Решение по делу № 2-388/2020 от 18.08.2020

Дело (УИД) №58RS0025-01-2020-000906-05

Производство №2-388/2020

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

город Нижний Ломов 09 октября 2020 года

Нижнеломовский районный суд Пензенской области в составе

председательствующего судьи Богдановой О.А.,

с участием представителя истца Стародубова Р.Ю., предоставившего доверенность от 13 августа 2020 года,

представителя ответчика Власовой С.В., предоставившей доверенность от 12 августа 2019 года,

при секретаре судебного заседания Зобниной О.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Бутяевой В.Н. к Карташову И.Е., кадастровому инженеру Кузнецову К.Н. о признании результатов межевания недействительными, установлении границы земельного участка,

Установил:

Бутяева В.Н. обратилась в суд с иском к Карташову И.Е., кадастровому инженеру Кузнецову К.Н. о признании результатов межевания недействительными и установлении границы земельного участка, указав, что ей на праве собственности принадлежит земельный участок с кадастровым №, площадью <данные изъяты> кв. метров, расположенный по адресу: <адрес>. Земельным участком истец владеет на основании договора дарения жилого дома и земельного участка от 23 октября 2019 года. Спорный земельный участок был подарен истцу Бутяевой В.Н. её матерью ФИО1, которая являлась собственником земельного участка с 1950 года. Смежным по отношению к земельному участку истца является земельный участок с кадастровым №, площадью № кв. метра, расположенный по адресу: <адрес>. Собственником данного земельного участка является Карташов И.Е. В 2018 году кадастровым инженером Кузнецовым К.Н. проводились кадастровые работы в отношении земельного участка, принадлежащего ответчику. По результатам кадастровых работ был подготовлен межевой план, который послужил основанием для уточнения местоположения границ и площади земельного участка Карташова И.Е. В результате проведённого межевания земельного участка Карташова И.Е. были нарушены права истца. В заключении кадастрового инженера Кузнецова К.Н., содержащегося в межевом плане, указано, что конфигурация и местоположение границ земельного участка определено по фактическому землепользованию с учётом границ смежных земельных участков и границ земельного участка существующих на местности и закреплённых с использованием объектов искусственного происхождения, уточнение земельного участка с кадастровым №, проводится по существующему ограждению. Однако данное обстоятельство не соответствует действительности, так как граница земельного участка Карташова И.Е. после проведённого межевания стала пересекать фактическую границу земельного участка истца, обозначенную на местности существующим до настоящего времени забором, который строили родители истца в 1952 году, тем самым произошёл захват земельного участка, принадлежащего истцу. Также после проведённого межевания на земельном участке ответчика стал находиться колодец, оборудованный родителями истца в 1952 году, и коммуникации (водопровод, канализация), идущие к жилому дому, расположенному на земельном участке истца. Таким образом, при проведении кадастровых работ по уточнению местоположения границ и площади земельного участка Карташова И.Е. кадастровым инженером Кузнецовым К.Н. был нарушен п. 10 ст. 22 Федерального закона №218-ФЗ от 13 июля 2015 года «О государственной регистрации недвижимости». В целях увеличения площади земельного участка Карташова И.Е. смежная граница, проходящая между земельными участками истца и ответчика Карташова И.Е. приняла форму неломанной линии – по фактически расположенному забору, а стала проходить прямолинейно. При этом ответчикам о данном обстоятельстве было известно. Также ответчикам было известно о существующем споре по смежной границе, так как ФИО1 обращалась с письменными и устными возражениями к кадастровому инженеру и Карташову И.Е., но на поступившие возражения ответчики не отреагировали. Полагает, что имеет место быть нарушение со стороны Карташова И.Е. и Кузнецова К.Н. п. 1 ст. 39 Федерального закона №221-ФЗ от 24 июля 2007 года «О кадастровой деятельности», так как смежная граница, проходящая между земельными участками, с истцом согласована не была. Для уточнения местоположения границ и площади земельного участка, определения верных координат смежной границы между земельными участками истца и ответчика Карташова И.Е. истец Бутяева В.Н. обратилась к кадастровому инженеру ФИО2, которая изготовила межевой план от 04 августа 2020 года, в связи с чем полагает, что смежная граница между земельными участками истца и ответчика должна быть установлена по данным указанного межевого плана. Просит признать недействительным результаты межевания земельного участка по адресу: <адрес>, в части определения координат характерных точек: Н2 (Х410910,94; Y1333569,35), Н3 (Х410905,98; Y1333556,78), Н4 (Х410902,97; Y1333552,21); исключить из Единого государственного реестра недвижимости сведения о данных характерных точек; установить местоположение смежной границы, проходящей между земельным участком с кадастровым №, площадью <данные изъяты> кв. метров, расположенный по адресу: <адрес>, и земельным участком с кадастровым №, площадью <данные изъяты> кв. метра, расположенным по адресу: <адрес>, согласно данным межевого плана, изготовленного кадастровым инженером ФИО2 по координатам характерных точек: 1 (Х410902,98; Y1333552,22), 2 (Х410905,99; Y1333556,79), Н1 (Х410907,24; Y1333559,98), Н2 (Х410908,25; Y1333559,55), Н3 (Х410911,89; Y1333569,02).

Истец Бутяева В.Н., ответчик Карташов И.Е., ответчик кадастровый инженер Кузнецов К.Н. в судебное заседание не явились. О времени и месте судебного заседания извещены надлежаще, о причинах неявки не сообщили, о рассмотрении дела в своё отсутствие не просили.

Представитель истца Бутяевой В.Н. – Стародубов Р.Ю., действующий на основании доверенности от 13 августа 2020 года, исковые требования Бутяевой В.Н. поддержал, сославшись на доводы, изложенные в исковом заявлении. Дополнительно указал, что фактическая смежная граница между земельными участками Бутяевой В.Н. и ответчика Карташова И.Е. существует на местности 15 и более лет. Он лично выезжал на местно и видел, что смежная граница имеет ломанную линию и не проходит прямолинейно, как указано в межевом плане ответчика. Смежная граница проходит по стене гаража Карташова И.Е., затем идёт прямо, затем имеет поворот и далее проходит прямо. Именно таким образом и должна проходить смежная граница между земельными участками истца и ответчика. Указанное обстоятельство подтверждается фотографией, которая была приобщена к материалам дела, а также ситуационным планом местности с проектируемым отводом земельного участка под строительство индивидуального жилого дома <адрес>, содержащегося в техническом паспорте на жилой дом по адресу: <адрес>. Полагал, что кадастровым инженером Кузнецовым К.Н. про проведении межевания земельного участка ответчика Карташова И.Е. были нарушены положения п. 10 ст. 22 Федерального закона «О государственной регистрации недвижимости», поскольку он не учёл того, как проходила фактическая смежная граница между земельными участками истца. Заключение, которое дано Кузнецовым К.Н., и имеется в межевом плане от 29 июня 2018 года (на земельный участком, принадлежащий ответчику Карташову И.Е.), является неверным, граница была выдумана кадастровым инженером при проведении межевания, в связи с чем полагал, что смежная граница между земельными участками истца и ответчика Карташова И.Е. должна проходить по координатам характерных точек: 1 (Х410902,98; Y1333552,22), 2 (Х410905,99; Y1333556,79), Н1 (Х410907,24; Y1333559,98), Н2 (Х410908,25; Y1333559,55), Н3 (Х410911,89; Y1333569,02), указанным в межевом плане, изготовленным кадастровым инженером ФИО2 04 августа 2020 года. Считает, что ответчик захватил часть земельного участка, принадлежащего истцу. При этом, произошло уменьшение земельного участка Бутяевой В.Н., но назвать площадь, на которую уменьшился земельный участок истца, он назвать не может. При этом не отрицал, что фактически площадь земельного участка Бутяевой В.Н. при проведении 04 августа 2020 года межевания составляет <данные изъяты> кв. метров, тогда как по правоустанавливающим документам площадь земельного участка Бутяевой В.Н. составляет <данные изъяты> кв. метров, но полагал, что допускается величина погрешности определения площади в силу действующего законодательства (не более чем на 10%). Также указал, что никакого проулка между земельными участками истца и ответчика не существовало, доказательств того, что проулок относился к муниципальной земле, ответчиком Карташовым И.Е. и его представителем не представлено, напротив, спорный участок, который захватил ответчик Карташов И.Е., является единым земельный участок, принадлежащем истцу. Доказательств, подтверждающих, что существующая смежная граница между земельными участками истца и ответчика, не соответствует той, что должна быть, у него не имеется.

Представитель ответчика Карташова И.Е. - Власова С.В., действующая на основании доверенности от 12 августа 2019 года, с заявленными требованиями Бутяевой В.Н. не согласилась, пояснив, что земельный участок, принадлежащий Карташову И.Е., отмежеван, имеет границы, поставлен на кадастровый учёт. Решением Нижнеломовского районного суда от 24 сентября 2019 года было установлено, что нарушений при межевании земельного участка Карташова И.Е. допущено не было, процедура согласования местоположения границ земельного участка кадастровым инженером соблюдена, извещение о проведении собрания о согласовании границ было направлено ФИО1, как собственнику земельного участка по <адрес> (на момент проведения межевания). Так как в установленный срок возражений от ФИО1 не поступило, границы считаются согласованными. Более того, истец Бутяева В.Н. стала собственником земельного участка по <адрес> только с ноября 2019 года, которая при принятии данного земельного участка в дар от ФИО1, знала о проведении межевания земельного участка Карташовым И.Е. От принятия в дар земельного участка, в существующих на момент передачи дара границах, не отказывалась. Полагала, что в силу ст. 3 ГПК РФ защите подлежит только нарушенное право истца, которое должно быть доказано истцом, однако, Бутяевой В.Н. и её представителем не представлены правоустанавливающие документы или иные документы, подтверждающие, что она является собственником земельного участка, на который претендует, а также, что она пользовалась данным земельным участком. Между тем, таких доказательств стороной истца не представлено, напротив, тот земельный участок, на который претендует истец, являлся проулком между земельными участками истца и ответчика, то есть являлся муниципальной собственностью, Карташовым И.Е. была согласована граница с администрацией Верхнеломовского сельсовета. Данным проулком пользовались все жители села, так как на земельном участке расположен колодец с водой. Тот факт, что на земельном участке, на который претендует истец, имеется водопровод и канализация, не говорит о том, что он принадлежит истцу, водопровод был проведён ФИО1 без получения необходимой разрешительной документации. Данным колодцем пользовались и истец, и его родители, и Карташов И.Е. При проведении межевания земельного участка, принадлежащего Карташову И.Е., бывший собственник ФИО1, а также Бутяева В.Н. первоначально не возражали относительно того, как должна проходить смежная граница. Поскольку истцом и его представителем не представлены доказательства принадлежности спорного земельного участка Бутяевой В.Н., а также не указано и не доказано какие права истца нарушены проведённым межеванием земельного участка, принадлежащего Карташова И.Е., просила в удовлетворении заявленных требований отказать.

В соответствии со ст. 167 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие не явившихся истца Бутяевой В.Н., ответчиков Карташова И.Е., Кузнецова К.Н.

Выслушав объяснения представителя истца Стародубова Р.Ю., представителя ответчика Власовой С.В., допросив свидетеля, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему:

пунктом 1 статьи 46 Конституции РФ каждому гарантирована судебная защита его прав и свобод.

Статьёй 3 ГПК РФ определено, что заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

В соответствии с п. 1 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Согласно ст. 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется, в том числе, путём восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, а также иными способами, предусмотренными законом.

Частью 3 ст. 6 Земельного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что земельный участок как объект права собственности и иных предусмотренных настоящим Кодексом прав на землю является недвижимой вещью, которая представляет собой часть земной поверхности и имеет характеристики, позволяющие определить её в качестве индивидуально определённой вещи.

Абзацем 2 п. 7 ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации (утратил силу с 01 марта 2015 года) границы и размеры земельного участка определялись с учётом фактически используемой площади земельного участка в соответствии с требованиями земельного и градостроительного законодательства. Границы земельного участка устанавливаются с учётом красных линий, границ смежных земельных участков (при их наличии), естественных границ земельного участка.

В силу пункта 2 части 1 статьи 60 ЗК РФ нарушенное право на земельный участок подлежит восстановлению в случае самовольного занятия земельного участка.

Действия, нарушающие права на землю граждан или создающие угрозу их нарушения, могут быть пресечены путём восстановления положения, существующего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (ч. 2).

Отношения, возникающие в связи с ведением государственного кадастра недвижимости, осуществлением государственного кадастрового учёта недвижимого имущества и кадастровой деятельности регулируются Федеральным законом от 24 июля 2007 года №221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости» (далее Закона о кадастре).

В соответствии со ст. 42.8 Закона о кадастре уточнение местоположения границ земельных участков при выполнении комплексных кадастровых работ осуществляется по правилам, предусмотренным частью 10 статьи 22 Федерального закона от 13 июля 2015 года №218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», в том числе с использованием документов, указанных в части 3 статьи 42.6 настоящего Федерального закона.

При уточнении местоположения границ земельных участков, расположенных в границах территории ведения гражданами садоводства или огородничества для собственных нужд, местоположение границ этих земельных участков определяется с учетом утвержденных в установленном законодательством о градостроительной деятельности порядке проекта межевания территории или проекта организации и застройки территории либо другого устанавливающего распределение земельных участков в границах такой территории документа (при наличии данных проектов или документа), а также с учётом требований, предусмотренных частью 3 настоящей статьи (ч. 2).

В статье 42.8 Закона о кадастре также закреплено, что при уточнении границ земельного участка его площадь не может быть больше площади земельного участка, сведения о которой содержатся в ЕГРН, более чем на десять процентов, если предельный минимальный размер земельного участка не установлен.

Согласно п. 8 ст. 22 Федерального закона от 13 июля 2015 года №218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» местоположение границ земельного участка устанавливается посредством определения координат характерных точек таких границ, то есть точек изменения описания границ земельного участка и деления их на части.

Площадью земельного участка, определённой с учётом установленных в соответствии с настоящим Федеральным законом требований, является площадь геометрической фигуры, образованной проекцией границ земельного участка на горизонтальную плоскость (ч. 9).

При уточнении границ земельного участка их местоположение определяется исходя из сведений, содержащихся в документе, подтверждающем право на земельный участок, или при отсутствии такого документа исходя из сведений, содержащихся в документах, определявших местоположение границ земельного участка при его образовании. В случае отсутствия в документах сведений о местоположении границ земельного участка его границами считаются границы, существующие на местности пятнадцать лет и более и закрепленные с использованием природных объектов или объектов искусственного происхождения, позволяющих определить местоположение границ земельного участка (п. 10).

Порядок согласования границ земельных участков установлен в ст. 39 Закона о кадастре, в соответствии с которой местоположение границ земельных участков подлежит в установленном настоящим Федеральным законом порядке обязательному согласованию с лицами, указанными в части 3 настоящей статьи, в случае, если в результате кадастровых работ уточнено местоположение границ земельного участка, в отношении которого выполнялись соответствующие кадастровые работы, или уточнено местоположение границ смежных с ним земельных участков, сведения о которых внесены в государственный кадастр недвижимости (ч. 1).

Предметом указанного в части 1 настоящей статьи согласования с заинтересованным лицом при выполнении кадастровых работ является определение местоположения границы такого земельного участка, одновременно являющейся границей другого принадлежащего этому заинтересованному лицу земельного участка.

Настоящее требование, как это следует из положений названного Федерального закона, направлено на обеспечение учёта законных интересов лиц, права которых могут быть затронуты уточнением местоположения границ земельного участка.

Согласно ч. 1 ст. 40 Закона о кадастре, результат согласования местоположения границ оформляется кадастровым инженером в форме акта согласования местоположения границ на обороте листа графической части межевого плана.

Местоположение границ земельного участка считается согласованным при наличии в акте согласования местоположения границ личных подписей всех заинтересованных лиц или их представителей, за исключением предусмотренного ч. 3 настоящей статьи случая (ч. 2 ст. 40).

Споры, не урегулированные в результате согласования местоположения границ, после оформления акта согласования разрешаются в судебном порядке (ч. 5 ст. 40 Федерального закона «О государственном кадастре недвижимости», п. 1 ст. 64 ЗК РФ).

Как следует из материалов дела, истцу Бутяевой В.Н. на основании договора дарения жилого дома и земельного участка от 23 октября 2019 года принадлежит земельный участок с кадастровым №, расположенный по адресу: <адрес>.

Согласно сведениям об основных характеристиках указанного земельного участка от 01 ноября 2019 года, его площадь составляет <данные изъяты> кв. метров, дата присвоения кадастрового номера 26 декабря 2003 года, категория земель: земли населённых пунктов, разрешённое использование: для ведения личного подсобного хозяйства, местоположение установлено относительно ориентира, расположенного в границах участка, почтовый адрес ориентира: <адрес>, площадь и границы земельного участка имеют статус «актуальные, ранее учтённые», граница земельного участка в соответствии с требованиями земельного законодательства не установлена, правообладатель Бутяева В.Н., вид, номер и дата регистрации права: 58:21:0210201:8-58/071/2019-2 от 01 ноября 2019 года (л.д. 9-11).

Собственником смежного земельного участка с кадастровым № по адресу: <адрес>, является Карташов И.Е. (выписка из ЕГРН №КУВИ-002/2020-11442132 от 06 августа 2020 года, свидетельство о государственной регистрации права от 29 апреля 2011 года серии 58-АА №).

Указанный земельный участок принадлежит ответчику Карташову И.Е. на основании выписки из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок от 24 февраля 2011 года б/н, выданной администрацией Верхнеломовского сельсовета Нижнеломовского района Пензенской области, и кадастрового паспорта от 20 декабря 2010 года б/н, выданного МУП «БТИ Нижнеломовского района» Пензенской области. Земельный участок по данным, отражённым в свидетельстве о государственной регистрации права от 29 апреля 2011 года серии 58-АА №, имеет площадь <данные изъяты> кв. метров (л.д. 141).

Согласно выпискам из ЕГРН об основных характеристиках и зарегистрированных правах на объект недвижимости от 18 декабря 2018 года, №КУВИ-002/2020-11442132 от 06 августа 2020 года, земельный участок с кадастровым № имеет площадь <данные изъяты> кв. метров, дата присвоения кадастрового номера 01 января 1994 года, категория земель: земли населённых пунктов, разрешённое использование: для ведения личного подсобного хозяйства, местоположение установлено относительно ориентира, расположенного в границах участка, почтовый адрес ориентира: <адрес>, площадь и границы земельного участка имеют статус «актуальные, ранее учтённые», земельный участок поставлен на кадастровый учёт с определением границ (л.д. 15-18, 163-170).

29 июня 2018 года кадастровым инженером Кузнецовым К.Н., являющимся работником ООО «БТИ», по заказу Карташова И.Е. подготовлен межевой план в связи с уточнением местоположения границ и площади земельного участка с кадастровым №, расположенного по адресу: <адрес>.

Согласно данным межевого плана, смежная граница между земельными участками ФИО1 (бывшего собственника земельного участка с кадастровым №, расположенного по адресу: <адрес>) и Карташова И.Е. определена от точки н2 до точки н4 (л.д. 30-35).

04 августа 2020 года кадастровым инженером ФИО2, являющимся работником ООО «ПрофТехКадастр», по заказу Бутяевой В.Н. подготовлен межевой план в связи с уточнением местоположения границ и площади земельного участка с кадастровым №, расположенного по адресу: <адрес>.

Согласно данным межевого плана, смежная граница между земельными участками Бутяевой В.Н. и Карташова И.Е. определена от точки Н2 до точки Н4 (л.д. 18-28).

Обращаясь в суд с настоящим иском, Бутяева В.Н. указывает, что граница земельного участка Карташова И.Е. после проведённого межевания стала пересекать фактическую границу земельного участка истца, обозначенную на местности существующим до настоящего времени забором, который строили родители истца в 1952 году, тем самым произошёл захват земельного участка, принадлежащего истцу, после проведённого межевания на земельном участке Карташова И.Е. стал находиться колодец, оборудованный родителями истца в 1952 году, и коммуникации (водопровод, канализация), идущие к жилому дому, расположенному на земельном участке истца.

На момент предоставления ответчику Карташова И.Е. земельного участка с кадастровым № действовало положение ст. 45 Федерального закона от 24 июля 2007 года №221-ФЗ «О кадастровой деятельности», утратившее силу с 01 января 2017 года, согласно которой государст­венный кадастровый учёт или государственный учёт объектов недви­жимости, осуществленные в установленном законодательством порядке до дня вступления в силу названного Закона или в переходный период его применения с учётом определённых закона особенностей, признается юридически действительным.

Таким образом, сведения о границах земельных участков могут быть внесены в государственный кадастр как на основании материа­лов ранее проведённой инвентаризации земель (сведения о ранее учтённом земельном участке), являясь ориентировочными, так и на основании проведённых в соответствии с требованиями законодательства работ по межеванию земельного участка (кадастровых ра­бот).

Сведения о типе границ содержатся в кадастровом плане (паспор­те) земельного участка.

В том случае, если точные границы земельного участка не установ­лены по результатам кадастровых работ (сведения о её координатах отсутствуют в государственном кадастре недвижимости (далее — ГКН), в связи с чем установить их местоположение на местности не представляется возможным, истцу необходимо доказать, что спорная часть входит в состав принадлежащего ему участка, а ответчик своими действиями создаёт препятствия в его использовании.

Установление местонахождения спорной границы участка осуществляется судом путём сравнения фактической плошали с указанной в правоустанавливающих документах (первичных землеотводных до­кументах) с помощью существующих на местности природных или искусственных ориентиров (многолетних насаждений, жилого дома, забора, хозяйственных и бытовых построек, трубопроводов и др.) при условии, что они зафиксированы в планах обмеров органов техниче­ской инвентаризации, топографических съёмках или иных докумен­тах, отражающих фактические границы.

Представитель истца Стародубов Р.Ю. в подтверждении существующей на местности 15 и более лет смежной границы земельного участка истца ссылается, как на правоустанавливающие и первичные землеотводные документы, на ситуационный план местности с проектируемым отводом земельного участка под строительство индивидуального жилого дома <адрес>, содержащегося в техническом паспорте на жилой дом по адресу: <адрес>, принадлежащего ответчику Карташову И.Е. (л.д. 106).

Между тем, указанный документ не может быть принят судом как доказательство местонахождения спорной границы участка истца, поскольку не содержит сведений о земельном участке с кадастровым № по адресу: <адрес>, и его границах. Указанный ситуационный план содержит лишь проектируемый земельный участок, который первоначально находился в аренде у ответчика Карташова И.Е., а в последующем был приобретён им в собственность (л.д. 105, 107, 108, 109-110).

Технический паспорт на жилой дом по адресу: <адрес>, составленный по состоянию на 22 апреля 2015 года, и кадастровое дело № от 07 июля 2004 года не содержат сведений о местонахождении спорной границы земельного участка, принадлежащего истцу Бутяевой В.Н. (л.д. 68-83, 112-120).

Истцом и его представителем в судебное заседание также не были представлены относимые и допустимые доказательства (документы), на основании которых возможно было установить смежную границу земельного участка истца, как указывает представитель истца Стародубов Р.Ю.

Ссылка представителя Стародубова Р.Ю. на то, что смежная граница между земельными участками истца и ответчика имеет ломанную линию, не проходит прямолинейно, как указано в межевом плане от 29 июня 2018 года, что подтверждается фотографией, приобщённой к материалам дела и ситуационным планом местности с проектируемым отводом земельного участка под строительство индивидуального жилого дома <адрес>, содержащегося в техническом паспорте на жилой дом по адресу: <адрес>, не может быть принята во внимание, поскольку опровергается данными технического паспорта на жилой дом по адресу: <адрес>, подготовленного по состоянию на 22 апреля 2015 года, согласно которому граница земельного участка Бутяевой В.Н. (ранее ФИО1) проходит на расстоянии 3,08 кв. метров от её жилого дома (л.д. 112-120).

Более того, истцом и его представителем не были представлены доказательства, подтверждающие, что часть земельного участка (какая именно площадь представитель истца Стародубов Р.Ю. не смог указать), которая, по их мнению, захвачена ответчиком Карташовым И.Е., принадлежит Бутяевой В.Н. и является единым земельным участком, принадлежащем истцу (то есть входит в состав земельного участка истца).

Достоверных и допустимых доказательств тому, что спорная граница, закреплённая с использованием природных объектов или объектов искусственного происхождения, существует на местности 15 и более лет, в материалах дела не имеется.

Ссылка представителя истца Стародубова Р.Ю. на представленные им доказательства (л.д. 121-129), не могут служить доказательствами, подтверждающими принадлежность спорного земельного участка, в том числе и в тех границах, что указаны представителем Стародубовым Р.Ю., поскольку не являются правоустанавливающими и землеотводными документами, в которых содержаться сведения о смежной границе между земельными участками истца и ответчика, в указанных документах содержатся сведения относительно пользования водой ФИО1, площади земельного участка, принадлежащего ранее ФИО1, а в настоящее время истцу и т.д., то есть не относятся к предмету спора.

При этом наличие водопровода и канализации на земельном участке, отмежёванным Карташовым И.Е., проведённые бывшим собственником ФИО1, не свидетельствуют о принадлежности части земельного участка истцу Бутяевой В.Н., поскольку разрешительная документация на проведение водопровода и канализации Бутяевой В.Н. и её представителем в судебное заседание не была представлена, а представленные представителем истца Стародубовым Р.Ю. документы на л.д. 121-129 в подтверждении законности проведения ФИО1 водопровода и канализации, не подтверждают, что водопровод и канализация были проведены на земельном участке, принадлежащем истцу, в том числе не являются и разрешительной документацией, подтверждающей законность их проведения.

В материалах дела имеется решение Нижнеломовского районного суда от 24 сентября 2019 года, которым был удовлетворён иск Карташова И.Е. к ФИО1 об освобождении самовольно занятого земельного участка и сносе металлического забора, а в удовлетворении встречного иска ФИО1 к Карташову И.Е. о признании недействительными результатов межевания земельного участка, исключении из государственного кадастра недвижимости сведений о границах земельного участка было отказано (л.д. 149-153).

В указанном решении отражено, что ответчик-истец ФИО1 (бывший собственник земельного участка с кадастровым № по адресу: <адрес>) в судебном заседании 16 августа 2019 года поясняла, что указанную Карташовым И.Е. территорию площадью <данные изъяты> кв. метра с 1952 года считает своей и обслуживает её до настоящего времени. Забор высотой менее 1 метра был установлен в 1952 году. Так как до 2012 года на заявленной территории находился колодец, то в заборе для доступа соседей была сделана калитка, которой пользовался, в том числе и Карташов И.Е. при строительстве дома. В июне 2018 года Карташов И.Е. заказал межевание своего земельного участка, присоединив себе являющийся на тот момент муниципальным, земельный участок площадью <данные изъяты> кв. метра, по которому проходят проведённые ею в 2014 году подземные сооружения (водопровод и канализация). Представитель ответчика-истца ФИО1 - Бутяев С.В. в судебном заседании также подтвердил наличие забора на спорном земельном участке площадью <данные изъяты> кв. метра, а также то, что данный участок не принадлежит ФИО1, пояснив, что до проведённого Карташовым И.Е. межевания был общим, на нём находился колодец, которым до 2012 года пользовался, в том числе и Карташов И.Е. Однако указанные доводы не были приняты судом во внимание, поскольку земельный участок, принадлежащий Карташову И.Е., поставлен на кадастровый учёт, отмежеван, имеет установленные границы, наличие на нём металлического забора, принадлежащего ФИО1, создаёт препятствия в пользовании Карташовым И.Е. своей собственностью, лишает возможности использовать принадлежащий ему земельный участок целиком, огородить свою землю, ограничивает доступ к строениям, расположенным на нём, в связи с чем и удовлетворил требования Карташова И.Е. (л.д. 149-150).

Допрошенный в судебном заседании свидетель ФИО3, директор ООО «БТИ», пояснила, что Карташов И.Е. обратился в ООО «БТИ» за межеванием земельного участка по адресу: <адрес>, с которым был заключен договор. Она вместе с кадастровым инженером Кузнецовым К.Н. выехали на место, пригласили соседей. В ходе геодезической съёмки граница земельного участка со стороны <адрес> была определена по установленному Карташовым И.Е. профильному забору. При этом присутствовали ФИО1 и её дочь Бутяева В.Н., которые с таким определением границы согласились. ФИО1 указала, что граница между её земельным участком и участком Карташова И.Е. должна проходить на расстоянии 3,08 метра от её жилого дома, что также соответствовало и данным технического паспорта на её жилой дом. ФИО1 указала, что этого расстояния достаточно для обслуживания Карташовым И.Е. своего гаража. Она помнит, что ФИО1 хотела подписать акт согласования границ земельного участка, но её внук Бутяев С.В. был против этого. Через 3-4 дня был подготовлен акт согласования границ земельного участка, но подписать его ФИО1 отказалась. Бутяев С.В. хотел, чтобы смежная граница шла не по профильному забору, а по деревянному. При этом с тем, что по документам граница земельного участка ФИО1 должна проходить на расстоянии 3,08 метра от её жилого дома, Бутяев С.В. был согласен. В техническом паспорте на жилой дом ФИО1, который она показывала ей, также было указано, что граница земельного участка ФИО1 проходит на расстоянии 3,08 кв. метров от её жилого дома. Кадастровым инженером в адрес ФИО1 было направлено извещение о согласовании местоположения границы земельного участка. Поскольку в установленный срок обоснованных возражений от неё не поступило, границы считаются установленными. Представитель ФИО1 – Бутяева С.В. также обращался к ним с заявлением на проведение межевания земельного участка по адресу: <адрес>, на основании которого был заключен договор о межевании. В последующем договор был расторгнут, так как Бутяев С.В. не мог определиться с границей земельного участка, так как ему было нужно установить смежную границу то на 1 метр больше, то ещё на 1 метр больше.

Оснований не доверять показаниям указанного свидетеля у суда не имеется так они последовательно, согласуются с материалами дела.

Таким образом, полагать, что кадастровым инженером Кузнецовым К.Н. при проведении межевания земельного участка ответчика Карташова И.Е. были нарушены положения п. 10 ст. 22 Федерального закона «О государственной регистрации недвижимости» у суда не имеется, поскольку стороной истца не представлены доказательства, подтверждающие принадлежность спорного земельного участка Бутяевой В.Н. и местоположение смежной границы земельного участка истца, существующей на местности 15 и более лет.

Доводы истца, изложенные в исковом заявлении, о том, что о принадлежности земельного участка, захваченного ответчиком Карташовым И.Е., также свидетельствует то обстоятельство, что на земельном участке расположен колодец, который был оборудован родителями истца в 1952 году, а также имеются коммуникации (водопровод и канализация), идущие к жилому дому истца, не может быть принят во внимание, поскольку опровергается пояснениями ФИО1, данными ею при рассмотрении гражданского дела по иску Карташова И.Е. к ФИО1 об освобождении самовольного занятого земельного участка и сносе металлического забора и по встречному иску ФИО1 к Карташову И.Е. о признании недействительными результатов межевания земельного участка, исключении из государственного кадастра недвижимости сведений о границах земельного участка, и изложенные выше (л.д. 149-150).

Истец и его представитель также указывают на то, что площадь земельного участка Бутяевой В.Н. в результате межевания земельного участка Карташова И.Е. уменьшилась, ответчиком захвачена часть участка принадлежащего истцу.

Статьёй 11 ГК РФ закреплена судебная защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. Защита гражданских прав осуществляется перечисленными в статье 12 данного Кодекса способами, причем эта статья также содержит указание на возможность применения иных способов, предусмотренных в законе.

Таким образом, обеспечение судебной защиты лицам, ссылающимся на нарушение их прав, возможно, не только при условии установления факта нарушения ответчиками требований закона, но и при одновременной доказанности факта нарушения ответчиками охраняемых законом прав и интересов истца. При этом бремя доказывания указанных обстоятельств, применительно к спорному случаю, лежит именно на истце.

Обращаясь в суд с иском об оспаривании результатов межевания земельного участка Карташова И.Е., истец Бутяева В.Н., в том числе должна доказать нарушение своих прав в результате межевания земельного участка истца, о чём в частности, может свидетельствовать, уменьшение площади земельного участка, фактически находящегося в её пользовании, по сравнению с правоустанавливающими документами, наложение границы, отсутствие возможности использования земельного участка по назначению.

Между тем, таких доказательств суду не представлено.

При этом, доводы представителя истца Стародубова Р.Ю. о том, что в результате оспариваемого межевания площадь земельного участка Бутяевой В.Н. уменьшилась (на какую именно площадь он указать не смог) ничем не подтверждены. Напротив, из межевого плана, подготовленного 04 августа 2020 года ФИО2, работником ООО «ПрофТехКадастр», усматривается, что площадь земельного участка с кадастровым № по адресу: <адрес>, составляет <данные изъяты> кв. метров, тогда как исходя из выписки из ЕГРН от 01 ноября 2019 года площадь указанного земельного участка – <данные изъяты> кв. метров (л.д. 9-11, 18-29). Следовательно, оснований полагать, что площадь земельного участка Бутяевой В.Н. уменьшилась, в том числе в результате действий ответчиков при проведении межевания земельного участка Карташова И.Е., не имеется.

Доказательств того, что площадь принадлежащего Бутяевой В.Н. земельного участка не соответствует сведениям, содержащимся в правоустанавливающих документах, стороной истца не представлено.

Более того, указанные доводы были предметом рассмотрения встречного иска ФИО1, предъявленного к Карташову И.Е., что отражено в решении Нижнеломовского районного суда от 24 сентября 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пензенского областного суда от 17 декабря 2019 года (л.д. 149-153, 154-158).

Обращаясь в суд с настоящим иском об оспаривании результатов межевания, исключении из государственного кадастра недвижимости сведений о границах земельного участка с кадастровым № в части определения координат характерных точек: Н2, Н3, Н4, установлении местоположения смежной границы на основании межевого плана от 04 августа 2020 года, Бутяева В.Н. и её представитель Стародубов Р.Ю. ссылаются на отсутствие согласования с ней смежной границы указанного земельного участка и принадлежащего ей земельного участка с кадастровым №

Между тем, указанные доводы не могут быть приняты во внимание, поскольку согласование местоположения принадлежащего Карташову И.Е. земельного участка со смежным землепользователем Бутяевой В.Н. не требовалось ввиду того, что Бутяева В.Н. стала собственником земельного участка с кадастровым № по адресу: <адрес>, как указывалось ранее с 01 ноября 2019 года, то есть после проведения межевания земельного участка Карташовым И.Е. (межевание проведено в 2018 году).

Более того, соблюдение процедуры межевания земельного участка Карташова И.Е., предусмотренной ст. 39 Федерального закона от 24 июля 2007 года №221-ФЗ «О кадастровой деятельности» (в редакции, действующей на момент подготовки оспариваемого межевого плана), было предметом рассмотрения гражданского дела по встречному иску ФИО1, бывшего собственника земельного участка с кадастровым № по адресу: <адрес>, собственником которого в настоящее время является Бутяева В.Н., предъявленного к ответчику Карташову И.Е.

Так, решением Нижнеломовского районного суда от 24 сентября 2019 года установлено, что кадастровые работы, в том числе согласование местоположения принадлежащего Карташову И.Е. земельного участка, со смежным землепользователем ФИО1 произведено с соблюдением установленной законом процедуры, в том числе с соблюдением установленного статьёй 39 Федерального закона от 24 июля 2007 года №221-ФЗ «О кадастровой деятельности» порядка уведомления смежных землепользователей о выбранном способе согласования местоположения границ - посредством проведения собрания. Возражений по границе участка в установленный извещением срок в адрес кадастрового инженера от ФИО1 не поступило, в связи с чем границы земельного участка Карташова И.Е. в силу ч. 3 ст. 40 указанного Закона являются согласованными. Представленное ФИО1 заявление как подтверждение её доводов о предоставлении возражений, судом не было принято во внимание, поскольку оно было подано кадастровому инженеру за пределами срока, установленного для подачи возражений (31 июля 2018 года), и по своей сути представляет заказ на выполнение кадастровых работ по уточнению границ и площади земельного участка, принадлежащего ФИО1 (л.д. 149-153).

Кроме того, судебная коллегия по гражданским делам Пензенского областного суда от 17 декабря 2019 года, соглашаясь с решением Нижнеломовского районного суда от 24 сентября 2019 года, также указала, что по смыслу ч. 3 ст. 39 Федерального закона от 24 июля 2007 года №221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости» нарушение порядка согласования местоположения межевой границы, может явиться основанием для признания результатов межевания недействительными при доказанности того, что данное наруше­ние привело к неправильному определению её местоположения и, тем са­мым, к нарушению прав смежного землепользователя, не принявшего уча­стие в её согласовании. Между тем, материалы дела не содержат доказательств того, что в ре­зультате неподписания ФИО1 акта согласования границ земельного участка в период проведения межевания земельного участка с кадастровым № площадью <данные изъяты> кв. метров, расположенного по адресу: <адрес>, его местоположение было определено неверно либо привело к захвату земельного участка ФИО1 (л.д. 154-158).

При таких обстоятельствах исковые требования Бутяевой В.Н. о признании результатов межевания недействительными, исключении из Единого государственного реестра недвижимости сведений о данных характерных точек, об установлении границы земельного участка удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

Решил:

исковые требования Бутяевой В.Н. к Карташову И.Е., кадастровому инженеру Кузнецову К.Н. о признании результатов межевания недействительными, установлении границы земельного участка оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Пензенский областной суд через районный суд в течение месяца со дня принятия в окончательной форме.

Судья О.А. Богданова

Решение в окончательной форме принято 16 октября 2020 года.

Судья О.А. Богданова