Решение по делу № 22-1455/2021 от 22.06.2021

Судья ФИО Дело № 22-1455

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Иваново 12 июля 2021 года

Ивановский областной суд в составе председательствующего судьи Близнова В.Б.,

с участием прокурора Кананяна А.А.,

защитника осуждённого Сергеичева М.Б. – адвоката Никишиной С.Ф.,

при ведении протокола помощником судьи Кучеровой А.М.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осуждённого Сергеичева М.Б. и апелляционное представление государственного обвинителя Грачева Д.А. на приговор Тейковского районного суда Ивановской области от 27 мая 2021 года, которым

СЕРГЕИЧЕВ МИХАИЛ БОРИСОВИЧ, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, ранее не судимый,

осуждён по ч. 2 ст. 264 УК РФ (в редакции Федерального закона от 31 декабря 2014 года № 528-ФЗ) к 1 году 6 месяцам лишения свободы в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на 2 года 6 месяцев.

Приговором в срок отбывания осуждённым дополнительного наказания зачтен срок, на который он был лишён права управления транспортными средствами на основании постановления суда по делу об административном правонарушении; разрешён гражданский иск потерпевшего Д., в пользу которого с осуждённого взыскано 370000 рублей в счёт компенсации морального вреда, а также иск прокурора о взыскании с осуждённого в пользу территориального фонда ОМС по Ивановской области расходов на лечение потерпевшего в сумме 169142 рубля 5 копеек; определена судьба вещественных доказательств.

Изучив материалы дела и заслушав участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции,

УСТАНОВИЛ:

Сергеичев М.Б. признан виновным в том, что, управляя автомобилем в состоянии опьянения, допустил нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека.

Преступление совершено 8 мая 2018 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании Сергеичев М.Б. вину в совершении преступления не признал.

В апелляционной жалобе осуждённый Сергеичев М.Б. просит отменить приговор и оправдать его в связи с отсутствием состава преступления. Считает, что доказательства, положенные в основу вывода о нарушении им п. 2.7 ПДД РФ, не свидетельствуют о том, что в момент ДТП он находился в состоянии опьянения, а напротив подтверждают его слова об употреблении алкоголя после происшествия. Полагает, что представленное в суд экспертное заключение является недопустимым, поскольку не может быть расценено как разъяснение или дополнение к ранее составленному заключению, при этом, решение о допросе эксперта в суде было вызвано необходимостью выяснить, по какой причине в заключении указано на отбор у него анализа, который, как установлено в ходе судебного разбирательства, в отношении него не проводился; кроме того, судом не было вынесено постановление о назначении экспертизы, данный вопрос вообще не обсуждался в судебном заседании. Отмечает, что данное заключение противоречит выводам экспертного исследования №, согласно которым установить время употребления алкоголя без отбора анализа мочи невозможно. Приходит к выводу о наличии сомнений в выводах о нарушении им п. 2.7 ПДД РФ, в связи с чем они подлежат исключению из приговора. Также оспаривает вывод о совершении наезда на велосипедиста на обочине, указывая, что свидетели В. и А. лишь предполагали это, из схемы ДТП при этом видно, что ширина обочины 2 метра, а место наезда расположено менее чем в 50 сантиметрах от края проезжей части, а это опровергает показания Д. и Б. о том, что, увидев автомобиль, они прижались к самому краю обочины. Поскольку никто из них не остановился при виде автомобиля, делает вывод о том, что не представлял для них опасности. Полагает, что с учётом отсутствия следа колёс на обочине и размаха руля велосипеда столкновение произошло на проезжей части, что также подтверждают фотографии с места ДТП. Отмечает, что потерпевший в ходе движения постоянно изменял его траекторию, о чём свидетельствуют как его собственные показания, так и показания свидетеля Б., а также фотографии с места ДТП, по которым видно плохое состояние обочины, вынуждавшее потерпевшего вилять, в результате чего он упал на его автомобиль, и именно по этой причине столкновение произошло по касательной, о чём свидетельствуют повреждения автомобиля. Находит незаконным вывод суда о том, что поведение потерпевшего не имеет значения для квалификации его (Сергеичева) действий, поскольку все участники дорожного движения должны соблюдать требования ПДД РФ, а если бы потерпевший их не нарушил, то ДТП бы не произошло. Заключает, что именно действия Д., двигавшегося по встречной полосе, стали причиной того, что он не справился с управлением и упал на его автомобиль. Полагает, что вывод о нарушении им п. 9.9 ПДД РФ также должен быть исключён, а следовательно, в его действиях отсутствует состав преступления. Считает, что совокупность признанных судом смягчающими обстоятельств и отсутствие отягчающих, данные о его личности, состояние здоровья и сложное материальное положение, указывают на возможность его исправления без изоляции от общества. Отмечает, что отбывание им реального наказания лишает потерпевшего возможности получения компенсации морального вреда;

В апелляционном представлении государственный обвинитель Грачев Д.А. просит отменить приговор в части решения по гражданскому иску прокурора о взыскании с осуждённого в пользу территориального фонда ОМС денежных средств, затраченных на лечение потерпевшего. Ссылаясь на ст. 31 ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации», указывает, что исковое заявление о возмещении расходов на оплату медицинской помощи застрахованному лицу предъявляется в порядке гражданского судопроизводства, и отмечает, что страховые и медицинские организации не привлекались к участию в разбирательстве по данному делу.

В заседании суда апелляционной инстанции защитник осуждённого Сергеичева М.Б. – адвокат Никишина С.Ф. доводы апелляционной жалобы поддержала, прокурор Кананян А.А. просил изменить приговор по доводам апелляционного представления, отказав в удовлетворении жалобы адвоката.

Суд апелляционной инстанции, проверив законность, обоснованность и справедливость приговора в установленном ч. 7 ст. 389¹³ УПК РФ порядке, приходит к следующему.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, виновность Сергеичева М.Б. в совершении преступления, за которое он осуждён, подтверждена совокупностью приведённых в приговоре доказательств, в том числе показаниями самого осуждённого, потерпевшего и свидетелей; протоколами следственных действий; экспертными заключениями и другими.

Факт столкновения автомобиля под управлением Сергеичева и передвигавшегося на велосипеде Д. стороной защиты не оспариваются.

Версия Сергеичева о том, что потерпевший двигался по проезжей части и сам упал на его автомобиль, обоснованно признана судом несостоятельной, поскольку опровергнута исследованными доказательствами, в частности, последовательными и непротиворечивыми показаниями потерпевшего и свидетеля Д., подтверждёнными ими в ходе очных ставок, согласно которым Сергеичев совершил наезд на потерпевшего на обочине, при этом автомобиль Сергеичева какое-то время тащил потерпевшего за собой, а затем сбросил в кювет.

Кроме того, расположение осыпи осколков автомобиля и след волочения также свидетельствуют о том, что столкновение произошло на обочине.

Доводы осуждённого о том, что потерпевший двигался непрямолинейно со ссылками на показания Д., а также состояние обочины, которое по мнению осуждённого вынуждало потерпевшего так двигаться, опровергаются показаниями Б. и Д., а кроме того, противоречат утверждению осуждённого о том, что потерпевший двигался по проезжей части.

Ничем не обоснованы и доводы осуждённого о том, что показания потерпевшего и свидетеля недостоверны исходя из обозначенных на схеме ДТП места наезда и ширины обочины, а также по той причине, что никто из них не остановился при виде автомобиля.

Ссылка в жалобе на отсутствие в протоколе осмотра места ДТП и схеме следов протектора автомобиля на обочине с учётом совокупности доказательств, достоверно подтверждающих вывод суда о месте наезда на потерпевшего, не свидетельствуют о том, что столкновение произошло на проезжей части.

Повреждения велосипеда потерпевшего, а также автомобиля Сергеичева, вопреки его доводам, напротив свидетельствуют о том, что столкновение не было касательным, и подтверждают показания Д. и Б. о том, что автомобиль зацепил потерпевшего и затем скинул в кювет.

Суд апелляционной инстанции также отмечает нелогичность версии осуждённого о том, что потерпевший, двигаясь по краю проезжей части, сам упал на его автомобиль.

Как сообщал Сергеичев, видя велосипедиста и пешехода, он сместился ближе к середине дороги, что означает, что в таком случае расстояние между ними было бы достаточным, тогда как у потерпевшего не было каких-либо оснований смещаться ближе к автомобилю, с учётом показаний осуждённого о том, что велосипедист ехал по дороге, состояние которой позволяло двигаться прямолинейно.

Утверждение осуждённого об отсутствии с его стороны нарушений п. 2.7 ПДД РФ, поскольку алкоголь он употреблял после происшествия, опровергнуто в ходе судебного разбирательства совокупностью исследованных доказательств, в том числе свидетельскими показаниями.

Свидетель А. отмечал запах алкоголя, исходивший от Сергеичева, свидетель В. показала, что по мимике, жестам и координации движений было видно, что Сергеичев пьян, оба свидетеля указывали на отсутствие на месте происшествия и в автомобиле осуждённого пустых бутылок, свидетель Б. также отмечала, что Сергеичев непосредственно после ДТП имел неустойчивую походку, шатался будто пьяный, при этом никто из свидетелей не видел, что осуждённый выпивал после ДТП.

Как обоснованно указал суд в приговоре, после приезда на место сотрудников правоохранительных органов Сергеичев уже вёл себя более адекватно, при этом запах алкоголя от него всё ещё исходил, что также свидетельствует о недостоверности его показаний относительно обстоятельств употребления алкоголя.

Суд апелляционной инстанции также отмечает, что на правильность выводов суда указывают и действия на дороге осуждённого, который смещался к обочине, выехал на неё, не применив при этом торможение, зацепил потерпевшего, протащив его определённое расстояние и вытолкнув в кювет, при этом не остановился и продолжил движение, вернувшись лишь впоследствии, а также то, что, несмотря на изначальные утверждения Сергеичева об употреблении алкоголя после ДТП, его показания, как в целом, так и по обстоятельствам распития им спиртных напитков, являются противоречивыми.

Кроме того, в соответствии с примечанием 2 к ст. 264 УК РФ лицом, находящимся в состоянии опьянения, признается лицо, управляющее транспортным средством, в случае установления факта употребления этим лицом вызывающих алкогольное опьянение веществ, который определяется наличием абсолютного этилового спирта в концентрации, превышающей возможную суммарную погрешность измерений, установленную законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях, или в случае наличия в организме этого лица наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов либо новых потенциально опасных психоактивных веществ, что и имело место в данном случае.

Исходя из изложенного, какие-либо сомнения в том, что Сергеичев управлял автомобилем в состоянии опьянения, отсутствуют, а доводы апелляционной жалобы об обратном не имеют объективного подтверждения и по своей сути направлены на необоснованную переоценку исследованных и приведенных в приговоре доказательств.

Вопреки выраженному в апелляционной жалобе мнению, именно действия Сергеичева находятся в причинно-следственной связи с ДТП и наступившими в результате последствиями, тогда как действия потерпевшего, передвигавшегося по обочине встречного направления движения, никакой связи с причиной ДТП не имеют, поскольку он опасности или какой-либо помехи для автомобиля не представлял, в свою очередь Сергеичев в нарушение требований ПДД РФ съехал на обочину, по которой двигался велосипедист, совершив на него наезд.

Таким образом, суд апелляционной инстанции находит виновность Сергеичева подтверждающейся достаточной совокупностью доказательств, получивших объективную оценку в приговоре.

Вместе с тем доводы апелляционной жалобы, касающиеся оценки заключения и показаний эксперта Е., заслуживают внимания.

К материалам судебного производства приобщен документ озаглавленный «Судебно-медицинская экспертиза в судебном заседании по обвинению Сергеичева М.Б., 1967 г.р. (18.05.2021г.)» и подписанный судебно-медицинским экспертом Е.

При этом по своему содержанию и изложенным в нём выводам, которые эксперт Е. огласил в с ходе судебного заседания, этот документ существенно отличается от имеющегося в материалах дела экспертного заключения № от ДД.ММ.ГГГГ, поэтому основанные на нём показания эксперта Е. не могут быть отнесены к числу разъяснений и дополнений ранее данного заключения в порядке, предусмотренном ст. 282 УПК РФ.

Согласно протоколу судебного заседания дополнительная судебно-медицинская экспертиза судом не назначалась, тем не менее эксперт Е. представил суду фактически новое экспертное заключение, что влечёт за собой недопустимость как этого доказательства, так и основанных на нём показаний эксперта Е.

Кроме того, из приговора подлежит исключению ссылка на решение Тейковского районного суда от 27 апреля 2021 года, которым отменено постановление о привлечении Сергеичева к административной ответственности по ч. 3 ст. 12.27 КоАП РФ, как на доказательство нахождения осуждённого в состоянии опьянения в момент ДТП, поскольку установленные этим решение обстоятельства не могут в данном случае иметь преюдициальное значение.

Также в описательно-мотивировочной части приговора суд необоснованно привёл в качестве доказательства виновности осуждённого показания свидетеля Г., которая, являясь сотрудником полиции, при получении объяснения от Сергеичева узнала с его слов обстоятельства дорожно-транспортного происшествия и сообщила о них в суде.

По смыслу уголовно-процессуального закона показания Г. в этой части не могут являться допустимыми доказательствами и подлежат исключению из приговора.

Однако, исключение этих доказательств не ставит под сомнение обоснованность выводов суда о виновности осуждённого в совершении преступления, поскольку они основаны на совокупности иных исследованных судом и приведённых в приговоре доказательств.

Действия Сергеичева по ч. 2 ст. 264 УК РФ (в редакции Федерального закона от 31 декабря 2014 года № 528-ФЗ) квалифицированы правильно.

Вопреки доводам жалобы, наказание осуждённому назначено в соответствии с законом, то есть с учетом характера, степени общественной опасности и конкретных обстоятельств содеянного, личности осуждённого, установленных смягчающих наказание обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осуждённого и условия жизни его семьи, и, по мнению суда апелляционной инстанции, является справедливым.

Все юридически значимые обстоятельства, имеющие значение для определения вида и срока наказания, должным образом учтены судом, о чём прямо указано в приговоре, оснований для смягчения назначенного наказания суд апелляционной инстанции не усматривает.

С мотивированными выводами о возможности достижения указанных в ч. 2 ст. 43 УК РФ целей наказания только в условиях реального отбывания осуждённым лишения свободы и об отсутствии оснований для применения положений ст. 53¹ и ст. 64 УК РФ, суд апелляционной инстанции согласен.

Ввиду изложенного, апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Оснований для удовлетворения доводов апелляционного представления государственного обвинителя суд не находит в связи со следующим.

Согласно ч. 1 ст. 45 ГПК РФ прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

Частью 2 данной нормы предусмотрено, что прокурор, подавший заявление, пользуется всеми процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов.

Таким образом, в силу наделения прокурора всеми полномочиями истца, а также с учётом наличия в материалах дела документов, подтверждающих размер и основания исковых требований, ссылка в апелляционном представлении на необходимость привлечения к участию в деле представителей страховых и медицинских организаций безосновательна.

Суд апелляционной инстанции считает, что в данном случае не подлежат применению разъяснения, содержащиеся в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2020 N 23 "О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу", согласно которым по смыслу части 1 статьи 44 УПК РФ требования имущественного характера, хотя и связанные с преступлением, но относящиеся, в частности, к последующему восстановлению нарушенных прав потерпевшего (например, о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, о признании гражданско-правового договора недействительным, о возмещении вреда в случае смерти кормильца), а также регрессные иски (о возмещении расходов страховым организациям и др.) подлежат разрешению в порядке гражданского судопроизводства. В этой части гражданский иск по уголовному делу суд оставляет без рассмотрения с указанием в постановлении (определении) или обвинительном приговоре мотивов принятого решения.

При этом суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

В соответствии со ст. 1 Положения о территориальном фонде обязательного медицинского страхования Ивановской области, утверждённым Постановлением Правительства Ивановской области от 15.03.2011 N 55-п, территориальный фонд обязательного медицинского страхования Ивановской области является некоммерческой организацией, созданной Ивановской областью для реализации государственной политики в сфере обязательного медицинского страхования на территории Ивановской области, то есть не относится к числу страховых организаций.

Не относятся указанные исковые требования и к числу регрессных, поскольку под правом обратного требования понимается требование лица, возместившего вред потерпевшему, к лицу, причинившему вред, о возврате уплаченного по вине последнего возмещения в размере выплаченного возмещения.

Согласно положениям ч. 1 ст. 1081 лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

В данном случае решением суда по гражданскому иску прокурора взысканы средства, затраченные на оказание медицинской помощи потерпевшему в связи с причинёнными по вине осуждённого травмами, при этом обязанности по возмещению вреда, причинённого другими лицами, на фонд обязательного медицинского страхования Ивановской области не возложена.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389²⁰, 389²⁸, 389³³ УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

приговор Тейковского районного суда Ивановской области от 27 мая 2021 года в отношении СЕРГЕИЧЕВА МИХАИЛА БОРИСОВИЧА изменить.

Исключить из описательно-мотивировочный приговоры ссылки на показания свидетеля Г. в части сообщения сведений, ставших ей известными при получении объяснения от Сергеичева М.Б., показания эксперта Е., решение Тейковского районного суда от 27 апреля 2021 года, как на доказательства виновности осуждённого.

В остальном указанный приговор оставить без изменения, апелляционный представление и жалобу – без удовлетворения.

Приговор и апелляционное постановление могут быть обжалованы в порядке, предусмотренном главой 47¹ УПК РФ в течение 6 месяцев с момента вступления приговора в законную силу, а осуждённым - в тот же срок с момента получения копии приговора, вступившего в законную силу. В случае подачи кассационной жалобы осуждённый вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий