Решение по делу № 22-1270/2023 от 16.05.2023

Апелляционное дело №22-1270/2023

Судья Никитин А.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

15 июня 2023 года г. Чебоксары

Верховный Суд Чувашской Республики под председательством судьи уголовной коллегии Андреевой Л.А.

при ведении протокола помощником судьи Сергеевой Т.В.

с участием: прокурора отдела прокуратуры Чувашской Республики Изоркина А.С.,

представителя потерпевшей (гражданского истца) ФИО21 – Абукова С.Л.,

осужденного (гражданского ответчика) Рыбкина В.Ф.,

адвоката Антошина А.В.,

защитника Бородавина Л.Ф.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Антошина А.В. и осужденного Рыбкина В.Ф. на приговор Шумерлинского районного суда Чувашской Республики от 11 апреля 2023 года в отношении

Рыбкина В.Ф., <данные изъяты>, несудимого.

Заслушав доклад судьи Андреевой Л.А., выступления осужденного (гражданского ответчика), адвоката и защитника по доводам апелляционных жалоб, мнения прокурора и представителя потерпевшей (гражданского истца) об оставлении приговора без изменения, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л :

По обжалованному приговору Шумерлинского районного суда Чувашской Республики от 11 апреля 2023 года Рыбкин В.Ф. осужден по ч.3 ст.264 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту - УК РФ) к 2 годам лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года 6 месяцев;

зачтено отбытое по приговору того же суда от 15 апреля 2019 года наказание и Рыбкин В.Ф. освобожден от назначенного наказания;

мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Постановлено взыскать с Рыбкина В.Ф. в компенсацию морального вреда в пользу – ФИО21 703 290 рублей, ФИО7 и ФИО8 по 600000 рублей.

Рыбкин В.Ф. осужден за нарушение лицом, управляющим автомобилем (<данные изъяты>), правил дорожного движения (далее по тексту – ПДД, Правила), повлекшее по неосторожности смерть человека – водителя другой автомашины ФИО9

Преступление совершено 6 марта 2018 года на территории <адрес> при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании осужденный Рыбкин вину не признал.

В апелляционных жалобах адвокат Антошин А.В. и осужденный Рыбкин выражают несогласие с приговором по мотивам необоснованности, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а самого приговора предъявляемым требованиям, неправильного применения уголовного закона и нарушения уголовно-процессуального закона.

В частности, по доводам жалобы адвоката,-

судом не приняты во внимание и необоснованно подвергнуты критической оценке показания осужденного и доводы стороны защиты о причинах дорожно-транспортного происшествия (далее – ДТП), произошедшей ввиду нарушения Правил водителем другой автомашины ФИО9, выехавшим на встречную полосу движения Рыбкина; при этом доводы последнего и доказательства стороны защиты не опровергнуты, которым и аргументам защитников надлежащая оценка не дана, всесторонняя объективная оценка доказательств не осуществлена; в приговоре не отражены показания свидетелей защиты ФИО37 и ФИО12, заключения и акты экспертных исследований, представленных стороной защиты, показания специалистов ФИО13, ФИО14 и ФИО15; необоснованно отказано в удовлетворении многочисленных ходатайств стороны защиты;

при отсутствии законных оснований и несогласии стороны защиты при реальной возможности допросить в судебном заседании необоснованно оглашены показания свидетеля ФИО16, тогда как показания последнего Рыбкин не имел возможности оспорить и на стадии предварительного следствия;

при наличии в деле отличающихся друг от друга протоколов осмотра места происшествия и схем ДТП судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о проведении криминалистической экспертизы на предмет установления их родства и исправлений, при этом выводы суда об отсутствии процессуальных нарушений при составлении этих документов предположительны; по мнению защиты, данные доказательства являются недопустимыми, полученными с нарушением требований уголовно-процессуального закона и содержат недостоверные данные о фиксации следов ДТП;

выводы проведенных в ходе следствия ФИО17 и ФИО34 двух первоначальных автотехнических экспертиз (основанных на неполных материалах дела, неточных, искаженных и сфальсифицированных установочных данных органа предварительного следствия без их проверки и оценки, проведенных без трасологических исследований следов ДТП и с нарушением методики проведения экспертизы) относительно места первичного контакта (столкновения) транспортных средств противоречат мнениям и заключениям привлеченных стороной защиты экспертов ФИО15, ФИО13 и ФИО14, чьи показания и заключения судом необоснованно не приняты во внимание и отклонено ходатайство о назначении повторной экспертизы, несмотря на выявленные несоответствия замеренных значений фактическим обстоятельствам при повторном осмотре места происшествия, тем самым противоречия в экспертных заключениях не были устранены;

при таком положении неустранимые сомнения должны были толковаться в пользу обвиняемого.

