Решение по делу № 2-35/2023 (2-678/2022;) от 29.11.2022

Дело № 2-35/2023 УИД: 76RS0003-01-2022-001003-74

                 Решение в окончательной форме принято «22» февраля 2023 года

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

13 февраля 2023 года г. Гаврилов-Ям

    Гаврилов-Ямский районный суд Ярославской области в составе:

председательствующего судьи Чельцовой Е.В.,

при секретаре Гавриловой И.В.,

с участием прокурора Чижовой С.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ногиной Альбины Рудольфовны к Государственному учреждению здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница» о компенсации морального вреда и возмещении материального ущерба,

установил:

Ногина А.Р. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница» о взыскании компенсации морального вреда в сумме 1000000 рублей, возмещении материального ущерба в виде расходов на погребение ФИО1 в размере 44000 рублей, расходов на оплату доверенности представителей в размере 2300 рублей.

Исковые требования мотивированы тем, что в результате несвоевременно и некачественно оказанной медицинской помощи ответчиком ее сын, ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ скончался. Причиной смерти указано: «а) <данные изъяты>

Истец Ногина А.Р. в судебное заседание не явилась, о дате рассмотрении дела извещена надлежащим образом.

В судебном заседании представитель истца по доверенности Голубенков С.А. исковые требования поддержал, настаивал на их удовлетворении, пояснил, что при поступлении ФИО1 в больницу врачом неправильно оценена степень тяжести больного и поставлен диагноз.

Представитель Государственного учреждения здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница» Падалка А.Ю. исковые требования Ногиной А.Р. не признал, просил в удовлетворении исковых требований отказать, суду пояснил, что связь между смертью ФИО1 и действиями работников лечебного учреждения экспертными заключениями не установлена. Представлен письменный отзыв.

Представитель Государственного учреждения здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница» Гусева О.В. исковые требования Ногиной А.Р. не признала, просила в удовлетворении исковых требований отказать, поддержала позицию представителя ответчика Падалки А.Ю.

Представитель третьего лица Департамента здравоохранения и фармации Ярославской области в судебное заседание не явился, о дате рассмотрения дела извещен надлежащим образом.

Выслушав участвующих в деле лиц, исследовав материалы гражданского дела, исследовав материалы уголовного дела по факту причинения смерти по неосторожности ФИО1, выслушав заключение прокурора, полагавшего иск подлежащим удовлетворению, суд приходит к следующему.

Моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 ГК РФ).

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 ГК РФ).

Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда; отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (пункты 14 - 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33).

Согласно разъяснениям п. 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни. При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации").

Согласно позиции, изложенной в п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33, разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода. На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

В соответствии с разъяснениями п. 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33, требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Согласно части 1 статьи 37 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

Согласно пункту 6 статьи 4 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ к основным принципам охраны здоровья относится доступность и качество медицинской помощи.

В пункте 21 статьи 2 данного закона определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Из пункта 2 статьи 64 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ следует, что критерии оценки качества медицинской помощи формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 данного федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Из содержания статьи 55 ГПК РФ следует, что предмет доказывания по делу составляют факты материально-правового характера, подтверждающие обоснованность требований и возражений сторон и имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Истец Ногина А.Р. приходится матерью ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ г.р., умершему ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно материалам уголовного дела № по факту причинения смерти по неосторожности ФИО1 в отношении подозреваемой ФИО7 в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ, прекращенного по нереабилитирующему основанию - по п.3 ч.1 ст. 24 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, в соответствии с п. 2 ч.1 ст.27 УК РФ постановлением следователя по особо важным делам Ярославского межрайонного следственного отдела следственного управления СК России по Ярославской области ДД.ММ.ГГГГ. ФИО7 подозревалась в причинении смерти ФИО1 по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения ею своих профессиональных обязанностей.

Так, согласно выводам постановления о прекращении уголовного дела, ДД.ММ.ГГГГ в 14 часов 50 минут бригадой скорой медицинской помощи в приемное отделение Государственного учреждения здравоохранения Ярославской области Гаврилов-Ямская центральная районная больница (далее - Гаврилов-Ямская ЦРБ), расположенное по адресу: <адрес>-<адрес>, <адрес>, из дома по адресу: <адрес>-<адрес> <адрес> доставлен ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ г.<адрес> первичном осмотре ФИО1 выставлен диагноз: «отравление суррогатами алкоголя», после чего ФИО1 направлен на лечение в палату интенсивной терапии Гаврилов-Ямской ЦРБ. Лечащим врачом ФИО1 назначена врач-терапевт неврологического отделения Гаврилов-Ямской ЦРБ ФИО7, ДД.ММ.ГГГГ г.р., имеющая первую квалификационную категорию по специальности «терапия», которая в соответствии с п.п. 1 п. 1 дополнительного соглашения № от ДД.ММ.ГГГГ к трудовому договору № от ДД.ММ.ГГГГ обязана обеспечивать надлежащий уровень обследования и лечения больных в соответствии с современными стандартами. В нарушение вышеуказанного пункта дополнительного соглашения ФИО7, не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий своих действий в виде смерти ФИО1, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должна и могла была предвидеть данные последствия, правильный диагноз ФИО1 в виде «закрытой черепно-мозговой травмы» не установила, хотя при тех клинических проявлениях, что имелись у последнего, в период его нахождения на стационарном лечении в Гаврилов-Ямской ЦРБ у нее были основания заподозрить у ФИО1 наличие внутричерепного кровоизлияния, о чем ее должен был насторожить светло-жёлтый цвет спинномозговой жидкости, свидетельствующий о возможном наличии в ней билирубина из распавшихся эритроцитов и для его подтверждения, либо исключения, необходимо было произвести нейровизуализацию: как минимум выполнить компьютерную томографию головного мозга, которое возможно было выполнить в лечебных учреждениях гор. Ярославля или вызвать на консультацию врача-нейрохирурга территориального центра медицины катастроф, что широко практикуется во всех районных больницах Ярославской области. Вышеуказанные мероприятия ФИО7 не выполнила, что привело к отсутствию возможности диагностирования у ФИО1 «закрытой черепно-мозговой травмы» и ответственно к выбору неправильной тактики лечения, продолжила лечение ФИО1 от отравления суррогатами алкоголя, а ДД.ММ.ГГГГ, несмотря на отсутствие значимой (существенной) положительной динамики от проводимого лечения, выписала ФИО1 на амбулаторное лечение. Описанные небрежные действия врача-терапевта ФИО7 и ненадлежащее исполнение ею своих профессиональных обязанностей при оказании ФИО1 медицинской помощи в Гаврилов-Ямской ЦРБ привели к наступлению смерти ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ по месту его жительства в квартире по адресу: <адрес>-<адрес> <адрес> от закрытой черепно-мозговой травмы с субдуральной гематомой, осложнившейся отеком и сдавлением головного мозга, которая у ФИО1 имелась на момент его поступления в Гаврилов-Ямскую ЦРБ ДД.ММ.ГГГГ.

Из записи акта о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что датой и временем смерти ФИО1 является ДД.ММ.ГГГГ в 17 часов 00 минут, причиной смерти: <данные изъяты>. Медицинское свидетельство о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ.

При производстве уголовного дела в отношении ФИО7 учитывались выводы экспертных заключений № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ.

Оснований не доверять выводам экспертного заключения не имеется, поскольку экспертизы назначены были в установленном порядке, эксперты предупреждены об уголовной ответственности, имеют соответствующее образование и квалификацию. Все выводы в достаточной степени мотивированы со ссылкой на материалы дела, медицинскую документацию, специальную литературу. Давая правовую оценку экспертному заключению как относимому и допустимому доказательству, можно сделать вывод, что некачественное оказание медицинской услуги привело к тому, что полученная ФИО1 травма головы не была своевременно диагностирована.

Конституционной основой реализации прав пациента является ряд закрепленных в Конституции РФ прав и свобод человека и гражданина: право на охрану здоровья, медицинскую помощь (ст. 41). Права пациентов при обращении за медицинской помощью и ее получении определяют Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья. В силу ст. 68 Основ в случае нарушения прав граждан в области охраны здоровья вследствие недобросовестного выполнения медицинскими работниками своих профессиональных обязанностей, повлекшего причинение вреда здоровью граждан или их смерть, ущерб возмещается в соответствии с частью первой статьи 66 настоящих Основ, т.е. в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Пунктом 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) предусмотрено, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 ГК РФ). Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт причинения вреда, его размер, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии с п.4 ст.61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу приговор суда по уголовному дел, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №-П было разъяснено, что признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения, принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебном решении», суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения.

