Решение по делу № 11-2419/2024 от 22.01.2024

УИД 74RS0008-01-2023-000559-43             Судья Решетникова О.В.

Дело №2-583/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Дело №11-2419/2024

19 февраля 2024 года         г.Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего         Давыдовой В.Е.,

судей              Бас И.В., Турковой Г.Л.,

при секретаре                      Нестеровой Д.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Бахаревой Марины Алексеевны на решение Ашинского городского суда Челябинской области от 02 ноября 2023 года по иску Бахаревой Марины Алексеевны к Беляевой Галине Михайловне, Бахаревой Яне Александровне, Бахареву Егору Александровичу о признании договоров недействительными, применении последствий недействительности ничтожных сделок путем применения правил фактически заключенной сделки, по встречному иску Беляевой Галины Михайловны к Бахаревой Марине Алексеевне об отмене договора дарения, аннулировании записи в ЕГРН о государственной регистрации имущества.

Заслушав доклад судьи Бас И.В. об обстоятельствах дела и доводах апелляционной жалобы, объяснения представителя Бахаревой Я.А., Бахарева Е.А. – Зайцевой О.А. о правомерности решения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Бахарева М.А. обратилась в суд с иском с учетом уточнений к Беляевой Г.М., Бахаревой Я.А., Бахареву Е.А. о признании договора купли-продажи от 06 апреля 2015 года, заключенного между Лукьяновой Н.И. и Беляевой Г.М., договора дарения от 26 июля 2018 года, заключенного между Беляевой Г.М. и Бахаревым А.М. в отношении жилого дома площадью 26,2 кв.м с кадастровым №, земельного участка площадью 1072 кв.м с кадастровым №, расположенных по <адрес>, недействительными; применении последствий недействительности ничтожных сделок путем применения правил фактически заключенной сделки: признании за Бахаревой М.А. право собственности на ? долю указанного жилого дома и земельного участка, нажитых во время брака с Бахаревым А.М., о включении в наследственную массу после смерти ФИО23 ? доли жилого дома и ? доли земельного участка, признании за Бахаревой М.А. права собственности на 1/6 долю жилого дома и земельного участка, полученной в порядке наследования по закону после смерти супруга ФИО24., умершего ДД.ММ.ГГГГ.

В обоснование исковых требований указала на то, что ДД.ММ.ГГГГ умер муж истца ФИО25 после его смерти открылось наследство, в том числе в виде жилого дома и земельного участка, расположенных по <адрес>. Наследниками первой очереди являются супруга наследодателя Бахарева М.А., дочь Бахарева Я.А., сын Бахарев Е.А. Все наследники обратились к нотариусу с заявлениями о принятии наследства. В 2015 году ФИО26 в период брака с истцом приобрел спорный жилой дом и земельный участок на общие средства супругов, в связи с чем указанное имущество по правилам статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации, главы 7 Семейного кодекса Российской Федерации является общим имуществом супругов, истцу как пережившему супругу должна принадлежать ? доля нажитого в браке. Однако при подготовке документов истцу стало известно, что право собственности наследодателя на жилой дом и земельный участок возникло на основании договора дарения от 2018 года. Таким образом, указанное имущество является его личной собственностью и ФИО27. не вправе претендовать на долю в праве, как переживший супруг. Договор купли- продажи жилого дома и земельного участка был оформлен 13 апреля 2014 года на родную сестру наследодателя Беляеву Г.М., 26 июля 2018 года Беляева Г.М. подарила спорное имущество ФИО28 Полагает, что Беляева Г.М. участвовала в сделке лишь формально, как подставное лицо, к владению имуществом она не приступала, своих прав на жилой дом и земельный участок не заявляла. Истец, полагаясь на добросовестность супруга, порядок оформления им прав на спорное имущество не проверяла. Между тем, ФИО29 с согласия супруги 06 апреля 2015 года получил кредит в ПАО Сбербанк по кредитному договору № в сумме 1 055 000 рублей на потребительские цели, фактически кредитные денежные средства были потрачены на оплату спорного жилого дома и земельного участка. Супруги совместно выплачивали кредит до апреля 2020 года. ФИО30 выбирал имущество для покупки, общался с продавцом по условиям заключения договора купли-продажи, уплатил продавцу денежные средства за жилой дом и земельный участок. Сразу после покупки в апреле 2015 года супруги Бахаревы начали пользоваться жилым домом и земельным участком, как своим собственным имуществом, возделывать земельный участок, делать ремонт в доме. Все расходы по содержанию спорного имущества, начиная с 2015 года, несли супруги Бахаревы. Истец считает, что договор купли-продажи от 13 апреля 2015 года и договор дарения от 26 июля 2018 года являются цепочкой недействительных (ничтожных) сделок, прикрывающих собой фактическую сделку по покупке ФИО31 указанного имущества.

