Решение по делу № 1-4/2021 от 03.11.2020

Дело №1-4

(1-84/2021)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Змеиногорск 15 февраля 2021 г.

Судья Змеиногорского городского суда Алтайского края СафроновА.Ю.,

при секретаре Косинич Т.Ю.,

с участием: гособвинителей Евдокимова В.В. и Плеханова А.С.,

подсудимого и гражданского ответчика Соколова А.Г.,

защитника подсудимого Волженина С.Н.,

потерпевшей и гражданского истца Потерпевший №1,

представителя потерпевшей – адвоката Тихобаевой Е.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении:

Соколова Александра Геннадьевича, ДД.ММ.ГГГГ г.р., уроженца <адрес>, русского, гражданина РФ, с высшим образованием, военнообязанного, являющегося индивидуальным предпринимателем, женатого, имеющего одного малолетнего ребёнка, зарегистрированного по адресу: <адрес>; проживающего по адресу: <адрес>, не судимого,

обвиняемого в совершении преступления предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 264 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Сколов А.Г. обвиняется в том, что 01.08.2020 в период с 22 час. 30 мин. до 22 час 45 мин., управляя технически исправным транспортным средством – автомобилем <данные изъяты>», государственный регистрационный знак № регион, следовал в условиях тёмного времени суток по сухому щебенчатому покрытию проезжей части <адрес> в направлении от автодороги Змеиногорск <адрес> со скоростью около 40 км/час., проявив преступную небрежность, не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, хотя, при необходимой внимательности и предусмотрительности, должен был и мог предвидеть эти последствия, действуя в нарушение требований абзаца 1 пункта 1.5 и абзаца 2 пункта 10.1 (при этом процитированы оба абзаца указанного пункта 10.1) Правил дорожного движения Российской Федерации, утверждённых Постановлением Правительства РФ от 23.10.1993 N 1090 "О Правилах дорожного движения" (далее – ПДД РФ), выбрал скорость, не обеспечивающую ему постоянный контроль за движением своего автомобиля (при этом порог превышения скорости, при которой она стала небезопасной либо указание на сколько он превысил скорость (установленное ограничение) неуказаны), не правильно оценил сложившуюся дорожно-транспортную ситуацию, учитывая ширину проезжей части, габариты транспортного средства, двигаясь по проезжей части в 13,3 м. на северо-запад от <адрес>, где совершил наезд на находящегося на правом краю проезжей части по ходу движения автомобиля в направлении от автодороги <адрес> пешехода Потерпевший №1, и в нарушение пункта 2.6 ПДД РФ, о случившимся в полицию не сообщил, оставил место совершения дорожно-транспортного происшествия (далее - ДТП). В результате чего, неосторожными преступными действиями причинил потерпевшей следующие телесные повреждения:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Данные травмы в совокупности причинили потерпевшей тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Действия подсудимого органами предварительного следствия квалифицированы как преступление, предусмотренное п. «б» ч. 2 ст. 264 УК РФ.

В судебном заседании подсудимый виновным себя в совершении вышеуказанного преступления признал, вместе с тем, пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ в вечернее - ночное время, двигаясь на своём автомобиле «<данные изъяты>», совместно с ФИО16 Сначала проехал мимо потерпевшей, ей навстречу, приняв её за продавца магазина, развернулся, чтобы подъехать и поговорить (при развороте было около 40 м от потерпевшей), поехал к ней, сбил потерпевшую правой стороной автомобиля, двигаясь со скоростью около 40 километров в час, ввиду того, что подъехал к ней слишком близко, так как не справился с управлением автомобиля, поздно нажал на педаль тормоза самонадеянно рассчитывал на то, что наезда не произойдёт, но, при этом, должным образом не учёл габариты своего автомобиля и дорожное покрытие, не учёл боковую дистанцию, не смог вовремя сориентироваться для остановки, не рассчитал манёвр. Вышли из автомобиля, поинтересовались у потерпевшей о её состоянии, но она ничего внятного не ответила. Затем они с ФИО16 поехали домой за телефоном. По возвращению на место происшествия, уже без автомобиля, они увидели, что там уже был Свидетель №2. Так как, кто-то вызвал скорую помощь, он вызывать её не стал. В последующем он пытался помочь потерпевшей, в том числе – материально, но ему препятствовали в этом. Он знает, что после ДТП, в котором пострадали люди, он должен был оставаться на месте, а также вызвать скорую помощь и ГИБДД, но этого осознанно не сделал, скрылся с места ДТП. Изначально, когда сотрудники полиции осматривали его автомобиль, он не сообщил им о своей причастности к ДТП, так как был растерян. Иным лицам, по возвращении на место ДТП, ни он, ни Свидетель №5, не сообщали о своей причастности к ДТП, скорую медицинскую помощь не вызывали, первую медицинскую помощь потерпевшей не оказывали. Кроме того, пояснил, что постоянно пользовался телефоном, имеющим две СИМ-карты с абонентскими номерами (№, №). При следовании на следственные действия (из <адрес> в <адрес>) указанный телефон был всегда с ним. Об окончании следственных действий не уведомляли. Большую часть следственных действий сделали в один день (допрос, ознакомление с экспертизой, наложение ареста на имущество, и т.п., что ещё – не вспмонил). Указал, что ему давали расписываться в чистых бланках, которые он подписывал. Пояснил, что с материалами дела ознакомился только в суде. Уточнил, что непосредственно перед проведением следственных действий ему звонил следователь Кузьмин с абонентского номера № и вызывал его для проведения того или иного следственного действия, после этого он сразу приезжал к следователю.

Потерпевшая Потерпевший №1 в судебном заседании, помимо прочего, пояснила, что после происшествия (ДТП) её телефон, имеющий две СИМ-карты был постоянно с ней, т.е. у неё было два номера (№ и №), а также, что её постоянно, на все следственные действия (при передвижении из <адрес> в <адрес>) сопровождала Свидетель №1 Уточнила, что непосредственно перед проведением следственных действий ей также звонил следователь ФИО24 с абонентского номера № и вызывал её для проведения того или иного следственного действия, после этого она сразу приезжала.

Допрошенная в судебном заседании свидетель Свидетель №1 также пояснила, что сопровождала потерпевшую Потерпевший №1 на все следственные действия к следователю, при этом её телефон с абонентским номером № был всегда с ней, в том числе – при поездках в <адрес>.

Допрошенный в качестве свидетеля в судебном заседании следователь ФИО9 пояснил, что все проведённые им следственные действия проводились, а соответствующие протоколы составлялись именно в те даты, которые указаны в самих протоколах, при этом подтвердил принадлежность ему абонентского номера №. Высказал предположение о том, что у участников на момент проведения следственных действий могло не быть с собой телефонов.

Судьёй на обсуждение сторон вынесен вопрос о возращении уголовного дела прокурору на основании ст. 237 УПК РФ.

Подсудимый и его защитник, полагали необходимым дело прокурору возвратить в связи с существенными нарушениями УПК РФ, не позволяющими суду постановить приговор, а именно, указывали, что обвинение неконкретно, не описан механизм ДТП, употреблённый стороной обвинения термин «наезд» не указан в ПДД, что не позволяет конкретизировать, в чём же выразились действия Соколова А.Г., которые, по версии следствия, привели к ДТП и причинению тяжкого вреда здоровью, так как орган следствия не раскрыл указанный термин «наезд». Употребление термина наезд ещё не обозначает ДТП, ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении не указано, что Соколова А.Г. совершил именно ДТП, в обвинении указаны лишь общие фразы и формулировки, не позволяющие конкретизировать суть обвинения, скорость автомобиля также не указана в обвинении. Указали также, что неконкретизированность обвинения не может быть восполнена в сходе судебного следствия, что является нарушением права обвиняемого на защиту. Ссылались также на разъяснения, изложенные в Постановлениях Пленума Верховного суда РФ, а также на нормы УПК РФ. Защитник приобщил к уголовном делу письменное ходатайство о возвращении дела прокурору (т. 2 л.д. 191-193). Первоначально указанное ходатайство судом отклонено в связи с необходимостью исследования иных доказательств и в связи с тем, что сторона обвинения настаивала на вручении ей копии указанного ходатайства для формирования своей позиции по делу. После возобновления судебного следствия сторона защиты также настаивала на указанном ходатайстве по изложенном в нём доводам.

Потерпевшая и её представитель, а также гособвинитель полагали, что нет необходимости возвращать дело прокурору.

Выслушав мнения участников процесса и исследовав материалы дела, судья приходит к следующему.

В пункте 3 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 №25 (ред. от 24.05.2016) "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения" (далее - ППВС №25 от 09.12.2008), разъяснено, что при рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных статьей 264 УК РФ, судам следует указывать в приговоре, нарушение каких конкретно пунктов Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства повлекло наступление последствий, указанных в статье 264 УК РФ, и в чем конкретно выразилось это нарушение. Если в обвинительное заключение (обвинительный акт) включены отдельные пункты названных правил, нарушения положений которых не соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам дела, суд, исходя из положений статьи 237 УПК РФ, по ходатайству стороны или по собственной инициативе вправе возвратить уголовное дело прокурору для предъявления обвинения с указанием конкретных пунктов правил, нарушение которых повлекло указанные в статье 264 УК РФ последствия, если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия.

В постановление о привлечении в качестве обвиняемого, а равно - обвинительное заключение по рассматриваемому делу включено обвинение о нарушении только абзаца 2 пункта 10.1 ПДД РФ (при этом процитированы оба абзаца указанного пункта ПДД РФ), что вызывает неопределённость и неконкретность обвинения и не позволило Соколову А.Г. должным образом осуществлять свою защиту от конкретного обвинения, на что верно указывает сторона защиты в своём ходатайстве.

Согласно абзацу 1 пункта 10.1 ПДД РФ, водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил. (Таким образом, вменение нарушения абзаца 1 пункта 10.1 ПДД РФ, должно, в частности, указывать на неправильный выбор водителем скоростного режима при движении транспортного средства, либо скорости на которую превышен допустимый для безопасного движения порог, при которой она (скорость) стала небезопасной (если обвинение действительно исходит из того, что данная скорость выбрана не правильно) либо насколько он превысил скорость (установленное ограничение, как указано в абзаце 1 п. 10.1 ПДД), чего в обвинении нет.

Согласно абзацу 2 пункта 10.1 ПДД РФ, при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства. (Таким образом, вменение нарушения абзаца 2 пункта 10.1 ПДД РФ, должно, в частности, свидетельствовать о непринятии водителем мер к снижению скорости при движении на транспортном средстве, чего в обвинении также нет).

При описании конкретных действий подсудимого, влекущих нарушение абзаца 2 пункта 10.1 ПДД РФ (исходя из обвинения), указано, что: «СоколовА.Г. выбрал скорость не обеспечивающую ему постоянный контроль за движением своего автомобиля, не правильно оценил сложившуюся дорожно-транспортную ситуацию, учитывая ширину проезжей части, габариты его транспортного средства, …, совершил наезд …», то есть, фактически описано нарушение абзаца 1 пункта 10.1 ПДД РФ (не выбрал безопасную для движения скорость транспортного средства). При этом, порог превышения скорости (установленное ограничение, как это указано в обозначенном абзаце 1 п. 10.1 ПДД), при которой она стала небезопасной (либо указание, насколько он превысил скорость), не указано, не следует это и из материалов дела. То есть, ни в формулировке обвинения, ни в заключении автотехнической судебной экспертизы, ни в материалах дела не указано и не следует, что Соколов А.Г. превысил какое-либо ограничение скорости, то есть максимально допустимую либо максимально возможную скорость. Таким образом, формулировка обвинения о нарушении абзаца 1 п. 10.1 ПДД и фраза в обвинении «выбрал скорость, не обеспечивающую ему постоянный контроль за движением своего автомобиля» некорректна и вызывает неоднозначное толкование содеянного, применительно к рассматриваемой ситуации. Конкретных же действий СоколоваА.Г., указывающих на нарушение абзаца 2 пункта 10.1 ПДД не приведено вовсе. Таким указанием в обвинении могла быть фраза о том, что он (Соколов А.Г.): «не принял мер к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства», но данного тезиса в обвинении не содержится.

Таким образом, рассматриваемая конструкция обвинения неконкретна и является неопределённой, так как вменено нарушение только абзаца 2 пункта 10.1 ПДД РФ (непринятие мер к снижению скорости), затем процитированы оба абзаца указанного пункта (без указания о нарушении абзаца 1), после чего указано, что обвиняемый совершил действия, свидетельствующие о неверном выборе скорости: «выбрал скорость не обеспечивающую ему постоянный контроль за движением своего автомобиля» (что, по логике, является нарушением абзаца 1, нарушение которого не вменено). Такая конструкция не позволяет суду определить, в чём конкретно обвиняется подсудимый (в неправильном выборе скоростного режима (превышении скорости – абзац 1 пункта 10.1 ПДД РФ) либо в непринятии мер к снижению скорости вплоть до остановки – абзац 2 пункта 10.1 ПДД РФ либо и в том и в другом).

Кроме того, как верно указывает сторона защиты, в обвинении употреблён термин «наезд», который не расшифрован и не содержится в ПДД, нарушение которых является обязательным условием привлечения к уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ. В обвинении указано, только то, что произошло в результате ДТП, но указания о том, что именно обвиняемый, в результате превышения скорости на определённое число км/ч (превысив установленное ограничение), либо ввиду непринятия мер к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства, совершил ДТП, не указано.

В выводах заключения эксперта № 1627 от 09.10.2020 указано, что в задаваемой дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля «Тойота Рав 4» должен был руководствоваться требованиями пункта 10.1. абзац 2 ПДД РФ (т.1 л.д. 140-143).

Вместе с тем, указанное экспертное заключение не свидетельствует о том, что водитель не нарушил абзац 1 пункта 10.1 ПДД РФ, либо оба абзаца указанного пункта, так как они взаимосвязаны.

Кроме того, в пунктах 7 и 8 вышеназванного ППВС №25 от 09.12.2008 разъяснено, что при решении вопроса о технической возможности предотвращения ДТП судам следует исходить из того, что момент возникновения опасности для движения определяется в каждом конкретном случае с учетом дорожной обстановки, предшествующей дорожно-транспортному происшествию. Опасность для движения следует считать возникшей в тот момент, когда водитель имел объективную возможность ее обнаружить. При анализе доказательств наличия либо отсутствия у водителя технической возможности предотвратить ДТП в условиях темного времени суток или недостаточной видимости следует исходить из того, что водитель в соответствии с пунктом 10.1 Правил должен выбрать скорость движения, обеспечивающую ему возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил. Судам следует иметь в виду, что в компетенцию судебной автотехнической экспертизы входит решение только специальных технических вопросов, связанных с дорожно-транспортным происшествием. Поэтому при назначении экспертизы суды не вправе ставить перед экспертами правовые вопросы, решение которых относится исключительно к компетенции суда (например, о степени виновности участника дорожного движения). При анализе и оценке заключений автотехнических экспертиз судам следует также исходить из того, что объектом экспертного исследования могут быть обстоятельства, связанные лишь с фактическими действиями водителя транспортного средства и других участников дорожного движения.

Таким образом, ни следователь, ни прокурор (гособвинитель), ни суд не связаны заключением эксперта при юридической оценке действий водителя в части того, какие именно нормы (абзацы и пункты ПДД РФ) нарушил водитель. Несмотря на то, что в приведённом выше экспертном заключении и указано, что водитель должен был руководствоваться требованиями только лишь абзаца 2 пункта 10.1 ПДД РФ, это не свидетельствует о том, что водитель не должен был руководствоваться и требованиями, изложенными в абзаце 1 указанного пункта ПДД РФ и не обязывает к квалификации деяния, как нарушения исключительно абзаца 2 пункта 10.1 ПДД РФ. Эксперт, в отличие от следователя, не должен и не вправе был давать юридическую квалификацию содеянного в части нарушения того или иного пункта (абзаца) ПДД РФ. Указание экспертом конкретного абзаца не являлось обязательным для следователя в части квалификации содеянного и не исключало возможности стороны обвинения инкриминировать нарушение и другого абзаца либо сразу двух абзацев пункта 10.1 ПДД РФ.

В этой связи, судья делает вывод о том, что обвинение в рассматриваемой редации содержит существенное противоречие в самом себе.

Таким образом, постановление о привлечении в качестве обвиняемого, а равно - обвинительное заключение (в части изложения сути обвинения) требует иной (более конкретной) формулировки, что невозможно восполнить в судебном процессе. Если сторона обвинения считает, что водителем нарушены требования только абзаца 1 пункта 10.1 ПДД РФ, это необходимо указать в обвинении, указав также либо скорость, на которую превышена максимально допустимая либо максимально возможная скорость (либо указать порог превышения скорости при которой она стала небезопасной) либо указать о нарушении установленного ограничения скорости (как того требует указанный абзац) – чего в обвинении в настоящее время не содержится). Если же сторона обвинения считает, что водителем нарушены требования только абзаца 2 пункта 10.1 ПДД РФ, то необходимо указать конкретные действия водителя, свидетельствующие об этом (связанные с непринятием возможных мер к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства – как того требует абзац 2 пункта 10.1 ПДД) – что в действующей редакции обвинения вообще не указано. Если обвинение считает, что нарушены оба абзаца пункта 10.1 ПДД РФ, то это также подлежит отражению в обвинении, с указанием конкретных действий, связанных с нарушением обоих пунктов (выбор скоростного режима (установленное ограничение) и непринятие мер к остановке транспортного средства). Это необходимо для рассмотрения конкретного, а не противоречивого (как в настоящей редакции) обвинения по существу.

При действующей же редакции (формулировке) обвинения, суд не может выполнить рекомендации, изложенные в пункте 3 ППВС №25 от 09.12.2008, так как не вправе самостоятельно, за сторону обвинения, выбрать нарушение какого именно абзаца пункта 10.1 ПДД РФ, вменено водителю в качестве преступного деяния, так как неясно, нарушение какого из абзацев вменено данной стороной, при условии, что указано о нарушении только абзаца 2, затем процитированы оба абзаца, а конкретные действия водителя, указанные в обвинении, применимы только к ситуации, связанной с нарушением абзаца 1 (выбрал скорость не обеспечивающую ему постоянный контроль за движением своего автомобиля – без указания того на сколько превышена скорости и без указания порога до которой эта скорость была безопасной (установленное ограничение).

Исключение из обвинения в судебном процессе цитаты какого-либо из приведённых абзацев также не делает обвинение конкретным, так как при исключении из обвинения абзаца 1 пункта 10.1 ПДД РФ, остаётся неясным, какие именно действия совершил водитель, свидетельствующие о нарушении абзаца 2 указанного пункта (связанные с непринятием мер к снижению скорости вплоть до остановки), а исключение из обвинения цитаты абзаца 2, также приведёт к неопределённости, так как, несмотря на описание действий водителя, связанных с неправильным выбором скорости («выбрал скорость не обеспечивающую контроль за движением…»), тезиса в обвинении о том, что водитель нарушил требования абзаца 1 пункта 10.1 ПДД РФ, нет (простая цитата абзаца 1, таковым не является), так как фраз о том, что: «водитель нарушил требования абзаца 1 пункта 10.1 ПДД РФ» просто нет, как нет и в материалах дела и в обвинении указаний и на безопасный порог скорости (установленное ограничение скорости, которое мог нарушить Соколов А.Г.).

Руководствуясь разъяснениями, изложенными в пункте 3 ППВС №25 от 09.12.2008, суд обязан возвратить дело прокурору для формулировки конкретного обвинения с указанием нарушения конкретных абзацев и пунктов ПДД РФ, а также конкретных действий водителя, свидетельствующих о данных нарушениях (абзац 1 либо абзац 2, либо оба этих абзаца пункта 10.1 ПДД РФ).

Таким образом, имеет место основание, предусмотренное п. 1 ч. 1 ст. 237 УК РФ для возвращения уголовного дела прокурору.

Кроме того, действия подсудимого также требуют квалификации по дополнительной статье УК РФ, ввиду следующего.

Как следует из показаний подсудимого, потерпевшей и свидетелей, подсудимый после ДТП не только скрылся с места, сразу не оказал пострадавшей необходимую и не вызвал ей какую-либо помощь (в том числе – медицинскую), но и оставил на земле в ночное время в бессознательном и беспомощном, то есть, опасном для жизни и здоровья состоянии, не доставив её в какое-либо медучреждение.

В пункте 19 ППВС №25 от 09.12.2008 разъяснено, что действия водителя транспортного средства, поставившего потерпевшего в результате дорожно-транспортного происшествия в опасное для жизни или здоровья состояние и в нарушение требований Правил (пункт 2.6) не оказавшего ему необходимую помощь, если он имел возможность это сделать, подлежат квалификации по определённой статье УК РФ (не только той, которая указана в рассматриваемом обвинительном заключении). Неисполнение обязанности, изложенной в пункте 2.6 ПДД РФ, вменено подсудимому, но дополнительная квалификация по иной статье УК РФ отсутствует.

Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает уголовную ответственность за заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние.

Под заведомостью оставления без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии, следует понимать случаи, когда водитель транспортного средства осознавал опасность для жизни или здоровья потерпевшего, который был лишен возможности самостоятельно обратиться за медицинской помощью вследствие малолетства, старости, болезни или беспомощного состояния (например, в случаях, когда водитель скрылся с места происшествия, не вызвал скорую медицинскую помощь, не доставил пострадавшего в ближайшее лечебное учреждение и т.п.).

Таким образом, действия подсудимого также подлежат квалификации по дополнительной статье УК РФ, - не только по которой ему предъявлено обвинение. При этом, инкриминируемая подсудимому квалификация содеянного п. «б» ч. 2 ст.264 УК РФ (нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, сопряженное с оставлением места его совершения), не будет охватывать дополнительную для квалификации статью обвинения, так как его действия были связаны не только с оставлением места ДТП, но и оставлением человека в указанном месте – в опасности. Данные обстоятельства следуют из показаний участников уголовного судопроизводства: потерпевшей, свидетелей и самого подсудимого, который в судебном заседании от 04.12.2020 пояснил об этих обстоятельствах.

При этом, последующее возвращение подсудимого на место совершения преступления - ДТП, даже в целях оказания помощи потерпевшей, не исключают необходимости квалификации по дополнительной статье Особенной части УК РФ, так как оно (преступление по дополнительной – не вменённой статье обвинения) окончено с момента оставления человека в указанных условиях, т.е. в момент неоказания помощи нуждающемуся лицу. Обязательной констатации каких-либо последствий, в отличие от ст. 124 УК РФ, не требуется.

Вернувшись на место ДТП подсудимый фактически потерпевшей какой-либо помощи не оказал, медицинских работников не вызвал и даже сразу не сознался в содеянном, остался просто зрителем происходящих событий на мете ДТП, первоначально отрицая свою причастность к рассматриваемому ДТП. Как поясняет подсудимый, после ДТП он со свидетелем ФИО18 на автомобиле сразу поехали домой за телефоном, чтобы вызвать помощь, но по факту этого так и не сделали, а просто вернулись на место ДТП, уже без автомобиля, помощь не вызвали и не сообщили о том, что являются виновником и очевидцем преступления, скорую либо иную медицинскую помощь не вызвали, а оставили потерпевшую в опасности.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Свидетель №2 также пояснил, что вернувшиеся на место происшествия Соколов А.Г. и его приятель ФИО18 ничего о ДТП не сообщили, о своей причастности к происшествию также не заявили, скорую медицинскую помощь не вызывали и никакой помощи потерпевшей не оказали.

Последующее возвращение на место ДТП, даже в целях оказания помощи пострадавшей, может быть учтено, как обстоятельство, смягчающие наказание, но не исключающее уголовную ответственность по дополнительной статье УК РФ.

Согласно п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если: фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанных лиц как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния.

Учитывая, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении (подтверждённые материалами дела и показаниями участников уголовного судопроизводства), свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, ещё и по другой (дополнительной) статье Особенной части УК РФ, то есть, фактически, как более тяжкого общественно опасного деяния, судья приходит к выводу о наличии основания, предусмотренного п.6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, для возвращения уголовного дела прокурору.

В соответствии со ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 №55 "О судебном приговоре" (далее – ППВС №20), всякое изменение обвинения в суде должно быть обосновано в описательно-мотивировочной части приговора. Суд вправе изменить обвинение и квалифицировать действия (бездействие) подсудимого по другой статье уголовного закона, по которой подсудимому не было предъявлено обвинение, лишь при условии, если действия (бездействие) подсудимого, квалифицируемые по новой статье закона, вменялись ему в вину, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от поддержанного государственным (частным) обвинителем обвинения, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту. Судам следует исходить из того, что более тяжким считается обвинение, когда:

а) применяется другая норма уголовного закона (статья, часть статьи или пункт), санкция которой предусматривает более строгое наказание;

б) в обвинение включаются дополнительные, не вмененные обвиняемому факты (эпизоды), влекущие изменение квалификации преступления на закон, предусматривающий более строгое наказание, либо увеличивающие фактический объем обвинения, хотя и не изменяющие юридической оценки содеянного.

Существенно отличающимся обвинением от первоначального по фактическим обстоятельствам следует считать всякое иное изменение формулировки обвинения (вменение других деяний вместо ранее предъявленных или преступления, отличающегося от предъявленного по объекту посягательства, форме вины и т.д.), если при этом нарушается право подсудимого на защиту.

В соответствии с п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления.

Согласно уголовно-процессуальному законодательству, под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в ст. ст. 220, 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта.

В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого.

Согласно правовой позиции, отраженной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 02 июля 2013 года N 16-П, возвращение уголовного дела прокурору в случае нарушения требований УПК РФ при составлении обвинительного заключения может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных на досудебных стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства. Во всяком случае, основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем, следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения; подобные нарушения требований УПК РФ в досудебном производстве, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда свидетельствуют в том числе о несоответствии обвинительного заключения требованиям данного Кодекса.

Судья, изучив обвинительное заключение, считает, что указанные требования закона органами предварительного расследования нарушены, в том числе – ввиду неверной некорректной и неполной квалификации содеянного, а также - противоречий в самом обвинении, в связи с чем уголовное дело подлежит возвращению прокурору.

Таким образом, имеет место и основание, не только предусмотренное пунктом 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ (требуется квалификация по дополнительной статье УК РФ), но и предусмотренное пунктом 1 указанной статьи, так как в обвинительном заключении имеется внутреннее противоречие (в сути обвинения) – в части формулировки нарушения (неясности – какой именно абзац пункта 10.1 ПДД РФ вменён в качестве нарушения), следовательно, содержит неустранимое в рамках судебного заседания противоречие в самом себе, не позволяющее суду постановить приговор.

В соответствии со ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также в соответствии с Конституцией РФ каждому, в том числе, обвиняемому и потерпевшему, при определении его прав и обязанностей, должны обеспечиваться гарантии справедливого правосудия.

Допущенные нарушения требований УПК РФ исключают возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения, на основе имеющегося в материалах дела обвинительного заключения, так как названные нарушения свидетельствует о существенном нарушении уголовно-процессуального закона, связанного с нарушением права подсудимых на защиту, предусмотренного ст.47 ч. 4 п.п. 1-2 УПК РФ.

Кроме того, имеют место следующие нарушения, также не позволяющие постановить приговор.

Рассматриваемое уголовное дело возбуждено в 16 час. 30 мин. 07.08.2020 старшим следователем ФИО10 (на основании КРСП №2336 – т.1 л.д. 1) Вместе с тем, ему проведение указанной проверки вообще не было поручено. Эта проверка (под этим КРСП) отписана на рассмотрение руководителю следственного отдела - ФИО11 (т. 1 л.д. 2, 4), которая производство этой проверки никому не перепоручала. Явка с повинной Соколова А.Г. отписана следователю ФИО10 (КРСП №2402 - т.1 л.д. 48-49), но уголовное дело возбуждено не на основании этого КРСП, а иного (№2336), проверка по которому следователю, возбудившему уголовное дело, никем не поручалась. Следовательно, рассматриваемое уголовное дело возбуждено и расследовалось неуполномоченным лицом – которому не поручалось проводить указанную проверку, что влечёт незаконность всех последующих следственных и иных процессуальных действий, в частности допросов, осмотров, постановлений о назначении экспертиз и предъявление обвинения.

Указанное нарушение также не позволяет суду постановить какой-либо приговор, ввиду того, что неуполномоченное лицо (которому производство проверки и расследования дела не поручалось) составило значимые для дела документы (протоколы, постановления).

07.08.2020 в период с 16:30 до 16:40 (то есть, уже после возбуждения уголовного дела, оперуполномоченный провёл изъятие (т.1 л.д. 54). Вместе с тем, ему (оперуполномоченному) проведение указанного действия никем не поручалось.

Суд также приходит к выводу о признании недопустимыми доказательствами и недопустимыми процессуальными документами следующих документов (доказательств), составленных с участием потерпевшего, обвиняемого и свидетеля Свидетель №2, ввиду нижеизложенного.

Как установлено из осмотренной в судебном заседании детализации телефонных соединений участников уголовного судопроизводства, с указанием месторасположения приёмопередающих базовых станций, обвиняемый Соколов А.Г. отсутствовал в городе Змеиногорске Алтайского края, на момент предъявления ему обвинения - 28.10.2020, его допроса в качестве обвиняемого, ознакомления с постановлением о назначении судебной экспертизы, заключением эксперта и в ходе наложения ареста на его имущество (автомобиль), а также – его уведомления об окончании следственных действий.

Так, постановление о предъявлении Соколову А.Г. обвинения и его допрос в качестве обвиняемого, постановление об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, сама подписка о невыезде, а также протокол разъяснения прав обвиняемому (т. 2 л.д. 32-41), протокол о наложении ареста на имущества Соколова А.Г., где он указан в качестве участника (т. 2 л.д. 27-29) датированы 28.10.2020 и составлены в городе Змеиногорске Алтайского края в этот же день и в этом же населённом пункте (как указано в соответствующем протоколе) он уведомлён об окончании следственных действий (т.2 л.д. 67). Этой же датой – 28.10.2020 датированы протоколы ознакомления подозреваемого Соколова А.Г. и его защитника Волженина С.Н. с постановлением о назначении товароведческой экспертизы (т. 1 л.д. 198) и заключением эксперта №20/10-10 (т. 1 л.д. 207). Дата 28.10.2020 во всех приведённых выше протоколах проставлена рукописными записями, хотя основной текст протоколов напечатан.

Как следует из материалов дела и показаний подсудимого он пользуется мобильным телефоном с двумя СИМ-картами с абонентскими номерами (№; №). Телефон был всегда с ним, в том числе – при производстве с его участием следственных действий. Как следует из исследованных в судебном заседании файлов детализации телефонных соединений операторов сотовой связи ПАО «ВымпелКом» и ПАО «Мегафон» (по вышеуказанным номерам обвиняемого), с указанием месторасположения приёмопередающих базовых станций, обвиняемый Соколов А.Г. в городе Змеиногорске в указанный день - 28.10.2020 отсутствовал, а был в городе <адрес>, следовательно, обвинение в этот день ему не могло быть предъявлено и он не мог быть допрошен в качестве обвиняемого, соответствующие права ему также не были разъяснены, иные следственные и процессуальные действия в этот день в городе Змеиногорске с ним также не могли быть проведены. Сам подсудимый в судебном заседании также пояснил, что приезжал к следователю один раз, когда его допросили в качестве свидетеля либо подозреваемого (т. 1 л.д. 219-222), затем, сразу же, предали ему статус обвиняемого, с материалами уголовного дела фактически не знакомили, просто показали сшитое дело, а с делом он ознакомился, только в суде, написав в Змеиногорский городской суд соответствующее заявление, которое содержится в материалах уголовного дела.

Кроме того, Соколов А.Г. в судебном заседании от 15.02.2021 пояснил, что непосредственно перед проведением следственного действия ему звонил следователь Кузьмин с абонентского номера №. При анализе детализации его телефонных соединений не установлено телефонных соединений указанного номера с абонентским номером следователя в день проведения спорных следственных действий, в том числе – в день предъявления последнему обвинения, что также подтверждает, что в указанные в протоколах даты они не проводились.

Таким образом, судом объективно и достоверно установлено, что ФИО1 отсутствовал в городе <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, о чём он сам пояснил в судебном заседании, пояснив, что был у следователей только два раза: один раз у Ляшенко, другой – у Кузьмина, при этом допрашивали его только один раз, об окончании следственных действий не уведомляли, с материалами дела фактически не знакомили. Хотя из количества следственных и иных процессуальных действий, а равно – дат, указанных в соответствующих протоколах и постановлениях, визитов обвиняемого в <адрес> должно быть гораздо больше.

Уведомление о предъявлении Соколову А.Г. обвинения (т. 2 л.д. 31) не имеет даты, сопроводительное письмо о направлении копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого прокурору, в нарушение ч. 9 ст. 172 УПК РФ, и вовсе отсутствует, что также не позволяет суду сделать вывод о предъявлении СоколовуА.Г. обвинения в заявленную дату - 28.10.2020, а равно – о соблюдении соответствующей процедуры, обязательной для рассмотрения дела по существу.

Кроме того, как пояснил сам Соколов А.Г. в судебном заседании от 15.02.2021, его не могло быть в городе Змеиногорске 28.10.2020 (день предъявления обвинения), так как в этот день он был на работе и выполнял заказ, о чём в его телефоне имеется подтверждение. Данный тезис стороной обвинения также не опровергнут.

Следовательно, суд исходит из того, что 28.10.2020 подсудимому фактически обвинение не предъявлялось, а процессуальные документы, в том числе – постановление о привлечении в качестве обвиняемого, постановление об избрании меры пресечения, подписка о невыезде, протокол разъяснения прав и протоколы следственных действий, в том числе – допрос в качестве обвиняемого, протоколы ознакомления с постановлением о назначении товароведческой экспертизы (т. 2 л.д. 198) и заключением эксперта №20/10-10, уведомление об окончании следственных действий (т. 2 л.д. 67), датированные 28.10.2020, не составлялись, соответствующие права обвиняемому в указанную дату не разъяснялись, что является грубым нарушением УПК РФ, невосполнимом в судебном процессе, также не позволяющем постановить какой-либо приговор (ни обвинительный, ни оправдательный).

Кроме того, исходя из материалов дела и показаний участников уголовного судопроизводства следует, что потерпевшая ФИО25 пользовалась телефоном с двумя СИМ-картами с абонентскими номерами: № и № (т.1 л.д. 209). Исходя из исследованных в судебном заседании файлов детализации телефонных соединений операторов сотовой связи ПАО «ВымпелКом» и ПАО «МТС» с указанием местонахождения приёмопередающих базовых станций по указанным абонентским номерам, установлено её отсутствие в городе Змеиногорске при проведении ряда следственных и иных процессуальных действий.

Так, протокол ознакомления потерпевшей Потерпевший №1 с постановлением о назначении медицинской судебной экспертизы датирован 08.09.2020 (т.1 л.д. 93), протокол ознакомления потерпевшей с постановлением о назначении судебной экспертизы материалов, веществ и изделий датирован 11.09.2020 (т. 1 л.д. 101), протокол проверки показаний потерпевшей на месте датирован 11.09.2020 (т.1 л.д. 110-112). Кроме того, 28.10.2020 датирован протокол уведомления потерпевшей об окончании следственных действий (т. 2 л.д. 66). В эту же дату 28.10.2020 датирован протокол ознакомления потерпевшей с заключением эксперта (т. 1 л.д. 208). 29.10.2020 датированы протоколы разъяснения потерпевшей прав и ознакомления с материалами дела (т. 2 л.д. 70-74). Все указанные документы (протоколы) составлены в городе Змеиногорске. Вместе с тем, исходя из вышеуказанного анализа телефонных соединений потерпевшей Потерпевший №1 она в этот день в городе Змеиногорске отсутствовала, а была в <адрес>, о чём объективно и достоверно свидетельствует проанализированная информация от операторов сотовой связи о местонахождении приёмопередающих базовых станций. Об этом же свидетельствуют показания самой потерпевшей и свидетеля ТимаровойН.В., о том, что последняя постоянно (на все следственные действия), сопровождала потерпевшую Потерпевший №1 в <адрес>, но, при анализе в судебном заседании детализации её (Свидетель №1 – тел. №) телефонных соединений, также с указанием местонахождения приёмопередающих базовых станций, установлено, что в указанные дни: ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, она также отсутствовала в городе Змеиногорске, что также подтверждает отсутствие в указанном населённом пункте и самой потерпевшей. Доказательств иного стороны не представили.

Потерпевший №1 в судебном заседании от 15.02.2021 пояснила, что непосредственно перед проведением следственного действия ей звонил следователь ФИО26 с абонентского номера №. При анализе детализации её телефонных соединений не установлено данных соединений указанного номера с абонентским номером следователя ФИО27 в день проведения спорных следственных действий, с участием потерпевшего.

Таким образом, грубое нарушение процедуры расследования, а рано – проведения следственных и иных процессуальных действий, в том числе – ключевых (предъявления обвинения, ознакомления с материалами дела), установлено объективно и достоверно, путём совокупного анализа детализации телефонных соединений, с указанием приёмопередающих базовых станций 6абонентских номеров (2 обвиняемого, 2 потерпевшей, 1 свидетеля Свидетель №1 и 1 свидетеля Свидетель №2), что является невосполнимым в судебном заседании обстоятельством.

Суд критически относится к показаниям допрошенного в качестве свидетеля следователя Кузьмина о том, что у участников на момент проведения следственных действий могло не быть с собой телефонов, так как это опровергается показаниями самих участников уголовного судопроизводства и подробной детализацией соединений (при анализе которой установлено, что соединения проходили достаточно часто, что позволяет сделать вывод о том, что телефоны участников не могли находиться в иных населённых пунктах, так как в ином случае (в случае отсутствия при них телефонов), такой частоты соединений не могло бы прослеживаться). Следователь, ввиду своего должностного положения, имеет заинтересованность в даче таких показаний, в связи с чем, суд относится к ним критически.

То обстоятельство, что участники уголовного судопроизводства подтвердили свои подписи в протоколах не свидетельствуют о том, что они (протоколы) и иные документы составлены именно в эти даты.

В этой связи, суд признаёт все вышеуказанные документы (протоколы и постановления): следственные и иные процессуальные действия, составленные с участием подозреваемого (обвиняемого) и потерпевшего недопустимыми доказательствами и документами, так как они составлены с грубыми нарушением УПК РФ, ввиду несоответствия указанной в ней информации фактическим обстоятельствам дела - в том числе – ввиду того, что они составлены не в те даты, которые указаны в соответствующих документах (протоколах), что не позволяют суду сделать вывод об их достоверности и допустимости. Учитывая изложенное, суд приходит к выводу о грубом нарушении процедуры расследования уголовного дела, в том числе – связанном с нарушением права на защиту обвиняемого.

Так как фактически потерпевшая и обвиняемый с материалами дела не знакомились, то и соответствующие права им в ходе ознакомления не разъяснялись, следовательно, имеются существенные нарушения последовательности выполнения требований ст. ст. 215, 216, 217 УПК РФ, а также самой процедуры регламентированной указанными статьями УПК РФ.

В соответствии с частями 1 и 2 ст. 215 УПК РФ, признав, что все следственные действия по уголовному делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления обвинительного заключения, следователь уведомляет об этом обвиняемого и разъясняет ему предусмотренное статьей 217 УПК РФ право на ознакомление со всеми материалами уголовного дела как лично, так и с помощью защитника, законного представителя, о чем составляется протокол в соответствии со статьями 166 и 167 настоящего Кодекса. Следователь уведомляет об окончании следственных действий защитника, законного представителя обвиняемого, если они участвуют в уголовном деле, а также потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей.

В соответствии со ст. 216 УПК РФ, по ходатайству потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей следователь знакомит этих лиц с материалами уголовного дела полностью или частично, за исключением документов, указанных в части второй статьи 317.4 настоящего Кодекса. Гражданский истец, гражданский ответчик или их представители знакомятся с материалами уголовного дела в той части, которая относится к гражданскому иску. Ознакомление проводится в порядке, установленном статьями 217 и 218 УПК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 217 УПК РФ, после выполнения требования статьи 216 УПК РФ следователь предъявляет обвиняемому и его защитнику подшитые и пронумерованные материалы уголовного дела, за исключением случаев, предусмотренных частью девятой статьи 166 УПК РФ. Для ознакомления предъявляются также вещественные доказательства и по просьбе обвиняемого или его защитника фотографии, материалы аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки и иные приложения к протоколам следственных действий. В случае невозможности предъявления вещественных доказательств следователь выносит об этом постановление. По ходатайству обвиняемого и его защитника следователь предоставляет им возможность знакомиться с материалами уголовного дела раздельно. Если в производстве по уголовному делу участвуют несколько обвиняемых, то последовательность предоставления им и их защитникам материалов уголовного дела устанавливается следователем.

Таким образом, обвиняемый мог быть ознакомлен с материалами дела только после потерпевшей, но указанный порядок был нарушен. Исходя из осмотренных детализаций соединений, ни потерпевшая, ни обвиняемый вовсе не были уведомлены об окончании следственных действий в указанные даты, а потерпевшая и не ознакомлена с материалами дела – в указанную в соответствующем протоколе дату, следовательно, предъявлять для ознакомления материалы дела обвиняемому было преждевременно. Обвиняемый также указал, что его не уведомляли об окончании следственных действий.

Учитывая, что потерпевшая и обвиняемый не находились в городе Змеиногорске Алтайского края в день уведомления об окончании следственных действий, а потерпевшая и в день ознакомления с материалами уголовного дела, а находились в других населённых пунктах, что объективно и достоверно установлено из детализации телефонных соединений, суд приходит к выводу о нарушении процедуры выполнения требований ст. ст. 215, 216, 217 УПК РФ, а также последовательности выполнения этих требований.

Указанные нарушения, а также факт того, что обвинение фактически СоколовуА.Г не предъявлялось в тот день, когда указано в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого (28.10.2020), в этот день он не был допрошен в качестве обвиняемого в городе Змеиногорске Алтайского края, соответствующие права ему не разъяснялись, суд находит, что это являются грубым нарушением права обвиняемого на защиту.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве", исходя из взаимосвязанных положений части 1 статьи 11 и части 2 статьи 16 УПК РФ обязанность разъяснить обвиняемому его права и обязанности, а также обеспечить возможность реализации этих прав возлагается на лиц, осуществляющих проверку сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ, и предварительное расследование по делу: на дознавателя, орган дознания, начальника органа или подразделения дознания, следователя, руководителя следственного органа, прокурора. Предусмотренные нормами уголовно-процессуального закона права должны быть разъяснены в объеме, определяемом процессуальным статусом лица, в отношении которого ведется производство по делу, с учетом стадий и особенностей различных форм судопроизводства.

В соответствии с частью 5 ст. 172 УПК РФ, следователь, удостоверившись в личности обвиняемого, объявляет ему и его защитнику, если он участвует в уголовном деле, постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого. При этом следователь разъясняет обвиняемому существо предъявленного обвинения, а также его права, предусмотренные статьей 47 УПК РФ, что удостоверяется подписями обвиняемого, его защитника и следователя на постановлении с указанием даты и времени предъявления обвинения.

В нарушение вышеуказанных требований, как достоверно установлено в судебном заседании, и сторонами не опровергнуто, обвинение ФИО1, фактически в заявленную в соответствующем постановлении дату не предъявлялось, следовательно, и права обвиняемого не разъяснялись.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 18 указанного выше Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 29, судам надлежит реагировать на каждое выявленное нарушение или ограничение права обвиняемого на защиту. При наличии к тому оснований суд, в частности, вправе признать полученные доказательства недопустимыми (статья 75 УПК РФ), возвратить уголовное дело прокурору в порядке, установленном статьей 237 УПК РФ.

Судья считает, что изложенное нарушение прав подозреваемого (обвиняемого) на защиту явилось существенным, и свидетельствует о необходимости возвращения дела прокурору.

Кроме того, как следует из материалов дела и протокола следственного эксперимента от 28 сентября 2020 г., в ходе которого определена общая видимость элементов дороги, а также установлена видимость конкретного препятствия – пешехода на проезжей части в момент ДТП (т. 1 л.д. 131-135), результаты которого легли в основу экспертного исследования, а равно, - предъявленного обвинения и обвинительного заключения, участвовал свидетель Свидетель №2, который показывал значимые для дела обстоятельства и который пользовался абонентским номером 79833552899. В протоколе указано, что он (протокол) составлен в <адрес>, а также, что все участники следственного действия начали его проведение в городе <адрес> и «по окончании вышеописанного следственного действия, участвующие лица проехали в здание МО МВД России «Змеиногорский», где следователем с помощью компьютерной техники, был составлен протокол данного следственного действия». Однако, при осмотре в судебном заседании детализации телефонных соединений указанного свидетеля достоверно установлено, что он (свидетель Свидетель №2) в <адрес> 28.09.2020 не был, следовательно, не мог принимать участие в данном следственном действии от начала и до конца, а также – удостовериться в точности вносимой в протокол информации и измерений – в том числе. Следовательно, суд также признаёт недопустимым указанное доказательство (вышеуказанный протокол следственного эксперимента), а равно, построенные на нём последующие – производные от него доказательства (заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ – т.1 л.д. 141-143), а также предъявленное подсудимому обвинение, так как в них заложены данные из указанного следственного эксперимента.

Кроме того, в судебных заседаниях от 01.12.2020 и 08.12.2020 свидетель ФИО28 пояснил, что не помнит, чтобы знакомился с протоколом следственного действия, заявив, что ему просто объяснили, что это и он подписал, что также вызывает сомнение в достоверности изложенной в указанном протоколе информации.

Восполнение в судебном заседании указанных выше недостатков, связанных с установлением новых исходных данных, формированием (формулированием) нового обвинения невозможно, так как будет свидетельствовать о том, что суд берёт на себя функции стороны обвинения по собиранию доказательств вины подсудимого, следовательно, это будет являться нарушение принципа состязательности сторон.

В соответствии со ст. 15 УПК РФ, уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Указанные нарушения учитываются в совокупности с иными вышеизложенными нарушениями.

Устранение указанных выше нарушений не связано с неполнотой предварительного следствия, не будет являться её восполнением и не ухудшит положение обвиняемого.

Кроме того, необходимо отметить следующие нарушения, которые неявляются самостоятельными основаниями для принятия настоящего решения, но, по мнению судьи, подлежат упоминанию, для их последующего устранения (недопущения).

В соответствии с ч. 10 ст. 166 УПК РФ, протокол должен также содержать запись о разъяснении участникам следственных действий в соответствии с УПК РФ их прав, обязанностей, ответственности и порядка производства следственного действия, которая удостоверяется подписями участников следственных действий.

В нарушение требований указанной нормы при проведении ряда следственных действий, перед началом их проведения, указанные права, обязанности и ответственность, а также порядок их проведения следователем участвующим лицам не разъяснён, запись об этом на первых листах протоколов отсутствует, графа для подписи вовсе отсутствует.

В протоколах допросов ряда свидетелей не разъяснено в действующей редакции право, предусмотренное п. 5 ч. 4 ст. 56 УПК РФ.

Изложенные технические недочёты (в части должного неразъяснения прав свидетелям в действующей редакции и участникам следственного действия порядка его проведения) не являются основанием для принятия настоящего решения, но необходимы к учёту следственным органом при дальнейшем расследовании.

Таким образом, на основании представленных материалов дела, обвинительного заключения – в том числе, нельзя постановить приговор. Уголовное дело необходимо вернуть прокурору для устранения указанных нарушений. Необходимо провести следственные действия уполномоченным лицом, (которому поручено производство следственных действий), сформулировать корректное и конкретное обвинение, с указанием конкретных пунктов (абзацев) ПДД РФ, которые нарушил обвиняемый и конкретных действий, свидетельствующих об этом и предъявить данное обвинение обиняемому, с указанием дополнительной для квалификации статьи УК РФ (невменённой в настоящее время), уведомить участников уголовного судопроизводства (потерпевшую, её представителя, обвиняемого и его защитника) об окончании следственных действий и ознакомить с материалами дела.

Восполнение указанных нарушений в ходе судебного следствия невозможно и не будет являться восполнением неполноты досудебного следствия.

В соответствие с ч.3 ст.237 УПК РФ, при возвращении уголовного дела, суд решает вопрос по мере пресечения в отношении подсудимого.

Принимая во внимание данные о личности подсудимого, характере и обстоятельствах преступления, в совершении которого он обвиняются, судья считает необходимым оставить без изменения меру пресечения - в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 237, 256 УПК РФ,

ПОСТАНОВИЛ:

Возвратить уголовное дело по обвинению Соколова Александра Геннадьевича в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 264 УК РФ, Змеиногорскому межрайонному прокурору Алтайского края для устранения препятствий в его рассмотрении судом.

Меру пресечения в отношении обвиняемого - в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить без изменения.

Постановление может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Алтайского краевого суда через Змеиногорский городской суд в течение 10 суток со дня его вынесения.

Судья А.Ю. Сафронов

Апелляционным постановлением суда апелляционной инстанции Алтайского краевого суда от 13.05.2021 постановление изменено.

Исключено из описательно-мотивировочной части постановления суждение суда о: наличии оснований для возвращения дела прокурора в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для предъявления ФИО1 обвинения по дополнительной статье – 125 УК РФ; возбуждении и расследовании уголовного дела неуполномоченным лицом, незаконности всех последующих следственных и иных процессуальных действий; нарушения последовательности выполнения требований ст. ст. 215-217 УПК РФ, признания недопустимыми доказательствами протоколов составленных с участием потерпевшего, обвиняемого, свидетеля Ф.И.О., заключений проведенных по делу экспертиз.

В остальной части постановление оставить без изменения, апелляционную жалобу потерпевшей, апелляционное представление прокурора удовлетворить частично, апелляционную жалобу подсудимого удовлетворить.