Решение по делу № 2-6/2018 от 22.05.2017

Дело № 2-6/2018

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Ухтинский городской суд Республики Коми в составе судьи Аберкон И.В., с участием прокурора Володиной В.А., при секретаре Шишикиной Т.И., рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Ухта Республики Коми 19 апреля 2018 года гражданское дело по иску Погадаева С.Е. и действующего в его интересах по доверенности Канева Б.Б. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская больница №1» о взыскании компенсации морального вреда,

Установил:

Погадаев С.Е. и действующий в его интересах по доверенности Канев Б.Б. обратились в Ухтинский городской суд РК с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская больница №1» (далее по тексту - ГБУЗ «УГБ №1», УГБ №1) о взыскании в пользу Погадаева С.Е. компенсации морального вреда, причиненного смертью его отца - Е.Ю., наступившей в результате оказания ответчиком некачественной медицинской помощи. В обоснование заявленных требований указано, что Е.Ю., <...> г. года рождения, поступил 09.04.2017г. в ГБУЗ РК «УГБ №1» по «Скорой помощи», был осмотрен врачом, согласно результатам исследований имелись все основания для госпитализации Е.Ю., однако Е.Ю. был отправлен домой, где вечером того же дня умер. В справке о смерти указана причина смерти: острая сердечная недостаточность, гемотампонада сердца, острый инфаркт миокарда. Истец полагает, что Е.Ю. была оказана ненадлежащая медицинская помощь в УГБ №1, в случае своевременной госпитализации и проведения необходимых лечебных мероприятий, смерть Е.Ю. не наступила бы. В соответствии со ст. 1079, 151 ГК РФ истец просит взыскать с ответчика моральный вред в размере 1000000 рублей, указывая, что в результате смерти отца ему (истцу) причинены нравственные страдания, отец был для него близким человеком.

В состоявшихся по делу судебных заседаниях истец на удовлетворении иска настаивал, пояснил, что его отец Е.Ю. при жизни был здоровым человеком, к врачам обращался редко; 09.04.2017г. жаловался на боли в груди и руке, с утра чувствовал себя плохо, супруга отца вызвала ему «Скорую медицинскую помощь», которая доставила отца в больницу с предварительным диагнозом: пневмония, при поступлении в УГБ №1 у Е.Ю. были взяты анализы, электрокардиограмма в больнице не делалась, врач исследовала электрокардиограмму, которая была снята фельдшером «Скорой помощи», после осмотра Е.Ю. был отправлен домой, где через несколько часов умер, медицинская помощь в УГБ №1 ему фактически оказана не была.

В настоящем судебном заседании истец и его представитель по доверенности Канев Б.Б. подтвердили приведенные истцом доводы, на удовлетворении иска настаивали, с заключением комиссии экспертов ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Минздрава РФ от 14.03.2018г. .... (судебно-медицинская экспертиза по настоящему делу была назначена судом) согласились. Истец дополнительно пояснил, что на данный момент ему полных 27 лет, его родители развелись, когда ему было 14 лет, после этого он остался проживать с матерью, но всегда поддерживал близкие отношения с отцом, постоянно общался с ним, отец помогал во многих жизненных вопросах, принимал участие в воспитании внуков (детей истца); у отца есть еще один сын, родителей уже нет; на момент смерти Е.Ю. истец находился в отпуске за пределами г. Ухты, получив сообщение о смерти отца, сразу же вернулся в Ухту, на похоронах присутствовал, долго переживал смерть отца.

Представитель ответчика – ГБУЗ РК «УГБ №1» по доверенности Коткова Е.А. в ранее проведенных судебных заседаниях пояснила, что 09.04.2017г. года Е.Ю., <...> г. г.р., поступил в ГБУЗ РК «УГБ № 1» по «Скорой медицинской помощи» с жалобами на повышенную температуру тела 37,5, боли в грудной клетке, ключице, усиливающиеся при движении. Е.Ю. был осмотрен в приемном отделении дежурным врачом- терапевтом М.Ю., при заполнении документов была допущена описка в документе «Осмотр лечащего врача совместно с зав.отделением»: ошибочно указана дата «05.04.2017», хотя по факту Е.Ю. обращался в УГБ №1 в 2017году только один раз – 09.04.2017г.; поскольку Е.Ю. на «Скорой помощи» предварительно был выставлен диагноз: пневмония, врач больницы исключала прежде всего именно этот диагноз, Е.Ю. была сделана рентгенограмма легких, и у него были взяты на исследование кровь и моча, электрокардиограмма была снята фельдшером «Скорой помощи»; по результатам проведенных исследований пневмония была исключена, Е.Ю. уехал домой; сведений о том, что ему предлагалась госпитализация, нет. В настоящее время заведующая отделением функциональной диагностики ГБУЗ РК «УГБ №1» И.Я. рецензирует, что электрокардиограмма Е.Ю. от 09.04.2017г., представленная для исследования, выполнена с техническими погрешностями, в связи с чем, определить, что у Е.Ю. был инфаркт, не представлялось возможным.

В настоящем судебном заседании представитель ГБУЗ РК «УГБ №1» Шарипова Я.Н. согласилась с заключением комиссии экспертов ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Минздрава РФ от 14.03.2018г. ...., пояснила, что возражений по существу иска ответчик не имеет, однако, заявленную ко взысканию сумму компенсации морального вреда полагает завышенной, при определении размера компенсации просила учесть финансовое положение УГБ №1 и то обстоятельство, что ответчик является бюджетным учреждением.

Допрошенная в ранее состоявшемся судебном заседании свидетель Т.А. пояснила, что она проживала совместно с Е.Ю. одной семьей без регистрации брака с 2007 года и до момента смерти Е.Ю.; 09.04.2017г. с утра Е.Ю. чувствовал себя плохо, сам попросил вызвать ему «03», в 10 часов приехала «Скорая помощь», фельдшер сняла ЭКГ, при проведении исследования – ЭКГ Е.Ю. не мог принять лежачее положение из-за сильной боли, по результатам исследования фельдшер сказала, что ЭКГ в норме; по настоянию свидетеля Е.Ю. все-таки был увезен на «Скорой» в УГБ №1, она (Т.А.) с ним не поехала; через некоторое время Е.Ю. позвонил ей и сказал, что анализы у него в порядке, имеется обострение остеохондроза, и что он возвращается домой, из этого свидетель сделала вывод, что госпитализация супругу не предлагалась, чему она сама удивилась, зная состояние Е.Ю.; по возращении домой примерно в 13 часов 30 мин. Е.Ю. сказал, что боль у него никуда не ушла, ему выписано лечение; вечером около 19 часов он начал принимать обезболивающие таблетки, которые были ему назначены врачом, и приготовился к уколу, перед этим решил выйти, примерно через 5 мин. свидетель пошла за ним и обнаружила его лежащим на полу в коридоре, она вызвала «03», которая приехала примерно через 30 мин., и сразу стала проводить реанимационные мероприятия, в течение 15 мин. пытались делать массаж сердца, потом сняли ЭКГ и констатировали смерть Е.Ю.; после этого она (свидетель) позвонила сыну Е.Ю. - Сергею, который приехал вместе со своей матерью, тело Е.Ю. занесли в дом, затем вызвали полицию, примерно в 00.00 тело увезли в морг.

Свидетель Т.А. также показала, что за то время, в течение которого она знала Е.Ю., (с 2007года года) он почти не болел, единственное, что он перенес – это операция на коленном суставе в 2009году; примерно с января 2017года Е.Ю. стал жаловаться на боль в руке, боль была проходящей, иногда он сам принимал обезболивающие препараты, за несколько дней до смерти Е.Ю. вновь жаловался на боль в руке, вечером 08.04.2017г. жаловался на жжение в груди, давление дома не измерял, т.к. был неисправен аппарат для измерения давления; 09.04.2017г. с утра Е.Ю. ходил «перекошенный» (одной рукой придерживал другую руку, положение тела асимметричное), у него болела голова. При жизни Е.Ю. курил (примерно пачка сигарет в день), врожденных хронических заболеваний не имел, вес у него был в норме.

Допрошенная в ранее проведенном судебном заседании свидетель М.Ю. показала, что она работает врачом-терапевтом приемного отделения ГБУЗ РК «УГБ №1», 09.04.2017г. на её дежурстве в больницу поступил Е.Ю., при поступлении предъявлял жалобы на боли по ходу позвоночника, предварительный диагноз по «Скорой» : пневмония, однако, на рентгене данных за пневмонию обнаружено не было, температура тела пациента 37,2, лейкоциты в крови 15,1, электрокардиограмма Е.Ю. не снималась, была предъявлена ЭКГ, снятая фельдшером «Скорой помощи», по которой острого состояния для госпитализации, выявлено не было; по результатам анализов оснований для госпитализации также не было. Свидетель М.Ю. указала, что она не помнит, предлагалась ли Е.Ю. госпитализация, в журнале отказ от госпитализации не зафиксирован.

Свидетель М.В. – заведующая отделением экстренной медицинской помощи УГБ №1 в судебном заседании показала, что по документам оформлен осмотр врачом –терапевтом М.Ю. пациента Е.Ю. от 09.04.2017г., при этом данных о том, что Е.Ю. предлагалась госпитализация и что от неё отказался, в документах нет; имелись ли основания для госпитализации – М.В. сказать сейчас не может; указала, что если имелись погрешности в кардиограмме, снятой фельдшером «Скорой помощи», кардиограмму должны были переделать в больнице.

Выслушав истца и его представителя, представителя ответчика, свидетелей, исследовав материалы настоящего гражданского дела, медицинскую документацию Е.Ю., заслушав заключение прокурора, полагавшего необходимым удовлетворить исковые требования частично и определить сумму компенсации морального вреда в разумных пределах и с учетом всех обстоятельств дела, суд приходит к следующему выводу.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Для наступления деликтной ответственности, являющейся видом гражданско-правовой ответственности, необходимо наличие состава правонарушения, включающего наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между двумя первыми элементами и вину причинителя вреда.

Положениями части 1 статьи 151 Гражданского Кодекса РФ предусмотрено, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 N 10, от 15.01.98 N 1, от 06.02.2007 N 6), под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников (пункт 2).

По делам о компенсации морального вреда бремя доказывания распределяется следующим образом. Истец должен доказать причинение вреда при определенных обстоятельствах и конкретным лицом, степень физических и нравственных страданий, претерпеваемых им, и в чем они выражаются, причинно-следственную связь между причинением вреда и наступившими физическими или нравственными страданиями, размер компенсации вреда.

Как следует из материалов дела, 09 апреля 2017 года в умер гр-н Е.Ю., <...> г. г.р., уроженец ...., (свидетельство смерти .... .), на момент смерти Е.Ю. было полных .... года.

В медицинском свидетельстве о смерти .... от <...> г.. причинами смерти указаны: острая сердечная недостаточность, гемотампонада сердца, острый инфаркт миокарда (справка выдана на основании протокола патологоанатомического исследования от 10.04.2017г. ...., проведенного врачом –патологоанатомом ГБУЗ РК «УГБ №1»).

Как установлено в ходе судебного разбирательства, с утра 09.04.2017г. Е.Ю. чувствовал себя плохо, жаловался на боли в груди и руке, попросил свою гражданскую супругу Т.А. вызвать ему «Скорую помощь»; по «Скорой» был доставлен в ГБУЗ РК «УГБ №1» с предварительным диагнозом: пневмония, при поступлении в УГБ №1 у Е.Ю. были взяты анализы, он был осмотрен врачом –терапевтом, электрокардиограмма в больнице не снималась, врач исследовала электрокардиограмму, которая была снята фельдшером «Скорой помощи», в результате Е.Ю.. был отправлен домой, где через несколько часов умер. Сведений о том, что при поступлении в УГБ №1 Е.Ю. предлагалась госпитализация в больницу, материалы дела и исследованная медицинская документация не содержат.

Истец - Погадаев С.Е., <...> г..р., полагает, что его отцу Е.Ю. не была оказана надлежащая медицинская помощь в УГБ №1.

В целях правильного разрешения заявленных требований судом была назначена судебно-медицинская экспертиза в ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Минздрава России.

Согласно экспертному заключению от 14.03.2018г. .... (раздел «Выводы») комиссия экспертов ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Минздрава России пришла к следующим выводам:

1). Смерть Е.Ю. наступила от ишемической болезни сердца (ИБС) в виде острого Q-инфаркта миокарда (острая стадия) с локализацией на верхушке и передней стенке левого желудочка с распространением на межжелудочковую перегородку и боко­вую стенку левого желудочка, приведшего к разрыву передней стенки левого желудочка с развитием гемоперикарда (скопление крови в полости сердечной сорочки) и тампонадой сердца, осложнившегося острой сердечной недостаточностью и отеком легких.

Вышеуказанный диагноз и причина смерти Е.Ю. подтверждаются ком­плексом клинических, морфологических данных, результатами электрокардиографии и гистологического исследования:

• жалобы и анамнез настоящего заболевания: в течение последних 2-х-3-х недель беспокоили боли в грудной клетки слева, за медицинской помощью не обращался, само­стоятельно принимал барaлгин и диклофенак, которые купировали болевой синдром; с 09.04.2017 г. в связи с появлением болей в груди слева (принимал парацетамол и барaлгин - без эффекта) была вызвана скорая медицинская помощь;

• данные анализа ЭКГ от 09.04.2017 г.: PQ-O,13 сек, QRS-0,12 сек, QT-0,33 сек (нор­ма-0,28 сек), ЧСС-100 в мин., патологический зубец Q, дугообразный подъем сегмента ST до 1,5 мм, зубец Т «+-» в I, II, aVL, V6 отведениях. В отведениях V4 и V5 комплекс QRS четко не дифференцируется. Заключение: синусовая тахикардия. Q-инфаркт миокарда пе­реднебоковой стенки левого желудочка, острая стадия. Нарушение внутрижелудочковой проводимости преимущественно в системе правой ножки пучка Гиса. Удлинение интер­вала QТ;

• патологоанатомическое исследование: сердце размером 12х9х7см, массой 350 г., перикард гладкий, блестящий с обширными участками кровоизлияний; в сердечной со­рочке жидкая кровь объемом около 250 мл; сердце дряблой консистенции, в области вер­хушки сердца определяется разрыв миокарда по передней стенке длинной 2,2 см с неров­ными краями; толщина миокарда левого желудочка 1,5 см, правого 0,3 см, толщина меж­желудочковой перегородки. 0,7 см; на разрезе ткань миокарда коричневого цвета с обшир­ным участком инфаркта миокарда по передней стенке левого желудочка с распростране­нием на межжелудочковую перегородку и боковую стенку левого желудочка; область ин­фаркта неоднородного серо-красного цвета с участками миокарда серого цвета волокни­стого вида и обширными участками распада миокарда с пропитыванием кровью больше в области верхушки сердца и формированием рыхлого пристеночного тромба толщиной до 0,7 см; эндокард гладкий, блестящий; клапанный аппарат не изменен: створки гладкие, серого цвета, смыкаются, предсердно-желудочковые отверстия проходимы; устья коро­нарных артерий зияют, просвет левой коронарной артерии сужен атеросклеротическими бляшками на 75% на удалении 3 см от устьев, стенки их уплотнены; правая коронарная артерия сужена атеросклеротическими бляшками на 25%;

• гистологическое исследование: во всех срезах отмечаются поля кардиомиоцитов с отсутствующими ядрами, ближе к периферии с густой очагово-диффузной инфильтрацией нейтрофилами, с очаговыми, местами сливными, кровоизлияниями, расширенными пол­нокровными сосудами; нейтрофильный инфильтрат распространяется на жировую клет­чатку и эпикард, а также эндокард. На отдалении от этих участков интрамуральные арте­рии утолщенные, некоторые спазмированы; вены и капилляры неравномерного кровена­полнения. Отек стромы. Вокруг сосудов разрастания жировой и волокнистой соединительной ткани. Кардиомиоциты местами утолщены, местами истончены, саркоплазма их зернистая, отдельные гиперэозинофильные, видна их очаговая фрагментация, кое-где ис­чезновение поперечной исчерченности, единичные кардиомиоциты в состоянии глыбчато­го распада. Заключение: острый инфаркт миокарда в фазе некроза с выраженной лейкоци­тарной реакцией. Спазм артериол, очаги фрагментации, исчезновения поперечной исчер­ченности грyпп кардиомиоцитов, гиперэозинофилия отдельных кардиомиоцитов, глыбча­тый распад единичных кардиомиоцитов. Фиброз интрамуральных артерий, умеренно вы­раженный периваскулярный кардиосклероз, липоматоз миокарда, очаговая гипертрофия и атрофия кардиомиоцитов; очаговые ателектазы, эмфизема, умеренный альвеолярный и интерстициальный отек легких.

В данном случае, смерть Е.Ю., согласно выводам комиссии экспертов, связана с неправильным алгоритмом ведения больного с синдромом острой боли в груди, с недооценкой анамнеза заболевания и клинических данных, неправильной интерпретацией ЭКГ и установлением неправильного клинического диагноза («Остеохондроз грудного отдела позвоночника») при оказании ему медицинской помощи в ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница N 1» 09.04.2017 г.

2). 09.04.2017 г. Е.Ю. был доставлен скорой медицинской помощью в приемный покой ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница N 1» с направительным диагнозом «Внебольничная левосторонняя нижнедолевая пневмония». При поступлении были выполнены следующие исследования: общеклинические анализы крови (лейкоцитоз до 15,1^х10⁹/л) и мочи (без патологии), а также рентгенография органов грудной клетки, при которой очаговых и инфильтративных изменений не выявлено, на основании чего пневмония была исключена. С учетом только субъективных жалоб Е.Ю. (боли в грудной клетке, в области ключицы слева, усиливающихся при движениях) был установ­лен диагноз «Остеохондроз грудного отдела позвоночника» и с рекомендациями по лече­нию больной был отпущен домой.

При ретроспективном анализе данной клинической ситуации, экспертная комиссия пришла к выводу о том, что на момент обращения Е.Ю. в ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница N 1» 09.04.2017 г. имелись объективные основания для его госпитализации:

- несмотря на то, что диагноз: пневмония был исключен, установленный диагноз «остеохондроз» не был обоснован и не подтвержден объективными данными: не описан локальный статус (болезненность при пальпации паравертебральных точек, четкая локализация и иррадиация болей, корреляция их с движениями), не дана оценка присутству­ющей температуре (субфебрильная на момент поступления) и лейкоцитозу, которые не соответствуют клиническому диагнозу «остеохондроз позвоночника», не выполнена рентгенография позвоночника, не проведена консультация специалиста врача-невролога (в чьей компетенции находится окончательная диагностика и лечение этой патологии);

- учитывая ссылку на «дефектность» (неинформативность) выполненной фельдшером СМП электрокардиограммы, при наличии выраженного болевого синдрома в грудной клетке слева, - не выполнено повторное ЭКГ, не дан анализ этой электрокардиограммы врачом специалистом – кардиологом и\или врачом функциональной диагностики для исключения кардиальной патологии.

Таким образом, как указывают эксперты, при обращении Е.Ю. в ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница №1» 09.04.2017г. не выполнен алгоритм ведения больного с синдромом острой боли в груди, следовательно, правильный (верифицированный) диагноз не был установлен, и больной необоснованно не был госпитализирован. В данной ситуации для установления правильного обоснованного диагноза необходимо было госпитализировать Е.Ю., провести повторное электрокардиографическое исследование, получить заключение специалиста врача-кардиолога и\или врача функциональной диагностики, проконсультировать врачом–неврологом (для подтверждения \ исключения неврологической патологии) и врачом-кардиологом. Выполненные меры и динамическое наблюдение Е.Ю. в условиях стационара позволили бы своевременно установить правильный диагноз и назначить адекватную терапию.

3). В ответе на вопрос №3 комиссия экспертов приходит к выводу о том, что медицинская помощь, оказанная Е.Ю. 09.04.2017г. в условиях ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница №1», была неполной и, следовательно, некачественной – не был выполнен в полном объеме алгоритм оказания помощи при болях в груди, а именно:

- при установлении диагноза «остеохондроз грудного отдела позвоночника» не было проведено полное клиническое неврологическое обследование - не был привлечен для диагностики врач-невролог, не сделано рентгенологическое исследование позвоночника;

- для исключения кардиальной патологии (прежде всего острых форм ИБС) необходимо было сделать повторно ЭКГ в течение 10 минут при поступлении в приемное отделение, исследовать кровь на биомаркеры острого инфаркта миокарда – тропонины, привлечь врача функциональной диагностики для расшифровки ЭКГ, сделать эхокардиографию, привлечь врача-кардиолога для исключения \ подтверждения острой коронарной патологии – острого инфаркта миокарда.

Невыполнение этих лечебно-диагностических мероприятий при поступлении в приемное отделение стационара привело к установлению неправильного диагноза, отказу больному в госпитализации и не предоставлению соответствующего лечения, что способ­ствовало наступлению неблагоприятного исхода.

Эксперты отмечают, что в то же время установление Е.Ю. 09.04.2017 г. в условиях ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница № 1» правильного диагноза «ИБС. Острый инфаркт миокарда», госпитализация его в специализированное отделение стационара (кардиореанимацию) и проведение адекватной терапии не давало полной гарантии от наступления летального исхода, но уменьшало риск его наступления.

4). При оказании Е.Ю. медицинской помощи на догоспитальном этапе в приемном покое ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница №1» выявлены диагностические и тактические недостатки, которые способствовали постановке неправильного кли­нического диагноза, негоспитализации и неоказанию адекватной медицинской помощи.

Поэтому имеется причинно-следственная связь между выявленными недостатками при оказании Е.Ю. медицинской помощи в ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница №1» 09.04.2017г. (неправильный алгоритм ведения больных с синдромом острой боли в груди, недооценка анамнеза и клинических данных, неправильная интерпретация ЭКГ и установление неправильного клинического диагноза «остеохондроз грудного отдела позвоночника») и наступлением смерти.

5). При выполнении полного комплекса необходимых диагностических мероприятий, своевременной постановке правильного диагноза («острый инфаркт миокарда»), госпитализации в специализированное отделение, проведении адекватной терапии (неотложных медицинских мероприятий) в условиях ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница №1» у Е.Ю. были шансы на благоприятный исход.

Вышеприведенное заключение комиссии экспертов основано на полном анализе обстоятельств дела и всей имеющейся медицинской документации Е.Ю., а также гистологического архива от трупа Е.Ю. Заключение содержит полную исследовательскую часть, выводы экспертов мотивированы и научно обоснованы. Стороны с данным заключением согласны, оснований не доверять ему у суда также не имеется. Эксперты имеют необходимые квалификацию и стаж работы, не заинтересованы в исходе дела и до начала проведения экспертизы были предупреждены судом по ст. 307 Уголовного кодекса РФ об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

На основании изложенного суд принимает заключение комиссии экспертов ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Минздрава РФ от 14.03.2018г. .... в качестве надлежащего доказательства по делу и на основе оценки всех имеющихся в деле доказательств приходит к выводу о том, что основания для взыскания с ГБУЗ РК «Ухтинская городская больница №1» в пользу Погадаева С.Е. компенсации морального вреда в связи со смертью отца имеются, поскольку установлена совокупность необходимых элементов деликтного состава.

В соответствии с положениями статьи 1101 Гражданского Кодекса РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме; размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда; при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости; характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

С учетом всех обстоятельств дела, устойчивых родственных связей истца и его отца, характера и степени нравственных страданий истца, а также учитывая, что организация-ответчик является бюджетным учреждением, финансируемым из средств республиканского бюджета Республики Коми, принимая во внимание финансовое положение учреждения, суд, исходя из принципа разумности и справедливости, находит заявленные исковые требования подлежащими удовлетворению частично и полагает возможным взыскать с ответчика – ГБУЗ РК «УГБ №1» в пользу истца 400000 руб. в качестве компенсации морального вреда. В удовлетворении остальной части исковых требований Погадаева С.Е. надлежит отказать.

Суд взыскивает компенсацию морального вреда непосредственно с учреждения – ГБУЗ РК «УГБ №1», без привлечения собственника его имущества, исходя из типа учреждения (бюджетное) и учитывая положения п. 3 ст. 123.21, п. 5 ст. 123.22 Гражданского кодекса РФ, пунктов 1.12-1.13 устава ГБУЗ РК «УГБ №1».

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Решил:

Исковые требования Погадаева С.Е. и действующего в его интересах по доверенности Канева Б.Б. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская больница №1» о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская больница №1» (ОГРН ....) в пользу Погадаева С.Е. 400000 (четыреста тысяч) рублей в качестве компенсации морального вреда.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская больница №1» госпошлину в доход бюджета МОГО «Ухта» в размере 300 (триста) рублей.

Решение может быть обжаловано в Верховный суд Республики Коми через Ухтинский городской суд РК в течение месяца со дня принятия в окончательной форме, т.е. с 24 апреля 2018 года.

Судья Ухтинского городского суда РК И.В. Аберкон