Решение по делу № 33-21558/2017 от 21.11.2017

Судья Павликова М.П. дело № 33-21558/2017

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 20.12.2017

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего	Черепановой А.М.,
Судей	Лузянина В.Н.,
	Майоровой Н.В.,

с участием прокурора Губиной А.А., при секретаре судебного заседания Черновой А.С., рассмотрела в открытом судебном заседании в порядке апелляционного судопроизводства гражданское дело по иску прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга в интересах Новоселовой Надежды Витальевны к ЗАО «Управляющая компания «Верх-Исетская» о компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе ответчика на решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 15.09.2017.

Заслушав доклад судьи Лузянина В.Н., объяснения истца Новоселовой Н.В., представителя истца прокурора Губиной А.А., представителя ответчика Попова В.А. (доверенность № 5 от 09.01.2017, сроком действия по 31.12.2017), третьего лица Рогожина А.В., судебная коллегия

установила:

Прокурор Верх-Исетского района г. Екатеринбурга обратился в суд в интересах Новоселовой Н.В. с указанным иском, в обоснование заявленных требований пояснив, что 09.11.2016 сын Новоселовой Н.В. – Новоселов А.С., являясь сотрудником ответчика, действуя согласно распоряжению непосредственного руководителя, без использования необходимых средств защиты от падения с высоты поднялся на крышу дома, стал чистить кровлю от снега. Не имея специальных знаний по работе на высоте, Новоселов А.С. упал с крыши дома на проезжую часть и скончался от полученных травм на месте происшествия. В связи со смертью сына истец испытывает сильнейшие нравственные страдания.

На основании изложенного просил взыскать с ответчика в пользу истца в счет компенсации морального вреда 1000000 руб.

ЗАО УК «Верх-Исетская» исковые требования не признало, полагая, что является ненадлежащим ответчиком по делу, поскольку приговором суда была установлена вина третьего лица Рогожина А.В.

Третье лицо Рогожин А.В. с заявленными исковыми требованиями согласился.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 15.09.2017 исковые требования прокурора Верх-Исетского района г. Екатеринбурга в интересах Новоселовой Надежды Витальевны к ЗАО «Управляющая компания «Верх-Исетская» о компенсации морального вреда удовлетворены частично. С ЗАО «Управляющая компания «Верх-Исетская» в пользу Новоселовой Надежды Витальевны взыскана компенсация морального вреда в сумме 800 000 руб., в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Не согласившись с решением суда, ответчик принес на него апелляционную жалобу, в которой просит решение суда отменить, приняв по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Повторяя доводы, изложенные в суде первой инстанции, указывает на то, что надлежащим ответчиком по делу не является, поскольку вступившим в законную силу приговором по уголовному делу, виновным в случившемся трагическом событии был признан Рогожин А.В. Также полагает, что суд не достаточно мотивировал решение, не указал, в чем конкретно выражаются моральные страдания истца, кроме этого ответчик в добровольном порядке возместил матери погибшего расходы на погребение.

Считает, что при определении компенсации морального вреда не учтена грубая неосторожность потерпевшего, который, не имея соответствующей подготовки, в нарушение должностных обязанностей, самовольно приступил к очистке крыши от снега.

Письменных возражений на апелляционную жалобу не поступило.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе.

Истец, представитель истца прокурор Губина А.А., третье лицо Рогожин А.В. против доводов апелляционной жалобы возражали, полагая решение суда законным и обоснованным.

Проверив законность решения суда первой инстанции по правилам ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов жалобы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оснований для отмены решения не имеется.

Из материалов дела и содержания решения видно, что суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, выводы суда им соответствуют, представленным доказательствам дана надлежащая правовая оценка по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (п. 1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и ст. 151 настоящего Кодекса.

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

Согласно разъяснениям, приведенным в пп. 3, 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», в соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.

Размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Как установлено судом, подтверждено материалами дела:

согласно свидетельству о рождении Новоселова А.С., истец Новоселова Н.В. является матерью Новоселова А.С.;

согласно акту о несчастном случае на производстве № 1 от 10.02.2017, зафиксирован факт несчастного случая со смертельным исходом 09.11.2016 с плотником ЗАО «УК «Верх-Исетская» Новоселовым А.С. Причиной несчастного случая явилось: неудовлетворительная организация производства работ (код 008) в ЗАО «УК «Верх-Исетская», выразившаяся в возможности получения доступа Новоселова А.С. на крышу обслуживающего ЗАО «УК «Верх-Исетская» жилого дома, несоответствующую требованиям безопасности; выполнение работ на высоте без прохождения обучения, проверки знаний требований охраны труда по выполняемой работе без применения средств индивидуальной защиты от падения с высоты; выполнении работником работ, не входящих в его трудовые обязанности. Лицами, допустившими нарушение требований охраны труда, являются работники ответчика, при этом факта грубой неосторожности, вины погибшего Новоселова А.С.не установлено (п.п. 10.1 – 10.3 акта о несчастном случае);

приговором Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 14.06.2017 Рогожин А.В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 143 Уголовного кодекса Российской Федерации. Этим же приговором, установлено Рогожин А.В., являясь мастером ЖЭУ № ЗАО УК «Верх-Исетская», 09.11.2016, фактически замещая функции руководителя эксплуатационного подразделения ввиду его отсутствия, выполняя трудовые функции руководителя, в нарушение п. 2.1, 2.12, 2.13, 2.14, 2.19, 2.21, 2.24 должностной инструкции старшего мастера ЖЭУ, утвержденной 01.07.2013 генеральным директором ЗАО УК «Верх-Исетская», п.п. 2.2, 2.3 трудового договора № 10 от 24.01.2013, ст. 21, 189, 212, 221, 225 Трудового кодекса Российской Федерации, а также п. 9 и 10 Правил по охране труда при работе на высоте, в результате ненадлежащего исполнения своих трудовых обязанностей и ненадлежащей организации требований охраны труда, сознавая факт нарушения, не предвидя общественно-опасных последствий своих действий в виде смерти человека, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия, дал распоряжение Новоселову А.С., который был назначен на должность плотника ЗАО УК «Верх-Исетская», об уборке наледи с карниза кровли на крыше дома по адресу: г. Екатеринбург, ул. Шаумяна, 109, тем самым поручил Новоселову А.С. выполнение работ, требующих специального обучения, не обусловленных его трудовым договором и должностной инструкцией плотника ЖЭУ, при этом, не обеспечил применение Новоселовым А.С. средств индивидуальной защиты от падения с высоты.

Новоселов А.С., действуя согласно распоряжению Рогожина А.В., который являлся его непосредственным руководителем, осуществил выход на крышу дома, вопреки своим трудовым функциям и без использования необходимых средств индивидуальной защиты от падения с высоты стал осуществлять очистку кровли от снега. В ходе выполнения работы, Новоселов А.С. не имея специальных знаний в части выполнения работ на высоте, упал с крыши многоэтажного дома на проезжую часть двора, от полученных травм Новоселов А.С. скончался на месте происшествия.

Проанализировав нормы ст. ст. 150, 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, исследовав по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации материалы дела, дав оценку доказательствам с учетом положений ч. 4 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в связи с произошедшим 09.11.2016 несчастным случаем на производстве с Новоселовым А.С., повлекшим смерть последнего, истцу в интересах которой прокурором заявлен иск Новоселовой Н.В. причинен моральный вред, выразившийся в сильных нравственных страданиях, в связи с чем у работодателя возникла обязанность по компенсации матери погибшего морального вреда, размер которого определен судом в размере 800 000 руб.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции, поскольку они соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения, и установленным обстоятельствам дела.

Согласно ст. ст. 21, 22 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором; полную достоверную информацию об условиях труда и требованиях охраны труда на рабочем месте; возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами.

Работодатель обязан обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя (ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

По смыслу положений ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. ст. 219, 220 Трудового кодекса Российской Федерации, ст. 8 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», работодатель, должным образом не обеспечивший безопасность и условия труда на производстве, является субъектом ответственности за вред, причиненный работнику, его семье, когда такой вред причинен в связи с несчастным случаем на производстве либо профессиональным заболеванием.

В соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий.

Учитывая изложенное, исходя из установленных обстоятельств, в том числе не подлежащих доказыванию вновь, судебная коллегия полагает, что суд первой инстанции обоснованно пришел к выводам о том, что гибель Новоселова А.С. наступила в период исполнения им трудовых обязанностей; несчастный случай, повлекший смерть работника, связан с производством; работодатель не обеспечил в соответствии с требованиями законодательства безопасные условия труда; вина работника в нарушении требований охраны труда не установлена, в связи с чем ответственность за причиненный моральный вред истцу в связи со смертью сына должна быть возложена на работодателя с учетом всех установленных обстоятельств дела.

В силу ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

При этом, судебная коллегия принимает во внимание, что гибель сына истца сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам, а также нарушает неимущественное право на семейные связи. Неизгладимой для матери является боль утраты сына в любом возрасте и подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные и душевные страдания.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд правильно исходил из того, что в результате смерти Новоселова А.С. нарушено принадлежавшее истцу нематериальное благо - это родственные и семейные отношения. Истец испытывает сильные нравственные переживания в связи с утратой близкого человека– сына, чьей смертью была нарушена целостность их семейных связей. Кроме того, нарушено право истца являющейся пенсионером, инвалидом третьей группы на заботу и поддержку со стороны единственного сына, который после смерти супруга истца помогал ей как материально, так и физически выполняя все тяжелую работу по дому. На дату смерти и ранее сын проживал с истцом. Все эти обстоятельства причинили и причиняют истцу душевные переживания и нравственные страдания, о чем истец давала объяснения в суде первой инстанции, а также указывала в своем заявлении к прокурору Верх-Исетского района г. Екатеринбурга.

Решение суда в части определения размера компенсации морального вреда отвечает требованиям разумности и справедливости. Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания. При определении размера компенсации морального вреда, судом первой инстанции были учтены все необходимые критерии.

Судебная коллегия соглашается с размером компенсации морального вреда, определенным судом первой инстанции.

Довод автора жалобы об отсутствии вины ответчика со ссылкой на вступивший в законную силу приговор Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 14.06.2017, которым Рогожин А.В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 143 Уголовного кодекса Российской Федерации не влечет отмены постановленного судом решения.

Произошедший с Новоселовым А.С. несчастный случай, в соответствии с неопороченным актом формы № 1 от 10.02.2017 признан связанным с производством, Рогожин А.В. на момент совершения преступления также состоял в трудовых отношениях с ЗАО УК «Верх-Исетская».

Как разъяснено в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

Учитывая вышеизложенное, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что обязанность по возмещению причиненного действиями Рогожина А.В. вреда лежит на ЗАО УК «Верх-Исетская».

Факт оказания материальной помощи истцу по организации похорон в сумме 104250 руб. согласуется с нормой ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, и не освобождает работодателя от компенсации морального вреда за смерть работника.

Утверждения ответчика о том, что в действиях пострадавшего имело место грубая неосторожность не нашли своего подтверждения.

В соответствии со ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано. Однако при причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Действующее законодательство не содержит критериев разграничения простой и грубой неосторожности. Представляется, что грубая неосторожность является таким поведением потерпевшего, когда он предвидел или должен был предвидеть возможность причинения ему вреда, но легкомысленно надеялся избежать этого или безразлично относился к возможности причинения вреда. К простой неосторожности следует относить обычную неосмотрительность, опрометчивость, легкомыслие в предотвращении, избежании какой-либо опасности.

Доказательств наличия у Новоселова А.С. умысла на причинение вреда своему здоровью материалы дела не содержат, в связи с чем суд пришел к правильному выводу об отсутствии в его действиях грубой неосторожности содействовавшей наступлению несчастного случая.

Вопреки доводам автора жалобы, действия Новоселова А.С. при выполнении им работ, требующих специального обучения, не обусловленных трудовым договором судом первой инстанции обоснованно расценены как простая неосторожность, вызванная необходимостью исполнения распоряжений работодателя.

При таких обстоятельствах решение, суда о частичной компенсации морального вреда в сумме 800000 руб. от заявленной 1000000 руб. является законным и обоснованным.

В целом доводы апелляционной жалобы в части возмещения ущерба не содержат правовых оснований для отмены решения суда, по существу сводятся к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств. Оснований для переоценки доказательств коллегия не усматривает.

Разрешая спор, суд правильно применил нормы материального и процессуального права, установил имеющие значение для дела обстоятельства на основании представленных сторонами доказательств, которым дана оценка в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предусмотренных ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Каких-либо нарушений норм процессуального права, влекущих за собой отмену решения суда в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом не допущено.

Руководствуясь ч. 1 ст. 327.1, п. 1 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 15.09.2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя ответчика - без удовлетворения.

Председательствующий: Черепанова А.М.

Судьи: Майорова Н.В.

Лузянин В.Н.