболевания, послужившего поводом для хирургического вмешательства.

Недостаточный интраоперационный мониторинг анестезиологом параметров дыхательной и сердечно-сосудистой систем привел к несвоевременному запоздалому выявлению острой гипоксии уже на стадии ее выраженных клинических проявлений. В исходе продолжительной гипоксии и перенесенной клинической смерти у ФИО35 развились неблагоприятные последствия в виде постгипоксической комы с исходом в постаноксическую энцефалопатию тяжелой степени и стойкое вегетативное состояние.

Данные последствия возникли в результате необратимого повреждения (гибели) клеток коры головного мозга в течение промежутка времени, превышающего по длительности период эффективности их компенсаторных реакций (свыше 5-6 минут) и их развитие в условиях клинической смерти в течение 3 минут состояния клинической смерти с нормальными показателями гемодинамики и дыхания до и после остановки кровообращения исключается. Данный дефект медицинской помощи причинил здоровью ФИО35 тяжкий вред по признаку опасности для жизни и находится в прямой причинно-следственной связи с наступившим неблагоприятным исходом.

Остальные дефекты сами по себе не являются причиной развития энцефалопатии и вегетативного состояния, однако создали неблагоприятные условия для возникновения и прогрессирования таковых (за исключением дефектов оформления медицинской документации);

показаниями эксперта Эксперт, оглашенными судом с согласия сторон из приговора от 27 февраля 2019 года, вступившего в отношении ФИО6 в законную силу, подтвердившего выводы указанного выше заключения и пояснившего, что с учетом незаконченного восстановительного периода после ОРВИ у ФИО35 врач Чантурия должен был отменить операцию и назначить углубленное обследование, по результатам которого назначить курс терапии. Ответственным за ход операции и наступившие последствия несет оперирующий врач, анестезиолог обязан осуществлять непрерывный контроль состояния пациента во время анестезии. Лечащий врач Чантурия, при наличии иммунодефицита у ФИО35 на момент протекания ОРВИ операцию ФИО35 не отменил, а в послеоперационном периоде осуществил запоздалый вызов скорой медицинской помощи пациенту ФИО35, находящемуся в состоянии комы после клинической смерти, для транспортировки в стационар, вследствие чего длительно, свыше трех часов, не проводилась адекватная верификация состояния пациента и посиндромное лечение, что привело к неблагоприятным последствиям в виде постгипоксической комы с исходом в постаноксическую энцефалопатию тяжелой степени и стойкое вегетативное состояние, состоящим в прямой причинно-следственной связи с наступившим неблагоприятным исходом;

экспертной оценкой качества организации и оказания медицинской помощи ФИО35, из которого следует, что противопоказанием для проведения двусторонней тонзиллотомии являются перенесенные вирусные инфекции в течение месяца. Отсутствует (не представлена) карта транспортировки. Бригада скорой медицинской помощи вызвана с опозданием, пациент на ИВЛ должен был транспортироваться специализированной реанимационной бригадой. При проведении ФИО35 двусторонней тонзиллотомии развилось интраоперационное осложнение, которое привело к клинической смерти. В результате продолжительной гипоксии и перенесенной клинической смерти, развилась постгипоксическая кома с исходом в постаноксическое состояние;

заключением заведующей отделением ФГБУ НКЦО ФМБА России, доктора медицинских наук, врача-оториноларинголога ФИО17, также установившей противопоказания к проведению планового хирургического лечения вследствие перенесенного незадолго до операции ОРВИ, тем более на фоне имеющегося вторичного иммунодефицита, носительства УИМ из зева, инфицирования ВПГ и ЦМВ у ФИО13 нарушение Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «оториноларингология», утвержденного приказом Минздрава России от 12 ноября 2012 года № 909н, плановое хирургическое лечение ФИО35 при отсутствии экстренных показаний проводилось не в специализированном стационаре, что было сопряжено с высоким риском развития интра и постоперационных осложнений, оториноларинголог при отсутствии заключения анестезиолога об осмотре ребенка за сутки не имел право назначать операцию, равно как и не имел право ее назначать при отсутствии необходимого интраоперационного мониторинга – обязательной регистрации жизненно-важных параметров (пульсоксиметрии, артериального давления, электрокардиографии с регистрацией частоты сердечных сокращений, частоты дыхания, температуры тела). Среди прочих дефектов, дефект – запоздалый вызов бригады скорой помощи – свыше трех часов, за которые не проводилась адекватная постгипоксическая терапия, имеет прямую причинно-следственную связь с неблагоприятным исходом лечения для ФИО35

Помимо приведенных выше доказательств виновность Чантурии подтверждается письменными доказательствами, подробно приведенными в приговоре, в частности: заявлением ФИО7 о проведении проверки в отношении врачей МЦ «Олимп», проводивших операцию ее малолетнему сыну под наркозом, после которой он находится в вегетативном состоянии; договором об оказании платных услуг, заключенным между ФИО7 и ООО МЦ «Олимп»; актом проверки территориального органа Росздравнадзора, выявившим нарушения при осуществлении медицинской деятельности ООО «МЦ «Олимп», в том числе нарушение п. 2 Приказа Министерства Здравоохранения РФ от 12 ноября 2012 года № 909н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи детям по профилю «анестезиология и реаниматология» в части недостаточного лабораторного и функционального мониторинга за адекватностью анестезии и интенсивной терапии (недостаточный интраоперационный мониторинг (отсутствие ЭКГ, капнометрии); протоколами осмотра места происшествия – помещения МЦ «Олимп»; осмотром медицинских карт № 36440 и № 318 амбулаторного больного ФИО35, изъятых в МЦ «Олимп», согласно которым имеются записи о его осмотре врачом оториноларингологом Чантурией с 2012 года по 2016 год; 19 июня 2016 года ФИО35 планово госпитализирован с диагнозом «гипертрофия небных миндалин 3 ст., заключительный сопутствующий диагноз «постаноксическая энцефалопатия тяжелой степени, кома II, перевод в ОКБ № 1; выпиской из медицинской карты о ходе и результатах проведенной ФИО35 операции «радиоволновой двусторонней тонзиллотомии», согласно которой в 10 часов 30 минут ФИО35 был взят в операционную, операция начата в 10 часов 40 минут, через 8 минут отмечено снижение сатурации до 88%, акроцианоз, в течение 3 минут гемодинамика стабилизировалась, в 14 часов 02 минуты вызвана бригада скорой помощи, в связи с принятием решения о переводе пациента в стационар с целью обеспечения специализированной помощи, в 15 часов 02 минуты транспортируется в АРО № 3 ОКБ № 1; осмотром медицинской карты стационарного больного № 83640 на имя ФИО35, представленной ГБУЗ ТО «ОКБ № 1» по запросу следователя; осмотром медицинской карты ребенка для дошкольного образования на имя ФИО35, изъятой в ходе выемки у законного представителя ФИО26; осмотром медицинской карты на имя ФИО35 из ММАУ «Городская поликлиника № 17» о том, что 07 июня 2016 года зафиксировано обращение ФИО35 с диагнозом «ОРЗ, обострение хронического тонзиллита?»; осмотром детализации телефонных переговоров ФИО6 и иными доказательствами.

На основании тщательного исследования документов, касающихся трудовой деятельности врача-оториноларинголога Чантурии З.И. в ООО «Медицинский центр «Олимп», содержание которых подробно приведено в приговоре, суд правильно установил круг его должностных обязанностей, согласно которым Чантурия З.И. обязан: обеспечивать своевременную диагностику заболеваний и квалифицированное лечение пациентов, выполнять перечень работ и услуг для диагностики и лечения заболевания, оценки состояния больного и клинической ситуации в соответствии со стандартами медицинской помощи, несет ответственность как за некачественную работу, так и за бездействие и непринятие решений, которые входят в сферу его обязанностей и компетенции в соответствии с действующим законодательством.

Кроме перечисленных выше доказательств, судом правильно положены в основу обвинительного приговора показания свидетеля ФИО18, являвшегося тренером ФИО35, пояснившего суду об удовлетворительном состоянии здоровья потерпевшего до операции, до которой он посещал тренировки по дзюдо и ограничений по занятиям не имел и показания свидетеля Свидетель №4, исследованные судом в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ о том, что ФИО35 посещал ее курс подготовки к школе «Школа будущих первоклассников», на котором занимался хорошо, показал уровень знаний выше среднего, был достаточно способным. К часто болеющим детям ФИО13 не относился, за год болел всего два раза, был активным, здоровым ребенком.

Суд обоснованно не принял во внимание показания специалистов ФИО19, ФИО28, ФИО20 об отсутствии противопоказаний по состоянию здоровья ФИО35 для проведения операции «тонзиллотомия», поскольку данное обстоятельство в предмет доказывания по данному делу не входит и в этой части обвинение Чантурии не предъявлялось, в связи с чем, доводы основной и дополнительной апелляционных жалоб защитника в этой части, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными.

Нельзя согласиться и с доводами жалобы адвоката об одностороннем подходе суда, который принял во внимание только показания эксперта Эксперт и отверг пояснения специалистов ФИО28, ФИО20, свидетеля Свидетель №2, поскольку показания указанных лиц не содержат сведений относительно вменяемых в вину Чантурии обстоятельств бездействия в послеоперационном периоде.

В соответствии с п. 11 Приказа Министерства Здравоохранения РФ от 20 июня 2013 года № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе специализированной, медицинской помощи», поводами для вызова скорой медицинской помощи в экстренной форме являются внезапные острые заболевания, состояния, обострения хронических заболеваний, представляющие угрозу жизни пациента, в том числе: а) нарушения сознания; б) нарушения дыхания; в) нарушения системы кровообращения. При оказании скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи в случае необходимости осуществляется медицинская эвакуация (п. 14).

Согласно п. 3, п. 18 и п. 19 раздела «Обязанности» должностной инструкции, утвержденной директором МЦ «Олимп», врач-оториноларинголог Чантурия обязан обеспечивать своевременную диагностику заболеваний и квалифицированное лечение пациентов, выполнять перечень работ и услуг для диагностики и лечения заболевания, оценки состояния больного и клинической ситуации в соответствии со стандартами медицинской помощи, и в соответствии с разделом «Оценка работы и ответственность» несет ответственность как за некачественную работу, так и за бездействие и непринятие решений, которые входят в сферу его обязанностей и компетенции в соответствии с действующим законодательством.

С учетом приведенных положений, доводы апелляционной жалобы защитника, показания специалистов ФИО19, ФИО28, ФИО20, ФИО33, а также высказанные осужденным в суде апелляционной инстанции о том, что Чантурия З.И., выполняя обязанности хирурга, не должен был осуществлять контроль за состоянием пациента после операции и вся ответственность за выход ФИО35 из наркоза лежит на враче анестезиологе, не заслуживают внимания, поскольку Чантурия, являясь лечащим врачом ФИО35, обладая значительным профессиональным опытом и стажем по медицинской специальности, обязанный оценить тяжесть состояния ФИО35 с учетом изменения цвета крови как признак гипоксии, срабатывания сигнализации аппарата ИВЛ во время проведения им оперативного вмешательства, проведения реанимационных мероприятий, осознавая, что в МЦ «Олимп» отсутствует отделение, необходимое для адекватной верификации состояния пациента и его посиндромного лечения, обязан был оказать медицинскую помощь пациенту, находящемуся в опасном для жизни состоянии, в экстренной форме.

В соответствии с п. 15 ст. 2 Федерального закона № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 года, лечащий врач это врач, на которого возложены функции по организации и непосредственному оказанию пациенту медицинской помощи в период наблюдения за ним и его лечения.

Как правильно указано в предъявленном обвинении и в приговоре, Чантурия по отношению к пациенту ФИО35 являлся его лечащим врачом, ответственным за исход операции, вследствие чего, в силу п. 11 Приказа Министерства Здравоохранения РФ от 20 июня 2013 года № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе специализированной, медицинской помощи», обязан был оказать своевременную необходимую медицинскую помощь ФИО35 и транспортировать его в специализированный стационар в экстренном порядке, однако, без уважительных причин, умышленно, не оказал медицинскую помощь малолетнему ФИО35, находящемуся в опасном для жизни и здоровья состоянии, самонадеянно рассчитывая на предотвращение тяжких последствий в виде тяжкого вреда здоровью ФИО35

Суд первой инстанции в приговоре верно указал, что Чантурия являлся лицом, обязанным оказывать медицинскую помощь в соответствии с законом и со специальным правилом.

При изложенных обстоятельствах, суд апелляционной инстанции считает необоснованными доводы осужденного о том, что он, как хирург закончил операцию и на этом его обязанности перед пациентом ФИО35 были исполнены, поскольку Чантурия по отношению к пациенту ФИО35 являлся лечащим врачом оториноларингологом, в связи с чем, осознавая наступление у последнего во время операции гипоксии (именно он обратил внимание анестезиолога на темный цвет крови у ФИО35), остановки дыхания и сердечной деятельности, а после проведения реанимационных мероприятий – длительный невыход из состояния наркоза, в случае качественной оценки состояния пациента, понимая, что круглосуточное динамическое наблюдение за пациентом в условиях дневного стационара МЦ «Олимп» невозможно, обязан был незамедлительно вызвать специализированную скорую помощь для транспортировки ФИО35 в лечебное учреждение с круглосуточным наблюдением для проведения адекватной верификации его состояния и посиндромного лечения.

Данное обстоятельство подтверждается, помимо приведенных выше доказательств, показаниями специалиста ФИО33, пояснившего в суде, что юридическую ответственность за пациента несет лечащий врач, решение о вызове бригады скорой помощи должно быть принято совместно анестезиологом и лечащим врачом, нельзя перекладывать всю ответственность только на анестезиолога. Если пациенту во время операции проводились реанимационные мероприятия, то он должен быть госпитализирован в палату реанимации интенсивной терапии в целях динамического наблюдения, что в условиях дневного стационара невозможно.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, Чантурия осужден за умышленное неоказание помощи больному ФИО35, выразившееся, с учетом приведенных выше признаков у него опасного состояния для жизни, требующего срочного медицинского вмешательства, в том, что Чантурия покинул операционную, длительно – более трех часов, не проводил адекватную верификацию его состояния и его посиндромное лечение, осуществил чрезмерно запоздалый вызов скорой помощи для транспортировки ФИО35 в специализированный стационар. Длительное отсутствие адекватной верификации состояния ФИО35 и его посиндромного лечения вследствие чрезмерно запоздалого вызова скорой помощи, усугубило состояние потерпевшего и в исходе продолжительной гипоксии и перенесенной клинической смерти у ФИО35 развились неблагоприятные последствия в виде постгипоксической комы с исходом в постаноксическую энцефалопатию тяжелой степени и стойкое вегетативное состояние, причинившие по неосторожности тяжкий вред его здоровью.

По смыслу закона объективная сторона данного преступления выражается в бездействии. Виновный отказывается или уклоняется от оказания медицинской помощи больному без уважительных причин, не выполняет необходимых действий, которые он обязан совершить для лечения больного или спасения жизни, или выполняет их недобросовестно, несвоевременно. В результате халатного отношения лица к исполнению служебных обязанностей потерпевшему причиняется тяжкий вред здоровью. Между бездействием и наступившими последствиями должна быть установлена прямая причинная связь.

В рассматриваемом случае, Чантурия, являясь лечащим врачом ФИО35, обязанный в силу закона оказать пациенту, у которого в момент операции наблюдалась острая гипоксия и проводились реанимационные мероприятия, медицинскую помощь в экстренной форме и имея такую возможность, осуществил чрезмерно запоздалый (несвоевременный) вызов бригады скорой медицинской помощи ФИО35, находящемуся в состоянии комы после клинической смерти, то есть в опасном для жизни и здоровья состоянии, для его транспортировки в специализированное лечебное учреждение с круглосуточным наблюдением, что повлекло неблагоприятные последствия в виде постгипоксической комы с исходом в постаноксическую энцефалопатию тяжелой степени и стойкое вегетативное состояние и причинило тяжкий вред здоровью ФИО13 по признаку опасности для жизни и между бездействием Чантурии и наступившими последствиями имеется прямая причинно-следственная связь.

Судом правильно указано, что Чантурия, с учетом своей квалификации, понимая, что у ФИО35, во время проведения им операции, имело место нарушение сознания, дыхания и систем кровообращения, следовательно, состояние пациента представляет угрозу для его жизни и он нуждается в оказании экстренной специализированной медицинской помощи, покинул операционную и осуществил запоздалый вызов бригады скорой помощи для транспортировки ФИО35 в специализированный стационар, вследствие чего длительно, более трех часов, не проводилась адекватная верификация состояния ФИО35 и его посиндромное лечение.

В этой связи доводы апелляционной жалобы адвоката об оказании Чантурией надлежащей медицинской помощи ФИО35 с момента его непосредственного осмотра, направления им ФИО35 для проведения необходимых дополнительных исследований и получения по их результатам заключений профильных специалистов, постановки диагноза «гипертрофия небных миндалин III степени, принятия решения о проведении операции «шейверная двусторонняя тонзиллотомия» и ее проведении, заслуживают критического отношения и судом апелляционной инстанции во внимание не принимаются, равно как и его доводы о невозможности единоличного принятия решения Чантурией о вызове скорой медицинской помощи.

Доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что Чантурия в палате пробуждения заметил нехарактерные движения ФИО35 суд апелляционной инстанции отклоняет как надуманные, поскольку Чантурии в этот момент в палате не было, что подтверждается показаниями законного представителя ФИО13, свидетелей Свидетель №13 и Свидетель №1. Свидетели ФИО11 и ФИО19, на показания которых ссылается защитник, также пояснили, что Чантурия после окончания операции покинул операционную и проводил амбулаторный прием и проявление у ФИО35 судорожного синдрома не видел.

Не заслуживают внимания и доводы жалобы адвоката о том, что Чантурия не отказывал ФИО13 в оказании медицинской помощи и на своем личном автомобиле вместе с матерью ФИО35 сопровождал ребенка до медицинского центра, поскольку эти обстоятельства выводы суда о виновности Чантурии в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 124 УК РФ, не опровергают.

Судом первой инстанции обоснованно указано, что в МЦ «Олимп» отсутствовало отделение анестезиологии и реанимации, оснащенное необходимым оборудованием для оказания специализированной помощи ФИО35 после клинической смерти и Чантурии об этом было достоверно известно, что подтверждается, помимо заключения комиссионной экспертизы, актом проверки территориального органа Росздравнадзора, установившим нарушение в МЦ «Олимп» п. 2 Приказа Министерства Здравоохранения РФ от 12 ноября 2012 года № 909н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи детям по профилю «анестезиология и реаниматология», а также тем обстоятельством, что бригада скорой помощи с целью транспортировки ФИО35 в специализированный стационар ОКБ № 1 в конечном итоге была вызвана, но вызвана чрезмерно поздно.

На этом же основании не выдерживают никакой критики доводы апелляционной жалобы адвоката об отсутствии необходимости вызова скорой помощи в экстренной форме, и пояснения свидетеля Свидетель №3 об оказании необходимой помощи в условиях МЦ «Олимп» до приезда скорой помощи и о том, что пациента можно транспортировать только со стабильной гемодинамикой, поскольку это опровергается, как верно указано судом первой инстанции, материалами дела, показаниями эксперта Эксперт о том, что в послеоперационном периоде лечащим врачом Чантурией пациенту ФИО35, находящемуся в состоянии комы после клинической смерти (в операционной имели место гипоксия, остановка дыхания и сердечной деятельности, о чем было достоверно известно Чантурии) осуществлен запоздалый вызов скорой медицинской помощи для его транспортировки в стационар, как следствие – длительно, свыше трех часов, не проводилась адекватная верификация состояния пациента и посиндромное лечение, тем самым создал неблагоприятные условия для прогрессирования острой гипоксии, что привело к неблагоприятным последствиям в виде постгипоксической комы с исходом в постаноксическую энцефалопатию тяжелой степени и стойкое вегетативное состояние. Утверждение свидетеля Свидетель №3 опровергается показаниями ФИО6, самого Чантурии о том, что показатели гемодинамики стабилизировались в результате реанимационных мероприятий, следовательно, исходя из показаний свидетеля Свидетель №3, противопоказания для транспортировки ФИО35 отсутствовали.

Помимо показаний эксперта Эксперт, необходимость незамедлительного вызова скорой помощи подтверждается показаниями специалиста ФИО33 о том, что пациент, у которого имела место клиническая смерть и которому проводились реанимационные мероприятия, сразу подлежал госпитализации в специализированный стационар с необходимым оборудованием и круглосуточным наблюдением, поскольку в МЦ «Олимп» таковой отсутствует.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции соглашается с оценкой суда первой инстанции, который обоснованно не принял во внимание показания свидетеля Свидетель №3

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, Чантурии не вменяются нарушения или дефекты при оперативном вмешательстве – «шейверной двусторонней тонзиллотомии».

Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно, объективно исследованы в судебном заседании, в соответствии со ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ, сомнений в достоверности не вызывают и в своей совокупности опровергают доводы жалобы адвоката о невиновности Чантурии в неоказании помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным ее оказывать в соответствии с законом и со специальным правилом, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью больного.

У суда первой инстанции отсутствовали основания не доверять показаниям законных представителей, свидетелей и эксперта, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, подробны, существенных противоречий не содержат, согласуются между собой и с другими доказательствами, в том числе с протоколами осмотров мест происшествия, предметов и документов, заключением комиссионной экспертизы, с экспертизой качества организации и оказания медицинской помощи ФИО35, комплексной экспертизой.

Каких-либо оснований для оговора осужденного у допрошенных в ходе судебного следствия лиц, не установлено.

Суд первой инстанции обоснованно отнесся критически и не принял во внимание показания осужденного Чантурии в суде о его невиновности, правильно указав, что они опровергаются тщательно исследованными судом доказательствами, полученными в установленном законом порядке, не вызвавшими сомнений в своей достоверности у суда первой инстанции и не вызывающих сомнений у суда апелляционной инстанции.

Доводы, приведенные в апелляционной жалобе защитника о невиновности Чантурии в инкриминируемом ему преступлении, были предметом рассмотрения в суде первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными, у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания не согласиться с выводами суда первой инстанции, изложенными в приговоре, поскольку они соответствуют исследованным в суде обстоятельствам и материалам дела.

Комиссионная экспертиза, экспертное заключение качества организации и оказания медицинской помощи ФИО35, комплексная экспертиза специалиста ФИО17 назначены и проведены в установленном законом порядке, высококвалифицированными специалистами в области медицины, в том числе судебной. Выводы экспертов и специалиста надлежаще мотивированы, научно обоснованы, представляются ясными и понятными, сомнений в своей достоверности не вызывают.

У суда первой инстанции отсутствовали основания не доверять оглашенным показаниям эксперта Эксперт, подтвердившего выводы комиссии экспертов, пояснившего суду об отсутствии у него оснований для оговора Чантурии, к которому он относится как к высококвалифицированному специалисту в области оториноларингологии, данных о его заинтересованности в исходе дела не установлено. Каких-либо противоречий, влияющих на доказанность вины Чантурии, в его показаниях не имеется.

Доводы апелляционной жалобы адвоката о нарушении права на защиту и принципа состязательности сторон, выразившееся в несвоевременном ознакомлении обвиняемого и его защитника с постановлением следователя о назначении судебной экспертизы № 254, в связи с чем, они были лишены возможности дополнить поставленные вопросы или задать экспертам свои вопросы, имеющие значение для установления причинно-следственной связи между действиями обвиняемого и наступившими последствиями, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, поскольку это никак не повлияло на объективность и обоснованность выводов, к которым пришли эксперты, чьи квалификация и объективность, равно как и научная обоснованность используемых ими методик не вызывают сомнений. Экспертам были поставлены вопросы, и при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы других вопросов ни от обвиняемого, ни от его защитника не поступало, отводы экспертам не заявлялись. Считать, что указанное обстоятельство нарушило права Чантурии на защиту, не имеется. Кроме того, при обоснованном несогласии с данным заключением экспертов сторона защиты не была лишена возможности задать вопросы эксперту Извину, показания которого были оглашены в суде с согласия сторон, в том числе защиты. Оснований для назначения повторной комиссионной судебной экспертизы, суд апелляционной инстанции не усматривает, равно как и оснований для признания данного заключения недопустимым доказательством.

Суд оценил результаты экспертных заключений во взаимосвязи с другими фактическими данными, что в совокупности позволило суду правильно установить виновность осужденного.

Вопреки доводам дополнений к апелляционной жалобе адвоката, проанализированные им показания свидетелей ФИО9, ФИО19, Свидетель №1, Свидетель №13, не содержат сведений, опровергающих выводы суда первой инстанции о том, что Чантурия покинул операционную после окончания операции, поскольку реанимационные мероприятия проводились во время операции и после того, как врач-анестезиолог ФИО6 сообщил о восстановлении у ФИО13 показателей гемодинамики, Чантурия проверил у ФИО13 стабильность гемостаза и покинул операционную, что также подтверждается показаниями свидетеля Свидетель №7. Свидетель Свидетель №13 ни в ходе следствия, ни в суде не давала показаний о том, что Чантурия в течение 30 минут дожидался пробуждения ФИО35 в операционной и ссылка на это защитника надуманна. При этом из показаний этого же свидетеля следует, что не Чантурия приходил в палату пробуждения для проверки состояния пациента после операции, а врач-анестезиолог ФИО6 ушел из палаты пробуждения в кабинет к Чантурии посоветоваться по поводу того, что ФИО35 длительно не выходит из наркоза. Из показаний законного представителя следует, что в палату пробуждения к сыну ее допустили через 1,5-2 часа после начала операции (начата в 10 часов 40 минут) и в это время в палате, кроме медсестры и свидетеля Свидетель №1 с ее сыном врачей не было. Вопреки доводам защитника, эти обстоятельства согласуются с выводами суда о том, что в послеоперационный период Чантурия, оставив ФИО35 в операционной, не проводил адекватную верификацию состояния пациента и его посиндромное лечение.

Суд правильно пришел к выводу о том, что в период нахождения в послеоперационной палате ФИО35 не был подключен к аппарату ИВЛ, поскольку он был переведен в нее с целью выхода из наркоза и только когда ему вновь был введен пропофол с целью погружения в более глубокий сон для защиты мозга (с учетом проявления судорожного синдрома после выхода матери из палаты по прошествии 1,5-2 часов с начала операции), он был вновь подключен к аппарату ИВЛ. Суд верно принял во внимание в этой части показания свидетеля Свидетель №1 и законного представителя ФИО13 о нахождении в течение длительного времени ФИО35 без аппарата ИВЛ, не доверять которым оснований не имелось, поскольку они являются непосредственными очевидцами. В свою очередь эти обстоятельства не противоречат пояснениям Чантурии в суде апелляционной инстанции о том, что пациент при введении пропофола не может находится без аппарата ИВЛ, следовательно, он был подключен уже после проявления судорожного синдрома.

Ссылку защитника на показания свидетеля Свидетель №1 о подключении ФИО35 к аппарату ИВЛ, суд апелляционной инстанции считает необоснованной, поскольку данный свидетель, согласно карте вызова скорой медицинской помощи, прибыл к ФИО35 только около 15 часов и к этому времени ему был вновь введен пропофол после судорожного синдрома.

Вопреки доводам дополнений к апелляционной жалобе защитника, суд привел в приговоре показания эксперта Эксперт в том объеме, в котором они были исследованы в суде и, как правильно отмечает сам защитник, в вину Чантурии не ставились обстоятельства назначения оперативного вмешательства при наличии противопоказаний к этому.

Суд апелляционной инстанции соглашается с оценкой суда в приговоре показаний ФИО6, исследованных с согласия сторон, которые не опровергают виновности Чантурии в неоказании помощи пациенту ФИО35 и не усматривает какой-либо необъективности и отсутствии беспристрастности суда при такой оценке, вопреки доводам дополнительной апелляционной жалобы адвоката.

Анализируя показания эксперта Эксперт, защитник дает свою интерпретацию его показаний, с которой суд апелляционной инстанции согласиться не может. Помимо указанного эксперта, факт запоздалого вызова бригады скорой помощи – свыше трех часов, за которые не проводилась адекватная постгипоксическая терапия, отмечен в заключении специалиста ФИО17, в котором также указано на наличие причинно-следственной связи с наступившими тяжкими последствиями.

Вопреки позиции стороны защиты, в основу приговора судом обосновано и мотивированно положено заключение именно комиссионной судебно-медицинской экспертизы, поскольку она проведена комиссией в составе четырех экспертов с большим стажем экспертной деятельности, которые пришли к единому выводу; при этом обстоятельств, требовавших необходимость повторного судебно-медицинского исследования не возникло, поскольку свое заключение эксперты сделали на основе изучения материалов, подробно перечисленных в заключении, которые являлись достаточными для вывода о причинах наступления тяжких последствий у потерпевшего ФИО35 в виде тяжкого вреда его здоровью. Данный вывод нашел свое мотивированное отражение в судебном решении, в связи с чем доводы дополнительной апелляционной жалобы адвоката в этой части суд апелляционной инстанции признает несостоятельными.

В заключении комиссии экспертов отражено разъяснение всем экспертам прав, предусмотренных ст. 57 УПК РФ, и ответственности по ст. 307 УК РФ, что каждый из экспертов удостоверил своей подписью.

Вопреки доводам дополнительной апелляционной жалобы защитника, судом не оспаривалось наступление тяжких последствий вследствие повреждения мозга у ФИО35 в операционный период, однако правильно указано, что чрезмерно запоздалый вызов скорой медицинской помощи с целью транспортировки ФИО35 в специализированный стационар для оказания ему необходимой помощи и посиндромного лечения, усугубил состояние ФИО35 и создал неблагоприятные условия для прогрессирования острой гипоксии, приведшей к неблагоприятным последствиям в виде постгипоксической комы с исходом в постаноксическую энцефалопатию тяжелой степени и вегетативное состояние, повлекшее тяжкий вред здоровью ФИО35, между которыми установлена прямая причинная связь.

Исследовав представленные доказательства, суд первой инстанции сделал правильный вывод, что Чантурия, имея значительный профессиональный опыт по медицинской специальности, высшую квалификационную категорию по специальности «оториноларингология», достоверно зная, что в МЦ «Олимп» отсутствует отделение анестезиологии и реанимации, оснащенное необходимым оборудованием для адекватной верификации состояния пациента и проведения посиндромного лечения, будучи обязанным оценить тяжесть состояния ФИО35 с учетом личной оценки изменившегося цвета крови пациента как признака гипоксии и срабатывания сигнализации аппарата искусственной вентиляции легких, умышленно, понимая возможность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью ФИО35 в результате неоказания ему своевременной медицинской помощи, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывая на предотвращение этих последствий, без уважительных причин, будучи обязанным оказать медицинскую помощь ФИО35 в соответствии с Федеральным законом № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 года, Приказом Минздравсоцразвития России от 23 июля 2010 года № 541н, Приказом Министерства Здравоохранения РФ от 20 июня 2013 года № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе специализированной, медицинской помощи», осуществил чрезмерно запоздалый вызов скорой помощи для транспортировки ФИО35 в специализированный стационар и оказания ему необходимой помощи, в связи с чем длительно – более трех часов, не проводилась адекватная верификация состояния пациента ФИО35 и его посиндромное лечение, что привело к неблагоприятным последствиям в виде постгипоксической комы с исходом в постаноксическую энцефалопатию тяжелой степени и стойкое вегетативное состояние и причинило тяжкий вред здоровью ФИО35 по признаку опасности для жизни, хотя полученное им образование, профессиональная подготовка, опыт, квалификация и занимаемая должность обязывали его это сделать.

Вопреки доводам жалобы защитника все предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, судом установлены.

Содержащиеся в основной и дополнительной апелляционных жалобах защитника доводы об отсутствии причинной связи между бездействием Чантурии и наступившими последствиями – тяжким вредом здоровью ФИО35, нельзя признать обоснованными, поскольку они опровергаются исследованными судом доказательствами, в том числе заключениями экспертов, показаниями эксперта Эксперт, подробный анализ которых приведен в приговоре.

Судом тщательно проверялись доводы Чантурии в судебном заседании о надлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей, об ответственности за выход из наркоза пациента врача-анестезиолога, что на него не распространяется действие приказа, относящееся к анестезиологу, все функции ФИО35 были восстановлены и его нельзя было доставлять в состоянии комы в другое лечебное учреждение, от оказания медицинской помощи ФИО35 он не отказывался и МЦ «Олимп» имеет необходимое оборудование для оказания помощи, которые обоснованно признаны не нашедшими подтверждения и отвергнуты, с приведением соответствующих мотивов принятого решения, с которыми суд апелляционной инстанции соглашается, поскольку они опровергаются объективными доказательствами.

Доводы стороны защиты о том, что Чантурия не бездействовал в отношении пациента ФИО35, приходил в палату пробуждения, осматривал его, о чем имеются записи в карте больного, не могут повлиять на выводы суда о виновности Чантурии и квалификации его действий. Суд первой инстанции обоснованно признал его виновным в неоказании помощи больному, а именно в чрезмерно запоздалом вызове бригады скорой помощи и не проведении адекватной верификации состояния пациента и посиндромного лечения, а посещение больного в палате и его осмотр (если даже такое имело место быть) явно были недостаточными для того, чтобы оказать ФИО35 надлежащую медицинскую помощь. Между тем, эти доводы опровергаются показаниями свидетеля Редлих о том, что в палате пробуждения она врача Чантурию не видела, это же следует из показаний законного представителя ФИО13 о проведении Чантурией амбулаторного приема, пока ее сын находился в палате пробуждения, а также из показаний свидетеля Свидетель №13 о нахождении в палате ее и ФИО6.

Совокупность этих доказательств, исследованных судом первой инстанции, опровергает позицию Чантурии о его невиновности и подтверждает правильность выводов суда о доказанности его вины в преступлении, за которое он осужден.

Какие-либо неустраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденного, судом апелляционной инстанции не установлены.

Нарушений норм уголовно-процессуального законодательства при расследовании и рассмотрении уголовного дела в суде не допущено. Все следственные и процессуальные действия проведены в соответствии с требованиями закона, каких-либо нарушений при их проведении, а также при составлении протоколов не установлено.

Все доводы осужденного и его защитника, содержащиеся как в апелляционной жалобе (основная и дополнительная), так и приведенные ими в суде апелляционной инстанции, не содержат правовых аргументов, опровергающих выводы суда, подлежат отклонению как несостоятельные и по существу сводятся к переоценке доказательств, правильно положенных судом в основу приговора.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное разбирательство по настоящему делу проведено с соблюдением прав участников процесса, предусмотренных УПК РФ. Нарушений права на защиту Чантурии, принципа состязательности и равноправия сторон, необоснованных отказов в исследовании доказательств, при рассмотрении ходатайств сторон, которые могли бы повлиять на выводы суда о виновности Чантурии, не допущено. Показания свидетелей, эксперта, специалистов, данные ими в ходе предварительного расследования и судебного заседания, оглашены судом в соответствии с требованиями закона, а именно с согласия сторон либо в связи с наличием существенных противоречий.

Вопреки доводам стороны защиты, строго следуя требованиям ст. ст. 87, 88 УПК РФ, суд первой инстанции проверил и оценил все представленные ему доказательства, сопоставив их между собой, и каждому из них дал оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а всех собранных доказательств в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела. В приговоре суд указал основания, по которым он принял одни доказательства и признал их достаточными для постановления в отношении Чантурии обвинительного приговора и отверг другие и правильно установив фактические обстоятельства дела, верно квалифицировал действия Чантурии по ч. 2 ст. 124 УК РФ и оснований для иной юридической оценки его действий, оправдания осужденного, как об этом просит защитник в апелляционной жалобе, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Обвинительный приговор соответствует требованиям ст. 302 УПК РФ. В нем указаны обстоятельства, установленные судом, проанализированы доказательства, обосновывающие вывод суда о виновности Чантурии в содеянном.

При назначении наказания осужденному суд первой инстанции, исходя из требований ст. ст. 6, 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности преступления, данные о личности виновного, обстоятельства, смягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

В качестве данных о личности осужденного суд учел отсутствие у него судимости, положительную характеристику по месту жительства, а также то обстоятельство, что на учете врачей психиатра и нарколога осужденный не состоит.

Обстоятельствами, смягчающими наказание осужденного, суд первой инстанции, вопреки доводам апелляционной жалобы законного представителя, правильно счел наличие на иждивении Чантурии малолетнего ребенка и добровольное возмещение материального вреда, предусмотренное п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, в связи с чем, обоснованно назначил Чантурии наказание с учетом требований ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Вместе с тем, заслуживают внимания доводы апелляционной жалобы законного представителя ФИО13 о необоснованном учете судом в качестве обстоятельства, смягчающего наказание осужденного Чантурии – принесение извинений, поскольку протокол судебного заседания таких сведений не содержит, в суде апелляционной инстанции законный представитель категорически отрицала принесение Чантурией извинений. При таких обстоятельствах, из приговора подлежит исключению указание суда на признание обстоятельством, смягчающим наказание, принесение извинений.

Обстоятельств, отягчающих наказание Чантурии, судом правильно не установлено.

Оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. 64 УК РФ к осужденному суд первой инстанции не установил, не усматривает таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Нельзя не согласиться с выводом суда первой инстанции о возможности назначения осужденному наказания с применением ст. 73 УК РФ условно, с возложением на него определенных обязанностей, способствующих его исправлению.

Несмотря на исключение из приговора обстоятельства, смягчающего наказание осужденного, суд апелляционной инстанции считает, что назначенное Чантурии основное наказание по своему виду и размеру является справедливым и соразмерным содеянному, отвечает целям исправления осужденного, и предупреждения совершения им новых преступлений, в связи с чем, не находит оснований для исключения из приговора ст. 73 УК РФ и усиления Чантурии основного наказания, как об этом ставится вопрос в апелляционной жалобе законного представителя.

Между тем, заслуживают внимания доводы апелляционной жалобы законного представителя ФИО13 в части неприменения судом к Чантурии дополнительного наказания.

Санкция ч. 2 ст. 124 УК РФ предусматривает в качестве дополнительного наказания лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

Суд первой инстанции учел влияние назначенного наказания на условия жизни семьи Чантурии, наличие у него малолетнего ребенка и что врачебная деятельность является его единственной деятельностью с 1992 года, за время которой он зарекомендовал себя положительно и не применил к нему дополнительное наказание.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции, соглашаясь с доводами апелляционной жалобы законного представителя, полагает, что судом не в полной мере учтены данные о личности осужденного, конкретные обстоятельства преступления, бездействие, допущенное осужденным при исполнении им своих должностных обязанностей в области оказания медицинской помощи пациентам, связанной с хирургическими вмешательствами, что, по мнению суда апелляционной инстанции, свидетельствует о повышенной общественной опасности.

При таких данных, в целях восстановления социальной справедливости, предупреждения совершения им новых преступлений, суд апелляционной инстанции, в соответствии с ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ, считает необходимым назначить ему дополнительное наказание в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью, связанной с хирургическими вмешательствами.

Иных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих изменение либо отмену приговора, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Ленинского районного суда г. Тюмени от 08 февраля 2021 года в отношении Чантурии З.И. изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание суда на признание в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, принесение извинений.

Назначить Чантурии З.И. дополнительное наказание в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью, связанной с выполнением хирургических вмешательств, на срок 2 года.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу (основная и дополнительная) защитника Гусева А.Н. в интересах осужденного Чантурии З.И. – без удовлетворения, апелляционную жалобу законного представителя потерпевшего ФИО7 удовлетворить частично.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в соответствие с положениями гл. 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора суда.

Осужденный вправе участвовать в судебном заседании суда кассационной инстанции непосредственно либо путем использования систем видеоконференцсвязи при условии заявления такого ходатайства в кассационной жалобе либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции.

Мотивированное апелляционное постановление, в соответствии с ч. 2 ст. 389.33 УПК РФ, вынесено 16 апреля 2021 года.

    Председательствующий                                                                   Е.В. Пискулина