Решение от 23.08.2023 по делу № 33-3299/2023 от 26.07.2023

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 23.08.2023

Судья Пронина Е.А. № 33-3299-2023 УИД 51RS0006-01-2023-000521-62

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Мурманск 23 августа 2023 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда в составе:

председательствующего	Койпиш В.В.
судей	Тищенко Г.Н. Устинович С.Е.
при секретаре	Таушанковой Н.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-566/2023 по иску Круглова В. С. к Отделу Министерства внутренних дел России по городу Мончегорску, Управлению Министерства внутренних дел России по Мурманской области, Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Мурманской области, Российской Федерации в лице Министерства внутренних дел Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционным жалобам Круглова В. С., Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Мурманской области, Отдела Министерства внутренних дел России по городу Мончегорску, Управления Министерства внутренних дел России по Мурманской области, Министерства внутренних дел Российской Федерации на решение Мончегорского городского суда Мурманской области от _ _

Заслушав доклад судьи Койпиш В.В., объяснения представителя Министерства внутренних дел Российской Федерации, Управления Министерства внутренних дел России по Мурманской области, Отдела Министерства внутренних дел России по городу Мончегорску Соколовской Л.Н., представителя Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Мурманской области Пелевина Р.Ю., поддержавших доводы поданных апелляционных жалоб, возражения относительно доводов апелляционных жалоб представителя прокуратуры Мурманской области Анисимой Н.С., судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

установила:

Круглов B.C. обратился в суд с иском к Отделу Министерства внутренних дел России по городу Мончегорску (далее – ОМВД России по г. Мончегорску) о взыскании компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование.

В обоснование заявленных требований указал, что _ _ задержан в порядке статьи 91 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по подозрению в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162, части 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении него избрана мера пресечения в виде содержания под стражей.

_ _ в отношении неустановленного лица возбуждено уголовное дело № * по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В период содержания в изоляторе временного содержания Мончегорского ГОВД сотрудники ОМВД г. Мончегорска путем угроз, шантажа и физической расправы вынудили его признаться в совершении квартирной кражи, которой он не совершал. Он вынужден был пойти на «сделку» и оговорил себя только для того, чтобы сотрудники ОВД проверили его алиби для снятия обвинения по части 2 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Поняв, что его показания проверять не намерены, ведется следствие по его обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, он отказался от явки с повинной по факту квартирной кражи.

Данные действия происходили в период с _ _

Истец испытывал страх, поскольку обвинялся в разбойном нападении с огнестрельным оружием в отношении несовершеннолетнего и был вынужден защищать себя любым способом, в том числе и самооговором. А оперативные сотрудники, будучи уверенными, что преступление по части 2 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации он не совершал, воспользовались искусственно созданной ситуацией и заставили его признаться в квартирной краже.

_ _ уголовное дело по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в отношении него прекращено на основании пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Указывает, что в связи с незаконным уголовным преследованием ему причинен моральный вред.

Ссылаясь на положения главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, просил взыскать в его пользу компенсацию морального вреда в размере 44 000 рублей.

Определением суда от _ _ к участию в деле в качестве соответчиков привлечены Министерство финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Мурманской области (далее - Минфин России в лице УФК по Мурманской области), Российскую Федерацию в лице Министерства внутренних дел Российской Федерации (далее – МВД России), Управление Министерства внутренних дел России по Мурманской области (далее - УМВД России по Мурманской области).

Определением суда, отраженным в протоколе судебного заседания от _ _ , к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены прокуратура Мурманской области и прокуратура города Мончегорска.

Судом принято решение, которым исковые требований Круглова В.С. удовлетворены частично; с Минфина России за счет казны Российской Федерации в пользу Круглова В.С. взыскана компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, в удовлетворении остальной части иска отказано.

В апелляционной жалобе истец Круглов В.С. просит решение суда изменить, удовлетворить заявленные им исковые требования в полном объеме, в том числе в связи с невыполнением требований главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В обоснование жалобы указывает, что при определении размера компенсации морального вреда судом не учтено, что в нарушение части 1 статьи 134 и части 1 статьи 136 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации истцу не разъяснены его права в связи с реабилитацией, а также прокурором не принесены официальные извинения.

Повторяя обстоятельства, послужившие основанием для обращения в суд с заявленным иском, полагает, что взысканная судом сумма определена без учета всех фактических обстоятельств дела, в том числе, что представителем ОМВД России по г. Мончегорску в возражениях на исковое заявление указано, что при избрании истцу меры пресечения 19 июля 2005 г. учитывалось то обстоятельство, что в отношении истца было также возбуждено уголовное дело по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, что, свидетельствует о причинении истцу нравственных страданий.

Кроме того, отмечает, что наличие угроз и шантажа со стороны должностных лиц подтверждено имеющимися в материалах дела документами.

Проводит довод о необходимости проверки соблюдения должностными лицами процессуального порядка возбуждения уголовного дела по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В апелляционной жалобе представитель ОМВД России по г. Мончегорску, УМВД России по Мурманской области, МВД России Лобас Е.А. просит решение суда отменить, принять по делу новое решение, которым в удовлетворении требований отказать.

Считает, что, исходя из содержания статей 133, 139 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, право на компенсацию морального вреда, причиненного незаконными действиями органов уголовного преследования, возникает только при наличии реабилитирующих оснований, указанных в пункте 2 части 1 статьи 133 названного кодекса.

В частности, право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2,5 и 6 части 1 статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Указывает, что из материалов уголовного дела № * следует, что по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации уголовное дело в отношении Круглова В.С. не возбуждалось, самостоятельное обвинение в совершении данного преступления не предъявлялось, меры процессуального принуждения в виде задержания, избрания меры пресечения, а также иные меры процессуального принуждения в отношении истца не применялись, что свидетельствует о том, что уголовное преследование в отношении Круглова В.С. не осуществлялось.

Считает, что вынесение _ _ постановление о частичном прекращении уголовного преследования в части состава преступления, предусмотренное частью 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, без возбуждения уголовного дело и проведения предварительного расследования, не свидетельствует о наличии у Круглова В.С. права на компенсацию морального вреда.

Указывает, что, поскольку отсутствует факт незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, оснований для удовлетворения требований истца у суда не имелось.

Обращает внимание, что представленные прокуратурой города Мончегорска материалы надзорного производства по уголовному делу № * не содержат сведений о произведенных в отношении Круглова В.С. следственных действий, при этом само уголовное дело уничтожено в _ _ по истечении срока его хранения после его прекращения на основании пункта 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Считает, что не обращение истца в суд в разумные сроки с требованием о компенсации морального вреда привело к невозможности исследования соответствующих документов, что нарушило принцип состязательности и равноправия сторон, а также доказывает факт отсутствия у истца заинтересованности в защите своих прав и утрату актуальности их восстановления.

В апелляционной жалобе представитель Минфина России в лице УФК по Мурманской области Вихарева М.В. просит решение суда ответить, в удовлетворении исковых требований истцу отказать.

Приводит доводы, аналогичные изложенным в апелляционной жалобе ОМВД России по г. Мончегорску, УМВД России по Мурманской области, МВД России о том, что фактически по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации уголовное преследование в отношении Круглова В.С. не применялось.

Кроме того, считает, что судом первой инстанции не принято во внимание то обстоятельство, что Круглов В.С. первоначально оговорил себя, а затем отказался от явки с повинной, при этом в силу абзаца 4 постановления Пленума Верховного суда СССР от 23 декабря 1988 г. № 15 (в ред. от 29 марта 1991 г.) «О некоторых вопросах применения в судебной практике Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. "О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» ущерб не подлежит возмещению, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем самым способствовал своему незаконному осуждению, незаконному привлечению к уголовной ответственности, незаконному применению в качестве меры пресечения заключения под стражу, незаконному наложению административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

Отмечает, что факт насилия, угроз или иных незаконных мер в отношении истца материалами дела не подтвержден.

Также приводит довод о том, что судом не учтены положения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в частности, что Круглов В.С., имея возможность осуществить защиту своих прав предусмотренными гражданским законодательством способами защиты, более 16 лет в суд с соответствующим иском не обращался, что свидетельствует о степени значимости для него исследуемых обстоятельств и незначительности его переживаний.

В письменных возражениях на апелляционные жалобы старший помощник прокурора Мурманской области Глухов А.С. просит решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы ОМВД России по г. Мончегорску, УМВД России по Мурманской области, МВД России, Минфина России в лице УФК по Мурманской области – без удовлетворения.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились истец Круглов В.С.,, представитель прокуратуры города Мончегорска, извещенные о времени и месте рассмотрения дела в установленном законом порядке.

Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда, руководствуясь частью 3 статьи 167 и частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся в судебное заседание лиц.

Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда, руководствуясь частью 3 статьи 167 и частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся в судебное заседание лиц, поскольку их неявка не препятствует рассмотрению дела.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, изучив материалы уголовного дела № *, материалы надзорного производства № *, судебная коллегия оснований к отмене или изменению постановленного по делу решения по доводам апелляционных жалоб не находит.

Конституцией Российской Федерации каждому гарантировано право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53), реализация которого гарантируется конституционной обязанностью государства в случае нарушения органами публичной власти и их должностными лицами прав, охраняемых законом, обеспечивать потерпевшим доступ к правосудию, и компенсацию причиненного ущерба (статья 52).

В отношении лиц, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию, такой порядок определен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

В соответствии с пунктами 34, 35 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации реабилитация в уголовном процессе означает порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда. Реабилитированный - это лицо, имеющее право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием.

На основании пункта 1 части 2 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 – 6 части первой статьи 27 настоящего Кодекса.

Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (часть 1 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

Исходя из содержания приведенных положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, право на компенсацию морального вреда, причиненного незаконными действиями органов уголовного преследования, возникает только при наличии реабилитирующих оснований.

Как разъяснено в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве», основанием для возникновения у лица права на реабилитацию является постановленный в отношении него оправдательный приговор или вынесенное постановление (определение) о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, либо об отмене незаконного или необоснованного постановления о применении принудительных мер медицинского характера.

Согласно пункту 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В силу статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии со статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

В соответствии с положениями статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснениями, которые даны в пункте 21 приведенного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. № 17, при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

В пункте 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что при определении размера компенсации судам в указанных случаях надлежит учитывать, в том числе, длительность и обстоятельства уголовного преследования, тяжесть инкриминируемого истцу преступления, избранную меру пресечения и причины избрания определенной меры пресечения (например, связанной с лишением свободы), длительность и условия содержания под стражей, однократность и неоднократность такого содержания, вид и продолжительность назначенного уголовного наказания, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, личность истца (в частности, образ жизни и род занятий истца, привлекался ли истец ранее к уголовной ответственности), ухудшение состояния здоровья, нарушение поддерживаемых истцом близких семейных отношений с родственниками и другими членами семьи, лишение его возможности оказания необходимой им заботы и помощи, степень испытанных нравственных страданий.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, _ _ старшим следователем следственного отдела при Мончегорском ГОВД возбуждено уголовное дело № * в отношении неустановленного лица по признакам состава преступления, предусмотренного частью 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту кражи телевизора «Витязь» из квартиры Ионова А.А. (л.д. 10).

_ _ следователем следственного отдела при Мончегорском ГОВД в отношении неустановленного лица возбуждено уголовное дело № * по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В тот же день Круглов B.C. был задержан в порядке статей 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в качестве подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, и допрошен по обстоятельствам указанного деяния.

Постановлением Мончегорского городского суда Мурманской области от _ _ в рамках уголовного дела № * в отношении Круглова B.C., подозреваемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 162, частью 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

_ _ Круглов B.C. привлечен в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Как следует из постановления следователя следственного отдела при Мончегорском ГОВД от _ _ по материалам уголовного дела № *, _ _ в Мончегорский ГОВД поступил протокол явки с повинной от Круглова B.C. с признанием в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Допрошенный в качестве подозреваемого Круглов B.C. показал, что явку с повинной от _ _ он написал в состоянии алкогольного опьянения, тем самым оговорив себя, в действительности преступления, указанного в протоколе явки с повинной, он не совершал, телевизор «Витязь», принадлежащей Ионову А.А., из его квартиры не похищал.

В этой связи _ _ вынесено постановление о частичном прекращении уголовного преследования в отношении Круглова B.C. по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации на основании пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (отсутствие в деянии состава преступления) (л.д. 11).

Постановлением от _ _ предварительное следствие по уголовному делу № * по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации приостановлено по пункту 1 части 1 статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с не установлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

В ходе предварительного следствия установить лицо, совершившее преступление, не представилось возможным, в связи с чем _ _ уголовное дело № * прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования на основании пункта 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Поскольку срок хранения уголовного дела после прекращения на основании пункта 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации составляет один год, в _ _ уголовное дело уничтожено.

Из материалов надзорного производства, предоставленного прокуратурой города Мончегорска, следует, что в рамках уголовного дела № * перед судом возбуждалось ходатайство о производстве обыска в жилище по месту регистрации Демидова А.В., которое постановлением судьи Мончегорского городского суда от _ _ удовлетворено.

Разрешая заявленные требования, руководствуясь приведенными нормами материального права, оценив представленные доказательства в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции верно исходил из того, что уголовное дело в отношении Круглова В.С., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено в связи с отсутствием в деянии состава преступления, что свидетельствует о наличии у истца права на реабилитацию и является основанием для возмещения компенсации морального вреда.

Вместе с тем, отклоняя доводы истца о том, что в ходе уголовного преследования со стороны сотрудников правоохранительных органов к нему применялась угрозы, шантаж, физическая расправа с целью получения признательных показаний в преступлении, которое он не совершал, суд исходил из недоказанности данных фактов.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, которые мотивированы, соответствуют содержанию исследованных судом доказательств и нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.

При этом судебная коллегия исходит из того, что право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, в силу пункта 3 части второй статьи 133 данного кодекса имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 - 6 части первой статьи 27 данного кодекса.

В разъяснениях пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» указано, что с учетом положений части 2 статьи 133 и части 2 статьи 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию имеют как лица, уголовное преследование которых признано незаконным или необоснованным судом первой инстанции по основаниям, предусмотренным частью 2 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так и лица, в отношении которых уголовное преследование прекращено по указанным основаниям на досудебных стадиях уголовного судопроизводства либо уголовное дело прекращено и (или) приговор отменен по таким основаниям в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

На досудебных стадиях к таким лицам относятся подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которых прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (отсутствие события преступления; отсутствие в деянии состава преступления; отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных частью 4 статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации; отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в пунктах 2 и 2.1 части 1 статьи 448 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, либо отсутствие согласия соответственно Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда Российской Федерации, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из лиц, указанных в пунктах 1 и 3 - 5 части 1 статьи 448 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) или пунктами 1 и 4 - 6 части 1 статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (например, непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления; наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению; наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела).

В этой связи, юридически-значимыми обстоятельствами в целях разрешения настоящего спора является установление факта уголовного преследования, а также его прекращение по реабилитирующим основаниям.

Как следует из пункта 55 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, уголовное преследование - это процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.

Вопреки доводам апелляционных жалоб ответчиков, факт осуществления уголовного преследования в отношении истца по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации нашел свое подтверждение в ходе рассмотрения дела.

Так, в постановлении следователя следственного отдела при Мончегорском ГОВД Остроумова А.С. от _ _ указано на прекращение уголовного преследования в отношении Круглова В.С. по факту кражи, что само собой свидетельствует об его осуществлении.

Кроме того, по смыслу абзаца 4 постановления, в рамках указанного уголовного дела Круглов В.С. был признан подозреваемым, о чем свидетельствует прямое указание на данный процессуальный статус.

При этом, отклоняя доводы апелляционной жалобы о том, что истец не может быть признан лицом, имеющим право на возмещение вреда в связи с реабилитацией, поскольку ему не предъявлялось обвинение по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, судебная коллегия исходит из того, что по смыслу приведенных разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, таким правом также обладает подозреваемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено на досудебной стадии.

Сведений, ставящих под сомнение признание Круглова В.С. подозреваемым в рамках указанного уголовного дела, с учетом отсутствия материалов уголовного дела № * по причине его уничтожения, а также информации, отраженной в постановлении от _ _ , материалы дела не содержат.

Ссылка в апелляционных жалобах на самооговор как основание для отказа в удовлетворении иска, не может служить основанием для отмены состоявшегося решения.

Как установлено Указом Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» (утвержден Законом СССР от 24 июня 1981 г.), ущерб, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, возмещается государством в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Ущерб не подлежит возмещению, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем самым способствовал наступлению указанных в части первой настоящей статьи последствий (статья 2).

Пунктом 4 постановления Пленума Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик № 15 от 23 декабря 1988 г. по вопросам применения данного Указа разъяснено, что ущерб не подлежит возмещению, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем самым способствовал своему незаконному осуждению, незаконному привлечению к уголовной ответственности, незаконному применению в качестве меры пресечения заключения под стражу, незаконному наложению административного взыскания в виде ареста или исправительных работ. Под самооговором следует понимать заведомо ложные показания подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, данные с целью убедить органы предварительного расследования и суд в том, что именно им совершено преступление, которое он в действительности не совершал. Самооговор, явившийся следствием применения к гражданину насилия, угроз и иных незаконных мер, не препятствует возмещению ущерба. При этом факт насилия, угроз или иных незаконных мер должен быть установлен следственными органами, прокурором или судом.

Вместе с тем определением Конституционного Суда Российской Федерации № 242-О от 21 апреля 2005 г. разъяснено, что в настоящее время Указ от 18 мая 1981 г., хотя и сохраняет юридическую силу, может применяться лишь во взаимосвязи с положениями главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующей основания возникновения права на реабилитацию, порядок признания этого права и возмещения различных видов вреда, а также с положениями статьи 1070 и § 4 главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающими как общие правила возмещения вреда, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, так и правила компенсации морального вреда. При этом следует иметь в виду, что, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 29 июня 2004 года, в случае коллизии между принятыми в разное время нормативными актами равной юридической силы действует последующий закон, даже если в нем отсутствует специальное предписание об отмене ранее принятых законоположений.

Положения статьи 53 Конституции Российской Федерации, статей 133, 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, статей 1070, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие возникшие правоотношения, не предусматривают самооговор сам по себе как препятствие к возмещению вреда, причиненного реабилитированному лицу незаконным привлечением его к уголовной ответственности и незаконным применением меры пресечения.

При этом судебная коллегия полагает необходимым указать, что явка с повинной дана Круговым В.С. после его задержания сотрудниками ОМВД России по г. Мончегорску в порядке статей 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в качестве подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, в период содержания в изоляторе временного содержания.

К тому же наличие явки с повинной не исключает обязанность следственных органов до предъявления обвинения и избрания меры пресечения провести необходимые действия для проверки изложенных в явке обстоятельств.

В этой связи, вопреки доводам апелляционных жалоб ответчиков, суд пришел к обоснованному выводу о наличии правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда, причиненного истцу в связи с незаконным уголовным преследованием.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы истца о взыскании компенсации морального вреда в связи применением со стороны сотрудников правоохранительных органов угроз, шантажа, физической расправы, с целью получения признательных показаний в преступлении, которое он не совершал, судебная коллегия исходит из следующего.

Согласно абзацу 3 пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Как следует из пункта 12 названного постановления, обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (ст. ст. 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В случаях, предусмотренных законом, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, статьи 1095 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению при разрешении требований о взыскании компенсации морального вреда по указанному выше основанию, являются: факт причинения морального вреда и его размер, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственная связь между действиями причинителя вреда и причиненным моральным вредом, степень вины причинителя морального вреда. Отсутствие хотя бы одного из указанных условий, необходимых для применения ответственности, влечет отказ в удовлетворении иска.

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статей 12, 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Вопреки доводам истца в апелляционной жалобе, в ходе разрешения спора факт осуществление заявленных истцом неправомерных действий должностных лиц ОМВД России по г. Мончегорску (угрозы, шантаж, физическая расправа) объективными доказательствами не подтверждён, равно как и не доказано претерпевание Кругловым В.С. нравственных страданий в связи с такими действиями.

Таким образом, поскольку факт причинения истцу морального вреда противоправными виновными действиями (бездействием) должностных лиц не нашел своего подтверждения, оснований для компенсации морального вреда по данному основанию, не имеется.

Доводы апелляционной жалобы истца о компенсации морального вреда по мотиву не разъяснения прав на возмещение вреда в связи с реабилитацией, не принесения прокурором официальных извинений, а также в связи тем, что при избрании меры пресечения в рамках уголовного дела № * по части 2 статьи 162, части 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации судом необоснованно принят во внимание факт уголовного преследования по части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, отклоняются судебной коллегией, поскольку приведенные доводы не являлись предметом рассмотрения в суде первой инстанции, по существу представляют собой иное основание иска.

Определяя размер морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца на основании главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд учел приведенные положения законодательства и фактические обстоятельства дела, в том числе, непродолжительный период уголовного преследования, факт того, что по уголовному делу № * Круглов B.C. не задерживался, мера пресечения в виде заключения под стражу не избиралась, обвинение не предъявлялось, обыск в жилище истца не производился, а также отсутствие доказательств вынужденного характера явки с повинной, а также основания прекращения уголовного преследования и индивидуальные особенности личности истца, обращение Круглова B.C. в суд за защитой нарушенного права спустя более пятнадцати лет после окончания уголовного преследования.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, судебная коллегия полагает, что определенный судом с учетом положений статей 151, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда в сумме 5 000 рублей в достаточной мере соответствует степени и характеру причиненных истцу в связи с незаконным уголовным преследованием нравственных страданий, а также требованиям разумности и справедливости, и не усматривает оснований для его увеличения.

При определении размера компенсации морального вреда, суд, применяя положения статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, должен исходить не только из обязанности максимально возместить причиненный моральный вред реабилитированному лицу, но и не допустить неосновательного обогащения потерпевшего.

Судебная коллегия, отклоняя доводы апелляционной жалобы, принимает во внимание, что само по себе несогласие истца с размером взысканной судом компенсации морального вреда не свидетельствует о незаконности решения суда, в то время как размер компенсации морального вреда, определенный судом, согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (статьи 21, 53 Конституции Российской Федерации).

При таких обстоятельствах решение суда основано на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании представленных сторонами доказательств, которым судом дана надлежащая правовая оценка, соответствует нормам материального и процессуального права, регулирующим спорные правоотношения.

Приведенные в апелляционных жалобах доводы сводятся к несогласию с выводами суда и не содержат указание на обстоятельства и факты, которые не были проверены или учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы правовое значение для вынесения решения по существу спора, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, фактически основаны на ошибочном толковании норм права, направлены на переоценку установленных судом обстоятельств, оснований для переоценки которых и иного применения норм материального права у суда апелляционной инстанции не имеется.

Не усматривается судебной коллегией и нарушений судом норм процессуального права, которые в соответствии с частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции.

При таком положении судебная коллегия находит постановленное решение суда законным и обоснованным, оснований, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к отмене или изменению решения суда, в том числе и по мотивам, приведенным в апелляционных жалобах, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 193, 199, 327, 328, 329 и 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

определила:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ _ _ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░. ░., ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ – ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░

░░░░░