Решение по делу № 55-534/2024 от 13.08.2024

ЧЕТВЕРТЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУДОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

        №55-534/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Нижний Новгород                                 16 сентября 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Нестерука Р.Ю.,

судей Михеева А.А., Федорова П.С.

при секретаре судебного заседания Просторядиной А.Н.

с участием: прокурора отдела Генеральной прокуратуры РФ Лукоянова С.В.,

осужденного Саяпина А.И.,

защитника адвоката Чичагиной К.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитника осужденного Саяпина А.И. – адвоката Чичагиной К.И. на приговор Саратовского областного суда от 3 мая 2024 года, постановленный с участием коллегии присяжных заседателей, в отношении Саяпина Александра Ивановича.

    Заслушав доклад судьи Федорова П.С., выслушав выступления осужденного Саяпина А.И. и его защитника адвоката Чичагиной К.И., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Лукоянова С.В., просившего приговор оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

указанным приговором суда

Саяпин Александр Иванович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин Российской Федерации, ранее не судимый,

осужден по п. «ж» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию в виде лишения свободы сроком на 18 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год.

В соответствии со ст. 53 Уголовного кодекса Российской Федерации на Саяпина А.И. возложены ограничения: не выезжать за пределы территории муниципального образования, в котором осужденный будет проживать после отбывания наказания в виде лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, и установлена обязанность два раза в месяц являться в указанный орган для регистрации.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы Саяпину А.И. исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

Мера пресечения Саяпину А.И. до вступления приговора в законную силу оставлена в виде заключения под стражу.

На основании п. «а» ч. 31 ст. 72 Уголовного кодекса Российской Федерации время содержания Саяпина А.И. под стражей с 22 ноября 2023 года до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок наказания в виде лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

По предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, Саяпин А.И. оправдан за отсутствием события преступления, за осужденным признано право на реабилитацию.

Этим же приговором осужден Палагин В.А., в отношении которого приговор в апелляционном порядке не обжалован.

Постановлено взыскать с Саяпина А.И. и Палагина В.А. в солидарном порядке в пользу потерпевшей З.В.И. в счёт возмещения материального ущерба 73 255 рублей, с Саяпина А.И. в счёт компенсации морального вреда в пользу потерпевшей З.В.И. 1 000 000 рублей, в пользу несовершеннолетнего потерпевшего З.Т.Е. 1 000 000 рублей, в пользу потерпевшего З.С.В. 750 000 рублей.

Постановлено оплатить из средств федерального бюджета процессуальные издержки, связанные с выплатой потерпевшей З.В.И. вознаграждения своим представителям – адвокатам Мухтарову С.Р., Батурину А.А., Артемьеву Д.А., на общую сумму 150 000 рублей.

Постановлено взыскать с осуждённого Саяпина А.И. 75 000 рублей в доход федерального бюджета в возмещение расходов потерпевшей З.В.И., связанных с выплатой ею вознаграждений своим представителям.

Сохранены аресты, наложенные постановлениями Волжского районного суда г. Саратова от 25 января 2024 года на имущество и денежные средства Саяпина А.И. и Палагина В.А., до полного возмещения взысканного с осужденных материального ущерба, морального вреда и процессуальных издержек.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Обжалуемым приговором, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Саяпин А.И. признан виновным в убийстве З.Е.В., то есть умышленном причинении смерти другому человеку, совершенном группой лиц по предварительному сговору.

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционных жалобах защитник адвокат Чичагина К.И. не соглашается с приговором, считает его незаконным, необоснованным, несправедливым и чрезмерно суровым. Полагает, что на стадии предварительного расследования уголовного дела были допущены нарушения норм уголовно-процессуального закона, а именно срок предварительного следствия 24 октября 2023 года был продлен уже после истечения ранее установленного срока следствия, что повлекло незаконное привлечение Саяпина А.И. к уголовной ответственности и незаконное избрание ему меры пресечения в виде заключения под стражу 22 ноября 2023 года. Списки кандидатов в присяжные заседатели, врученные сторонам 15 апреля 2024 года, не содержали в себе данных о возрасте и образовании присяжных заседателей, что не позволило стороне защиты убедиться в соответствии кандидатов в присяжные заседатели требованиям закона, и повлекло за собой нарушение права на защиту Саяпина А.И. Форма общения председательствующего с кандидатами в присяжные заседатели, согласно которой при поступлении определенной информации он приглашал кандидата в присяжные заседатели к своему столу вместе со сторонами, где тот сообщал о себе и близких родственниках необходимые сведения, ограничила права её подзащитного, поскольку подсудимые не могли быть приглашены к судейскому столу, в связи с чем не могли в полной мере принимать участие в отборе присяжных заседателей. Считает, что судом необоснованно было отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты об отводе кандидата в присяжные заседатели №, который являлся муниципальным служащим и имел высшее юридическое образование, тем самым было нарушено право стороны защиты на мотивированный отвод. В последующем указанный присяжный заседатель вошел в основной состав коллегии присяжных заседателей, был избран старшиной и, по мнению автора жалобы, оказал влияние на других присяжных заседателей, поскольку имел знания в области юриспруденции. Полагает, что во вступительном заявлении государственный обвинитель отрицательно настроил против осужденного присяжных заседателей, сформировав обвинительный уклон их суждений. Вопреки требованиям закона, осужденный Палагин В.А. неоднократно в присутствии присяжных заседателей сообщал недопустимые сведения, а именно, что ранее был оправдан судом по этому обвинению. Аналогичные высказывания допускали потерпевшие. Свидетели в присутствии присяжных заседателей сообщали сведения об агрессивном поведении Саяпина А.И. в состоянии алкогольного опьянения задолго до событий, изложенных в обвинении, что не связано с предметом доказывания. Кроме того, в присутствии присяжных заседателей были допущены высказывания о конфликте, произошедшем между З.Е.В. и Саяпиным А.И. в 2010 году, то есть за 12 лет до событий, изложенных в обвинении, что защитник считает недопустимым при рассмотрении данной категории дел. Обращает внимание, что свидетели П.С.Н. и К.В.А. умышленно оговаривали ее подзащитного ввиду родственных связей с осужденным Палагиным В.А., тем самым пытаясь облегчить ответственность последнего. Полагает, что показания эксперта П.А.С. противоречат выводам судебной экспертизы № 97 от 26 марта 2022 года, показания свидетеля П.С.Н. противоречат показаниям подсудимого Палагина В.А. и, соответственно, указанные доказательства не могут свидетельствовать о виновности её подзащитного. Показания свидетеля П.С.Н. считает недопустимым доказательством ввиду ложности и опровержения показаниями подсудимого Саяпина А.И. и свидетеля Ч.Н.С. Утверждает, что сторона обвинения доводила до присяжных заседателей информацию, не относящуюся к фактическим обстоятельствам, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, а председательствующий занял позицию стороны обвинения, делал необоснованные замечания стороне защиты, и был заинтересован в исходе дела с обвинительным приговором. Так, необоснованно было оставлено без рассмотрения ходатайство подсудимого Палагина В.А. о его допросе в начале судебного следствия, а также без каких-либо оснований стороне защиты было отказано в исследовании протокола проверки показаний на месте Саяпина А.И. в качестве свидетеля. Председательствующий на протяжении всего судебного следствия в присутствии присяжных заседателей позволял государственным обвинителям искажать сущность предъявленного обвинения и содержание исследованных доказательств, в частности, заключения биологической экспертизы № 86. Так, при исследовании письменных доказательств стороны обвинения председательствующим не уточнялась цель исследования того или иного доказательства, а стороне защиты такие требования предъявлялись. Кроме того, на стадии реплик председательствующий допустил повторное выступление в прениях государственного обвинителя. При произнесении напутственного слова председательствующий исказил показания свидетеля П.С.Н., неверно изложил показания свидетеля Ч.Н.С. Вопреки требованиям закона перед присяжными заседателями были поставлены вопросы №№ 1, 2, 5 с описанием признаков преступления, требующих юридической оценки. В первом основном вопросе о доказанности деяния были отражены не только обстоятельства, характеризующие событие преступления, но и признаки субъективной стороны преступления, включающей в себя его мотив. Вопросы №№ 1, 2, 3, 5, 6 поставлены в отношении обоих подсудимых одновременно, что также является грубым процессуальным нарушением. Вопросы перед присяжными заседателями не были поставлены в понятных для них формулировках, в связи с чем присяжные заседатели неоднократно по указанию председательствующего возвращались в совещательную комнату для корректировки и исправления ответов. Кроме того, вопросы были сформулированы таким образом, что при ответе на один вопрос отрицательно присяжные заседатели не имели возможности ответить положительно на другой вопрос в целом. Включение в вопросы фраз, аналогичных изложенным в обвинительном заключении, является нарушением требований закона, поскольку они не относятся к вопросу доказанности совершения каждым из подсудимых инкриминируемого деяния, и отражают не действия лица, а описывают его отношение к содеянному, то есть субъективную сторону преступления, что недопустимо. Кроме того, такую формулировку вопросов защитник считает сложной для восприятия присяжными заседателями и выходящей за пределы их компетенции, поскольку она подразумевает юридическую оценку действий подсудимого со стороны коллегии присяжных заседателей. Утверждает, что суд проигнорировал ходатайство стороны защиты о внесении изменений в вопросы и постановке их в новой формулировке. Указывает, что первоначально присяжные заседатели по возвращению из совещательной комнаты не усмотрели наличия у осужденных договоренности на лишение жизни потерпевшего, что исключало квалифицирующий признак «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору». Однако председательствующий оказал давление на присяжных заседателей, в связи с чем их первоначальные ответы в вопросном листе были зачеркнуты. Считает, что суд проигнорировал ходатайство стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору, заявленное в ходе прений сторон, не возобновил судебное следствие, о чем просил и государственный обвинитель, и фактически ходатайство не рассмотрел. Полагает, что в протоколе судебного заседания неполно отражены показания участников судебного разбирательства, указаны неоконченные фразы с многоточием, не отражено существо заявленных ходатайств, а их письменные тексты в материалах дела отсутствуют. Кроме того, в протоколе судебного заседания указано о сборе у присяжных заседателей мобильных телефонов перед удалением в совещательную комнату, чего в действительности выполнено не было. По мнению автора жалобы, назначенное ее подзащитному наказание является несправедливым и чрезмерно суровым. Судом при назначении наказания не в полной мере учтены состояние здоровья Саяпина А.И., характеризующие его личность данные, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Считает указанные нарушения закона существенными, повлиявшими на исход дела, искажающими суть правосудия и смысл судебного решения. Просит приговор отменить, направить уголовное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе.

В возражениях на апелляционные жалобы потерпевшая З.В.И., государственные обвинители Ануфриев А.А. и Устинов Д.В. указывают на несостоятельность доводов защитника. Просят апелляционные жалобы оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, судебная коллегия полагает, что приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Саяпина А.И., основанном на всестороннем и полном исследовании доказательств.

Особенности рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и юридические последствия вердикта, а также порядок и пределы обжалования приговора осужденному были разъяснены.

Указанные в апелляционных жалобах доводы об оговоре Саяпина А.И. свидетелями П.С.Н. и К.В.А., наличии противоречий между теми или иными доказательствами не являются в соответствии со ст. 38927 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации основаниями отмены либо изменения судебного решения, поскольку причастность Саяпина А.И. к совершению деяния и его виновность установлены присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.

Из материалов дела видно, что судебное разбирательство проведено с учетом требований уголовно-процессуального закона, определяющих его особенности в суде с участием присяжных заседателей.

Вопреки доводам жалоб, коллегия присяжных заседателей сформирована в соответствии с требованиями ст. 328 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Требования ч. 4 ст. 327 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о вручении сторонам списков кандидатов в присяжные заседатели без указания их домашнего адреса судом соблюдены. По смыслу закона в указанных выше списках могут быть приведены такие сведения о кандидате, которые позволят сформировать коллегию присяжных заседателей. Из имеющихся в материалах уголовного дела списков кандидатов в присяжные заседатели следует, что в них имелись данные о возрасте и социальном статусе (роде деятельности) каждого кандидата. Участвующие в процедуре отбора коллегии присяжных заседателей лица, в том числе со стороны защиты, не были лишены права выяснить у каждого кандидата в присяжные заседатели сведения о его образовании.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе обсуждения каждого кандидата в присяжные заседатели стороны приглашались к столу председательствующего, где сообщенная кандидатом в присяжные заседатели информация доводилась до сведения как представителей стороны обвинения, так и защитников. При этом сторонам предоставлялась возможность задавать вопросы кандидатам, чем они, как это следует из протокола судебного заседания, активно пользовались. Вопреки доводам жалоб, из протокола судебного заседания также следует, что защитник Чичагина К.И. в ходе обсуждения указанной выше информации согласовывала позицию с подзащитным и доводила её до сведения председательствующего. Каких-либо данных об ограничении права осужденного на получение сведений, ставших известным защитнику в ходе опроса кандидатов в присяжные заседатели, протокол судебного заседания не содержит. Заявлений со стороны защиты о несогласии с предложенным председательствующим порядком опроса кандидатов в присяжные заседатели не поступало.

Вопреки доводам стороны защиты, предусмотренных законодательством обстоятельств, препятствующих участию кандидата в присяжные заседатели № М.Д.Н. в рассмотрении уголовного дела в качестве присяжного заседателя, не имелось. Согласно п. "г" ч. 2 ст. 7 Федерального закона Российской Федерации «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» замещение лицом государственных должностей или выборных должностей в органах местного самоуправления расценивается как обстоятельство, препятствующее исполнению таким лицом обязанностей присяжного заседателя. Таким образом, ни нахождение кандидата в присяжные заседатели на муниципальной службе, ни наличие у него юридического образования не является препятствием для исполнения указанным лицом полномочий присяжного заседателя. При наличии сомнений в объективности кандидата в присяжные заседатели сторона защиты имела возможность его отвести, однако таким правом не воспользовалась.

Замечаний по проведенному отбору присяжных заседателей, а также ходатайств о роспуске коллегии присяжных заседателей в связи с ее тенденциозностью от участников процесса не поступало.

В судебном заседании были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Вопреки доводам жалоб, в присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебное следствие проведено в соответствии с требованиями главы 38 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также с учетом особенностей, закрепленных в ст. 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы в жалобах о нарушениях уголовно-процессуального закона в процессе судебного следствия, в том числе о нарушении принципа состязательности сторон, об обвинительном уклоне, о нарушении принципа объективности и беспристрастности не нашли подтверждения материалами дела.

Изложение в соответствии с ч. 2 ст. 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации государственным обвинителем в начале судебного следствия предъявленного подсудимым обвинения, в котором отражены, в частности, обстоятельства убийства потерпевшего, как они были установлены следствием, не может быть признано незаконным воздействием на присяжных заседателей.

То обстоятельство, что председательствующий снимал некоторые вопросы и делал замечания участникам судебного заседания, отказывал в удовлетворении ряда их ходатайств, а также выяснял у сторон основания для исследования тех или иных доказательств не может свидетельствовать о его предвзятости, поскольку в силу специфики судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей указанные выше действия председательствующего были продиктованы соблюдением ч. 7 ст. 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которым стороны не вправе ссылаться в присутствии присяжных заседателей на недопустимость тех или иных доказательств, если после обсуждения данного вопроса без присяжных заседателей председательствующий признал эти доказательства допустимыми, а также на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей.

В ходе судебного разбирательства председательствующий принимал меры к тому, чтобы до присяжных заседателей не была доведена недопустимая информация, в том числе относительно личности осужденного, об оправдании ранее другого осужденного по делу, а если таковая до них доводилась, то давал присяжным заседателям соответствующие разъяснения на этот счет, которые впоследствии напомнил в напутственном слове. Вопреки утверждениям защитника, сведения относительно взаимоотношений потерпевшего и Саяпина А.И., а также поведении последнего в состоянии алкогольного опьянения относятся к фактическим обстоятельствам по делу, и подлежали выяснению в присутствии коллегии присяжных заседателей. Требования ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судом первой инстанции соблюдены.

Из протокола судебного заседания следует, что каждое из совершённых председательствующим действий, в том числе в виде запрета на сообщение присяжным заседателям информации, не подлежащей исследованию с их участием, отклонения тех либо иных выясняемых сторонами вопросов, обращения к коллегии с разъяснениями имело место в соответствии с компетенцией судьи и диктовалось возникшей необходимостью. Все замечания, которые поступали от председательствующего участникам процесса, были обоснованными, имели под собой в каждом случае причины, которые судьей были указаны. Подобным образом председательствующий судья действовал как в отношении стороны защиты, так и государственных обвинителей на всех этапах судопроизводства по делу, не исключая стадию прений.

Из протокола судебного заседания следует, что если сторонами задавались вопросы, не относящиеся к предмету исследования, или вопросы, которые по своей сути предполагали ожидаемый ответ, или недопустимую к исследованию в присутствии присяжных заседателей информацию, то председательствующий реагировал, снимая эти вопросы, в том числе, разъясняя присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание высказывания сторон, которые сами по себе доказательствами не являются.

Единичные случаи доведения до присяжных информации, не относящейся к их компетенции и не получившей должного реагирования со стороны председательствующего, на которые обращается внимание в жалобах, не могут свидетельствовать об оказании существенного влияния на вердикт присяжных заседателей.

Таким образом, оснований полагать, что доведенная как стороной обвинения, так и стороной защиты информация, выходящая за рамки предоставленных коллегии присяжных заседателей полномочий, с учетом разъяснений председательствующего, повлияла на выводы, изложенные в вердикте, не имеется.

В рассматриваемом случае приведенные в жалобах факты и конкретные поводы для замечаний председательствующего, хотя и не получивших соответствующего реагирования со стороны последнего, не свидетельствуют о целенаправленном незаконном воздействии на присяжных заседателей, не подтверждают наличия такого нарушения уголовно-процессуального закона, которое ставило под сомнение объективность и беспристрастность проведенного судебного разбирательства.

Оснований полагать, что присяжные заседатели не были свободны в оценке представленных им доказательств и находились под влиянием незаконно оказанного на них воздействия или давления со стороны обвинения, как указано в жалобах защитника, не имеется.

Все ходатайства участников судебного разбирательства разрешались председательствующим на основе принципов равенства и состязательности сторон.

В соответствии с ч. 3 ст. 274 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации подсудимый может давать показания в любой момент судебного следствия с разрешения председательствующего. Последний обоснованно не усмотрел необходимости допроса подсудимого Палагина В.А. до исследования доказательств стороны обвинения, которая в соответствии с уголовно-процессуальным законом представляет свои доказательства первой.

Отказ стороне защиты в исследовании протокола проверки показаний на месте Саяпина А.И. в качестве свидетеля основан на положениях ст. 276 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Само по себе несогласие стороны защиты с принятыми председательствующим решениями не является основанием для отмены приговора.

В судебном заседании всесторонне и полно исследовались доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты.

Вопреки доводам, изложенным в апелляционных жалобах, государственные обвинители довели до коллегии присяжных заседателей выводы заключения биологической экспертизы № 86 (т. 3 л.д. 168-171) в том объеме, в котором посчитали нужным для обоснования своей позиции, не искажая их существа. Кроме того, защитник Чичагина К.И. с разрешения председательствующего повторно исследовала выводы указанной экспертизы в присутствии присяжных заседателей и обратила их внимание на существенные, по её мнению, обстоятельства.

Таким образом, сторона защиты не была ограничена в праве на представление доказательств.

Напротив, из протокола судебного заседания следует, что осужденным Саяпиным А.И. и его защитником до сведения присяжных заседателей были доведены сведения, отражающие их позицию по всем вопросам, подлежащим разрешению при вынесении вердикта.

Судебное следствие было окончено при согласии обеих сторон. Ходатайств о его дополнении участники процесса, в том числе и сторона защиты, не заявляли.

Судебные прения сторон были проведены в соответствии с требованиями ст. 336 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Выступления сторон в судебных прениях председательствующим прерывались обоснованно в связи с тем, что они сообщали сведения, не подлежащие исследованию в присутствии присяжных заседателей. При этом то обстоятельство, что выступления стороны защиты прерывались чаще, чем стороны обвинения, определяющего значения не имеет, и само по себе не свидетельствует о необъективности председательствующего. Приведение государственными обвинителями в выступлениях собственной оценки доказательств не противоречит положениям закона. Вопреки изложенным в апелляционных жалобах защитника доводам, выступление государственного обвинителя Устинова Д.В. в репликах не выходило за рамки, предусмотренные уголовно-процессуальным законом.

Вопросный лист составлен с соблюдением требований ст. ст. 338 - 339 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и перед присяжными заседателями были поставлены вопросы по фактическим обстоятельствам данного уголовного дела в пределах предъявленного в том числе Саяпину А.И. обвинения и с учетом его позиции о непризнании вины.

Содержание как вопросного листа в целом, так и вопросов №№ 1, 2, 3, 5, 6 и 5, соответствует обстоятельствам предъявленного обвинения, требованиям закона об изложении в разных вопросах обстоятельств инкриминируемых подсудимому деяний и сведений о его причастности к этим деяниям, изложены в понятных для присяжных заседателей формулировках, в то же время отражающих все юридически значимые обстоятельства предъявленного обвинения. Вопреки доводам защитника, поставленные перед коллегией присяжных заседателей вопросы не требовали от них оценки обстоятельств, выходящих за пределы их компетенции, либо требовавших юридической оценки действий осужденного.

При этом право высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросного листа, внести предложения о постановке новых вопросов стороне защиты было предоставлено и её представителями реализовано. То обстоятельство, что председательствующий не согласился с формулировками вопросов, предложенными стороной защиты, не является нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку согласно ч. 4 ст. 338 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации окончательное формулирование вопросов является его прерогативой.

Доводы о неверном, по мнению стороны защиты, формулировании вопросов и невозможности в связи с этим у коллегии присяжных заседателей вынести объективный вердикт не основаны на требованиях ст. 334 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Из протокола судебного заседания следует, что присяжные заседатели не заявляли о неясности вопросного листа и необходимости получения дополнительных разъяснений. Кроме того, в напутственном слове председательствующий разъяснил присяжным заседателям право исключить из вопросного листа отдельные формулировки, которые они посчитают недоказанными.

Вопреки доводам, изложенным в апелляционных жалобах, напутственное слово председательствующего отвечает требованиям ст. 340 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В нем в соответствии с требованиями закона приведены исследованные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его. При этом председательствующий не искажал существо исследованных доказательств, не выражал своего отношения к этим доказательствам и не делал выводов из них. В напутственном слове соблюдены принципы беспристрастности и объективности. Возражения защитника Чичагиной К.И. относительно неверного, по её мнению, изложения в напутственном слове отдельных слов из показаний свидетелей П.С.Н. и Ч.Н.С. были доведены до сведения коллегии присяжных заседателей, которым председательствующим в связи с этим были даны необходимые разъяснения.

Вердикт коллегии присяжных заседателей, с учетом внесенных в него изменений и уточнений, является ясным и непротиворечивым.

В судебном заседании, находя вердикт неясным и противоречивым, председательствующий в полном соответствии с ч. 2 ст. 345 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации указывал на это и предлагал коллегии присяжных заседателей возвратиться в совещательную комнату для устранения недостатков. Выводы председательствующего о неясности и противоречивости вердикта, с учетом содержания вердикта и протокола судебного заседания, являются правильными.

Протокол судебного заседания и аудиозапись судебного заседания не свидетельствуют о том, что судья перед повторными возвращениями присяжных заседателей в совещательную комнату ограничивал для коллегии присяжных заседателей выбор возможного решения при ответах на поставленные вопросы. Действия председательствующего сводились к тому, что он обращал внимание присяжных на недостатки вердикта, разъяснял порядок устранения недостатков. При этом председательствующий не давал присяжным заседателям указаний и не высказывал свое мнение в иной форме о необходимости изменения ответов на вопросы. Вынесенный после всех указанных действий вердикт обоснованно признан председательствующим ясным и непротиворечивым.

В соответствии с ч. 2 ст. 348 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный вердикт обязателен для председательствующего.

Действия Саяпина А.И. квалифицированы в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом коллегии присяжных заседателей.

Наказание ему назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 Уголовного кодекса Российской Федерации, оно соразмерно характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, данным о личности, совокупности смягчающих обстоятельств, наличия отягчающего наказание обстоятельства, а также вердикта коллегии присяжных заседателей, согласно которому осужденный не заслуживает снисхождения.

С учетом отсутствия новых смягчающих обстоятельств оснований считать назначенное Саяпину А.И. наказание несправедливым вследствие чрезмерной суровости не имеется.

Каких-либо данных, свидетельствующих об ущемлении прав осужденного на защиту или иного нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, которые путем лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, в материалах дела не содержится.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Каких-либо достоверных данных о фальсификации протокола судебного заседания, в том числе по доводам защитника о несоответствии действительности указания на изъятие у присяжных заседателей мобильных телефонов перед удалением в совещательную комнату, с учетом содержания аудиозаписи судебного заседания не имеется.

Замечания, принесенные на протокол судебного заседания, разрешены в соответствии с требованиями ст. 260 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Каких-либо существенных нарушений закона при расследовании настоящего уголовного дела, в том числе при продлении срока предварительного следствия как указано в апелляционных жалобах, не допущено. Из материалов уголовного дела следует, что срок предварительного следствия 24 октября 2023 года был продлен и.о. руководителя СУ СК РФ по Саратовской области до истечения ранее установленного срока предварительного следствия по уголовным делам, соединенным в одно производство.

Согласно ст. 75 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации доказательства признаются недопустимыми, если были допущены существенные нарушения установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка их собирания и закрепления, а также, если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами. Каких-либо данных о подобных нарушениях закона при допросе свидетеля П.С.Н. в апелляционных жалобах не приведено и, соответственно, оснований для признания его показаний недопустимыми доказательствами не имеется.

Как видно из протокола судебного заседания председательствующий не проявлял какой-либо заинтересованности, обеспечивал сторонам возможность реализации своих процессуальных прав.

Вопреки доводам защитника, заявленное адвокатом Филиным А.В. при обсуждении последствий вердикта ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом было предметом обсуждения сторон, по результатам которого председательствующим было вынесено законное и обоснованное постановление об отказе в его удовлетворении. Затем сторонам было вновь предложено высказаться относительно юридических вопросов, подлежащих выяснению после провозглашения вердикта. Таким образом, каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального закона не допущено.

Принятое судом решение о частичном удовлетворении исковых требований потерпевших определено конкретными обстоятельствами дела, степенью нравственных страданий потерпевших, материальным положением Саяпина А.И., принципами разумности и справедливости.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

приговор Саратовского областного суда от 3 мая 2024 года в отношении Саяпина Александра Ивановича оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам, установленным главой 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение 6 месяцев со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии этого определения.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи: