Решение по делу № 55-496/2022 от 26.08.2022

Шевер А.П. Дело № 55-496/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Сочи 6 декабря 2022 года

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции в составе председательствующего судьи Удод Е.В.,

судей Салтыкова Е.В., Котченко Д.В.,

при помощнике судьи Бабичевой Ю.А.,

с участием прокуроров Середы А.В., Барушева Т.П.,

защитников: Карловой Л.М., Сердюкова В.А., Стехова Г.Н., Кулевского Н.В., Кулика В.И., Овчияна С.Г., Брянцевой Л.В., Мельченко М.Д., Еремченко Н.Д., Бачуриной А.В., Жамурзова И.А., Волкова А.В., Епановой Д.В., Ваганяна Г.Г., Скориковой-Севастьяновой И.Н., Плесецкого Е.В., Баранова П.А., Лобанова В.Ю., Лисова А.Н., Ялмамбетова Д.С., Погосовой З.В., Овезовой Х.Т., Стрюка А.И., Пую Н.С., Сугробовой Ю.И., Криулина С.А., Грушко И.Т., Шатырко Е.А.,

осужденных: Баисова В.В., Белашова С.Е., Вьюнова А.С., Гилязова А.Р., Грудистова А.В., Елисеева С.С., Иванова А.Г., Иващенко В.В., Капустина А.С., Киселева В.Г., Кищукова М.М., Монастырного А.А., Опенченко И.А., Петрова В.А., Плешакова Д.Э., Полякова В.Л., Семивражнова Е.В., Скороспелова М.С., Таранова Д.С., Троилиной Е.А., Франгулова В.Н., Чернышева Н.Н., Чернышевой М.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Барушева Т.П. и апелляционным жалобам стороны защиты на приговор Ставропольского краевого суда от 01 сентября 2021 года, которым

Баисов В.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

<данные изъяты>

оправдан по ч. 2 ст. 210 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ;

осужден по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем поглощения наказания, назначенного по приговору <данные изъяты> наказанием, назначенным по настоящему приговору, назначено наказание в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев.

На основании ч. 5 ст. 74 УК РФ назначенное наказание по приговору <данные изъяты> условное осуждение отменено.

На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров, путем частичного присоединения к назначенному наказанию присоединена неотбытая часть наказания, назначенного приговором <данные изъяты>, окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Белашов С.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по:

- ч. 1 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет;

- ч. 2 ст. 228 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 7 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Вьюнов А.С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец д. <адрес>, <данные изъяты>

осужден по:

- ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 5 лет 6 месяцев с ограничением свободы на 1 год;

- ч. 1 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Гилязов А.Р., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

осужден по:

- ч. 1 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 12 лет с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотических средств, массой 289,02 грамма и 18,82 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 8 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотических средств, массой 646,54 грамма и 975,01 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 10 месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 14 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Грудистов А.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

осужден по:

- ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет 6 месяцев с ограничением свободы на 1 год;

- ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 10 месяцев

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Елисеев С.С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

осужден по:

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотических средств, массой 174,78 грамма и 94,62 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 200 граммов) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев.

Иванов А.Г., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по:

- ч. 1 ст. 30 п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет;

- ч. 2 ст. 228 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года.

Иващенко В.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

осужден по:

- ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 7 лет 6 месяцев с ограничением свободы на 1 год;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 6,27 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 10 лет 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотических средств, массой 105,15 грамма и 0,55 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на 10 лет 6 месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Капустин А.С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

осужден по:

- ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на 9 лет 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 9 лет 8 месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 13 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Киселев В.Г., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> <адрес>, <данные изъяты>

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по:

- ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Кищуков М.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

осужден по:

- ч. 1 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 12 лет с ограничением свободы на срок 1 года 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 2,91 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 6,27 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 14 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Монастырный А.А, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

<данные изъяты>

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения наказания, назначенного по приговору <данные изъяты> с наказанием, назначенным по настоящему приговору окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Опенченко И.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

осужден по:

- ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет 6 месяцев, с ограничением свободы на 1 год;

- ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (приготовление к сбыту наркотического средства, массой 1 011,38 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет 7 месяцев;

- ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (приготовление к сбыту наркотических средств, массой 238,458 грамма и 0,663 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет;

- п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (сбыт наркотического средства, массой 0,18 грамма) к наказанию в виде лишения свобода на срок 10 лет;

- п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (сбыт наркотического средства, массой 0,491 грамма) к наказанию в виде лишения свобода на срок 10 лет;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 14 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Петров В.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> <адрес>, <данные изъяты>

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Плешаков Д.Э., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

<данные изъяты>

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 11 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Поляков В.Л., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по ч. 1 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Семивражнов Е.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по:

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 10 граммов) к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев,

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 6,49 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Скороспелов М.С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> <адрес>, <данные изъяты>

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по:

- ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев.

Таранов Д.С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> <адрес>, <данные изъяты>,

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет с отбыванием в исправительной колонии строго режима;

Троилина Е.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, <данные изъяты>

<данные изъяты>

осуждена по:

- ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 7 лет 6 месяцев с ограничением свободы 1 год,

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 11 лет 6 месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 13 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с ограничением свободы 1 год, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Франгулов В.Н., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> <адрес>, <данные изъяты>,

оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ по ч. 2 ст. 210 УК РФ;

осужден по:

- ч. 1 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (приготовление к сбыту наркотических средств, массой 14 граммов и 0,002 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет;

- ч. 1 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (приготовление к сбыту наркотического средства, массой 1,047 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 7 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Чернышев Н.И., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> <адрес>, <данные изъяты>

осужден по:

- ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет 6 месяцев с ограничением свободы на срок 1 год;

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 год, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Чернышова М.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, <данные изъяты>

осуждена по:

- ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет 6 месяцев с ограничением свободы на срок 1 год;

- ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 0,14 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев;

- п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (сбыт наркотического средства, массой 0,18 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 10 лет;

- ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 1 001,2 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 8 месяцев;

- ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (пересылка наркотического средства, массой 1 001,2 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 12 лет;

- п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (сбыт наркотического средства, массой 0,491 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 10 лет;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 1,08 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет;

- ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 978,59 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 8 месяцев;

- ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (пересылка наркотического средства, массой 978,59 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 12 лет;

- ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства массой 0,79 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев.

- п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (сбыт наркотического средства, массой 0,678 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 10 лет;

- ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 0,212 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотического средства, массой 1,518 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет;

- ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотических средств массой 289,02 грамма и 18,82 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (покушение на сбыт наркотических средств, массой 249,85 грамма и 42,02 грамма) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев;

- ч. 3 ст. 327 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года № 420-ФЗ) к наказанию в виде штрафа в размере 10 000 рублей, с освобождением от назначенного наказания на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования;

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ); ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1; п. «а» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1; ч. 5 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1; п. «а» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1; ч. 5 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1; п. «а» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с ограничением свободы на срок 1 год, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре.

Заслушав доклад судьи Салтыкова Е.В., выступления осужденных и их защитников, прокуроров, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

приговором суда Гилязов А.Р. и Кищуков М.М. признаны виновными в руководстве структурными подразделениями, входившими в состав преступного сообщества (преступной организации), созданного в целях совместного совершения тяжких и особо тяжких преступлений против здоровья населения, а Вьюнов А.С., Грудистов А.В., Елисеев С.С., Иващенко В.В., Капустин А.С., Опенченко И.А., Троилина Е.А., Чернышев Н.И. и Чернышова М.А. – в участии в преступном сообществе (преступной организации);

кроме того, Белашов С.Е., Иванов А.Г., Киселев В.Г., Монастырный А.А., Петров В.А., Таранов Д.С., Плешаков Д.Э., Поляков В.Л., Семивражнов Е.В., Скороспелов М.С., Франгулов В.Н., Вьюнов А.С., Грудистов А.В., Елисеев С.С., Иващенко В.В., Капустин А.С., Опенченко И.А., Троилина Е.А., Чернышев Н.И., Чернышова М.А., Баисов В.В., Гилязов А.Р., Кищуков М.М. признаны виновными в совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, с использованием информационно-коммуникационной сети «Интернет», в составе организованной группы лиц, в крупном и особо крупном размере;

кроме того, Белашов С.Е. и Иванов А.Г. признаны виновными в незаконном хранении наркотических средств без цели сбыта, в крупном размере;

кроме того, Чернышова М.А. признана виновной в использовании заведомо подложного документа.

Преступления совершены на территории Южного, Северо-Кавказского, Центрального и Сибирского федеральных округов Российской Федерации в 2013-2016 годах при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении и дополнении к нему государственный обвинитель Барушев Т.П. просит приговор суда отменить, вынести обвинительный приговор, которым признать Баисова В.В., Белашова С.Е., Иванова А.Г., Киселева В.Г., Монастырного А.А., Петрова В.А., Таранова Д.С., Плешакова Д.Э., Полякова В.Л., Семивражнова Е.В., Скороспелова М.С., Франгулова В.Н. виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, и усилить им наказание.

По его мнению, все признаки состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, указанные в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 года № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)», в действиях данных лиц также были доказаны стороной обвинения.

Государственный обвинитель не согласен с тем, что суд посчитал, что в действиях указанных лиц отсутствует признак участия в преступном сообществе в связи с низкой степенью и выраженностью их роли в совершении преступлений как участников данного сообщества, указав при этом, что доказательств таких явно выраженных признаков преступной деятельности группы, в состав которой входили и данные осужденные, стороной обвинения не представлено.

Приведя анализ п. 15, 17 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, утверждает, что признавая факт существования преступного сообщества как такового, а также признавая наличие конкретных и доказанных преступных действий осужденных Баисова В.В., Белашова С.Е., Иванова А.Г., Киселева В.Г., Монастырного А.А., Петрова В.А., Плешакова Д.Э., Полякова В.Л., Семивражнова Е.В., Скороспелова М.С., Таранова Д.С., Франгулова В.Н. в рамках функционирования данного преступного сообщества, суд пришел к выводу об оправдании данных лиц по ч. 2 ст. 210 УК РФ необоснованно, связав его со степенью их вовлеченности в преступное сообщество, в то время как достаточно совершить хотя бы одно преступление или иное конкретное действие по обеспечению деятельности преступного сообщества. Кроме того, суд признал, что перечисленные лица, выполняя в преступном сообществе задания, порученные в соответствии с распределением ролей, осознавали его устойчивость, поскольку выполняли работу в определенном качестве, с четко оговоренными ролями и обязанностями, использовали средства конспирации, общались бесконтактным способом для достижения единой цели, получали вознаграждение за сбыт наркотических средств, осуществляли действия, направленные на незаконный сбыт наркотических средств, будучи объединенными единой целью с другими участниками преступной организации, им было известно о конспиративной форме работы Интернет-магазина, способах оплаты за поставляемые наркотические средства, осуществления контроля за оплатой, иерархичной системы руководителей и исполнителей, отвечающих за поставку оптовых и розничных партий наркотических средств.

По мнению государственного обвинителя доводы осужденных о том, что они не знали о существовании какого-либо сообщества, не были знакомы с кем-либо, не опровергают вывод об организованном характере структурированной преступной группы, а наоборот, свидетельствует о глубокой структурированности преступного сообщества, о его конспирации и четком распределении ролей. Находит не соответствующим действительности вывод суда о том, что указанные осужденные не понимали, что их действия по сбыту наркотических средств отличала в высшей степени организованность и сплоченность.

Считает, что вопреки таким выводам суда, доказательства участия данных подсудимых в преступном сообществе подробно изложены в самом судебном решении, в них содержатся достаточные данные, подтверждающие выводы о существовании преступного сообщества и вовлеченности в него Баисова В.В., Белашова С.Е., Иванова А.Г., Киселева В.Г., Монастырного А.А., Петрова В.А., Плешакова Д.Э., Полякова В.Л., Семивражнова Е.В., Скороспелова М.С., Таранова Д.С., Франгулова В.Н.

На основе исследования показаний свидетелей, осужденных на предварительном следствии, изучения результатов оперативно-розыскной деятельности делает вывод о том, что обстоятельства участия названных осужденных в сбыте сообществом наркотических средств, а также объективно выполненные ими действия под руководством неизвестных соучастников, фактически исключали какое-либо добросовестное заблуждение относительно их сопричастности к функционированию обширной по своему составу и иерархической по построению преступной организации, со сложной структурой, наличием цели совместного совершения тяжких или особо тяжких преступлений для получения финансовой выгоды, что было учтено судом при постановлении приговора.

Выводы о бездоказательности участия данных осужденных в преступном сообществе по причине взаимодействия в процессе своей деятельности лишь с ограниченным кругом лиц, по его мнению, являются неубедительными, поскольку для выполнения каждым из осужденных отведенной им роли не требовалось их личных контактов с другими лицами, а непрерывность и организация процесса поставки наркотических средств с отысканием их источников, разработка способов их доставки, хранения и необходимых мер по конспирации входила в задачи руководителей преступного сообщества и его структурных подразделений. Кроме того, по мнению государственного обвинителя, информированность членов сообщества обо всех входящих в его состав участниках противоречила мерам, направленным на обеспечение безопасности и конспирации.

Кроме того, полагает, что при назначении наказания Полякову В.Л. необходимо учесть, что он вину в совершении преступлений не признал, показания, данные им на стадии предварительного следствия, не подтвердил, каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершенного им преступления, его ролью и поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, не установлено. В связи с чем, находит наказание в виде 6 лет лишения свободы чрезмерно мягким, не соответствующим степени тяжести и общественной опасности совершенного им преступления.

Также государственный обвинитель считает, что во вводную часть приговора необходимо внести изменения при указании данных о личности осужденных <данные изъяты>, исключив указание на то, что они являются судимыми, поскольку на момент совершения инкриминируемых им преступлений <данные изъяты> не был судим <данные изъяты>, а <данные изъяты> <данные изъяты>

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Баисов В.В. просит приговор изменить, признать его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ, а не ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

По его мнению, приговор является несправедливым, а выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Утверждает, что его действия были неправильно квалифицированы судом. Обращает внимание, что на предварительном следствии и в судебном заседании он не давал признательных показаний по предъявленному ему обвинению, а в день своего задержания, ДД.ММ.ГГГГ, он признался только в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ, что также подтверждается показаниями свидетеля свидетель 1

Кроме того, согласно показаниям осужденных Кищукова М.М. и Гилязова А.Р. потребители наркотических средств и курьеры пользовались разными QIWI-кошельками, при этом изъятый у него чек с QIWI-терминала соответствовал кошельку, предназначенному для потребителей, и свидетельствовал о факте приобретения наркотического средства для личного потребления. На его телефоне не были установлены приложения, обеспечивающие общение в Интернет, а в деле находится переписка неизвестных лиц в данных сетях. Также, согласно экспертному заключению, установить информацию о входящих, исходящих, непринятых соединениях, СМС-сообщениях, сохраненных контактах, установленных приложениях для работы с Интернет-программами, содержащихся в его мобильном телефоне, не представлялось возможным. Иных устройств у него изъято не было.

Считает, что в материалах уголовного дела отсутствует информация о каких-либо денежных переводах или электронных кошельках, принадлежащих ему, в связи с чем, находит вывод суда о получении им денежного вознаграждения за выполненную работу путем электронных переводов немотивированным.

Утверждает, что в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства его вины в сбыте наркотических средств, а имеются лишь доказательства его вины в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ.

Считает, что было нарушено его право на защиту, поскольку в отношении него не проводилась психиатрическая экспертиза, которая была проведена в отношении остальных осужденных.

В своей основной и дополнительной апелляционных жалобах защитник осужденного Баисова В.В. – адвокат Карлова Л.М. – также просит приговор изменить с ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ, переквалифицировать действия Баисова В.В.

По мнению адвоката, приговор является незаконным и необоснованным. Приводя признаки организованной группы, перечисленные в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, полагает, что выводы суда о виновности Баисова В.В. в совершении преступления в составе организованной группы не мотивированы, в приговоре суда приведены доказательства, полученные с нарушением закона, а также противоречащие друг другу по содержанию. Данные доказательства являются недопустимыми, кроме того, они содержат сведения о наличии в действиях Баисова В.В. иной квалификации преступления.

Находит немотивированным вывод суда о том, что Баисов В.В. состоял в составе организованной группы, был лично знаком со всеми ее участниками, при этом осуществлял с ними взаимодействие с целью сбыта наркотических средств, участвуя в роли «розничного закладчика», судом не приведены доказательства, полученные в установленном законом порядке в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства и Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». При этом доводы стороны защиты о получении в результате ОРМ сведений и предметов с нарушениями, были оставлены судом без внимания. Полагает, что в основу приговора по обвинению Баисова В.В. судом положены результаты административно-правовых мероприятий (личный досмотр Баисова В.В. и изъятые у него при этом вещи), которые в соответствии со ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и ст. 5 УПК РФ к результатам ОРД не относятся.

Утверждает, что изъятый у Баисова В.В. мобильный телефон не был исследован в судебном заседании в качестве вещественного доказательства по техническим причинам, поскольку стороной обвинения были нарушены условия его хранения.

Кроме того, в приговоре отсутствует ссылка на доказательства в обоснование установленных обстоятельств осуществления Баисовым В.В. вменяемых ему действий под псевдонимом «Жома» с никнеймом <данные изъяты>

По мнению защитника, обвинение Баисова В.В. основано исключительно на сведениях его опроса, полученного в ходе ОРМ – административного задержания, с нарушением права на защиту, то есть недопустимом доказательстве. Кроме того, вину в совершении вмененного ему преступления Баисов В.В. не признал, а имеющиеся в материалах уголовного дела и положенные в основу обвинительного приговора доказательства свидетельствуют о наличии в его действиях признаков состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ.

В своей апелляционной жалобе защитник осужденного Баисова В.В. – адвокат Криулин С.А. – просит приговор отменить, указывая, что с приговором не согласен ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, суд не учел обстоятельства, которые могли повлиять на выводы суда.

В своей апелляционной жалобе осужденный Вьюнов А.С. просит приговор изменить и оправдать его по ч. 2 ст. 210 УК РФ.

Считает, что при вынесении приговора по ч. 2 ст. 210 УК РФ судом были нарушены требования общей части УК РФ, проигнорированы разъяснения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 года № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней)». Полагает, что в его действиях отсутствуют сведения об участии в преступном сообществе, так как установлено, что он осуществлял противоправную деятельность в период с ДД.ММ.ГГГГ, а противоправная деятельность других осужденных и неустановленных лиц осуществлялась до ДД.ММ.ГГГГ, что свидетельствует о создании преступного сообщества и объединения лиц без его участия.

Указывает, что других преступлений не совершал, связей с участниками преступного сообщества не имел, не предпринимал действий, направленных на конспирацию и уничтожение вещественных доказательств. После задержания по результатам ОРМ «Оперативный эксперимент» до возбуждения уголовного дела находился на свободе, скрыться не пытался. Также отсутствуют доказательства его подчинения чьим-либо указаниям и действиям в соответствии с дисциплиной, предполагаемого преступного сообщества.

Ссылается на то, что описанные в приговоре доказательства указывают на наличие в его действиях только состава преступления, ответственность за которое предусмотрена ч. 1 ст. 30 п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, вину в совершении которого он признал полностью, раскаялся, активно способствовал в установлении истины по делу.

Таким образом, считает, что его действия неправильно квалифицированы по ч. 2 ст. 210 УК РФ, так как отсутствуют доказательства, свидетельствующие о прямом умысле на совершение данного преступления. Полагает, что приговор противоречит сложившейся практике при рассмотрении аналогичных уголовных дел.

В своих основной и дополнительной апелляционных жалобах защитник осужденного Вьюнова А.С. – адвокат Стехов Г.Н. – просит приговор изменить, оправдать Вьюнова А.С. по ч. 2 ст. 210 УК РФ, снизить назначенное наказание.

Проводя общий анализ приговора, защитник приходит к выводу, что заключение о виновности Вьюнова А.С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, является неверным. Изложенные в приговоре сведения не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, и не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, доказательства учтены без оценки их допустимости.

Анализируя изложенные в приговоре показания <данные изъяты>, защитник считает, что в своей совокупности они не указывают на причастность Вьюнова А.С. к совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, выводы суда основаны на предположениях.

Указывает, что в приведенных судом доказательствах отсутствуют сведения о том, что Вьюнов А.С. был осведомлен о существовании и ощущал себя причастным к преступному сообществу, обладающему соответствующими признаками.

По мнению защитника, отсутствуют доказательства того, что Вьюнов А.С. в составе организованного преступного сообщества поддерживал связь с другими членами путем электронной переписки посредством «Интернет» через мобильные приложения, в том числе <данные изъяты> а также того, что он систематически с целью конспирации менял сим-карты абонентских номеров и никнеймы в интернет-мессенджерах, в том числе по чьему-либо указанию, и регистрировал их на посторонних лиц.

Указывает на то, что суд не обратил внимания и не дал оценку тому, что после задержания Вьюнов А.С. около года находился на свободе, в указанный период не было зафиксировано общения с лицами, занимающимися преступной деятельностью, он не обращался за помощью с целью уйти от уголовной ответственности, что свидетельствует об отсутствии у Вьюнова А.С. криминальных и других связей, являющихся неотъемлемой частью признаков преступного сообщества и участия в нем.

Считает, что позиция его подзащитного, согласно которой последний полностью признал вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, и полностью отрицал вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, соответствует исследованным в судебном заседании доказательствам, и действия Вьюнова А.С. следует квалифицировать по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, а его вина в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, не нашла своего подтверждения и излишне ему вменена.

Указывает, что на момент вынесения приговора, цели назначения наказания в части исправления осужденного и пресечения совершения им новых преступлений были достигнуты, так как Вьюнов А.С. к совершенному преступлению имеет критическое отношение, в полной мере осознал вред, причиненный общественным отношениям, охраняемым уголовным законом, к уголовной ответственности привлекается впервые.

В своей апелляционной жалобе осужденный Гилязов А.Р. просит приговор отменить. Считает его незаконным, необоснованным и несправедливым, а выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствующими фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в ходе предварительного расследования и в ходе судебного разбирательства. Судом при вынесении приговора не была дана правильная оценка доказательствам.

Полагает, что судом нарушены положения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года № 1, а также постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 года №12, согласно которым закон не устанавливает различия между понятием «преступное сообщество» и «преступная организация», имеется неопределенность понятий «структурированности» и «структурированная преступная группа».

Отмечает, что суд не проверил причин отказа от оглашенных в судебном заседании показаний, данных в рамках предварительного расследования, тем самым встав на сторону обвинения в нарушение положений ст. 154 УПК РФ.

Указывает, что в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 210 УК РФ, так как не установлено и не доказано существование лиц, создавших преступное сообщество, цели его деятельности, время и место создания; его осведомленности о наличии преступного сообщества, о его целях, об отведенной ему роли, о том, что им дано согласие на участие в преступном сообществе, на совершение преступных действий. Отсутствуют сведения, что данная группа имела отработанную схему конспирации и защиты от правоохранительных органов, связи с другими преступными группами, органами власти.

Утверждает, что правовая оценка его действий дана неправильно, ряд следственных действий с его участием проведены с существенными нарушениями норм УПК РФ, что влечет их исключение из числа доказательств по делу.

Считает, что в нарушение положений ст. 6, 43, 60 УК РФ ему было назначено наказание, не соответствующее его личности, несправедливое по виду и размеру ввиду чрезмерной суровости.

По его мнению, судом были нарушены требования общей и особенной части уголовного закона, требования уголовно-процессуального закона, что повлекло за собой лишение и ограничение, гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, которое выразилось в вынесении незаконного, несправедливого, необоснованного и подлежащего отмене судебного решения.

В своей апелляционной жалобе защитник осужденного Гилязова А.Р. – адвокат Бережецкая Е.П. – указывает, что приговор считает незаконным, необоснованным и подлежащем отмене, а также тот факт, что судом были проигнорированы доводы стороны защиты.

В своих основной и дополнительной апелляционных жалобах защитник осужденного Гилязова А.Р. – адвокат Кулевский Н.В. – просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор в отношении Гилязова А.Р., в связи с отсутствием в его действиях составов преступлений.

Считает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, и, как следствие, несправедливым.

Указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства. Так суд необоснованно пришел к выводу, что Гилязов А.Р. и Кищуков М.М. руководили структурными подразделениями, входившими в состав преступного сообщества.

Защитник ссылается на то, что осужденный Гилязов А.Р. вину в предъявленном ему обвинении не признал и пояснил, что никаких преступлений не совершал, не руководил структурным подразделением преступного сообщества, «оператором» и «закладчиком» не являлся, Кищукова М.М. не знал, а взял ответственность на себя вместо другого, близкого ему человека. Оперативные действия проводились при нем, но он в них участия не принимал, поскольку ему ничего не было известно. Его слова полностью нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, и не были опровергнуты какими-либо доказательствами, исследованными в ходе судебного следствия.

Считает, что отсутствуют доказательства руководства Гилязовым А.Р. структурным подразделением в преступном сообществе, и как следствие, он должен быть оправдан по ч. 1 ст. 210 УК РФ, в связи с отсутствием в его действиях состава указанного преступления.

Проанализировав доказательства по делу, защита считает, что признаков участия в преступном сообществе в действиях Гилязова А.Р. нет. Полагает, что данный вывод суда не подтверждается представленными доказательствами и не соответствует постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 года № 12.

Считает, что, поскольку судом не были исследованы все возникшие версии преступления и не опровергнуты доводы осужденного о его непричастности к обнаруженным наркотическим средствам, то выводы о виновности Гилязова А.Р. в совершении преступления по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ не обоснованы.

Проанализировав преступление № по ч. 3 ст. 30, ч.5 ст. 228.1 УК РФ, где фигурируют Гилязов А.Р., Капустин А.С. и Чернышова М.А., защитник приходит к выводу, что доказательства, на основании которых суд пришел к выводу о том, что Гилязов А.Р. имеет отношение к произошедшему задержанию Капустина А.С. с наркотическими средствами на автовокзале в <адрес>, основывается только на процедуре задержания Капустина А.С. и экспертизах по наркотическим средствам. Не доказано, какое отношение имеет Гилязов А.Р. к способу приобретения, перевозки, хранению Капустиным А.С. наркотических средств и теоретической возможности дальнейшего их сбыта в <адрес>. Доказательств, которые бы связывали Гилязова А.Р. с изъятыми наркотическими средствами, не имеется.

Анализируя преступление № по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, защитник считает, что доказательств по нему также недостаточно, ссылается на то, что обыск, проведенный в квартире <данные изъяты> и его результаты получены с нарушением действующего процессуального законодательства, а также было нарушено гарантированное конституционное право на неприкосновенность жилища, на что указывают показания, допрошенных в ходе судебного следствия участников обыска, а также результатами экспертиз.

Указывает, что в ходе судебного следствия не были опровергнуты показания Гилязова А.Р. о его непричастности к наркотическим средствам, изъятым в ходе проведения обыска.

Также защитник ссылается на то, что суд основывался на признательных показаниях и явке с повинной Гилязова А.Р., а также на участии Гилязова А.Р. в оперативно-розыскных мероприятиях для изобличения других участников преступного сообщества, которые согласно ОРМ «Оперативный эксперимент» (т. 6 л.д. 58-70) не дали никаких результатов, и подтвердили показания Гилязова А.Р., данные в ходе судебного следствия, что он не обладает информацией о деятельности по сбыту наркотических средств.

Считает, что при назначении экспертиз по уголовному делу были нарушены конституционные и процессуальные права Гилязова А.Р. при ознакомлении с постановлениями о назначении экспертиз, согласно которым на производство данных следственных действий требовалось от одной до трех минут, а ДД.ММ.ГГГГ следователь за девять минут якобы ознакомил обвиняемого Гилязова А.Р. с назначением 15 экспертиз.

Указывает на то, что суд в нарушение п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 55 от 29 ноября 2016 года «О судебном приговоре» и п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ при вынесении приговора не отразил того факта, что Гилязов А.Р. не подтвердил явку с повинной и дал в судебном заседании иные показания, пояснив, что он не занимался сбытом наркотиков, а взял ответственность на себя вместо другого близкого ему человека и положил в основу приговора как доказательство вины Гилязова А.Р., собственноручно написанную им явку с повинной (т. 6 л.д. 50-53). Что, по мнению защитника, свидетельствует о недопустимости протокола явки с повинной Гилязова А.Р.

Также указывает, что при рассмотрении судом уголовного дела по существу были грубо нарушены процессуальные нормы. Так, государственный обвинитель ссылался на общеизвестность участникам процесса и суду материалов дела и, в частности, доказательств, его действия по предоставлению доказательств обвинения выражались в исследовании вырванных из контекста абзацев, цифр, слов, фраз из различных процессуальных документов и письменных доказательств, чем не соблюдено полное, всестороннее представление неопровержимых доказательств вины, в том числе Гилязова А.Р., в совершении инкриминируемых преступлений.

Таким образом, защитник считает, что судом при вынесении приговора были допущены нарушения действующего уголовно-процессуального законодательства, при рассмотрении дела не была дана оценка всем версиям произошедшего, а также выводы суда основаны на недостоверных фактах и обстоятельствах дела.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Грудистов А.В. просит приговор изменить в части назначенного наказания по ч. 3 ст. 30 ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, по ч. 2 ст. 210 УК РФ – оправдать за отсутствием состава преступления.

Утверждает, что по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ ему назначено чрезмерно суровое по размеру наказание, просит наказание изменить с применением ст. 64 УК РФ. Считает, что судом не учтено наличие у него на иждивении <данные изъяты>. Также указывает, что на всех этапах расследования давал признательные показания, которые полностью подтвердил в суде, находится под стражей более 5 лет, в том числе в условиях пандемии COVID-19.

Полагает, что его действия излишне квалифицированы по ч. 2 ст. 210 УК РФ, так как не подтверждаются доказательствами, исследованными в суде. Ссылается на то, что он при выполнении поручений неустановленного лица своего согласия на вступление в сообщество не давал, не осознавал, что является участником преступной организации, только выполнял поручения и получал за свою незаконную деятельность вознаграждения, также ему не было известно, давало ли неустановленное лицо кому-либо из осужденных подобные поручения.

В опровержение своей причастности к совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, приводит довод о том, что не имеет совместных преступлений с другими осужденными, не был ранее с ними знаком и контактов не имел. Указывает на то, что его территориально отнесли к городу Астрахань, но других членов данного подразделения нет, как нет и руководителя подразделения. Также в отношении него не проводилось оперативно-розыскных мероприятий, которые могли бы попасть в доказательную базу.

Считает, что собранные органами предварительного расследования доказательства, представленные государственным обвинителем и исследованные судом, доказывают наличие в его действиях признаков преступления только в составе организованной группы.

Указывает, что государственный обвинитель подошел к представлению доказательств формально, зачитывал документы не целиком, а в части, не исследовал в полной мере доказательств его вины.

В своей апелляционной жалобе защитник осужденного Грудистова А.В. – адвокат Кулик В.И. – просит приговор изменить, Грудистова А.В. по ч. 2 ст. 210 УК РФ - оправдать, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления; по второму преступлению – снизить срок наказания, применив ст. 64 УК РФ.

Считает приговор незаконным, необоснованным, подлежащим изменению вследствие его чрезмерной суровости, а также в связи с допущенными процессуальными нарушениями при его постановлении.

Проанализировав положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 года № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)», защитник приходит к выводу, что Грудистов А.В. неправомерно признан виновным в совершении преступления предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ. Так, в период противоправной деятельности Грудистова А.В., никого из участников преступного сообщества не знал, в материалах дела отсутствуют сведения о его связах с кем-либо из числа осужденных по данному уголовному делу. Грудистов А.В. выполнял конкретные поручения неустановленного лица, которое не было ему известно на момент совершения преступления и неизвестным остается по сегодняшний день. В преступный сговор с данным лицом он не вступал, просто выполнял конкретные действия, о которых оно сообщало, и получал за это вознаграждение. Грудистов А.В. не осознавал и не мог осознавать, в силу вышеназванных обстоятельств себя частью какого-то сообщества или организованной группы лиц. Ему не было известно о том, давало ли неустановленное лицо кому-либо из соучастников похожие поручения, либо оплачивало ли оно их работу. Стороной обвинения не представлено ни единого доказательства, свидетельствующего об обратном.

Указывает, что осужденный Грудистов А.В. вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, признал в полном объеме, в содеянном глубоко раскаялся. В материалах уголовного дела имеется явка с повинной, исследованная при рассмотрении уголовного делу.

Защитник ссылается на то, что при назначении Грудистову А.В. наказания по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ суд признал в качестве смягчающего обстоятельства активное способствование раскрытию и расследованию преступления, однако размер окончательного наказания свидетельствует о том, что судом не дано надлежащей правовой оценки данному обстоятельству.

Полагает, что при назначении наказания Грудистову А.В. не учтены надлежащим образом нормы ст. 6 УК РФ и п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания». Считает, что Грудистову А.В. назначено чрезмерно суровое наказание, которое не является справедливым и не может способствовать достижению целей наказания, указанных в УК РФ. Суд посчитал невозможным назначение Грудистову А.В. наказания с применением норм ст. 64 УК РФ. Однако, сторона защиты полагает, что при фактических обстоятельствах, а именно: признание осужденным вины, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, содержание в течении длительного срока (более 5 лет) под стражей, возможно назначение наказания ниже низшего предела, установленного статьей Особенной части УК РФ за совершение данного преступления.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Елисеев С.С. просит приговор отменить или изменить в связи с его суровостью и необоснованностью, нарушением уголовно-процессуального законодательства.

Указывает, что в его действиях отсутствуют обязательные для квалификации по ч. 2 ст. 210 УК РФ признаки. В нарушение постановления Пленума Верховного Суда РФ № 12 от ДД.ММ.ГГГГ «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» не доказано, что он осознавал принадлежность к преступному сообществу, не знал о наличии структурных подразделений, согласия на участие в преступном сообществе не давал, собеседований не проходил, с руководителем преступного сообщества не знаком, как и с руководителями структурных подразделений, жил своей самостоятельной жизнью, не зависящей от других осужденных.

Поясняет, что не знал лиц, которые делали и поднимали «клад», управляли этим процессом, о чем он рассказал после задержания сотрудникам полиции и от них узнал, что это были наркотические средства.

Относительно преступления с <данные изъяты> по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, проводя анализ представленных по делу доказательств, указывает, что действия сотрудников УФСКН РФ по <адрес>, проводивших «Оперативный эксперимент» ДД.ММ.ГГГГ с участием ФИО, являются провокацией, незаконными, нарушающими Федеральный Закон «Об оперативно-розыскной деятельности», а все полученные в результате мероприятия доказательства – недопустимыми. Считает, что одного умысла, без изъятого запрещенного в гражданском обороте вещества не достаточно для предъявления обвинения по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

Утверждает, что между его задержанием и доставлением был проведен ряд незаконных действий. Так, его и Чернышева Н.И. избили, насильно заставили Чернышева Н.И. взять муляж наркотического средства и положить в карман шорт, который физически помещался, после чего карман был оторван.

Указывает, что видео фиксация велась только до момента закладки муляжа, момента задержания на ней нет.

Считает, что по данному преступлению он должен быть оправдан за отсутствием состава преступления, так как он ничего не сделал, доказательств его умысла на совершение преступления не имеется, он просто вышел из машины и был задержан.

Относительно другого преступления, указывает на противоречия между его показаниями и показаниями сотрудников УФСКН РФ по <адрес> свидетель 2 и свидетель 3, проводивших осмотр жилища ДД.ММ.ГГГГ по адресу: <адрес>, не могут быть устранены и должны толковаться в его пользу. Также не была обеспечена явка и не были допрошены в судебном заседании присутствующие при осмотре жилища понятые.

Утверждает, что не было установлено время события, а протокол обследования помещения по адресу: <адрес>, должен быть признан недопустимым доказательством, так как обследование начато ДД.ММ.ГГГГ в 03 часа 00 минут и окончено в 03 часа 35 минут, вместе с тем с 02 часов 50 минут до 03 часов 40 минут ДД.ММ.ГГГГ он находился в здании «ККНД» по адресу: <адрес>.

Считает незаконным и необоснованным постановление судьи <адрес> ФИО № от ДД.ММ.ГГГГ о признании законным проведении оперативно-розыскного мероприятия обследования помещения по адресу: <адрес>, от ДД.ММ.ГГГГ, ограничивающего конституционные права гражданина на неприкосновенность жилища. По его мнению, нарушен установленный в законе срок для обращения за признанием законным проведения оперативно-розыскного мероприятия. Не была объективно и полно оценена законность проведенного ОРМ. Суду не были представлены в полном объеме материалы.

Указывает, что из материалов дела исчезли фотографии, относящиеся к ОРМ по адресам в <адрес>: <адрес>, <адрес>, проводившимся с участием свидетель 4, который и делал фото. На данных фото было видно, что он избит.

Относительно преступления с <данные изъяты> на стадии следствия он не был допрошен по данному факту. Обращает внимание, что согласно экспертизам, имеющимся в деле, добровольно выданные наркотические средства и обнаруженные в автомобиле являются одинаковыми, но в автомобиле вещество белого цвета, а добровольно выданное - зеленого. Согласно фото-таблице, приложенной к протоколу обследования автомобиля, вещество было обнаружено в выдвижной полочке центральной части панели, а согласно показаниям сотрудника свидетель 2 в пластиковом углублении возле рычага КПП. Он не был приглашен для участия в данном мероприятии, также не были сняты отпечатки пальцев. Данные сведения он сообщил суду, так как ранее ему запрещали.

Считает, что доказательства, полученные из телефона <данные изъяты> являются недопустимыми, так как указанная переписка от 20 часов 14 минут ему не принадлежит, поскольку согласно протоколу личного осмотра в 19 часов 15 минут телефон был изъят и упакован до 19 часов 30 минут с указанием, что дальнейший осмотр не проводился.

В своей жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Елисеева С.С. – адвокат Овчиян С.Г. – просит приговор отменить, Елисеева С.С. оправдать по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ по преступлению <адрес>, <адрес> по другим преступлениям освободить от уголовной ответственности, так как он добровольно выдал наркотические средства, активно способствовал раскрытию или пресечению преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств.

Считает, что приговор является несправедливым, суд сделал выводы, которые не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, неправильно применил нормы уголовного законодательства и допустил существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

В обоснование невиновности Елисеева С.С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, указывает, что в ходе судебного следствия сведения о лицах, создавших преступное сообщество, о времени создания преступного сообщества, месте создания преступного сообщества суду не представлены, как не представлены доказательства о роли Елисеева С.С. в преступном сообществе.

Анализируя положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 года № 12 защитник приходит к выводу, что в ходе судебного следствия ни один из критериев, отграничивающих преступное сообщество от иных видов преступных групп, не нашел своего подтверждения.

Обращает внимание суда на то, что ни Кищуков М.М., ни Гилязов А.Р. не признали вину в совершении преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, и в суде отрицали и опровергли позицию следствия о том, что они являлись руководителями структурных подразделений преступного сообщества. Указывает на отсутствие руководителя, куратора, руководителей структурных подразделений преступного сообщества, кроме Кищукова М.М. и Гилязова А.Р., которые отрицали наличие каких-либо структурных подразделений преступного сообщества и тем более руководство ими.

Проводя анализ доказательств преступления Елисеева С.С. совместного с Чернышевым Н.И., защитник указывает, что в нарушение ст. 140, 143, 144 и 145 УПК РФ, при наличии достаточных данных сотрудники УФСКН не возбудили уголовное дело по результатам оперативно-розыскных мероприятий по факту незаконного сбыта вещества, содержащего наркотическое средство, производное N-метилэфедрона, массой 1001,2 грамма, организованной преступной группой, а провели ОРМ «Оперативный эксперимент», в ходе которого изготовили «муляж» наркотического средства, и, привлекая ФИО, осуществили закладку муляжа по адресу <адрес> Считает, что действия сотрудников УФСКН РФ по <адрес>, проводивших ОРМ «Оперативный эксперимент» ДД.ММ.ГГГГ с участием ФИО, являются не законными и его результаты являются недопустимыми доказательствами, нарушены положения ч. 8 ст. 5, п. 1 ч. 2 ст. 7 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Защитник, проанализировав приговор и показания Елисеева С.С., данные им в судебном заседании, приходит к выводу, что суд не обратил внимания на то, что Елисеев С.С. сообщил, что он вышел из автомобиля и проследовал в противоположную сторону от предполагаемого места нахождения этого вещества, что подтверждает то, что он не собирался поднимать данное вещество, не говоря уже о его сбыте.

Проводя анализ доказательств преступления, совершенного Елисеевым С.С. по выданным наркотическим средствам, защитник приходит к выводу, что производство по данному преступлению подлежит прекращению по доводам, аналогичным доводам осужденного.

Также защитник считает, что имела место фальсификация доказательств по преступлению с изъятием наркотического средства из автомобиля <данные изъяты>

Указывает, что в приговоре суд указал на то, что виновность осужденных подтверждается доказательствами, представленными стороной обвинения, которые согласуются между собой по фактическим обстоятельствам, времени, дополняют друг друга и не содержат существенных противоречий. Сторона защиты считает, что данный вывод суда противоречит самой сути презумпции невиновности.

Кроме того, защитник просит суд признать незаконным и необоснованным постановление старшего следователя по особо важным делам ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ о возбуждении уголовного дела № и принятии его к производству (т. 2 л.д. 66), так как поводом и основанием для возбуждения уголовного дела являлись материалы оперативно-розыскной деятельности, полученные с нарушением закона.

В своей апелляционной жалобе осужденный Иванов А.Г. просит приговор изменить в части наказания.

Указывает, что не оспаривает своей виновности в совершении преступлений, но считает, что приговор подлежит изменению в связи с чрезмерной суровостью и несправедливостью назначенного наказания.

Считает, что суд, оправдав его по ч. 2 ст. 210 УК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления и признав наличие смягчающих обстоятельств и отсутствие отягчающих, имел возможность изменить категорию преступления в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Ссылается на плохое состояние здоровья в связи с содержанием в СИЗО, Указывает, что находится в СИЗО 5 лет, это повлияло на его исправление, достигнута социальная справедливость и цели наказания за содеянное.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Иванова А.Г. – адвокат Брянцева Л.В. – просит приговор изменить, смягчив Иванову А.Г. назначенное наказание.

Считает приговор незаконным, необоснованным, несправедливым и подлежащим отмене, так как выводы суда не соответствуют изложенным в приговоре фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, а также ввиду нарушений требований уголовного и уголовно-процессуального закона. Наказание, определенное судом, не соответствует личности осужденного, и по своему виду и размеру является несправедливым вследствие чрезмерной суровости.

Указывает, что стороной защиты заявлялось ходатайство о признании недопустимыми доказательствами результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных в ходе проведения личного досмотра, досмотра вещей, находящихся при физическом лице; протокола изъятия вещей и документов от ДД.ММ.ГГГГ; протокола об изъятии проб и образцов - смывов с рук Иванова А.Г., но судом в удовлетворении данного ходатайства было отказано.

В обоснование позиции по доказательствам приводит довод о том, что сотрудник свидетель 5 дважды изъял у Иванова А.Г. муляж наркотического средства, дважды изъял сотовый телефон марки <данные изъяты>», трижды изъял смывы с рук, и все изъятия одних и тех же предметов свидетель 5 помещал в бумажный конверт, клапан которого был заклеен и оклеен отрезком белой бумаги, с оттиском печати № для пакетов <адрес>. Считает действия свидетель 5 незаконными, все документы Иванов А.Г. подписал после предъявления их ему, так как доверял сотрудникам <адрес>.

Указывает, что на момент задержания Иванов А.Г. находился в состоянии наркотического опьянения, что подтверждается протоколом медицинского освидетельствования.

Полагает, что в ходе судебного разбирательства установлено, что роль Иванова А.Г. заключалась только в поднятии одной закладки, привлекался он фактически для совершения разовой операции, закладку он поднял с целью личного употребления, так как употреблял наркотические средства, а не с целью дальнейшего сбыта. Других эпизодов с участием Иванова А.Г. по фактам приготовления, покушения на незаконный сбыт наркотических средств в деле нет.

Утверждает, что Иванов А.Г., решив стать закладчиком, имел намерения не сбывать, а присваивать закладки себе для личного употребления, так как употреблял наркотические средства.

Анализируя приговор по преступлению, предусмотренному ч. 2 ст. 228 УК РФ, защитник указывает, что Иванов А.Г. в ходе судебного разбирательства вину признал полностью, в содеянном искренне раскаялся, показал, что является наркозависимым и наркотические средства приобретал и хранил по месту жительства исключительно для личного употребления без цели сбыта.

Считает, что суд не в полной мере учел признание вины в совершении преступления и раскаяние в содеянном, и назначил чрезмерно строгое наказание.

Анализируя преступление по ч. 1 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, сторона защиты указывает, что Иванов А.Г. был задержан сотрудниками <адрес> в 23 часа 40 минут сразу же после того, как забрал муляж из закладки, который в 21 час 20 минут того же дня разместили сотрудники наркоконтроля.

Указывает, что в уголовном деле нет доказательств, подтверждающих, что Иванов А.Г. был «розничным закладчиком», в отношении него не проводились ОРМ, направленные на установление его причастности к приготовлению, покушению, сбыту наркотических средств, кроме единственного вышеназванного, где Иванов А.Г. только успел поднять закладку и его тут же задержали.

Кроме того защитник считает, что доказательственная база в отношении Иванова А.Г. по данному уголовному делу основана на показаниях заинтересованных свидетелей, в том числе и тех, которые в настоящее время являются действующими сотрудниками полиции.

Считает, что в деле нет доказательств вины Иванова А.Г. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, и Иванов А.Г. должен быть оправдан.

Полагает, что суд не в полной мере принял во внимание характеризующие данные Иванова А.Г., который <данные изъяты>

В своей апелляционной жалобе осужденный Иващенко В.В. просит приговор отменить, вернуть ему сотовые телефоны <данные изъяты> изъятые ДД.ММ.ГГГГ.

Считает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, приговор постановлен с грубыми нарушениями уголовно-процессуального законодательства, основан на домыслах и предположениях, в нем имеются противоречия, а смысл доказательств, имеющих важное значение для дела, искажен, судом оставлены без внимания новые обстоятельства, заявленные стороной защиты, которые существенно отличаются от изложенного в предъявленном обвинении.

Анализируя приговор по преступлению №, Иващенко В.В. указывает, что вывод суда о совершении им данного преступления не подтвержден собранными по делу доказательствами, основан на предположениях. В приговоре не приведено доказательств, бесспорно подтверждающих его вину, которую он отрицает.

Указывает, что свидетели свидетель 6, свидетель 7 свидетель 8 свидетель 9 не были очевидцами изъятия наркотических средств по адресу: <адрес>, проведенного ДД.ММ.ГГГГ, соответственно они не могут быть признаны достоверными и положены в основу приговора. Просит исключить из приговора ряд доказательств, как недопустимых.

Проводя анализ показаний <данные изъяты>, указывает, что никнейм <данные изъяты> в программе <данные изъяты> создал <данные изъяты> и пользоваться он им не мог, переписки не вел, так как на его ноутбуке <данные изъяты>», программа <данные изъяты> не была установлена.

Ссылаясь на отсутствие экспертизы, которая могла бы определить, что по адресу: <адрес>, <адрес> <адрес>, в «черном пакете - 500» находилось наркотическое средство, делает вывод о том, что отсутствуют доказательства, что именно он получил сообщение и забрал это наркотическое средство и принес его по адресу: <адрес>, с целью дальнейшего сбыта.

Анализируя приговор по преступлению №, Иващенко В.В. указывает, что доказательства, на которые ссылается сторона обвинения, содержит ряд существенных нарушений и противоречат положениям ст. 75, ч. 1 ст. 88 УПК РФ, а также ст. 49, 50 Конституции РФ. Так показания свидетелей свидетель 7 свидетель 8 свидетель 6 данные ими в ходе предварительного расследования, не могут быть признаны допустимыми доказательствами, поскольку являются точными копиями друг друга. Кроме того, указанные свидетели дали показания об обстоятельствах, свидетелями которых они не являлись и не указали при этом на источник своей осведомленности.

На основании показаний свидетелей свидетель 10 и свидетель 11 делает вывод, что обыск, произведенный ДД.ММ.ГГГГ, в его жилище по адресу <адрес> был проведен с нарушением уголовно-процессуального закона.

Полагает, что к протоколам допросов свидетелей свидетель 10 свидетель 8 свидетель 6 и свидетель 11 следует относиться критически.

Анализируя показания свидетелей свидетель 12 и свидетель 13 он приходит к выводу, что осмотр места происшествия по адресу: <адрес> проведен с нарушениями уголовно-процессуального законодательства, в связи с чем просит суд на основании ст. 75, 83 УПК РФ признать недопустимыми доказательствами и исключить из числа доказательств по делу: протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, протокол осмотра предметов (документов) от ДД.ММ.ГГГГ, протокол осмотра предметов (документов) от ДД.ММ.ГГГГ, протокол осмотра предметов (документов) от ДД.ММ.ГГГГ.

Анализируя приговор в части обвинения по ст. 210 УК РФ, Иващенко В.В. указывает, что не усматривается явно выраженных признаков преступной деятельности в исследованных в судебном заседании доказательствах. Отсутствуют данные о том, что данная группа имела отработанную систему конспирации и защиты от правоохранительных органов, связи с другими преступными группам и органами власти. Не установлено доказательств, свидетельствующих о намеренном и осведомленном вхождении Иващенко В.В. в состав преступного сообщества. Отсутствуют доказательства получения Иващенко В.В. денежных средств в результате совершения преступлений.

Считает, что судом нарушены положения ст. 50 Конституции РФ, так как ему назначено двойное наказание за одни и те же действия по ч. 2 ст. 210 УК РФ и по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

Полагает, что суд уклонился от исследования обстоятельств, подтверждающих нарушения закона, допущенные сотрудниками оперативных следственных подразделений полиции, которые имеют явные признаки преступлений.

Указывает, что в нарушение ст. 87, 88, 307 УПК РФ судом нарушена процедура проверки, представленных стороной обвинения доказательств. Также нарушены положения постановления Пленума Верховного Суда РФ № 55 от 29 ноября 2016 года «О судебном приговоре» о неукоснительном соблюдении принципа презумпции невиновности, закрепленного ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ.

Просит суд обратить внимание на новые обстоятельства, указанные им и защитником в суде первой инстанции и в апелляционных жалобах. Утверждает, что суд первой инстанции проигнорировал новые обстоятельства, нарушив Кодекс Судейской Этики и конституционные права его как гражданина.

В своей жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Иващенко В.В. – адвокат Мохова Е.Н. – просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

Считает приговор незаконным и необоснованным.

Проведя анализ приговора, защитник считает, что нарушены положения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре». Так в материалах уголовного дела не содержится доказательств, подтверждающих выводы суда, стороной обвинения не представлено ни одного доказательства за период с января 2016 года и позднее, подтверждающих действия Иващенко В.В. как участника группы, расфасовки им наркотических средств с соблюдением правил конспирации, подыскания укромных мест для помещения туда наркотических средств и сообщения им адресов тайников «оператору» посредством электронной переписки в сети «Интернет»; получения за указанную преступную деятельность Иващенко В.В. от руководителей преступного сообщества ежемесячно заработной платы из расчета 150 - 250 рублей за 1 тайник с наркотическим средством. Также опровергает выводы суда о наличии в действиях Иващенко В.В. признаков состава преступления по ч. 2 ст. 210УК РФ, отсутствие в материалах уголовного дела доказательств о наличии денежных средств на счетах Иващенко В.В. в банках или иных заведениях, осуществление им трудовой деятельности в качестве риелтора до вменяемых событий и на момент данных событий.

Указывает, что при рассмотрении уголовного дела судом были нарушены требования ст. 240, 284 УПК РФ, и не учтена практика Конституционного Суда Российской Федерации.

Утверждает, что полиэтиленовый пакет, в котором непосредственно находятся вещественные доказательства, сам по себе вещественным доказательством не является, и его осмотр не может быть положен в основу приговора как доказательство виновности.

Указывает, что стороной защиты трижды было заявлено ходатайство об осмотре вещественных доказательств и все три раза фактически было отказано в его удовлетворении, что является грубым нарушением требований уголовно-процессуального закона, в частности ч. 4 ст. 7, ст. 284 УПК РФ, и практики Конституционного Суда Российской Федерации.

Полагает, что показания свидетелей свидетель 8 и свидетель 6 не могли быть положены в основу приговора по данному уголовному делу, по доводам, аналогичным доводам осужденного Иващенко В.В.

Защитник обращает внимание, что свидетель свидетель 11 в ходе судебного заседания пояснил, что в ходе допроса ему протокол обыска не предъявлялся, соответственно, номера карт и другое он в ходе допроса у следователя не называл. Аналогичная позиция и у свидетеля свидетель 10

Считает недопустимыми те же доказательства, которые указал осужденный Иващенко В.В.

Анализируя показания свидетелей ФИО, защитник приходит к выводу, что при проведении осмотра жилища не было достоверно установлено, кто именно проживает <адрес>, к осмотру не был привлечен собственник <данные изъяты>. Согласно протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ (т. 7 л. д. 22-24) осмотр проводился оперуполномоченным свидетель 6 в присутствии понятых свидетель 12 и свидетель 13 с участием Иващенко В.В., оперуполномоченного ФИО4, эксперта ФИО5 В протоколе отсутствует запись о разъяснении Иващенко В.В. его прав, в нарушение требований УПК РФ, участвующим лицам не объявлено о применении технических средств, отсутствует указание на то, на какой фотоаппарат или телефон проводилась фотосъемка, отсутствует указание, какой ноутбук, марка, серийный номер и какие телефоны изъяты в ходе осмотра места происшествия. Исходя из данных фототаблицы (т. 7 л.д. 27) изображение № также невозможно идентифицировать ноутбук и телефоны.

Указывает, что идентификация ноутбука и телефонов не представляла никакой сложности, поскольку все технические средства имеют марку и серийный номер.

Таким образом, считает, что приговор вынесен с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

В своей жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Иващенко В.В. – адвокат Мельченко М.Д. – просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор, поскольку Иващенко В.В. свою вину в участии в преступном сообществе и сбыте наркотических средств не признал, показал, что ни с кем из других осужденных ранее не был знаком, никнеймы и прозвища, фигурирующие в материалах дела, ему незнакомы.

Анализируя показания свидетелей и другие исследованные и приведенные судом в приговоре доказательства защитник указывает, что они не содержат данных, свидетельствующих о том, что Иващенко В.В. состоял в преступном сообществе, а тем более вовлек в деятельность, связанную с незаконным распространением наркотических средств, новых лиц, в том числе в качестве «розничных закладчиков», так как они были вовлечены в преступную деятельность задолго до появления Иващенко В.В.

Указывает, что правильно установив по настоящему уголовному делу признаки преступного сообщества, суд первой инстанции в нарушение положений ч. 4 ст. 35 УК РФ и п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 года № 12 пришел к ошибочному выводу о роли в совершении преступления как участников преступного сообщества, осужденных.

Полагает, что осуждение Гилязова А.Р., Кищукова М.М., Вьюнова А.С., Капустина А.С., Иващенко В.В., Грудистова А.В., Троилиной Е.А., Чернышовой М.А., Опенченко И.А., Елисеева С.С., Чернышева Н.И. по ст. 210 УК РФ основано на предположениях, они подлежат оправданию по данному обвинению.

Защитник также ссылается на то, что в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, в нарушение требований уголовно-процессуального закона приведенные в приговоре доказательства о виновности Иващенко В.В. в инкриминированных ему деяниях не были проверены судом в соответствии с требованиями ст. 87 УПК РФ в совокупности со всеми доказательствами по делу, не нашли свое полное подтверждение и не были оценены с учетом правил, предусмотренных ст. 88 УПК РФ.

Утверждает, что в приговоре не проанализированы и не дана надлежащая оценка тому, что файл <данные изъяты> имеющийся на ноутбуке, изъятом у Иващенко В.В. ДД.ММ.ГГГГ с перепиской о получении и распространении наркотических средств создан ДД.ММ.ГГГГ.

Также считает, что суд не указал в приговоре, каким образом Иващенко В.В., не имея ключей, проникал в жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, где были обнаружены наркотические вещества, так как ключи от указанного помещения у Иващенко В.В. обнаружены не были и у него не изымались. Суд не дал оценку показаниям допрошенного судом свидетеля свидетель 11., который пояснил, что ему не известно, кто проживал в указанной квартире ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ, жильца этой квартиры он не видел.

Полагает, что вещи, находящиеся в указанной квартире, на которых были обнаружены потожировые следы, также не подтверждают вывод суда, о пользовании указанной квартирой Иващенко В.В. Указывает, что на всех изъятых в ходе обыска и осмотра места фактического проживания Иващенко В.В., признанных вещественными доказательствами предметах и вещах, не обнаружены следы пальцев рук, а на маске потожировые следы, генетические признаки ДНК Иващенко В.В., на его руках, повседневной одежде, изъятом ноутбуке, сим-картах, мобильных телефонах, банковских картах, водительском удостоверении и прочих изъятых предметах не обнаружены следы наркотических средств, что подтверждает его непричастность к хранению и распространению наркотических веществ.

Считает, что суд ошибочно установил, что указанную <адрес>, расположенную по адресу: <адрес>, именно, Иващенко В.В. использовал для хранения и расфасовки наркотических средств.

Полагает, что суд не дал оценку тому, что материалы дела не содержат доказательств с какого e-mail, IP, ID-адресов отправителя, в какое время и с какого аккаунта Кищукову М.М. приходили сообщения ДД.ММ.ГГГГ, содержащиеся в файле <данные изъяты>

Также утверждает, что суд не проверил и не учел показания свидетеля свидетель 7, что данное сообщение мог прислать Гилязов А.Р., который по указанию и под контролем сотрудников полиции ДД.ММ.ГГГГ вступил в переписку с неустановленным лицом по имени ФИО27, ход и результаты которой были отражены в акте производства оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент». В переписке говорилось о новых курьерах для сбыта наркотических средств и о местах уже сделанных закладок.

Ссылается на то, что суд в приговоре указал, что Кищуков М.М. с пользователем аккаунта <данные изъяты> не общался, а в программе <данные изъяты> имел никнеймы: <данные изъяты> и не имел аккаунта <данные изъяты> Указал, что Иващенко В.В. не использовал программное обеспечение для обмена сообщениями <данные изъяты> и на его ноутбуке оно не устанавливалось.

Указывает, что в приговоре суд указал, считая вину Иващенко В.В. доказанной, что он получал за каждую закладку по 200-300 рублей. Денежные средства исходя из переписки, содержащейся в файле <данные изъяты> перечислялись на счет <данные изъяты>» привязанный к номеру мобильного телефона №, однако такая банковская карта судом не исследовалась и не была приобщена к материалам дела в качестве доказательств. Кроме того, на изъятые банковские карты Иващенко В.В. денежные средства не поступали, в приговоре на эти обстоятельства суд не указывает.

Таким образом, защитник считает, что факт совершения Иващенко В.В. преступлений не доказан.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Капустин А.С. просит приговор отменить, оправдать по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ в связи с непричастностью к данному преступлению.

Считает, что суд фактически не дал надлежащей оценки, полученным в ходе судебного разбирательства показаниям осужденных, его показаниям, тем самым не выполнив требования ст. 299 УПК РФ. Приговор не соответствует фактическим обстоятельствам дела и требованиям материального права, постановлен с нарушением процессуальных норм, является необоснованным и незаконным. Считает, что приговор постановлен в нарушение требований ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 года, а допущенные нарушения являются существенными, влекущими отмену приговора.

Анализируя приговор, утверждает, что суд принял по внимание его признательные показания, данные ДД.ММ.ГГГГ, несмотря на то, что они были даны по другому эпизоду за 1 год 5 месяцев до возбуждения уголовного дела по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4, ст. 228.1 УК РФ. Суд в нарушение ст. 88 УПК РФ дал им неверную оценку, так как при том же допросе оперативного сотрудника свидетель 14 он пояснил, что за ним осуществлялись ОРМ и все, что им удалось установить это возможные связи. Никаких достоверных фактов о распространении наркотических средств они не установили.

Анализируя переписку, обнаруженную в телефоне Монастырного А.А., и показания свидетеля свидетель 14, указывает, что суд необоснованно сделал вывод, что «ФИО26», указанным в переписке, является он и данные сообщения были сделаны с адреса <данные изъяты>

Указывает, что суд в приговоре ссылается на аудиозаписи в качестве доказательств его вины, но не принял во внимание аудиозапись его разговора с неизвестной девушкой, в которой последняя всячески намекала, что хочет купить запрещенные вещества, но он ответил ей отказом.

Таким образом, указывает, что выводы суда о его причастности к данному преступлению основаны на догадках и предположениях. Его знакомство с Монастырным А.А. объясняется тем, что они из одного поселка и являются ровесниками.

Ссылается на несоответствие указанной в переписке Чернышовой М.А. с аккаунтом «<данные изъяты> массы наркотических средств с массой, которая была изъята.

Обращает внимание суда, что понятые были приглашены для участия в обследовании местности по адресу: <адрес>, тогда как обследование проводилось по адресу: <адрес>.

В отношении акта наблюдения указывает, что в нем говорится о том, что он заходил в магазин «Магнит», тогда как из приложенной фото-таблицы видно, что он находился в обычном ларьке.

Указывает, что то, что он поднял по адресу: <адрес>, у него не изымалось, экспертиз не проводилось, что это было не установлено. По адресу: <адрес>, он делал тайник с ранее приобретенным веществом для личного употребления.

Таким образом, полагает, что выводы суда о его виновности в совершении преступления, предусмотренного по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4, ст. 228.1 УК РФ, не подтверждаются материалами уголовного дела и основаны на домыслах и предположениях.

Анализируя приговор по ч. 3 ст. 30 ч. 5 ст. 228.1 УК РФ приходит к выводу, что он противоречит материалам уголовного дела, не соответствует действительности. Так, в протоколе ФИО6 указано место его задержания по <адрес>, тогда как он был задержан в районе железнодорожного вокзала.

Указывает, что медицинское освидетельствование проведено не сразу, а через 15 минут, в котором указано, что мимика не нарушена, речь связная, координация движений не нарушена.

В протоколе ФИО6 указан свидетель ФИО7, но ему не известны даже личные данные, не говоря о допросе. Кроме того, не возбуждалось уголовное дело за оскорбление сотрудников полиции.

Приводя анализ показаний свидетеля свидетель 15 (т. 5 л.д. 157-158), указывает на имеющиеся противоречия с составленным ею протоколом осмотра места происшествия. Также указывает, что в тот день находился в состоянии опьянения, а его фамилия, инициалы и подпись в протоколе осмотра места происшествия написаны не им и подпись ему не принадлежит.

Проведя сравнение показаний свидетель 15 понятых ФИО8 ФИО9 рапорта ФИО10 указывает, что вещи и вещества были обнаружены сотрудниками ППС и находились на столе стационарного поста ППС, после чего сотрудниками была вызвана следственно-оперативная группа, которой был привлечен к участию понятой ФИО8 что является доказательством того, что понятой не мог находиться при изъятии полимерных пакетов, а протоколы допросов ФИО8 явно сфальсифицированы. Допрос ФИО8 не мог быть учтен судом, так как имеются противоречия с объяснениями и другими доказательствами.

Полагает, что суд не учел того, что в городе <адрес> он был первый раз, собственного или съемного жилья у него там не было, местность он не знал и не ориентировался на ней, не предполагал, где и как делать «тайник». Также имеется переписка только о перевозке наркотического средства, и отсутствует переписка о размещении «закладок».

Утверждает, что судом проигнорированы положения п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 года № 12, приводит свои доводы об отсутствии в доказательствах признаков преступного сообщества.

Также указывает, что судом необоснованно указано, что Гилязов А.Р. перевел Капустину А.С. денежные средства, так как при оглашении стороной обвинения письменных доказательств речи о денежных переводах между Гилязовым А.Р. и Капустиным А.С. не было, соответственно, и суд не мог ссылаться на эти письменные доказательства.

Считает, что не было установлено, где, когда и при каких обстоятельствах он вступил в преступное сообщество.

Указывает, что, несмотря на принятые судом его признательные показания, где он говорил, что с января 2016 года по март 2016 года проживал в городе Михайловке и делал лично оптовые закладки, это не является доказательством его осведомленности о причастности к преступному сообществу.

Считает, что суд, оценивая показания осужденных, ошибочно посчитал, что каждый из них, хотя немного и преуменьшая свою роль, сообщил информацию о деятельности преступного сообщества, тогда как кроме Кищукова М.М. остальные осужденные отрицали причастность к преступному сообществу, кроме того адвокат Кищукова М.М. также отрицал его причастность к преступному сообществу, ссылаясь на его заболевание.

Указывает, что судом было отказано в удовлетворении его ходатайства о направлении его на медицинское обследование в связи с наличием заболевания, препятствующего нахождению под стражей.

Утверждает, что наказание уровняло роль лидера преступного сообщества и участников преступного сообщества, оно чрезмерно сурово и необоснованно, суд перечислил смягчающие наказание обстоятельства, но их наличие никак не повлияло на смягчение приговора.

Полагает, что суд при назначении ему наказания допустил существенное нарушение, указав три четверти от максимального срока наказания, тогда как в соответствии с ч. 3 ст. 66 УК РФ – две трети от максимального срока наказания.

Считает, что суд не исполнил требования закона об индивидуальном подходе к назначению наказания.

Указывает, что согласно его допроса (т. 157 л.д. 129-133) объем аудиофайлов во много раз превышает время ознакомления с аудио, тем самым физически он не мог прослушать все аудиоматериалы. В самом допросе имеются приписки, о которых он не говорил. Более того ссылается на плохое самочувствие в тот день. Просит признать данное доказательство и другие протоколы его допроса недостоверными и исключить их из числа доказательств.

В своей апелляционной жалобе защитник осужденного Капустина А.С. – адвокат Еремченко Н.Д. – просит приговор отменить, Капустина А.С. оправдать и признать за Капустиным А.С. право на реабилитацию в соответствии с главой 18 УПК РФ.

В случае, признания судом апелляционной инстанции доказанности вины Капустина А.С. – привести приговор в соответствие с принципом справедливости и снизить назначенное наказание.

Считает, что вина Капустина А.С. в совершении инкриминированных ему органом предварительного следствия преступлений не нашла своего подтверждения, как и признаки преступного сообщества, так как наличие сложной структуры, осведомленность участников об участии в преступном сообществе не подтверждены. Также не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что Капустин А.С. участвовал в преступном сообществе и при этом осознавал общие цели функционирования такого сообщества и понимал, что принадлежит к сообществу.

Проводя анализ приговора, относительно покушения на незаконный сбыт наркотического средства в значительном размере, организованной группой, совместно с Чернышовой М.А., защитник пришел к выводу, что осуждение Капустина А.С. в этой части является несостоятельным, необоснованным поскольку основано на недостоверных, не относимых доказательствах. Обвинение построено полностью на показаниях сотрудников УФСКН. При этом, никакие доказательства не описывают, какой предмет положил Капустин А.С., а за время, которое прошло с момента прекращения ОРМ «Наблюдение» до момента проведения ОРМ «Обследование», за которое могло произойти что угодно, в том числе кто-то другой мог оставить данную закладку.

Обращает внимание на ряд несоответствий в предъявленном обвинении, фактически дословно перенесенных в приговор. Полагает, что осуждение Капустина А.С. в данной части является несостоятельным и необоснованным.

Анализируя приговор по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ в части преступления совместного с Монастырным А.А., полагает, что не имеется доказательств, каким-либо образом указывающих на причастность к его совершению Капустина А.С. Переписка, на которую ссылается суд, не подтверждает, что она велась Монастырным С.С. с Капустиным А.С., никаких экспертиз, позволяющих достоверно определить, кто общался с Монастырным А.А., не проводилось, иные доказательства также прямо не указывают на участие Капустина А.С. Заявляет, что ему не понятно, каким образом наркотическое средство, изъятое у Монастырного А.А., относится к нему.

Относительно преступления по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, полагает, что приговор основан на недопустимых доказательствах, так как сотрудники полиции, задержавшие Капустина А.С., провели личный обыск, обыскали его личные вещи и неоднократно производили действия с его сумкой, а по прошествии более 3 часов в составе следственно-оперативной группы дознаватель ФИО11 произвела осмотр места происшествия, в ходе которого в опорном пункте полиции была обнаружена сумка с наркотическими средствами, признанное принадлежащим Капустину А.С., несмотря на то, что доказательств их относимости, кроме того, что он находился в указанном помещении, по мнению защитника, нет. Кроме того, при производстве личного обыска отсутствовали понятые, не составлялся протокол данного действия.

Показания дознавателя ФИО11 и показания иных лиц, участвовавших при осмотре места происшествия, противоречат друг другу, а также и иным письменным доказательствам. В частности, следов наркотического средства на вещах Капустина А.С. обнаружено не было.

Исходя из изложенного и в нарушение требований ст. 88, 89 УПК РФ, полагает, что представленные стороной обвинения доказательства неотносимы, недопустимы, недостоверны и помимо обозначенных недостатков в доказательствах, представленных стороной обвинения, они недостаточны для разрешения уголовного дела в части преступлений, вмененных Капустину А.С.

Также, приговор, по мнению защитника, является незаконным и необоснованным ввиду несправедливости назначенного Капустину А.С. наказания вследствие чрезмерной суровости, поскольку суд первой инстанции не в полной мере учёл сведения о смягчающих наказание обстоятельствах, что привело к нарушению норм Общей части УК РФ.

Установив наличие отягчающего наказание обстоятельства в виде рецидива преступлений, суд формально подошёл к назначению наказания, мотивировал свой вывод об отсутствии оснований для назначения наказаний с учётом ст. 64 УК РФ, просто сослался на то, что исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих общественную опасность виновного, оснований для назначения наказания ниже низшего предела, установленного санкцией статей, не имеется.

Полагает, что совокупность смягчающих наказание обстоятельств позволяла суду назначить наказание гораздо меньшее.

В своей апелляционной жалобе защитник осужденного Капустина А.С. – адвокат Слащева А.Н. – просит приговор в отношении Капустина А.С. отменить.

Считает приговор незаконным, необоснованным, не мотивированным и подлежащим отмене в связи с допущенными существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявшими на исход дела, а выводы суда не соответствующими фактическим обстоятельствам дела.

Указывает, что Капустин А.С. вину в инкриминируемых ему преступлениях не признал, считает себя не причастным к совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, полагая, что доказательства его вины в материалах уголовного дела отсутствуют.

Защитник, поддерживая позицию Капустина А.С., считает, что в приговоре дана ненадлежащая правовая оценка действиям осужденного.

Указывает, что все доказательства, исследованные в судебном заседании, как каждое в отдельности, так и в совокупности, не дают оснований для вывода о виновности Капустина А.С. в совершении преступлений. Выводы суда о виновности Капустина А.С. носят предположительный характер. На протяжении всего предварительного и судебного следствия, осужденный утверждал, что никакого участия в преступном сообществе он не принимал.

Полагает, что судом проигнорированы положения Конституции РФ, ст. 1 УПК РФ, а также не учтено определение Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2011 года № 1627-0-0.

В своей апелляционной жалобе осужденный Киселев В.Г. просит приговор отменить.

Указывает, что с приговором не согласен. Считает, что судом не была дана правильная оценка доказательствам с точки зрения их относимости, достоверности и достаточности, были нарушены положения постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 05.03.2004 «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса РФ», а также в судебном заседании допущены грубые нарушения положений УПК РФ.

Указывает, что суд отклонил ходатайства стороны защиты в поддержку его позиции, заявленные в установленном законом порядке, чем встал на сторону обвинения и допустил нарушение принципа состязательности сторон.

Утверждает, что судебное разбирательство прошло с нарушениями процессуального законодательства и имело обвинительный уклон.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Киселева В.Г. – адвокат Бачурина А.В. – просит приговор изменить, смягчить назначенное Киселеву В.Г. наказание.

Считает приговор незаконным, ввиду чрезмерной суровости назначенного наказания, так как Киселеву В.Г. назначено наказание, несоответствующее обстоятельствам дела, роли и личности осужденного. Судом не учтены обстоятельства, которые могли повлиять на срок и вид назначенного наказания.

Суд не указал и не дал оценки тому, что такое длительное наказание в виде лишения свободы может негативно повлиять на жизнь и здоровье Киселева В.Г. и его семьи. В нарушение требований ст. 307 УПК РФ суд не мотивировал, по какой причине лишение свободы явилось для Киселева В.Г. единственным безальтернативным наказанием и конкретные доводы, почему суд не применил ст. 64, 73 УК РФ. При назначении наказания Киселеву В.Г. не учтены смягчающие обстоятельства, относящиеся к его личности. Судом не принято во внимание и не дано надлежащей оценки тому, что Киселев В.Г. проживает <данные изъяты>

Обращает внимание, что судом не принято во внимание и не учтено при назначении наказания то обстоятельство, что в последнем слове Киселев В.Г. признал вину по ст. 228.1 УК РФ, заявил о своем раскаянии.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Кищуков М.М. просит приговор отменить, направить дело на новое рассмотрение.

Считает, что приговор вынесен незаконно, необоснованно и несправедливо, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, а наказание чрезмерно сурово и несправедливо. Считает, что приговор основан на предположениях и домыслах, вынесен с нарушением процессуальных норм.

Полагает, что суд при назначении наказания лишь формально перечислил смягчающие наказание обстоятельства и не учел <данные изъяты>

Считает, что суд не учел, что, совершив покушение на незаконный сбыт наркотического средства, его действиями вред здоровью граждан нанесен не был.

Также указывает, что суд не учел его поведение после совершения преступления, а именно то, что он сотрудничал с правоохранительными органами с момента фактического задержания.

Считает, что у суда имелись все основания для применения положений ст. 64 УК РФ и ч. 6 ст. 15 УК РФ. Просит суд снизить категорию преступления по всем, предъявленным ему обвинениям.

Просит применить п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ – совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств, а такие у него имелись, о чем он заявлял в прениях сторон.

Полагает, что судом необоснованно назначено дополнительное наказание в виде ограничения свободы сроком на 1 год 6 месяцев.

Относительно преступления по ч. 1 ст. 210, указывает, что по мнению суда Гилязов А.Р. также, как и Кищуков М.М., является руководителем преступного сообщества. При этом Гилязов А.Р. в <адрес> выполнял функции «розничного закладчика», что несвойственно руководителю, так как руководитель дает поручения на выполнение такого рода заданий.

Указывает, что Гилязова А.Р. он не знал, к последнему у него сложилась неприязнь, так как Гилязов А.Р. проживал совместно с ФИО12 которой он проживал ранее. В связи с чем, утверждает, что их совместная преступная деятельность была невозможна.

Анализируя показания Гилязова А.Р., данные им в ходе предварительного расследования, находит их противоречивыми, а также приводит противоречия между своими показаниями и показаниями последнего.

Обращает внимание, что в соответствии с законодательством субъектом ст. 210 УК РФ является вменяемое лицо, тогда как у него имеется психическое заболевание с детства – шизофрения, в связи с чем у него имеются сомнения относительно того, осознавал ли он принадлежность к преступному сообществу и руководству структурным подразделением преступного сообщества с учетом наличия у него этого заболевания. Во время предварительного расследования и в суде данный вопрос не поднимался, и доказательств приведено не было.

Ссылается на то, что в приговоре указано, что он достаточно подробно описал механизм движения денежных средств, порядок выплаты вознаграждения участникам, а также о том, что механизм денежного оборота был сложный, законспирированный, обезличенный, что затрудняло отслеживание транзакций. При этом по его мнению суд дал неправильную оценку его действиям.

Обращает внимание на то, что в приговоре не приведено доказательств структурированности и высшей степени организованности преступного сообщества.

Полагает, что суд неверно оправдал осужденных по ст. 210 УК РФ по основанию отсутствия состава преступления, по его мнению, суд должен был оправдать их в связи с непричастностью к совершению преступления.

Считает, что выводы суда о том, что для совершения преступлений им использовались специально приобретенные технические средства, не соответствуют действительности, так как у него был изъят только системный блок персонального компьютера, который он приобретал для личных нужд до его вовлечения в деятельность по незаконному обороту наркотических средств, и два мобильных телефона.

Просит обратить внимание на то, что он не использовал сервис <данные изъяты> и не имеет отношения к переписке между аккаунтами «<данные изъяты>», так как переписка принадлежит Белашову С.Е.

Указывает, что по совместному с Плешаковым Д.Э. и Троилиной Е.А. преступлению масса наркотического средства не образует значительного, крупного или особо крупного размеров. Просит исключить из квалификации признак «в крупном размере».

По другому преступлению масса наркотического средства составляет не 6,27 грамма, а 0,96 грамма, что является значительным размером. Просит переквалифицировать деяние.

Считает, что суд не обратил внимания на то, что на его компьютере были адреса с описанием и указанием тайников «закладок» с наркотическими средствами, по просьбе оперативных сотрудников он самостоятельно скопировал эти адреса со своего стационарного компьютера на изъятую у него флэш-карту, хотя согласно действующему законодательству данные действия должен производить эксперт. Кроме того, он добровольно проследовал с оперативными сотрудниками в <адрес> для проведения следственных действий, где он самостоятельно указал на скопированные ранее адреса и оперативные сотрудники без его участия изымали наркотические средства по этим адресам.

Считает, что судом нарушены разумные сроки уголовного судопроизводства, которые закреплены как в законодательстве РФ, так и на международном уровне.

В своей жалобе защитник осужденного Кищукова М.М. – адвокат Луценко А.В. – просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение.

Считает приговор незаконным, необоснованным, постановленным с существенными уголовно-процессуальными нарушениями, чрезмерно суровым, выводы суда прямо противоречат фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании.

В своей жалобе защитник осужденного Кищукова М.М. – адвокат Жамурзов И.А. – просит приговор изменить, по ч. 1 ст. 210 УК РФ Кищукова М.М. – оправдать; по двум преступлениям по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ применить ст. 64 УК РФ и назначить минимально возможное наказание.

Считает приговор незаконным, необоснованным, не соответствующим действующему законодательству.

По ч. 1 ст. 210 УК РФ указывает, что вменяемые в вину Кищукову М.М. действия не являются конкретными и соответствующими требованиям закона. Считает, что в судебном разбирательстве стороной обвинения не было добыто и не представлено доказательств, бесспорно подтверждающих совершение Кищуковым М.М. действий, которые могут быть расценены как руководство преступным сообществом, в действиях Кищукова М.М. отсутствуют все необходимые признаки данного состава преступления.

В суде не были представлены доказательства, позволяющие сделать вывод о наличии в группе организационно-управленческих структур, финансовой базы, единой кассы из взносов от преступной деятельности, иерархии подчинения, единых и жестких правил взаимоотношений и поведения с санкциями за нарушение неписаного устава сообщества, внутренней жесткой дисциплины.

В связи с чем сторона защиты полагает, что в действиях Кищукова М.М отсутствуют признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК РФ, и по этой части обвинения просит вынести оправдательный приговор на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

В части покушений на сбыт наркотических веществ Кищуков М.М. по мнению защитника с начала предварительного следствия находится исключительно в признательной позиции, искренне раскаивается в содеянном. <данные изъяты>. Защита полагает, что все основания для применения ст. 64 УК РФ к Кишукову М.М. имеются.

В своей жалобе защитник осужденного Кищукова М.М. – адвокат Касумов Э.Р-О. – просит приговор изменить, снизить размер назначенного наказания.

Указывает, что с приговором он не согласен в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Монастырный А.А. просит приговор изменить, переквалифицировать его действия с ч. 3 ст. 30 на ч. 1 ст. 30 УК РФ, исключить из приговора сведения о судимости в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 83 УК РФ, учесть смягчающие обстоятельства (<данные изъяты>). Назначить более мягкое наказание.

Указывает, что с приговором суда он не согласен, считает его чрезмерно суровым, незаконным и необоснованным.

Утверждает, что в ходе предварительного следствия неоднократно нарушалось его право на защиту, что подтверждается, исследованной в суде первой инстанции справкой из СИЗО-5 <адрес>, где указаны дни посещения его защитником Ефименковым Ю.А. и следователем. Некоторые документы он не подписывал и, кто от его лица подписал документы ДД.ММ.ГГГГ, ему не известно, так как в тот день в СИЗО его никто не посещал. Полагает, что нарушение следователем норм УПК РФ влечет признание недопустимыми полученных таким путем доказательств, в частности всех экспертиз, имеющих отношение к его обвинению.

Указывает, что не согласен с квалификацией по ч. 3 ст. 30 УК РФ, так как его действия следует квалифицировать как приготовление к совершению преступления по ч. 1 ст. 30 УК РФ, так как положения ч. 1 ст. 30 УК РФ имеет большую юридическую силу, чем постановление Пленума Верховного Суда РФ № 14 от 15 июня 2006 года.

Полагает, что назначенное наказание является чрезмерно строгим и суровым. При применении ч. 3 ст. 66, ч. 1 ст. 62 УК РФ максимальный срок наказания за совершенные им преступления составляет не более 10 лет лишения свободы, а суд назначил наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет 6 месяцев, что является, по его мнению, максимальным сроком. Считает, судом нарушены положения п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 58 от 22 декабря 2015 года, поскольку судом не учтены ненаступившие вредные последствия.

Указывает, что суд в нарушение ст. 83 УК РФ указал, что он является судимым, а в соответствии с обвинительным заключением он не судим.

Обращает внимание на то, что судом в нарушение постановления Пленума Верховного Суда РФ № 58 от 22 декабря 2015 года не были учтены все смягчающие обстоятельства и роль Монастырного А.А. в данном преступлении. Из приговора следует, что Монастырный А.А. показал, что частично признает вину в хранении наркотического средства для личного употребления, раскаивается в содеянном, что согласно ч. 2 ст. 61 УК РФ может быть отнесено к иным смягчающим наказание обстоятельствам.

Указывает, что согласно п. 29 данного постановления Пленума Верховного Суда РФ № 58 от 22 декабря 2015 года он, будучи задержанным 08 февраля 2016 года по подозрению в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 27.2 КоАП РФ, сообщил сотрудникам о совершенных им преступлениях: продемонстрировал содержимое своего телефона, указал, что у него имеются адреса с закладками, продемонстрировал свою страницу в «ВКонтакте». В связи с чем, следует признать эти обстоятельства явкой с повинной.

В своей жалобе защитник осужденного Монастырного А.А. – адвокат Шатырко Е.А. – просит приговор изменить, по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ оправдать в связи с отсутствием события преступления, переквалифицировать деяние на ч. 2 ст. 228 УК РФ. В случае неудовлетворения данной просьбы защиты, просит сократить срок назначенного наказания.

Полагает, что Монастырный А.А. осужден на максимальный срок, предусмотренный ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, несмотря на то, что он обвиняется по одному эпизоду, оправдан судом по ч. 2 ст. 210 УК РФ и судом признано смягчающим обстоятельством его длительное нахождение в следственном изоляторе со ДД.ММ.ГГГГ.

Указывает на нарушения Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» при проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении своего подзащитного и просит признать полученные доказательства недопустимыми.

По мнению защиты, обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, не подтверждено доказательствами, и защита полагает, что действия ФИО12 в этой части обвинения должны быть переквалифицированы на ч. 2 ст. 228 УК РФ.

Указывает на отсутствие признаков преступного сообщества в действиях осужденных по настоящему уголовному делу.

Ссылаясь на показания свидетеля свидетель 14, данных в судебном заседании, делает вывод о том, что Монастырный А.А. не использовал никаких банковских карт для вывода денежных средств, никаких следов запрещенных веществ в его жилище не обнаружено, более того, не был изъят его ноутбук.

Защитник ссылается на то, что Монастырный А.А. в ночь ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ после проведенных действий в административном порядке был отпущен домой и с учетом скрытости и неочевидности мест расположения тайников, имел реальную возможность дальнейшего хранения запрещенных веществ и распоряжения ими и, если бы имел умысел на сбыт, то ничто не мешало ему уничтожить, употребить, перепрятать содержимое тайников, однако он не стал этого делать и на следующий день добровольно показал, где находились спрятанные для личного употребления вещества. При этом сам по себе размер изъятых наркотических средств, как и их расфасовка, при отсутствии иных доказательств по делу, по мнению защитника, не может свидетельствовать о наличии у него умысла на незаконный сбыт, а значит, является основанием для квалификации его действий по статье 228 УК РФ.

Указывает, что в заключениях компьютерно-технических экспертиз телефона Монастырного А.А. отсутствует переписка с Капустиным А.С. по поводу запрещенных веществ, как и переписка с никнеймами: <данные изъяты> и другими. Адреса были обнаружены в телефоне Монастырного А.А. в приложении <данные изъяты>, его записная книжка для Android-смартфонов, которая позволяет не только вводить текстовые заметки, но и создавать голосовые и графические заметки. По мнению защитника, для квалификации действий Монастырного А.А. по квалифицирующему признаку «с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»)» не имеется, поскольку записи в телефоне в данной программе не позволяют отправлять сообщения.

Ссылаясь на показания свидетелей – сотрудников правоохранительных органов – приходит к выводу, что они не обладали достаточными основаниями для проведения оперативных мероприятий в отношении Монастырного А.А., а при проведении этих мероприятий нарушили положения Конституции РФ и Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», так как вопреки задачам оперативно-розыскной деятельности, после того как ДД.ММ.ГГГГ, установив в действиях Монастырного А.А. признаки состава преступления, не пресекли его действия и более того, в дальнейшем в отношении него никаких ОРМ не проводили.

Приходит к выводу о том, что изъятые в ходе ОРМ вещественные доказательства получены в результате существенных нарушений законодательства, повлекших реальное нарушение принципов уголовного судопроизводства, причинившие реальный вред правам и свободам человека и гражданина.

Утверждает, что оперативно-розыскные мероприятия осуществлялись как до, так и в период проведения личного досмотра Монастырного А.А. Таким образом, сам факт использования административно-процессуальных средств в заведомо уголовно-процессуальных целях влечёт за собой недопустимость доказательств.

По его мнению, доставление в принудительном порядке, личный досмотр и соответствующие протоколы личного досмотра, изъятие предметов и смывов с рук Монастырного А.А. в соответствии с ч. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ не могут быть признаны допустимыми доказательствами. Сведений, свидетельствующих о том, что Монастырный А.А. занимается незаконным сбытом наркотических веществ, в уголовном деле не представлено, объективных и достоверных доказательств того, что изъятое из тайников вещество, он намеревался сбыть, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства не получено.

С учётом изложенною действия Монастырного А.А. – незаконное хранение в тайниках запрещённых веществ для личного употребления общей массой 0,81 грамма, по мнению защитника, подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ.

В своей жалобе защитник осужденного Монастырного А.А. – адвокат Волков А.В. – просит приговор изменить, считает его несправедливым, необоснованным и незаконным.

Утверждает, что обвинение Монастырного А.А. исходит из факта его задержания в ночь ДД.ММ.ГГГГ <адрес>. При себе у Монастырного А.А. имелось три пакетика с наркотическим средством, общей массой 0,49 грамма. Кроме этого Монастырный А.А. дал объяснения, где сообщил места хранения четырех тайников с приобретенными им для личного употребления пакетиками с аналогичным наркотическим средством, общей массой 1,3 грамма. Данные факты подтверждаются протоколом личного досмотра, актами обследования четырех участков местности, протоколами осмотра вещественных доказательств и заключениями экспертиз.

Полагает, что стороной обвинения не было представлено доказательств, которые опровергали бы показания Монастырного А.А. Так тот факт, что он не успел забрать часть приобретенного наркотического средства, не подтверждает его умысла на сбыт. Следовательно, действия Монастырного А.А. судом были ошибочно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

Кроме этого, защитник считает назначенное Монастырному А.А. наказание чрезмерно суровым, в приговоре отсутствуют выводы суда о том, по какой причине при наличии оснований для применения ст. 64 УК РФ, суд не применил её в отношении Монастырного А.А.

Считает, что суд не учёл, что Монастырный А.А. в групповом преступлении играл незначительную роль розничного закладчика, а после личного досмотра добровольно сообщил представителям правоохранительных органов места тайниковых закладок с наркотическим средством, чем существенно уменьшил степень общественной опасности совершенного преступления. Действиями Монастырного А.А. была пресечена возможность передачи наркотических средств из 4 «закладок» потребителям. При этом наказание осужденному Монастырному А.А. было назначено за единственный эпизод, как преступникам, которые сбывали наркотические средства килограммами. Считает такое наказание несправедливым. Просит применить в отношении Монастырного А.А. ст. 64 УК РФ.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Опенченко И.А. просит приговор изменить, по ч. 2 ст. 210 УК РФ – оправдать в связи с отсутствием в деяниях состава преступления, наказание существенно смягчить, применив ст. 64 или ст. 73 УК РФ.

Считает, что в его действиях отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, так как не доказано наличие лиц, создавших преступное сообщество, и цели его деятельности, а о данных неустановленных лицах ему ничего не известно, в материалах дела отсутствуют сведения, подтверждающие его извещение о наличии преступного сообщества, о его целях и отведенной ему роли, он не давал согласия на участие в каком-либо преступном сообществе и на совершение каких-либо преступных действий, в изъятых у него телефонах и планшете информация об этом отсутствует.

Полагает, что судом проигнорированы положения п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 года № 12, поскольку, по его мнению, в представленных доказательствах не усматривается признаков преступной деятельности. Также отсутствуют какие-либо данные о том, что группа лиц имела отработанную систему конспирации и защиты от правоохранительных органов, связи с другими преступными группами и органами власти.

Считает, что суд критически отнёсся к его показаниям, данным в ходе судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ, и положил в основу приговора только показания, которые он давал ранее и от которых отказался.

Указывает, что по преступлению по ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ он в ходе предварительного расследования в ДД.ММ.ГГГГ и в последующем указывал, что он сам сообщил сотрудникам, где именно находятся наркотические средства, то есть добровольно их выдал и не подлежит преследованию.

По преступлению, связанному с его задержанием по адресу: <адрес>, поясняет, что муляж наркотического средства он не поднимал, так как на муляже отсутствуют отпечатки его пальцев или иных потожировые следы, на его руках не был обнаружен реагент, в связи с чем полагает доказанным, что муляж наркотического средства он не брал, а сотрудники ФСКН заставили его подписать все протоколы и показания, не читая.

Относительно остальных 4 преступлений указывает, что, исходя из его показаний, положенных в основу приговора, видно, что он добровольно изъявил желание участвовать в оперативно-розыскных мероприятиях, тем самым активно способствовал раскрытию и изобличению иных участников преступной группы. Таким образом, считает вывод о совершении им преступлений не логичным.

Дополняет, что в своих показаниях в судебном заседании, он пояснил, что ни телефонов, ни иного доступа к своим аккаунтам в «Интернет-мессенджерах» он не имел, так как они находились у сотрудников ФСКН, которые его вызывали к себе или заезжали за ним, чтобы сделать «закладку» с муляжом наркотического средства. Также указывает, что переписку после задержания ДД.ММ.ГГГГ не вел и вести не мог.

Обращает внимание суда на то, что осознает свою вину, полностью раскаивается и готов понести наказание, которое будет соизмеримо совершенному преступлению с учетом его поведения, как в ДД.ММ.ГГГГ, так и до момента задержания. Дополняет, что находится под стражей в условиях СИЗО 5 лет, 2 месяца и 3 дня, это время повлияло на его исправление, достигнута социальная справедливость и цели наказания. Просит суд снизить назначенное наказание.

В своей жалобе защитник осужденного Опенченко И.А. – адвокат Епанова Д.В. – просит приговор изменить, применив к осужденному ст. 73 УК РФ.

Считает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим изменению, наказание чрезмерно суровым.

Указывает, что вину в совершении вышеуказанных преступлений Опенченко И.А. признал частично, в содеянном раскаялся. На стадии предварительного следствия и в суде давал признательные, последовательные показания, тем самым содействовал в раскрытии преступления.

Полагает, что фабула предъявленного Опенченко И.А. обвинения по ст. 210 УК РФ не соответствует положениям закона, а в его действиях отсутствуют признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ.

Указывает, что суд не принял во внимание показания Опенченко И.А., данные в судебном следствии о том, что муляж наркотического средства он в руки не брал. Других доказательств по данному преступлению защитник не усматривает.

Утверждает, что суд формально подошел к выводу о том, что Опенченко И.А. собирался сбывать наркотическое средство, поскольку из представленных материалов дела и допрошенных свидетелей не усматривается, что Опенченко И.А. должен был продать, передать, распространить или иным образом распорядиться полученным наркотическим средством, массой 1 011,38 грамма.

Полагает, что позиция защиты о добровольной выдаче наркотических средств по месту жительства Опенченко И.А. в день его задержания, не получила оценки в приговоре, в то время как уголовное дело в этой части подлежало прекращению в связи с отсутствием в действиях Опенченко И.А. состава преступления.

Анализируя показания Опенченко И.А., оперуполномоченных свидетель 14 и свидетель 15 делает вывод о том, что Опенченко И.А., понимая, что у сотрудников полиции отсутствует разрешение суда на обследование его квартиры, самостоятельно принял решение добровольно выдать имеющиеся у него наркотические средства, в связи с чем пригласил сотрудников полиции войти к себе в комнату, и сообщил, где именно хранятся наркотические вещества и что он желает добровольно выдать их.

Считает, что в действиях Опенченко И.А. формально усматривается состав иного преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ, по признаку незаконное приобретение, хранение наркотических средств, однако в данном случае действия Опенченко И.А. подпадают под примечание к ст. 228 УК РФ, соответственно, он подлежит освобождению от уголовной ответственности за данное преступление.

В части других преступлений производство по уголовному делу также подлежало прекращению, поскольку, по мнению защиты, имела место провокация, то есть искусственное создание условий для совершения лицом преступления и возникновения у него желания совершить данное преступление.

Считает, что в ходе производства судебного следствия, государственному обвинителю не удалось доказать в суде умысел Опенченко И.А. на совершение инкриминируемых ему преступлений, напротив в суде установлено, что он совершил данные деяния под воздействием оперативных сотрудников, которые с целью создания условий для совершения преступления, использовали в своих интересах службы наркозависимых лиц и оперативного сотрудника.

Кроме того утверждает, что не понятны действия самих сотрудников правоохранительных органов, которые после добровольной выдачи Опенченко И.А. наркотических средств не произвели его задержание.

Считает, что проведенные после ДД.ММ.ГГГГ оперативно-розыскные мероприятия носят формальный характер, направленный на их оформление в соответствии с ведомственными нормативными документами лиц осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а не для пресечения преступной деятельности.

Характеризует полученные таким образом доказательства, как недопустимые. По мнению защитника других доказательств, с достоверностью свидетельствующих о том, что умысел Опенченко И.А., направленный на покушение на незаконный сбыт наркотических средств, по данным преступления формировался независимо от деятельности работников осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, не имеется.

Указывает, что Опенченко И.А. в судебном заседании дал правдивые, последовательные показания, <данные изъяты>

Защитник полагает, что суд не принял в должной мере во внимание обстоятельства, смягчающие наказание: <данные изъяты>

Также, по мнению защитника с учетом личности осужденного, его критического отношения к содеянному, смягчающих наказание обстоятельств, возможно достижение цели его исправления без реального отбывания наказания в виде лишения свободы, с применением положений ст. 73 УК РФ.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Петров В.А. просит приговор по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ отменить, и оправдать его на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

Считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым.

Полагает, что суд вынес обвинительный приговор, не проверив и не опровергнув доводы защиты о его непричастности к совершению преступлений, в которых его обвиняют.

Утверждает, что доказательств, свидетельствующих о наличии у него умысла на незаконный сбыт наркотических средств, представлено не было. В деле отсутствуют данные, свидетельствующие о том, что он причастен к сбыту наркотических средств, либо проводил какие-либо подготовительные действия, необходимые для осуществления сбыта, предлагал кому-либо наркотические средства.

Полагает, что доказательная база по данному уголовному делу основана только на показаниях свидетелей свидетель 16, свидетель 17 свидетель 18 свидетель 15 свидетель 14 которые в настоящее время являются действующими сотрудниками.

Утверждает, что в суде достоверно было установлено, что вся деятельность преступного сообщества осуществлялась через «Интернет», а он никаких связей через «Интернет» не поддерживал. В материалах дела нет доказательств, что он вёл Интернет-переписку с кем-либо, в том числе по поводу получения наркотических средств. Более того, у него не было технической возможности для выхода в «Интернет». Техническое устройство, которое использовалось ДД.ММ.ГГГГ, не было установлено и обнаружено. Он не знает, с какого устройства велась переписка между «<данные изъяты>» и «оператором».

Указывает, что, когда было возбуждено уголовное дело в отношении него и Таранова Д.С., он проживал в <адрес>, и в течение шести лет, пока шло предварительное расследование в <адрес> и в <адрес>, он всегда прибывал по первому требованию следователя. Все это время к нему была применена мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке. Во время судебного процесса в <адрес> он всегда являлся из <адрес> в назначенный срок, никогда не опаздывал.

За время производства по настоящему делу он женился, ДД.ММ.ГГГГ у него родился сын, ФИО231, который находится на его иждивении. Указывает, что не судим, является ветераном боевых действий, кандидатом в мастера спорта по легкой атлетике, по месту жительства и работы характеризуется положительно, на учете у врачей нарколога и психиатра не состоит.

Считает, что если бы в материалах уголовного дела были бы доказательства, подтверждающие его причастность и причастность Таранова Д.С. к сбыту наркотических средств, то они также как другие осужденные, были бы заключены под стражу на предварительном следствии и во время судебного процесса находились бы под стражей. Также считает, что полное отсутствие доказательств привело к тому, что следователи убедили его, что суд во всем разберётся и вынесет законный приговор. Однако в связи с большим количеством осужденных ему был вынесен обвинительный приговор заодно со всеми, невзирая на личность.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Петрова В.А. – адвокат Сивцева Н.И. – просит приговор отменить, Петрова В.А. оправдать.

Считает приговор незаконным, необоснованным, назначенное наказание – чрезмерно суровым.

Полагает, что приговор в отношении ее подзащитного постановлен на доказательствах, которые получены с нарушением норм УПК РФ, которые в соответствии со ст. 75 УПК РФ не могут считаться допустимыми.

Считает, что сведений о том, какое было проведено оперативно-розыскное мероприятие для получения доступа к истории переписки с неустановленным лицом, под никнеймом <данные изъяты> сервера <данные изъяты> осуществленной ДД.ММ.ГГГГ в материалах дела отсутствует. В постановлении о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент», утвержденному замначальника <адрес> полковником полиции ФИО232 отсутствуют сведения о наркотических средствах синтетического происхождения, из которых должны быть сделаны «муляжи наркотического средства» для оперативно-розыскного мероприятия, в протоколе проведения ОРМ «Оперативный эксперимент» от ДД.ММ.ГГГГ также отсутствуют сведения о том, муляж какого наркотического средства был изготовлен для проведения «Оперативного эксперимента» и каким способом изготавливался, на муляже нет надписи, какое наркотическое средство находится в нём.

Проанализировав показания свидетеля свидетель 19, защитник указывает, что муляж наркотического средства, с которым были задержаны Чернышов Н.И. и Елисеев С.С. был изготовлен без определения наркотического средства и без нанесения сведений на самом муляже, поскольку на ДД.ММ.ГГГГ, то есть на день проведения «оперативного эксперимента» в отношении Петрова В.А. и Таранова Д.С., не было установлено, какое вещество было изъято у Елисеева С.С.

Обращает внимание на то, что в материалах уголовного дела отсутствуют протоколы обысков, изъятия наркотических средств или муляжей наркотических средств, протоколы задержания лиц, причастных к распространению наркотических средств, установления их личности и опознания в рамках данного «Оперативного эксперимента». Более того, постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Петрова В.А. и Таранова Д.А. не содержит сведений об административном производстве в отношении Петрова В.А., нет сведений о возбуждении дела об административном правонарушении и проведении административного расследования, протокола о доставлении Петрова В.А., протокола личного досмотра, досмотра вещей, находившихся при физическом лице у Петрова В.А., протокола об изъятии проб и образцов у Петрова В.А., постановления о прекращении производств по делу об административном правонарушении (т. 16 л.д. 206-218), соответственно результаты ОРМ «Оперативный эксперимент» ДД.ММ.ГГГГ не закреплены процессуальными документами в соответствии с требованиями Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и УПК РФ.

Указывает, что судом было отказано в удовлетворении ходатайства о признании недопустимыми доказательствами ряда процессуальных документов, которые были получены с нарушением норм УПК РФ. Просит признать недопустимыми доказательствами процессуальные документы, полученные в результате о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» ДД.ММ.ГГГГ.

Утверждает, что в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства причастности Петрова В.А. и Таранова Д.С. к сбыту наркотических средств. Есть только факт – муляж наркотического средства неустановленного содержания на момент проведения «Оперативного эксперимента».

Обращает внимание на практику ЕСПЧ, где сделаны выводы о том, что перед проверочной закупкой или оперативным экспериментом правоохранительные органы делают ошибку, не проверяя информацию на предмет того, действительно ли подозреваемый вовлечен в незаконный сбыт.

Указывает, что при назначении наказания суд не учел личность осужденного Петрова В.А., <данные изъяты>. В связи с чем считает, что в соответствии с ч. 2 ст. 389.18 УПК РФ приговор в отношении Петрова В.А. является несправедливым.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Петрова В.А. – адвокат Ваганян Г.Н. – просит приговор отменить, вынести новый судебный акт, которым Петрова В.А. оправдать на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

Считает приговор незаконным, необоснованным, несправедливым и подлежащим отмене в апелляционном порядке ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Полагает, что выводы о виновности Петрова В.А. не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. При рассмотрении уголовного дела суд не следовал требованиям объективности, а в основу приговора положены вызывающие сомнения доказательства. Так в ходе судебного следствия, доказательств, свидетельствующих о наличии у Петрова В.А. умысла на незаконный сбыт наркотических средств, стороной обвинения предоставлено не было. Оценивая действия как деяние, запрещённое ст. 228.1 УК РФ, считает, что суд не учел, что субъективная сторона данного преступления характеризуется умышленной формой вины, то есть умысел должен быть направлен на распространение наркотических средств. Покушение на сбыт было установлено на основании того, что Петров В.А. и Таранов Д.С. забрали муляж из тайника, который был организован оперативными сотрудниками.

Указывает, что в деле отсутствуют данные, свидетельствующие о том, что Петров В.А. совершал аналогичные дела ранее или проводил какие-либо подготовительные действия, необходимые для осуществления сбыта, участвовал в сбыте, предлагал кому-либо наркотические средства.

Утверждает, что все доказательства, представленные суду, свидетельствуют о том, что без вмешательства сотрудников Петров В.А. не мог совершить преступление.

Защитник приводит доводы о незаконности ОРМ, проведенных в отношении его подзащитного, аналогичные доводам защитника Сивцевой И.И.

Проанализировав мотивировочную часть приговора, п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», указывает, что суд должен был доказать, что Петров В.А., располагая наркотическим средством, совершил ряд умышленных действий, направленных на его реализацию: попытался передать его непосредственно, сообщил покупателю о месте закладки, но по независящим от него обстоятельствам, не смог довести преступление до конца. В то время, как в приговоре установлено, что Петров В.А. «совместно с Тарановым Д.В. забрали из тайника муляж». Все остальные элементы состава преступления, по мнению защитника, суд предположил.

На основании изложенного защитник полагает, что в действиях Петрова В.А. отсутствует состав преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, что является основанием для вынесения в отношении него оправдательного приговора в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

Защитник проанализировав, указанное в описательно-мотивировочной части приговора, указывает, что в действительности Петров В.А. и Таранов Д.С. совершили ряд действий, которые привели к получению муляжа.

Защитник считает, что приговор не соответствует требованиям, закрепленным в ч. 4 ст. 7 УПК РФ. По его мнению, суд расценил действия сотрудников, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность по выявлению лиц, причастных к сбыту наркотических средств на территории <адрес>, как действия ФИО14 по совершению покушения на сбыт наркотических средств.

Проведя анализ приговора, защитник приходит к выводу, что утверждение о том, что неустановленное лицо сообщило информацию о местонахождении «закладки» с наркотическим средством Петрову В.А. и Таранову Д.С., исполнявшими в организованной группе обязанности «розничных закладчиков», переслав ДД.ММ.ГГГГ сообщение на аккаунт «<данные изъяты>» в программе «<данные изъяты>», установленной в принадлежащем Петрову В.А. ноутбуке <данные изъяты> является голословным и доказательствами не подтверждено, так как в данном ноутбуке отсутствует интернет-переписка за ДД.ММ.ГГГГ.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Плешаков Д.Э. просит приговор по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ изменить, снизить наказание в связи с чрезмерной его суровостью, и исключить признак организованной группы.

Относительно обвинения по п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, считает, что квалифицирующий признак «в организованной группе» является необоснованным и несостоятельным, подлежащим исключению в связи с тем, что судом в полной мере не доказана его виновность в участии, как в организованной группе, так и в группе лиц. Также считает, что не представлено доказательств, свидетельствующих об участии в совершении преступлений с осознанием принадлежности к преступному сообществу, общих целей его функционирования, его структурированности и межрегиональном характере.

Обращает внимание на то, что судом были установлены обстоятельства, смягчающие наказание, но при этом суд не нашел оснований для применения ч. 3 ст. 68 УК РФ и назначил наказание с учетом ч. 2 ст. 68 УК РФ, нарушив положения постановления Пленума ВС РФ № 55 от 29 ноября 2016 года «О судебном приговоре».

Считает, что суд также нарушил положения ст. 86 УК РФ – <данные изъяты>

Указывает, что судом не установлены обстоятельства, имеющие значение при постановлении обвинительного приговора. Считает, что сама длительность нахождения под стражей является значимым аспектом по уголовному делу.

В своей жалобе защитник осужденного Плешакова Д.Э. – адвокат Плесецкий Е.В. – просит приговор изменить, назначить более мягкое наказание.

Считает приговор незаконным и необоснованным, ввиду суровости наказания, поскольку не приняты во внимание обстоятельства совершения Плешаковым Д.Э. преступления, его позиция на предварительном следствии и в суде, данные характеризующие его личность.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Поляков В.Л. просит приговор отменить.

Указывает, что с приговором он не согласен в связи с его незаконностью, несправедливостью, необоснованностью, его несоответствием требованиям закона, несоответствием фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании.

Полагает, что в нарушение требований ст. 14, 302 УПК РФ приговор основан на предположениях, так как постановлен на основании доказательств, не являющихся достоверными, судом не были исследованы все версии, а имеющиеся противоречия хотя и отражены, но не были оценены судом.

Считает, что суд в нарушение ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ принял сведения из доказательств стороны обвинения без проверки на предмет их достоверности и достаточности для разрешения уголовного дела по существу.

Анализируя доказательства своей виновности, указывает, что допрошенные в судебном заседании свидетели, не давали изобличающих его показаний, поясняли о проводимых оперативно-розыскных мероприятиях и иных обстоятельствах, исключающих его виновность, что согласуется с иными доказательствами, исследованными в судебном заседании. Считает, что игнорирование судом существенных противоречий в представленных стороной обвинения доказательствах, изложение в приговоре противоречивых доказательств в подтверждение выводов о его причастности к совершению преступления и его виновности, без анализа и оценки выявленных противоречий является поводом для отмены приговора.

Полагает, что указанием в приговоре на сотовый телефон с сим-картой «<данные изъяты>» с перепиской, судом были нарушены положения ст. 240 УПК РФ, поскольку в судебном заседании исследовалась переписка неустановленного лица с аккаунтом «<данные изъяты>» с пользователями «<данные изъяты>», «<данные изъяты>», данных о принадлежности логинов «<данные изъяты>», «<данные изъяты>», «<данные изъяты>» суду не было представлено. Считает, что не было опровергнуто его утверждение о том, что переписка ему не принадлежит.

Считает, недопустимым доказательством протокол осмотра диска с информацией в виде скриншотов с экрана мобильного телефона «<данные изъяты>» (т. 61 л.д. 197-198).

Полагает, что отсутствие наркотических средств в его жилище и их следов на руках, отсутствие наркотических средств в предполагаемых тайниках, а также упаковочных материалов или приспособлений для расфасовки, отсутствие его мобильном телефоне сведений, подтверждающих наличие цели сбыта наркотических средств, свидетельствует о его непричастности к преступлению, что не получило оценки суда.

В дополнениях к апелляционной жалобе указывает, что судом допущены нарушения законодательства о мотивировании вопросов назначения наказания, предусмотренных разделом 3 УК РФ. Так суд не принял во внимание, что задержание превысило 48 часов, а именно с 00:40 ДД.ММ.ГГГГ до 19:00 ДД.ММ.ГГГГ, и, соответственно, неправильно зачтено время его содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ, вместо с ДД.ММ.ГГГГ с момента фактического задержания.

Считает, что в приговоре не учтено, что в результате приготовления к незаконному сбыту наркотических средств не причинено вреда здоровью граждан, <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ, что могло быть признано исключительными обстоятельствами, дающими основание для назначения с применением ст. 64 УК РФ, либо с применением ч. 6 ст. 15, ст. 73 УК РФ.

Ссылается на длительное содержание под стражей, продление срока содержания под стражей без видимых на то оснований в нарушение основных прав и свобод гражданина, законодательства РФ. Считает, что мера пресечения в виде содержания под стражей должна быть отменена.

Обращает внимание, что им неоднократно указывалось о фактах унижающего достоинство обращения, пытках и страданиях, причиненных при задержании ДД.ММ.ГГГГ, о бездействии суда и прокуратуры.

Полагает, что изъятый мобильный телефон «<данные изъяты>» с сим-картой оператора сотовой связи «<данные изъяты>», после вступления приговора в законную силу подлежит возвращению ему.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Полякова В.Л. – адвокат Баранов П.А. – просит приговор отменить, постановить в отношении Полякова В.Л. оправдательный приговор.

Указывает, что с приговором не согласен, считает его незаконным, необоснованным, несправедливым, вынесенным с существенным нарушением норм процессуального права и неправильным применением норм материального права, вследствие чего подлежащим отмене.

Утверждает, что исходя из положений ст. 14 УПК РФ бремя доказывания виновности обвиняемого лежит на стороне обвинения. Так в ходе судебного следствия была исследована привязка базовых станций по номеру телефона, принадлежащего Полякову В.Л., полностью подтверждающая его показания. Стороной обвинения доказательств, опровергающих доводы стороны защиты и показания Полякова В.Л., предоставлено не было.

Считает, что доказательства, исследованные в суде первой инстанции, подтверждают непричастность Полякова В.Л. к преступлениям.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Полякова В.Л. – адвокат Пескова А.М. – просит приговор в части его обвинения по ч. 1 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ – отменить в соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в ином случае применить положения ст. 64, 73 УК РФ; в части оправдания Полякова В.Л. по ч. 2 ст. 210 УК РФ – оставить без изменения.

Считает приговор в части обвинения в приготовлении на сбыт наркотических средств незаконным и несправедливым, ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также отсутствия мотивированных выводов суда относительно всех доводов, заявленных стороной защиты Полякова В.Л. и строгости приговора.

Полагает, что вина Полякова В.Л. в совершении данного преступления материалами дела не доказана, отсутствуют категорические основания для убедительного вынесения обвинительного приговора Полякову В.Л., а имеющиеся в материалах дела противоречия, ставящие под сомнение совершение Поляковым В.Л. преступления, не устранены в установленном законом порядке.

Указывает, что по мнению защиты выводы суда о совершении Поляковым В.Л. преступления противоречат обстоятельствам, установленным в ходе судебного разбирательства, так как на неустановленных лиц ссылаться нельзя, ввиду того, что Опенченко И.А. уже дал свое добровольное согласие на участие в оперативно-розыскных мероприятиях под контролем сотрудников УФСКН, после задержания и проведения обыска в жилище последнего ДД.ММ.ГГГГ, неустановленным остался только «оператор», выполняющий главную роль.

Проводя анализ приговора в отношении Полякова В.Л., приходит к выводу о недопустимости тех же доказательств, что и ее подзащитный.

Поясняет, что в своей позиции обращала внимание на то, что выводы предварительного следствия о виновности осужденных в совершении вмененных им преступлений не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании. При этом суд, исследовав представленные сторонами доказательства, оценил лишь доказательства стороны обвинения, взяв их за основу при постановлении приговора.

Указывает, что в нарушение УПК РФ, ст. 5 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» № 144 ФЗ от 12 августа 1995 года, Инструкции «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» сторона защиты усматривает незаконные методы следствия такие как: провокация со стороны сотрудников УФСКН; проведение опросов/допросов неправомочными на то должностными лицами; участие одних и тех же понятых (в последующем сотрудников ведомства), подмена одного процессуального действия другим; отсутствие специалиста в ряде процессуальных действий, фальсификация документов. Утверждает, что получение информации из изъятых у осужденных и иных лиц мобильных телефонов путем ее копирования на служебный компьютер, осуществление «скриншотов» с экранов телефонов оперативными сотрудниками правоохранительных органов без участия специалистов, суд не счел свидетельствами многочисленных нарушений УПК РФ, а напротив – позволило суду идентифицировать осужденных относительно никнеймов и аккаунтов.

Обращает внимание, что в основу приговора суд принял исключительно показания осужденных, полученных в ходе предварительного расследования, к показаниям, данным в суде, отнесся критически, сделав вывод о мотивах дачи таких показаний, как способа уйти от уголовной ответственности. Считает, что ссылки на позицию Полякова В.Л на предварительном следствии при непризнании вины в ходе судебного разбирательства и дачи показаний, недопустимо ввиду того, суд не дал должной оценки обстоятельствам получения «скриншотов». Полякову В.Л. в июне 2015 года не был предоставлен адвокат, ему не предъявлялось обвинение или подозрение в совершении уголовного преступления, оформлялся материал по административному правонарушению (ст. 6.8 КоАП РФ), при этом Поляков В.Л. не был привлечен к административной ответственности.

Полагает, что судом не дана оценка наличию у Полякова В.Л. официального трудоустройства на момент задержания в апреле 2018 года, а также отсутствию судимости.

Утверждает, что сторона защиты не оспаривает выводы суда относительно совокупности смягчающих обстоятельств, всех данных о личности подсудимого Полякова В.Л., при этом считает неправильным указание суда о невозможности применения положений ст. 64 УК РФ, и просит признать все вышеназванные характеризующие данные личности Полякова В.Л. как совокупность смягчающих обстоятельств и применить положения ст. 64 УК РФ.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Семивражнов Е.В. просит приговор отменить и вынести новое решение.

Полагает, что приговор постановлен вопреки фактическим обстоятельствам дела и требованиям материального права с нарушением процессуальных норм.

Считает, что о его причастности к совершению преступлений свидетельствует только факт изъятия в арендуемой им квартире наркотических средств при неизвестных ему обстоятельствах, в ночное время, в ходе несанкционированного судом осмотра квартиры, а также факт изъятии у него муляжа наркотического средства в ходе ОРМ «Оперативный эксперимент».

Обращает внимание суда на то, что инкриминируемый ему период вступления в преступную группу точно не определен и документально не подтвержден, а суду не представлено доказательств того, что он занимался распространением наркотических средств, так как доказательная база строится только на показаниях сотрудников правоохранительных органов свидеьтель 6, свидетель 20 свидетель 21 заинтересованных в исходе дела в силу выполнения ими своих должностных обязанностей.

По его мнению судом проигнорированы нарушения, допущенные в ходе осмотра жилища по адресу: <адрес>, и изъятия в одной из нежилых комнат наркотических средств, проведенных ночью, в отсутствие судебного решения, ограничивающего конституционные права граждан на неприкосновенность жилища, так как наличие согласия на осмотр собственника жилища не позволяло сотрудникам проводить обыск с прикосновением во все комнаты квартиры в отсутствие жильцов.

Утверждает, что по факту обнаружения у него муляжа наркотического средства невозможно определить, массу и вид наркотического средства, которое подлежит вменению, поскольку он хотел приобрести 0,2 грамма для личного употребления, но, не обнаружив его, был задержан. Данная масса не образует крупный размер.

Указывает, что в приговоре не приведено доказательств того, что он осознавал свое участие в группе, осуществлял какие-либо совместные преступные действия, направленные на достижение общей цели, а также исходя из его показаний и показаний других осужденных, они не были знакомы.

Также обращает внимание, что в судебном заседании не смог задать все вопросы эксперту эксперт , так как был удален из зала суда.

Считает, что для производства повторных экспертиз №, было недостаточно наркотического средства, поскольку они полностью были израсходованы при производстве первоначальных экспертиз №, №.

Проведя анализ показаний свидетеля свидетель 20, высказывает сомнения в его беспристрастности.

Анализируя показания свидетеля свидетель 21 приходит к выводу, что данный свидетель не принимал участия в ОРМ в отношении него.

Утверждает, что судом в нарушение ст. 15 УПК РФ был принят обвинительный уклон судебного разбирательства, что подтверждается отказом в удовлетворении его ходатайств об устранении или проверке обстоятельств, имеющих значение для дела.

В своей апелляционной жалобе защитник осужденного Семивражнова Е.В. – адвокат Лобанов В.Ю. – просит приговор отменить в части преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. ст. 228.1 УК РФ, и передать уголовное дело на новое рассмотрение.

Считает приговор незаконным и необоснованным, поскольку выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом, а также приговор не справедлив вследствие чрезмерной суровости.

Указывает, что Семивражнов Е.В. давал полные и правдивые показания, а доказательства его вины носят предположительный характер, нет объективных и допустимых доказательств вины. Доказательства защиты о невиновности Семивражного Е.В. в предъявленном обвинении суд не принял во внимание.

В своей апелляционной жалобе защитник осужденного Семивражнова Е.В. – адвокат Прыгунова Е.А. – просит приговор отменить.

Считает приговор незаконным, необоснованным, несправедливым и подлежащим отмене или изменению по основаниям, предусмотренным ст. 389.15 УПК РФ.

Утверждает, что содержащиеся в приговоре выводы имеют предположительный характер и не основаны на совокупности исследованных доказательств. Преступление, предусмотренное ст. 228.1 УК РФ, может быть совершенно только с прямым умыслом. При этом важным условием является наличие у лица умысла именно на сбыт наркотического средства, сформировавшегося вне зависимости от действий сотрудников полиции и подконтрольных им лиц, только при этом условии его действия могут быть квалифицированы как сбыт по статье 228.1 УК РФ.

В своей апелляционной жалобе осужденный Скороспелов М.С. просит приговор отменить или изменить, считая его незаконным и необоснованным в соответствии со ст. 389.15 УПК РФ.

Указывает, что в ходе судебного следствия им и защитником были заявлены ходатайства, которые остались без рассмотрения. При их обсуждении стороной обвинения вместо обоснованных возражений, указано на преждевременность заявленных ходатайств. Считает, что суд, уклонившись от непосредственного рассмотрения ходатайств, нарушил принципы равноправия сторон, состязательности, а также принцип независимости суда.

Утверждает, что вину в инкриминируемых деяниях он признал частично, но наркотические средства у него не изымались, факт сбыта им наркотических средств в соответствии с требованиями УПК РФ не подтвержден.

Проанализировав протокол осмотра диска с перепиской, приходит к выводу, что суд основывается только на отдельных сведениях, содержащихся в нем, и не оценивает его в целом. В то же время в переписке нет данных о наркотических средствах, их названий, происхождения, что свидетельствует о том, что он мог только догадываться о содержимом пакетов.

В опровержение обвинения, указывает, что осужденные его не знают, не общались с ним, проведенные по делу экспертизы не носят обличающий его характер, а прямо указывающие на него свидетели в судебное заседание не явились, сторона обвинения отказалась от их вызова и допроса, что привело к невозможности устранения сомнений в достоверности и законности доказательств, показания свидетелей свидетель 14 и свидетель 15 не содержат изобличающих данных о распространении им наркотических средств, а телефон, якобы, содержащий изобличающую информацию, утрачен.

Утверждает, что задержание его на месте «закладки» подготовленного оперативными сотрудниками муляжа наркотического средства не свидетельствует о намерении на сбыт наркотических средств, но подтверждает наличие умысла на приобретение наркотического средства.

Считает, что судом не приняты достаточные меры по проверке его заявления об оказании на него давления в ходе задержания и дачи показаний, вымогательства, запугивания, фальсификации.

Полагает, что при проведении ОРМ в ДД.ММ.ГГГГ были нарушены требования УПК РФ и ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», их результаты являются незаконными.

По преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, полагает, что исходя из анализа переписки (т. 90 л.д. 247), приложений к протоколу осмотра предметов и документов (т. 45 л.д. 133-216), а также файла к экспертизе № (т. 170 л.д. 40), преступление совершено неустановленным лицом, так как в уголовном деле не установлено обстоятельств совершения им преступления за период ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ.

Считает, что по данному преступлению в соответствии с ч. 2 ст. 302 УПК РФ его следует оправдать, так как доказательства, положенные в основу обвинения сфальсифицированы и неправильно оценены, государственное обвинение отказалось от представления доказательств за исключением оглашения протоколов допросов.

По преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, полагает, что исходя из анализа переписки, на передаваемых ему пакетах значилась буква «Р», что означает его никнейм «<данные изъяты>», но на изъятых сотрудниками полиции полимерных пакетах, согласно фото-таблице какие-либо подписи отсутствуют. Считает, что по данному преступлению деяние следует переквалифицировать на ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ, так как, имея намерение приобрести наркотическое средство, он фактически приобрел муляж наркотического средства, что не позволяет сделать вывод о намерении на сбыт именно наркотического средства.

Утверждает, что судом не принят во внимание и не оценен должным образом факт, подтверждающий фальсификацию доказательств.

Указывает, что судом в нарушение уголовно-процессуального законодательства не мотивированы основания признания одних доказательств и игнорирование других. Также приговор постановлен на противоречивых и не соответствующих фактическим обстоятельствам дела показаниях.

Считает, что суд существенно нарушил уголовно-процессуальный закон путем ограничения гарантированных ст. 14, 302 УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, а также нарушил положения общей и особенной части Уголовного кодекса РФ.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Скороспелова М.С. – адвокат Лисов А.Н. – просит приговор изменить, прекратить уголовное преследование по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 на основании п. 1 ч. 1 ст. 254 УПК РФ, п. 1, 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ; переквалифицировать действия Скороспелова М.С. с ч. 3 ст. 30 п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ.

Указывает, что с приговором суда сторона защиты не согласна, ввиду существенного противоречия выводов суда материалам дела и фактическим обстоятельствам.

Утверждает, что ходатайство стороны защиты об исключении недопустимых доказательств и переквалификации инкриминируемых деяний, оставлено без внимания и без удовлетворения. Мотивировочная часть приговора не содержит сведений о рассмотрении ходатайства стороны защиты от ДД.ММ.ГГГГ.

По мнению стороны защиты, суд первой инстанции при рассмотрении ходатайства защитника о признании доказательств недопустимыми - возложил на себя функцию стороны обвинения в нарушение ст. 15 УПК РФ. Так, государственный обвинитель не выразил мотивированного возражения относительно заявленного стороной защиты ходатайства и прямо не оспорил его доводы, рассмотрение ходатайства по существу состоялось не в день заявления, как того требует УПК РФ, а в совещательной комнате при принятии итогового решения.

Указывает, что Скороспелов М.С., вину в инкриминируемых деяниях признал частично, а именно признал факт приобретения наркотических средств. Факты сбыта наркотических средств, а также факт участия в преступном сообществе Скороспелов М.С. не признал.

Утверждает, что в своих выводах о виновности Скороспелова М.С. суд основывается на исследованных в судебном заседании показаниях осужденного, данных им в ходе предварительного расследования, показаниях свидетелей свидетель 14, свидетель 15 свидетель 22 и свидетель 19 результатах проведения оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», переписке, обнаруженной в телефоне Скороспелова М.С.

При этом указывает, что от представления иных доказательств, допроса свидетелей свидетель 5, свидетель 23 свидетель 24 подтверждающих обоснованность привлечения Скороспелова М.С. к уголовной ответственности сторона обвинения отказалась.

Обращает внимание, что мобильный телефон, изъятый у Скороспелова М.С., суду не предъявлен и содержимое его не исследовано, как следует из материалов уголовного дела данное вещественное доказательство утрачено и все ссылки на него недопустимы в соответствии со ст. 75 УПК РФ.

Указывает, что в судебном заседании, Скороспелов М.С., вину в инкриминируемых деяниях, признал частично, однако наркотические средства у него никто не изымал. Факт сбыта Скороспеловым М.С. наркотических средств в соответствии с требованиями УПК РФ не подтвержден, а факт приобретения наркотических средств подтвержден только со слов Скороспелова М.С. По его мнению задержание Скороспелова М.С. на месте закладки подготовленного оперативными сотрудниками «муляжа» наркотического средства не свидетельствует о намерении на сбыт наркотических средств, но подтверждает наличие умысла на приобретение наркотического средства.

Обращает внимание, что ДД.ММ.ГГГГ Скороспелов М.С. дал показания в присутствии адвоката. При допросе ему угрожали физической расправой, заставляя подписать протокол. ДД.ММ.ГГГГ следователь допрашивал его без адвоката, который пришел в конце допроса и расписался. Ему протокол читать не дали и право отказаться от показаний не разъяснили.

Утверждает, что заявления Скороспелова М.С. в судебном заседании об оказании на него давления в ходе задержания и дачи показаний, о фактах вымогательства, запугивания, фальсификации и прочем, проигнорированы судом, не приняты достаточные и эффективные меры по проверке заявления.

Считает, что в этой связи, обвинение Скороспелова М.С. построено на предположениях и недопустимых доказательствах.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Таранов Д.С. просит приговор отменить в части признания его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. Вынести по делу новое решение, которым квалифицировать его действия по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228 УК РФ и освободить от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности.

Считает, что приговор суда является незаконным и необоснованным, постановленным с нарушением уголовно-процессуального законодательства, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Утверждает, что в материалах уголовного дела отсутствуют сведения о том, что у него имелась техническая возможность получения и передачи информации через интернет. Телефоны, изъятые у него и Петрова В.А., а также телефон хозяина квартиры, где они временно проживали, были элементарными техническими устройствами, позволяющими осуществлять звонки и смс-переписку. Возможность выхода в «Интернет» с этих устройств полностью исключена.

Обращает внимание, что в ноутбуке «<данные изъяты>», который был изъят ДД.ММ.ГГГГ при обыске в их квартире, нет переписки, согласно которой лицо, действующее под никнейм «<данные изъяты>», получило информацию о нахождении тайника с муляжом, организованного оперативными сотрудниками. При этом, собственник ноутбука «<данные изъяты>» и лицо, действовавшее под никнейм «<данные изъяты>», судом не установлено.

Проводя свою версию событий ДД.ММ.ГГГГ, указывает, что показания, данные в этот период были получены под угрозой физического и психологического давления.

Обращает внимание суда, что за годы производства по делу он всегда являлся вовремя, как к следователю, так и в суд, не совершал административных правонарушений, создал семью, у него родился ребенок, сейчас его родные остались без него.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Таранова Д.С. – адвокат Сторожевая О.В. – просит приговор в части признания осужденного виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, отменить, переквалифицировать его действия на ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228 УК РФ, уголовное преследование в отношении Таранова Д.С. прекратить в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Считает приговор в части признания Таранова Д. С. виновным в совершении преступления, незаконным и необоснованным.

Утверждает, что суд не обосновал вывод о совершении Тарановым Д.С. преступления достоверными и бесспорными доказательствами, ограничился лишь формальным изложением обвинения, представленного в обвинительном заключении. В приговоре доводы защиты не приведены и им не дана оценка, нарушены положения ст. 252 и ст. 307 УПК РФ.

По ее мнению приведенные в приговоре доказательства лишь подтверждают факт проведения ДД.ММ.ГГГГ оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», в ходе которого был задержан Таранов Д.С. с муляжом, а также факт проведения его личного досмотра. Само по себе изъятие муляжа наркотического средства при отсутствии других доказательств не может служить основанием для вывода о том, что наркотическое средство предназначалось для дальнейшего сбыта.

Относительно показаний Таранова Д.С., данных на предварительном следствии, указывает, что он не подтвердил их в судебном заседании, пояснив, что таких показаний не давал, ему лишь дали подписать уже изготовленные протоколы допросов. Также, он указал на применение к нему сотрудниками психологического и физического давления.

Полагает, что вывод суда о том, что Таранов Д.С. совершил преступление, основан исключительно на предположениях и не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, что является основанием для отмены приговора.

Считает, что исследованные доказательства свидетельствуют о том, что Таранов Д.С. совершил пособничество в незаконном приобретении без цели сбыта наркотического средства, то есть совершил преступление, предусмотренное ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228 УК РФ. А в связи с тем, что указанное преступление относится к преступлениям небольшой тяжести, и со дня совершения преступления прошло более двух лет, уголовное преследование в отношении Таранова Д.С. подлежит прекращению.

Также защитник указывает, что действия Таранова Д.С. необоснованно признаны судом совершенными в составе организованной группы, поскольку в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства, указывающие на то, что Таранов Д.С. являлся участником организованной группы и осуществлял совместную преступную деятельность с иными участниками организованной группы.

Считает, что судом должно быть учтено смягчающее наказание обстоятельство, предусмотренное п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, <данные изъяты>

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного Таранова Д.С. – адвокат Ялмамбетов Д.С. – просит приговор отменить, оправдать Таранова Д.С. в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Считает приговор незаконным, необоснованным, вынесенным с грубым нарушением норм материального и процессуального права.

Указывает, что в материалах дела имеются результаты ОРД, добытые с нарушением постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года № 14 и действующего законодательства РФ.

Считает, что в материалах дела отсутствуют доказательства приобретения Тарановым Д.С. наркотических средств с целью сбыта.

Проанализировав приговор, утверждает, что судом проигнорировано, что мероприятие «Оперативный эксперимент» не является доказательством совершения преступления Тарановым Д.С.

Более того, полагает, что в действиях Таранова Д.С. отсутствовала объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, так как его действия, совершенные в ходе указанного «Оперативного эксперимента» заведомо не могли привести к приобретению наркотического вещества и его дальнейшей реализации.

Считает, что судом проигнорирован факт того, что, исходя из исследованных доказательств, в том числе показаний Петрова В.А., Таранову Д.С. не принадлежала техника, которая служила для ведения переписки о приобретении запрещенных веществ и он в ней никак не участвовал, а следовательно, никак не мог принимать участие в действиях по сбыту запрещенных веществ. Исследованный в судебном заседании ноутбук «<данные изъяты>», изъятый в ходе обыска по месту их жительства принадлежит некоему «<данные изъяты>», личность не установлена, несмотря на то, что на это имя имеется банковская карта. Полагает, что судом сделан неверный вывод о доказательной ценности данной банковской карты, поскольку ее наличие подтверждает показания Таранова Д.С. и Петрова В.А. о предоставлении им жилища для проживания неустановленным следствием лицом, которое находилось в тесном контакте с Петровым В.А. и давало указания последнему о перечислении денежных средств за приобретение наркотического средства.

Защитник полагает, что в случае, если суд апелляционной инстанции посчитает доводы апелляционной жалобы необоснованными в части оправдания Таранова Д.С., то необходимо рассмотреть возможность снижения срока наказания.

Ссылаясь на ч. 2 ст. 43 и ч. 3 ст. 60 УК РФ указывает, что судом не принято во внимание наличие у Таранова Д.С. <данные изъяты>. Полагает возможным применить ч. 6 ст. 15 УК РФ и изменить категорию тяжести вменяемого преступления со смягчением срока и режима отбывания наказания.

В своей апелляционной жалобе осужденная Троилина Е.А. просит приговор отменить, считает, что он вынесен незаконно, необоснованно, несправедливо, выводы суда, изложенные в нем, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в суде.

Анализируя ст. 210 УК РФ обращает внимание, что в статье указаны два синонимичных понятий «преступное сообщество» и «преступная организация», тогда как согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ № 12 от 10 июня 2010 года никакого различия между этими понятиями не устанавливается. Также имеется неопределенность в понимании признака структурированности преступного сообщества, определение которого законодателем не дано. Утверждает, что юридически неграмотный осужденный не мог точно понять состоял он в организованном преступном сообществе или организованной преступной группе.

Полагает, что признаков преступной деятельности в представленных стороной обвинения и исследованных в судебном заседании доказательствах не усматривается, по ее мнению нет данных, свидетельствующих о том, что данная группа имела отработанную систему конспирации и защиты от правоохранительных органов, связи с другими преступными группами и органами власти.

Считает, что состав преступления, предусмотренный ст. 210 УК РФ, в ее действиях отсутствует, так как не установлено доказательств, свидетельствующих о ее намеренном вступлении в преступное сообщество и участии в его деятельности. Соответственно, судом дана неправильно оценка ее действиям.

Утверждает, что ряд следственных действий с ее участием проведены с нарушением норм УПК РФ, что влечет исключение таких доказательств из числа доказательств по делу.

Наказание, назначенное судом, не соответствующее ее личности, является несправедливым ввиду чрезмерной суровости по его виду и размеру.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденной Троилиной Е.А. – адвокат Погосова З.В. – просит приговор изменить.

Считает, что приговор является незаконным, принятым с нарушениями требований УПК РФ, не обоснованным и не мотивированным, основанным на предположениях суда.

Защитник считает, что Троилина Е.А. должна быть оправдана по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, поскольку все доказательства, представленные обвинением, свидетельствуют о ее непричастности к инкриминируемому деянию.

Указывает, что, допрошенная в судебном заседании Троилина Е.А. вину в предъявленном обвинении по п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ признала, дала признательные показания, раскаялась и отрицала свою причастность к совершению преступления, предусмотренному ч. 2 ст. 210 УК РФ.

Утверждает, что обстоятельства, установленные по данному преступлению на основе совокупности исследованных доказательств, позволяют квалифицировать действия Троилиной Е.А. только по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

Защита полагает, что каких-либо оснований обвинять Троилину Е.А. в участии в ОПС не имеется.

Полагает, что предварительное следствие и обвинение характеризуется рядом серьезных дефектов и процессуальных нарушений, рядом ошибочных правовых решений, которые должны быть выявлены, объективно проанализированы и преодолены, с учетом тех требований, которые изложены в Конституции РФ, УК РФ, УПК РФ, постановлениях Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» и «О практике применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия».

В своей апелляционной жалобе осужденный Чернышев Н.И. просит приговор отменить или изменить в части назначения более мягкого наказания.

Считает приговор незаконным, необоснованным, подлежащем отмене или изменению, так как ни следствие, ни суд не располагали сведениями о лицах, создавших преступное сообщество, о времени и месте создания преступного сообщества.

Указывает, что в его действиях отсутствуют обязательные для квалификации по ч. 2 ст. 210 УК РФ признаки, которые в нарушение постановления Пленума Верховного Суда РФ № 12 от 10 июня 2010 года в приговоре не приведены.

Проводя анализ доказательств по преступлению по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, указывает, что действия сотрудников <адрес>, проводивших «Оперативный эксперимент» ДД.ММ.ГГГГ с участием Опенченко И.А., являются незаконными, нарушающими ст. 5 Федеральный Закон «Об оперативно-розыскной деятельности», все полученные в результате мероприятия доказательства – недопустимыми, а по сути – провокацией, в подтверждение данного довода ссылается на практику ЕСПЧ, согласно которой оперативно-розыскные мероприятия не могут проводиться в отношении случайных лиц, которыми на тот момент являлись он и Елисеев, а также при отсутствии предварительной проверенной информации.

Считает, что упоминание одного только умысла, без изъятого запрещенного в гражданском обороте вещества недостаточно для предъявления обвинения по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, а уголовное дело возбуждено без наличия достаточных данных, указывающих на признаки указанного преступления.

Утверждает, что в муляже, якобы изъятом у него, находилась пищевая соль, соответственно, они не могли нарушить закон, сбывая пищевую соль.

Указывает на нарушения в акте «Наблюдения» от ДД.ММ.ГГГГ, в котором отсутствуют сведения о задержании его и Елисеева С.С. «Спецназом» с применением спецсредств.

Считает, что показания оперативного сотрудника свидетель 2 следует считать недопустимыми, так как он ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ сбежал из зала суда, и полноценно допросить его не удалось.

Указывает, что в протоколе изъятия вещей и документов от ДД.ММ.ГГГГ зафиксировано, что у него был изъят муляж наркотического средства, массой 200 граммов, и фрагмент левого кармана шорт (т. 14 л.д. 128), также к протоколу приложена фото-таблица на фото № изображен муляж, на фото № – изъятый карман. Утверждает, что муляж наркотического средства ему насильно положили сотрудники «Спецназа» в карман шорт, который был разорван, а потом оторван, но в качестве вещественного доказательства он не признан. Обращает внимание на то, что во избежание проведения в зале суда эксперимента с муляжом и карманом, последний из материалов дела исчез.

Анализируя показания оперативного сотрудника свидетель 14 данные им в судебном заседании, приходит к выводу о том, что ДД.ММ.ГГГГ, они действовали, не имея предварительной проверенной информации, не зная о том, что прибудут они с Елисеевым, то есть проводил ОРМ в отношении неустановленных лиц, тем самым провоцируя их на совершение преступления.

Относительно эпизода с «<данные изъяты>» указывает, что наркотические средство им подбросили сотрудники во время транспортировки автомобиля с места задержания. Так, согласно фото-таблице (т. 5 л.д. 99), приложенной к протоколу обследования автомобиля, в выдвижной полочке центральной части панели было обнаружено и изъято вещество наркотического происхождения, однако согласно показаниям сотрудников обнаружено в пластиковом углублении возле рычага КПП. Согласно экспертизам, имеющимся в деле, добровольно выданные наркотические средства и обнаруженное в автомобиле являются одинаковыми, но в автомобиле они были белого цвета, а добровольно выданное – зеленого. Кроме того, Чернышев Н.И. заявляет, что только один раз привозили вещество, которое в дальнейшем добровольно выдали.

Относительно другого преступления по ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ по адресу: <адрес>, считает, что оно подлежит прекращению, так как Елисеев С.С. сам указал, где арендует жилье, где в жилье находятся запрещенные в гражданском обороте вещества, то есть добровольно их выдал. Доказательств обратного суду не представлено.

Утверждает, что в нарушение п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ судом не было установлено время преступления и протокол обследования помещения по адресу: <адрес>, должен быть признан недопустимым доказательством, поскольку в нем указано, что обследование начато ДД.ММ.ГГГГ в 03 часа 00 минут и окончено ДД.ММ.ГГГГ в 03 часа 35 минут, а из документов, представленных <данные изъяты>» следует, что с 02 часов 50 минут до 03 часов 40 минут он и Елисеев находились в здании «ККНД» по адресу: <адрес>.

Кроме того ни у него, ни у Елисеева С.С. не было обнаружено ключей от жилища, не обнаружен договор найма жилого помещения, собственник жилья опрошен не был, не было установлено какой период времени и на каком основании они якобы проживали в указанном жилье, на фото-таблице к протоколу ни Елисеева С.С., ни его нет.

Указывает, что в одно преступление объединены добровольно выданные им и Елисеевым С.С. вещества, находящиеся в <адрес> по адресам: <адрес>, <адрес> оформленные с указанием «Добровольно выдал».

Считает, что с учетом добровольной выдачи, назначено чрезмерно строгое наказание. Просит по данным фактам назначить наказание не связанное с лишением свободы.

Считает незаконным и необоснованным постановление судьи <адрес> ФИО251 № от ДД.ММ.ГГГГ о признании законным проведение оперативно-розыскного мероприятия обследования помещения по адресу: <адрес>, от ДД.ММ.ГГГГ, так как нарушен установленный в законе срок для обращения за признанием его законным в течение 2 суток. Также суду не были представлены в полном объеме материалы, а соответственно суд не мог объективно и полно оценить законность проведенного ОРМ.

В своей апелляционной жалобе защитник осужденного Чернышева Н.И. – адвокат Стрюк А.И. – просит приговор отменить, приняв по делу новое решение.

Считает приговор необоснованным и незаконным, вынесенным с многочисленными нарушениями норм процессуального и материального права, как на стадии предварительного следствия, так и в суде первой инстанции, не соответствующим материалам дела, чрезмерно суровым.

В своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденная Чернышова М.А. просит приговор отменить, по ч. 2 ст. 210 УК РФ – оправдать в связи с отсутствием состава преступления.

Считает, что приговор вынесен незаконно, необоснованно, несправедливо и чрезмерно суров. Выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным как входе предварительного расследования, так и в суде. В приговоре имеются существенные нарушения норм уголовно-процессуально права, допущенные, в том числе в ходе судебного разбирательства.

Полагает, что назначенное наказание является несправедливым, несоответствующим ее личности, ввиду чрезмерной суровости по виду и размеру. Так, обстоятельств отягчающих наказание в соответствии со ст. 63 УК РФ не установлено, и при наличии смягчающих и отсутствии отягчающих наказание обстоятельств, следовало назначить более мягкое наказание.

Судом установлено, что ее действия полностью доказаны и им дана верная юридическая квалификация, но стороной обвинения не было представлено неопровержимых доказательств, на основании которых суд мог вынести такое решение. Стороной обвинения не были представлены доказательства, подтверждающие наличие всех предусмотренных законом признаков преступного сообщества, а также наличие в ее действиях признаков объективной стороны данного состава преступления.

По ее мнению отсутствуют признаки организованного преступного сообщества, о чем свидетельствует отсутствие четко установленных ролей и действий относительно осужденных; отсутствие идентификации имен и никнеймов, указанных в приговоре, и используемых в качестве доказательств; отсутствие данных о создании интернет-магазинов «<данные изъяты>», «<данные изъяты>», «<данные изъяты>», где, когда и кем были созданы, и кто ими руководил; отсутствуют пояснения, какой интернет-магазин осуществлял деятельность в том или ином городе; не изобличен руководитель преступного сообщества; отсутствуют данные подтверждающие существование интернет-магазинов и интернет-площадки «<данные изъяты>»; отсутствует указание никнеймов осужденных относительно используемых программ-месенджеров; отсутствует подтверждение версии следствия о том, что денежные средства от продажи наркотических средств выводились на счета различных банков со счета «<данные изъяты>», но согласно запросов в «<данные изъяты>» и другие, такие действия не прослеживаются; отсутствуют доказательства того, что «куратором» и «оператором» вовлекались в качестве «мелкооптовых закладчиков» лица из числа «розничных закладчиков»; отсутствуют уточнения кому принадлежал аккаунт в структурном подразделении, якобы действующем на территории <адрес>, и его роль в преступном сообществе, перечисление никнеймов не подтверждает их отношение к интернет-магазину, не указывает и не определяет роль осужденных; отсутствуют указания среди перечисленных аккаунтов и никнеймов отношение Кищукова М.М. и Гилязова А.Р. к осужденным и структурным подразделениям <адрес>; не установлено информации относительно структурного подразделения в <адрес>, как и относительно структурных подразделений в <адрес>, но при этом суд посчитал, что в этих городах имеется какая-то структура, что города имеют отношение к осужденным и вмененному им преступному сообществу; отсутствует четко сформулированная структура преступного сообщества; отсутствует понимание того, возглавляло преступное сообщество одно лицо или несколько.

Считает, что стороной обвинения не представлено убедительной совокупности доказательств, свидетельствующих в соответствии с ч. 3 ст. 35 УК РФ о характерных для организованной группы признаках.

Утверждает, что все выводы суда о наличии преступного сообщества имеют предположительный характер, так как не подтверждаются доказательствами, материалами уголовного дела, противоречат сами себе.

Считает, что вопреки доводам государственного обвинения, показания Кищукова М.М. не могут быть расценены как доказательства совершения осужденными преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, а Гилязовым А.Р. – предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК РФ. Так из анализа показаний Кищукова М.М. следует, что приводя сведения об организации сбыта наркотических средств, лицах принимавших в нем участие, суд приводил сведения в основной части не имеющие отношения к осужденным по данному делу, практически опроверг выводы органа предварительного расследования о том, что неустановленное лицо «<данные изъяты>» являлось руководителем преступного сообщества, из чего невозможно сделать вывод о том, что Гилязов А.Р. являлся руководителем одного из структурных подразделений преступного сообщества, сообщил о том, что не осведомлен о лицах доставляющих наркотические средства на территорию РФ и не подтвердил своего отношения к изъятым наркотическим средствам у осужденных. Утверждает, что суд неправильно отметил, что сама по себе принадлежность определенному лицу не означает, что именно этим лицом были организованы действия по их доставке в РФ, их реализации, организации обеспечения других лиц, в том числе осужденных. Считает, что показания Кищукова М.М. не подтверждены доказательствами.

Утверждает, что в нарушение ст. 73, 75, 88, 297, 299 УПК РФ показания осужденных, сведения о телефонных соединениях, сведения о банковских операциях, сведения из программ-мессенджеров не отвечают требованиям относимости и не подтверждают, предъявленное обвинение.

Таким образом, указывает, что наличие преступного сообщества судом не установлено.

Кроме того утверждает, что суду не было представлено доказательств совершения осужденными действий с наркотическими средствами в составе отдельных организованных преступных групп. Как не представлено доказательств того, что осужденные Кищуков М.М. и Гилязов А.Р. действовали совместно друг с другом и с другими осужденными.

Указывает, что доводы суда о совершении осужденными преступлений в составе преступного сообщества основаны только на показаниях Кищукова М.М., доказательств, свидетельствующих об участии осужденных в преступном сообществе, об осознании ими своей принадлежности к такому сообществу общих целей его функционирования представлено не было.

Указывает, что в нарушение ст. 73, 74 УПК РФ следственным путем невозможно было проверить достоверность источника информации, так как при рассекречивании данных источники не указывались, а из материалов уголовного дела следует, что переписка в интернет-мессенджере <данные изъяты> от имени «<данные изъяты>» ей не принадлежит. ДД.ММ.ГГГГ было подано ходатайство о признании переписки недопустимым доказательством, а рассмотрено ДД.ММ.ГГГГ. Считает это нарушением положений ст. 73, 74, 75, 87 УПК РФ.

Считает, что судом был нарушен принцип непосредственности, предусмотренный ст. 240 УПК РФ, п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 года № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)».

Считает, что ДД.ММ.ГГГГ обвинение ей предъявлено с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, и не могло быть использовано судом для дальнейшего вынесения итогового решения.

Обращает внимание на то, что исходя из материалов дела, следователем свидетель 25. было дано поручение на проведение оперативно-розыскного мероприятия (т. 6 л.д. 27), которое выполнено не было, но при этом без поручений проведено следственное действие – осмотр места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ (т. 6 л.д. 33-40), что в соответствии с 176, 177 УПК РФ является незаконным.

Считает, что суд, положив в основу приговора доказательства, полученные в ходе осмотра места происшествия, не проверил и не оценил законность и обоснованность осмотра места происшествия с точки зрения допустимости в соответствии с УПК РФ, так как подмена уголовно-процессуальной формы оперативно-розыскной деятельности недопустима. Соответственно, предметы и вещества, изъятые в ходе осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ и зафиксированные в протоколе осмотра места происшествия, являются недопустимыми доказательствами.

Приводя анализ доказательств по преступлению №, приходит к выводу, что не имеется материалов, подтверждающих ее причастность к действиям Гилязова А.Р. и Капустина А.С., на что она указывала в судебных прениях и просила применить п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

При анализе доказательств по преступлению №, указывает на несоответствие материалов уголовного дела фактическим обстоятельствам, на противоречия между показаниями оперативных сотрудников и результатами оперативно-розыскных мероприятий, в связи с чем считает, что ее причастность к данному преступлению не подтверждается, кроме того, отсутствует событие преступления, в деянии отсутствует состав преступления.

Относительно преступлений №, 13 указывает, что показания свидетеля свидетель 14 противоречат его показаниям от ДД.ММ.ГГГГ. Также выдвигает версию, что из <адрес> в посылке было отправлено одно вещество, изъято другое, а в камеру хранения передано третье. Считает, что выданный Опенченко И.А. пакет имеет неизвестное происхождение, как и сданное в камеру хранения вещество, что должно послужить основанием признания данного доказательства недопустимым. Дополнительно указывает, что к данному преступлению отнесена переписка в приложении ICQ, которая ей не принадлежит.

Считает, что по эпизодам № отсутствует событие преступления, а в деянии – состав преступления, так как сама себе сбыть наркотическое средство она не могла, сама в отношении себя совершить преступления не могла.

Относительно преступления № считает, что все оперативно-розыскные мероприятия «Наблюдения» и показания оперативных сотрудников касаются только неустановленного лица, которое так и не было установлено. Указывает на противоречия между актом ОРМ «Наблюдение», сводкой наружного наблюдения и перепиской в программе «<данные изъяты>». Приходит к выводу, что не было доказано, каким образом она взаимосвязана с неустановленным лицом под псевдонимом «<данные изъяты>», ставит под сомнение существование адресов: <адрес> <адрес>, так как наблюдение за неустановленным лицом не производилось. Полагает, что вещественные доказательства противоречат друг другу, не имеется четко сформулированного события преступления, представленные стороной обвинения доказательства, имеют сомнительный характер и не подтверждаются. Считает, что, исходя из показаний оперативных сотрудников свидетель 2 и свидетель 26 оперативные сотрудники сами организовывали «тайники» и отнесли их к неустановленному лицу. Полагает, что имеет место фальсификация доказательств.

По преступлению № указывает, что ни у нее, ни у ФИО256 не было в мобильных телефонах программы <данные изъяты>, но в телефоне ФИО256 было обнаружено СМС-сообщение с номера телефона, не фигурирующего в материалах дела. Считает, что не подтверждается ее причастность к изъятому у ФИО256 наркотического средства, так как он был задержан позже, за ним не велось наблюдение, он терялся из виду на длительное время, путь его следования не известен, не известно происхождение, изъятого у него наркотического средства.

Относительно преступлений №, 15, анализируя показания свидетелей свидетель 27 и свидетель 28 указывает, что доказательства в приговоре приведены только по одному из данных преступлений. Полагает, что доказательства не соответствуют обвинению.

Считает, что имели место существенные нарушения уголовно-процессуального закона и игнорирование положений уголовно-процессуального закона, выполнение которых привело бы к вынесению другого итогового решения.

В дополнениях к апелляционной жалобе указывает на нарушения ч. 3 ст. 186 УПК РФ – по ее мнению не указано уголовное дело, при производстве которого возникла такая необходимость, не указано наименование органа, которому поручается техническое обеспечение контроля и записи. Ссылается на то, что уголовные дела в отношении нее были возбуждены в ДД.ММ.ГГГГ, а постановление вынесено в ДД.ММ.ГГГГ.

Считает недопустимыми доказательствами материалы уголовного дела, имеющие неизвестное происхождение и хранящиеся на дисках <данные изъяты> (т. 77 л.д. 222-224), а также протоколы осмотра предметов (документов): <данные изъяты>

В других дополнениях к апелляционной жалобе обращает внимание суда на то, что видеонаблюдение было установлено в ее квартире путем взлома, владелец квартиры согласия и разрешения на установку такого оборудования не давал. Материалы дела не содержат сведений о том, какое техническое оборудование было установлено, где и в каком количестве, лица, устанавливающие оборудование и даты. Допрошенные свидетели оперативные сотрудники показали, что отношения к данному видеонаблюдению не имеют. Считает, что отсутствует информация о происхождении дисков с видеофайлами.

Указывает на нарушения при негласном видеонаблюдении норм УПК РФ (ст. 87 УПК РФ), ст. 11 Федерального закона «Об ОРД»), которые суд первой инстанции не учел.

Также просит признать недопустимыми доказательствами восемь дисков с хранящимися на них аудио-видеоматериалами ОРМ «Наблюдение», проведенного по адресу: <адрес>: диски № а также протоколы осмотров предметов (документов) к ним.

В своей апелляционной жалобе защитник осужденной Чернышовой М.А. – адвокат Пую Н.С. – просит приговор отменить, Чернышову М.А., по части преступлений оправдать в связи с ее непричастностью, по части действия переквалифицировать, отсрочить реальное отбывание наказания до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста.

Считает приговор незаконным, необоснованным, несправедливым.

Полагает, что в ходе судебного следствия обвинение Чернышовой М.А. не нашло своего подтверждения. С выводами суда первой инстанции он не согласен в полном объеме, по его мнению они не подтверждены.

Утверждает, что исследованные судом материалы уголовного дела свидетельствуют о том, что у органов предварительного следствия отсутствовали достаточные доказательства виновности Чернышовой М.А. в совершении инкриминируемых ей преступлений, а поэтому привлечение ее к уголовной ответственности противоречит требованиям УПК РФ.

Указывает, что в деяниях Чернышовой М.А. отсутствуют признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, так как преступления, предусмотренные ст. 210 УКРФ совершаются только с прямым умыслом, обязательным признаком которых является цель преступления, которые данном случае отсутствуют.

Исходя из анализа законодательства по ст. 210 УК РФ защитник приходит к выводу, что в деяниях Чернышовой М.А. не усматривается признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, поскольку ей не были известны другие фигуранты уголовного дела, с ними она заранее не договаривалась о совершении преступлений, в ее действиях не имелось прямого либо косвенного умысла непосредственно направленного на совершение преступлений, не установлены организатор и руководитель преступного сообщества, не установлены его конкретные структурные подразделения, их руководители и конкретные участники преступного сообщества, не установлены конкретные роли каждого участника преступного сообщества.

По его мнению, исследованные в ходе судебного следствия доказательства опровергли доводы обвинения о наличии в действиях Чернышовой М.А. признаков состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ. При этом, судом первой инстанции указанные обстоятельства должным образом не оценены и им не дана соответствующая юридическая оценка.

По мнению защитника усматривается, что по части предъявленного обвинения в отношении Чернышовой М.А. уголовные дела не возбуждались, в связи с этим, обвинение в указанной части ей предъявлено незаконно, и как следствие обвинительное заключение составлено с существенным нарушением требований уголовно-процессуального закона. В этой связи в отношении нее по этим эпизодам обвинения не может быть постановлен справедливый, законный, мотивированный обвинительный приговор.

Обращает внимание, что суд первой инстанции указанным фактическим обстоятельствам в обжалуемом приговоре не дал правовой оценки.

Также на основании показаний Чернышовой М.А., данных в ходе судебного следствия, указывает на ее непричастность к совершению преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210, ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1; п. «а» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1; ч. 5 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1; п. «а» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1; ч. 5 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1; п. «а» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ.

Обращает внимание на то, что Чернышова М.А. в судебном заседании подтвердила, что показания на предварительном следствии давала в отсутствие адвоката, подписала, так как ее обманули, сказали, что подписание протокола это всего лишь формальность, ее уверяли, что после подписания протокола ее отпустят домой. Явку написала под диктовку оперативного сотрудника, который запер ее в кабинете на три часа. Все обстоятельства, указанные в явке, сообщил ей оперативный сотрудник. Эпизоды преступлений, «никнеймы», обстоятельства диктовал ей оперативный сотрудник, её обещали отпустить, а подписание явки и протоколов допросов, как ей пояснили, это всего лишь формальность. По поводу своего задержания в протоколе от ДД.ММ.ГГГГ она указала, что с задержанием не согласна. Время в протоколах указано неверно, адвокат прибыл позднее, уже после составления протоколов допроса и задержания.

Утверждает, что данные факты свидетельствуют о том, что в ходе предварительного следствия были применены недозволенные методы дознания и предварительного следствия, нарушено ее конституционное право на защиту от незаконного уголовного преследования, и доказательства, полученные таким способом, не могут быть положены в основу обвинительного приговора в отношении нее.

Защитник указывает, что показания Чернышовой М.А. в качестве обвиняемой идентичны тем, которые она давала в качестве подозреваемой. Фактически следователем допрос не производился, эти показания она в полном объеме, не подтвердила. Все протоколы допросов следователем были напечатаны в одно время, о возможности проконсультироваться с адвокатом следователем ей разъяснено не было.

По поводу протокола осмотра места происшествия в жилище, ей также все было продиктовано сотрудниками правоохранительных органов.

Предъявление обвинения Чернышовой М.А. фактически не производилось следователем, он ей просто дал расписаться в постановлении о привлечении ее в качестве обвиняемой, не разъяснив право на консультацию с адвокатом.

По поводу своих показаний, содержащихся в томе 148 (л.д. 97-100) указывает, что показания с ее слов не записывались, аудиозапись ей предъявляли, однако она давала другие показания, не те, которые указаны в протоколе допроса. Адвокат говорил ей о том, что необходимо подписать такие показания, на которых настаивает следствие. Ей угрожали.

Утверждает, что непричастность Чернышовой М.А. к совершению преступлений подтверждается ходатайством стороны защиты о признании доказательств недопустимыми и исключения их из перечня доказательств, подтверждающих обвинение.

Защитник ссылается на то, что в ходе судебного следствия не представилось возможным установить и проверить достоверность источника оперативной информации, поскольку при рассекречивании данных источник не был указан, а переписка в интернет-мессенджере «<данные изъяты>» от имени пользователя «<данные изъяты>», не имеет принадлежности к Чернышовой М.А., так как в изъятых у нее телефонах приложение «<данные изъяты>» не было установлено. Как не было установлено приложение «<данные изъяты>», через которое осуществлялся вход ДД.ММ.ГГГГ.

Считает, в ходе судебного следствия достоверно установлено, что и переписка приложения «<данные изъяты>» имеет неизвестное происхождение, является недопустимым доказательством <данные изъяты>

Утверждает, что непричастность Чернышовой М.А. к совершению инкриминируемых преступлений подтверждается исследованными по ходатайству стороны доказательствами.

Обращает особое внимание на то, что ДД.ММ.ГГГГ Чернышова М.А. не давала своего согласия на производство осмотра ее жилища. Постановление суда о признании законным данного осмотра отсутствует. В связи с чем считает, что осмотр жилища Чернышовой М.А., протоколы осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, изъятия предметов и объектов в ходе осмотра места происшествия, произведены с существенным нарушением требований ст. 177, 165 УПК РФ, являются недопустимыми доказательствами, которые не могут быть положены в основу обвинительного приговора.

Указывает, что до задержания Чернышовой М.А. ДД.ММ.ГГГГ в отношении нее не было возбуждено какого-либо уголовного дела, она не подозревалась в совершении какого-либо эпизода совершения преступления по какому-либо уголовному делу, возбужденному по факту совершения преступления. В связи с этим, задержание Чернышовой М.А., избрание в отношении нее меры пресечения в виде заключения под стражу, а также все следственные действия, которые произведены с ее участием в указанный период времени, по мнению защитника, являются незаконными, произведенными с существенным нарушением требований уголовно-процессуального закона, а доказательства, добытые в указанный период времени, не могут быть положены в основу обвинительного приговора. Непричастность Чернышовой М.А. к совершению преступлений подтверждается показаниями допрошенных в ходе судебного следствия показаниями других осужденных, согласно которых Чернышову М.А. ранее никто не знал, какой-либо переписки с ней не вел, о совершении каких-либо преступлений не договаривался, а также не совершал каких-либо преступлений совместно с Чернышовой М.А.

Считает, что не могут быть положены в основу обвинительного приговора в отношении Чернышовой М.А. ПТП, полученные в результате ОРМ в отношении Чернышовой М.А., так как они представлены не в полном объеме, Чернышова М.А. свой голос, имеющийся на записях ПТП не идентифицировала, образцы голоса у нее не отбирались, судебная фоноскопическая экспертиза не назначалась и не проводилась.

Указывает, что допрошенные в ходе судебного следствия свидетели обвинения, в том числе и оперативные сотрудники, не смогли дать суду, подробные, последовательные, логичные и в свой совокупности достаточные показания, которые убедили бы суд в причастности Чернышовой М.А. к совершению инкриминируемых преступлений.

Обращает внимание, что стороной обвинения представлены доказательства, однако не ясно, какое конкретно доказательство, чем конкретно подтверждает эпизоды инкриминируемых Чернышовой М.А. преступлений.

Одновременно указывает, что в материалах уголовного дела содержится постановление о привлечении Чернышовой М.А. в качестве обвиняемой и обвинительное заключение, которые составлены с существенным нарушением требований ст. 171-175, ст. 220 УПК РФ, поскольку Чернышовой М.А. предъявлено обвинение, в том числе, совершении ряда преступлений, уголовные дела по которым не возбуждались. Суд первой инстанции указанные обстоятельства не учел.

Ссылаясь на массу наркотического средства по преступлению от ДД.ММ.ГГГГ и на то, что по нему дело возбуждалось по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, а осуждена она по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, полагает, что деяние Чернышовой М.А. подлежат переквалификации.

Аналогичные доводы и требования защитник высказывает по преступлениям от ДД.ММ.ГГГГ (0,18 грамма, <данные изъяты>), от ДД.ММ.ГГГГ (0,491 грамма, <данные изъяты>), от ДД.ММ.ГГГГ (0,678 грамма), от ДД.ММ.ГГГГ (0,212 грамма) и от ДД.ММ.ГГГГ (0,79 грамм, <адрес>).

По последнему преступлению также полагает, что отсутствуют доказательства виновности Чернышовой М.А., в связи с чем, уголовное преследование в отношении нее в этой части неоднократно прекратить, по причине ее непричастности к совершению преступления.

Считает, что подлежит прекращению уголовное преследование в отношении Чернышовой М.А. по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (совместный с Опенченко И.А.), полагая, что оно дублируется с совместным преступлением с Опенченко И.А. по покушению на незаконный сбыт производного наркотического средства N-метилэфедрона, массой 1 001,2 грамма.

Также считает недоказанной причастность Чернышовой М.А. к совершению данных преступлений, поскольку посылка по внешнему виду и содержанию, якобы отправленная Чернышовой М.А., и посылка, полученная Опенченко И.А. и добровольно выданная им, являются различными.

Оспаривая причастность Чернышовой М.А. к покушению на незаконный сбыт производного наркотического средства N-метилэфедрона, массой 289,02 грамма, и производного наркотического средства метилового эфира 3-метил-2-(1-бензил-1Н-индазол-3-карбоксамидо) бутановой кислоты, массой 18,82 грамма, изъятых при задержании Капустина А.С., указывает, что доказательств обратного суду представлено не было.

Обращая внимание суда, на материалы, характеризующие личность Чернышовой М.А., исследованные судом, в случае оставления без изменения приговора по его доводам, в соответствии с ч. 1 ст. 398 УПК РФ и ч. 1 ст. 82 УК РФ, просит отсрочить Чернышовой М.А. реальное отбывание наказания до достижения ее ребенком четырнадцатилетнего возраста.

В судебном заседании прокурор Барушев Т.П. доводы апелляционного представления не поддержал, против удовлетворения апелляционных жалоб стороны защиты возражал. Осужденные и защитники поддержали доводы своих жалоб и доводы жалоб других участников судопроизводства, против удовлетворения доводов апелляционного представления возражали.

Проверив по апелляционным представлению и жалобам законность, обоснованность и справедливость приговора, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии предусмотренных уголовно-процессуальным законом оснований для его отмены.

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, сопоставив их друг с другом и оценив в совокупности, суд пришел к обоснованному выводу об их достаточности для разрешения дела, правильно признав Баисова В.В., Белашова С.Е., Вьюнова А.С., Гилязова А.Р., Грудистова А.В., Елисеева С.С., Иванова А.Г., Иващенко В.В., Капустина А.С., Киселева В.Г., Кищукова М.М., Монастырного А.А., Опенченко И.А., Петрова В.А., Плешакова Д.Э., Полякова В.Л., Семивражнова Е.В., Скороспелова М.С., Таранова Д.С., Троилину Е.А., Франгулова В.Н., Чернышева Н.Н. и Чернышову М.А. виновными в совершении тех преступлений, за которые они осуждены.

Так, в ходе судебного разбирательства достоверно установлено, что ДД.ММ.ГГГГ неустановленное лицо, имеющее псевдоним «<данные изъяты>», имея возможность организации поставок крупных партий наркотических средств синтетического происхождения, преследуя корыстную цель систематического извлечения прибыли от их незаконного сбыта, создало интернет-магазин под названием «<данные изъяты>», расположенный на Интернет-площадке «<данные изъяты>.<данные изъяты>», и преобразовало ранее созданную организованную группу в преступное сообщество в виде структурированной организованной группы, члены которой объединены в целях длительного совместного совершения тяжких и особо тяжких преступлений для получения финансовой или иной материальной выгоды в виде преступных доходов от незаконного сбыта наркотических средств.

К осуществлению этой деятельности с ДД.ММ.ГГГГ он привлек Кищукова М.М. и Гилязова А.Р., в разное время являвшихся руководителями структурных подразделений преступного сообщества в городах <адрес>. Параллельно в деятельность преступного сообщества были вовлечены Вьюнов А.С., Грудистов А.В., Елисеев С.С., Иващенко В.В., Капустин А.С., Опенченко И.А., Троилина Е.А., Чернышев Н.Н. и Чернышева М.А. и иные лица, выполнявшие в соответствии с разработанной им схемой роли «розничных закладчиков», «мелкооптовых закладчиков», «курьеров – оптовых закладчиков», функции которых подробны приведены в приговоре.

Кроме того, в преступном сообществе действовали подразделение оптовых курьеров закладчиков, а также подразделения по вовлечению в преступную деятельность новых участников, по регистрации «мобильных кошельков», по оформлению банковских карт и счетов, по перечислению денежных средств, полученных от сбыта наркотических средств, на счета с целью их дальнейшего вывода на аккумулирующие счета, которые использовались руководителями преступного сообщества, по обналичиванию части денежных средств от продажи наркотических средств и передаче их руководителям преступного сообщества, по распределению денежных средств по указанию руководителей преступного сообщества между структурными подразделениями, по выполнению и контролю иных операций и действий, направленных на бесперебойное финансовое обеспечение деятельности преступного сообщества и извлечение прибыли от совершаемых преступлений.

В результате указанных действий было создано преступное сообщество с четко выраженной иерархической структурой, отличавшееся устойчивостью, организованностью, сплоченностью, внутренней дисциплиной, детальным планированием совместной преступной деятельности, общей финансовой базой, материально-технической оснащенностью, а также межрегиональным характером деятельности, осуществлявшейся на территории <данные изъяты> Российской Федерации.

Кроме того участниками преступного сообщества в деятельность, связанную с незаконным сбытом наркотических средств были вовлечены Баисов В.В., Плешаков Д.Э., Семивражнов Е.В., Иванов А.Г., Белашов С.Е., Франгулов В.Н., Скороспелов М.С., Поляков В.Л., Петров В.А., Таранов Д.С., Монастырный А.А., Киселев В.Г., которые, действуя вне структуры преступного сообщества, выполняли функции «розничных закладчиков» и получали денежное вознаграждение за каждый сделанный ими тайник с наркотическими средствами.

С доводами, приведенными в апелляционных жалобах, об отсутствии доказательств виновности Кищукова М.М. и Гилязова А.Р. в руководстве структурными подразделениями преступного сообщества, а Вьюнова А.С., Грудистова А.В., Елисеева С.С., Иващенко В.В., Капустина А.С., Опенченко И.А., Троилиной Е.А., Чернышева Н.Н. и Чернышовой М.А. – за участие в нем, согласиться нельзя, поскольку они противоречат материалам дела и приведенным в приговоре доказательствам.

Всесторонне проанализировав и оценив доказательства, суд обоснованно установил, что деятельность осужденных по незаконному обороту наркотических средств заведомо для них проистекала в составе организованной преступной группы и преступного сообщества, которым, несмотря на отрицание такого обстоятельства самими осужденными и их защитниками в апелляционных жалобах, присущи все признаки указанных преступных формирований, в том числе их функционирование на основе разработанного плана и тщательной подготовки преступлений на территории нескольких субъектов Российской Федерации, стабильность состава, обусловленность преступного поведения ее членов единством умысла и четкостью действий – путем распределения ролей, установленными мерами конспирации.

На основе исследования показаний самих осужденных Кищукова М.М., Гилязова А.Р., Чернышовой М.А., а также остальных осужденных, данных ими в ходе предварительного расследования, сведений, сообщенных бывшими сотрудниками УФСКН России и действующими сотрудниками полиции <данные изъяты> а также иными лицами, чьи показания подробно изложены в приговоре, изучения результатов оперативно-розыскной деятельности, суд имел достаточные основания для выводов о том, что деятельность преступного сообщества рассчитывалась на длительное время и многократное совершение преступлений, отличалась масштабностью в территориальном плане и с точки зрения объема незаконно оборачиваемых наркотических средств, численности лиц, вовлеченных в незаконный оборот, а также отличалась наличием определенной структуры в форме подразделений, которые действовали с единой целью распространения наркотических средств для извлечения от этого материальной прибыли.

Так, Кищуков М.М., неоднократно давая на досудебной стадии показания о подробностях функционирования преступного сообщества, сообщил также, как открывались филиалы в городах <адрес> как был организован подбор персонала, об используемых в деятельности программах и никнеймах участников, о принятых в преступном сообществе сокращениях наименований наркотических средств и их стоимости.

Из оглашенных в судебном заседании показаний остальных осужденных следуют обстоятельства вступления каждого из участников в преступное сообщество или организованную группу и преступные действия совершенные каждым из них.

Таким образом, судом были достоверно установлены признаки функционирования организованной группы и преступного сообщества и в приговоре указано, в чем они выразились, и какая роль в преступной деятельности была отведена каждому из осужденных.

Как правильно установил суд, преступное сообщество с его структурными подразделениями, было создано для выполнения общих преступных намерений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств на территории нескольких регионов, отличалось стабильностью состава и согласованностью своих действий, в нем существовала жесткая дисциплина, строгая конспирация, система поощрений и наказаний, а также возможность карьерного роста; сбыт наркотических средств производился путем закладок с использованием специальных программ в сети Интернет; участники использовали специальные наименования наркотических средств, оплату получали на киви-кошельки и банковские карты.

Являются допустимыми доказательствами и вышеуказанные показания оперативных сотрудников, которые пояснили об обстоятельствах участия осужденных в преступном сообществе по сбыту наркотических средств, проведения оперативно-розыскных мероприятий по выявлению его участников, их изобличению и задержанию.

При этом, каких-либо причин у этих свидетелей для оговора осужденных, искусственного создания доказательств обвинения либо их фальсификации не имелось, а все их показания нашли свое подтверждение в исследованных судом письменных материалах, проведенных в строгом соответствии с законом оперативно-розыскных мероприятий.

Доводы стороны защиты о том, что в ходе предварительного следствия осужденные давали показания, изобличающие их в совершении преступлений, под психологическим и физическим воздействием сотрудников правоохранительных органов, совершили самооговор и оговор других осужденных, были подробно проверены судом первой инстанции и признаны несостоятельными, поскольку фактов, свидетельствующих об оказании сотрудниками УФСКН России и полиции давления на них, как в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, так и в ходе предварительного следствия, с целью получения признательных показаний, судом установлено не было. Следственными органами в порядке ст. 144, 145 УПК РФ доводы осужденных о незаконных действиях со стороны сотрудников правоохранительных органов также проверялись и не нашли своего подтверждения, после чего были вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовных дел на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях сотрудников правоохранительных органов составов преступлений, предусмотренных ст. 285, 286, 290 УК РФ. Данных о том, что указанные процессуальные решения признаны незаконными или необоснованными, либо что по указанным обстоятельствам приняты иные процессуальные решения, суду апелляционной инстанции также не представлено.

Судом первой инстанции оценены доводы осужденных о том, что первоначальные показания были даны ими под диктовку задержавших их оперативных сотрудников, и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку детали, сообщенные ими в ходе опросов и допросов, свидетельствуют о том, что сотрудники правоохранительных органов, не располагавшие этими сведениями, не могли продиктовать содержание протоколов опросов (допросов). Конкретные детали совершенных действий осужденные могли сообщить только в связи с совершением конкретных преступлений, а значит преступной осведомленностью.

Кроме того, виновность осужденных в совершенных ими преступлениях подтверждается и иными доказательствами, исследованными в судебном заседании и положенными в основу приговора. Судом обоснованно приведены в приговоре другие допустимые доказательства по участию всех осужденных, как в деятельности преступного сообщества по сбыту наркотических средств, так и по участию каждого из них в конкретных инкриминированных им преступлениях по сбыту, приготовлению к сбыту и покушении на сбыт наркотических средств, а у Чернышовой М.А., кроме того, - в пересылке наркотических средств и использовании заведомо подложных документов, в частности: результаты оперативно-розыскных мероприятий; протоколы осмотра места происшествия, предметов и вещественных доказательств; протоколы обысков; заключения химических и технических экспертиз по наркотическим средствам, сотовым телефонам и ноутбукам, изъятым у осужденных, сведениям об использовании платежных систем и Интернет-ресурсов.

Законность проведения правоохранительными органами по настоящему уголовному делу оперативно-розыскных мероприятий была проверена судом первой инстанции, в ходе чего было установлено, что данные мероприятия проводились для решения задач, определенных в ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», при наличии оснований и с соблюдением условий, предусмотренных ст. ст. 7, 8 указанного закона, оперативно-розыскные мероприятия осуществлялись в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, а также выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. Основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий явилось наличие информации о признаках совершаемых противоправных деяниях и о лицах, их совершающих.

Каких-либо действий со стороны сотрудников правоохранительных органов, проводивших оперативно-розыскные мероприятия, направленных на склонение осужденных к совершению преступлений путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом, то есть таких действий, которые бы побуждали их в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, не установлено. Соответственно, со стороны сотрудников правоохранительных органов действий, которые могут быть признаны провокацией, допущено не было.

Вопреки доводам апелляционных жалоб результаты оперативно-розыскных мероприятий представлены в следственный орган с соблюдением необходимых процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством, в судебном заседании проверены обстоятельства проведения каждого оперативно-розыскного мероприятия и не установлено несоответствие требованиям закона.

Проведение оперативно-розыскных мероприятий, требующих санкции суда, осуществлено на основании соответствующих постановлений суда, разрешающих их проведение, либо без предварительной санкции суда, но в дальнейшем с подтверждением судом законности их проведения. Оснований для признания недопустимыми доказательствами результатов оперативно-розыскных мероприятий, связанных с обследованием жилища осужденных, судом первой инстанции обосновано не установлено.

После проведения оперативно-розыскных мероприятий оперативные службы в течение 24 часов, как требует действующее законодательство, уведомили суд об их проведении. Принятие судом решений о законности проведенных оперативно-розыскных мероприятий спустя 48 часов, после того как суд был об этом уведомлен, вопреки доводам апелляционных жалоб, не свидетельствует о недопустимости протоколов обследования жилища, поскольку суд рассмотрел представленные ему материалы и принял решение в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности».

Вопреки доводам апелляционных жалоб судом первой инстанции установлено, что оперативно-розыскные мероприятия проведены в необходимых случаях с участием представителей общественности или понятых. Материалы дела не содержат сведений о заинтересованности понятых в исходе дела и наличии иных предусмотренных законом препятствий для их участия в производстве по делу. Сведений о том, что кто-либо из понятых в момент проведения процессуальных действий с его участием являлся сотрудником правоохранительных органов, как суду первой, так и суду апелляционной инстанции не представлено.

Судом первой инстанции правильно установлено, что использование муляжей наркотических средств сотрудниками правоохранительных органов в целях выявления лиц, причастных к незаконном обороту наркотических средств, не противоречит законодательству, поскольку размер и вид наркотических средств определялся, исходя из указаний о «закладке» наркотического средства «куратора» или «оператора» интернет-магазина соответствующему курьеру, который в последующем задерживался сотрудниками правоохранительных органов.

Довод стороны защиты о том, что в связи с отсутствием в муляжах наркотических средств, в действиях осужденных не усматривается состава преступления, был мотивировано отвергнут судом первой инстанции, поскольку полная или частичная замена наркотических средств на муляж в ходе оперативно-розыскных мероприятий не исключает уголовной ответственности за действия, которые были направлены на незаконный оборот указанных средств, и умысел осужденных был направлен именно на приобретение наркотических средств в целях их дальнейшего распространения, при этом последние выполнили часть объективной стороны инкриминируемых им преступлений, получив адрес «тайников» с наркотическими средствами, забрали наркотическое средство, после чего и были задержаны. При этом, полная замена предмета преступления на муляж совершена до выполнения лицом всех необходимых действий, предусмотренных диспозицией соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с чем доведение до конца преступного умысла виновного, не осведомленного о такой замене, оказывается невозможно по независящим от него обстоятельствам, содеянное квалифицируется как неоконченное преступление.

Довод Баисова В.В. о том, что счет, которым он пользовался, был предназначен для покупателей наркотических средств, а не для членов организованной группы, был проверен судом первой инстанции, и на основании всей совокупности доказательств сделан вывод о том, что Баисов В.В. входил в организованную группы по незаконному сбыту наркотических средств и что он был задержан при попытке забрать наркотическое средство из закладки с целью последующего сбыта, а не для личного потребления. Судебная коллегия соглашается с данным выводом суда.

Таким образом, действия Кищукова М.М. и Гилязова А.Р. по руководству структурными подразделениями преступного сообщества (преступной организации) правильно квалифицированы судом по ч. 1 ст. 210 УК РФ, а действия Вьюнова А.С., Грудистова А.В., Елисеева С.С., Иващенко В.В., Капустина А.С., Опенченко И.А., Троилиной Е.А., Чернышева Н.Н. и Чернышовой М.А. по участию в преступном сообществе (преступной организации) – обоснованно квалифицированы по ч. 2 ст. 210 УК РФ.

При этом неустановление судом в действиях Баисова В.В., Плешакова Д.Э., Семивражнова Е.В., Иванова А.Г., Белашова С.Е., Франгулова В.Н., Скороспелова М.С., Полякова В.Л., Петрова В.А., Таранова Д.С., Киселева В.Г. и Монастырного А.А. признаков участия данном в преступном сообществе (преступной организации) обоснованно, вопреки доводам апелляционного представления государственного обвинителя, мотивировано привело к их оправданию по ч. 2 ст. 210 УК РФ, тем не менее, суд правильно признал их виновными в совершении преступлений в составе организованной группы.

Также суд дал правильную юридическую оценку действиям всех осужденных и по другим инкриминированным им преступлениям, изложив в приговоре убедительные мотивы принятого решения, не согласиться с которыми оснований у судебной коллегии не имеется.

Доказательства, положенные в основу приговора, собраны с соблюдением требований ст. 74, 86 УПК РФ и сомнений в их достоверности не вызывают.

Всем доказательствам, приведенным в приговоре, суд дал правильную оценку, в том числе и показаниям самих осужденных, приведя мотивы, по которым он признал достоверными одни доказательства и отверг другие.

Ссылки стороны защиты о невиновности осужденных по ряду преступлений ввиду того, что, по их мнению, не было доказано пользование ими специальными программами под определенными никнеймами в инкриминируемые периоды времени, несостоятельны, поскольку вывод суда о причастности осужденных к незаконному обороту наркотических средств, осуществленных с аккаунтов подтвержден доказательствами, исследованными в судебном заседании.

В приговоре содержится тщательный и подробный анализ данных об использованных осужденными месенджерах, их никнеймах, сведений, полученных в результате исследования стенограмм переписки в месенджерах, телефонных переговоров и текстовых сообщений между осужденными.

Необоснованными являются доводы жалоб об обвинительном уклоне судебного заседания, о лишении стороны защиты возможности возражать против предъявленного обвинения и эффективно защищаться против него, о необоснованности решений суда об отклонении ходатайств защиты, о недопустимости доказательств, на которые суд сослался в приговоре.

Как следует из протокола судебного заседания судебное разбирательство проведено на основе состязательности и равноправия сторон. Сторона защиты без каких-либо ограничений пользовалась правами, предоставленными законом, в том числе и при исследовании доказательств.

По смыслу закона, приговор должен излагаться в ясных и понятных выражениях. Недопустимо использование в приговоре непринятых сокращений и слов, неприемлемых в официальных документах, а также загромождение приговора описанием обстоятельств, не имеющих отношения к существу рассматриваемого дела.

По мнению суда апелляционной инстанции постановленный приговор изложенным выше требованиям соответствует, поскольку имеющиеся в нем слова, напечатанные латиницей, являются ничем иным, как наименованием использованных осужденными в ходе совершения преступлений электронных платежных систем, программ, для обмена текстовыми сообщениями, а также их учетных и сетевых записей, которые не имеют соответствующих аналогов в русском языке, а указание их в приговоре обусловлено относимостью к вопросам, подлежащим доказыванию по уголовному делу.

Судебная коллегия считает, что в судебном заседании были исследованы все имеющие значение для дела доказательства, представленные сторонами, надлежащим образом разрешены все заявленные ходатайства. Нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов осужденным и их защитникам в исследовании доказательств при удовлетворении аналогичных ходатайств государственного обвинителя, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или способных повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

С учетом выводов, к которым пришел суд по результатам судебного следствия, действия осужденных квалифицированы верно.

Судьба вещественных доказательств разрешена в приговоре правильно. Оснований для возврата Иващенко В.В. сотовых телефонов, изъятых в ходе осмотра его жилища, судебная коллегия не находит, поскольку производство по уголовному делу, из которого выделено данное уголовное дело, не окончено.

В полном объеме исследовав данные о личности осужденных, об их поведении суд принял обоснованное решение о том, что они являются вменяемыми и должны нести уголовную ответственность за содеянное.

При назначении наказания суд руководствовался требованиями ст. 6, 43 и 60 УК РФ, учитывал все обстоятельства дела, общественную опасность совершенных преступлений, личность каждого из осужденных, их роль и, в соответствии с ч. 1 ст. 67 УК РФ, степень участия в реализации совместных преступных намерений, влияние назначенного наказания на их исправление и условия жизни их семей, наличие смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.

Доводы апелляционных жалоб о формальном подходе суда к оценке обстоятельств дела и данных о личностях осужденных являются несостоятельными.

По существу все те обстоятельства, на которые адвокаты и осужденные ссылаются в апелляционных жалобах, а государственный обвинитель – в апелляционном представлении, суду были известны и надлежащим образом учтены при решении вопроса о виде и размере наказания.

Обсуждая возможность назначения осужденным более мягкого наказания, в том числе с применением ч. 6 ст. 15, ст. ст. 64, 73 УК РФ, суд обоснованно не усмотрел для этого оснований, мотивировав свои выводы, с которыми судебная коллегия соглашается.

Выводы суда о назначении дополнительного наказания надлежащим образом мотивированы и сомнений в своей правильности не вызывают.

Срок отбывания назначенного наказания правильно, в том числе в отношении Полякова В.Л., исчислен с момента фактического задержания следователем. Данных об иной дате задержания суду не представлено.

Согласно ч. 3.2 ст. 72 УК РФ в отношении лиц, осужденных за преступления, предусмотренные, в том числе ст. 228.1 УК РФ, время содержания под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

Все осужденные обжалуемым приговором признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных указанной нормой уголовного закона, поэтому оснований для применения правил, предусмотренных п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, у суда первой инстанции не имелось.

Доводы государственного обвинителя о несправедливости приговора в отношении Полякова В.Л., вследствие чрезмерной мягкости наказания, судебная коллегия считает несостоятельными. Наказание назначено в пределах санкции, с учетом правил ч. 2 ст. 66 УК РФ, в совокупности с обстоятельствами, смягчающими наказание, которые были установлены судом.

Вид исправительного учреждения в отношении каждого осужденного судом определен в соответствии с требованиями ст. 58 УК РФ.

Довод Монастырного А.А. о неправильности назначения ему наказания на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ судебная коллегия находит несоответствующим действующему законодательству, поскольку исполнение наказания <данные изъяты> было начато в установленные сроки.

Вопрос о возможности применения к Чернышовой М.А. ст. 82 УК РФ обсуждался в судебном заседании и получил разрешение в приговоре – учитывая все обстоятельства по делу оснований для этого суд не усмотрел. Судебная коллегия соглашается с данным решением суда первой инстанции.

Таким образом, судебной коллегией не установлено нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства, влекущих в соответствии с п. 2 ст. 389.15 УПК РФ отмену приговора.

По своему виду и размеру назначенное Белашову С.Е., Иванову А.Г., Киселеву В.Г., Монастырному А.А., Плешакову Д.Э., Полякову В.Л., Семивражнову Е.В., Скороспелову М.С., Франгулову В.Н., Вьюнову А.С., Грудистову А.В., Елисееву С.С., Иващенко В.В., Капустину А.С., Баисову В.В., Опенченко И.А., Троилиной Е.А., Чернышеву Н.И., Чернышовой М.А., Гилязову А.Р., Кищукову М.М. наказание в виде реального лишения свободы, как за каждое преступление, так и по совокупности, отвечает требованиям закона, является справедливым, соразмерным содеянному и смягчению не подлежит.

Вместе с тем, судебная коллегия приходит к выводу, что судом первой инстанции при назначении наказания осужденным Петрову В.А. и Таранову Д.С. учтены не все обстоятельства, влияющие на его размер.

При назначении Петрову В.А. наказания суд учел: <данные изъяты>

Решая вопрос о назначении Таранову Д.С. наказания, суд учитывал <данные изъяты>

Кроме того, суд принял во внимание, что Петров В.А. и Таранов Д.С. <данные изъяты>

Вместе с этим, судом оставлены без внимания роль и степень фактического участия Петрова В.А. и Таранова Д.С. в содеянном, а также их поведение в период предварительного и судебного следствия, когда на протяжении 6 лет они являлись на все следственные и процессуальные действия, а также в судебные заседания. При этом ни одно процессуальное действие, либо судебное заседание они не сорвали. С момента совершения преступления, за которое они осуждены, Петров В.А. и Таранов Д.С. противоправных действий не совершали.

В связи с чем назначенное им наказание нельзя признать справедливым.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что у Таранова Д.С. ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>. Судом первой инстанции в качестве обстоятельства, смягчающего наказание была учтена <данные изъяты> Несмотря на это судебная коллегия считает возможным учесть, что на иждивении у Таранова Д.С. <данные изъяты> и признать это обстоятельством, смягчающим наказание, в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

В связи с изложенным, наказание в отношении Петрова В.А. и Таранова Д.С. подлежит смягчению.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п. 9 ч. 1 ст. 389.20, ст. 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Ставропольского краевого суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Петрова В.А., Таранова Д.С. изменить.

Смягчить Петрову В.А. наказание, назначенное по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, до 6 лет лишения свободы.

Смягчить Таранову Д.С. наказание, назначенное по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, до 6 лет лишения свободы.

В остальной части приговор в отношении Петрова В.А., Таранова Д.С., а также в отношении Баисова В.В., Белашова С.Е., Вьюнова А.С., Гилязова А.Р., Грудистова А.В., Елисеева С.С., Иванова А.Г., Иващенко В.В., Капустина А.С., Киселева В.Г., Кищукова М.М., Монастырного А.А., Опенченко И.А., Плешакова Д.Э., Полякова В.Л., Семивражнова Е.В., Скороспелова М.С., Троилиной Е.А., Франгулова В.Н., Чернышева Н.Н., Чернышевой М.А. оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его провозглашения и может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в течение шести месяцев путем подачи кассационной жалобы (кассационного представления).

Осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в суде кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи

Решение по делу № 55-496/2022 от 26.08.2022

55-496/2022

Документы

Детальная проверка физлица