Решение по делу № 22-665/2022 от 21.02.2022

Председательствующий по делу:

судья Гомбоева А.В.                                               дело №

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

<адрес> <Дата>

<адрес> суд в составе председательствующего судьи Жамбаловой Д.Ж.,

при секретаре Трофимовой М.Е.,

с участием прокурора отдела <адрес> прокуратуры Шукурова Ш.Н.о,

адвоката Каминской Ю.В.,

осужденного БАА,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного БАА и адвоката Загребельной М.Н. на приговор <адрес> районного суда <адрес> от <Дата>, которым

БАА, <Дата> года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, судимый:

- <Дата> <адрес> районным судом <адрес> (с учетом изменений, внесенных апелляционным определением <адрес>вого суда от <Дата>) по ч.2 ст.162 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Освободился по отбытию наказания <Дата>;

    осужден по ч.5 ст.264 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на 2 года 6 месяцев.

Мера пресечения БАА избрана в виде заключения под стражу, взят под стражу в зале суда.

Срок отбывания наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. Зачтено в срок отбытия наказания время содержания под стражей с <Дата> до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, постановлено исчислять с момента отбытия БАА основного наказания в виде лишения свободы, распространив его на все время отбывания наказания в виде лишения свободы.

Гражданский иск потерпевшей Потерпевший №2 удовлетворен частично, с БАА взыскано в пользу потерпевшей Потерпевший №2 в счет компенсации морального вреда 500000 рублей.

Постановлено взыскать с БАА в федеральный бюджет процессуальные издержки, связанные с расходами на оплату труда адвоката Гладких Е.Г. в размере 17370 рублей, адвоката Загребельной М.Н. в размере 14475 рублей.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Жамбаловой Д.Ж., выслушав осужденного БАА, адвоката Каминскую Ю.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы адвоката Загребельной М.Н. и просивших снизить назначенное наказание, мнение прокурора Шукурова Ш.Н.о, возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб и просившего приговор изменить, суд апелляционной инстанции

установил:

БАА признан виновным в нарушении лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть двух человек.

Согласно приговору преступление совершено <Дата> на 81-82 км федеральной автодороги <адрес> в <адрес>, при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании БАА вину в совершении инкриминируемого преступления признал частично, не оспаривая факт дорожно-транспортного происшествия с участием его автомобиля, в результате которого погибло два человека, утверждал об отсутствии на автодороге запрещающего дорожного знака, ограничивающего движение со скоростью более 70 км\ч.

