Решение по делу № 33-3862/2019 от 29.05.2019

Дело № 33-3862/2019

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Санкт-Петербург         4 сентября 2019 года

Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:

председательствующего:         Насиковской А.А.,

судей:                Горбатовой Л.В., Пучковой Л.В.,

с участием прокурора             Науменко Л.В.

при секретаре:                  Минихановой Е.И.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе истицы Ивановой С.В. на решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 14 февраля 2019 года по гражданскому делу № по иску Ивановой С.В. к ООО «Технология ТП» о восстановлении на работе, взыскании заработка за период вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Насиковской А.А., выслушав пояснения Ивановой С.В. и ее представителя Колбина С.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения против жалобы представителя ответчика ООО «Технология ТП» - Сорокина К.В., заслушав заключение представителя Ленинградской областной прокуратуры Науменко Л.В., полагавшей обжалуемое решение законным и обоснованным, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

установила:

Иванова С.В. обратилась во Всеволожский городской суд Ленинградской области с иском к ООО «Технология ТП», в котором просила восстановить ее на работе с 21 марта 2018 года, взыскать неполученный заработок за вынужденный прогул за период с 21 марта 2018 года по дату вынесения решения суда, взыскать компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей.

В обосновании исковых требований Иванова С.В. указала, что в июне 2016 года приглашена на работу в компанию «<данные изъяты>» в качестве администратора на удаленную работу. 22 июля 2016 года между ней и ООО «Технология ТП» был заключен трудовой договор. 1 октября 2016 года между ней и ООО «Технология ТП» было заключено дополнительное соглашение к трудовому договору с целью обслуживания организации-клиента ООО «<данные изъяты>».

Также Иванова С.В. указала в иске, что все общение с HR-отделом и руководством компании ООО «<данные изъяты>» от имени работодателя велось посредством переписки через Skype, а также электронную почту. Вся переписка, все трудовые отношения велись с сотрудниками и руководством ООО «<данные изъяты>», действующими от имени работодателя на неизвестных истице основаниях. Непосредственных контактов с руководителем ООО «Технология ТП» на протяжении всего периода времени не было.

В феврале 2018 года в связи с изменением схемы оплаты труда и значительным снижением заработной платы Иванова С.В. обратилась к ООО «<данные изъяты>» с предложением расторгнуть трудовой договор по соглашению сторон, поскольку рассчитывала получить гарантии и компенсации, которые предусмотрены законом для увольнения в связи с отказом работника от продолжения трудовых отношений при изменении работодателем существенных условий трудового договора (по статье 178 Трудового кодекса РФ).

Непосредственный руководитель К.., курирующий работу истицы в компании ООО «<данные изъяты>», велела написать истице заявление об увольнении по собственному желанию.

Иванова С.В. указала, что она направила фото-копию заявления об увольнении по собственному желанию посредством Скайпа, усиленной квалифицированной подписи при этом не использовалось, оригинал заявления об увольнении по собственному желанию ответчику по почте не направлялся. Полагает, что из последующей электронной переписки следует, что она просила заявление об увольнении по собственному желанию считать отозванным.

21 марта 2018 года Ивановой С.В. был закрыт доступ к рабочему порталу, в связи с чем она была лишена возможности исполнять свои трудовые обязанности.

22 марта 2018 года истица направила в адрес ответчика заявление об увольнении по соглашению сторон. Данное заявление осталось без рассмотрения.

19 апреля 2018 года посредством почтовой связи истицей получена трудовая книжка с отметкой об увольнении по собственному желанию работника.

Иванова С.В. полагает произведенное увольнение незаконным, поскольку оригинал заявления об увольнении по собственному желанию в адрес ответчика она не направляла, приказ об увольнении не подписывала, не была с ним ознакомлена и его копию не получала.

Представитель ответчика ООО «Технология ТП» возражал против удовлетворения исковых требований, указал, что увольнение на основании заявления работника, представленного им в форме фотокопии, является правомерным в том случае, если у работника имеется действительное намерение прекратить трудовые отношения. Учитывая, что Иванова С.В. не оспаривает факт написания ею заявления об увольнении по собственному желанию, ее желание прекратить трудовые отношения подтверждается исходящими от нее электронными письмами, то работодатель правомерно произвел увольнение истицы по собственному желанию.

Решением Всеволожского городского суда Ленинградской области от 14 февраля 2019 года в удовлетворении исковых требований Ивановой С.В. отказано.

В апелляционной жалобе Иванова С.В. просит решение Всеволожского городского суда Ленинградской области отменить, считая его незаконным и необоснованным, и принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Иванова С.В. не согласна с выводами суда первой инстанции, полагает, что решение принято судом на основании неправильно установленных обстоятельств, считает, что выводы суда не соответствуют действительным обстоятельствам дела, решение постановлено на основании сфальсифицированных ответчиком доказательств по делу. Указывает также на то, что обжалуемое решение нарушает нормы материального и процессуального права, подрывает единство судебной практики.

Иванова С.В. указывает в жалобе, что заявления об увольнении по собственному желанию ответчику ООО «Технология ТП» не направляла, что подтверждается материалами дела. Расторжение трудового договора обсуждала с отделом кадров ответчика только по соглашению сторон. Ответчик уволил ее по собственному желанию, незаконно получив от работника сторонней организации фото-копию заявления об увольнении по собственному желанию, с которым истица к ответчику лично не обращалась. Свое обращение к работнику ООО «<данные изъяты>» К., то есть лицу, не уполномоченному на решение кадровых вопросов в ООО «Технология ТП» и работающему в сторонней организации, было вызвано тем, что последняя являлась непосредственным куратором истицы в ООО «<данные изъяты>».

Ответчиком на апелляционную жалобу Ивановой С.В. представлены письменные возражения, в которых критически оцениваются доводы апелляционной жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и материалами дела подтверждается, что на основании трудового договора от 22 июля 2016 года Иванова С.В. была принята на работу в ООО «Технология ТП» (место нахождение организации в г. Нижний Новгород) на должность администратора в подразделение Обработка заказов (МД-1) отдела «Обработка заказов».

В последующем между сторонами неоднократно заключались дополнительные соглашения к трудовому договору (от 23 сентября 2016 года, от 1 октября 2016 года, от 29 мая 2017 года, от 30 июня 2017 года, от 29 декабря 2017 года, от 23 января 2018 года, от 13 февраля 2018 года), которыми регулировалось изменение наименование подразделений, где работала истица, без изменения первоначальной трудовой функции и занимаемой должности (т.1, л.д.162-179).

По условиям трудового договора и дополнительных соглашений, характер работы Ивановой С.В. определен как дистанционный, рабочим местом Ивановой С.В. является место ее регистрации по <адрес>.

Также стороны согласовали в дополнительном соглашении № от 1 октября 2016 года к трудовому договору, что трудовой договор является срочным, заключен на период выполнения заведомо определенной работы, выполнение (завершение) которой не может быть определено конкретной датой, а именно на период выполнения работы, обусловленной Договором возмездного оказания услуг № от 31 августа 2016 года, заключенному между ООО «Технология ТП» и ООО «<данные изъяты>», и действует до момента завершения работы (т.1, л.д. 13).

20 марта 2018 года Иванова С.В. была уволена из ООО «Технология ТП» по собственному желанию (пункт 3 части первой статьи 77 Трудового кодекса РФ) на основании приказа № от 20 марта 2018 года.

В основу издания приказа об увольнении Ивановой С.В. легла фотокопия заявления Ивановой С.В. от 28 февраля 2018 года, адресованная Генеральному директору ООО «Технология ТП», согласно которой Иванова С.В. просит ее уволить по собственному желанию 20 марта 2018 года по семейным обстоятельствам (т.1, л.д. 182).

Иванова С.В. не оспаривала факт написания ею данного заявления, однако указывала, что данное заявление было ею написано и направлено непосредственному руководителю <данные изъяты>., курирующей работу истицы в компании ООО «<данные изъяты>», для согласования основания увольнения. Как указывала Иванова С.В., ее истинным намерением было увольнение по соглашению сторон с получением от работодателя денежной компенсации.

Представитель ответчика ООО «<данные изъяты>» указывал на законность произведенного увольнения, ссылаясь на то, что у работодателя при увольнении истицы не имелось сомнений в истинности волеизъявления Ивановой С.В. на увольнение по собственному желанию.

Таким образом, между сторонами возник спор относительно правомерности увольнения Ивановой С.В. по пункту 3 части первой статьи 77 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию), произведенного работодателем на основании копии заявления Ивановой С.В.

Разрешая спорные правоотношения и отказывая Ивановой С.В. в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что заявление Ивановой С.В., направленное ответчику в виде электронного документа, надлежит рассматривать, исходя из дистанционного характера работы истицы, в качестве заявления об увольнении. То есть, суд первой инстанции по существу установил, что копия заявления Ивановой С.В. об увольнении по собственному желанию отражала действительное волеизъявление истицы на момент направления данной копии работодателю.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда, исходя из следующего.

В соответствии с положениями статьи 312.1 Трудового кодекса РФ, дистанционной работой является выполнение определенной трудовым договором трудовой функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представительства, иного обособленного структурного подразделения (включая расположенные в другой местности), вне стационарного рабочего места, территории или объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя, при условии использования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работодателем и работником по вопросам, связанным с ее выполнением, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе сети «Интернет».

Дистанционными работниками считаются лица, заключившие трудовой договор о дистанционной работе.

На дистанционных работников распространяется действие трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права, с учетом особенностей, установленных настоящей главой.

В случае, если настоящей главой предусмотрено взаимодействие дистанционного работника или лица, поступающего на дистанционную работу, и работодателя путем обмена электронными документами, используются усиленные квалифицированные электронные подписи дистанционного работника или лица, поступающего на дистанционную работу, и работодателя в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Каждая из сторон указанного обмена обязана направлять в форме электронного документа подтверждение получения электронного документа от другой стороны в срок, определенный трудовым договором о дистанционной работе.

В случаях, если в соответствии с настоящим Кодексом работник должен быть ознакомлен в письменной форме, в том числе под роспись, с принимаемыми локальными нормативными актами, непосредственно связанными с его трудовой деятельностью, приказами (распоряжениями) работодателя, уведомлениями, требованиями и иными документами, дистанционный работник может быть ознакомлен с ними путем обмена электронными документами между работодателем и дистанционным работником.

В случаях, если в соответствии с настоящим Кодексом работник вправе или обязан обратиться к работодателю с заявлением, предоставить работодателю объяснения либо другую информацию, дистанционный работник может сделать это в форме электронного документа.

Исходя из содержания представленного трудового договора и дополнительных соглашений к нему, а также с учетом пояснений сторон относительно содержаний трудовой функции истицы и порядка ее выполнения, следует сделать вывод о том, что сложившиеся между ООО «Технология ТП» и Ивановой С.В. отношения подпадают под действие главы 49.1 Трудового кодекса РФ, регулирующей особенности труда дистанционных работников.

Нормы указанной главы обязывают стороны дистанционных трудовых отношений производить взаимодействие путем обмена электронными документами, оформленными с использованием усиленных квалифицированных электронных подписей.

Судебной коллегией установлено, что усиленные квалифицированные подписи у ООО «Технология ТП» и Ивановой С.В. отсутствуют, стороны при осуществлении взаимодействия не соблюдали требования части четвертой статьи 312.1 Трудового кодекса РФ в части обмена электронными документами, подписанными усиленными квалифицированными подписями.

Вместе с тем стороны предусмотрели в трудовом договоре (пункт 3.2.) и в дополнительном соглашении № от 1 октября 2016 года (пункт 3.2.) возможность обмена информации по телефону и по электронной почте.

Таким образом, между сторонами сложился определенный порядок взаимодействия, который хотя и не отвечал требованиям трудового законодательства, но сторонами признавался и традиционно использовался в рамках трудовых отношений.

Согласно части первой статьи 80 Трудового кодекса РФ, работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом. Течение указанного срока начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении.

До истечения срока предупреждения об увольнении работник имеет право в любое время отозвать свое заявление. Увольнение в этом случае не производится, если на его место не приглашен в письменной форме другой работник, которому в соответствии с настоящим Кодексом и иными федеральными законами не может быть отказано в заключении трудового договора (часть четвертая статьи 80 Трудового кодекса РФ).

В соответствии с пунктом 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при рассмотрении споров о расторжении по инициативе работника трудового договора, заключенного на неопределенный срок, а также срочного трудового договора (пункт 3 части первой статьи 77, статья 80 ТК РФ) судам необходимо иметь в виду, что расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

Применительно к настоящему спору, юридически значимым обстоятельством, подлежащим выяснению, является факт действительного наличия у Ивановой С.В. волеизъявления на прекращение трудовых отношений с работодателем по собственному желанию. Выяснение данного обстоятельства является определяющим для решения вопроса о законности либо незаконности произведенного увольнения.

Судебная коллегия на основании оценки совокупности представленных доказательств, в том числе пояснений сторон, на основании исследования поведения сторон на предмет обладания признаками недобросовестности и злоупотребления правом, приходит к выводу о том, что Иванова С.В. по состоянию на 28 февраля 2018 года (дата заявления Ивановой С.В. об увольнении по собственному желанию) имела намерение на расторжение трудового договора по собственному желанию.

При этом судебная коллегия отмечает, что возникшее в дальнейшем намерение Ивановой С.В., направленное на изменение основания увольнения, которое не было доведено до сведения работодателя до момента увольнения, не может позиционироваться как добросовестное, разумное поведение, ожидаемое от участника трудовых отношений.

Иванова С.В. не отрицала тот факт, что заявление, адресованное на имя генерального директора ООО «Технология ТП», в действительности исходило от нее.

Кроме того, наличие такого заявления об увольнении по собственному желанию, исходящего от Ивановой С.В., подтверждается также копией электронной переписки, представленной непосредственно самой истицей Ивановой С.В. В частности, в переписке с работодателем от 22 марта 2018 года Иванова С.В. указала, что (цитата) «Свое заявление на увольнение по собственному желанию мною было отозвано путем длительного объяснения, что меня не устраивают навязанные условия увольнения» (т.2, л.д. 27).

Также из электронной переписки от 16 марта 2018 года следует, что по состоянию на 16 марта 2018 года Иванова С.В. ожидала решения вопроса о ее увольнении, поскольку адресовала представителю работодателя вопрос о документах по увольнению и выразила готовность забрать трудовую книжку с оказией, в связи со следованием ее поезда через Нижний Новгород (т.1, л.д. 190).

Судебная коллегия принимает во внимание, что истица не оспаривает сам факт написания ею подобного заявления, равно как и не оспаривает свою подпись в представленном в материалы дела заявлении.

Таким образом, оценивая содержание вышеприведенных доказательств, судебная коллегия считает доказанным факт того, что Иванова С.В. однозначно и определенно выразила свое волеизъявление на увольнение по собственному желанию.

Допустимых доказательств, подтверждающих то, что Иванова С.В. отозвала свое заявление об увольнении по собственному желанию до 20 марта 2018 года, то есть до даты ее увольнения, Ивановой С.В. не представлено, и материалы дела не содержат подобных доказательств.

Доводы Ивановой С.В. о том, что она отозвала свое заявление об увольнении по собственному желанию посредством направления в адрес работодателя заявления от 28 февраля 2018 года, в котором она просит уволить ее с 16 марта 2018 года по соглашению сторон, являются несостоятельными, поскольку указанное заявление было направлено в адрес ответчика 22 марта 2018 года, то есть после состоявшегося увольнения (т.1, л.д.18,19).

Текст переписки, представленный истицей в суде первой инстанции в подтверждение доводов о том, что истица своевременно обозначила работодателю свое намерение об увольнении по соглашению сторон (т.1, л.д.48-54), не может быть расценен в качестве допустимого и относимого доказательства, поскольку указанная переписка представлена в виде незаверенного надлежащим образом текста, носящего выборочный и фрагментарный характер, не позволяющего установить достоверным образом авторов переписки и время отправки электронных сообщений. Произвести оценку указанной переписки в качестве надлежащих доказательств не позволяют нормативные требования частей 6 и 7 статьи 67 ГПК РФ.

Таким образом, в отсутствие выраженного в установленном порядке и своевременного волеизъявления Ивановой С.В. на отзыв своего заявления об увольнении по собственному желанию, работодатель правомерно произвел увольнение Ивановой С.В. на основании ее собственного заявления.

Доводы истицы о том, что увольнение было произведено на основании копии ее заявления, в отсутствие оригинала заявления, являются необоснованными. Оригинал заявления работника об увольнении по собственному желанию играет первостепенную роль в случаях, когда работник отрицает сам факт оформления им такого заявления либо оспаривает свою подпись в нем. В подобных случаях наличие оригинала заявления позволяет установить факт того, выражал ли работник в действительности свое волеизъявление на увольнение или нет. В рассматриваемом деле Иванова С.В. не отрицала факт оформления ею заявления по собственному желанию, подпись свою на заявлении не оспаривала, а потому судебная коллегия считает, что определяющим в данном случае является выражение работником воли на увольнение по собственному желанию, а не форма выражения такой воли. Кроме того, стороны подтвердили, что их взаимодействие в процессе трудовых отношений осуществлялось прежде всего с помощью электронной переписки.

Не могут быть приняты во внимание и доводы Ивановой С.В. о том, что заявление об увольнении она направила К. которая не являлась уполномоченным представителем работодателя, а являлась работником сторонней организации.

Как усматривается из материалов дела, и в частности, из трудового договора и дополнительного соглашения № от 1 октября 2016 года, стороны договора предусмотрели, что уполномоченные представители работодателя вправе давать работнику дополнительные инструкции, касающиеся выполнения его работы, оперативные задания и контролировать их выполнение (пункт 3.1. договора, пункт 3.1. дополнительного соглашения); работодатель вправе устанавливать правила взаимодействия работника с другими подразделениями и работниками с целью обеспечения координации и согласованности между подразделениями и работниками и клиентами (пункт 4.2. договора, пункт 4.2. дополнительного соглашения).

Статус уполномоченных представителей, которые поименованы в трудовом договоре и дополнительном соглашении, в данных документах не определен и не конкретизирован, в силу чего не исключалась возможность делегирования полномочий представления интересов работодателя по решению кадровых вопросов любому лицу (уполномоченному представителю), определенного работодателем самостоятельно, по своему усмотрению.

Представитель ответчика ООО «Технология ТП» ссылался на то, что таким уполномоченным представителем во взаимоотношениях с работниками ООО «Технология ТП», в том числе и с Ивановой С.В., являлась К.., которая действовала с одобрения ответчика, а также на основании доверенности (т.2, л.д. 80).

Как следует из позиции Ивановой С.В., выраженной в иске, и исходя из представленных истицей доказательств, Иванова С.В. подтверждала, что Кадышева И. являлась ее непосредственным руководителем, курирующим ее работу в компании ООО «<данные изъяты>» (т.,1л.д. 2, т.2, л.д. 53).

Кроме того, согласно условиям дополнительного соглашения № от 1 октября 2016 года, работа Ивановой С.В. была обусловлена взаимоотношениями между работодателем ООО «Технология ТП» и обслуживаемой организацией ООО «Профи.ру», в силу чего работодатель вправе был назначить уполномоченного представителя из ООО «<данные изъяты>» для взаимодействия со своими работниками.

При апелляционном рассмотрении дела Иванова С.В. не смогла дать логичного обоснования относительно того, в каких целях она направляла свое заявление об увольнении <данные изъяты>., если, по ее утверждению, Кадышева И. не является уполномоченным представителем работодателя.

Сомнения Ивановой С.В. в наличии у Кадышевой И. полномочий на принятия заявления об увольнения не могут быть положены в основу вывода о незаконности увольнения истицы, поскольку работодатель одобрял действия указанного лица, а действия Ивановой С.В. свидетельствуют о том, что она знала о таком одобрении, поскольку решала вопрос о своем увольнении именно с данным лицом.

Учитывая представленные доказательства, критически оценивая позицию Ивановой С.В., судебная коллегия приходит к выводу о том, что направляя Кадышевой И. заявление об увольнении по собственному желанию Иванова С.В. позиционировала данное лицо в качестве уполномоченного представителя работодателя, наделенного правом на получение документов от работников и управомоченного на взаимодействие с работниками по кадровым вопросам.

По существу позиция Ивановой С.В. свидетельствует о том, что она не имела намерений продолжать работу в ООО «Технология ТП», желала расторгнуть трудовой договор, выразила свое намерение на увольнение по собственному желанию в связи с семейными обстоятельствами, однако, в дальнейшем не доведя своевременно и в установленном порядке до работодателя свое решение об отзыве заявления, изменила свое решение об увольнении уже после состоявшегося увольнения, затребовав от работодателя денежную компенсацию, не предусмотренную законом для случаев расторжения трудового договора по соглашению сторон. Такое поведение работника не может быть признано добросовестным.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия считает, что произведенное увольнение Ивановой С.В. осуществлено на основании ее личного заявления, в соответствии с требованиями закона, в силу чего правовые основания для восстановления Ивановой С.В. на работе в прежней должности отсутствуют.

Судебная коллегия соглашается с решением городского суда, как с законным и обоснованным, судом правильно установлены юридически значимые для дела обстоятельства, произведена полная и всесторонняя оценка исследованных доказательств, применены нормы материального права, подлежащие применению к спорным правоотношениям, и постановлено законное и обоснованное решение в соответствии с требованиями процессуального законодательства.

Доводы апелляционной жалобы являются необоснованными, поскольку основаны на неправильном толковании норм трудового законодательства, в связи с чем, данные доводы не могут служить основанием для отмены решения суда.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

определила:

решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 14 февраля 2019 года оставить без изменений, апелляционную жалобу Ивановой С.В. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Судья Серба Я.Е.