Решение по делу № 11-3597/2021 от 03.03.2021

Судья Зозуля Н.Е.

Дело № 2-1146/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

№ 11-3597/2021

05 апреля 2021 года                         г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Скрябиной С.В.,

судей Плотниковой Л.В., Каплиной К.А.,

с участием прокурора Соколовой Н.Ф.

при секретаре Масловой Ю.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам Фоломеевой Ольги Николаевны, Кормильцева Вячеслава Викторовича на решение Копейского городского суда Челябинской области от 30 октября 2020 года по иску Фоломеевой Ольги Николаевны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Станция скорой медицинской помощи г. Копейск», Министерству имущества Челябинской области, Правительству Челябинской области о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Плотниковой Л.В. по обстоятельствам дела и доводам апелляционной жалобы, объяснения истца Фоломеевой О.Н., поддержавшей доводы апелляционной жалобы и возражавшей против апелляционной жалобы третьего лица, представителя ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Станция скорой медицинской помощи г. Копейск» ФИО13 поддержавшей доводы апелляционной жалобы третьего лица и возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы истца, третьего лица Кормильцева В.В., поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы и возражавшего против апелляционной жалобы истца, заключение прокурора, поддержавшего доводы апелляционной жалобы истца и возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы третьего лица, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Фоломеева О.Н. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Станция скорой медицинской помощи г. Копейск» (далее - ГБУЗ «ССМП г. Копейск») о взыскании компенсации морального вреда в размере 500 000 руб.

В обоснование заявленных требований указала, что она является матерью ФИО7, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. 19.04.2018 года прохожими лицами ФИО7 была вызвана скорая медицинская помощь на адрес: <адрес>. На указанный адрес прибыла бригада ГБУЗ «ССМП г. Копейск» в составе врача скорой помощи <данные изъяты> водителя ФИО14 После выполненных медицинских мероприятий со слов медицинских работников было установлено, что у ФИО7 пульс стабильный, давление в норме, признаки какого-либо отравления отсутствовали. Бригадой скорой медицинской помощи ФИО7 был доставлен на указанный им адрес: <адрес> и оставлен на диване в помещении подъезда указанного дома, где впоследствии скончался. Прибывшая спустя 2 часа по указанному адресу бригада ГБУЗ «ССМП г. Копейск» диагностировала <данные изъяты> ФИО7, причиной его смерти послужила <данные изъяты>. При ее обращении в следственный отдел по г. Копейску с заявлением о привлечении медицинских работников ГБУЗ «ССМП г. Копейск» к ответственности по факту неоказания медицинской помощи ее сыну, что послужило причиной его смерти, было возбуждено уголовное дело, которое постановлением старшего следователя от 06.05.2019 года было прекращено на основании п. <данные изъяты> Уголовно процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) в связи с отсутствием события преступления, предусмотрено <данные изъяты> Уголовного кодекса Российской Федерации. Из ответа Министерства здравоохранения Челябинской области от 04.09.2018 года следует, что были выявлены дефекты оказания медицинской помощи ее сыну, к медицинским работникам, допустившим нарушения, применены меры дисциплинарного характера.

Определениями Копейского городского суда Челябинской области к участию в деле в качестве соответчиков были привлечены Министерство имущества Челябинской области, Правительство Челябинской области, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, - Министерство здравоохранения Челябинской области, Территориальный орган Росздравнадзора по Челябинской области, Мусин Р.И., Кормильцев В.В.

Истец Фоломеева О.Н. и ее представитель ФИО9, действующая на основании доверенности, в судебном заседании суда первой инстанции поддержали исковые требования по основаниям, изложенным в иске.

Представитель ответчик ГБУЗ «ССМП г. Копейск» ФИО10, действующая на основании доверенности, возражала против иска, ссылаясь на отсутствие причинно-следственной связи между оказанной медицинской помощью и наступившими последствиями, необходимыми для наступления гражданско-правой ответственности.

Представитель ответчика Министерства имущества Челябинской области в судебное заседание не явился, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом, направил письменный отзыв с возражениями против иска, ссылаясь на то, что является ненадлежащим ответчиком, просил в удовлетворении иска к нему отказать, рассмотреть дело в свое отсутствие.

Представитель ответчика Правительства Челябинской области в судебное заседание не явился, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом, направил письменный отзыв с возражениями против иска, ссылаясь на то, что является ненадлежащим ответчиком, просил в удовлетворении иска к нему отказать, рассмотреть дело в свое отсутствие.

Третьи лица Мусин Р.И., Кормильцев В.В. в судебное заседание суда первой инстанции не явились, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом.

