Решение по делу № 11-10311/2023 от 14.07.2023

Судья Петров А.С.

Дело № 2-135/2023

74RS0036-01-2022-001768-57

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

дело № 11-10311/2023

08 августа 2023 года                 г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего         Скрябиной С.В.,

судей Елгиной Е.Г., Манкевич Н.И.,

при ведении протокола судебного заседания

помощником судьи Утюлиной А.Б.,

с участием прокурора Томчик Н.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по иску Кузнецовой Светланы Петровны, Кузнецовой Нины Сергеевны к Акционерному обществу АО «Южуралзолото Группа Компаний» о компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Кузнецовой Светланы Петровны, Кузнецовой Нины Сергеевны, апелляционной жалобе Акционерного общества «Южуралзолото Группа Компаний» на решение Пластского городского суда Челябинской области от 28 марта 2023 года.

Заслушав доклад судьи Елгиной Е.Г. о доводах апелляционных жалоб, пояснения представителя ответчика Акционерного общества АО «Южуралзолото Группа Компаний» - Азаренко И.В., поддержавшей доводы своей апелляционной жалобы и полагавшей, что основания для удовлетворения апелляционной жалобы истцов не имеется, заключение прокурора о законности судебного решения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Кузнецова С.П., Кузнецова Н.С. обратились в суд с иском к Акционерному обществу «Южуралзолото Группа Компаний» (далее - АО «ЮГК») о взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью на производстве ФИО24 просили взыскать в пользу Кузнецовой С.П. компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 рублей, в пользу Кузнецовой Н.С. - 3 000 000 рублей.

В обоснование иска указали, что являются близкими родственниками ФИО25 Кузнецова С.П. - матерью, Кузнецова Н.С. - сестрой. ФИО26 был трудоустроен в АО «ЮГК», где 31 марта 2013 года произошел несчастный случай, в результате которого он погиб. По результатам расследования данный случай был признан несчастным случаем на производстве. В связи с гибелью близкого родственника они испытывают нравственные страдания (л.д. 4-8, 135-138).

В судебное заседание суда первой инстанции истцы Кузнецова С.П., Кузнецова Н.С. не явились, о времени и месте слушания были извещены.

Представитель ответчика АО «ЮГК» в судебное заседание не явился, о времени и месте слушания ответчик был извещен.

Прокурор в заключении полагал, что заявленные требования подлежат частичному удовлетворению.

Суд постановил решение, которым взыскал с АО «Южуралзолото Группа Компаний» компенсацию морального вреда в пользу Кузнецовой С.П. в размере 1 000 000 рублей, в пользу Кузнецовой Н.С. в размере 500 000 рублей, также взыскал с ответчика в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 рублей (л.д. 143-145).

Не согласившись с решением, истцы обратились с апелляционной жалобой, в которой просят решение изменить в части взысканного размера компенсации морального вреда, вынести новое решение, удовлетворив исковые требования в полном объеме.

Указывают на несогласие с решением суда в части определения размера компенсации морального вреда. Полагают, что суд при вынесении решения в этой части, изложил выводы, не соответствующие обстоятельствам дела и нарушил нормы процессуального права.

Выражают несогласие с выводами суда о том, что они не являлись в судебное заседание, поскольку в первом судебном заседании 07 марта 2023 года они и их представитель принимали участие, давали объяснения относительно понесенных ими нравственных страданий, представили дополнение к исковому заявлению.

Снизив размер компенсации морального вреда, суд не указал, в связи с чем, он пришел к выводу об уменьшении размера заявленных сумм в счет компенсации морального вреда, а также не указал, что иск удовлетворен.

Полагают, что в данной части, суд нарушил нормы процессуального права.

Они являются матерью и сестрой погибшего в результате несчастного случая ФИО9, нравственные страдания выразились в день гибели, сильными отрицательными эмоциями: плачем, сдавливанием в груди, головокружением. Спустя 3 года после смерти Виктора, у Кузнецовой С.П. очень сильно испортилось зрение, диагностировали катаракту, она пережила инфаркт. Она (Кузнецова С.П.) уверена, что ухудшение здоровья связано именно с потерей 31 марта 2013 года сына, так как с того времени по настоящее время она не перестает думать о нем.

Нравственные страдания истцов выразились также в том, что они постоянно думают о не состоявшейся самостоятельной и взрослой жизни Виктора, о том, что он не создал полноценную семью, и его сын, который родился после его смерти, растет сейчас без отца, что их сын и брат уже никогда не будет им улыбаться, не обнимет их, не поцелует. Смерть сына и брата, стала для них невосполнимой утратой. Для Кузнецовой С.П. погибший сын был опорой в жизни, поддержкой, а для Кузнецовой Н.С. хорошим братом, который всегда оказывал ей моральную поддержку в жизненных невзгодах.

Обо всем этом они пояснили в судебном заседании, а также в дополнениях к иску.

Полагают, размер компенсации морального вреда, который определил в обжалуемом решении суд, является чрезмерно заниженным и не отвечает принципам разумности и справедливости.

Суд не принял во внимание степень и характер нравственных страданий, которые связанны именно с внезапной смертью ФИО9, с необратимостью этой смерти (л.д. 160-162).

Ответчик также не согласился с постановленным решением суда. Обратился с апелляционной жалобой, в которой просит решение отменить в удовлетворенной части, принять в данной новое решение, уменьшив размер взысканной компенсации морального вреда в пользу каждого из истцов.

Считает решение в части взыскания компенсации морального вреда незаконным и необоснованным, вынесенным с нарушением норм материального и процессуального права.

Согласно акту о несчастном случае на производстве, 30 марта 2013 года начальником участка «Фланговый» шахты «Центральная» ФИО14 было выдано наряд-задание проходчикам: ФИО10 (звеньевой) и ФИО9 на производство работ в подэтажном штреке №5, блока №3 горизонт 650м. Во время выполнения наряд-задания по производству работ по креплению выработки, скреперным ковшом была нарушена крепь выработки - сдвинуты стойки крепежной рамы со стороны висячего борта подэтажного штрека №5 «восток» блока №3. По результатам осмотра подэтажного штрека №5 «восток» блока №3 ФИО10 запретил ФИО9 заходить в забой из-за нарушения крепления; и далее определил последовательность производства работ - ФИО9 должен был заниматься доставкой лесоматериалов из сбоечного ходка в погрузочный орт №5.

Таким образом, считает, что пострадавший ФИО9 действовал вопреки указаниям звеньевого ФИО10

Ссылает, что в своих объяснениях Кузнецова С.П. указывает на то, что после гибели сына у нее ухудшилось здоровье, проявляется сдавливание в груди и головокружение, при этом, документов, подтверждающих возникновение заболеваний, состоящих в прямой причинной связи между произошедшим, и наступившими последствиями, не представлено. Кроме того, полагает, необходимо учитывать тот факт, что истцы проживали отдельно от ФИО9 совместный быт с ним не вели (л.д. 171-172).

О времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции истцы – Кузнецова С.П., Кузнецова Н.С. извещены надлежаще, в суд апелляционной инстанции не явились, своих представителей не направили, об уважительных причинах неявки суд апелляционной инстанции не уведомили, с ходатайством об отложении судебного заседания не обратились. С учетом положений ст.ст. 167,327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия рассмотрела дело в отсутствие указанных лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах указанных доводов в соответствии с ч.1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, ФИО9, ДД.ММ.ГГГГ, рождения был трудоустроен в АО «ЮГК» учеником проходчика Шахта «Центральная», подземный горный участок «Фланговый» на основании приказа о приеме на работу от 26 сентября 2012 года №1122, с ним был заключен трудовой договор от 26 сентября 2012 года (л.д. 33-34,35-27,38 ).

На основании приказа от ДД.ММ.ГГГГ № о переводе работника на работу с 19 февраля 2012 года ФИО21 ФИО27. был переведен подземным проходчиком 3 разряда Шахта «Центральная», подземный горный участок «Фланговый» (л.д. 39).

Согласно Акту о несчастном случае на производстве от 30 апреля 2013 года №02/13 (Форма Н-1) следует, что с 30 на 31 марта 2013 года, смена с 20-00 часа до 06-30 часа было выдано наряд — задание начальником участка «Фланговый» шахты «Центральная» ФИО14 проходчикам ФИО10 (звеньевой) и ФИО21 ФИО30 Местом работы было указанно подэтажный штрек №5, блок №3 горизонт 650 метров. В наряд - задании были указаны следующие виды работ: отбор проб воздуха на загазованность; тщательно обобрать заколы горной массы; оросить забой; проверить исправность оборудования; устранить отставание вентиляционного рукава (вентиляции); устранить отставание крепи (установить крепление выработки); скреперование горной массы; обурить забой на уход согласно паспорту БВР; охрана опасной зоны при взрывных работах. Проходчики ФИО10 и ФИО21 ФИО28 были ознакомлены со сменным заданием и проведенным при его выдаче инструктажем под роспись в книге наряд-заданий. Работы необходимо было вести с соблюдением мер безопасности, отраженных в инструкциях по охране труда: ИОТ-045-07 «Инструкция по охране труда для рабочих подземных специальностей»; ИОТ-046-07 «Инструкция по охране труда для подземного проходчика»; ИОТ-066-07 «Инструкция по охране труда для машинистов скреперной лебедки»; ИОТ№7 «Инструкция по охране труда для крепильщиков горных выработок». С начала рабочей смены ФИО10 и ФИО21 ФИО29 был доставлен лесоматериал в погрузочной орт блока № 3 горизонта 650 м. для дальнейшего поднятия его в блок №3. После чего ФИО10 и ФИО21 ФИО31 поднялись по восстающему на подэтажный штрек №5. ФИО10 произвел отбор проб воздуха на загазованность, затем они вместе с ФИО21 ФИО32 произвели оборку заколов в забое и приступили к подъему лесоматериалов. В 21-00 час в забой пришел горный мастер ФИО11, произвел осмотр забоев, дал указание проходчикам на крепление забоев подэтажных штреков № 5 блока №3 с последующим выполнением всего выданного наряд - задания. После того, как лесоматериал был поднят на подэтажный штрек №5 и складирован в сбоечном ходке, ФИО10 и ФИО34 совместно подняли буровое оборудование на скреперный полок и доставили один комплект оборудования в забой подэтажного штрека №5 «запад» блока №3. Для производства работ по креплению подэтажного штрека №5 «восток» блока №3 необходимо было отскрепероватъ горную массу с почвы выработки и убрать скреперный ковш из забоя. Забой был настроен на скреперование горной массы с предыдущей смены, скреперный ковш находился у «груди» забоя. ФИО21 ФИО33 приступил к скреперованию горной массы с почвы выработки. Во время скреперования ФИО10 находился рядом с ФИО35 на скреперном полке. В процессе скреперования (ориентировочно 4-5 циклов) скреперным ковшом была нарушена крепь выработки - сдвинуты стойки крепежной рамы со стороны висячего борта подэтажного штрека №5 «восток» блока №3. ФИО12 и ФИО21 B.C. со скреперного полка осмотрели нарушенное крепление. В результате нарушения вертикальности стоек, произошло провисание верхняков с левой стороны этажного штрека №5 «восток» блока №3 (с висячего борта). По результатам осмотра ФИО10 запретил заходить ФИО21 ФИО36 в забой из-за нарушения крепления, так как решение по перекрепке нарушенного крепления подэтажного штрека №5 «восток» он самостоятельно принять не мог (не имел права). Решение должен был принять сменный мастер при повторном посещении забоя. Далее ФИО10 была определена последовательность производства работ на подэтажном штреке №5 блока №3: ФИО37 будет заниматься доставкой лесоматериалов из сбоечного ходка в погрузочный орт №5, а он сам в это время, будет бурить шпуры для фигурных скоб под крепление в подэтажном штреке №5 блока №3 «запад». После окончания работ по бурению шпуров, звено в составе ФИО10 и ФИО21 B.C. должно было приступить к монтажу крепления подэтажного штрека №5 «запад» и бурению шпурпов в забое на уход. Около 01-00 часа во время производства работ по бурению шпуров для фигурных скоб под крепление подэтажного штрека №5 «запад» блока № 3. ФИО10 услышал шум и заметил отсутствие света индивидуального светильника ФИО38 Перейдя из забоя подэтажного штрека №5 «запад» на скреперный полок, ФИО10, осветив забой подэтажного штрека №5 «восток», увидел, что произошло разрушение крепления. ФИО39 находился под навалом горной массы и элементами разрушенной крепи, а в забое подэтажного штрека №5 «восток» находится ручной перфоратор ПП-63 на пневмоподдержке. Так как освободить из -под завала ФИО21 B.C., ФИО10 самостоятельно не мог, он направился на горизонт 650 м. и сообщил о происшедшем горному мастеру ФИО11, который находился в пункте приема пиши. Примерно в 01-30 часа ФИО11 сообщил по телефону горному диспетчеру о несчастном случае с проходчиком ФИО21 B.C. и вместе с другими рабочими, находившимися в это время в пункте приема пиши, направился в блок №3 для оказания помощи пострадавшему. Горный диспетчер сразу же вызвал ВГСЧ. Прибыв на место несчастного случая, горный мастер ФИО11 вместе с другими рабочим приступил к разбору завала и извлечению пострадавшего. Отделение ВГСЧ прибыло на шахту «Центральная» в 02-20 часа, получило задание и прибыло на место несчастного случая в 03- 05 часа. Прибыв на место происшествия, они с помощью пневмопилы, скреперной лебедки и горного инструмента горноспасателей разобрали часть завала и извлекли пострадавшего. Признаков жизни у пострадавшего не было. Далее пострадавший был поднят на горизонт 600 м. и выдан клетью на поверхность. Прибывшие медицинские работники констатировали смерть.

Актом установлено, что причинами несчастного случая послужили в том числе: нарушение технологического процесса, крепление подэтажного штрека №5 без учета создавшихся горно-технических и горно-геологических условий; наличия над сопряжением вывала пород кровли («купола»), большой площади сопряжения (четырехстороннее), что привело к усилению горного давления в прилегающем к сопряжению массиве пород и снижению устойчивости пород. Нарушение ст. 9 Федерального закона «О промышленной безопасности опасных производственных объектов»; п. 55 «Единых правил безопасности при разработке рудных, нерудных и россыпных месторождений полезных ископаемых подземным способом» (ПБ 03-553-03); п. 2 «Инструкции по составлению паспортов крепления и управления кровлей подземных горных выработок» (приложение 3 к «Единым правилам безопасности при разработке рудных, нерудных и россыпных месторождений полезных ископаемых подземным способом» (ПБ-06-111-95). Нахождение пострадавшего ФИО21 ФИО40 в опасном месте выработке с нарушенным креплением. Нарушение: ч. 2 ст. 9. Федерального закона «О промышленной безопасности опасных производственных объектов»; п. 31 «Единых правил безопасности при разработке рудных, нерудных и россыпных месторождений полезных ископаемых подземным способом» (ПБ 03-553-03); Недостаточный производственный контроль, за соблюдением требований промышленной безопасности на шахте «Центральная» ОАО «ЮГК» при ведении работ по проходке подэтажного штрека №5 блока №3 гор. 650 м. в части контроля за своевременным выполнением указаний на устранение выявленных нарушений. Нарушение: ст. 9. Федерального закона «О промышленной безопасности опасных производственных объектов»; п. 6 а) г). 11 а) в). «Правил организации и осуществления производственного контроля за соблюдение требований промышленной безопасности на опасном производственном объекте», утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 10 марта 1999 года № 263.

Лицами, допустившим нарушение требований охраны труда, указаны: главный инженер Шахты «Центральная» ОАО «ЮГК» - ФИО13; начальник участка «Фланговый» шахты «Центральная ОАО «ЮГК» - ФИО14; горный мастер участка «Фланговый» шахты «Центральная ОАО «ЮГК» - ФИО11; заместитель главного инженера по ПБ и ПК шахты «Центральная» ОАО «ЮГК» - ФИО15; маркшейдер шахты «Центральная ОАО «ЮГК» - ФИО16; участковый геолог шахты «Центральная ОАО «ЮГК» - ФИО17; горный мастер участка «Фланговый» шахты «Центральная ОАО «ЮГК» - ФИО18; горный мастер участка «Фланговый» шахты «Центральная ОАО «ЮГК» - ФИО19.

В действиях пострадавшего ФИО21 ФИО41 вины комиссией не установлено (12-16).

Из акта судебно-медицинского исследования от 10 апреля 2013 года Пластовского городского отделения ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно- медицинской экспертизы» №31 следует, что смерть ФИО9 наступила от <данные изъяты> (л.д. 65-70).

На основании постановления следователя СО по г. Южноуральск Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Челябинской области от 29 ноября 2013 года уголовное дело №3001278 по факту нарушения правил техники безопасности и иных правил охраны труда, повлекшего по неосторожности смерть ФИО42., по ч. 2 ст. 143 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено по основанию п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно- процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в действиях ФИО13, ФИО14, ФИО11, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО10, состава преступления (л.д. 129-133).

Истец Кузнецова С.П. является матерью погибшего ФИО9, а Кузнецова Н.С. является его родной сестрой (л.д. 17-19).

Удовлетворяя исковые требования о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 150,151,1079,1100,1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что ответственность по возмещению морального вреда, причиненного истцам в связи со смертью сына и брата должна быть возложена на АО «ЮГК» как на работодателя, не обеспечившего работнику безопасные условия труда.

Судебная коллегия оснований не согласиться с приведенными выводами суда первой инстанции не усматривает, поскольку эти выводы соответствуют материалам дела, нормам права, подлежащим применению к спорным отношениям, и доводами апелляционной жалобы не опровергаются.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд принял во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства, объяснения истцов с учетом дополнений относительно причиненного им морального вреда, ценность защищаемого права на жизнь и охрану здоровья, закрепленных в Конституции Российской Федерации, изложенные истцами обстоятельства, свидетельствующие о тяжести перенесенных страданий в результате утраты сына, брата, учел тот факт, что смерть близкого человека, что является невосполнимой утратой, нарушены семейные связи, что безусловно, влечет нравственные страдания.

С учетом изложенного, определил размер подлежащей взысканию денежной компенсации морального вреда в пользу Кузнецовой С.П. - 1000000 рублей, и в пользу Кузнецовой Н.С. – 500 000 рублей.

С учетом доводов апелляционной жалобы истцов судебная коллегия полагает, что определяя указанные суммы компенсации, суд первой инстанции не в полной мере учел все обстоятельства дела, не указал, в связи с чем, заявленные истцами суммы являются завышенными и подлежат снижению в несколько раз. В связи с чем, судебная коллегия считает, что решение суда первой инстанции в указанной части подлежит изменению.

Ст. 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (ст. 37 Конституции Российской Федерации).

Ч.3 ст. 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Из приведенных положений Конституции Российской Федерации следует, что право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на условия труда, отвечающие требованиям безопасности.

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу положений абз. 4 и 14 ч.1 ст. 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абз. 4 и 15 ч.2 ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абз. 2 ч.1 ст. 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Ч. 1 ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абз. 2 ч.2 ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абз. 2 и 13 ч.1 ст. 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

П. 2 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (п.1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу п.1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно п.п. 1,2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, регламентируется нормами ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 Кодекса (п.1 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается (абз. 1 и 2 п.2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу абз. 2 ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п.2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При отсутствии вины владельца источника повышенной опасности, при наличии грубой неосторожности лица, жизни или здоровью которого причинен вред, суд не вправе полностью освободить владельца источника повышенной опасности от ответственности (кроме случаев, когда вред причинен вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего). В этом случае размер возмещения вреда, за исключением расходов, предусмотренных абзацем третьим пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, подлежит уменьшению (абз. 2 п. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.) (абз. 3 п.17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

Как разъяснено в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст.ст. 151,1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага (п. 27 указанного постановления Пленума).

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (п.28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

Как следует из п. 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.

При этом судебная коллегия учитывает, что согласно ч.1 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (ч.ч. 3 и 4 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). А несогласие стороны с произведенной судом оценкой доказательств, которая отвечает положениям ст. 67 указанного Кодекса, не может являться основанием для отмены судебного решения.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика суд первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда учел обстоятельства произошедшего несчастного случая на производстве, изложенные в Акте от 30 апреля 2013 года №02/13 (Формы Н-1).

Между тем, давая правовую оценку действиям ФИО9, причине его гибели, суд первой инстанции не установил в его действиях (бездействии) грубую неосторожность.

Доказательств наличия грубой неосторожности. вины в действиях погибшего, апеллянтом в суд апелляционной инстанции также не предоставлено.

При этом судебная коллегия учитывает, что требования о компенсации морального вреда основаны на личных переживаниях, и показания стороны (истцов по делу) являются допустимыми доказательствами претерпевания ими нравственных страданий.

Истцы в исковом заявлении (с учетом дополнений) в судебном заседании 07 марта 2023 года пояснили, в чем выражены их нравственные страдания в связи с гибелью сына и брата, их пояснения о глубине и тяжести переживаний в связи с его смертью ничем не опровергнуты.

Довод апелляционной жалобы ответчика о том, что истцы проживали отдельно от погибшего, и совместного хозяйства не вели, не может служить единственным основанием к снижению заявленной суммы, поскольку все доказательства оцениваются по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

С учетом доводов апелляционной жалобы истцов судебная коллегия полагает заслуживающими внимания их доводы о том, что судом первой инстанции не учтены все обстоятельства.

Так, из судебного решения не следует, что судом учитывались конкретные индивидуальные особенности потерпевших, о которых они заявляли.

Установлено, что на момент смерти ФИО9 было 20 лет, его матери – 45 лет, сестре – 17 лет.

Смерть ребенка, да еще в столь молодом возрасте всегда является неожиданной, также как и смерть брата. Обратного не доказано.

Судебная коллегия полагает, что указанные обстоятельства причиняют истцам дополнительные нравственные страдания.

Доводы истцов о том, что как они отреагировали на сообщение о смерти ФИО9 (испытали потрясение, заплакали), о том, что боль утраты не проходит до сих пор, истцы потеряли единственного сына и брата, что причиняет им нравственные страдания, ничем не опровергнуты, показания истцов в данной части являются допустимыми доказательствами по делу.

Действительно, при определении размера компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел только объяснения, данные в судебном заседании Кузнецовой Н.С., между тем, в судебном заседании 07 марта 2023 года присутствовала и Кузнецова С.П., которая также давала пояснения о претерпеваемых ею страданиях, а именно, указала, что увидела погибшего сына только в морге, его лицо было обезображено, она узнала его только по татуировке. Судебная коллегия также соглашается с позицией истца о том, что данный факт причиняет ей нравственные переживания.

Из доводов истцов, а также представленных фотографий следует, что Кузнецова С.П., Кузнецова Н.С. поддерживали родственные отношения. Как поясняли истцы, они продолжали общаться и когда ФИО9 проживал отдельно. Доказательств, отрицательно характеризующих погибшего, либо его плохое отношение к матери и сестре в дело не предоставлено.

Обращаясь в суд с иском, истцы указывали, что проживали на момент смерти ФИО9, следовательно, учитывали указанное обстоятельство при определении размера компенсации морального вреда.

Также установлено, что АО «ЮГК» оказало материальную помощь на похороны ФИО9, что признавала в суд первой инстанции истец Кузнецова С.П.. Между тем, доказательств оказания какой –либо иной помощи семье погибшего в связи с произошедшим ответчик не предоставил. Не оспаривая свою обязанность компенсировать в данном случае моральный вред, работодатель выплату компенсации морального вреда в неоспариваемой сумме не произвел, не представил доказательств невозможности данной выплаты, в том числе, в период рассмотрения судом спора.

Однако судом апелляционной инстанции не может быть учтен довод апелляционной жалобы истцов о том, что малолетний сын погибшего теперь проживает без отца, поскольку допустимых доказательств наличия полномочий заявлять требования в интересах малолетнего внука и племенника истцы ни в суд первой, ни в суд апелляционной инстанции не предоставили.

Также Кузнецовой С.П. не предоставлено допустимых доказательств, подтверждающих причинно- следственную связь между ухудшением ее состояния здоровья, и смертью сына. При указанных обстоятельствах судебная коллегия не может также принять указанный довод апелляционной жалобы истцов, и соглашается с доводом апелляционной жалобы ответчика о том, что данный факт не может быть учтен судом при определении размера компенсации морального вреда.

Истцам судебной коллегией, с учетом доводов их апелляционной жалобы, было предложено предоставить дополнительные доказательства, подтверждающие заявленный размер компенсации морального вреда.

Однако истцы указанных доказательств не предоставили, не указав причину, в суд апелляционной инстанции также не явились.

Судебная коллегия учитывает, что каждая сторона самостоятельно определяет степень своего процессуального участия в деле.

Оценив изложенное по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая основания, которые истцы закладывали в определение размера компенсации морального вреда, представленные доказательства, в обоснование заявленных требований, доказательства и обстоятельства, которые учел суд первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда, а также доказательства и обстоятельства, которые учел суд апелляционной инстанции, судебная коллегия приходит к выводу, что оснований для удовлетворения заявленных истцами требований, и взыскании указанных сумм в счет компенсации морального вреда в полном объеме не имеется, поскольку не все доводы иска нашли свое подтверждение в суде. При этом судебная коллегия полагает, что с учетом срока рассмотрения дела истцы имели реальную возможность предоставить все имеющиеся доказательства, более того, суд апелляционной инстанции предложил стороне истца их предоставить.

С учетом установленных фактических обстоятельств, характера и объема доводов иска, которые не нашли своего подтверждения в суде, судебная коллегия полагает правильным определить в счет компенсации морального вреда Кузнецовой С.П. – 2 000 000 рублей, Кузнецовой Н.С. – 1 000 000 рублей.

Оснований для снижения взысканных судом первой инстанции суд по доводам апелляционной жалобы ответчика судебная коллегия не находит, более того, доводы представителя ответчика о том, что в данном случае разумной будет компенсация морального вреда в пользу Кузнецовой С.П. – 900 000 рублей, Кузнецовой Н.С. – 400 000 рублей, ни на чем не основаны, судебной коллегией доводы апелляционной жалобы АО «ЮГК» отклонены.

Законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда, не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу истцов компенсации морального вреда в указанной сумме, судебная коллегия с учетом характера и степени их нравственных страданий, а также вины ответчика, фактических обстоятельств, характера перенесенных нравственных страданий, вызванных смертью близкого и родного человека, их индивидуальных особенностей, а также требований разумности и справедливости приходит к выводу, что указанные суммы соответствует положениям ст.ст. 151,1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также требованиям разумности и справедливости, в данном случае в наибольшей степени обеспечивают баланс прав и законных интересов потерпевших от причинения вреда и причинителя вреда, компенсирующим им, в некоторой степени, причиненные нравственные страдания, и не направлены на личное обогащение истцов. Указанный размер компенсации морального вреда обеспечивает законные интересы сторон.

Таким образом, решение суда первой инстанции подлежит изменению в части размера взыскания компенсации морального вреда.

Руководствуясь статьями 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Пластского городского суда Челябинской области от 28 марта 2023 года изменить в части размера взыскания компенсации морального вреда.

Взыскать с Акционерного общества АО «Южуралзолото Группа Компаний» (ИНН 7424024375) в пользу Кузнецовой Светланы Петровны (<данные изъяты>) компенсацию морального вреда 2 000 000 рублей.

Взыскать с Акционерного общества АО «Южуралзолото Группа Компаний» (ИНН 7424024375) в пользу Кузнецовой Нины Сергеевны (<данные изъяты>) компенсацию морального вреда 1 000 000 рублей.

В остальной части это же решение оставить без изменения, апелляционную жалобу Кузнецовой Светланы Петровны, Кузнецовой Нины Сергеевны, апелляционной жалобу Акционерного общества «Южуралзолото Группа Компаний» – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 09 августа 2023 года.