Решение по делу № 33-14491/2024 от 23.04.2024

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

Рег. № 33-14491/2024    Судья: Скоробогатова В.В.

78RS0015-01-2023-002175-59

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего	Миргородской И.В.,
судей	Ильинской Л.В., Князевой О.Е.,
при секретаре	Федоровой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании 20 июня 2024 г. апелляционную жалобу Захаровой Наталии Васильевны на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 23 ноября 2023 г. по гражданскому делу № 2-5521/2023 по иску Захаровой Наталии Васильевны к обществу с ограниченной ответственностью страховая компания «Сбербанк страхование жизни» о признании договора страхования жизни недействительным, взыскании денежных средств, процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда, штрафа.

Заслушав доклад судьи Миргородской И.В., выслушав объяснения представителя истца Захаровой Н.В. – Карповой М.А., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

У С Т А Н О В И Л А:

Захарова Н.В. обратилась в Невский районный суд г. Санкт-Петербурга с иском к ООО СК «Сбербанк страхование жизни» о признании договора инвестиционного страхования жизни недействительным, взыскании уплаченных по договору страхования денежных средств в размере 499 925 рублей, процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 06.08.2022 по 18.09.2022 в размере 21 257 рублей 08 копеек, компенсации морального вреда в размере 50 000 рублей, штрафа.

В обоснование требований истец указала, что 18.06.2021 истец обратилась в ПАО «Сбербанк России» с целью заключить договор банковского вклада на сумму 1 000 000 рублей, в результате заключен договор банковского вклада на сумму 500 000 рублей под 1,95% годовых сроком на 1 год. Под влиянием общения сотрудником банка при заключении договора банковского вклада истцом был заключен договор инвестиционного страхования жизни сроком на 10 лет, ежегодная страховая премия по которому составила 499 925 рублей. Сотрудник банка уверяла истца, что заключается не договор страхования, а договор накопительного (инвестиционного) вклада под более выгодный процент 11,73%, поскольку по договору вклада процент низкий и по остальной сумме есть возможность заключить договор на более выгодных условиях. С условиями полиса страхования истец ознакомилась лишь после того, как спустя год страховая компания уведомила истца о необходимости произвести очередной платеж по страховой премии. Единственным источником дохода истца является пенсия, в случае доведения до истца истинной цели договора страхования она не заключала бы указанный договор ввиду отсутствия финансовой возможности производить ежегодные платежи. Таким образом, договор страхования заключен под влиянием заблуждения и обмана.

Решением Невского районного суда г. Санкт-Петербурга от 23 ноября 2023 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Не согласившись с указанным решением, Захарова Н.В. подала апелляционную жалобу, в которой просит решение отменить, исковые требования удовлетворить, ссылаясь на то, что истец не могла осознавать буквального содержания условий программы страхования.

В соответствии с ч. 1 ст. 327 ГПК РФ суд апелляционной инстанции извещает лиц, участвующих в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы, представления в апелляционном порядке.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции явилась представитель истца Захаровой Н.В. – Карпова М.А., поддержавшая доводы апелляционной жалобы.

Истец Захарова Н.В., представители ответчика ООО СК «Сбербанк страхование жизни», представители третьего лица АНО «СОДФУ» не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены в соответствии с положениями статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации по правилам статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о причинах своей неявки судебную коллегию не известили, в связи с чем, судебная коллегия полагает возможным на основании пункта 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации рассмотреть жалобу в отсутствие не явившихся лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в порядке части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пункта 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). К отношениям по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.

Согласно статье 8 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей» потребитель вправе потребовать предоставления необходимой и достоверной информации об изготовителе (исполнителе, продавце), режиме его работы и реализуемых им товарах (работах, услугах).

Указанная информация в наглядной и доступной форме доводится до сведения потребителей при заключении договоров купли-продажи и договоров о выполнении работ (оказании услуг) способами, принятыми в отдельных сферах обслуживания потребителей, на русском языке, а дополнительно, по усмотрению изготовителя (исполнителя, продавца), на государственных языках субъектов Российской Федерации и родных языках народов Российской Федерации.

В силу требований статьи 10 Закона изготовитель (исполнитель, продавец) обязан своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах), обеспечивающую возможность их правильного выбора. По отдельным видам товаров (работ, услуг) перечень и способы доведения информации до потребителя устанавливаются Правительством Российской Федерации.

Информация о товарах (работах, услугах) в обязательном порядке должна содержать, в частности, правила и условия эффективного и безопасного использования товаров (работ, услуг), информацию о правилах продажи товаров (выполнения работ, оказания услуг)

Информация доводится до сведения потребителей в технической документации, прилагаемой к товарам (работам, услугам), на этикетках, маркировкой или иным способом, принятым для отдельных видов товаров (работ, услуг). Информация об обязательном подтверждении соответствия товаров представляется в порядке и способами, которые установлены законодательством Российской Федерации о техническом регулировании, и включает в себя сведения о номере документа, подтверждающего такое соответствие, о сроке его действия и об организации, его выдавшей.

В соответствии со статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

Из материалов дела усматривается, что 18 июня 2021 г. между истцом и ПАО «Сбербанк России» заключен договор банковского вклада на сумму 500 000 рублей сроком на 1 год под 1,95% годовых (т. 1 л.д. 36-37).

Из выписки по сберегательному счету следует, что у истца имелись денежные средства в размере 1 000 00 рублей (т. 1 л.д. 38).

С указанного счета на счет банковского вклада банком перечислены денежные средства в размере 500 000 рублей (т. 1 л.д. 37 оборот).

В тот же день между истцом и ответчиком заключен договор страхования жизни по программе «Семейный актив» со сроком действия с 03.07.2021 по 02.07.2031 (т. 1 л.д. 28-35).

В соответствии с условиями договора страхования размер страховой премии оплачивается ежегодно в размере 499 925 рублей. Период уплаты страховых взносов – 10 лет с даты начала действия договора страхования.

Срок уплаты первого страхового взноса до 2 июля 2021 г. (включительно), очередные страховые взносы оплачиваются до 2 июля каждого года периода уплаты страховых взносов.

Денежные средства в размере 499 925 рублей уплачены истцом ответчику через банк 18 июня 2021 г. (т. 2 л.д. 10).

Согласно приложению № 1 к договору страхования предусмотрены следующие риски «Дожитие» и «Смерть» со страховой суммой 4 260 000 рублей. Выгодоприобретателем по договору страхования является истец.

14 июля 2022 г. истец направила письмо ответчику с заявлением об отказе от договора страхования и возврате страхового взноса (т. 1 л.д. 24).

Из решения финансового уполномоченного следует, что 22 июля 2022 г. ответчик уведомил истца о необходимости оплаты очередного страхового взноса по договору страхования. Размер страхового взноса к оплате составляет 499 925 рублей, дата платежа – 3 июля 2022 г..

В соответствии с заключенным договором страхования истцу был предоставлен льготный период сроком до 1 сентября 2022 г.

3 сентября 2022 г. ответчик уведомил истца о прекращении договора страхования 2 сентября 2022 г. (последний день действия). Договор страхования считается расторгнутым (прекращенным досрочно) с указанной даты и заключение отдельного соглашения между страховщиком и страхователем не требуется. Страховщик не несет ответственности и не будет производить страховые выплаты по событиям, имеющим признаки страхового случая, наступившим после и включая 3 сентября 2022 г.

Дополнительно уведомив, что при досрочном прекращении действия договора страхования возврату подлежит выкупная сумма, увеличенная на размер дополнительного инвестиционного дохода, начисленного страховщиком по договору страхования, за вычетом размера задолженности по оплате страховых взносов. На момент расторжения договора страхования выкупная сумма составляет 0 рублей, размер дополнительного инвестиционного дохода 0 рублей.

31 октября 2022 г. истец направила письмо ответчику с заявлением об отказе от договора страхования и возврате страхового взноса в размере 499 925 рублей (т. 1 л.д. 22-23).

Решением финансового уполномоченного от 18 января 2023 г. в удовлетворении требования Захаровой Н.В. к ООО СК «Сбербанк страхование жизни» о взыскании страховой премии при досрочном расторжении договора добровольного страхования отказано, ссылаясь на то, что до истца была доведена вся необходимая информация по заключенному договору страхования, оснований полагать, что у истца не было возможности отказаться от заключения договора, не имеется.

Разрешая заявленные требования по существу, суд первой инстанции исходил из того, что наличие подписи в страховом полисе подтверждает добровольность заключения истцом договора страхования, отсутствуют иные факторы, подтверждающие неправомерность действий ответчика при заключении с истцом договора страхования. Истец была проинформирована обо всех условиях договора, на момент заключения договора все оговоренные в нем пункты устраивали истца, она была с ними согласна и не оспаривала их длительное время. Доводы истца о том, что при заключении договора страхования она была введена в заблуждение относительно условия сделки, ей была представлена неполная информация сотрудниками банка, а ознакомиться с условиями договора страхования в момент подписания истец не имела возможности, были отклонены как неподтвержденные.

Судебная коллегия не может согласиться с указанными выводами суда первой инстанции на основании следующего.

В силу пункта 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение должно быть законным и обоснованным.

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (пункт 1 статьи 1, пункт 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункт 2 и пункт 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении»).

Таким требованиям обжалуемое решение суда не отвечает.В соответствии с п.п. 1-3 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности, если сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные, сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной.

Судом первой инстанции не дано оценки доводам истца о том, что он обратился в банк для заключения договора банковского вклада, а не в страховую компанию для заключения договора страхования. При этом договор инвестиционного страхования с истцом заключен сотрудником банка, одновременно представлявшим интересы ответчика и действовавшим в интересах страховой компании.

В процессе рассмотрения дела истец ссылалась на то, что она заблуждалась относительно природы подписываемого ею договора инвестиционного страхования жизни, полагая, что заключает с ПАО «Сбербанк России» договор банковского вклада под больший процент, а не договор инвестиционного страхования с ООО СК «Сбербанк страхование жизни», поскольку сотрудник банка настойчиво рекомендовала заключить ей такой договор, в связи с чем она была лишена возможности осознавать правовую природу сделки и последствия ее заключения.

Судебная коллегия учитывает, что истец не имеет специального образования, позволившего разобраться в содержащихся в договоре терминах, на дату заключения договора инвестиционного страхования ей исполнилось 67 лет, она не обладала специальными познаниями в области финансовых услуг и проведения операций на рынке ценных бумаг, истец является инвалидом, соответственно, состояние здоровья не могло в полной мере позволить истцу разобраться и понять суть заключаемого договора страхования.

Доверяя сотруднику банка, истец полагала, что заключает договор непосредственно с ПАО «Сбербанк России», поскольку оформление договора происходило в офисе банка, его сотрудником, не предъявившим никаких доверенностей от иных организаций, истец подписала все необходимые документы и внесла денежные средства в размере 499 925 рублей в качестве страховой премии по договору.

В информационном письме от 13 января 2021 г. № ИН-01-59/2 «Об отдельных вопросах, связанных с реализацией страховых продуктов с инвестиционной составляющей» в связи с тем, что договоры страхования жизни с участием страхователя в инвестиционном доходе страховщика, предусматривающие условие о единовременной уплате страховой премии либо выплаты по которым в соответствии с их условиями зависят от значений финансовых активов, предназначенных для квалифицированных инвесторов, содержат высокие инвестиционные риски и являются сложными для понимания широкого круга физических лиц, не обладающих специальными знаниями в области финансов, в целях обеспечения защиты прав и законных интересов страхователей - физических лиц Банк России рекомендовал страховым организациям воздерживаться от прямого и опосредованного (через посредников) предложения таким физическим лицам страховых продуктов с инвестиционной составляющей.

Принимая решение об отказе в иске, судом первой инстанции не дана оценка тому, являются ли сложными для понимания широкого круга физических лиц, не обладающих специальными знаниями в области финансов, договоры страхования жизни с участием страхователя в инвестиционном доходе страховщика, предусматривающие условие о единовременной уплате страховой премии либо выплаты, по которым в соответствии с их условиями зависят от значений финансовых активов, предназначенных для квалифицированных инвесторов.

В отношениях с потребителем-гражданином обязанность доказать надлежащее представление информации об услуге возложена на исполнителя.

Ответчиком не было представлено доказательств того, что им предоставлена при заключения договора инвестиционного страхования полная и достоверная информация о том, что предлагаемый сотрудником банка финансовый продукт не гарантирует получение дохода, а также предусматривает возможность возврата гражданину средств не в полном объеме при досрочном прекращении договора.

Исходя из установленных по делу обстоятельств, по мнению судебной коллегии, представляется очевидным, что истец, будучи пожилым человеком, от сотрудников банка ожидала доверительного отношения к себе, не предполагающего совершения каких-либо действий вопреки ее интересам.

Кроме того, Центральный Банк России в своем Обзоре неприемлемых практик и рекомендаций (Информационно-аналитический материал) описывает аналогичную рассматриваемой ситуацию, когда в офисах банков гражданам пенсионного возраста, обратившимся за открытием переоформлением вклада, предлагаются ценные бумаги и финансовые инструменты, а также услуги доверительного управления в рамках стратегий со сложными параметрами определения дохода либо не гарантирующие получение дохода и или предусматривающие длительные сроки инвестирования (более года) с возможностью возврата денежных средств клиенту не в полном объеме в случае досрочного закрытия продукта (расторжения договора).

Предложение подобных продуктов и услуг не всегда отвечает интересам клиентов, относящихся к социально уязвимым категориям, к которым относятся также граждане, достигшие пенсионного возраста.

Указанная ситуация квалифицируется в обзоре как проблема, основная рекомендация к решению которой - не предлагать гражданам пенсионного возраста, обратившимся в банк по вопросам открытия/переоформления вклада, сложные для понимания финансовые продукты (в том числе услуги по доверительному управлению ценными бумагами), не гарантирующие получение дохода, а также предусматривающие возможность возврата клиентом средств не в полном объеме при досрочном выходе из продукта (расторжении договора доверительного управления).

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу, что доводы истца о том, что заключая оспариваемый договор, она исходила из консультаций сотрудников банка, действовавших в интересах страховой компании, а не из буквального текста подписываемого договора, представляются заслуживающими внимания.

Из обстоятельств дела следует, что истец, обратившись в банк, желала сохранить свои сбережения и получать проценты за размещение и хранение своих денежных средств на счету финансовой организации, не предполагала, что ей придется ежегодно вносить крупные суммы денег с учетом ее пенсионного возраста, инвалидности, в связи с чем судебная коллегия с учетом анализа положений порядка начисления дополнительного инвестиционного дохода, условий договора страхования при его досрочном расторжении приходит к выводу, что заключая договор инвестиционного страхования жизни наряду с договором банковского вклада, истец заблуждалась относительно его условий, поскольку не обладала необходимыми познаниями для правильного понимания сути заключаемой сделки.

То обстоятельство, что в подписанном истцом договоре страхования, изготовленном компьютерным способом, отражены все существенные условия договора страхования, а также указано на добровольность принятия решения страхователем о заключении такого договора, само по себе не свидетельствует о том, что истец осознавала правовую природу заключаемой с ней сделки и последствия ее заключения, учитывая, что понятия, термины и формулировки, используемые в нем, не являются общедоступными для понимания, предполагают наличие хотя бы минимальных познаний в сфере инвестирования и финансовых услуг, а также то, что заключение договора страхования состоялось в здании банка и сотрудниками банка, действовавшими в интересах страховщика, что соответственно расценивалось истцом как заключение банковского вклада под выгодные проценты.

С учетом изложенного, истец, несмотря на внешне безупречное выражение ей своей воли, при заключении договора инвестиционного страхования добросовестно заблуждалась относительно его содержания.

Не вызывает сомнений правомерность довода истца о том, что действуя в своем интересе, а не в интересах страховой компании и банка, осознавая последствия заключения ею такой сделки, истец не заключила бы договор инвестиционного страхования жизни, который ей был предложен сотрудниками банка наряду с заключенным с ней договором банковского вклада, учитывая, что истец является пенсионером, размер же страховой премии является значительным относительно пенсионного дохода.

Тот факт, что истец не обращалась к ответчику ни за разъяснением положений договора страхования, ни с заявлением об отказе от договора страхования в «период охлаждения», не является доказательством того, что она осознавала на момент заключения сделки характер и последствия заключенного с ней договора страхования жизни.

Факт обращения истца в суд более чем через год после заключения оспариваемой сделки подтверждает ее довод о том, что о правовой природе заключенной с ней оспариваемой сделки она узнала лишь после получения уведомления страховщика о необходимости внесения очередного страхового платежа.

Обращаясь в банк, истец имела цель размещения денежных средств посредством открытия банковского вклада, однако под влиянием заблуждения данная цель ею не была достигнута.

Как совершенный под влиянием существенного заблуждения относительно природы сделки договор страхования признается судебной коллегия недействительным.

В силу пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Следовательно, с ответчика в пользу истца подлежат взысканию денежные средства, уплаченные по договору страхования в размере 499 925 рублей.

Пунктом 1 статьи 395 кодекса предусмотрено, что в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга. Размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

Поскольку недействительный договор не влечет правовых последствий, кроме тех, которые связаны с недействительностью, удержание ответчиком уплаченных по договору денежных средств являлось неправомерным, соответственно, на данную сумму подлежат взысканию проценты за период с 06.08.2022 (первый день после установленного истцом срока возврата денежных средств) по 25.02.2023 (заявленный истцом период) в размере 21 257 рублей.

Учитывая, что истцу не была предоставлена полная и достоверная информация о правовой природе заключаемого договора страхования, нарушено право истца как потребителя, следовательно, применимы положения статьи 15 Закона «О защите прав потребителей» о взыскании компенсации морального вреда в 50 000 рублей, отвечающем требованиям разумности с учетом размера денежных средств, уплаченных по договору, пункта 6 статьи 13 Закона о взыскании штрафа в размере 25 000 рублей (50 000 / 2) в отсутствие оснований для применения положений статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Выводы, изложенные в решении суда первой инстанции, относительно отсутствия оснований для удовлетворения заявленных требований не соответствуют нормам материального права, решение суда первой инстанции подлежит отмене, исковое заявление – удовлетворению.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Невского районного суда г. Санкт-Петербурга от 23 ноября 2023 г. отменить, принять по делу новое решение.

Исковые требования Захаровой Наталии Васильевны удовлетворить.

Признать недействительным договор страхования жизни BMBP1A № 0000337992 от 18 июня 2021 г., заключенный между Захаровой Наталией Васильевной и обществом с ограниченной ответственностью страховая компания «Сбербанк страхование жизни».

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью страховая компания «Сбербанк страхование жизни» в пользу Захаровой Наталии Васильевны уплаченные по договору денежные средства в размере 499 925 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 21 257 рублей, компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей, штраф в размере 25 000 рублей.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 26 июня 2024 г.