Представитель третьего лица Министерства здравоохранения Челябинской области не явился, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом, представил письменный отзыв, ссылаясь на то, что косвенная связь между дефектами оказания медицинской помощи и наступившей смертью пациента законом не предусмотрена в качестве основания для возложения ответственности. Сам по себе факт оказания медицинских услуг с дефектами не является достаточным основанием для взыскания компенсации морального вреда.

Представитель третьего лица Территориального органа Росздравнадзора по Челябинской области в судебное заседание суда первой инстанции не явился, будучи извещенным надлежащим образом, просил о рассмотрении дела в свое отсутствие.

Суд постановил решение, которым исковые требования Фоломеевой О.Н. удовлетворил частично. Взыскал с ГБУЗ «ССМП г. Копейск» в пользу Фоломеевой О.Н. в счет компенсации морального вреда 70 000 руб., в удовлетворении остальной части исковых требований отказал. Взыскал с ГБУЗ «ССМП г. Копейск» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 руб. В удовлетворении исковых требований к Министерству имущества Челябинской области, Правительству Челябинской области отказал.

В апелляционной жалобе истец Фоломеева О.Н. просила отменить решение суда первой инстанции и принять новое решение об удовлетворении исковых требований. В обоснование апелляционной жалобы указала, что суд необоснованно возложил на нее бремя доказывания, хотя согласно положениям ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) действует презумпция вины причинителя вины, пока иное не будет доказано в установленном порядке. Полагает, что вывод эксперта, изложенный в заключении комплексной судебно-медицинской экспертизы № является неполным, противоречивым и не ясным, отсутствуют ответы на все поставленные вопросы. Указала на то, что умершему ФИО7 был необоснованно поставлен диагноз <данные изъяты> и не были приняты во внимание ее доводы о том, что в случае своевременно проведения всех необходимых исследований и диагностических мероприятий ему был бы правильно установлен диагноз. Разрешая требования о компенсации морального вреда и занижая его размер, суд не принял во внимание ее страдания, как матери, личность умершего, который не привлекался к уголовной ответственности, работал, был добропорядочным членом общества.

В апелляционной жалобе третье лицо Кормильцев В.В. просил решение суда первой инстанции отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме. Указал на оказание им первой медицинской помощи ФИО7, показания к его госпитализации отсутствовали, поэтому он был доставлен по адресу, указанному им, но дверь не открыли, поэтому оставили его на диване в подъезде. В заключении судебно-медицинской экспертизы №, проведенной в рамах предварительного расследования, между дефектами, допущенными при оказании медицинской помощи ФИО7 и наступившим неблагоприятным исходом заболевания в виде смерти прямая причинно-следственная связь не установлена. Согласно заключению дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы не проведение <данные изъяты> может рассматриваться, как ненадлежащее оказание медицинской помощи, однако в Стандартах скорой медицинской помощи при <данные изъяты> указано, что <данные изъяты> показана не в 100% случаях. Учитывая, что смерть ФИО7 наступила от <данные изъяты> которая не состоит в причинно-следственной связи с его действиями, то измерение <данные изъяты> не повлияло на исход наступивших последствий. Несмотря на то, что умерший являлся <данные изъяты>, это не мешало ему <данные изъяты>. Указал, что в ходе проведения Министерством здравоохранения Челябинской области проверки отмечено невыполнение им рекомендуемых критериев качества по оказанию медицинской помощи, ему вменили недооценку тяжести состояния больного и неправильную дальнейшую тактику ведения больного, в связи с чем к нему были применены меры дисциплинарного взыскания в виде объявления выговора и лишения квартальной премии, тогда как он проработал в данном учреждении почти 35 лет, не имел нареканий по работе, был награжден грамотами Министерством здравоохранения Челябинской области.

Представители ответчиков Министерства имущества Челябинской области, Правительства Челябинской области, третьих лиц Министерства здравоохранения Челябинской области, Территориального органа Росздравнадзора по Челябинской области, третье лицо Мусин Р.И., извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, в суд не явились, представитель третьего лица Территориального органа Росздравнадзора по Челябинской области просил о рассмотрении дела в свое отсутствие, в связи с чем судебная коллегия на основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Согласно частям 1 и 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы. В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В силу ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон №323-ФЗ) медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии со ст. 79 Закона №323-ФЗ медицинская организация обязана осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи и стандартами медицинской помощи.

Согласно п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК РФ).

Статьей 1068 установлена ответственность юридического лица за вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В силу ст. 12 ГК защита гражданских прав осуществляется путем компенсации морального вреда.

Согласно ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии со статьей 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Названной статьей также предусмотрено, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Из совокупности приведенных правовых норм следует, что для возникновения права на возмещение вреда необходимо наличие совокупности таких обстоятельств, как наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинно-следственной связи между наступлением вреда и противоправным поведением причинителя вреда и его вина. В отсутствие хотя бы одного из этих условий материально-правовая ответственность ответчика не наступает. При этом истец освобожден от обязанности доказывания такого признака деликтного правоотношения, как вины ответчика, которая презюмируется, обязанность по представлению доказательств, подтверждающих, что вред причинен не по его вине, возлагается на медицинское учреждение.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, истец Фоломеева О.Н. является матерью ФИО7, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершего ДД.ММ.ГГГГ (л.д.31,32 т.1).

На основании заявления гр. Фоломеевой О.Н. старшим следователем следственного отдела по г. Копейску следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Челябинской области 25.05.2018 года было возбуждено уголовное дело № по признакам преступления, предусмотренного <данные изъяты> Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту неоказания медицинскими работниками ГБУЗ «ССМП г. Копейск» медицинской помощи больному ФИО7, в результате чего последний скончался в помещении подъезда <адрес> в <адрес> (л.д.10 т.1).

Кроме того, на основании обращения Фоломеевой О.Н. Министерством здравоохранения Челябинской области проведена внеплановая документарная проверка качества и безопасности медицинской деятельности в отношении медицинской помощи, оказанной ФИО7

Согласно акту проверки № от 29.12.2018 года Министерством здравоохранения Челябинской области установлено, что 19.04.2018 года было зарегистрировано два вызова скорой медицинской помощи к неизвестному гражданину, оформленному как «<данные изъяты>»: в 20:37 часов (вызов №) от неизвестного жильца дома, находящегося по адресу: <адрес>, поступил первичный вызов скорой медицинской помощи. Для выполнения вызова была направлена общепрофильная врачебная бригада скорой медицинской помощи под руководством <данные изъяты> ФИО2 <данные изъяты> ФИО2 было осуществлено оказание скорой медицинской помощи гражданину, который назвал имя, фамилию (<данные изъяты>), адрес проживания (<адрес>). Был установлен диагноз: <данные изъяты>). Его на носилках доставили в автомобиль, затем - по названному адресу (<адрес> <адрес>), где оставили на диване в подъезде. В 22:38 часа в оперативный отдел ГБУЗ «ССМП г. Копейск» поступил вызов скорой медицинской помощи (вызов №): мужчина, находящийся по адресу <адрес> (в подъезде), без сознания. Для выполнения вызова была направлена специализированная реанимационная бригада скорой медицинской помощи, которая установила диагноз: <данные изъяты>

В ходе проверки Министерством здравоохранения Челябинской области отмечено невыполнение рекомендуемых критериев качества по оказанию медицинской помощи на этапе скорой медицинской помощи (ДД.ММ.ГГГГ года в 20:37) ФИО7 в соответствии с приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 года №203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» в ГБУЗ «ССМП г. Копейск»: 1) дефекты сбора жалоб и анамнеза - не выяснены жалобы и анамнез заболевания, отсутствуют указания на возможность выяснения жалоб и анамнеза со слов пациента и окружающих его лиц; 2) дефекты осмотра – отсутствуют сведения о степени <данные изъяты>, причинах «<данные изъяты>» положения пациента; способности к <данные изъяты>; характеристика <данные изъяты> носит противоречивый характер (одновременно указаны <данные изъяты>, причина такого расхождения не конкретизирована); неполно оценен <данные изъяты> не указано на наличие либо отсутствие <данные изъяты>, определяемых визуально или пальпаторно; 3) дефекты обследования – не проведено <данные изъяты> и <данные изъяты>; 4) дефекты диагноза – диагноз «<данные изъяты> не основан на анамнестических сведениях и данных объективного исследования (не указано наличие запаха алкоголя в выдыхаемом воздухе), на момент оказания медицинской помощи отсутствовала информация о наличии у последнего <данные изъяты> по поводу <данные изъяты>.

Медицинские мероприятия для диагностики заболевания, состояния и медицинские услуги для лечения заболевания, состояния и контроля за лечением выполнены не в полном соответствии стандарту скорой медицинской помощи при отравлениях алкоголем, органическими растворителями, галогенпроизводными алифатических и ароматических углеводородов, утвержденному Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №н (далее – Стандарт №н), что и определило недооценку тяжести и, как следствие, дальнейшей тактики: пациент не был переведен на следующий этап лечения (экстренная медицинская эвакуация в стационар или передача активного вызова врача участкового терапевта на следующий день на дом при эвакуации пациента домой и передаче его родственникам).

<данные изъяты> скорой медицинской помощи ФИО16. объявлен выговор. По результатам проверки оформлено предписание Министерства здравоохранения Челябинской области в отношении ГБУЗ «ССМП г. Копейск» (л.д.91-94,95,96 т.1).

Согласно заключению № комплексной судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной в рамках уголовного дела №, смерть гр. ФИО7 наступила от <данные изъяты>. Нарушения, допущенные на этапе оказания скорой медицинской помощи, не стали причиной развития у гр. ФИО7 <данные изъяты> и ставшей непосредственной причиной смерти. Данные недостатки также не явились причиной развития в организме пациента каких-либо новых <данные изъяты>, не оказали отрицательного влияния на течение основного заболевания, не вызвали развитие несвойственных заболеванию осложнений. Таким образом, между дефектами, допущенными при оказании медицинской помощи гр. ФИО7, и наступившим неблагоприятным исходом заболевания в виде смерти, прямая причинно-следственная связь не усматривается и, соответственно, судебно-медицинская оценка степени тяжести причиненного вреда здоровью в настоящем случае не применима (л.д.136-141 т.1).

Заключением № дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы от 12.12.2019 года, проведенной рамках указанного уголовного дела, установлено, что при оказании скорой медицинской помощи гр. ФИО7 ДД.ММ.ГГГГ в период выполнения вызова № были допущены следующие дефекты:

- в карте вызова скорой медицинской помощи не описаны жалобы и анамнез заболевая, а также отсутствует информация о возможности их выяснения со слов больного и/или иных лиц, присутствующих на месте вызова. Отсутствие данных сведений может являться, как дефектом оказания медицинской помощи, так и дефектом оформления медицинской документации;

- в карте вызова скорой медицинской помощи дана неполная характеристика объективного статуса пациента, выразившаяся в отсутствии сведений о степени <данные изъяты> наличии или отсутствии способности к <данные изъяты>. Отсутствие данных сведений может являться, как дефектом оказания медицинской помощи, так и дефектом оформления медицинской документации;

- пациенту не была проведена <данные изъяты> с целью дифференциальной диагностики с состояниями, характеризующимися нарушением уровня <данные изъяты>; не полностью был выполнен Стандарт № 1392н;

- пациенту необоснованно был установлен диагноз <данные изъяты> поскольку на момент оказания медицинской помощи отсутствовала информация о наличии у последнего диспансерного учета по поводу <данные изъяты> (л.д.147-157 т.2).

Оценив представленные доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводу, что частично дефекты, допущенные <данные изъяты> скорой медицинской помощи ФИО15 при выполнении вызова № от ДД.ММ.ГГГГ, могут являться, как дефектами оказания медицинской помощи, так и дефектами оформления медицинской документации, поэтому не могут быть однозначно квалифицированы, как ненадлежащее оказание медицинской помощи пациенту. Вместе с тем, отсутствие проведения пациенту <данные изъяты> с целью дифференциальной диагностики с состояниями, характеризующимися нарушением уровня <данные изъяты>, неполное выполнение вышеуказанного Стандарта №н, свидетельствует о ненадлежащем оказании <данные изъяты> ФИО2 медицинской помощи ФИО7

Судебная коллегия находит данные выводы суда первой инстанции правильными, основанными на всесторонней оценке представленных доказательств.

Доводы жалобы третьего лица ФИО17. об отсутствии показаний к госпитализации ФИО7, о том, что в Стандарте №1392н <данные изъяты> показана не в 100% случаях и ее непроведение не повлияло на исход наступивших последствий в виде возникновения <данные изъяты>, повлекшей смерть ФИО7, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку они противоречат вышеуказанным доказательствам, не опровергнутым в ходе разбирательства дела.

При этом прекращение вышеуказанного уголовного дела по основанию, предусмотренному п.1 ч.1 ст. 24 Уголовно – процессуального кодекса Российской Федерации – в связи с отсутствием события преступления, предусмотренного <данные изъяты> Уголовного кодекса Российской Федерации, обусловлено отсутствием прямой причинно – следственной связи между допущенными ФИО2 дефектами оказания медицинской помощи и наступившим неблагоприятным исходом заболевания в виде смерти, что не исключает возможность компенсации морального вреда, исходя из того, что при оказании медицинской помощи ФИО7 были допущены недостатки, чем его матери были причинены нравственные страдания.

Доводы апелляционной жалобы третьего лица ФИО18 об отсутствии прямой причинно-следственной связи между дефектами, допущенными при оказании медицинской помощи ФИО7, и наступившим неблагоприятным исходом заболевания в виде смерти, отклоняются судебной коллегией, как основанные на неверном толковании приведенных положений Закона №323-ФЗ, ст. ст. 151, 1064 ГК РФ.

Частично удовлетворяя исковые требования истца Фоломеевой О.Н. о взыскании компенсации морального вреда, судом первой инстанции были учтены наличие у истца нравственных страданий, вызванных потерей сына, требования разумности и справедливости, в связи с чем указанная компенсация была определена в размере 70 000 руб.

Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда первой инстанции и находит заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы Фоломеевой О.Н. об определении размера компенсации морального вреда без учета ее страданий, как матери, личности умершего по следующим основаниям.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Исходя из положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, статьями 150, 151 ГК РФ моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством, в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в абз. 2 п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (п.3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 года № 10).

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18.03.2010 года по делу «Максимов (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 ГК РФ) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Приведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека обжалуемое судебное постановление не отвечает.

Устанавливая компенсацию морального вреда в размере 70 000 руб., подлежащую взысканию с ГБУЗ «ССМП г. Копейск» в истца, суд первой инстанции ограничился формальным приведением нормативных положений, регулирующих вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, однако не привел мотивы относительно того, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканной суммы компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для значительного снижения суммы компенсации морального вреда по сравнению с заявленной истцом в иске.

Как следует из объяснений истца Фоломеевой О.Н. в суде апелляционной инстанции, они были близки с сыном, несмотря на то, что он проживал отдельно от нее, они каждый день созванивались по телефону, она систематически привозила ему продукты питания, деньги, поскольку сын был <данные изъяты>, нуждался в <данные изъяты>, нигде не работал. Когда он не стал отвечать по телефону, она сильно переживала, <данные изъяты>

Нравственные страдания представляют собой эмоциональное состояние человека, обусловленное негативными переживаниями, возникающими под действием травмирующих его психику событий и влияющими на его настроение, самочувствие и здоровье. Отсутствие медицинских документов в подтверждение вышеуказанных фактов не свидетельствует об отсутствии таких страданий в случае смерти близкого человека.

В подтверждение факта госпитализации после смерти сына и продолжительности лечения истцом представлены <данные изъяты> из <данные изъяты> Городской больницы № за период с 29.05.2018 года по 05.06.2018 года, из <данные изъяты> № ГБУЗ «Областная клиническая больница №» за период с 08.06.2018 года по 15.06.2018 года (л.д.8,9 т.1).

В результате некачественно оказанной медицинской помощи ФИО7 лишен самого ценного - жизни, а его мать лишилась родного, близкого человека, в результате чего нарушена целостность семейных связей, которая является одной из самых ценных категорий человеческой жизни, в связи с чем потеря близкого родственника причиняет нравственные страдания истцу.

Таким образом, факт того, что смерть ФИО7 для его матери явилась невосполнимой утратой, в связи с чем она испытывала глубокие нравственные страдания, сомнений не вызывает.

На основании изложенного, с учетом испытываемых Фоломеевой О.Н. глубоких нравственных страданий в связи с необратимой потерей близкого человека – сына ФИО7, при оказании которому медицинской помощи сотрудником ответчика были допущены недостатки, <данные изъяты>, судебная коллегия считает необходимым изменить решение суда в части размера компенсации морального вреда, увеличив его до 350 000 руб.

Доводы жалобы третьего лица Кормильцева В.В. о том, что наличие у умершего ФИО7 <данные изъяты> не мешало ему <данные изъяты>, общаться с лицами, ведущими антиобщественный образ жизни, не влекут отмену постановленного решения, поскольку не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства.

В остальной части доводы, изложенные в апелляционной жалобе истца и третьего лица ФИО19., фактически аналогичны их позиции при рассмотрении дела в суде первой инстанции, были предметом рассмотрения суда первой инстанции и получили надлежащую правовую оценку. Оснований для иной правовой оценки у судебной коллегии не имеется.

Руководствуясь статьями 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Копейского городского суда Челябинской области от 30 октября 2020 года изменить в части размера компенсации морального вреда подлежащей взысканию с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Станция скорой медицинской помощи г. Копейск» в пользу Фоломеевой Ольги Николаевны.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Станция скорой медицинской помощи г. Копейск» в пользу Фоломеевой Ольги Николаевны компенсацию морального вреда в размере 350 000 рублей.

В остальной части это же решение оставить без изменения, апелляционные жалобы Фоломеевой Ольги Николаевны, ФИО20 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи