Решение от 03.07.2023 по делу № 33-1574/2023 от 06.06.2023

Судья Каташова А.М. Дело № 33-1574/2022

(номер дела в суде I инстанции 2-30/2023

37RS0012-01-2022-001518-94)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

03 июля 2023 года г. Иваново

Судебная коллегия по гражданским делам Ивановского областного суда в составе:

председательствующего судьи Копнышевой И.Ю., судей Белоусовой Н.Ю., Тимофеевой Т.А.,

при секретаре судебного заседания Масюк С.М.

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Копнышевой И.Ю.

дело по апелляционной жалобе Пасечника Сергея Федоровича на решение Октябрьского районного суда г. Иваново от 6 апреля 2023 года по делу по иску Пасечника Сергея Федоровича к Мухлаеву Алексею Владимировичу о признании сделки недействительной, включении недвижимого имущества в состав наследства, признании права собственности на недвижимое имущество в порядке наследования,

у с т а н о в и л а:

Пасечник С.Ф. обратился в суд с вышеуказанным иском, в котором просил признать недействительным договор дарения квартиры, по которому 28 декабря 2020 года его жена ФИО1 подарила своему сыну Мухлаеву А.В. квартиру, расположенную по адресу: <адрес> ; прекратить право собственности Мухлаева А.В. на данную квартиру, включить квартиру в состав наследственного имущества после смерти ФИО1, умершей ДД.ММ.ГГГГ; признать за Пасечником С.Ф. право собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру в порядке наследования.

Заявленные требования мотивированы тем, что на момент заключения данного договора его супруга ФИО1 была не способна понимать значение своих действий и руководить ими, поскольку <данные изъяты>.

Решением Октябрьского районного суда г. Иваново от 6 апреля 2023 года в удовлетворении исковых требований Пасечнику С.Ф. отказано.

С вынесенным решением истец не согласен, подал апелляционную жалобу, в которой, указывая на незаконность и необоснованность постановленного решения, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушение норм процессуального права, просит решение суда отменить, принять по делу новое решение, которым заявленные исковые требования удовлетворить.

Ответчик Мухлаев А.В., третье лицо – нотариус Прохорова М.С., представитель третьего лица – Управления Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Ивановской области в судебное заседание не явились, о рассмотрении дела извещались в установленном законом порядке, ходатайств об отложении рассмотрения дела не заявляли.

Судебная коллегия полагала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Выслушав истца Пасечника С.Ф. и его представителя – адвоката Куликову Н.Н., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика Мухлаева А.В. – адвоката Дубову Ю.Б., возражавшую на доводы жалобы, проверив дело в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений на неё, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества (п. 2 ст. 218 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (п. 1 ст. 166, п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ).

В обоснование иска Пасечник С.Ф. указывал, что в момент заключения договора его женой ФИО1 она не могла понимать значения своих действий и руководить ими, поскольку <данные изъяты> <данные изъяты>.

В силу пункта 1 статьи 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Необходимым условием оспаривания сделки по основанию, предусмотренному статьей 177 ГК РФ, является доказанность того, что в момент совершения сделки лицо находилось в таком состоянии, когда оно не было способно понимать значение своих действий. Причинами указанного состояния могут являться в том числе <данные изъяты>, подлежащие доказыванию посредством заключения соответствующего медицинского учреждения.

Судом первой инстанции установлено и материалами дела подтверждается, что ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО1 (Т. 1 л.д. 33), приходящаяся истцу Пасечник С.Ф. супругой, а ответчику Мухлаеву А.В. матерью.

При жизни ФИО1 на основании договора дарения от 07 сентября 2019 года являлась собственником спорной двухкомнатной квартиры, площадью 56,1 кв.м., расположенной по адресу: <адрес>.

После смерти ФИО1 истец обратился к нотариусу Ивановского городского округа Ивановской области Прохоровой М.С. с заявлением о принятии наследства, по его заявлению нотариусом заведено наследственное дело № №. При обращении к нотариусу Пасечник С.Ф. в качестве подтверждения наличия наследственного имущества представил выписку из ЕГРН на спорную квартиру. Однако в рамках наследственного дела нотариусом установлено, что данный объект недвижимого имущества ей на день смерти ей не принадлежал (Т. 1 л.д. 94, 101-120).

Таким образом, Пасечнику С.Ф. стало известно о заключении между ФИО1 (дарителем) и ответчиком Мухлаевым А.В. (одаряемым) договора дарения от 28 декабря 2020 года в отношении квартиры по адресу: г. <адрес>.

Указанный договор зарегистрирован в установленном законом порядке 31 декабря 2020 года.

Для регистрации перехода права собственности от ФИО1 к Мухлаеву А.В. 28 декабря 2020 года через МКУ МФЦ подавались заявления в Управление Росрестра по Ивановской области, подписанные ими собственноручно.

Свидетель ФИО9 в ходе судебного разбирательства показал, что является сыном Пасечника С.Ф., знал ФИО1, так как она являлась супругой его отца. В этой связи поддерживал общение с ними при жизни ФИО1 и знает, что у последней были <данные изъяты> особенно в последние годы её жизни. Данные проблемы выражались в том, что она <данные изъяты> По данному поводу она неоднократно проходила лечение в <данные изъяты>, куда её возили и он, и отец, несколько раз её сын. <данные изъяты>. После прохождения лечения она могла поддержать разговор, он с ней общался, в доме было прибрано, еда присутствовала, у неё был опрятный вид, ездила на дачу, там занималась огородом. Странностей в поведении за ней он не замечал.

Свидетель ФИО10 показал, что осуществляет свою трудовую деятельность в качестве <данные изъяты> ТСЖ «<данные изъяты>», которое управляет многоквартирным домом по адресу: <адрес>. При уборке придомовой территории он познакомился с ФИО1, которая неоднократно с 2018 года подходила к нему и просила <данные изъяты>. Данные просьбы бывали примерно раз в месяц, когда у неё происходили срывы, при этом <данные изъяты>. <данные изъяты> видел насколько раз как её куда-то отвозил Пасечник С.Ф. на своем автомобиле.

Свидетель ФИО11, являющийся соседом ФИО28 по спорной квартире, суду показал, что знал о наличии у ФИО1 проблем <данные изъяты>, поскольку она <данные изъяты> Её посещения были систематическими и неоднократными. <данные изъяты> В таком состоянии агрессии она не проявляла. Также она <данные изъяты>. Когда у неё <данные изъяты>, из её квартиры доносились громкие голоса, женские крики. Он редко её видел не в <данные изъяты>, в данном состоянии она была опрятна.

Допрошенная свидетель ФИО12 показала, что знает семью ФИО28 как соседка. При жизни ФИО1 всегда хорошо выглядела, опрятно одевалась, всегда была ухожена, сомнений в её адекватности не имелось, она работала продавцом-консультантом в магазине женской одежды. В свободное от работы время ФИО1 занималась огородом. Последняя не теряла критики к себе, ни с кем не ссорилась, принимала участие в обсуждении вопросов относительно управления домом. Зимой 2020 года ФИО1 говорила ей, что спорную квартиру оформила на своего сына, с сыном отношения у них были хорошие, он постоянно навещал мать в квартире. Она знала о проблемах ФИО1 <данные изъяты>. В период, когда последняя <данные изъяты>, она адекватна себя вела, была опрятно одета по сезону, странностей в её поведении не наблюдалось, могла попросить денег в долг <данные изъяты>, но всегда потом отдавала. Были случаи, когда ФИО1 просила её и её мужа <данные изъяты>, на что они ответили отказом. ФИО1 стеснялась своей проблемы <данные изъяты> не хотела, чтобы её видели в таком состоянии, при этом понимала, что ей тяжело <данные изъяты>. Однажды в 2017-2018 году она по просьбе ФИО1 отвозила её в медицинское учреждение, где она прошла курс лечения <данные изъяты>. После ФИО1 с подобными просьбами к ней не обращалась. В новогодние праздники 2021 года <данные изъяты>.

Свидетель ФИО13 в судебном заседании показала, что являлась подругой ФИО1 со студенческих времен, они постоянно с ней созванивались, ходили друг к другу в гости до самой смерти. ФИО1 даже после выхода на пенсию неофициально работала продавцом в магазине женской одежды. Знала, что у нее были проблемы с <данные изъяты>. ФИО1 никогда ей не звонила <данные изъяты>. В обычной жизни ФИО1 любила ходить в театр, гулять, много читала, ухаживала за собой, у неё были хорошие взаимоотношения с сыном. В декабре 2020 года в разговоре ФИО1 жаловалась ей на то, что она не может записаться в МФЦ с целью переоформить квартиру на сына, потом в январе 2021 года она сообщила ей, что сделка состоялась. Общалась она с ФИО1 по телефону и в новогодние праздники 2020-2021 года, в том числе по поводу её взаимоотношений с истцом, <данные изъяты>.

В подтверждении телефонных звонков между ФИО1 и свидетелем ФИО13 стороной ответчика представлена расшифровка по АПУС абонента ФИО13 за период с 01 декабря 2020 года по 31 декабря 2020 года (Т. 3 л.д. 56-58).

Свидетель ФИО14 в судебном заседании показала, что являлась соседкой по даче семьи ФИО28 в с. <адрес>, последние 5 лет до смерти видела ФИО1 неоднократно в сезон на даче, та занималась огородом, также они общались с ней на разные актуальные темы, делились кулинарными рецептами. При этом ФИО1 всегда поддерживала разговор, была адекватна, странностей в её поведении не замечала, одевалась по сезону, <данные изъяты>. О её проблемах <данные изъяты> узнала от её брата ФИО16 Она присутствовала вместе с ФИО1 дважды на юбилеи у ФИО16 в 2015 и 2020 годах, при этом ФИО1 <данные изъяты>. Знала, что ФИО1 после выхода на пенсию работала продавцом в магазине женской одежды.

ФИО15, допрошенная в качестве свидетеля, показала, что знала ФИО1, так как её супруг ФИО16 приходится последней братом, поэтому они поддерживали с ней общение. ФИО1 может охарактеризовать как умную, образованную, интеллигентную, жизнерадостную женщину, увлекающуюся чтением, посещением театров. Никогда у неё не было депрессий, она всегда пыталась решать свои проблемы. Летом и в выходные ФИО1 любила посещать дачу и ухаживать за огородом. Почти до смерти она работала продавцом в магазине женской одежды. В 2019-2020 году у неё было тревожное состояние, связанное с уходом Пасечник С.Ф. из семьи, и разводом, но в отчаяние она не впадала. Летом 2020 года ФИО1 была на дне рождения брата, выглядела хорошо, была нарядна, общалась с гостями, <данные изъяты>. 20 декабря 2020 года ФИО1 приходила к ним в гости, чтобы поздравить её с днем рождения, при этом также <данные изъяты>. В январе 2021 года ФИО1 посещал ее сын, провел с ней несколько дней, она также <данные изъяты>. О своем желании оформить спорную квартиру на сына ФИО1 говорила ей и её супругу, поскольку боялась, что Пасечник С.Ф. отнимет её у Мухлаева А.В., как это произошло с их дачей в с. <адрес>.

Согласно сведениям ОБУЗ «<данные изъяты>» и амбулаторной карты на имя ФИО1 (Т, 2 л.д. 1, 2-47, Т. 3 л.д. 255, Т. 4 л.д. 26) она с 2001 года состояла на диспансерном наблюдении <данные изъяты>, снята с учета по смерти 28 сентября 2021 года.

Из представленной в материалы дела медицинской документации следует, что ФИО1 в период с 2019 года по 2021 год проходила стационарное лечение в различных отделениях ОБУЗ «<данные изъяты>» с диагнозом: <данные изъяты> в следующие периоды: с 05 августа 2019 года по 19 августа 2019 года (медицинская карта № №) (Т. 2 л.д. 187-207), с 22 ноября 2019 года по 02 декабря 2019 года (медицинская карта № №) (Т. 2 л.д. 208-228), с 07 января 2020 года по 18 января 2020 года (медицинская карта № №) (Т. 3, л.д. 166-186), с 13 марта 2020 года по 21 марта 2020 года (медицинская карта № №) (Т. 3 л.д. 187-261), с 10 апреля 2020 года по 20 апреля 2020 года (медицинская карта № №) (Т. 2 л.д. 229-244), с 14 мая 2020 года по 22 мая 2020 года (медицинская карта № №) (Т. 3 л.д. 1-17), с 14 июня 2020 года по 19 июня 2020 года (медицинская карта № № (Т. 3 л.д. 18- 40), с 20 апреля 2021 года по 01 мая 2021 года (медицинская карта № №) (Т. 3 л.д. 41-53).

Также сторона истца ссылалась на прохождение ФИО1 платного <данные изъяты> лечения в ОБУЗ «<данные изъяты>», в том числе в юридически значимый период.

ОБУЗ «<данные изъяты>» в ответ на запрос данной информации указал на отсутствие возможности представить такие документы, поскольку условием анонимного лечения пациента является отсутствие паспортных данных, в связи с чем установить личность пациента не представляется возможным (Т. 1 л.д. 96, Т. 2 л.д. 1).

Также ФИО1 проходила стационарное лечение в ОБУЗ «<данные изъяты>» с 05 июня 2021 года по 22 июня 2021 года с диагнозом <данные изъяты>, с 06 июля 2021 года по 18 июля 2021 года (день смерти) с диагнозом <данные изъяты> (Т. 1 л.д. 123-187, 188-245).

По информации, отражённой в амбулаторной карте ФИО1 поликлиники № 10 ОБУЗ «<данные изъяты>» (Т. 3 л.д. 117-131), она обращалась за медицинской помощью в декабре 2019 года в связи <данные изъяты>, в апреле 2020 года в связи с <данные изъяты>, в июне 2021 года после <данные изъяты>.

Согласно справке ОБУЗ «<данные изъяты> « от 03 августа 2022 года (Т. 3 л.д. 133, 232) ФИО1 в период с 19 декабря 2019 года по 13 января 2020 года находилась на амбулаторном лечении в указанном медицинском учреждении с диагнозом: <данные изъяты>.

В период со 02 августа 2019 года по 31 декабря 2021 года ФИО1 неоднократно вызывалась скорая медицинская помощь, что подтверждается представленными ОБУЗ «Станция <данные изъяты>» распечатками вызовов: 16 сентября 2019 года с установлением диагноза <данные изъяты>, 24 апреля 2020 года – <данные изъяты>, 05 июня 2021 года – <данные изъяты>, 28 июня 2021 года – <данные изъяты>, 06 июля 2021 года – <данные изъяты> (Т. 3 л.д. 140-142).

Из амбулаторной карты ФИО1 из «ОБУЗ «<данные изъяты>» г. Иваново следует, что она наблюдалась у <данные изъяты>, последние обращения по поводу <данные изъяты> датированы июлем и декабрем 2020 года.

Доводы истца о прохождении ФИО1 лечения в стационаре ОБУЗ «<данные изъяты>» в период с 2015 года по день смерти, в поликлинике № 5 ОБУЗ «<данные изъяты>» не подтвердились, что следует из ответов на запрос суда от 12 июля 2022 года и 20 июля 2022 года (Т. 2 л.д. 117, Т. 3 л.д. 111).

В подтверждение состояния ФИО1 стороной ответчика представлена её фотография из семейного архива на дату 20 июля 2020 года (Т. 3 л.д. 207).

В июле 2020 года ФИО1 обращалась к мировому судье с иском о расторжении брака с Пасечник С.Ф., при рассмотрении дела писала собственноручные заявления (Т. 3 л.д. 144-159).

Как следует из представленных ОМВД по Октябрьскому району г. Иваново материалов проверок КУСП, датированных, в том числе августом и сентябрем 2020 года, ФИО1 неоднократно обращалась в органы полиции с заявлениями по вопросам <данные изъяты> своего мужа Пасечник С.Ф., в ходе проверок с неё отбирались устные объяснения (Т. 2 л.д. 120-161).

С целью проверки доводов о том, что на момент заключения договора дарения ФИО1 не могла понимать значение своих действий и руководить ими ввиду <данные изъяты>, на основании ходатайства стороны истца по делу была назначена судебная комплексная <данные изъяты> экспертиза, проведение которой поручено экспертам ОБУЗ <данные изъяты> «<данные изъяты>» с участием <данные изъяты> (Т. 4 л.д. 16-22).

Согласно выводам заключения комиссии экспертов ОБУЗ <данные изъяты> «<данные изъяты>» № № от 30 октября 2022 года по итогам проведенного исследования комиссия пришла к выводу, что ФИО1 в момент заключения договора дарения квартиры по адресу: <адрес>, 28 декабря 2020 года обнаруживала признаки <данные изъяты> расстройства в форме <данные изъяты>; на момент заключения данного договора она могла понимать характер и значение своих действий и руководить ими; согласно заключению <данные изъяты>, ФИО1 с учетом её когнитивных способностей и индивидуально-психологических особенностей, эмоционального состояния в момент заключения договора дарения (28 декабря 2020 года) могла понимать характер и значение своих действий и руководить ими (Т. 4 л.д. 37-51).

В связи с оспариванием истцом действительности подписи ФИО1 в оспариваемом договоре дарения, а также условий, при которых он был подписан дарителем, определением Октябрьского районного суда г. Иваново от 29 декабря 2022 года (Т. 4л.д. 173-177) по настоящему гражданскому делу назначалась судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой поручалось Федеральному бюджетному учреждению Приволжский Региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации.

Из заключения экспертов ФБУ Приволжский Региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации ФИО30 и ФИО18 № 10171445/02-2 от 03 марта 2023 года следует, что подпись от имени ФИО1, расположенная справа от рукописной записи «ФИО1» на оборотной стороне договора дарения квартиры, заключенного 28 декабря 2020 года между ФИО1 («даритель») и Мухлаевым А.В. («одаряемый»), даритель в целом дарит, а одаряемый принимает, находящуюся по адресу: <адрес>, кадастровый № №, выполнена самой ФИО1; в указанной подписи диагностические признаки, свидетельствующие о выполнении подписи от имени ФИО1 в необычных условиях или необычном состоянии (под <данные изъяты>) отсутствуют (Т. 4 л.д. 201-212).

Принимая оспариваемое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, проанализировав нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения (ст. 153, 160, 161, 166, 167, 168, 177, 209, 218, 421, 572 ГК РФ), оценив представленные в дело доказательства, пришел к выводу о недоказанности заключения ФИО1 оспариваемой сделки в таком состоянии, в котором она не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Оспаривая принятое по делу решение, истец выражает несогласие с выводами судебной комплексной <данные изъяты> экспертизы, положенной судом в основу обжалуемого решения, указывая, что экспертами необоснованно не был принят во внимание факт лечения ФИО1 <данные изъяты> в январе 2021 года, при даче заключения они исходили из того, что ФИО1 в рассматриваемый период <данные изъяты>. Вместе с тем данное обстоятельство, исходя из пояснений экспертов, могло повлиять на их итоговые выводы. При этом сама ФИО1 при поступлении на стационарное лечение <данные изъяты> в апреле 2021 г. поясняла, что предыдущее лечение проходила в январе 2021 года.

Также экспертами не учитывался факт <данные изъяты> ФИО1 28 декабря 2020 года <данные изъяты>, что также имело значение для итоговых выводов в рамках проведенной экспертизы.

Кроме того, экспертами оценивался почерк ФИО1, что не относится к их компетенции.

В рамках допроса в суде первой инстанции врач <данные изъяты> ФИО19, принимавшая участие в судебной экспертизе поясняла, что не является экспертом.

ФИО1 неоднократно на протяжении длительного времени <данные изъяты>.

Данные обстоятельства, по мнению истца, свидетельствуют о недопустимости в качестве доказательства заключения судебной экспертизы, влекут за собой необходимость назначения повторной либо дополнительной экспертизы, в чем необоснованно отказано судом.

Указанные доводы фактически повторяют позицию стороны, выраженную в суде первой инстанции, которая была надлежащим образом оценена судом при принятии решения. Основанием для отмены оспариваемого решения перечисленные выше доводы являться не могут, исходя из следующего.

Факт лечения ФИО1 <данные изъяты> в январе 2021 года (после заключения оспариваемой сделки в декабре 2021 г.), вопреки мнению истца, надлежащими доказательствами по делу не подтвержден.

Оценивая указанные доводы стороны истца, суд первой инстанции правомерно учитывал, что данные сведения приведены в медицинской карте ОБУЗ «<данные изъяты>» со слов ФИО1, при этом в ОБУЗ «Ивановский <данные изъяты>» соответствующей истории болезни за январь 2021 г. в отношении ФИО1 не имеется (т.3 л.д.160, 234), из ответа ОБУЗ «<данные изъяты>» следует, что запись о лечении ФИО1 в январе 2021 г. сделана с её слов, возможно она дала неточную информацию. Поскольку иных доказательств прохождения ФИО1 лечения в данный период не представлено, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о недоказанности прохождения ФИО1 <данные изъяты> в январе 2021 года, то есть непосредственно после заключения спорного договора, полагая, что одна лишь запись с медицинской карте, сделанная со слов ФИО1 (которая в настоящее время ни подтвердить, ни опровергнуть данную информацию не может в силу смерти), признакам достаточности доказательств для установления данного факта не отвечает.

Более того, судом при оценке указанных доводов стороны истца правомерно приняты во внимание показания свидетелей ФИО13, ФИО15, ФИО12, которые общались с ФИО1 в декабре 2020 года и в новогодние праздники 2020-2021 года, при этом они отрицали <данные изъяты>.

Доводы жалобы о подтверждении <данные изъяты> ФИО1 в декабре 2020 г. <данные изъяты> показаниями свидетелей со стороны истца состоятельными признаны быть не могут, поскольку согласно протоколам судебных заседаний ни один из свидетелей не подтвердил с достоверностью факта <данные изъяты> ФИО1 <данные изъяты>, как в декабре 2020 года в целом, так и в день заключения оспариваемого договора в частности.

Пояснения истца об <данные изъяты> ФИО1 непосредственно в день подписания договора, обусловленного <данные изъяты>, признакам достаточности доказательств также не отвечают, поскольку какими-либо иными доказательствами не подтверждаются, при этом истец, безусловно, заинтересован в исходе дела.

В части пояснений Пасечника С.Ф. об указанных обстоятельствах судебная коллегия также отмечает, что заявляя об <данные изъяты> ФИО1 <данные изъяты> в день заключения договора, он не поясняет в какое конкретно время ФИО1 <данные изъяты>.

В указанной части необходимо отметить, что в день заключения договора ФИО1 лично посещала МФЦ с целью подачи документов на регистрацию оспариваемого договора, все заявления, находящиеся в материалах регистрационного дела, в том числе оспариваемый договор, подписаны ею лично, что дополнительно свидетельствует о том, что сотрудники уполномоченных органов оснований усомниться в способности ФИО1 понимать значение своих действий по её поведению, не усмотрели. Не усмотрели признаков подписания спорного договора со стороны ФИО1 в необычных условиях или в необычном состоянии (<данные изъяты>) и эксперты почерковеды.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу, что судебные эксперты правомерно не учитывали факт нахождения ФИО1 в момент, предшествующий заключению договора и в момент его заключения в <данные изъяты>, поскольку из материалов дела, представленных экспертам, соответствующих данных не усматривалось, как на момент проведения экспертизы, так не было представлено таких доказательств и после её проведения.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции правомерно не усмотрел оснований для назначения по делу повторной экспертизы.

Не усмотрела таких оснований и судебная коллегия, поскольку ходатайство было основано исключительно на необходимости учитывать при проведении экспертизы факта <данные изъяты> ФИО1 <данные изъяты> в период, предшествующий заключения спорного договора и непосредственно в день его заключения.

В отсутствие необходимой совокупности доказательств, подтверждающих данные доводы стороны истца, основания для назначения по делу повторной экспертизы не имелось.

Выводов о нахождении ФИО1 в юридически значимый период в состоянии <данные изъяты>, вопреки указанию в апелляционной жалобе, экспертное заключение не содержит. Допрошенная судом первой инстанции эксперт ФИО19, привлеченная в качестве врача психиатра-<данные изъяты> экспертным учреждением, поясняла о наличии у ФИО1 ремиссии в юридически значимый период, однако не заявляя о её стойкости. <данные изъяты> расстройства в форме <данные изъяты>) констатировано экспертами в резолютивной части данного заключения. Вместе с тем, указанное <данные изъяты> расстройство не свидетельствует о невозможности ФИО1 понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения квартиры.

Оценка экспертами почерка ФИО1 не свидетельствует о выходе экспертов за пределы своей компетенции, поскольку данные действия производились ими не с целью установления доказательств по делу, на что ссылается истец в поданной жалобе, а с целью установления наличия <данные изъяты> отклонений у ФИО1 в юридически значимый период путем сравнения ее почерка в разные периоды времени, что непосредственно связано с вопросами, поставленными перед экспертами судом.

Отсутствие у ФИО19 статуса судебного эксперта не свидетельствует о недопустимости заключения судебной экспертизы ОБУЗ «<данные изъяты>».

Из материалов дела следует, что по ходатайству истца была назначена комплексная <данные изъяты> экспертиза с обязательным привлечением врача-<данные изъяты>.

Из заключения комиссии экспертов следует, что посмертная комплексная <данные изъяты> судебная экспертиза проведена в составе :

судебно-<данные изъяты> эксперта, заслуженного врача РФ, врача-<данные изъяты> высшей категории ФИО20,

судебно-<данные изъяты> эксперта, зав. отделением СПЭ, врача-<данные изъяты> высшей категории ФИО21,

врача-<данные изъяты> (стаж 6 лет), врача <данные изъяты> (стаж 7 лет), образование высшее медицинское, ФИО19,

медицинского <данные изъяты>-эксперта высшей категории ФИО22,

врача-<данные изъяты> высшей категории ФИО23

Таким образом, врач <данные изъяты> ФИО19 проводила экспертизу в составе иных членов комиссии экспертов, была предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Из её пояснений в суде первой инстанции (т. 4 л.д. 117-120) следует, что при проведении экспертизы ею была подготовлена отдельная часть заключения, выводы судебной экспертизы, подписанные ею в числе других членов комиссии, она поддерживает. Тот факт, что указанный эксперт не имеет статуса государственного судебного эксперта (согласно её пояснениям в суде первой инстанции), о незаконности её привлечения к участию в экспертизе не свидетельствует, поскольку в силу положений ст. 41 Федеральный закон от 31.05.2001 N 73-ФЗ (ред. от 01.07.2021) "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" судебная экспертиза может производиться лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами. На судебно-экспертную деятельность указанных лиц распространяется действие статей 2, 3, 4, 6 - 8, 16 и 17, части второй статьи 18, статей 24 и 25 настоящего Федерального закона.

Заключение судебной экспертизы полностью соответствует требованиям положений ст. 25 указанного федерального закона № 73-ФЗ.

Таким образом, оснований усомниться в заключении судебной комплексной <данные изъяты> экспертизы по указанным в апелляционной жалобе мотивам судебная коллегия не усматривает. Заключение экспертов является полным, обоснованным, мотивированным, основанным на имеющихся материалах дела, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, имеют соответствующую квалификацию и образование в исследуемой области.

Доводы апелляционной жалобы о том, что ФИО1 находилась на диспансерном учете <данные изъяты> более 20-ти лет, экспертами учитывалось.

Судебная коллегия также обращает внимание, что диагноз ФИО1 «<данные изъяты>» свидетельствует не о <данные изъяты>, а о <данные изъяты> <данные изъяты>. ФИО1 <данные изъяты>, после каждого обострения обращалась за медицинской помощью. При этом совокупность представленных в дело доказательств свидетельствует о том, что в период с июня 2020 г. по апрель 2021 г. ФИО1 <данные изъяты>, что согласуется с имеющимся у неё заболеванием, в связи с чем, указанное обстоятельство основанием для отмены решения суда являться не может.

Иных доводов о незаконности состоявшегося судебного решения апелляционная жалоба не содержит.

Таким образом, нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта, либо повлекших принятие незаконного решения, судом первой инстанции при рассмотрении дела не допущено.

В целом доводы апелляционной жалобы повторяют позицию истца в суде первой инстанции, направлены на переоценку доказательств, не содержат фактов, которые бы не были проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, в связи с чем, не могут повлечь отмену судебного акта.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░. ░░░░░░░ ░░ 6 ░░░░░░ 2023 ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ - ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ :

░░░░░ :