Беляева Г.М. обратилась в суд со встречным иском к Бахаревой М.А. об отмене договора дарения жилого дома и земельного участка от 26 июля 2018 года, расположенных по <адрес>, заключенного между Беляевой Г.М. и ФИО32., аннулировании записи в ЕГРН на указанный жилой дом и земельный участок.

В обоснование встречных требований указала на то, что 26 июля 2018 года между ней и ФИО33 был заключен договор дарения в отношении жилого дома и земельного участка, расположенных по <адрес> Переход права собственности на указанное имущество зарегистрирован в Росреестре на имя одаряемого Бахарева А.М., который 11 сентября 2022 года скоропостижно умер и не оставил завещания. В договоре дарения жилого дома и земельного участка от 26 июля 2018 года имеется ссылка на правила статьи 578 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем даритель полагает, что имеет право расторгнуть договор дарения.

Решением Ашинского городского суда Челябинской области от 02 ноября 2023 года в удовлетворении исковых требований Бахаревой М.А. к Беляевой Г.М., Бахаревой Я.А., Бахареву Е.А. о признании договора купли-продажи от 06 апреля 2015 года, договора дарения от 26 июля 2018 года недействительными, применении последствий недействительности ничтожных сделок, а также в удовлетворении встречных исковых требований Беляевой Г.М. к Бахаревой М.А. об отмене договора дарения от 26 июля 2018 года, аннулировании записи в ЕГРН отказано.

В апелляционной жалобе Бахарева М.А. просит отменить решение суда, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований.

В обоснование доводов жалобы указывает на то, что судом не верно установлены фактические обстоятельства, имеющие значение для дела. Выводы суда основаны на документах, формально изготовленных и подписанных сторонами для придания видимости заключения прикрывающих сделок. Заявитель полагает, что в действительности была исполнена прикрываемая и фактически заключенная сделка купли-продажи между Лукьяновой Н.И. и ФИО34., поскольку именно им было принято недвижимое имущество во владение и уплачены денежные средства. Указанное обстоятельство подтверждается письменным заявлением Лукьяновой Н.И. от 12 июля 2023 года, кроме того, 06 апреля 2015 года в день заключения договора купли-продажи ФИО35 взял кредит в ПАО Сбербанк, согласно выписки по счету 06 апреля 2015 года он получил по кредитному договору наличные денежные средства в размере 950 000 рублей, то есть сумму, необходимую для расчета по сделке. Также в материалах дела имеется расписка Лукьяновой Н.И. о получении денежной суммы в размере 950 000 рублей от ФИО36 Из показания свидетеля ФИО37 следует, что продажей дома занимался он, фактически дом приобрел ФИО38 который и передавал денежные средства, сделка была оформлена на Беляеву Г.М., так как была боязнь, что ФИО39 может лишиться права на дом, как на предыдущие две квартиры, которые он оставил женам. Ответчик Беляева Г.М. не представила в суд доказательств наличия у нее денежных средств на покупку дома и земельного участка, вместе с тем, в материалах дела имеется постановление судебного пристава-исполнителя от 11 августа 2014 года в отношении должника Беляевой Г.М. о запрете регистрационных действий в отношении принадлежащей ответчику квартиры. Кроме того, финансовые трудности Беляевой Г.М. подтверждаются пояснениями ее представителя Остапчук Ю.П. Заявитель указывает на то, что фактически к владению жилым домом и земельным участком приступил ФИО40 совместно с истцом, начали ремонт и реконструкцию дома, данное обстоятельство подтверждается показаниями свидетеля ФИО41., представленными в материалы дела актами приема-передачи и расписками по оплате выполненных ремонтных работ, датированными 2016 годом. В ремонт и реконструкцию жилого дома были вложены средства, превышающие его стоимость при покупке. Супруги Бахаревы не согласовывали с Беляевой Г.М. возможность проведения реконструкции, сроки, перечень материалов, порядок финансирования, поскольку владели недвижимым имуществом. Вывод суда первой инстанции о передаче дома ФИО42 на условиях безвозмездного пользования опровергается также показаниями свидетелей ФИО43., ФИО44 Соседи считали именно ФИО45. и Бахареву М.А. собственниками дома. Кроме того, самые дорогостоящие этапы реконструкции были завершены до заключения сделки дарения от 26 июля 2018 года, такие действия ФИО46 указывают на то, что он не намеревался возвращать дом Беляевой Г.М. Версия ответчика с разделом наследства неубедительна и не нашла подтверждения, в наследственном имуществе была только квартира, проданная за 1 150 000 рублей, если денежные средства, вырученные от ее продажи разделить на двоих наследников, по 950 000 рублей не получается. Кроме того, заявитель не согласен с выводами суда о пропуске срока исковой давности, поскольку при жизни ФИО47 требования своей супруги признавал и обещал оформить жилой дом и земельный участок в общую собственность. Супружеские отношения ФИО48 и Бахаревой М.А. ценились не меньше имущественных интересов, поэтому истец не обратилась в суд в течение трехлетнего срока исковой давности, так как небезосновательно надеялась, что супруг добровольно, без судебного разбирательства восстановит ее нарушенное право на общее имущество. Намерения ФИО49 оформить недвижимость в общую собственность с супругой подтверждаются показаниями свидетеля ФИО50., которые нашли отражение в судебном решении. Лишь после смерти супруга ФИО51 лишилась иной возможности восстановления своего нарушенного права, кроме как в судебном порядке. Учитывая, что десятилетний срок исковой давности, установленный статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, для лиц, не участвовавших в сделке, не пропущен, то считает, что суд первой инстанции неправильно применил норму права о сроке исковой давности.

В возражениях на апелляционную жалобу Бахарева Я.А., Бахарев Е.А., Беляева Г.М. просят решение суда оставить в силе, без изменений, в удовлетворении апелляционной жалобы отказать.

В обоснование доводов возражений указывают на то, что доводы апелляционной жалобы много раз были исследованы в судебных заседаниях. В решении от 02 ноября 2023 года суд исследовал все обстоятельства, не проигнорировано даже самое малое обстоятельство. Все договоры, которые истец пытается признать недействительными, прошли государственную регистрацию более 8 лет назад. Срок исковой давности применен судом верно и правильно.

Лица, участвующие в деле, в суд апелляционной инстанции не явились, извещены надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщили. На основании части 3 статьи 167, части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Заслушав представителя Зайцеву О.А., проверив законность и обоснованность принятого решения в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях на нее, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что по договору купли-продажи от 06 апреля 2015 года Лукьянова Н.И. продала, а Беляева Г.М. купила жилой дом общей площадью 26,2 кв.м с кадастровым № и земельный участок площадью 1 072 кв.м с кадастровым №, находящиеся по <адрес>

Эти же объекты недвижимости были подарены Беляевой Г.М. ФИО52 по договору дарения от 26 июля 2018 года. Право собственности ФИО53 зарегистрировано в установленном законом порядке.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО54 умер, наследниками первой очереди после его смерти являются супруга Бахарева М.А., дети Бахарева Я.А. и Бахарев Е.А.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьей 166, 167, 170, 209, 218, 454, 456 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценив представленные сторонами доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к выводу об отсутствии правовых основания для признания сделок недействительными и применении последствий их недействительности, поскольку стороны исполнили сделки, Беляева Г.М. передала приобретенное по договору купли-продажи имущество брату ФИО55 в безвозмездное пользование, при этом суд также установил, что срок исковой давности по заявленным Бахаревой М.А. требованиям пропущен, что является самостоятельным основанием для отказа в иске. Отказывая Беляевой Г.М. в удовлетворении встречных исковых требований, суд руководствовался статьями 572, 578 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из того, что договор дарения от 26 июля 2018 года, заключенный между Беляевой Г.М. и ФИО56., не содержит положений, позволяющих отменить дарение в случае, если даритель переживет одаряемого.

Решение суда в части отказа в удовлетворении встречных исковых требований сторонами не обжалуется, в связи с чем в соответствии с частью 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации проверке в апелляционном порядке не подлежит.

В остальной части судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, находит их правильными, основанными на исследованных судом доказательствах. Вместе с тем, судебная коллегия не может согласиться с доводами, изложенными в апелляционной жалобе, которые не свидетельствуют о неправильном применении или толковании судом норм материального и процессуального права, неверном определении объема подлежащих выявлению обстоятельств и бремени их доказывания.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Как разъяснено в пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №25 от 23 июня 2015 года «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила.

Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №25).

Таким образом, по данному делу юридически значимым обстоятельством являлось выяснение судом вопроса о том, была ли воля всех участников сделок (Лукьяновой Н.И., Беляевой Г.М., ФИО57.) направлена на достижение одних правовых последствий.

Между тем, доказательств, подтверждающих, что Лукьянова Н.И. имела намерение совершить притворную сделку, материалы дела не содержат. Напротив, она исполнила договор купли-продажи в полном объеме.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, само по себе получение ФИО58 кредита в размере 950 000 рублей не свидетельствует о том, что именно кредитные денежные средства были уплачены по договору купли-продажи от 06 апреля 2015 года. Написанная спустя более 8 лет с момента заключения сделки расписка Лукьяновой Н.И. от 04 сентября 2023 года о том, что она деньги получала от ФИО59., таковым доказательством являться не может. Содержащиеся в данной расписке Лукьяновой Н.И. сведения опровергаются предоставленной ею же ранее распиской от 06 апреля 2015 года, согласно которой денежную сумму в 950 000 рублей она получила от Беляевой Г.М. Кроме того, из расписки от 04 сентября 2023 года следует, что денежные средства получены 06 апреля 2016 года, а не в 2015 году, когда состоялась купля-продажа.

Вселение умершего ФИО60 и истца в жилой дом не может с достоверностью свидетельствовать о ничтожности договора купли-продажи, поскольку Беляева Г.М., будучи собственником объектов недвижимости, в силу статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации вправе любым способом распоряжаться своим имуществом, в том числе предоставлять для проживания третьим лицам.

Как следует из материалов дела, ответчиками заявлено о применении срока исковой давности по заявленным истцом требованиям.

В соответствии с пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

В силу статьи 199 Гражданского кодекса Российской исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

То обстоятельство, что об оформлении спорного имущества на имя Беляевой Г.М. истец знала с 2015 года подтверждено самим истцом, а также показаниями свидетеля ФИО61 также истцом не оспаривалось, что о договоре дарения в 2018 году она также знала, однако, при жизни ФИО62 заявитель никаких требований о незаконности сделок не предъявляла, соответственно, срок исковой давности по заявленным требованиям Бахаревой М.А., обратившейся в суд только 11 мая 2023 года, пропущен.

Ссылки в апелляционной жалобе на десятилетний срок исковой давности основаны на неправильном толковании заявителем норм материального права.

Таким образом, доводов, влекущих отмену решения суда, апелляционная жалоба не содержит. Разрешая заявленные требования, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку исследованным в судебном заседании доказательствам и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства. Решение суда законно и обоснованно, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Ашинского городского суда Челябинской области от 02 ноября 2023 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Бахаревой Марины Алексеевны – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи