Решение по делу № 8Г-18104/2020 [88-18057/2020] от 19.06.2020

КОПИЯ

I инстанция – Карпова А.И.

II инстанция – Пильгун А.С., Васильева Е.В., Кочергина Т.В. (докладчик)

Дело № 88-18057/2020

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

13 августа 2020 г.                                     город Москва

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе председательствующего Климовой О.С., судей Ионовой А.Н., Щегловой Е.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Митрохиной О.О. к Митрохину В.В. о признании договора дарения нежилого помещения недействительной сделкой и применений последствий его недействительности (номер дела, присвоенный в суде первой инстанции, 25849/2019)

по кассационной жалобе Митрохиной О.О. на решение Пресненского районного суда города Москвы от 25 ноября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 12 марта 2020г.

Заслушав доклад судьи судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Щегловой Е.С., объяснения представителей ответчика по доверенности Митрохина В.Б., Иутина И.Г., возражавших против удовлетворения кассационной жалобы,

установила:

Митрохина О.О. обратилась в суд с указанным иском к Митрохину В.В., в котором просила признать недействительной (ничтожной) сделкой договор дарения нежилого помещения, заключенный между ними 1 марта 2018 г., и применить последствия недействительности ничтожной сделки, возвратив в собственность Митрохиной О.О. помещение № Х, назначение: нежилое, площадью 55,4 кв.м., расположенное на 1 этаже по адресу: <адрес>, кадастровый №.

Иск мотивирован тем, что передача спорного нежилого помещения от истца ответчику по указанному договору дарения была произведена на условиях встречного предоставления, определенных в соглашении № 1 от 21 февраля 2018 г., которое было исполнено его сторонами в полном объеме. Истец полагала, что договор дарения нежилого помещения от 1 марта 2018 г. является притворной сделкой, к которой в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) должны применяться правовые последствия, предусмотренные для той сделки, которую в действительности имели в виду стороны при заключении притворного договора дарения.

Решением Пресненского районного суда города Москвы от 25 ноября 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 12 марта 2020 г., в удовлетворении иска отказано.

В кассационной жалобе, поступившей вместе с гражданским делом во Второй кассационный суд общей юрисдикции 19 июня 2020 г., представитель Митрохиной О.О. по доверенности Кузякин О.Ю. просил отменить указанные судебные постановления и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе судей в связи с неправильным применением норм материального права и несоответствием выводов суда обстоятельствам дела.

В заседание судебной коллегии 13 августа 2020 г. истец и ее представитель, ответчик не явились, несмотря на то, что извещались о времени и месте рассмотрения дела заказными письмами с уведомлениями о вручении по имеющимся в деле адресам. Руководствуясь статьями 6.1, 35, 113, 118, частями 3, 5 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), статьей 165.1 ГК РФ, судебная коллегия признала судебные извещения доставленными этим лицам, участвующим в деле. Сведений об уважительности причин неявки истца и ее представителя, ходатайств об отложении судебного разбирательства не поступило. По сообщению представителей ответчика он просил рассмотреть дело в свое отсутствие. При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу о возможности рассмотрения дела по существу при данной явке.

Заслушав представителей ответчика, проверив материалы дела в пределах доводов кассационной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия не находит в настоящем деле оснований, с которыми статья 379.7 ГПК РФ связывает возможность отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке.

При разрешении настоящего спора судами установлено, что 21 февраля 2018г. между Митрохиной О.О. и Митрохиным В.В. было заключено соглашение № 1 (далее – Соглашение от 21.02.2018), по условиям которого Митрохин В.В. принял обязательство в срок не позднее 5 марта 2018 г. оформить на имя Митрохиной О.О. доверенность на распоряжение принадлежащими ФИО1 15/100 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: <адрес>, кадастровый №, площадью 432,5 кв.м., этаж: мансарда № 0, этаж № 3, с предоставлением Митрохиной О.О. на основании такой доверенности права распорядиться долей по своему усмотрению, а также на получение в собственность Митрохиной О.О. денежных средств, вырученных от продажи и иного распоряжения этой долей, без последующей передачи Митрохину В.В.

По условиям Соглашения от 21.02.2018 Митрохина О.О. приняла обязательство в срок до 5 марта 2018 г. безвозмездно передать в собственность Митрохина В.В. нежилое помещение № Х, назначение: нежилое, площадью 55,4 кв.м., расположенное на 1 этаже по адресу: <адрес> кадастровый №, а также выплатить Митрохину В.В. денежные средства в российский рублях в сумме, эквивалентной 100 000 Евро, в срок до 1 сентября 2018 г

Во исполнение указанного соглашения 2 марта 2018 г. Митрохин В.В. выдал на имя Митрохиной О.О. доверенность в нотариальной форме на распоряжение его долей в квартире с правом на получение денежных средств от продажи этой доли, не обусловленным обязанностью по передаче этих денежных средств доверителю.

1 марта 2018 г. между Митрохиной О.О. и Митрохиным В.В. заключен договор дарения нежилого помещения от 1 марта 2018 г. (далее – Договор дарения от 01.03.2018), государственная регистрация которого произведена 28 марта 2018 г. По условиям этого договора Митрохина О.О. безвозмездно передала в собственность Митрохина В.В. помещение № Х, назначение: нежилое, площадью 55,4 кв.м., расположенное на 1 этаже по адресу: <адрес> кадастровый №.

Из дела также следует, что 2 марта 2018 г. между продавцами Митрохиной О.О., действующей в собственных интересах и в интересах Митрохина В.В. по доверенности, и покупателем Куликовой Н.А. был заключен договор купли-продажи квартиры и 22 июня 2018 г. дополнительное соглашение к нему, по условиям которых квартира, расположенная по адресу: <адрес>, была продана по цене, определенной в сумме в российских рублях, эквивалентной 2650000 долларов США.

Во исполнение Соглашения от 21.02.2018 Митрохина О.О. уплатила Митрохину В.В. денежные средства в российских рублях в сумме, эквивалентной 100 000 Евро, в подтверждение чего им были выданы расписки от 22 июня 2018 г. и от 5 марта 2019 г.

Разрешая настоящий спор в пределах предмета и оснований иска (часть 3 статьи 196 ГПК РФ), районный суд исходил из того, что пунктом 2 статьи 170 ГК РФ предусмотрены специальные последствия недействительности притворных сделок в виде применения к правоотношениям сторон таких сделок правил прикрываемой сделки.

Основанием для отказа в удовлетворении иска послужили выводы суда первой инстанции о том, что Митрохина О.О. осознано и добровольно заключила и исполнила Договор дарения от 01.03.2018 и Соглашение от 21.02.2018 на согласованных с них условиях, будучи осведомленной о заключении договора дарения нежилого помещения на условиях передачи ей денежных средств, вырученных от продажи доли Митрохина В.В. в праве общей долевой собственности на квартиру. При этом, истец подписала документы без возражений, от заключения договора дарения не отказалась, то есть выразила свое согласие на заключение сделки и исполнила ее по согласованным между сторонами условиями. При этом, истец не ссылалась на свое заблуждение или обман со стороны ответчика при заключении указанных сделок.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами районного суда об отсутствии оснований для применения в настоящем деле правовых последствий недействительности притворных сделок, предусмотренных пунктом 2 статьи 170 ГК РФ, отказав в удовлетворении жалобы истца.

В кассационной жалобе представитель истца настаивал на доводах иска и апелляционной жалобы о том, что Договор дарения от 01.03.2018 является притворной сделкой, прикрывающей возмездное отчуждение в пользу ответчика нежилого помещения, и необходимости применения правовых последствий недействительности этого договора в виде возврата спорного объекта недвижимости в собственность Митрохиной О.О. По мнению стороны истца, суды в нарушение требований статьи 431, пункта 2 статьи 170 ГК РФ, не установили действительную волю сторон при заключении притворного договора дарения и ту сделку, для прикрытия которой он был заключен.

Указанные доводы правовых оснований к отмене решения суда и апелляционного определения не содержат. По существу доводы жалобы направлены на переоценку доказательств по делу и установленных фактических обстоятельств, что в силу части 3 статьи 390 ГПК РФ не входит в полномочия суда при кассационном производстве.

Судами первой и апелляционной инстанции верно определены юридически значимые обстоятельства по делу, правильно распределена между сторонами обязанность доказывания, полно и всесторонне исследованы представленные доказательства, результаты оценки доказательств приведены в мотивировочной части обжалуемых судебных постановлений в полном соответствии с требованиями процессуального закона, на их основании сделаны правильные выводы, соответствующие установленным по делу обстоятельствам.

При разрешении спора судами правильно применены нормы статей 10, 166, 168, 170 ГК РФ с учетом обязательных разъяснений пунктов 1, 70, 87, 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25).

Оснований для иного применения норм материального и процессуального права у судебной коллегии не имеется.

Суды правомерно исходили из того, что по смыслу пункта 2 статьи 170 ГК РФ признаком притворности сделки является отсутствие у сторон волеизъявления на исполнение заключенной сделки и намерения фактически исполнить прикрываемую сделку, так как в случае совершения притворной сделки воля сторон направлена на установление между сторонами сделки иных правоотношений, по сравнению с выраженными в волеизъявлении сторон. Для признания ничтожности притворной сделки необходимо установить факт заключения сторонами другой сделки, в том числе на иных условиях. Договор не может быть признан притворной сделкой, если установлены наличие у сторон волеизъявления на исполнение заключенной сделки и фактическое ее исполнение. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно, а консолидация оспоримой сделки не может повернута вспять единственно по желанию одобрившего ее лица.

С учетом изложенного, сам по себе факт заключения Договора дарения от 01.03.2018 в рамках исполнения условий Соглашения от 21.02.2018, предполагающего встречное исполнение обязательств его сторонами, не являлся основанием для применения указанного в иске правового последствия в виде возврата в собственность Митрохиной О.О. спорного нежилого помещения, добровольно переданного ею в личную собственность ее сына Митрохина В.В. по указанному договору дарения.

При этом, суды обоснованно приняли во внимание, что сторонами по делу в полном объеме исполнены и другие условия Соглашения от 12.02.2018, действительность которого истец под сомнение не ставила, и требований о применении последствий его недействительности в настоящем деле не заявляла.

Вопреки доводам жалобы, суды оценили условия Соглашения от 21.02.2018 на основании буквального толкования содержащихся в нем слов и выражений, что отвечает требованиям статьи 431 ГК РФ.

Из объяснений истца Митрохиной О.О., предоставленных в ходе рассмотрения настоящего дела судом первой и апелляционной инстанции, не следует, что в феврале-марте 2018 г. между ней и ее сыном Митрохиным В.В. были достигнуты договоренности о каких-либо иных условиях распоряжения принадлежащими им объектами недвижимого имущества (долей в праве собственности на квартиру и нежилым помещением) по сравнению с теми условиями, которым были указаны в Соглашении от 21.02.2018 и Договоре дарения от 01.03.2018.

В кассационной жалобе представитель истца также связывал необходимость отмены судебного решения и апелляционного определения с тем, что дело было рассмотрено судом первой инстанции в отсутствие истца и ответчика, поскольку судебные извещения о времени и месте судебного заседания районного суда они не получали.

Эти доводы не могут быть приняты судом кассационной инстанции в качестве основания для отмены обжалуемых судебных постановлений.

Как видно из протокола судебного заседания от 25 ноября 2019 г., завершившегося принятием решения по настоящему делу (л.д. 146-147), в рассмотрении дела в интересах обеих сторон принимали участие их представители: от истца – Кузенков А.В. и Кузякин О.Ю., от ответчика – Митрохин В.Б. и Иутин И.Г., которые не возражали против рассмотрения дела в отсутствие их доверителей, не сообщили суду сведений о том, что их доверителям не известно о времени и месте рассмотрения дела, равно как и не воспользовались правом заявить ходатайства об отложении судебного разбирательства в связи с намерением истца или ответчика принять личное участие в судебном заседании.

Материалами дела подтверждается, что районным судом были приняты исчерпывающие меры для вызова в судебные заседания по адресам, указанным в иске, истца и ответчика, не сообщивших суду об изменении своего места жительства и наличии уважительных причин, препятствовавших их явке в судебные заседания.

При разрешении вопроса о рассмотрении дела по существу в отсутствие истца и ответчика, воспользовавшихся правом ведения дела в суде через представителей, судами правильно применены нормы статей 113, 118 ГПК РФ, статьи 165.1 ГК РФ с учетом обязательных разъяснений пунктов 63, 67, 68 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25.

Само по себе неполучение Митрохиной О.О. и Митрохиным В.В. судебных извещений о времени и месте рассмотрения дела районным судом, направленных заказной почтовой корреспонденцией, не является безусловным основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений, поскольку такие судебные извещения, направленные, но не полученные этими лицами по зависящим от них причинам, правомерно были признаны судом доставленными этим участникам процесса.

Утверждения кассационной жалобы о рассмотрении настоящего дела незаконным составом суда первой инстанции со ссылкой на принятие его к производству судьей Пресненского районного суда города Москвы Кузьмичевым А.Н. и принятие решения по нему судьей того же суда Карповой А.И. основаны на неверном расширительном толковании норм гражданского процессуального законодательства Российской Федерации

Общие требования к составу суда установлены главой 2 ГПК РФ.

Согласно части 1 статьи 14 ГПК РФ дела в судах первой инстанции рассматриваются судьями единолично.

Состав суда для рассмотрения каждого дела формируется с учетом нагрузки и специализации судей путем использования автоматизированной информационной системы. В случае невозможности использования в суде автоматизированной информационной системы допускается формирование состава суда в ином порядке, исключающем влияние на его формирование лиц, заинтересованных в исходе судебного разбирательства (часть 3 статьи 14 ГПК РФ).

Правила части 2 статьи 157 ГПК РФ, согласно которым разбирательство дела происходит устно и при неизменном составе судей, а в случае замены одного из судей в процессе рассмотрения дела разбирательство должно быть произведено с самого начала, направлены на реализацию принципов непосредственности и устности судебного разбирательства и не устанавливают каких-либо дополнительных требований к составу суда, кроме перечисленных в главе 2 ГПК РФ.

Из разъяснений пункта 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» следует, что дело признается рассмотренным судом в незаконном составе в том случае, когда, например, дело рассмотрено лицом, не наделенным полномочиями судьи; судья подлежал отводу по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2 части 1 и частью 2 статьи 16 ГПК РФ; судья повторно участвовал в рассмотрении дела в нарушение положений статьи 17 ГПК РФ.

Таким образом, то обстоятельство, что настоящее дело было принято к производству одним судьей, а судебное разбирательство по нему во всех судебных заседаниях проводил другой судья того же районного суда, на рассмотрение которого дело было передано в установленном законом порядке, не свидетельствует о незаконности состава суда, принявшего обжалуемое судебное решение.

В настоящем деле судами первой и апелляционной инстанций не допущено нарушений норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита прав, свобод и законных интересов лиц, участвующих в деле, а также охраняемых законом публичных интересов, а также перечисленных в части 4 статьи 379.7 ГПК РФ нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебных постановлений в кассационном порядке.

По правилам статьи 98 ГПК РФ не подлежат взысканию с ответчика расходы истца по уплате государственной пошлины при подаче настоящей кассационной жалобы, в удовлетворении которой судом отказано.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Пресненского районного суда города Москвы от 25 ноября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 12 марта 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Митрохиной О.О. – без удовлетворения.

Председательствующий        подпись

Судьи        подписи