Просит отменить обвинительный и вынести оправдательный приговор.

Осужденный в целом по тем же основаниям оспаривает законность приговора. Кроме того, отмечает, что :

показания ряда свидетелей и время начала составления протокола осмотра места ДТП (в 17 часов 20 минут 6 марта 2018 года) свидетельствуют о расширении левой стороны обочины проезжавшими автомашинами, потому взятые сотрудниками полиции размеры по фиксации мест расположения автотранспортных средств и следов торможения автомашины «<АМ №1>» с привязкой от одного края асфальтированной проезжей части дороги до другого края являются неверными, полагая необходимым брать за основу размеры накатанной проезжей части дороги автомобилями, а не от разметок, обозначающих край проезжей части, расчищенных топором, что, по мнению осужденного, указывает на проведение первоначальных автотехнических экспертиз на основании недостоверных размеров;

есть два протокола осмотра ДТП с двумя схемами, отличающихся между собой содержанием отмеченной обстановки места происшествия по имеющим значение размерным характеристикам, что судом оставлено без внимания и один из экземпляров необоснованно оценен как предназначенный лишь для служебного пользования, хотя на основании которого должностное лицо ООО «<данные изъяты>» привлечено к административной ответственности, что для суда имело преюдициальное значение при разрешении уголовного дела и влекло недопустимость находящихся в уголовном деле протокола осмотра места происшествия и схемы ДТП, в том числе с учетом показаний понятых ФИО18 и ФИО19 о проставлении ими своих подписей лишь единожды, что, по доводам осужденного, свидетельствует о внесении впоследствии дописок и изменений в первоначальные протокол осмотра ДТП и схему, чему судом оценка не дана, равно и дополнительному осмотру места происшествия от 5 июля 2018 года, установленная в ходе которого ширина проезжей части (в 5,78м) отличалась от указанной в первоначальном протоколе от 6 марта 2018 года (в 6,4м);

автотехническая экспертиза проведена с нарушением ст.195 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) и вопреки правовой позиции Верховного Суда РФ во внегосударственном учреждении при наличии возможности проведения в государственном судебно-экспертном учреждении, при этом ООО «<данные изъяты>» (кому было поручено проведение экспертизы) право на проведение экспертиз не имело; судом не дана оценка судебным показаниям экспертов-специалистов ФИО14, ФИО15 и ФИО13, при этом довод суда о противоречии заключений специалистов фактическим обстоятельствам дела ввиду неознакомления ими с материалами уголовного дела не основан на фактах и потому является несостоятельным;

в приговоре не отражены судебные показания свидетеля ФИО20 о его предложении оказать первую медицинскую помощь водителю другой автомашины ФИО9, несмотря на полученные самим телесные повреждения, что оставлено судом без внимания и анализа его действий;

не учтено его состояние здоровья, имеющего ряд заболеваний.

Просит отменить приговор и вернуть уголовное дело на новое рассмотрение в ином составе суда.

В письменном возражении потерпевшая ФИО21 и ее представитель Абуков С.Л. находят приговор законным и обоснованным, предлагая апелляционные жалобы оставить без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, выслушав мнения участников процесса, суд второй инстанции приходит к следующему.

В соответствии со ст.389.15 УПК РФ помимо прочего основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются: несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона и несправедливость приговора.

Применительно к данному приговору таких оснований не имеется.

Проверяемое дело рассмотрено в соответствии с действующим уголовным и уголовно-процессуальным законодательством.

Выводы суда о виновности осужденного основаны на тщательно исследованных в судебном заседании допустимых и относимых доказательствах – показаниях потерпевшей ФИО21, свидетелей – ФИО20 и ФИО23 (жителей <адрес>, оказавшихся на месте происшествия непосредственно после ДТП), ФИО18 и ФИО19 (понятых), ФИО24 и ФИО25 (работников «Скорой помощи»), ФИО19, ФИО26., ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО30 и ФИО31 (проезжавших мимо ДТП либо прибывших на это место), сотрудников полиции - ФИО16 (сотрудника ДПС ОГИБДД МВД), ФИО32 и ФИО33 (следователей), осматривавших и участвовавших при осмотре места ДТП, заключениях экспертиз, протоколах следственных действий (осмотров места происшествия со схемой и фототаблицей, транспортных средств и иных) и остальных документах, в том числе частично показаниях самого осужденного. Доказательства были достаточны для разрешения дела по существу, которым вопреки доводам жалоб дана надлежащая оценка.

Не оспаривая факт совершенного дорожно-транспортного происшествия с участием двух автомашин - под управлением Рыбкиным и со смертельным исходом водителя встречной автомашины ФИО9, сторона защиты отрицала виновность осужденного, ссылаясь на столкновение двух автомобилей по вине названного водителя ввиду заезда того на встречную полосу движения Рыбкина и на полосе движения последнего.

Приведенные в апелляционных жалобах аргументы по сути сводятся к тому же.

Однако с такими доводами о ДТП со столкновением двух автомашин на полосе движения Рыбкина суд второй инстанции не может согласиться, поскольку они опровергаются совокупностью исследованных доказательств.

В результате тщательного всестороннего изучения представленных доказательств судом достоверно установлен факт нарушения осужденным п.п. 1.3, 1.4, 8.1, 9.1., 10.1 ПДД при управлении автомобилем, повлекшим по неосторожности смерть ФИО9, поскольку его действия находились в причинной связи с рассматриваемым столкновением, так как он, имея техническую возможность остановиться и предотвратить столкновение путем применения экстренного торможения и сохранения прямолинейного движения по ранее занимаемой правой полосе, не предпринял для этого соответствующих мер, а произвел маневр «отворот» в сторону встречной полосы и выехал на сторону проезжей части дороги, предназначенную для встречного движения, где и произошло столкновение двух автомобилей, при этом действия водителя ФИО9, создавшего опасную обстановку, являлись лишь необходимым условием возникновения происшествия.

Версия стороны защиты о невиновности осужденного были предметом судебного обсуждения, но вследствие неподтверждения изученными доказательствами были обоснованно опровергнуты. В обоснование выводов о виновности осужденного в приговоре приведено достаточная совокупность доказательств, согласующихся между собой и полученных с соблюдением норм закона.

Так, факт ДТП со смертельным исходом ФИО9 зафиксировано в соответствующем протоколе осмотра места происшествия от 6 марта 2018 года со схемой ДТП и фототаблицей, исходя из содержания и анализа которых столкновение транспортных средств произошло на проезжей части на полосе движения автомашины под управлением ФИО9, являющейся для Рыбкина встречной полосой движения.

Оснований считать данные доказательства недопустимыми по доводам жалоб не имелось. Указанные процессуальные документы составлены надлежащим должностным компетентным лицом с соблюдением требований закона и с участием понятых и иных отраженных в протоколе лиц, при этом в ходе судебного разбирательства были проверены доводы стороны защиты об искажении и сфальсификации исходных данных в имеющихся в уголовном деле указанных документах, в том числе путем выяснения об обстоятельствах их составления, которые подтверждения не нашли. Более того, достоверно было установлено, что представленный стороной защиты второй экземпляр протокола осмотра места происшествия, несколько отличающийся от имеющегося в уголовном деле, не предназначался для установления обстоятельств ДТП и имел лишь предварительный информационный характер, поскольку объяснялось получением его сотрудниками ОГИБДД с разрешения следователя до окончания следственного действия - осмотра места происшествия путем фотографирования для использования в срочных служебных целях для внесения в базу данных ГИБДД и не было связано с расследованием самого факта ДТП. Соответственно, после установления таких обстоятельств представленный стороной защиты названный экземпляр протокола осмотра места происшествия, равно и факт привлечения, в том числе на основании этого документа, должностное лицо ООО «<данные изъяты>» к административной ответственности, на что ссылается осужденный, не могли повлиять как на выводы проведенной в ходе следствия автотехнической экспертизы экспертом ФИО17, так и на выводы суда и итоговое судебное решение. При этом вопреки доводам жалобы адвоката заключение эксперта ФИО34 не положено в основу приговора.

Более того, исходя из дела об административном правонарушении в рассматриваемом случае должностное лицо ООО «<данные изъяты>» привлечено к административной ответственности после совершенного ДТП по самому факту нарушения требований по обеспечению безопасности дорожного движения при содержании того участка автодороги, в связи с чем и приложенный органом дознания к делу об административном правонарушении протокол осмотра места происшествия (фактически, как установлено судом, недооформленный и полученный с разрешения следователя путем фотографирования до завершения осмотра места происшествия лишь для служебного пользования вне рамок уголовного дела) никоим образом не мог повлиять на существо уголовного дела и установленные фактические обстоятельства совершенного ДТП. Поэтому и как сам факт административного производства, так и вынесенное по его итогам постановление по делу об административном правонарушении вопреки доводам жалобы осужденного в рассматриваемом случае не могли иметь преюдициального значения при разрешении данного уголовного дела и соответственно повлечь недопустимость находящихся в уголовном деле протокола осмотра места происшествия с неотъемлемой к нему схемой ДТП. При этом довод жалобы осужденного о проставлении в протоколе осмотра места происшествия понятыми ФИО18 и ФИО19 своих подписей единожды не опровергает установленные обстоятельства по составлению протокола осмотра места происшествия, а напротив, свидетельствует о достоверности показаний следователей о надлежащем оформлении этого процессуального документа лишь единожды на месте происшествия. Следует отметить, что в ходе судебного разбирательства все сомнения и противоречия относительно упомянутых протокола осмотра места происшествия и схемы ДТП выяснены и устранены. При проверке доводов стороны защиты (о сфальсификации протокола осмотра места ДТП путем подчисток, потертостей и т.д.) заслуживали внимание мотивированные аргументы следователей об обстоятельствах составления протокола в сложных погодных условиях (фактически в зимнюю морозную погоду, как шариковой ручкой, так и карандашом, при этом когда шариковая паста замерзала и переставала писать, то оформлялось карандашом, и, когда паста нагревалась, написанное карандашом стиралось или обводилось шариковой ручкой). Необходимо отметить, что при таком положении доводы стороны защиты о сфальсификации протокола осмотра ДТП со схемой путем подчисток, потертостей и т.д. не могут заслуживать внимание, тем более что описанное место происшествия соответствовало установленной картине дорожного происшествия.

В этой связи вопреки доводам жалобы адвоката не имелось оснований для удовлетворения ходатайства стороны защиты о проведении криминалистической экспертизы в отношении протокола осмотра места происшествия. Поэтому и суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для признания недопустимыми доказательствами протокола осмотра места ДТП и схемы к нему.

Кроме того, оспариваемый стороной защиты протокол осмотра места ДТП со схемой согласовывался с иными исследованными доказательствами.

Согласно показаниям свидетелей ФИО31, ФИО29, ФИО24, ФИО27, ФИО26, ФИО25, ФИО16 и ФИО33 на правой полосе движения и правой обочине по ходу движения (водителя ФИО9) в сторонус.<адрес> районанаходились множественные осколки стекла и пластмассы. Показания допрошенных свидетелей последовательны, согласуются между собой и с имеющимися в деле доказательствами, заключениями судебных экспертиз, в том числе в этой части показаниями самого осужденного, потому оснований сомневаться в их объективности у суда первой инстанции не имелось.

Данные показания свидетелей согласовывались с протоколом осмотра места происшествия со схемой и фототаблицей, в которых объективно зафиксировано расположение транспортных средств на дороге в момент ДТП, справкой о дорожно-транспортном происшествии и актом обследования дорожных условий. Зафиксированная обстановка ДТП с соответствующими размерными и следовыми характеристиками, расположение самих поврежденных автомобилей после аварии, разлившейся жидкости и разлетевшихся частей и обломков от них указывали на факт столкновения транспортных средств именно на полосе движения автомашины под управлением ФИО9, то есть на встречной для Рыбкина полосе движения, на что ссылался и свидетель ФИО16, являвшийся на тот период сотрудником ОГИБДД и прибывший на место происшествия, фактически участвовавший в осмотре места происшествия совместно со следователем и производивший необходимые замеры.

К такому же однозначному выводу пришел и эксперт ФИО17, проводивший автотехническую экспертизу, путем изучения материалов уголовного дела, исследования обстановки ДТП, осмотра самих поврежденных автомобилей и их сопоставления, составления соответствующих моделирований, применения необходимых методик исследования и т.д. При этом у суда не имелось оснований подвергать сомнению выводы данного эксперта по доводам стороны защиты, что не усматривает и апелляционная инстанция.

Так, согласно заключению автотехнической экспертизы (№ №., проведенной экспертом ФИО17) водитель автомобиля «<АМ №2>» ФИО9, двигаясь по 7-му км двухполосной автодороги <адрес>, в силу неустановленных причин выехал на полосу (сторону проезжей части) дороги, предназначенную для встречного движения, после чего при возвращении на правую (по ходу своего движения) полосу (сторону дороги) столкнулся с автомобилем «<АМ №1>» с государственным регистрационным знаком № под управлением Рыбкина, который, реагируя на опасность путем снижения скорости (в том числе экстренным торможением), произвел маневр «отворот» в сторону встречной полосы и выехал на сторону проезжей части дороги, предназначенную для встречного движения, где и произошел первоначальный контакт транспортных средств передней частью автомобиля «<АМ №1>» (в районе нейтральной части переднего бампера) с передней левой угловой частью автомобиля «<АМ №2>» (в районе левой угловой части его переднего бампера). Экспертом подробно описан механизм совершенного ДТП и траектория движения обоих автомобилей после столкновения с учетом имевшихся исходных данных и их остановки в месте и положении, зафиксированном в протоколе осмотра места дорожно-транспортного происшествия от 6 марта 2018 года и на схеме происшествия к нему. Как указывалось экспертом, в процессе столкновения происходил разлет осколков поврежденных деталей, частей предметов и т.п. в направлении движения обоих транспортных средств, которые также заняли конечное положение, зафиксированное в протоколе осмотра места дорожно-транспортного происшествия от 6 марта 2018 года и на схеме происшествия.

При этом экспертом сделан категоричный вывод о том, что водитель автомобиля «<АМ №1>» имел техническую возможность предотвратить столкновение с автомобилем «<АМ №2>» путем применения экстренного торможения и сохранения прямолинейного движения по ранее занимаемой правой полосе. В данной дорожной ситуации водитель автомобиля «<АМ №1>» Рыбкин и водитель автомобиля «<АМ №2>» ФИО9 при выборе скорости движения должны были руководствоваться требованиями п.п.10.1, 10.2 Правил дорожного движения РФ с учетом требований п.п.1.4, 8.1, 8.2, 9.1, 9.4 и 19.5 Правил. С экспертной точки зрения действия водителя автомобиля «<АМ №1>» Рыбкина при реагировании на опасность в части, касающейся выполнения им маневра с выездом на полосу (сторону проезжей части дороги), предназначенную для встречного движения, не соответствовали требованиям п.п.1.4 и 8.1 Правил. Действия водителя автомобиля «<АМ №2>» ФИО9 в части создания опасности для движения (изначального движения по полосе встречного направления с последующим возвращением на правую полосу движения) не соответствовали требованиям п.8.1 Правил. Действия водителя автомобиля «<АМ №1>» Рыбкина, не соответствующие требованиям п.п.1.4 и 8.1 Правил, находятся в причинной связи с рассматриваемым столкновением, так как он, имея техническую возможность остановиться и предотвратить столкновение путем применения экстренного торможения и сохранения прямолинейного движения по ранее занимаемой правой полосе, не принял для этого соответствующих мер, а действия водителя «<АМ №2>» ФИО9, создавшего опасную обстановку, являются лишь необходимым условием возникновения происшествия.

Вопреки доводам стороны защиты суд обоснованно положил в основу приговора указанное заключение автотехнической экспертизы ФИО17 (проведенной компетентным лицом, обладающим соответствующей квалификацией и необходимыми познаниями, имеющим достаточно большой стаж экспертной работы и доступ к проведению подобных экспертиз), которое полное, мотивированное и аргументированное, содержит подробное обоснование ответов на поставленные вопросы, что дополнительно подтверждено указанным экспертом и в ходе судебного разбирательства. В этой связи оснований сомневаться в достоверности, правильности и объективности экспертизы не имелось.

При этом довод жалобы осужденного о недопустимости этой экспертизы со ссылкой на необоснованное проведение во внегосударственном учреждении является несостоятельным ввиду ошибочного понимания и толкования норм закона, поскольку по закону (ч.2 ст.195 УПК РФ) такого запрета не имеется при наличии у эксперта соответствующей квалификации, специальных знаний и доступа к проведению отдельных видов экспертиз. Кроме того, следователь в силу положений ст.38 УПК РФ по находящемуся в его производстве уголовному делу, руководствуясь необходимостью объективного исследования обстоятельств совершенного ДТП независимым экспертом, самостоятельно выбирает экспертное учреждение и эксперта, что не ставится в зависимость от статуса принадлежности к государственному учреждению.

Таким образом, проведенная в ходе следствия автотехническая экспертиза квалифицированным экспертом ФИО17 как согласующаяся с ключевыми доказательствами (протоколом осмотра места происшествия со схемой и фототаблицей) и иными, полученная с соблюдением норм закона и соответствующая материалам уголовного дела и установленным фактическим обстоятельствам, обоснованно положена в основу приговора.

С учетом изложенного доводы стороны защиты о проведении упомянутой экспертизы на искаженных, неточных и неполных исходных данных, ненадлежащим экспертом являются несостоятельными, как и аргументы жалобы осужденного (о расширении левой стороны обочины проезжавшими автомашинами и в связи с чем взятые сотрудниками полиции размеры по фиксации мест расположения транспортных средств и следов торможения автомашины «<АМ №1>» с привязкой от одного края асфальтированной проезжей части до другого края неверными, полагая необходимым брать за основу размеры накатанной проезжей части). Относительно таких доводов осужденного следует отметить, что они не могут быть приняты во внимание как не нашедшие объективного подтверждения и с учетом названного автотехнического экспертного заключения и показаний эксперта ФИО17, что не подвергается сомнению.

Более того, доводы жалобы осужденного о расширении левой стороны обочины проезжавшими автомашинами и аргументы стороны защиты о затаптывании и уничтожении имеющих важное значение следов на месте ДТП, в том числе другими транспортными средствами, суд апелляционной инстанции не может признать заслуживающими внимание, поскольку исходя из показаний находившихся на месте происшествия лиц, в том числе сотрудников полиции (в частности, ФИО16 и ФИО33), хотя движение полностью не было перекрыто ввиду отсутствия такой необходимости, но были предприняты надлежащие меры к сохранности следов и обстановки ДТП - место происшествия было оцеплено, осуществлялось сохранение следов и доступ туда посторонних лиц был исключен. Показания названных лиц подтверждались и иными свидетелями, в частности, ФИО25, указавшим на то, что посторонние транспортные средства объезжали место аварии. Поэтому это обстоятельство – надлежащее сохранение следов и обстановки на месте происшествия, по мнению апелляционной инстанции, давало возможность экспертным путем восстановить реальную картину произошедшего ДТП и дать объективное заключение.

Что касается заключений специалистов ФИО15, ФИО13 и ФИО14 и их показаний по поводу причины и механизма дорожно-транспортного происшествия, то суд апелляционной инстанции отмечает, что указанные доказательства судом первой инстанции были оценены наряду с другими. С учетом получения заключений данных специалистов без соблюдения установленной уголовно-процессуальным законом процедуры и основанных на неполных материалах уголовного дела имелись основания подвергать их сомнению. При этом новые исходные данные, переданные стороной защиты упомянутым специалистам для проведения экспертных исследований, нельзя было признать верными, поскольку были получены без учета всех обстоятельств ДТП. Данное обстоятельство подтверждается, в частности, показаниями свидетеля ФИО33 (следователя, проводившей осмотр места происшествия) и других участвовавших в ходе данного осмотра лиц, согласно которым расстояние в 4,2 метра следует понимать как расстояние от правого края проезжей части по направлению движения в сторону <адрес>, а не от знака «Главная дорога»; это расстояние измерялось на уровне данного знака, но от края проезжей части. Из исследованных доказательств, в частности, показаний свидетелей ФИО16 и ФИО33 следует, что имеющаяся неточность в привязке к <адрес> в ходе осмотра места происшествия не является существенной. К тому же, эти замеры с привязкой к дому для фиксации расположения автомобилей не могут иметь какое-либо значение, поскольку замеры делались не от данного дома к расположению машин, а от края проезжей части, на что по сути указывал и эксперт Башкиров в ходе судебного разбирательства.

Также по судебным показаниям последнего, масштабная схема специалиста ФИО15 не соответствует обстановке ДТП, а показания водителя Рыбкина относительно обнаружения им автомашины ««<АМ №2>» на расстоянии в 2-3 метрах до столкновения, указанные в экспертном заключении специалиста, не соответствуют действительности, поскольку за 1 секунду при скорости в 30 км/час Рыбкин проехал бы 11,1 метров, а никак не 2-3 метра.

При таком положении судом обоснованно отвергнуты заключения и показания перечисленных специалистов как несостоятельные. Суд апелляционной инстанции также находит указанные заключения специалистов противоречащими установленным фактическим обстоятельствам дела, считая заключение эксперта ФИО17 согласующимся с исследованными доказательствами и материалами уголовного дела относительно обстоятельств совершенного ДТП. Поэтому не имелось оснований для проведения повторной автотехнической экспертизы, на что ссылается в жалобах сторона защиты, что не усматривает и суд апелляционной инстанции.

В этой связи вопреки доводам жалоб аргументы осужденного и стороны защиты относительно места столкновения транспортных средств на полосе движения Рыбкина не могли быть приняты во внимание и обоснованно оценены критически.

Следовательно, при приведенных обстоятельствах аргументы о невиновности осужденного со ссылкой на столкновение автомашин на полосе движения Рыбкина являются неубедительными. В этой связи доводы жалобы адвоката о необоснованном непринятии судом во внимание аргументы стороны защиты о причинах ДТП и неопровержении их нельзя признать состоятельными.

Также нет оснований согласиться с иными доводами жалоб, в частности, о неотражении в приговоре показаний свидетелей защиты ФИО37 и ФИО12, заключений и актов представленных стороной защиты экспертных исследований, в том числе показаний специалистов ФИО13, ФИО14 и ФИО15, отсутствии судебной оценки дополнительного осмотра места происшествия от 5 июля 2018 года.

Как усматривается из текста приговора, в обоснование выводов о виновности осужденного после приведения доказательств стороны обвинения одновременно дана соответствующая оценка заключениям названных специалистов и их показаниям, равно и показаниям свидетелей ФИО37 и ФИО12, в том числе фактически и результату указанного дополнительного осмотра места происшествия, которые не заслуживали внимание и потому в таком случае не требовалось подробное их изложение. При этом следует отметить, что с учетом установления обстоятельств и механизма ДТП перечисленными доказательствами, не вызывающими сомнений, дополнительный осмотр места происшествия, тем более осуществленный в иных дорожных климатических условиях (летом), отличающихся от осмотра в момент ДТП 6 марта 2018 года (фактически в зимний период), никоим образом не мог повлиять на установленные фактические обстоятельства совершенного и выводы суда.

Таким образом, с учетом достаточности доказательств для принятия итогового судебного решения мотивированно отказано и в удовлетворении некоторых ходатайств стороны защиты, потому доводы жалобы адвоката о необоснованном отказе не заслуживают внимание.

Вопреки доводам жалоб приговор основан на надлежащих доказательствах, полученных с соблюдением требований закона, что относится и к оглашенным показаниям свидетеля ФИО16. Согласно материалам уголовного дела и протоколам судебного заседания судом приняты соответствующие меры для вызова и обеспечения явки данного свидетеля, находящегося вне Чувашской Республики, на судебное заседание либо получения его показаний с помощью современных технических средств видеоконференц-связи, однако положительных результатов не было достигнуто, в связи с чем и неустановлением впоследствии конкретного местонахождения свидетеля его показания были оглашены. Кроме того, следует отметить, что ранее при предыдущих судебных разбирательствах данный свидетель допрашивался непосредственно в судебном заседании, в связи с чем вопреки доводам жалобы адвоката у осужденного имелась возможность оспорить его показания, также у иных участников процесса со стороны защиты была возможность задавать тому вопросы.

Наступление смерти водителя ФИО9 в результате ДТП констатировано квалифицированным судебно-медицинским экспертом.

При этом нельзя согласиться с утверждением стороны защиты о виновности в дорожно-транспортном происшествии водителя ФИО9 ввиду нарушения им ПДД и столкновении транспортных средств на полосе движения Рыбкина, поскольку исследованными доказательствами достоверно однозначно установлено, что хотя и ФИО9 были нарушены некоторые пункты Правил, но это согласно экспертному заключению послужило только созданию опасной обстановки, являясь лишь необходимым условием возникновения происшествия, а действия водителя Рыбкина, не соответствующие требованиям п.п.1.4 и 8.1 Правил, находятся в причинной связи с рассматриваемым столкновением, так как он, имея техническую возможность остановиться и предотвратить столкновение путем применения экстренного торможения и сохранения прямолинейного движения по ранее занимаемой правой полосе, не принял для этого соответствующих мер, а путем совершения маневра «отворот» заехал на встречную полосу движения автомашины под управлением ФИО9, в результате чего и произошло столкновение транспортных средств.

Следовательно, у апелляционной инстанции нет оснований подвергать сомнению аналогичные выводы суда о причинно-следственной связи между произошедшим ДТП со смертельным исходом водителя ФИО9 и нарушением Рыбкиным соответствующих пунктов Правил дорожного движения. При этом допущенные ФИО9 нарушения Правил не оставлены без внимания, а признаны смягчающим наказание обстоятельством по п. «з» ч.1 ст.61 УК РФ.

Проанализировав исследованные доказательства в совокупности, согласующиеся между собой и дополняющие друг друга в деталях, полученные с соблюдением требований закона, оценив их по правилам ч.1 ст.88 УПК РФ, судом вопреки доводам жалоб правильно установлены фактические обстоятельства дела и преступным действиям осужденного дана верная юридическая квалификация.

Проверяемое судебное решение основано на надлежащих доказательствах, приведены мотивы принятия одних и опровержения других доказательств, квалификация действий осужденного нашло подробное отражение, потому обратные доводы жалоб, в том числе о постановлении приговора на полученных с нарушением норм закона недопустимых доказательствах, нельзя признать состоятельными.

По делу предварительное следствие и судебное разбирательство проведены полно, всесторонне и объективно с соблюдением уголовно-процессуального закона и принципов уголовного судопроизводства, в связи с чем обратные аргументы стороны защиты являются необоснованными.

При назначении наказания суд руководствовался требованиями ст.ст.6,60 УК РФ, учитывая характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, смягчающие наказание обстоятельства, а также влияние назначенного наказания на его исправление.

Вопреки доводу жалобы осужденного его состояние здоровья учтено при назначении наказание, признавая смягчающим обстоятельством наличие заболеваний.

Помимо приведенных в приговоре иных обстоятельств для признания смягчающим наказание судом не усмотрено. В этой связи довод жалобы осужденного о неотражении в приговоре показаний свидетеля ФИО20 о его предложении оказать первую медицинскую помощь водителю ФИО9 путем вызова экстренной медицинской службы и тем более с учетом вызова «Скорой помощи» не самим Рыбкиным, а оказавшимися первыми на месте происшествия жителями того населенного пункта, не влиял на выводы суда в части назначенного наказания.

Таким образом, нарушений норм закона при назначении наказания не допущено.

С учетом зачета отбытого наказания по первому приговору Шумерлинского районного суда ЧР от 15 апреля 2019 года (по этому же факту уголовного дела) постановлено освободить осужденного от назначенного наказания.

Гражданские иски по делу разрешены с применением соответствующих положений уголовно-процессуального и Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом требований разумности и справедливости, потому нельзя согласиться с выдвинутыми в апелляционной инстанции доводами стороны защиты о завышенном размере постановленных ко взысканию денежных сумм.

По делу нарушений норм уголовного и уголовно–процессуального законов, влекущих изменение или отмену приговора, не допущено. Следовательно, таких оснований не имеется, в том числе по доводам апелляционных жалоб.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции

постановил :

Приговор Шумерлинского районного суда Чувашской Республики от 11 апреля 2023 года в отношении Рыбкина В.Ф. оставить без изменения, а апелляционные жалобы адвоката Антошина А.В. и осужденного Рыбкина В.Ф. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Шестой кассационный суд общей юрисдикции в порядке главы 47.1 УПК РФ в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора (апелляционного постановления).

В случае обжалования судебных решений осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий