Решение по делу № 2-159/2019 от 27.08.2019

Дело № 2 - 159/2019                                                                   

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

13 ноября 2019 года                                                                   город Княгинино

                                                                                         Нижегородская область

        Княгининский районный суд Нижегородской области в составе:

председательствующего судьи Ширяева Н.Н.,

с участием истца Шумиловой Л.А., ее представителя адвоката Мазурина Б.И., ответчика Курятниковой О.А.,

третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований помощника нотариуса Веселовой В.Н.

при секретаре Шаминой Н.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Шумиловой Л.А. к Курятниковой О.А. о признании сделки недействительной, о применении последствий недействительности сделок с прекращением права собственности и с возложением обязанности на ответчика о передачи недвижимого имущества истцу,

У С Т А Н О В И Л:

Шумилова Л.А. обратилась в суд с исковым заявлением к Курятниковой О.А. о признании недействительным договора дарения жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> от 14 октября 2016 года, заключённого между Шумиловой Л.А.сандровной и ФИО2, о признании недействительным договора купли-продажи жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> от 24 мая 2017 года, о применении последствия недействительности сделки, то есть прекращения права собственности за Курятниковой О.А., принявшей от умершего ФИО3 с возложением обязанности на Курятникову О.А. передать жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, Шумиловой Л.А., о признании недействительным договора купли-продажи 1/2 доли в праве собственности на жилое помещение, расположенное поадресу: <адрес>-а, <адрес> от 26 мая 2017 года, заключённый между ФИО2 и ФИО5, с применением последствий недействительности сделки за Курятниковой О.А., как принявшей наследство от ФИО3, умершего в 2018 году, с возложением на Курятникову О.А. обязанности о передаче 1/2 доли в праве собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: Нижегородская область, <адрес>-а,<адрес> Шумиловой Л.А., мотивируя свои требования тем, что с ноября 2016 года, она Шумиловой Л.А., является инвалидом третьей группы с диагнозом - <данные изъяты>).

По поводу названного заболевания в период с 08 марта 2016 года по 31 марта 2016 года она находилась на стационарном лечении в ГУБЗНО НО «Клиническая больница им. ФИО11» с диагнозом: <данные изъяты>. Данный диагноз предусматривает <данные изъяты> Указанное заболевание подтверждается справкой № 161206. Кроме того, с 25 августа 2016 года по 28 сентября 2016 года она находилась на стационарном лечении в ГУБЗНО «Наркологическая больница», расположенной по адресу: город Нижний Новгород, улица Дьяконова, дом № 39 с диагнозом <данные изъяты>

После проведённого лечения она находилась в очень тяжёлом состоянии, проходя сложный и длительный процесс реабилитации, связанный практически с полной потерей зрения, что находит своё подтверждение в справке из медицинской карты № 2208, поскольку в тот период времени она проходила лечение и в БУ Чувашской Республики «Республиканская клиническая офтальмологическая больница» с диагнозом <данные изъяты>.

     В данный период времени, 14 октября 2016 года, находясь под воздействием медицинских препаратов, которые принимала, заключила договор дарения принадлежащего ей на праве собственности жилого помещения: <адрес> со своей матерью, ФИО2 под внушением ФИО3. Вместе с тем, ее мама, ФИО2, на момент заключения договора дарения была больна <данные изъяты> <данные изъяты>, с наличием <данные изъяты>, исключающих понимание происходящего, вследствие чего практически не понимала значения своих действий и не могла руководить ими.

Ее мама, ФИО2 скончалась ДД.ММ.ГГГГ.

После её смерти ей стало известно следующее. 23 мая 2017 года, мама, находясь на стационарном лечении в ГБУЗНО «Княгининская ЦРБ», практически никого не узнавая, оформила доверенность на дочь ФИО3 - Курятникову О.А.. Она, Курятникова О.А., уже ДД.ММ.ГГГГ заключила договор купли-продажи <адрес> с ФИО7вичем. Данные обстоятельства подтверждаются договором купли-продажи от 24 мая 2017 года и актом приёма-передачи указанной квартиры от той же даты.

Кроме того, 26 мая 2017 года, Курятникова О.А., имея на руках доверенность от ФИО2, неправомерно, вступив в сговор со своим отцом, ФИО5 (умер в 2018 году), с целью присвоения не принадлежащего им имущества, заключила договор купли- продажи от имени ее матери, с ФИО5 1/2 доли в праве <адрес>но <адрес>.

Денежные средства по договорам купли-продажи указанного выше недвижимого имущества ФИО5 Курятниковой О.А. не передавались.

Истец считает, что данные договоры не соответствуют закону и нарушают ее, как наследницы, права и охраняемые законом интересы.

Отмечает, что договоры заключены не ее матерью, а от её имени ответчиком, Курятниковой О.А., бывшей инициатором вызова нотариуса, прекрасно осознавая, что ее мама, ФИО2 находилась в практически невменяемом состоянии, учитывая, что она не узнавала родственников, не ориентировалась в обстановке, тем самым не понимала значения своих действий и не руководила ими.

     Считает, что есть все основания полагать, что Курятникова О.А. и ФИО3 (ныне покойный) в полной мере воспользовались как болезненным состоянием ее мамы, Даниловой С.В., так и болезненным состоянием истца, поскольку они серьёзно болели и, соответственно, не могли контролировать как свои действия, так и действия других лиц. При этом согласно договору купли-продажи от 24 мая 2017 года стоимость <адрес>, была определена сторонами в 800 000 (Восемьсот тысяч) рублей, а <адрес>-а на <адрес> была оценена сторонами в 700 000 (Семьсот тысяч) рублей.

Кроме того, в период нахождения ее мамы ФИО2 в больнице, летом 2017 года из-за обострившегося её заболевания, она обратилась к врачу-психиатру ГБУЗНО Княгининской ЦРБ и ей было назначено соответствующее лечение.

Наряду с этим, при заключении договора дарения между Шумиловой Л.А. и ее мамой, ФИО2, состояние ее здоровья не позволило ей понимать значение своих действий и руководить ими, так как в данный период времени, вследствие заболевания глаз, зрение было нечётким, размытым, что не позволяло осмыслить текст самого договора и наступление юридических последствий его заключения. Поэтому ей пришлось обратиться в БУ Чувашии «Республиканская клиническая офтальмологическая больница» с диагнозом - <данные изъяты> (выписка из медицинской карты №).

Правопреемником ФИО3 является его дочь, КурятниковаО.А., вступившая в права наследства после смерти ФИО3, последовавшей в 2018 году.

Вместе с тем истец несет расходы на содержание указанных жилых помещений.

Правовой режим имущества, в том числе и возникновение права на него регулируется действующим гражданским законодательством Российской Федерации, включая принципы законной его защиты, а именно: пункт второй ст. 8 ГК РФ, ст. 218 ГК РФ, статья 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав в отношении недвижимого имущества» (об оспаривании зарегистрированного права судебном порядке), ст. 166, 168, 177, п.1 ст. 171 ГК РФ.

В ходе судебного разбирательства истцом в порядке ст. 39 ГПК РФ изменен предмет своего искового заявления, в соответствии с чем истец просит суд:

- признать договор дарения жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>гинино, <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, заключённый между Шумиловой Л.А.сандровной и ФИО2 недействительным в соответствии с требованиями п. 1 ст.177 ГК РФ

- признать договор купли-продажи жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, заключённый между ФИО2 и ФИО5 ничтожным, согласно требованию п.2 ст.170 ГК РФ по принципу его безденежности с применением последствий недействительности ничтожной сделки.

- применить последствия недействительности ничтожной сделки к договору купли-продажи жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, то есть прекращения права собственности за Курятниковой О.А., принявшей от умершего ФИО3 указанное наследственное имущество с возложением обязанности на Курятникову О.А. передать жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, Шумиловой Л.А.,

- признать договор купли-продажи 1/2 доли в праве собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>-а, <адрес> от 26 мая 2017 года, заключённый между ФИО2 и ФИО5, ничтожным, согласно требованию п.2 ст.170 ГК РФ по принципу его безденежности с применением последствий недействительности ничтожной сделки с принятием этого наследственного имущества Курятниковой О.А., как принявшей наследство от ФИО3, умершего в 2018 году, с возложением на Курятникову О.А. обязанности о передаче 1/2 доли в праве собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: Нижегородская область, <адрес>-а,<адрес> Шумиловой Л.А..

      В судебном заседании истец Шумилова Л.А. исковые требования поддержала, мотивируя доводами изложенными в иске.

      В судебном заседании представитель истца адвокат Мазурин Б.И. исковые требования истца поддержал, мотивируя доводами изложенными в иске, показал, что в медицинских документах Шумиловой Л.А. и ее мамы ФИО2 отражены со всей очевидностью их болезненное состояние, поэтому есть все основания для признания договора дарения жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> от 14 октября 2016 года, заключённого между Шумиловой Л.А.сандровной и ФИО2 недействительным в соответствии с требованиями п. 1 ст.177 ГК РФ, проведение судебно-психиатрической экспертизы для установления состояния здоровья нецелесообразно, поскольку у истца подтверждена потеря зрения, она не могла читать и осознавать содержание текста договора дарения, принимала сильнодействующие медицинские препараты и не осознавала своих действий, пусть даже и не страдала психическими расстройствами. Все представленные истцом документы, материалы проверки полиции, показания свидетелей подтверждают безденежность оспариваемых договоров купли -продажи квартир, то что деньги по спорным сделкам покупателем продавцу не передавались. Ответчик Курятникова О.А. подтвердила, что она деньги не получала, доказательств передачи денег за квартиру не представила, что является основанием для признания спорных сделок недействительными согласно требованию п.2 ст.170 ГК РФ по принципу их безденежности. Считает, что 3 годичный срок исковой давности по заявленным требованиям не пропущен.

      В судебном заседании ответчик Курятникова О.А. исковые требования не признала в полном объеме, считает что все сделки в которых она участвовала законны, оформлены в соответствии с волеизъявлением сторон. Действовала она по просьбе своей родственницы ФИО2, которая попросила ее, а потом нотариально оформила на нее доверенность, чтобы она продала квартиры отцу Курятниковой О.А., т.е. племяннику ФИО2 - ФИО3 Инициатором оформления доверенности была ФИО2 По поводу стоимости квартир и передачи денег за проданные квартиры, ФИО2 и ее отец ФИО3 договаривались между собой сами, но она точно знает, что передача денег от покупателя ФИО3 - продавцу ФИО2 проходила до подписания договоров купли-продажи и удостоверялось нотариально. Если бы у продавцов квартир ФИО2 и ФИО12 были претензии по поводу неполучения денег по сделкам, они бы давно бы их предъявили с мая 2017 года.

     В судебном заседании помощник нотариуса Веселова В.Н. показала, что 23 мая 2017 года она была приглашена домой к ФИО2 для удостоверения доверенности на имя Курятниковой О.А., которую доверитель ФИО2 уполномочивала сначала зарегистрировать в реестре, получить выписки, а потом продать квартиры по адресу: <адрес>-а <адрес>. Все это отражено в доверенности. Перед тем как удостоверять доверенность ею была проведена беседа с ФИО2 на предмет: чем вызвана необходимость оформить доверенность, цели и причины необходимости доверенности, адекватность восприятия ФИО2 происходящего, реальность волеизъявления лица. В квартире был порядок, сама ФИО2 была опрятно одета, внешне выглядела хорошо, адекватно все воспринимала, сама добровольно по своей инициативе пояснила, что хочет продать при жизни все квартиры своему племяннику ФИО3 Сама она ходить по организациям не может и попросила это сделать Курятникову О.А., для чего и нужна доверенность. У Веселовой В.Н.- как у нотариуса, профессионального работника, каких-либо сомнений в недееспособности доверителя, его волеизъявления не возникло, и она удостоверила вышеуказанную доверенность. Изложенные доводы, поданные письменно на иск, подтверждает в полном объеме (л.д.76-77).

     В судебное заседание представитель Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Нижегородской области не явился, о месте и времени извещен должным образом.

     В судебном заседании свидетель ФИО12 показал, что истец Шумилова Л.А. - является его дочерью, а ответчик Курятникова О.А. - его племянницей. Он проживает с 1995 года и по настоящее время в квартире по адресу: <адрес>-а <адрес>. Он злоупотребляет алкоголем. Иногда под действием алкоголя ничего не помнит. Квартира в которой он живет раньше принадлежала 1\2 доля ему, другая 1\2 его жене ФИО2 Он и его жена продали свою квартиру ФИО3, так велела жена. По поручению жены, от ее имени, оформляла продажу Курятникова О.А. Денег за квартиру, он лично не получал. Претензий ни к кому не имел и не имеет. Когда оформляли договор, был с похмелья, но все понимал.

    В судебном заседании свидетель ФИО13 показала, что она является женой их (истца и ответчика) дяди, т.е. родственницей. Семью ФИО18 знает с 1977 года. Жили они далеко, поэтому навещали редко. ФИО3 однажды весной в 2017 году приехал к ним в деревню и в разговоре сообщил, что ФИО2 просила его переоформить квартиры на него, она уже все подписала, документы готовила ФИО23, как он выразился «комар носа не подточит». Посещала ФИО2 в больнице, до операции она была нормальной, а летом 2017 года после операции стала заговариваться. По спорным сделкам ничего не знает.

В судебном заседании свидетель ФИО14 показала, что она являлась подругой и соседкой ФИО2, знает семью с 1975 года. У ФИО2 был <данные изъяты>. После летней операции чувствовала себя никак, никого не узнавала, была агрессивна. О сделках узнала после операции летом. ФИО2 умерла ДД.ММ.ГГГГ. Пенсию ФИО18 она получала сама. Они сами платили за коммунальные услуги, она и платила, да еще давала 5000 рублей. Однажды она смехом попросила у ФИО12 взаймы денег, раз он продал квартиру ФИО3, значит с деньгами, на что он ответил, «а кто нам платил». Сама при сделках не присутствовала.

         Суд, выслушав истца Шумилову Л.А., ее представителя Мазурина Б.И., ответчика Курятникову О.А., помощника нотариуса Веселову В.Н., свидетелей, исследовав и оценив собранные по делу доказательства в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, установив юридически значимые обстоятельства приходит к следующему:

Согласно п. 2 ст. 35 Конституции РФ каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.

В соответствии со ст. 45 Конституции РФ государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется.

Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

В соответствии со ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Как установлено в судебном заседании и следует из материалов дела 14 октября 2016 года между Шумиловой Л.А.сандровной и ФИО2 был заключен договор дарения жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> (л.д. 65).

Истец Шумилова Л.А. считает, что 14 октября 2016 года при заключении вышеуказанного договора дарения она болела и находилась под воздействием медицинских препаратов, которые принимала, кроме того вследствие заболевания глаз, зрение у нее было нечётким, размытым, что не позволяло осмыслить текст самого договора дарения и наступление юридических последствий его заключения, а ее мама, ФИО2, на момент заключения договора дарения также была больна <данные изъяты> исключающих понимание происходящего, вследствие чего она и ФИО2, практически не понимали значения своих действий и не могли руководить ими, поэтому сделка от 14 октября 2016 года должна быть признана недействительной.

Согласно ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии с положениями п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной (п. 3 ст. 166 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

По смыслу правовой нормы ст. 177 ГК РФ, юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению по данному делу, являются наличие или отсутствие психического расстройства у Шумиловой Л.А. и ФИО2 в момент заключения договора, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений их интеллектуального и (или) волевого уровня.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия", при рассмотрении гражданских дел следует исходить из представленных истцом и ответчиком доказательств. Вместе с тем суд может предложить сторонам представить дополнительные доказательства. В случае необходимости, с учетом состояния здоровья, возраста и иных обстоятельств, затрудняющих сторонам возможность представления доказательств, без которых нельзя правильно рассмотреть дело, суд по ходатайству сторон принимает меры к истребованию таких доказательств.

В соответствии с положениями ст. 67 ГПК РФ, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Конституционный Суд РФ в своих судебных постановлениях неоднократно указывал, что из взаимосвязанных положений статей 46 (часть 1), 52, 53 и 120 Конституции РФ вытекает предназначение судебного контроля как способа разрешения правовых споров на основе независимости и беспристрастности суда (Определения от 17 июля 2007 года N 566-О-О, от 18 декабря 2007 года N 888-О-О, от 15 июля 2008 года N 465-О-О и др.). При этом предоставление суду соответствующих полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, что вместе с тем не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Из приведенных положений закона следует, что суд оценивает не только относимость, допустимость доказательств, но и достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В силу ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

По ходатайству стороны истца судом были допрошены свидетели ФИО12, ФИО13, ФИО14, которые показали, что ФИО2 стала «заговариваться» и не кого не узнавать только после операции летом 2017 года. Нотариус Веселова В.Н. подтвердила дееспособность ФИО2 в мае 2017 года. Договор дарения заключался Шумиловой Л.А. и ФИО2 в октябре 2016 года.

Таким образом, свидетельскими показаниями установлены факты, подтверждающие отсутствие психического расстройства у ФИО2 в момент заключения договора дарения 14 октября 2016 года.

Показания свидетелей по делу были оценены судом в совокупности с другими доказательствами.

      При этом суд принимает во внимание, что возможность или невозможность понимать значение своих действий свидетели достоверно подтвердить не могут, поскольку специальными познаниями в области психиатрии они не обладают, и не могут в полном объеме оценить психическое состояние Шумиловой Л.А. и ФИО2 в период заключения договора, т.е. в октябре 2016 года.

      Судом в судебном заседании были представлены сторонам для обозрения и исследованы медицинские документы:

- карта стационарного больного о нахождении Шумиловой Л.А. на стационарном лечении в ГБУЗНО <адрес>

- карта стационарного больного о нахождении Шумиловой Л.А. на лечении в Княгининской ЦРБ в период с 07 февраля 2017 года по 03 марта 2017 года, расположенной по адресу: <адрес>;

- карта стационарного больного Шумиловой Л.А. №№КР и 1676КР о нахождении Шумиловой Л.А. на лечении в период с 10 апреля 2017 года по 13 апреля 2017 года, с 15 мая 2017 года по 18 мая 2017 года из БУ Чувашской Республики «Республиканская клиническая офтальмологическая больница», расположенной по адресу: 428014, Чувашская Республика, город Чебоксары, улица Ашмарина, дом № 85;

- карта стационарного больного о нахождении Шумиловой Л.А. в ГБУЗНО «Клиническая больница им. Семашко» в период с 08 марта 2016 года по 31 марта 2016 года, расположенной по адресу: 603126, город Нижний Новгород, улица Родионова, дом № 190;

- карта стационарного больного и историю болезни ФИО18 Софьи ФИО2 из Княгининской ЦРБ, расположенной по адресу:<адрес>

- амбулаторные карты Шумиловой Л.А., ФИО2 из Княгининской ЦРБ, расположенной по адресу:<адрес>

     Согласно справки № 1612066, Шумилова Л.А. находилась на лечении в ГБУЗНО «Клиническая больница им. Семашко» в период с 08 марта 2016 года по 31 марта 2016 года (л.д.9).

     Согласно справки № 40, Шумилова Л.А. находилась на лечении в ГБУЗНО Наркологической больнице в период с 06.04.2015 года по 06.05.2015 года (л.д.10).

      Согласно выписки из медицинской карты № 1676 КР, Шумилова Л.А. находилась на лечении в БУ Чувашской Республики «Республиканская клиническая офтальмологическая больница», в период с 10.04.2017 года по 13.04.2017 года, с 15.05.2017 года по 18.05.2017 года (л.д.16, 17).

В исследованных вышеперечисленныхмедицинских документах сведений о том, что Шумилова Л.А. и ФИО2 в момент заключения договора дарения 14 октября 2016 года имели заболевания или обращались за лечением в связи с психическими расстройствами не имеются.

     В соответствии с частью 1 статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

     С учетом обстоятельств, на которые ссылался истец при рассмотрении дела, для разрешения вопроса о способности лица, понимать значение своих действий и руководить ими, необходимы познания в области медицины, которыми суд не располагает.

     Судом, лицам участвующим в деле, были разъяснены положения ст. 79 ГПК РФ и право заявить ходатайство.

     Истец от проведения по делу судебной медицинской экспертизы отказался в письменном виде, указав, что проведение экспертизы, касающегося как состояния Шумиловой Л.А., так и состояния ФИО2 при заключении договора дарения от 14.10.2016 года нецелесообразно, поскольку в медицинской документации отражено со всей очевидностью их болезненное состояние.

Присущий гражданскому судопроизводству принцип диспозитивности означает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом.

Иных доказательств, подтверждающих обстоятельства, на которых истец основывала свои требования, в нарушение ст. 56 ГПК РФ, истцом не было представлено.

Разрешая заявленные требования о признании сделки от 14.10.2016 года недействительной, суд, учитывая положения ст. 56 ГПК РФ, в совокупности с положениями ст. 177 ГК РФ, распределив бремя доказывания между сторонами, приходит к выводу, что истец не представила доказательств в подтверждение значимых по делу обстоятельств, влекущих по смыслу ст. 177 ГК РФ, признание сделки недействительной, и приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения требования истца о признании договора дарения от 14.10.2016 года недействительным.

       Разрешая требования истца о признании договора купли-продажи жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> от 24 мая 2017 года, заключённый между ФИО2 и ФИО5 ничтожным, согласно требованию п.2 ст.170 ГК РФ по принципу его безденежности с применением последствий недействительности ничтожной сделки и о признании договора купли-продажи 1/2 доли в праве собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>-а, <адрес> от 26 мая 2017 года, заключённый между ФИО2 и ФИО5, ничтожным, согласно требованию п.2 ст.170 ГК РФ по принципу его безденежности с применением последствий недействительности ничтожной сделки суд приходит к следующему:

      Судом были проверены доводы истца о безденежности оспариваемых договоров, дело рассматривается судом по заявленным требованиям по правилам ч. 3 ст. 196 ГПК РФ.

В силу положения ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. Право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи на основании ст. 223 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно п. 1 ст. 454 ГК РФ по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

В соответствии с п. 1 ст. 549 ГК РФ по договору купли-продажи недвижимого имущества (договору продажи недвижимости) продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество (статья 130).

В силу ст. 550 договор продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами (пункт 2 статьи 434).

Несоблюдение формы договора продажи недвижимости влечет его недействительность.

В соответствии с п. 1 ст. 551 ГК РФ переход права собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости к покупателю подлежит государственной регистрации.

В соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Применительно к положениям ст. 56 ГПК РФ обязанность по доказыванию указанных обстоятельств лежит на истце, как на стороне, заявившей такое требование.

       Между тем, никаких достоверных доказательств, могущих объективно свидетельствовать о том, что договоры купли-продажи прикрывали иную сделку, преследовали иную цель, имели волю на совершение иной сделки, в материалы дела истцом представлено не было, истец настаивает на признании вышеуказанных договоров купли-продажи по п.2 ст.170 ГК РФ по принципу их безденежности.

Из материалов дела следует, что сделки купли-продажи спорных квартир от имени ФИО2 совершены Курятниковой О.А., действующий на основании доверенности от 23 мая 2017 года с правом отчуждения - продажи за цену и на условиях по своему усмотрению (л.д.64).

Факт продажи квартир отражен в договоре купли-продажи от 24.05.2017 года и 26.05.2017 года, а также актами приема передачи. Сведений о прекращении срока действия доверенности от 23 мая 2017 года, ее отзыве на дату заключения договоров купли-продажи материалы дела не содержат.

Таким образом, Курятникова О.А., действующая на основании доверенности от 23 мая 2017 года вправе была совершать сделки с ФИО5 от имени ФИО2

Волеизъявление ФИО2 на продажу вышеуказанных квартир подтверждено нотариально удостоверенной доверенностью, показаниями в судебном заседании нотариуса Веселовой В.Н., ее доводами, изложенными в письменном отзыве (л.д.76-77). Оснований не доверять которым, у суда не имеется.

Согласно договора купли продажи квартиры от 24.05.2017 года, расположенной по адресу: <адрес>, из п. 4 следует, что продаваемая квартира оценена по соглашению сторон и продается за 800 000 рублей. Расчет за квартиру стороны произвели до подписания договора. Покупатель передал продавцу, а продавец принял деньги в сумме 800 000 рублей (л.д.12).

Согласно договора купли продажи квартиры от 26.05.2017 года, расположенной по адресу: <адрес>-а <адрес>, из п. 4-5 следует, что стороны оценивают указанную квартиру в 700 000 рублей, ФИО3 покупает у ФИО12, ФИО2, от имени которой действует Курятникова О.А. указанную квартиру за 700 000 рублей. Расчет за квартиру стороны произведен полностью, до подписания договора. Продавцы получили от покупателя 700 000 рублей (л.д.78-80). Договор удостоверен нотариусом Княгининского района ФИО15

Намерения сторон выражены в договорах достаточно ясно, содержание договоров позволяло сторонам оценить природу и последствия совершенных сделок. Стороны взаимных претензий друг к другу не имели.

Квартиры были передана в собственность ФИО3, денежные средства за квартиры согласно договоров переданы собственникам квартир до подписания договоров, государственная регистрация перехода права собственности произведена в установленном законом порядке, из чего следует, что правовые последствия совершенных сделок были достигнуты (л.д.18-27).

Как установлено в судебном заседании и следует из объяснений Курятниковой О.А. она при совершении сделок денег за квартиры не получала, все денежные вопросы решали продавец ФИО2 и покупатель ФИО3, до подписания договоров, кроме того, как следует из текста доверенности от 23.05.2017 года, получение денег Курятниковой О.А. при продажи квартир доверенностью не предусмотрено (л.д.64).

       Судом в судебном заседании установлено, что при жизни у ФИО2 было волеизъявление на продажу принадлежащих ей на праве собственности указанных выше квартир ФИО3, и она распорядилась ими по своему усмотрению, заключив договора купли-продажи. Требований о взыскании стоимости квартир к ФИО3, она при жизни не заявляла, сделки купли-продажи квартир не оспаривала.

Согласно свидетельства о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 умерла ДД.ММ.ГГГГ (л.д.11).

Как установлено в судебном заседании в 2018 году умер ФИО3

По ходатайству стороны истца судом были допрошены свидетель ФИО12, который подтвердил, что 1/2 долю своей квартиры по адресу: <адрес>-а <адрес> продал ФИО3, он денег за квартиру не получал,получала ли какие-либо денежные средства его жена за свою 1/2 долю квартиры, он не знает, претензий ни к кому не имел и не имеет.

Свидетель ФИО13, которая подтвердила, что ФИО2 продала свои квартиры ФИО3, при сделках не участвовала, передавались ли деньги за квартиры не знает.

Свидетель ФИО14, показала, чтооднажды она смехом попросила у ФИО12 взаймы денег, раз он продал квартиру ФИО3 значит, с деньгами, на что он ответил: «а кто нам платил». Сама при сделках не участвовала. Суд к данным показаниям свидетеля относится критически, поскольку она не принимала непосредственного участия при совершении оспариваемых сделок.

По ходатайству защиты истца были оглашены объяснения ФИО3 (умершего в 2018 году), из которых следует, что он согласно представленных документов (копии предлагает), пояснил, что сумма за проданные квартиры по адресам: <адрес>-а, <адрес> была передана в полном объеме до подписания договоров, деньги были переданы лично в руки ФИО2, у нее дома по адресу: <адрес>, при передачи денег никто не присутствовал (материал проверки № л.д.42).

Согласно постановления СО МО МВД России «Княгининский» об отказе в возбуждении уголовного дела от 01.02.2019 года, в ходе проведенной проверки было достоверно установлено, что объективных данных, указывающих на совершение ныне покойным ФИО5, его дочерью Курятниковой О.А., а также иными лицами каких-либо противоправных действий, в отношении ныне покойной ФИО2, а также Шумиловой Л.А., не имеется. Все юридические действия, выполненные в отношении недвижимости в виде квартир, расположенных по адресам: <адрес>-а, <адрес>, оформлены документально в соответствии с законодательством РФ. Кроме того, доверенность от 23.05.2017 года, согласно которой Курятникова О.А. была уполномочена действовать от имени ФИО2, а также договор купли-продажи от 26.05.2017 года нотариально заверены. События по поводу передачи денежных средств за покупку квартир ФИО5 ФИО2, как ничем не подтверждены, так ничем и не опровергнуты, т.к. свидетелей, а также каких-либо документов по данному факту нет (материал проверки № л.д.108-109).

Постановление вступило в законную силу.

Таким образом, разрешая заявленные требования о признании договоров купли-продажи квартир от 24.05.2017 года и от 26.05.2017 года ничтожными по принципу их безденежности суд, учитывая положения ст. 56 ГПК РФ, в совокупности с положениями ст.170 п.2 ГК РФ, распределив бремя доказывания между сторонами, приходит к выводу, что истец не представила доказательств в подтверждение значимых по делу обстоятельств, влекущих по смыслу ст.170 п.2 ГК РФ, признание сделок ничтожными, по принципу их безденежности, и приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения требований истца о признании вышеуказанных договоров купли-продажи ничтожными.

В связи с тем, что требования о применении последствий недействительности сделок с возложением на Курятникову О.А. обязанности о передачи жилых помещений Шумиловой Л.А. являются производными от требования о признании договоров купли-продажи квартир от 24.05.2017 года и от 26.05.2017 года ничтожными, у суда не имеется оснований для их удовлетворения.

Стороной ответчика заявлено о пропуске истцом срока исковой давности.

В соответствии со ст. 195 ГК РФ, исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

В соответствии с п.. 1 ст. 196 ГК РФ, общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

В соответствии с п. 2 ст. 199 ГК РФ, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Как разъяснено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 (ред. от 07.02.2017) "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", "Если иное не установлено законом, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 ГК РФ)".

Как установлено в судебном заседании и утверждает сторона истца, истец о нарушении своего права узнала только после продажи указанных выше квартир, т.е. в мае 2017 года. Заявление в суд истцом подано 27.08.2019 года. Суд полагает, что срок исковой давности, предусмотренный п. 1 ст. 196 ГК РФ не истек.

       На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194 - 198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

       Исковые требования Шумиловой Л.А. к Курятниковой О.А. о признании договора дарения жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>гинино, <адрес> от 14 октября 2016 года, заключённого между Шумиловой Л.А.сандровной и ФИО2 недействительным; о признании договора купли-продажи жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> от 24 мая 2017 года, заключённого между ФИО2 и ФИО5 ничтожным, согласно требованию п.2 ст.170 ГК РФ по принципу его безденежности с применением последствий недействительности ничтожной сделки; о применении последствия недействительности ничтожной сделки к договору купли-продажи жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> от 24 мая 2017 года, то есть прекращения права собственности за Курятниковой О.А., принявшей от умершего ФИО3 указанное наследственное имущество с возложением обязанности на Курятникову О.А. передать жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, Шумиловой Л.А.; о признании договора купли-продажи 1/2 доли в праве собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>-а, <адрес> от 26 мая 2017 года, заключённого между ФИО2 и ФИО5, ничтожным, согласно требованию п.2 ст.170 ГК РФ по принципу его безденежности с применением последствий недействительности ничтожной сделки, с принятием этого наследственного имущества Курятниковой О.А., как принявшей наследство от ФИО3, умершего в 2018 году, с возложением на Курятникову О.А. обязанности о передаче 1/2 доли в праве собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: Нижегородская область, <адрес>-а,<адрес> Шумиловой Л.А. - оставить без удовлетворения.

Решение суда может быть обжаловано сторонами в апелляционном порядке в Нижегородский областной суд с подачей жалобы через Княгининский районный Нижегородской области в течение одного месяца со дня изготовления его в окончательной форме.

Судья                                                                                                     Н.Н.Ширяев

Решение в окончательной форме изготовлено 15 ноября 2019 г.