Решение по делу № 2-714/2021 от 16.11.2020

Дело № 2-714(2021)

59RS0005-01-2020-008687-07

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

20 октября 2021г.

Мотовилихинский районный суд г. Перми в составе:

председательствующего судьи Вязовской М.Е.

при ведении протокола помощником судьи Вегелиной Л.Р.,

с участием истца ФИО2, представителя истца по доверенности Козьминых Е.В., представителя ответчика по доверенности Ивановной А.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2 к Государственному Автономному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница №4» о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

ФИО2 обратилась в суд с иском к ГАУЗ «Городская клиническая больница №4» о взыскании компенсации морального вреда, указав в заявлении, что ее супруг - ФИО1 заболел 19.04.2020, <данные изъяты>. Бригадой «Скорой помощи» он был доставлен в приемное отделение ГКБ № 4 в <адрес>, где у него заподозрили <данные изъяты>. Начатое лечение не дало никакого положительного эффекта, обезболивающие препараты лишь ненадолго уменьшали <данные изъяты>, которые почти сразу появлялись вновь и становились еще сильнее. Ввиду неэффективности лечения в <адрес> и отказа местных врачей направлять мужа для лечения в г.Пермь, они приняли решение самостоятельно доставить его в Региональный сосудистый центр ГКБ № 4 в г.Перми, поскольку имелось подозрение <данные изъяты>.

В 22:25 20.04.2020 истец на машине привезла ФИО1 в приемное отделение Регионального сосудистого центра ГКБ № 4 по адресу: <адрес>. Однако его весь вечер продержали в приемном отделении без какого-либо лечения, так и не установив правильный диагноз, который у него имелся с самого начала заболевания - <данные изъяты> и от которого в последующем наступила его смерть.

В приемном отделении сосудистого центра ГКБ № 4 ФИО1 были проведены лишь самые простые, элементарные по сегодняшним меркам тесты: <данные изъяты>.

Установив ФИО1 ошибочный диагноз <данные изъяты>, дежурный врач ГКБ №4 необоснованно отказал в госпитализации в Региональный сосудистый центр и после 3-х часов, проведенных в приемном отделении сосудистого центра, ночью направил его в другую больницу - ПКЦ ФМБА России с подозрением <данные изъяты>.

В урологическом отделении ПКЦ ФМБА ФИО1 проводилось исследование <данные изъяты>, которая не была подтверждена ввиду ее исходного отсутствия, однако возможность для установления правильного диагноза и его спасения была уже потеряна.

Из-за неправильной диагностики, отсутствия лечения и отказа в госпитализации в Региональный сосудистый центр ГКБ №4, необоснованного перенаправления пациента в другое лечебное учреждение, было упущено время для начала экстренного хирургического лечения до того момента, пока еще не произошел <данные изъяты>, что в итоге и повлекло смерть ФИО1 в 18-50 час. ДД.ММ.ГГГГ.

Министерством здравоохранения Пермского края по данному случаю была проведена проверка по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности. В ходе проверки (Акт № от 19.06.2020) были установлены нарушения при проведении лечебных и диагностических мероприятий в отношении больного ФИО1 в ГКБ № 4, в частности: отсутствие консультации сосудистого хирурга, отсутствие консультации терапевта, недостаточно качественное описание УЗИ сосудов нижних конечностей, недостаточно эффективная схема в дозах вводимых антикоагулянтов (<данные изъяты>) и др.

Фактически ее мужу не было проведено ни одного исследования для определения у него правильного диагноза - <данные изъяты>. По непонятной причине ему смотрели совершенно другие органы: искали камни в почках, тромбы в нижних конечностях, остеохондроз в позвоночнике и т.п. Однако, не найдя ни одного подтверждения этих несуществующих диагнозов, медицинские работники из-за небрежного отношения к больному, невыполнения стандарта и клинических рекомендаций по диагностике заболеваний <данные изъяты> не провели как раз нужные в данной ситуации исследования, которые могли бы выявить имевшееся в действительности у ФИО1 заболевание - <данные изъяты> и предотвратить летальный исход, а именно: <данные изъяты>.

Данные исследования прямо указаны, как обязательные для выполнения по «Стандарту медицинской помощи больным <данные изъяты>», утвержденному Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 21 июля 2006г. № 563, а также в имеющихся рекомендациях и клинических протоколах лечения и диагностики.

В частности, ответчиком не выполнены следующие обязательные диагностические исследования: <данные изъяты>.

Кроме приведенного «Стандарта» работниками ответчика также не выполнено указание другого документа, утвержденного М3 РФ - «Клинических рекомендаций <данные изъяты> от 18.02.2020, которые также предусматривают обязательное <данные изъяты>.

Здесь же указывается, что наиболее быстрое снижение АД необходимо проводить при <данные изъяты> (на 25% от исходного за 5 - 10 минут, оптимальное время достижения целевого уровня САД - 100 - 110 мм рт.ст. составляет не более 20 минут), а также при <данные изъяты>, при этом предпочтение отдается препаратам - <данные изъяты>.

Однако, несмотря на резко повышенное у ФИО1 артериального давления - до 200/110 мм рт.ст., ничего из вышеизложенных мероприятий ему сделано не было.

Согласно доступной медицинской литературе существует следующая классификация заболеваний <данные изъяты> и современные методы диагностики и лечения: <данные изъяты>. По МКБ-10 выделяют следующие Код(ы) данного заболевания: <данные изъяты>. Тактика лечения: <данные изъяты>. Медикаментозное лечение: Медикаментозное лечение, оказываемое на амбулаторном уровне: не существует. Медикаментозное лечение, оказываемое на стационарном уровне: <данные изъяты>. Препараты выбора: <данные изъяты>. Хирургическое вмешательство: Хирургическое вмешательство, оказываемое в амбулаторных условиях: нет. Хирургическое вмешательство, оказываемое в стационарных условиях: Виды операции: «Открытая» хирургия: <данные изъяты>. Эндоваскулярная хирургия: <данные изъяты>, Гибридная хирургия: <данные изъяты>. Показания к операции: <данные изъяты>. Показания для госпитализации: Показания для экстренной госпитализации: <данные изъяты>.

Таким образом, современными стандартами и клиническими рекомендациями предусмотрены конкретные, четко определенные и обязательные к применению диагностические и лечебные мероприятия в отношении больных <данные изъяты>, однако ФИО1 они не были выполнены работниками ответчика.

При этом в Региональном сосудистом центре ГКБ № 4 имелась реальная возможность своевременно предотвратить <данные изъяты> у ФИО1, включая техническую оснащенность, специализированную хирургическую помощь, поскольку он был доставлен в приемное отделение ГКБ № 4 ещё на стадии <данные изъяты>, который наступил значительно позже, спустя почти сутки с момента перенаправления больного из ГКБ № 4 в урологическое отделение ПКЦ ФМБА России.

Считает, что в случае госпитализации в сосудистый центр ГКБ № 4 имелась возможность своевременно установить правильный диагноз и спасти жизнь пациента. Однако со стороны работников ГКБ № 4 не были приняты исчерпывающие меры для предотвращения летального исхода, более того, нуждающийся в экстренной сосудистой операции больной был среди ночи необоснованно перенаправлен в совершенно бесполезную для него «<данные изъяты>», что привело к смерти в непрофильном отделении, фактически без оказания медицинской помощи.

Особенно трагично осознавать тот факт, что ФИО1 обратился в ГКБ №4 точно по профилю своего заболевания, а именно в Региональный сосудистый центр, с указанным в выписке из <адрес> филиала диагнозом неотложного сосудистого заболевания - «<данные изъяты>». Однако ввиду небрежного, халатного и безразличного отношения медперсонала к своим служебным обязанностям ФИО1, мучаясь от боли в приемнике более 3-х часов, не был даже осмотрен сосудистым хирургом, а среди ночи был еще и переброшен в совершенно непригодное для таких пациентов урологическое отделение, где скончался безо всякого лечения через несколько часов <данные изъяты>.

В связи со смертью мужа истец испытала тяжелые нравственные страдания, в силу того, что в результате действий ответчика был лишён жизни близкий, родной человек, с которым прожили в браке 25 лет, и которому было всего лишь 47. Без отца остались двое детей: дочь Кристина 24 года и сын ФИО15 13 лет.

Истец считает, что при отсутствии дефектов в оказании медицинской помощи имелась возможность предотвратить смерть, однако такой возможности ФИО1 был лишен в результате многочисленных дефектов со стороны медицинского персонала. Из-за постоянных переживаний она вынуждена принимать успокоительные лекарственные средства, лишилась спокойствия, душевных и эмоциональных сил.

Считает, что ФИО1 умер в результате допущенных ответчиком дефектов оказания медицинской помощи, поэтому просит взыскать с ГАУЗ Пермского края «Городская клиническая больница № 4» компенсацию морального вреда в размере 3 миллиона рублей.

Истец в судебном заседании настаивала на заявленных требованиях, пояснила, что 19-го числа ее мужу стало плохо, он поступил в <адрес> отделение больницы. Никаких медицинских действий в полном объеме ему не было сделано. В больнице <адрес> не было необходимого оборудования. Муж ходил по коридору, стучался к врачам. У него были очень сильные боли, в трубку он кричал, что никакой медицинской помощи ему не оказывается. Поэтому они решили увезти его своим ходом в больницу №4 в г. Пермь. Они привезли его в сосудистый центр. Им пришлось написать отказ от лечения в больнице <адрес>, потому что его бы просто так не выпустили из больницы. Дежурный врач выписал направление, они его передали в больнице в г. Пермь. Они очень долго ждали, когда его осмотрят. В полном объеме медицинских обследований не было сделано. У него было давление 200, его купировали, но не спросили, почему в таком возрасте у него большое давление. Был поставлен неправильный диагноз. Отправили в медсанчасть №140 с подозрением <данные изъяты>. Они приехали в эту медсанчасть, его обследовали, <данные изъяты>. Им пришлось покинуть медсанчасть. После медсанчасти № 140 им пришлось уехать к родственникам, на следующий день они обратились в медсанчасть № 140, их приняли в отделение, но произошел смертельный исход. Время было упущено. Семья потеряла мужа, отца. Человек мог жить, если бы была оказана помощь. Они до сих пор не могут смириться с такой потерей. Мужу было 47 лет.

В судебном заседании представитель истца требования поддержал, пояснил, что пациент обратился по месту жительства в лечебное учреждение в <адрес>. Там его осмотрели, не полностью обследовали. У пациента имелось заболевание – <данные изъяты>. <данные изъяты>. Лечение не помогало, не было проведено диагностическое исследование, не вызвали сосудистого хирурга, не выявили диагноз. Родственники забрали его, повезли в г. Пермь. Приехали по адресу, куда и нужно было - в Региональной сосудистый центр. В Горбольнице № 4 осмотрел врач-сосудистый хирург, поставил ошибочный диагноз, не поставил истинное заболевание <данные изъяты>. Больной умер <данные изъяты>. Эксперты пишут, что раз не поставили диагноз, то и не надо было делать определенные медицинские действия. Все симптомы, которые испытывал пациент, указывали <данные изъяты>. В иске перечислено, что не было выполнено, нарушен приказ №, в котором указаны все действия, которые необходимы были для исследования. У пациента уже был <данные изъяты>, раз было такое давление. При гипертонической болезни обязаны были сделать электрокардиограмму, чего сделано не было. Из требующихся методов исследования при <данные изъяты> ничего сделано не было. Невролога вызвали, снизили давление, сказали, что нет показаний для госпитализации, в рекомендациях указали об обследовании у уролога. Поставили диагноз – <данные изъяты>. В акте проверки Минздрава по ведомственному контролю № указано, что медицинская помощь была оказана ФИО13 с нарушениями оказания медицинской помощи, оказана ненадлежащим образом. Согласно выводам экспертизы нарушения отмечены, указано, что причинно-следственной связи с наступившим летальным исходом нет, потому что не был поставлен диагноз <данные изъяты>. Вечером 20го числа больной приехал, а вечером на следующий день умирает. Меры не были приняты, не сделаны исследования, есть все основания для удовлетворения иска, даже если не указана причинно-следственная связь согласно выводов экспертов. Верховный суд указывает на то, что обязанность доказать свою невиновность возлагается на ответчика, иначе ответчик признается виновным и взыскивается компенсация морального вреда.

Представитель ответчика в судебном заседании возражала против удовлетворения иска, пояснила, что ФИО13 поступил в <адрес> филиал, где был осмотрен Логиновым. Был выставлен диагноз. ФИО13 было оформлено информированное согласие на медицинское вмешательство. Пациент был осмотрен, был назначен план обследования, рекомендован строгий постельный режим. Были проведены клинические исследования, осуществлялся осмотр. ФИО13 нарушал предписанный постельный режим, ходил по отделению. Поставили <данные изъяты>. Был осуществлен предварительный план обследования. В информированном согласии имеется отказ ФИО13 от госпитализации в Больнице №4, он покинул отделение, взяв на себя ответственность. Пациент был предупрежден, что отказ от лечения может осложнить процесс лечения. Пациент самостоятельно покинул отделение. При поступлении в ГКБ № 4 ему произведен осмотр доктором Чугиной, осматривали неврологи. У них сосудистый центр. Эти два доктора не могли просмотреть диагноз, был осуществлен полный осмотр. В их учреждении была проведена проверка лечебно-контрольной комиссии, которая указала на отсутствие нарушений. Страховая компания не нашла дефектов оказания медицинской помощи. Имеется заключение главного сосудистого хирурга, в котором содержится, что при поступлении в приемное отделение была отмечена положительная динамика и рекомендовано продолжить обследование. При анализе медицинской карты указано об отсутствии клиники <данные изъяты>. В Заключении судебно-медицинской экспертизы эксперты указывают на то, что не требовалось выполнение стандарта, в связи с отказом пациента от вмешательства не был установлен окончательный диагноз. Пациент находился у них меньше 24 часов, поэтому не было возможности определить диагноз. ФИО13 отказался от госпитализации в <адрес> больнице, его решение в этом привело к дальнейшему смертельному исходу. У ФИО13 признана <данные изъяты>. Эксперты также указывают на то, что наступление смерти обусловлено тяжестью и характером заболевания даже в случае диагностирования при жизни. Если бы они нашли <данные изъяты>, они бы отправили ФИО13 для лечения в федеральный центр. Заподозрив <данные изъяты>, они отправили его в медсанчасть № 140. Если бы у ФИО13 имелось угрожающее заболевание, врач бы не отправил его домой. Стандарты обязательны при установлении диагноза, но диагноз поставлен не был. <данные изъяты> происходит внезапно. Если бы пациент обращался вовремя к врачам, за ним бы наблюдали, лечили, направили бы на операцию. Считает, что наступление смерти произошло из-за запущенного состояния болезни, <данные изъяты>. На следующий день производили оценку состояния, патологию подтвердили. Патологоанатомическое заключение подтверждает, <данные изъяты>. Считает, что нет оснований для удовлетворения иска.

Третьи лица Саргсян Т.А., Скворцова Г.Н., Логинов А.Н., Чугина А.О. в судебное заседание не явились, извещались надлежащим образом, об отложении дела не просили.

Выслушав лиц участвующих в деле, исследовав материалы дела, суд считает, что исковые требования подлежат удовлетворению частично.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» для целей настоящего Федерального закона используются следующие основные понятия:

1) здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма;

2) охрана здоровья граждан (далее - охрана здоровья) - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи;

3) медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг;

4) медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение;

8) лечение - комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни;

9) пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния;

21) качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата;

Согласно ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждый имеет право на медицинскую помощь.

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Согласно ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Судом при исследовании материалов дела установлено, что ФИО1 и ФИО2 состояли в зарегистрированном браке с ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ. ФИО1 умер.

В справке о смерти от ДД.ММ.ГГГГ., указана причина смерти ФИО1 1.а) <данные изъяты>.

Из медицинских документов следует, что 19.04.2020г. ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, доставлен в приемное отделение филиала ГАУЗ ПК «ГКБ №4» (<адрес>) бригадой CMП с жалобами <данные изъяты>. На основании анамнеза, жалоб пациента, результатов осмотра и обследования диагноз: <данные изъяты> План обследования: ОАК, ОАМ, БАК, ЭКГ, рентгенография брюшной полости и грудной клетки, правой голени. Обследование на гепатиты, ВИЧ, сифилис. Коагулограмма. Группа крови и резус фактор. УЗИ сосудов нижних конечностей, сердца, БЦА. Липидный спектр. План лечения: Антикоагулянты. Антибиотики. Дезагреганты. Спазмолитики. Анальгетики. Осмотрен хирургом 19.04.2020г. в 23:00, 20.04.2020 в 17:00, общий обход 20.04.2020 в 8:10. 20.04.2020г. в 17:00 пациент отказался от стационарного лечения. Выписан по собственному желанию.

20.04.2020 г. в 22.25 ФИО1 самостоятельно обратился в приемное отделение ГАУЗ ПК «ГКБ № 4» с жалобами <данные изъяты>, которые появились ночью с 19.04.2020 г. на 20.04.2020г. осмотрен, анализ крови, УЗИ почки-+надпочечники, рентгенография поясничного отдела позвоночника, рентгенография легких, консультация врача-невролога. На основании жалоб, анамнеза, результатов лабораторно-инструментальных исследование установлен диагноз: Основной: <данные изъяты>. Рекомендовано: КТ/МРТ поясничного отдела в плановом порядке, медикаментозное лечение, контроль АД, ЛФК, физиотерапия. Диагноз: <данные изъяты>. Сопутствующий диагноз: <данные изъяты>. Рекомендации: консультация уролога МСЧ №140,решение вопроса о госпитализации, <данные изъяты> постоянно, <данные изъяты> вечером, контроль УЗГД артерий н/к 1-2 раз\год, наблюдение ангиохирурга по месту жительства, КТ/МРТ поясничного отдела позвоночника в плановом порядке.

21.04.2020г. ФИО1 доставлен в ФГБУЗ ПКЦ ФМБА России МСЧ №140 по экстренным показаниям. Осмотрен врачом-урологом. Обследование согласно МЭС. План лечения: спазмолитики, антибактериальная терапия. Основной диагноз: <данные изъяты>. Кровь на МД. Бак посев мочи. ЭКГ ОАК, Биохимия крови. Коагулограмма. Группа крови. Внутривенная урография. Узи простаты и МП с ОМ и почек. 21.04.2020г. в 18:50 установлено наличие у ФИО1 признаков биологической смерти.

Согласно заключения эксперта ГКУЗОТ «ПКБСМЭ» № (экспертиза трупа) смерть ФИО1 наступила в результате <данные изъяты>.

Согласно заключения эксперта (судебно-гистологическая экспертиза) № от 23.04.2020г., судебно-гистологический диагноз: <данные изъяты>.

Истец, обратившись в суд с настоящим иском, полагает, что ее супругу была оказана ненадлежащая медицинская помощь, неправильно был поставлен диагноз, не проведено полное обследование и лечение, отказ в госпитализации в региональный сосудистый центр, необоснованное перенаправление в другое медицинское учреждение, в результате чего было упущено время для начала экстренного хирургического лечения и в последующем наступила смерть ФИО1

Из акта проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения Пермского края № от 19.06.2020г. следует, что медицинская помощь ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в хирургическом отделении ГАУЗ ПК «ГКБ № 4» с 19.04.2020 г. по 20.04.2020 г. и приемном отделении ГАУЗ ПК «ГКБ № 4» с 20.04.2020 г. по 21.04.2020 г. оказана с нарушениями: - Критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 г. № 203н:

- пункта 2.2 пп. а - в части ведения медицинской документации: - дневниковые записи от 20.04.2020 г. (в 8.10 и 17.00) в описании локального статуса малоинформативны; - отсутствует копия протокола <данные изъяты> от 20.04.2020 г. (справка-эпикриз №), а в представленном текстовом описании УЗДГ нет информации <данные изъяты>, с которого они получены. <данные изъяты>;

- пункта 2.2 пп. б - в части оформления результатов первичного осмотра: - при поступлении 19.04.2020 в ГАУЗ ПК «ГКБ № 4» (<адрес>) пациент не проконсультирован сердечно-сосудистым хирургом (ни по линии санитарной авиации, и профильными специалистами ГАУЗ ПК «ГКБ № 4» г. Перми), - не назначена и не проведена консультация терапевта;

- пункта 2.2. пп. л - в части коррекции плана обследования и плана лечения с учетом клинического диагноза, состояния пациента особенностей течения заболевания, наличия сопутствующих заболеваний, осложнений заболевания и результатов проводимого лечения: <данные изъяты>;

- пункта 3.9.10 - Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым <данные изъяты>: - не выполнено УЗДГ сосудов нижних конечностей; ЭХО КГ.

Из Экспертизы качества оказания медицинской помощи пациенту ФИО1 в ГАУЗ ПК «ГКБ №4» <адрес>, ГАУЗ ПК «ГКБ №4» г.Пермь, проведенной главным внештатным сердечно-сосудистым хирургом Министерства здравоохранения Пермского края Мухамадеевым И.С. отмечено, что при анализе медицинской карты стационарного больного № следует отметить определенную шаблонность и малую информативность дневниковых записей в отношении локального статуса, также следует отметить, что пациенту не выполнены планируемые исследования, а именно <данные изъяты>, не проведена консультация врача терапевта. Помимо этого больной не был консультирован сердечно-сосудистым хирургом при поступлении (на по лини санитарной авиации, ни профильными специалистами ГАУЗ ПК ГКБ №4 г.Перми), что является обязательным при подозрении <данные изъяты>. Учитывая выше перечисленное невозможно достоверно подтвердить или опровергнуть предварительный диагноз <данные изъяты>. Поскольку в дальнейшем пациент самостоятельно отказался от продолжения госпитализации, ответственность за последующее развитие и прогрессирование заболевания не может лежать на медицинском персонале и ЛПУ в ГАУЗ ПК ГКБ №4 г<адрес>. При анализе журнала регистрации отказов от госпитализации № и справки-эпикриза № в ГАУЗ ПК «ГКБ №4» выявлены следующие недочеты: - отсутствует копия протокола УЗДГ артерий н/конечностей, а в представленном текстовом описании УЗДГ нет информации о брюшной аорте, берцовых артериях, помимо этого представленные цифры ЛСК справа и слева без уточнения уровня (сосудистого сегмента), с которого они получены. Кроме того, отсутствует описание структуры стенки артерий, наличие бляшек, их протяженность, процент стеноза и т.п., однако в заключении сосудистого хирурга (сопутствующий диагноз) указан <данные изъяты>. – В медицинской документации отсутствует четкое указание, каким образом пациент направлен в МСЧ №140 (самостоятельно, транспортном СМП?), следовательно, достоверно проанализировать состояние пациента с момента посещения приемного отделения в ГАУЗ ПК ГКБ №4 и до госпитализации в МСЧ №140 не представляется возможным. Таким образом, не смотря на имеющиеся замечания, не получено данных о том, что объем помощи, оказанной пациенту ФИО1 в условиях приемного отделения ГАУЗ ПК «ГКБ №» <адрес> был недостаточным. Согласно представленным клиническим данным, результатам лабораторных и инструментальных исследований на данном этапе оказания медицинской помощи не выявлено признаков заболевания (разрыв аневризмы восходящей аорты), приведшего в дальнейшем к летальному исходу. Поскольку медицинская документация из отделения урологии МСЧ №140 на пациента ФИО1 не представлена, провести более подробный экспертный анализ на данном этапе не представляется воз0можным, предположительно (при ретроспективной оценке заключения судебной экспертизы) <данные изъяты> мог наступить в следствие / на фоне имеющейся <данные изъяты>, о чем свидетельствуют патоморфологические изменения внутренних органов.

По ходатайству истца Определением Мотовилихинского районного суда г.Перми от 08.04.2021 была назначена комплексная судебно–медицинская экспертиза, проведение которой поручено ГАУЗ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Татарстан».

Согласно заключения судебно-медицинской экспертизы № от 1.06-27.08.2021г. следует, что судебно-медицинская экспертная комиссия пришла к выводам: Ответ на вопрос 1. «Правильно ли был поставлен диагноз ФИО1 в приемном отделении ГАУЗ ПК «ГКБ №4»? По данным заключения эксперта № (экспертиза трупа) у ФИО1 имел место <данные изъяты>. По макроскопическому и микроскопическому описанию, <данные изъяты>. Кроме того, у ФИО1 выявлены морфологические признаки: - <данные изъяты> По данным представленной медицинской документации, в 21:46 час. 19.04.2020 ФИО1 был доставлен бригадой СМП в ГАУЗ ПК «Городская клиническая больница № 4» (<адрес>) с подозрением <данные изъяты>. С диагнозом <данные изъяты> пациент был госпитализирован в хирургическое отделение. В связи с отказом от медицинского вмешательства (оформлен с подписью пациента 20.04.2021 в 17:00), ФИО1 был выписан 20.04.2021 с заключительным клиническим диагнозом <данные изъяты>. За время пребывания в данном лечебном учреждении в отношении ФИО1 осуществлялось динамическое наблюдение, было проведено лабораторное обследование (клинический анализ крови, коагулограмма, анализ крови биохимический общетерапевтический, исследование уровня глюкозы в крови, исследование кала на яйца и личинки гельминтов, общий анализ мочи, наличие антител к ВГВ, ВГС, ВИЧ), проводилось консервативное лечение (антиагреганты, антикоагулянты, обезболивание, антибактериальная терапия). В последующем, 20.04.2020г. в 22:25 час. ФИО1 самостоятельно обратился в приемное отделение ГАУЗ ПК «Городская клиническая больница №4» г.Пермь, где находился до 1:00 час. 21.04.2020. В период пребывания в приемном отделении, ФИО1 был осмотрен сердечно-сосудистым хирургом и неврологом, ему проведено лабораторно-инструментальное обследование (клинический анализ крови, общий анализ мочи, УЗИ почек, УЗДГ артерий нижних конечностей, рентгенография поясничного отдела позвоночника в 2х проекциях и грудной клетки). На основании проведенного обследования пациенту установлен диагноз: <данные изъяты>, рекомендована консультация уролога с решением вопроса о госпитализации, назначена консервативная терапия (противовоспалительная, обезболивающая) и дополнительное обследование в плановом порядке. Далее, 21.04.2020 в 12:53 час, вновь самостоятельно, ФИО1 обратился в ФГБУЗ ПКЦ ФМБА России МСЧ № 140 и был госпитализирован по экстренным показаниям с диагнозом <данные изъяты>. Пациент госпитализирован в урологическое отделение, ему проведено обследование: <данные изъяты>; назначена и проведена консервативная терапия: обезболивающая и антибактериальная терапия, спазмолитик. В 18:50 час. ФИО1 был обнаружен с признаками биологической смерти, констатировано наступление смерти. В Министерстве здравоохранения РФ не зарегистрированы стандарты специализированной медицинской помощи (стационарный этап) и клинические рекомендации по <данные изъяты>. а) При оценке оказания медицинской помощи ФИО1 на этапе ГАУЗ ПК «Городская клиническая больница № 4» (<адрес>) экспертная комиссия исходит из п. 3.9.10 Критериев качества специализированной медицинской помощи взрослым при <данные изъяты> (приказ Министерства здравоохранения РФ от 10 мая 2017 г. № 203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»). В соответствии с данным Приказом не выполнено: цветовое дуплексное сканирование и/или ангиография нижних конечностей, не проведены консультации врачом сердечно-сосудистым хирургом, врачом-кардиологом, не выполнена эхокардиография. При этом приказ № 203н не регламентирует срок исполнения этих исследований; в листе назначения назначены, но не выполнены (вероятно, в связи с коротким пребыванием пациента в стационаре): УЗИ брахиоцефальных артерий; эхокардиография, УЗДГ вен и артерий нижних конечностей, консультация сердечно-сосудистого хирурга, рентгенография легких, УЗИ органов брюшной полости и мочевыделительной системы. Кроме того, в нарушение приказа № 203н жалобы и анамнез заболевания (история заболевания) собраны в неполном объеме: не указаны характер и четкая локализация боли, интенсивность, проводилось ли самостоятельное лечение и его эффект. Согласно п. 2.2и Критериев качества, клинический диагноз пациенту, поступившему по экстренным показаниям, должен быть установлен не позднее 24 часов с момента поступления пациента. В связи с отказом пациента от медицинского вмешательства, время пребывания ФИО9 в стационаре составило менее 24 часов, и установленный диагноз <данные изъяты> являлся предварительным. По результатам вскрытия у ФИО1 выявлен <данные изъяты>. Таким образом, установленный в ГАУЗ ПК «Городская клиническая больница № 4» (<адрес>) предварительный диагноз, в целом, является правильным, не имелось объективной возможности предвидеть разрыв аорты в связи с коротким сроком пребывания пациента в стационаре и его недообследованием. б) В приемном отделении ГАУЗ ПК «ГКБ №4» г. Пермь на основании результатов осмотров врачами специалистами и лабораторно-инструментального обследования, обоснованно была заподозрена <данные изъяты> По данным справки-эпикриза ГАУЗ ПК «Городская клиническая больница № 4» симптоматики, характерной для <данные изъяты>, не отмечено, проводился диагностический поиск для установления причины болевого синдрома и исключения <данные изъяты>. Такими образом, установленный диагноз ФИО1 в ГАУЗ ПК «Городская клиническая больница № 4» г. Пермь в целом следует считать правильным. Следует отметить отсутствие назначения и проведения ЭКГ, что требовалось для исключения острой патологии сердца; при установлении диагноза <данные изъяты> требовалось направить пациента машиной СМП в профильное медицинское учреждение для оказания специализированной медицинской помощи. Ответ на вопрос 2. <данные изъяты> По данным экспертизы трупа, у ФИО1 имелся <данные изъяты>. Симптоматики, характерной для данного заболевания (нарушения глотания, фонации, дыхания, болевого синдрома в груди) в медицинской документации не отмечено. Ответ на вопрос 3. «Требовалось ли выполнение работниками ГАУЗ ПК «ГКБ № 4» <данные изъяты> утв. Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 21.07.2006 г. N563 и клинических рекомендаций и протоколов лечения и диагностики <данные изъяты>, а также проведение лечебных и диагностических мероприятий согласно Стандарта, рекомендаций протоколов) по отношению к больному ФИО1? Если требовалось, то, какие диагностические и лечебные мероприятия, не были выполнены больному ФИО1?» В соответствии с п. 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21.11.2011 N 323-ФЗ, в настоящее время и на апрель 2020 г. (медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями и с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; клинические рекомендации обязательны к исполнению с 01.01.2022г. Поскольку пациенту не был установлен диагноз <данные изъяты> утв. Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 21.07.2006г. №563 являлось необязательным. Кроме того, Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 21.07.2006 г. №563 предписывается его выполнение «руководителям федеральных специализированных медицинских учреждений», коим ГАУЗ ПК «ГКБ № 4» г. Пермь не является. Ответ на вопрос 4. «Имелись ли показания для госпитализации больного ФИО1 в Региональный сосудистый центр ГАУЗ ПК «ГКБ № 4» при его поступлении в приемное отделение «ГКБ№4» 20.04.2020?» По результатам осмотра сердечно-сосудистого хирурга ГАУЗ ПК «ГКБ № 4» у пациента имелся <данные изъяты>. По результатам вскрытия у ФИО1 выявлен <данные изъяты>. Ответ на вопрос 5. «Были ли допущены ГАУЗ ПК «ГКБ №4» дефекты оказания медицинской помощи ФИО1, если да, то какие дефекты оказания медицинской помощи были допущены?» В приемном отделении ГАУЗ ПК «ГКБ №4» г. Пермь не назначена и не проведена ЭКГ для исключения <данные изъяты>. При установлении диагноза <данные изъяты> требовалось направить пациента машиной СМП в профильное медицинское учреждение для оказания специализированной медицинской помощи. Ответ на вопрос 6. «В случае установления дефектов, допущенных при оказании медицинской помощи ФИО1, имеется ли причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи с наступлением смерти ФИО1?» Причиной смерти ФИО1 явился <данные изъяты> ФИО1 имеется причинно-следственная связь. Наступление смерти обусловлено, прежде всего, тяжестью и характером заболевания с крайне высокой вероятностью наступления смерти больного даже в случае прижизненного диагностирования. Между допущенными дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО1 причинно-следственной связи нет.

Оснований не доверять заключению экспертов судебно-медицинской экспертизы у суда не имеется, поскольку экспертиза проведена в соответствии с требованиями гражданско-процессуального кодекса, эксперты предупреждены об ответственности за дачу ложного заключения, эксперты обладают специальными познаниями, имеют длительный стаж работы, исследование проведено с изучением всей имеющейся в деле медицинской документации, на поставленные судом вопросы ответы даны, выводы экспертов мотивированны, не содержат неясностей.

Суд принимает заключение экспертов ГАУЗ «РБСМЭ МЗ РТ» № в качестве доказательства по делу, и, оценивая его в совокупности с другими письменными доказательствами, приходит к выводу о том, что, несмотря на то, что причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО1 экспертами не установлено, ответчиком ГАУЗ ПК «ГКБ №4» пациенту ФИО1 была оказана некачественная медицинская помощь, поскольку не был проведен весь комплекс необходимых диагностических исследований с целью своевременного установления у ФИО1 заболевания для исключения <данные изъяты>. При этом суд считает, что во всех представленных письменных доказательствах отмечается не доисследованность состояния здоровья пациента ФИО1

Таким образом, суд считает, что дефекты оказания медицинской помощи сами по себе не являлись причиной смерти ФИО1, но были условиями не давшими изменить негативный характер течения паталогического процесса и предотвратить наступление смерти.

Из содержания искового заявления ФИО2 следует, что основанием обращения в суд с требованием о компенсации причиненного морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи (дефекты оказания медицинской помощи) ее супругу ФИО1, приведшее, по мнению истца, к его смерти.

Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации регламентировано, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 СК РФ).

Согласно п. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии с п. 1 ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст. 150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В соответствии со ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса.

Согласно ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как разъяснено в п.1,2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 года № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда» суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В п. 11, 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия морального вреда (физических и нравственных страданий), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ГАУЗ ПК «ГКБ №4» должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда ФИО2 в связи со смертью ее супруга ФИО1, медицинская помощь которому была оказана ненадлежащим образом.

Доводы ответчика об отсутствии причинно-следственной связи между дефектами, допущенными при оказании медицинской помощи ФИО1 и наступлением его смерти и причинением тем самым ФИО2 нравственных страданий, суд находит несостоятельными, поскольку в результате смерти пациента ФИО1 было нарушено неимущественное право супруги на семейные связи и семейную жизнь. В связи с чем, суд считает, что имеются основания для взыскания в пользу истицы компенсации морального вреда.

В обоснование исковых требований ФИО2 в исковом заявлении и при рассмотрении дела в суде указывала на то, что в связи со смертью мужа она испытала тяжелые нравственные страдания, в силу того, что в результате действий ответчика был лишён жизни близкий, родной человек, с которым она прожила в браке 25 лет и которому было всего лишь 47, без отца остались двое детей. До настоящего времени она не может смириться с утратой супруга, ее не покидают мысли, что при оказании своевременной и квалифицированной медицинской помощи супруга можно было спасти.

У суда не вызывает сомнения то обстоятельство, что в связи со смертью супруга истица испытала глубокие переживания, испытала чувство потери и горя, данная утрата для истицы является невосполнимой и носит длящийся характер.

При определении компенсации морального вреда, суд принимает во внимание характер и степень физических и нравственных страданий, перенесенных истицей в результате смерти супруга ФИО1, невосполнимость утраты близкого человека, учитывая их длительное совместное проживание, фактические обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, а также степень вины ответчика, учитывая, что отсутствует прямая причинно-следственная связь между выявленными недостатками оказания помощи и смертью ФИО1, поэтому суд считает, что размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с ответчика в пользу истицы, следует определить в сумме 200 000 рублей. Заявленная истицей к взысканию сумма в размере 3 000 000 рублей является, по мнению суда, чрезмерно завышенной и неразумной, поэтому в удовлетворении остальной части исковых требований суд считает необходимым отказать.

Таким образом, с Государственного Автономного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница №4» в пользу ФИО2 следует взыскать компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей. В остальной части иска ФИО2 следует отказать.

Руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Взыскать с Государственного Автономного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница №4» в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей.

В остальной части иска ФИО2 отказать.

Решение может быть обжаловано в Пермский краевой суд через Мотовилихинский суд в течение месяца со дня составления мотивированного решения.

Судья: подпись

Копия верна. Судья: