Решение по делу № 33-1990/2019 от 14.01.2019

Судья: Двухжилова Т.К. Дело № 33-1990/2019

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда в составе:

председательствующего Немовой Т.А.

судей Мариуца О. Г., Цуркан Л.С.,

при секретаре Томилове В.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании 16 января 2019 года апелляционные жалобы Г.Ю.В., ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» на решение Балашихинского городского суда Московской области от 26 июня 2018 года по делу по иску Г.Ю.В. к ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской услуги,

заслушав доклад судьи Мариуца О.Г., объяснения истца, представителя ответчика, заключение прокурора Ганцевой С.В.,

УСТАНОВИЛА:

Г.Ю.В. обратился в суд с иском к ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской услуги.

В обоснование иска указал, что 22.08.2017 года в ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» в связи с установленным <данные изъяты> диагнозом ему была проведена хирургическая операция по удалению злокачественной опухоли в слепой кишке, в ходе которой был поврежден кишечник, в результате чего, образовался кишечный свищ. Истец считает, что тонкий кишечник был у него поврежден скальпелем хирурга по время операции при вскрытии брюшины. При дальнейших консультаций у специалистов ГБУЗ МО МОНИКИ было установлено, что свищ можно удалить, но не ранее одного года после последней операции, и при выполнении указанной операции на тонком кишечнике существует 50% вероятность летального исхода.

Г.Ю.В. полагал, что ответчиком была оказана медицинская услуга ненадлежащего качества, просил взыскать с ответчика материальный ущерб в виде приобретения перевязочных материалов, лекарственных препаратов и исследования на общую сумму 16838,25 рублей, упущенную выгоду в размере 165000 рублей, поскольку он в течение восьми лет по устному договору оказывал услуги в строительстве с оплатой 15000 рублей в месяц, и утратил возможность работать, взыскать компенсацию морального вреда в размере 58500 рублей.

В судебном заседании Г.Ю.В. иск поддержал, также просил взыскать почтовые расходы 156,14руб., расходы по оплате судебной экспертизы 51336,60 рублей, компенсацию за потерю времени 10051,20 рублей.

Представитель ответчика в судебном заседании иск не признал.

Решением Балашихинского городского суда Московской области от 26 июня 2018 года иск удовлетворен частично. Суд постановил: взыскать с ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» в пользу Г.Ю.В. в счет компенсации морального вреда 150 000 рублей, стоимость перевязочных материалов 1 516,57 рублей, почтовые расходы 156,14 рублей, расходы по проведения судебной экспертизы 51336,60 рублей,, всего взыскать 203009 рублей 31 коп. Во взыскании компенсации морального вреда в сумме <данные изъяты> рублей, упущенной выгоды 165000 рублей, компенсации за потерю времени 10051,20 рублей - отказать.

Г.Ю.В. в апелляционной жалобе просит решение отменить в той части, в которой ему отказано в удовлетворении требований, и принять новое решение об удовлетворении его иска в полном объеме.

В апелляционной жалобе ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» просит решение отменить в части взыскания компенсации морального вреда, и принять новое решение об отказе в иске.

Проверив материалы дела согласно ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах, обсудив доводы апелляционных жалоб, заслушав объяснения явившихся лиц, заключение прокурора, полагавшего решение суда в части компенсации морального вреда оставить без изменения, и изменить в части судебных расходов, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В соответствии с пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Согласно ч. 1 ст.37 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

В силу ч.1 ст.1095 ГК РФ вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет.

Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 года №2300-1 «О защите прав потребителей» регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.

Потребителем признается гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

По разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

При оказании ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» Г.Ю.В. медицинских услуг она выступал как потребитель. Соответственно, при рассмотрении данного спора подлежит применению Закон «О защите прав потребителей».

По данному делу юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством, с учетом подлежащих применению норм материального права, является надлежащее оказание Г.Ю.В. медицинских услуг в период его лечения в ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер».

В силу п.4 ст.2 Федерального закона №323-ФЗ медицинская услуга - это медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 22.08.2017 года в ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» в связи с установленным <данные изъяты> диагнозом, Г.Ю.В. была проведена хирургическая операция по удалению злокачественной опухоли слепой кишки. В послеоперационном периоде у него развилось осложнение - несостоятельность швов тонкотолстокишечного анастомоза с формированием наружного кишечного свища.

В рамках рассмотрения данного гражданского дела, судом первой инстанции была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ГБУЗ Московской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы», выводами которой установлены следующие обстоятельства.

Согласно выводов комиссии экспертов, 22.08.2017г. Г.Ю.В. по абсолютным показаниям была выполнена операция правосторонняя гемиколэктомия. Согласно протоколу операции, все основные этапы операции были выполнены методически правильно. Гистологическое исследование операционного материала подтвердило правильность выбранного объема операции. По результатам гистологического исследования был сформулирован окончательный диагноз «<данные изъяты>». Объем оперативного вмешательства полностью соответствовал установленному диагнозу.

В первые сутки после операции у Г.Ю.В. наблюдалось однократное повышение температуры до 39,6 градусов, увеличение количества лейкоцитов более чем в два раза. Отмечалась субфебриальная температура с 07.09.2017г. и практически до выписки каждый день на фоне двойной антибактериальной терапии. 04.09.2017г. на 12-е сутки после операции, когда обычно при неосложненном течении послеоперационного периода происходит заживление послеоперационной раны первичным натяжением, пациенту снимают швы и планируют выписку, у Г.Ю.В. при снятии 2-х швов в верхней части раны было удалено 50мл. серозно-геморрагической жидкости. Лечащим врачом было однократно указано, что диагностирована серома послеоперационной раны без признаков воспаления, что не требует дополнительного назначения антибиотиков, после дренирования он сама закрывается. В то время как Г.Ю.В. в течение последующих 10 дней проводилась внутривенная антибактериальная терапия и ежедневные промывания раны хлоргексидином и обработка 70% спиртом.

Из заключения следует, что изучение ежедневных дневниковых записей лечащего врача, сопоставление их с результатами обследования, показаниями самого пациента и фотографиями послеоперационной раны показало, что тяжесть состояния Г.Ю.В. в послеоперационном периоде была недооценена лечащим врачом, в связи с чем отграниченная несостоятельность швов межкишечного анастомоза не была диагностирована во время нахождения пациента в отделении в течение более трех недель после операции. Так, при выявлении резкого лейкоцитоза 23.08.2017, наличии жалоб пациента на боли в послеоперационной ране, длительной субфебрильной температуры, отделяемого из раны, следовало провести инструментальное обследование органов брюшной полости (УЗИ, рентгенография) для диагностики возможных послеоперационных осложнений. При наличии длительно наблюдавшегося (в медицинской карте зафиксировано вплоть до 13.09.2017) отделяемого из раны (с учетом показаний истца с примесью кишечного содержимого), Г.Ю.В. было показано проведение фистулографии. Следует отметить, что в диагноз при выписке пациента вообще не было внесено осложнение - серома послеоперационного шва.

С учетом изложенного, экспертная комиссия пришла к выводу, что при оказании медицинской помощи Г.Ю.В. в онкологическом отделении (абдоминальная хирургия) ГБУЗ МО «МООД» был допущен дефект диагностики - не была выявлена отграниченная несостоятельность швов межкишечного анастомоза, которая привела к формированию наружного кишечного свища.

Эксперты отметили, что в данном случае отграниченная несостоятельность швов межкишечного анастомоза явилась осложнением показанной плановой операции, выполненной, судя по протоколу операции, методически правильно. Вероятнее всего, причинами несостоятельности послужили нарушение кровообращения в зоне анастомоза на фоне снижения репаративных процессов у пациента с анемией средней степени тяжести. Также необходимо подчеркнуть, что даже в случае выявления отграниченной несостоятельности швов межкишечного анастомоза в раннем послеоперационном периоде, вероятнее всего, при отсутствии клиники перитонита показаний для релапаратомии и наложении илеостомы у Г.Ю.В. не было. Поэтому установленные дефекты оказания медицинской помощи никак не повлияли на дальнейшую тактику лечения.

Эксперты указали, что в поликлинике ГБУЗ МО «МООД» диагноз Г.Ю.В. при обращениях до операции был установлен правильно. При стационарном лечении в онкологическом отделении абдоминальной хирургии не было диагностировано осложнение операции - отграниченная несостоятельность швов межкишечного анастомоза, а была описана <данные изъяты>, т.е. диагноз осложнения операции был установлен неправильно.

Эксперты также указали, что перевязки, проводимые в домашних условиях (при несоблюдении правил асептики и антисептики), могут привести к инфицированию раны (если конечно пациент выписан из медицинской организации с незажившей раной), но не к образованию наружного кишечного свища с зоной анастомоза, так как кишечник находится внутри брюшной полости, отграниченной от послеоперационной раны париетальной брюшиной и передней брюшной стенкой.

Формирование наружного кишечного свища в данном случае являлось хирургическим осложнением оперативного вмешательства и не могло развиться вследствие перевязок, что подтверждается данными фистулографии (сообщением наружного свищевого хода с зоной операции - межкишечным анастомозом).

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, оценив доказательства в их совокупности, в том числе экспертное заключение, руководствуясь приведенными нормами закона, пришел к обоснованному выводу о том, что права истца, как потребителя медицинской услуги, были нарушены действиями ответчика в связи с дефектами диагностики – у истца не было диагностировано осложнение операции - <данные изъяты>, которая привела к формированию наружного кишечного свища, явившегося хирургическим осложнением оперативного вмешательства, в то время как врачами ответчика была описана серома, т.е. диагноз осложнения операции был установлен неправильно.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции руководствовался положениями п. 1 ст. 151, ст. ст. 1099 и 1101 ГК РФ и, оценив характер физических и нравственных страданий истца, с учетом фактических обстоятельств дела, обоснованно взыскал в его пользу с каждого из ответчиков денежную компенсацию морального вреда в размере 150 000 рублей.

В апелляционной жалобе представитель ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» указывает, что по заключению судебно-медицинской экспертизы выявленные дефекты оказания медицинской помощи не нанесли никакого вреда здоровью истца, прямая причинно-следственная связь между выявленными дефектами оказания медицинской помощи Г.Ю.В. и развитием осложнений экспертная комиссия не усматривает, что, по мнению апеллянта, исключает возможность взыскания с ответчика компенсации морального вреда.

Приведенные ответчиком доводы основаниями к отмене или изменению решения суда служить не могут.

Согласно разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

Согласно пункту 3 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" под медицинской помощью понимается комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

В силу п.4 ст.2 Федерального закона №323-ФЗ медицинская услуга - это медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Между тем, проведенной по делу судебно-медицинской экспертизой подтверждаются доводы истца о дефектах при оказании ответчиком медицинской помощи, выразившийся о том, что у Г.Ю.В. не было диагностировано осложнение операции - <данные изъяты>, которая привела к формированию наружного кишечного свища.

Несмотря на то, что указанные выше дефекты оказания медицинской помощи истцу не повлияли на дальнейшую тактику лечения Г.Ю.В., что следует из заключения экспертизы, тем не менее, они свидетельствуют о некачественно оказанной медицинской услуге, которая включает как организацию медицинской помощи, так и весь комплекс медицинских вмешательств, направленных на лечение заболевания.

Доводы апелляционной жалобы ответчика, указывающего на то, что отсутствие достижения запланированного результата лечения было обусловлено не допущенными дефектами оказания медицинской помощи, а индивидуальными особенностями пациента, в том числе дальнейшим инфицированием раны, а также доводы апелляционной жалобы истца о том, что в ходе проведения операции ему была удалена эндопротезная полипропиленовая сетка, которая находилась вне зоны операции, несостоятельны, они опровергаются заключением судебно-медицинской экспертизы.

Таким образом, в части взыскания компенсации морального вреда судом первой инстанции правильно установлены обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, применен закон подлежащий применению, по спорным правоотношениям, в соответствии с положениями ст. 67 ГПК РФ представленным сторонами доказательствам дана надлежащая оценка.

Доводы жалобы Г.Ю.В. том, что судом первой инстанции дана неверная оценка обстоятельствам дела, а также, что размер компенсации морального вреда определен без учета степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств, являются несостоятельными, поскольку судом первой инстанции данные обстоятельства проверялись и им дана соответствующая правовая оценка при вынесении решения.

Не могут служить основанием к отмене решения доводы апелляционной жалобы Г.Ю.В. о том, что в связи с проведенной операцией он был лишен возможности трудиться в сфере строительства у частного предпринимателя, у которого до операции получал по 15 000 рублей в месяц, в связи с чем судом ему необоснованно отказано во взыскании убытков в размере 165 000 рублей.

соответствии со статьей 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (пункт 1). Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (пункт 2).

Для применения ответственности в виде взыскания убытков, т.е. в данном случае неполученных истцом от трудовой деятельности доходов, доказыванию подлежал факт виновного поведения ответчика, а также причинно-следственная связь между действиями ответчика и тем, что истец был лишен возможности трудиться.

Таких доказательств истец суд не представил.

В то же время заслуживают вн6имания доводы апелляционной жалобы истца о том, что в его пользу не полностью взысканы понесенные им расходы по производству экспертизы.

Судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела (ч. 1 ст. 88 ГПК РФ).

К издержкам, связанным с рассмотрением дела, помимо прочего относятся суммы, подлежащие выплате экспертам (абзац второй ст. 94 ГПК РФ).

В силу ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 96 данного кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в этой статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Учитывая, что требования истца о взыскании компенсации морального вреда удовлетворены, в его пользу подлежат взысканию не только расходы по оплату работы экспертов ГБУЗ Московской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» в размере 51336,60 рублей, которые суд взыскал, но и понесенные расходы на оплату услуг привлеченных внештатных экспертов- врача-онколога в размер 23 506,38 рублей (л.д. 88), врача-рентгенолога в размер 2938,3 рублей(л.д.93), врача-патологоанатома в размере 8814,9 рублей(л.д. 94).

Общая сумма расходов по проведению судебной экспертизы составит 86 596 рублей 18 коп.( 51336,60 рублей +23 506,38 рублей+2938,3 рублей+8814,9 рублей).

С учетом изложенного, в силу п.п.4 ч.1 ст.330 ГПК РФ решение суда первой инстанции подлежит изменению в части размера взысканных с ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» в пользу Г.Ю.В. расходов по проведения судебной экспертизы.

В остальной части решение подлежит оставлению без изменения, поскольку доводы апелляционных жалоб по существу сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции и к несогласию с той оценкой, которую исследованным по делу доказательствам дал суд первой инстанции, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Балашихинского городского суда Московской области от 26 июня 2018 года изменить в части размера взысканных с ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» в пользу Г.Ю.В. расходов по проведения судебной экспертизы 51336,60 рублей.

Взыскать с ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» в пользу Г.Ю.В. расходы по проведению судебной экспертизы в размере 86 596 рублей 18 коп.

В остальной части решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу Г.Ю.В. удовлетворить частично, апелляционную жалобу ГБУЗ Московской области «Московский областной онкологический диспансер» оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи