Решение по делу № 33-4397/2024 от 26.09.2024

УИД: 69RS0039-01-2023-002750-03

Дело № 2-48/2024      судья Андреева Е.В.

(№33-4397/2024)     

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

03 октября 2024 года г. Тверь

Судебная коллегия по гражданским делам Тверского областного суда

в составе председательствующего судьи Кубаревой Т.В.,

судей Климовой К.В., Солдатовой Ю.Ю.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Милоховой Т.К.

рассмотрела в открытом судебном заседании

по докладу судьи Кубаревой Т.В.

дело по апелляционной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тверской области «Ржевская центральная районная больница» на решение Ржевского городского суда Тверской области от 15 мая 2024 года, которым постановлено:

«Исковые требования Арефьевой Т.Н., Аброськиной Н.Ф. удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тверской области «Ржевская центральная районная больница» (ОГРН №, <адрес>), в пользу Арефьевой Т.Н., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженки <адрес>, проживающей по адресу: <адрес>, компенсацию вреда в размере <данные изъяты>

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тверской области «Ржевская центральная районная больница» (ОГРН №, <адрес>) в пользу Аброськиной Н.Ф., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженки <адрес>, проживающей по адресу: <адрес>, компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>

В удовлетворении остальной части исковых требований Арефьевой Т.Н., Аброськиной Н.Ф. отказать».

Судебная коллегия

установила:

Арефьева Т.Н., Аброськина Н.Ф. обратились в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Тверской области «Ржевская центральная районная больница» (далее ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ») о взыскании компенсации морального вреда, причиненного смертью ФИО, в размере по <данные изъяты> каждой.

В обоснование заявленных требований указано, что ДД.ММ.ГГГГ скончался ФИО (супруг истца Арефьевой Т.Н., брат истца Аброськиной Н.Ф.).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО бригадой скорой медицинской помощи был доставлен в ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ», где госпитализирован в хирургическое отделение с подозрением на <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ он скончался в хирургическом отделении ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ». После смерти произведено вскрытие, по результатам которого врач-патологоанатом установил, что причиной смерти ФИО явились: <данные изъяты>

Истцы считают, что при оказании медицинской помощи ФИО допущен дефект оказания медицинской помощи: при вскрытии ФИО не обнаружено признаков <данные изъяты>, что свидетельствует о неправильно постановленном диагнозе при его лечении в хирургическом отделении ответчика.

Неправильная постановка диагноза, халатное отношение к своему пациенту, не проявление должной осмотрительности при выборе лечения ФИО привели к летальному исходу.

Смерть ФИО причинила истцам глубокие моральные страдания, вызванные кончиной их родного и близкого человека.

Истец Аброськина Н.Ф. в судебном заседании поддержала исковые требования, просила их удовлетворить.

Истец Арефьева Т.Н., надлежащим образом извещенная о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явилась.

Представитель истцов Аброськиной Н.Ф., Арефьевой Т.Н. по ордеру и доверенности адвокат Жданова С.Ю. в судебном заседании исковые требования поддержала в полном объеме, ссылаясь на изложенные в исковом заявлении обстоятельства.

Представитель ответчика ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» по доверенности Коньков B.C. в судебном заседании возражал против удовлетворения исковых требований по обстоятельствам, изложенным в письменных возражениях.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, Барановская О.А., Азеева С.Д. в судебном заседании полагали исковые требования не подлежащими удовлетворению.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, Мартикайнен Р.В., надлежащим образом извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Министерства здравоохранения Тверской области, надлежащим образом извещенного о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился.

Судом постановлено приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе ответчика ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» ставится вопрос об отмене решения суда, предлагается принять новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.

В обоснование апелляционной жалобы указано, что истцами не представлены достаточные доказательства, свидетельствующие о степени нравственных или физических страданий в связи со смертью ФИО Наличие факта родственных отношений само по себе не могло являться для суда первой инстанции достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Степень нравственных или физических страданий истцов в связи со смертью ФИО подлежала доказыванию наравне с установлением наличия (отсутствия) вины ответчика.

При оценке размера компенсации вреда судом не приведены обстоятельства, при которых степень страданий жены умершего (Арефьевой Т.Н.) и степень страданий сестры умершего (Аброськиной Н.Ф.) признаны одинаковыми.

Апеллянт полагает, что в ходе рассмотрения настоящего дела в суде первой инстанции не была доказана противоправность поведения ответчика при оказании медицинской помощи ФИО, его вина, а также причинно-следственная связь между допущенными при оказании медицинской помощи ФИО дефектами, смертью ФИО и причинением истцам морального вреда вследствие его смерти.

Основным выводом проведенной комиссионной судебно-медицинской экспертизы по настоящему делу является отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступившими неблагоприятными последствиями. Даже при установлении ФИО диагноза <данные изъяты> при жизни и проведение своевременно лечения этого заболевания не гарантировало выздоровление пациента и не исключало бы летальный исход.

По мнению апеллянта, из буквального толкования ответов на 6,7,8 вопросы заключения экспертизы №-П/вр <данные изъяты> следует, что выводы экспертной комиссии о наличии возможной косвенной причинно-следственной связи между выявленными недостатками при оказании медицинской помощи ФИО и наступлением его смерти, а также о возможных исходах течения заболевания ФИО носят вероятностный характер.

Экспертные выводы, как итог исследования, являются доказательством в том случае, когда эти выводы носят условно категоричный, а не вероятностный (предположительный) характер, так как именно категоричный вывод - это достоверный вывод о факте, имевшем место в действительности, что следует из сопоставления и оценки данных, прямо указывающих на это. Вероятностный (предположительный) же вывод представляет собой гипотезу о существовании факта, что, соответственно, не может исключать возможность его отсутствия как такового.

В этой связи, заключение с вероятностными выводами, как следствие гипотезы и предположения, не могут быть признаны объективными, полными и всесторонними, что исключает возможность их отнесения к числу допустимых доказательств.

Апеллянт полагает, что заключение экспертизы №-П/вр <данные изъяты> в части выводов о наличии косвенной причинно-следственной связи является недостоверным, недопустимым доказательством и не могло использоваться судом первой инстанции в обоснование выводов об обстоятельствах настоящего дела.

Судом первой инстанции не дана оценка показаниям свидетеля - <данные изъяты> ФИО и показаниям третьих лиц: <данные изъяты> Азеевой С.Д. и <данные изъяты> Барановской О.А., опрошенных судом в рамках судебных заседаний, которые имели существенное значение для правильного рассмотрения настоящего дела.

Ржевским межрайонным прокурором принесены возражения на апелляционную жалобу, в которых критикуются доводы жалобы, и указывается на законность принятого по делу судебного акта.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции явились: представитель истцов Арефьевой Т.Н. и Аброськиной Н.Ф. по доверенности и ордеру адвокат Жданова С.Ю., представитель ответчика ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» по доверенности Коньков В.С., прокурор Матвеева А.М.

Остальные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела в апелляционном порядке, не явились, об отложении дела не ходатайствовали, в связи с чем на основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, выслушав пояснения представителя ответчика ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» по доверенности Конькова В.С., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя истцов по ордеру адвоката Ждановой С.Ю., возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы, заключение прокурора Матвеевой А.М., полагавшей решение суда законным и обоснованным, изучив доводы апелляционной жалобы, возражения на апелляционную жалобу, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из положений статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинской организации или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Судом первой инстанции установлено, что ДД.ММ.ГГГГ в 21 час 05 минут ФИО, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, госпитализирован бригадой скорой медицинской помощи в ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» с диагнозом: <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ в 18 часов 25 минут ФИО умер, что подтверждается записью акта о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ, составленной отделом <данные изъяты>.

Согласно указанной актовой записи причинами смерти ФИО являются: <данные изъяты>

Из протокола патологоанатомического вскрытия № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что больной ФИО страдал <данные изъяты>. Развился <данные изъяты> что и явилось причиной смерти. Клинически предполагавшееся состоявшееся <данные изъяты> данными аутопсии и морфологии не подтверждены. На основании анализа клинических данных в истории болезни умершего, данных аутопсий и морфологического исследований кусочков ткани из органов отмечено расхождение заключительного клинического и патологоанатомического диагнозов. Расхождение 2 категории.

Для правильного разрешения спора судом первой инстанции была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено <данные изъяты>

Согласно заключению экспертов <данные изъяты> №-П/вр от ДД.ММ.ГГГГ в момент поступления ФИО в ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» ДД.ММ.ГГГГ ему был установлен диагноз <данные изъяты> Этот диагноз недостаточно обоснован - не подтвержден методами исследования и аутопсией на наличие патологии <данные изъяты>, как источника, состоявшегося у пациента <данные изъяты>. <данные изъяты> Таким образом, <данные изъяты> у ФИО было верифицировано клиническим общим статусом, анемией, меленой, но не подтверждено инструментально для выявления источника <данные изъяты>, что является недостатком диагностики.

Кроме того, при поступлении в стационар у ФИО имелись: последствия <данные изъяты> неизвестной давности, что подтверждается данными спиральной компьютерной томографии (СКТ) - наличие <данные изъяты>

Во время лечения в ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» у ФИО после купированного <данные изъяты> развилось повторное <данные изъяты>. Точно установить время его развития по имеющимся материалам и медицинским данным не представляется возможным. Однако по данным вскрытия трупа <данные изъяты> у ФИО развилось не ДД.ММ.ГГГГ, а ранее. Об этом выводе свидетельствуют результаты микроскопического исследования - <данные изъяты> Данное описание не соответствует дате ДД.ММ.ГГГГ, в частности, в гистологических препаратах не отражены признаки мозговой ткани <данные изъяты> кроме того, не указаны признаки новообразования сосудов при пролиферации клеток глии.

После купирования внутреннего кровотечения у пациента стала прогрессировать церебральная патология (несмотря на проводимое лечение), которая нарастала, и, в итоге, привела к смерти.

Причиной смерти ФИО явилась <данные изъяты>, осложнившаяся <данные изъяты>, <данные изъяты>

Вывод о причине смерти подтверждается клиническими данными и результатами макро и микро морфологического исследования. Указанное заболевание <данные изъяты> протекало на фоне (неблагоприятном) <данные изъяты>

Диагноз ФИО <данные изъяты> не был установлен прижизненно в стационаре ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» ввиду отсутствия достаточных объективных клинико-инструментальных данных для его диагностики и соответственно, лечение по этому заболеванию не проводилось (недостаток оказания медицинской помощи).

Указанные недостатки оказания медицинской помощи - не установление своевременно острого <данные изъяты>, не проведение ФИО адекватного лечения не привели пациента к смерти, но не позволили прервать патологический процесс или уменьшить его выраженность, то есть снижали шансы на благоприятный исход. Поэтому между указанными недостатками оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО может быть установлена косвенная причинно-следственная связь.

У ФИО имело место прогрессирование вышеуказанных хронических заболеваний <данные изъяты> с осложнениями, на фоне патологии <данные изъяты> и др., поэтому даже при установлении диагноза <данные изъяты> при жизни и проведение своевременно вышеуказанного лечения этого заболевания не гарантировало выздоровление пациента и не исключало бы летальный исход.

Судом также установлено, что ФИО является супругом Арефьевой Т.Н. и родным братом Аброськиной Н.Ф., что подтверждается записями актов о рождении и заключении брака.

Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что экспертами выявлены дефекты оказания медицинской помощи, между которыми и смертью ФИО имеется косвенная причинно-следственная связь. Ненадлежащее оказание медицинской помощи причинило истцам глубокие нравственные страдания, в связи с чем имеются основания для взыскания компенсации морального вреда.

Выводы суда первой инстанции судебная коллегия признает правильными.

Совокупностью представленных в материалы дела доказательств подтверждается наличие недостатков оказания медицинской помощи.

В данном случае юридическое значение имеет косвенная (опосредованная) причинная связь, поскольку дефекты (недостатки) оказания работниками ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» медицинской помощи ФИО

не позволили прервать патологический процесс или уменьшить его выраженность, то есть снижали шансы на благоприятный исход. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (непроведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, ненадлежащий уход за пациентом и т.п.), причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

Утверждения апеллянта о том, что в ходе рассмотрения настоящего дела не была доказана противоправность поведения ответчика при оказании медицинской помощи ФИО, его вина, а также причинно-следственная связь между допущенными при оказании медицинской помощи ФИО дефектами, смертью ФИО и причинением истцам морального вреда вследствие его смерти, нельзя признать состоятельными.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда.

При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

По общему правилу при возмещении вреда, связанного с оказанием медицинской помощи (услуги), вина медицинского учреждения презюмируется.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием именно ответчик ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» должен доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцам в связи со смертью супруга Арефьевой Т.Н. и брата Аброськиной Н.Ф. - ФИО, медицинская помощь которому оказана ненадлежащим образом.

В нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих отсутствие нарушений при оказании медицинской помощи, а также доказательств того, что сотрудниками были предприняты все необходимые и возможные меры для оказания ФИО медицинской помощи надлежащего качества.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, судом первой инстанции обоснованно принято в качестве доказательства заключение экспертизы, проведенной по делу, которое отвечает требованиям относимости и допустимости доказательств, а также требованиям Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Оснований не доверять заключению экспертов у суда первой инстанции не имелось.

Эксперты предупреждались судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в их результате выводы и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы. В обоснование сделанных выводов эксперты привели соответствующие данные из представленных в их распоряжение материалов.

Ссылки апеллянта на то, что выводы экспертов носят вероятностных характер, нельзя признать состоятельными.

Выводы экспертов о наличии недостатков оказания медицинской помощи ГБУЗ ТО «Ржевская ЦРБ» категоричны, научно обоснованны, объективны и конкретны.

Доводы апеллянта о том, что судом первой инстанции не приняты во внимание показания свидетеля - <данные изъяты> ФИО и третьих лиц: <данные изъяты> Азеевой С.Д., <данные изъяты> Барановской О.А., опрошенных судом в рамках судебных заседаний, не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку все представленные в материалы дела доказательства оценены судом первой инстанции в их совокупности, о чем указано в мотивировочной части решения суда.

Кроме того, показания данных лиц не опровергают выводов, сделанных экспертами, о наличии недостатков оказания медицинской помощи.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, судом проанализированы доказательства и приведенные истцами обстоятельства, свидетельствующие о степени нравственных страданий в связи со смертью ФИО

Гибель человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации к новым жизненным обстоятельствам, а также нарушает неимущественное право на целостность семьи и семейные связи, необходимость защиты которых следует из статьи 38 Конституции Российской Федерации, объявляющей семью находящейся под защитой государства.

Таким образом, смерть близкого родственника - это невосполнимая утрата, что является очевидным и не нуждается в доказывании. В данном случае моральный вред, причиненный супруге и сестре погибшего презюмируется, при этом ссылки истцов на конкретные фактические обстоятельства, связанные с перенесенными ими нравственными страданиями, являются достаточным основанием для установления факта причинения им морального вреда.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания в разумных размерах.

При оценке размера компенсации вреда суд, оценив приведенные истцами обстоятельства (длительность брака, наличие детей и внуков, близких родственных отношений с сестрой) пришел к обоснованному выводу о том, что степень страданий жены умершего (Арефьевой Т.Н.) и степень страданий сестры умершего (Аброськиной Н.Ф.) следует признать одинаковыми.

Кроме того, судом учтены степень нравственных страданий, личности истцов, требования разумности и справедливости.

Определенный размер компенсации морального вреда, взысканный в пользу истцов согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (статьи 21 и 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевших.

В рассматриваемом споре судом соблюден баланс интересов сторон, размер компенсации определен с учетом конкретных обстоятельств дела, оснований для его снижения судебная коллегия не находит.

Иные доводы, изложенные в апелляционной жалобе, как и ранее приводимые в суде первой инстанции, не содержат оснований для отмены постановленного по делу судебного акта, поскольку сводятся к переоценке установленных судом обстоятельств, являвшихся предметом исследования суда, и к иному толкованию норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

При рассмотрении дела нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену принятого по делу решения, судом не допущено.

С учетом изложенного оснований для отмены принятого по делу судебного акта по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Ржевского городского суда Тверской области от 15 мая 2024 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тверской области «Ржевская центральная районная больница» – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение составлено 09 октября 2024 года.

Председательствующий Судьи Т.В. Кубарева К.В. Климова Ю.Ю. Солдатова