В апелляционной жалобе осужденный БАА считает приговор незаконным, необоснованным, выводы суда несоответствующими фактическим обстоятельствам дела, установленным судом. Указывает, что в качестве доказательств его вины суд положил в основу приговора заведомо ложные показания должностных лиц, изначально принимавших участие в фальсификации уголовного дела, утверждавших о наличии на месте происшествия дорожного знака 3.24 ПДД, что опровергается объективными доказательствами. Так, указанный знак не отражен на схеме дорожно-транспортного происшествия, в протоколе осмотра места происшествия, не зафиксирован в приложенной к нему фототаблице. Отмечает, что суд, ссылаясь на его признательные показания, не учел, что в декабре 2020 года им был заявлен отвод адвокату Миронову А.Е., который работал в интересах следствия, убедив его во всем признаться и заверив в применении к нему амнистии, а в последствии начал избегать явки в суд, самоустранился от ведения его дела. Подозрительные действия адвоката, а также его неопределенность в позиции защиты, вынудили его обратиться за юридической консультацией к иным лицам, с которыми изучив материалы уголовного дела поняли преступную схему должностных лиц и    адвоката. Считает, что следствие изначально не располагало какими-либо доказательствами его вины, в связи с чем, доследственная проверка в течение полутора лет неоднократно прекращалась по надуманным основаниям. Полагает, что следователь следователь 2 вложила в материалы уголовного дела заведомо подложную справку за подписью начальника ГИБДД <адрес>, в которой тот подтверждает наличие знака 3.24 ПДД на месте происшествия, после чего адвокат Миронов А.Е. склонил его к самооговору. В ходе дополнительного расследования он неоднократно заявлял следователю ходатайство о выделении материалов по факту служебного подлога, однако злоупотребив своими полномочиями, следователь укрыла преступление начальника ГИБДД, отказав в выделении материалов для проведения проверки. В связи с незаконными действиями следователя он обратился с заявлением в отдел полиции по <адрес>, по которому о принятом решении ему до настоящего времени не известно. Кроме того, весной 2021 года им было подано заявление в дежурную часть УМВД России по <адрес> по факту служебного подлога со стороны С., о принятом по нему решении ему также не известно. Ссылается на неоднократные его заявления в ходе судебного следствия об отсутствии знака 3.24 ПДД на месте происшествия, в подтверждении чего были представлены ответы Росавтодора. Считает, что виновниками случившейся трагедии являются должностные лица ГИБДД, чья преступная халатность, выразившаяся в несвоевременном выявлении факта отсутствия дорожного знака на опасном аварийном участке, и не направлении соответствующего предписания об устранении выявленных недостатков, стала причиной гибели двух лиц. Указывает о нарушении требований Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» ввиду отсутствия подписки экспертов, проводивших автотехническую экспертизу, о предупреждении их об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Полагает, что эксперты высказывают сомнения в объективности своего же заключения в связи с направлением им недостоверных сведений и материалов. Обращает внимание на то, что в ходе проведения автотехнической экспертизы экспертами дополнительно запрашивались измерения, которые были получены с нарушением требований закона, поскольку замеры проведены инспекторами ГИБДД, не имевшими на то полномочий, без поручения следователя и участия понятых, путем внесения дополнений в старую схему без составления новой. Указывает, что органами предварительного следствия и судом не установлены фактические обстоятельства дорожно-транспортного происшествия; добытые доказательства основаны на субъективных данных, а не на объективных и научно обоснованных. Считает, что по уголовному делу не в полном объеме собраны доказательства и не проведен ряд следственных действий, расследование проведено формально, явно с обвинительным уклоном с целью скрыть свои преступления и преступления своих коллег, так как многие доказательства, имеющиеся в уголовном деле, искажены и не соответствуют действительности. Ссылается на необъективность расследования уголовного дела и судебного разбирательства, ввиду отказа в удовлетворении ходатайств стороны защиты, игнорирования судом его доводов в обоснование заявленного им ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ. Полагает, что в результате вынесения незаконного приговора укрыты ряд тяжких преступлений, совершенных неустановленными должностными лицами ГИБДД, следствия и прокуратуры. Просит приговор отменить, уголовное преследование в отношении него прекратить за отсутствием состава преступления.

В апелляционной жалобе адвокат Загребельная М.Н. выражает несогласие с приговором в виду его чрезмерной суровости. Ссылаясь на п.26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от <Дата> № «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», ч.5 ст.264 УК РФ, указывает, что суд мог назначить БАА наказание в виде принудительных работ. Однако, назначив наказание в виде лишения свободы, свое решение в данной части ничем не мотивировал, при этом, определяя вид исправительного учреждения, суд сослался на обстоятельства совершенного преступления, в результате которого наступила смерть двух человек, и личность подзащитного. Считает, что суд не учел, что БАА до осени 2021 года обучался в медицинском колледже, который успешно окончил, не может трудоустроиться по специальности в связи с рассмотрением уголовного дела, проживает с бабушкой, находящейся в больнице в тяжелом состоянии, в прениях сожалел о случившемся и попросил прощение у потерпевших, которые не в одно из судебных заседаний не явились. Просит приговор изменить в сторону смягчения наказания.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного и адвоката старший помощник прокурора <адрес> Халецкая Ю.Д. находит приговор законным и обоснованным, доводы жалоб несостоятельными.

Проверив представленные материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав мнение сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Выводы суда о виновности БАА в совершении преступления вопреки доводам жалобы осужденного соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, являются правильными и основанными на исследованных в судебном заседании и подробно изложенных в приговоре доказательствах.

Судом правильно установлено, что виновность БАА в совершении инкриминируемого ему преступления подтверждается: показаниями самого осужденного, данными в ходе предварительного следствия в качестве обвиняемого 28 февраля и <Дата>, о том, что он <Дата> на автодороге <адрес> превысил скорость на повороте, проигнорировав предупреждающие дорожные знаки, поэтому на опасном участке дороги автомашину на мерзлом асфальте стало заносить, и он потерял управление, автомашину вынесло на полосу встречного движения, вследствие чего произошло столкновение с фурой и *. В результате дорожно-транспортного происшествия два человека погибли; показаниями потерпевшей Потерпевший №2 о том, что Б. приходится ей мужем, который с 2014 года ездил на заработки на <адрес>. В декабре 2018 года у супруга закончился контракт и он поехал домой на автомашине марки *** <Дата> ей стало известно, что он погиб в результате дорожно-транспортного происшествия около <адрес>; показаниями потерпевшей Потерпевший №1 о том, что К. приходится ей братом, от следователя ей стало известно, что он погиб при дорожно-транспортном происшествии в декабре 2018 года; показаниями свидетеля Свидетель №4 о том, в декабре 2018 года в составе следственно-оперативной группы она совместно с сотрудниками Б. и Свидетель №2 выезжала на место дорожно-транспортного происшествия на 81 км 450 метров федеральной трассы <адрес>. Она зафиксировала место дорожно-транспортного происшествия с привязкой к километровому знаку. Из-за неопытности в протоколе осмотра места происшествия ею не были указаны дорожные знаки, которые были на участке, в том числе ограничивающий скорость движения – не более 70 км\ч, а также указывающие на изменение направления дороги, опасный поворот, которые отражены на фототаблице к протоколу осмотра места происшествия; показаниями свидетеля Свидетель №8, данными в ходе предварительного следствия и подтвержденными в судебном заседании, из которых следует, что он работает в ООО <адрес> в должности дорожного мастера, в его обязанности входит содержание участка ФАД <адрес>», в том числе установка дорожных знаков. В октябре 2018 года на ФАД <адрес> на 80 км он установил временный дорожный знак 3.24 – ограничение максимальной скорости 70 км\ч, а также аналогичный дублирующий знак на 82 км. Указанный знак действовал на том участке федеральной автодороги, где произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомашин * ** и ***. Данный дорожный знак отсутствует на дислокации, представленной ООО <адрес>», на которой изображен профиль дороги со всеми элементами обустройства, поскольку временные дорожные знаки в дислокацию не включаются; показаниями свидетеля Свидетель №1, данными на предварительном следствии, о том, что технически исправную автомашину марки * в ноябре 2018 года у них арендовал молодой человек, который как ему стало известно от сотрудников полиции в декабре 2018 года на данном автомобиле попал в дорожно-транспортное происшествие в <адрес>; показаниями свидетелей Свидетель №5, Свидетель №6, Свидетель №7, данными в ходе предварительного следствия, о том, что в декабре 2018 года они на грузовых автомобилях ехали из <адрес> в <адрес>. Свидетель №5 управлял автомашиной марки **** Свидетель №6 – *****, Свидетель №7 - ** погода в тот день была ясная, видимость хорошая, каких-либо помех не было. На 82 км ФАД <адрес> имеется крутой и затяжной подъем, покрытие асфальта скользкое. Когда они поднимались в хребет со скоростью 50-55 км/ч по крайней правой полосе, по второй полосе попутного движения их начал обгонять автомобиль марки * в этот момент из-за поворота на встречную полосу на большой скорости выехал автомобиль марки *, который, не сбавляя скорость, врезался в левое переднее колесо автомобиля марки ** и далее столкнулся лоб в лоб с автомобилем марки * В автомобиле марки * было три человека, в автомашине марки * находился только водитель, который был пристегнут ремнями безопасности. После этого они вызвали скорую помощь, МЧС и полицию. По ходу их движения стояли указатели опасного поворота, направление поворота и еще знак ограничения скорости; показаниями свидетеля инспектора ГИБДД Свидетель №3 в суде о том, что дорожно-транспортное происшествие произошло зимой 2018 года с участием трех автомобилей. На место происшествия он выезжал с Свидетель №2, затем приехал С.. Осмотр места происшествия производил следователь. На осматриваемом участке имелся опасный поворот, где дорожным мастером был установлен знак ограничения скорости 70 км/ч. По проекту дорожных знаков не было, но фактически они имелись. Он составлял схему дорожно-транспортного происшествия; показаниями свидетеля инспектора ГИБДД Свидетель №2, данными в ходе предварительного следствия, о том, что <Дата> он находился на суточном дежурстве в составе авто-экипажа ДПС совместно с Свидетель №3. Получив сообщение от оперативного дежурного о том, что на 82 км ФАД <адрес> произошло дорожно-транспортное происшествие, они прибыли на место происшествия, где обнаружили автомашины с пострадавшими, а также скорую медицинскую помощь. Дорожно-транспортное происшествие произошло на 81км+450м ФАД <адрес>, так как это было за указательным километровым столбом «81». На данном участке дороги устанавливается ступенчатая система запрещающих и предупредительных знаков, поскольку асфальт становится скользким.

Вышеуказанные показания потерпевших и свидетелей, а также показания БАА, данные в качестве обвиняемого, обоснованно признаны достоверными и положены в основу обвинительного приговора, поскольку эти показания содержат подробные фактические данные об обстоятельствах, имеющих значение для дела, последовательны, согласуются между собой и объективно подтверждаются письменными материалами уголовного дела, а именно: протоколом осмотра места происшествия от <Дата>, из которого следует, что был осмотрен участок дороги на 81 км 450 м федеральный трассы <адрес>, на котором произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомашин марок **», * * протоколом дополнительного осмотра места происшествия от <Дата>, согласно которому осмотрено место дорожно-транспортного происшествия на 81 км 450 м федеральный трассы <адрес>, где хорда поворота составила 100 м, радиус 14 м; заключением дополнительной автотехнической экспертизы № от <Дата> согласно которому скорость автомобиля * (80 км\ч) превышает допустимую на участке дороги с заданными параметрами закругления (68 км\ч). Следовательно, действия водителя, выразившиеся в движении со скоростью без учета дорожных условий, не позволяющей на закруглении проезжей части двигаться без заноса, в результате чего был допущен выезд на полосу встречного движения и столкновение с автомобилями ** *», не соответствовали пункту 10.1 (абзац 1) Правил дорожного движения и находились в причинной связи с данным дорожно-транспортным происшествием; заключением судебно-медицинской экспертизы № от <Дата>, из которого следует, что обнаруженные при исследовании трупа Б. телесные повреждения могли образоваться в результате ударов головой, туловищем и нижними конечностями о выступающие части внутри салона автомобиля в результате дорожно-транспортного происшествия, как при столкновении с препятствием, так и при опрокидывании. Данные телесные повреждения являются опасными для жизни, образовались одномоментно и поэтому не подлежат раздельной квалификации и все в своей совокупности расцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью Смерть Б. наступила от травматического шока, развившегося в результате тупой сочетанной травмы головы, туловища и конечностей. Между тупой сочетанной травмой головы, туловища и конечностей, образовавшейся в результате дорожно-транспортного происшествия и смертью потерпевшего имеется причинно-следственная связь; заключением судебно-медицинской экспертизы трупа № от <Дата>, согласно которому на трупе К. обнаружены телесные повреждения, в том числе тупая сочетанная травма головы, туловища, конечностей, которые могли образоваться незадолго до наступления смерти в результате удара головой, туловищем, конечностями о выступающие части внутри салона автотранспортного средства, при его столкновении с препятствием в момент дорожно-транспортного происшествия. Полученная тупая сочетанная травма головы, туловища и конечностей, сопровождавшаяся переломами костей скелета, повреждением внутренних органов у живых лиц являлась бы опасной для жизни и по этому признаку квалифицируется как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью. Смерть К. наступила от полученной в результате дорожно-транспортного происшествия тупой сочетанной травмы головы, туловища, и конечностей с переломами костей скелета с повреждением внутренних органов; и другими исследованными в судебном заседании доказательствами, подробный анализ которых изложен в приговоре.

Все доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, судом были непосредственно проверены и исследованы в ходе судебного разбирательства по уголовному делу. Оснований для признания доказательств недопустимыми, и их исключения из совокупности доказательств, не имеется.

Сведений о заинтересованности свидетелей обвинения при даче показаний в отношении осужденного, оснований для его оговора, существенных противоречий по обстоятельствам дела, ставящих их под сомнение, которые повлияли    или могли повлиять на выводы и решение суда о его виновности, не установлено.

Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного обстоятельства, при которых им совершено указанное в приговоре преступление, подлежащие доказыванию в силу ст.73 УПК РФ судом установлены правильно. Совокупность приведенных в приговоре доказательств была проверена и исследована в судебном заседании, являлась достаточной для признания БАА виновным в инкриминируемом ему преступлении, суд дал им надлежащую оценку и привел мотивы, по которым признал их достоверными, соответствующими установленным фактическим обстоятельствам дела.

В соответствии с пунктом 10.1 Правил дорожного движения РФ (абзац 1) водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требования Правил.

Суд пришел к обоснованному выводу о том, что именно нарушение БАА пункта 10.1 Правил дорожного движения (абзац 1) повлекло наступление последствий, указанных в ч.5 ст.264 УК РФ. Нарушение осужденным указанных Правил дорожного движения состоит в прямой причинной связи с дорожно-транспортным происшествием и его последствиями.

Вопреки утверждениям осужденного, изложенным в апелляционной жалобе, в ходе предварительного следствия и в судебном заседании установлено наличие на момент дорожно-транспортного происшествия на 80 км ФАД <адрес> запрещающего дорожного знака 3.24 ПДД РФ, ограничивающего движение со скоростью более 70 км\ч, что подтверждается вышеуказанными показаниями как самого БАА, данными в качестве обвиняемого, так и показаниями свидетелей: Свидетель №4, Свидетель №3, Свидетель №2, выезжавших на место дорожно-транспортного происшествия <Дата> и видевших наличие указанного дорожного знака; Свидетель №8, который сам в октябре 2018 года устанавливал указанный дорожный знак. Данные показания свидетеля Свидетель №8 подтверждаются сведениями, представленными ООО №» от <Дата> №, согласно которым <Дата> на автомобильной дороге федерального значения <адрес> на 80 км 300 м был установлен временный дорожный знак 3.24 «Ограничение максимальной скорости 70 км\ч» с табличкой 8.2.1 (т.3 л.д.3), а также копией журнала оказания услуг по содержанию автомобильных дорог № из которого следует, что <Дата> на 80 км установлен дорожный знак 3.24 и табличка 8.2.1 (т.3 л.д.8). О наличии указанного дорожного знака в день происшествия указывал и свидетель Свидетель №7, с автомобилем под управлением которого, совершил столкновение БАА, выехав на полосу, предназначенную для встречного движения.

То обстоятельство, что в протоколе осмотра места происшествия от <Дата> не было зафиксировано наличие дорожного знака 3.24 ПДД РФ, а также показания свидетеля свидетель №9 в суде и ответ УГИБДД УМВД России по <адрес> от <Дата>, из которых следует отсутствие на месте дорожно-транспортного происшествия дорожного знака 3.24 ПДД РФ, не ставят под сомнение достоверность показаний вышеуказанных свидетелей и не влияют на выводы суда о виновности осужденного в содеянном.

Суд правильно принял во внимание показания осужденного БАА на предварительном следствии, данные в качестве обвиняемого 28 февраля и <Дата>. Данные показания не содержат существенных противоречий, согласуются с другими, приведенными в приговоре доказательствами. БАА допрошен в присутствии защитника, замечаний и заявлений к протоколам допросов не поступило. Изменение им показаний в ходе судебного разбирательства обоснованно расценено как способ защиты от предъявленного обвинения. Доводы жалобы осужденного о заявлении им отвода адвокату Миронову А.Е. противоречат материалам уголовного дела. Так, защиту интересов БАА в ходе предварительного следствия осуществлял адвокат Миронов А.Е.. При разъяснении БАА его права на защиту в суде первой инстанции, он изъявил желание воспользоваться помощью адвоката Миронова А.Е. (т.3 л.д.50, 51). В ходе судебного разбирательства БАА заявил о замене адвоката Миронова А.Е. на адвоката Загребельную М.Н. (т.2 л.д.235), в связи с чем, к участию в деле по назначению была допущена адвокат Загребельная М.Н. (т.3 л.д.60). Фактов, свидетельствующих о ненадлежащем исполнении адвокатом Мироновым А.Е., возложенных на него обязанностей, расхождениях в позиции защиты БАА и адвоката, не установлено.

При таких обстоятельствах, оснований для признания протоколов допроса БАА в качестве обвиняемого недопустимыми доказательствами не имеется.

Оснований ставить под сомнение выводы проведенных по делу экспертиз, положенных в основу обвинительного приговора, у суда первой инстанции не имелось, поскольку исследования проведены экспертами, обладающими специальными познаниями и достаточным опытом работ, предупрежденными об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Нарушений уголовно-процессуального закона при назначении и проведении экспертиз не допущено. Экспертные заключения оформлены надлежащим образом, соответствуют требованиям ст.204 УПК РФ, изложенные в них выводы противоречий не содержат, являются обоснованными и соответствуют материалам дела.

Вопреки доводам жалобы осужденного, эксперты эксперт №1 и эксперт №2, проводившие дополнительную автотехническую экспертизу, были предупреждены от уголовной ответственности по ст.307 УПК РФ за дачу заведомо ложного заключения, что подтверждается подпиской (т.1.л.д.163). Предоставление экспертам дополнительных материалов о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, влекущих признание доказательства недопустимым, не свидетельствует.

Не усматривается и каких-либо нарушений норм уголовно-процессуального закона при дополнительном осмотре места происшествия. Протокол дополнительного осмотра места происшествия от <Дата>, на который ссылается в жалобе осужденный, является допустимым доказательством, поскольку составлен уполномоченным лицом - следователем следователь 2, в производстве которой находилось данное уголовное дело. Не влияет на допустимость указанного протокола отсутствие при осмотре понятых, поскольку в соответствии с ч.3 ст.170 УПК РФ допускается проведение указанного следственного действия при условии использования технических средств фиксации хода и результатов осмотра, как допускается и обеспечение фотофиксации осмотра следователем без участия специалиста. Как следует из материалов уголовного дела, к протоколу дополнительного осмотра мест происшествий приложены фототаблицы (т.1л.д.153-155).

Таким образом, надлежаще оценив собранные по делу доказательства в их совокупности,    суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины БАА в совершении инкриминируемого ему преступления, и верно квалифицировал его действия по ч.5 ст.264 УК РФ, как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух человек, в связи с чем, оснований для оправдания осужденного, как об этом ставился вопрос в его апелляционной жалобе, не имеется.

Что касается доводов жалобы осужденного о незаконных действиях следователя следователь 1, сотрудников ГИБДД ОМВД по <адрес>, то как следует из ответов руководителя СО СУ СК РФ по <адрес> Б* от <Дата> и начальника оперативно-розыскной части собственной безопасности УМВД России по <адрес> Т. от <Дата> оснований для проведения процессуальной проверки по заявлениям БАА не имеется.

Как следует из материалов дела, предварительное расследование и судебное разбирательство дела проведены объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон, выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу. Все ходатайства, заявленные стороной защиты при рассмотрении дела в суде первой инстанции, рассмотрены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке, и по ним приняты правильные решения. Необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств, материалами дела не установлено. Оснований, предусмотренных ст.237 УПК РФ, для возвращения уголовного дела прокурору, о чем указывает в жалобе осужденный, не имелось, в связи с чем, суд правильно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты. Сам по себе отказ в удовлетворении ходатайств при соблюдении процедуры их разрешения и обоснованности принятого решения не может расцениваться как нарушение права на защиту и принципа равноправия сторон.

    Несогласие с оценкой доказательств не свидетельствует об обвинительном уклоне суда, заинтересованности председательствующего в исходе дела, или о нарушении принципа состязательности сторон и необъективности суда.

Доводы жалобы осужденного о том, что уголовное дело в отношении него было сфальсифицировано, являются несостоятельными и объективно ничем не подтверждены.

При назначении наказания осужденному БАА судом учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности виновного, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, смягчающие наказание обстоятельства: частичное признание вины, болезненное состояние здоровья. Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено.

По своему виду и размеру назначенное осужденному наказание является справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим целям и задачам уголовного наказания, в связи с чем, считать назначенное наказание чрезмерно суровым, о чем указывает в жалобе адвокат Загребельная М.Н., нельзя.

Все заслуживающие внимание обстоятельства, в том числе и состояние здоровья, о чем осужденный указал в суде апелляционной инстанции, учтены судом в полной мере при назначении наказания. Каких-либо иных обстоятельств, прямо предусмотренных уголовным законом в качестве смягчающих, достоверные сведения о которых имеются в материалах дела, но не учтенных судом, не установлено. Что касается ссылок в жалобах адвоката Загребельной М.Н. на успешное окончание БАА медицинского колледжа, невозможность трудоустроиться по специальности, состояние здоровья бабушки, сожаление в прениях о случившемся, просьба о прощении, то они не подлежат обязательному учету в качестве смягчающих обстоятельств, поскольку прямо не предусмотрены ч.1 ст.61 УК РФ. С учетом изложенного, оснований для смягчения назначенного наказания, о чем содержится просьба в апелляционной жалобе адвоката, не имеется.

Учитывая характер и степень общественной опасности совершенного преступления, фактические обстоятельства его совершения, данные о личности осужденного, а также исходя из целей наказания, предусмотренных ст.43 УК РФ, исправления и предупреждения совершения осужденным новых преступлений, суд правильно назначил БАА наказание в виде лишения свободы на указанный в приговоре срок, и с учетом этого не усмотрел оснований для применения положений ч.6 ст.15, ст.64, ст.53.1, ст.73 УК РФ.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Загребельной М.Н., принимая во внимание обстоятельства совершения преступления и личность БАА, отбывание ему наказания определено судом верно в исправительной колонии общего режима в соответствии с п.«а» ч.1 ст.58 УК РФ и разъяснениями, содержащимися в ч.2 п.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от <Дата> № «О практике назначения и изменения судами видов исправительных учреждений». При этом, учет судом наступивших от преступления последствий, при назначении БАА вида исправительного учреждения для отбывания наказания - исправительную колонию общего режима, вопреки доводам жалобы адвоката, не противоречит вышеуказанным разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ.

Гражданский иск потерпевшей Потерпевший №2 о возмещении морального вреда разрешен судом в соответствии с требованиями закона.

Вместе с тем приговор подлежит изменению, поскольку в описательно-мотивировочной и резолютивной частях приговора судом допущена явная описка при решении вопроса о зачете в срок наказания времени содержания под стражей до вступления приговора в законную силу. Так, фактически правильно применив положения п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ, суд ошибочно сослался на п.«а» ч.3.1 ст.72 УК РФ. В данной части суд апелляционной инстанции считает необходимым приговор уточнить. При этом, вносимое в приговор изменение положение осужденного не ухудшает.

Кроме того, подлежит отмене приговор в части взыскания с БАА процессуальных издержек.

Так, приговором суда постановлено взыскать с осужденного процессуальные издержки в размере 17370 рублей и 14475 рублей, связанные с оплатой труда адвокатов.

В соответствии с положениями ч.1 и ч.2 ст.132 УПК РФ процессуальные издержки взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета. Суд вправе взыскать процессуальные издержки с осужденного.

По смыслу указанных статей УПК РФ издержки, связанные с производством по уголовному делу, могут быть взысканы с осужденного только по решению суда, порядок принятия которого должен гарантировать защиту его прав и соответствовать критериям справедливого судебного разбирательства. Осужденному должны быть разъяснены положения ст.ст.131, 132 УПК РФ, предоставлена возможность довести до суда свою позицию по поводу суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения.

Однако из протокола судебного заседания следует, что положения ст.ст.131, 132 УПК РФ БАА не разъяснялись.

При таких обстоятельствах, судом нарушен процессуальный порядок принятия решения о взыскании процессуальных издержек, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену судебного решения в указанной части с направлением уголовного дела в части взыскания с осужденного процессуальных издержек на новое судебное рассмотрение в порядке предусмотренном, ст.ст.397-399 УПК РФ.

Иных нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих безусловную отмену или изменение приговора, не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

                                                постановил:

Приговор <адрес> районного суда <адрес> от <Дата> в отношении БАА изменить.

В описательно-мотивировочной и резолютивной частях приговора указать п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ, а не п.«а» ч.3.1 ст.72 УК РФ, как ошибочно указано судом.

Этот же приговор в части взыскания с БАА процессуальных издержек в размере 17370 рублей и 14475 рублей отменить, материалы уголовного дела в этой части направить на новое рассмотрение в порядке ст.ст.397-399 УПК РФ в тот же суд, в ином составе суда.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного БАА, адвоката Загребельной М.Н. - без удовлетворения.

Апелляционное постановление в течение шести месяцев со дня его вынесения, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного постановления, может быть обжаловано в <адрес> суд общей юрисдикции путем подачи кассационной жалобы (представления) через суд, постановивший приговор.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

В случае пропуска срока обжалования или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление могут быть поданы непосредственно в <адрес> суд общей юрисдикции.

Председательствующий                                                            Д.Ж. Жамбалова