Таким образом, при рассмотрении гражданского дела, сопряженного с уголовным, в суде не подлежат доказыванию и считаются установленными лишь два факта: имело ли место определенное действие (преступление) и совершено ли оно конкретным лицом.

Согласно материалам уголовного дела по подозрению ФИО7 в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ, имел место факт наличия дефекта оказания медицинской помощи, поскольку согласно выводам экспертов, основной ошибкой в процессе диагностики и лечения ФИО1 явилась недооценка тяжести его состояния, недоучет данных исследований, свидетельствующих о возможности наличия у него закрытой черепно-мозговой травмы.

Ответчик не доказал наличие обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии вины в оказании некачественной медицинской помощи, не представил доказательств, что были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту ФИО1 все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза; не представил доказательств того, что организация обследования и лечебного процесса соответствовала установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения); не представил доказательств, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи не повлияли на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения; на течение заболевания пациента ФИО1 (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход).

Указанные обстоятельства подтверждаются так же имеющимся в материалах уголовного дела Актом проверки органом государственного контроля (надзора) № от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ГУЗ ЯО Гаврилов-Ямская ЦРБ, из которого следует, в том числе то, что ФИО1 при его нахождении в ГУЗ ЯО Гаврилов-Ямская ЦРБ после выставления предварительного диагноза не составлен полный план необходимого обследования; после проведенного осмотра заведующим неврологическим отделением, даны рекомендации по обследованию ФИО1 в целях исключения предположительного диагноза, которые не были скорректированы лечащим врачом и выполнены частично; не оказаны обязательные услуги, являющиеся критериями качества оказания медицинской помощи в связи с выставленным диагнозом (не оказано восемь обязательных услуг). Таким образом, в названном акте перечислены и обоснованы дефекты оказания медицинской помощи пациенту ФИО1 Выводы, изложенные в акте, ответчиком не оспорены.

Вина работника лечебного учреждения в ненадлежащем оказании медицинской услуги по материалам дела установлена. Смерть ФИО1 наступила вследствие дефекта оказания медицинской помощи. То есть, судом установлена причинная связь между противоправным действием (бездействием) и наступившим вредом - смертью пациента, что является основанием возникновения обязательства по возмещению вреда.

Поскольку суду представлены доказательства вины ответчика в недобросовестном выполнении медицинскими работниками ответчика своих профессиональных обязанностей при лечении ФИО1 и причинной связи допущенного дефекта при оказании медицинской помощи со смертью ФИО1, и не доказано наличие обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии вины, на ответчика в силу ст.ст. 151, 1064, 1068, 1099 ГК РФ должна быть возложена обязанность по компенсации истцу морального вреда, причиненного смертью сына.

Доводы представителя ответчика о том, что длительное употребление ФИО1 алкоголя и «объективные трудности при работе с пациентом ФИО1 (пациент с неврологическим дефицитом…» ) является объективной причиной неустановления ему правильного диагноза, не принимаются судом, поскольку они не подтверждаются материалами дела. Кроме того, из Акта проверки органа государственного контроля (надзора) № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что работниками ответчика фактически не предпринималось действий и по оказанию медицинской помощи в связи с выставленным диагнозом. А наличие сведений у работников больницы о ранее имевшемся заболевании ФИО1, о чем сам ответчик указывает в отзыве, только подтверждает факт некачественного оказания медицинской помощи пациенту, поскольку в связи с осведомленностью медицинских работников об имевшемся у него заболевании, ему не было назначено дополнительно никаких медицинских услуг.

Суд считает, что неправомерными действиями работников ГУЗ ЯО Гаврилов-Ямская ЦРБ истцу Ногиной А.Р. причинен моральный вред, который выразился в ее нравственных страданиях по поводу ненадлежащей и несвоевременной медицинской помощи больному сыну, ее переживаниях в связи со смертью близкого человека. Истец испытывает нравственные страдания от осознания того, что при оказании квалифицированной, специализированной медицинской помощи, включая тактические, диагностические, лечебные мероприятия, развития неблагоприятного исхода (смерти) можно было бы избежать, но её сын, умер, в том числе по вине работника ответчика, допустившего дефект в оказании медицинской помощи. В исковом заявлении Ногиной А.Р. указано, что она испытывала чувство унижения и беспомощности во время пребывания ее сына в больнице, когда врачи грубо и пренебрежительно отзывались о причинах его состояния, не пытались скрыть своего раздражения из-за того, что от него «плохо пахнет», что у него недержание мочи, что он сам виноват в своей болезни. Они не пытались разобраться в причинах его состояния, сделав вывод, что он алкоголик, не заслуживающий нормального отношения к себе как пациент. Дополнительные моральные страдания истец испытала, узнав о причине смерти сына и осознав, что он умер от черепно-мозговой травмы, которую никто даже не пытался диагностировать и лечить.

В силу ст.150-151 ГК РФ иск Ногиной А.Р. к Государственному учреждению здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница» о возмещении морального вреда в этой части подлежит удовлетворению частично.

В соответствии со ст.1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходя из принципа разумности и справедливости, степени вины работников лечебного учреждения, испытанных истцом нравственных страданий во время лечения и в связи со смертью близкого человека, учитывая характер родственных отношений: умерший ФИО1 приходится истцу сыном, и обстоятельств дела, суд устанавливает размер компенсации морального вреда в размере 850000 рублей.

В соответствии со ст. 1094 ГК РФ лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

Согласно ст.3 ФЗ «О погребении и похоронном деле», погребением являются обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти, в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям.

Суд приходит к выводу, что расходы, понесенные Ногиной А.Р. в связи с похоронами сына ФИО1 являются разумными и необходимыми, подтверждаются представленными в дело письменными доказательствами.

Исходя из положений Федерального закона «О погребении и похоронном деле», а также обычаев и традиций населения России расходы на достойные похороны (погребение) включают как расходы на оплату ритуальных услуг (покупка гроба, покрывала, подушки, савана, иконы и креста в руку, венка, ленты, ограды, корзины, креста, таблички, оплата укладки в гроб, выкапывания могилы, выноса, захоронения, установки ограды, установки креста или памятника до истечения года с момента захоронения, доставки из морга, предоставления автокатафалка, услуг священника, автобуса до кладбища) и оплату медицинских услуг морга (туалет трупа, реставрирование, бальзамирование, хранение), так и расходы на установку памятника и благоустройство могилы, поскольку установка памятника на могиле умершего и благоустройство могилы общеприняты и соответствуют традициям населения России, в памятнике родственники умершего увековечивают сведения об усопшем, обращают к нему слова, в дни поминовения усопших родственники собираются у памятника и чтят память умершего уход за памятником и могилой для людей, потерявших близкого человека, является символом почитания памяти усопшего, способом реализации потребности заботиться о безвозвратно ушедшем человеке.

Доказательств, опровергающих понесенные истцом расходы, в нарушение статьи 56 ГПК РФ ответчик не представил, как не представил подтверждающих документов об иной стоимости услуг.

В соответствии со ст. 98 ГПК РФ, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

В соответствии со ст. 103 ГПК РФ, государственная пошлина, от уплаты которой истец был освобожден, взыскивается с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов.

В силу ст.100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Исходя из п.11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.01.2016г. № «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон (статьи 2, 35 ГПК РФ) суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

В силу п.12-13 названного Постановления разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

Факт несения Ногиной А.Р. расходов на оформление доверенности на представителя Голубенкова С.А. и Катеринина Д.М. с целью оказаниями ими юридической помощи и представления интересов истца в суде подтвержден документально. Данные расходы в размере 2300 рублей подлежат взысканию с ответчика.

По правилам ст.103 ГПК РФ, ст.333.19 НК РФ в доход бюджета бюджетной системы РФ с ответчика следует взыскать государственную пошлину в размере 1820 (300 +1520) рублей.

Руководствуясь ст. ст.12, 194- 198 ГПК РФ, суд

решил:

Иск Ногиной Альбины Рудольфовны, ИНН№, к Государственному учреждению здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница», ИНН: № удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница» в пользу Ногиной Альбины Рудольфовны компенсацию морального вреда в размере 850000 (восемьсот пятьдесят тысяч) рублей.

Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница» в пользу Ногиной Альбины Рудольфовны сумму материального ущерба в виде расходов на погребение ФИО1 в размере 44000 (сорок четыре тысячи) рублей.

Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница» в пользу Ногиной Альбины Рудольфовны судебные расходы в размере 2300 (две тысячи триста) рублей.

Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения Ярославской области «Гаврилов-Ямская центральная районная больница» в доход соответствующего бюджета бюджетной системы РФ государственную пошлину в размере 1820 рублей.

Решение может быть обжаловано в Ярославский областной суд Ярославской области через Гаврилов-Ямский районный суд Ярославской области в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья                              Е.В. Чельцова