Решение по делу № 8Г-22392/2024 [88-24218/2024] от 03.09.2024

УИД 03RS0065-01-2023-001475-26

ШЕСТОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 88-24218/2024

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

кассационного суда общей юрисдикции

10 октября 2024 года г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Кириченко А.Д.,

судей Киреевой Е.В. и Якушевой Е.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Башкортостан «Учалинская центральная городская больница» на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 26 июня 2024 года по гражданскому делу № 2-8/2024 по иску Н. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Башкортостан «Учалинская центральная городская больница» о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Кириченко А.Д., заключение прокурора Генеральной прокуратуры РФ Устиновой Т.А., проверив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Н. обратилась в суд с вышеуказанным иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Башкортостан «Учалинская центральная городская больница» (далее – ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ), указав в обоснование исковых требований, что 2 октября 2022 года истец обратилась за медицинской помощью в ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ в связи с острыми болями в области живота. Никакого диагноза истцу не было поставлено, более того, ее даже не госпитализировали. Ввиду того, что состояние истца ухудшалось с каждым часом, 3 октября 2022 года она обратилась за консультацией в ООО «Р.», заплатив за нее 1000 руб. Специалисты ООО «Р.» провели срочное ультразвуковое исследование брюшной полости и почек истца и диагностировали острый деструктивный калькулезный холестицит с наличием свободной жидкости в малом тазу. За проведение процедуры УЗИ Н. оплатила 1200 руб. Указанный диагноз и общее состояние истца потребовали экстренной госпитализации и немедленной операции. 5 октября 2022 года врачами Учалинской ЦГБ проведена операция минилапаратомия, холецистэктомия, санация, дренирование подпеченочного пространства с применением ЭТН с ИВЛ. 16 октября 2022 года истец была выписана. Однако состояние после операции не улучшилось, ее мучили постоянные боли в области правового подреберья. 31 октября 2022 года истец обратилась в Учалинскую ЦГБ с жалобой на непрекращающиеся боли. Лечащий врач сказал, что необходимо пройти УЗИ, но ближайшее время для этой процедуры свободно только 15 ноября 2022 года. Истец 1 ноября 2022 года вынуждена была обратиться в ООО «Р.», где прошла платную процедуру УЗИ, заплатив 950 руб. Ультразвуковое исследование брюшной полости показало, что в теле пациентки находится инородное тело. После обнаружения инородного тела лечащий врач рекомендовал сделать МРТ в г. Магнитогорске. 6 ноября 2022 года Н. заключила договор оказания платных медицинских услуг с ООО «М.» г. Магнитогорск. По данному договору истец оплатила 3760 руб. Повторное исследование показало, что в теле пациентки находится инородное тело в виде госсипибомы или текстиломы (название группы осложнений после хирургических вмешательств в результате оставленных в теле пациента инородных предметов). После подтверждения диагноза, истец была вынуждена обратиться за медицинской помощью в Городскую клиническую больницу № 8 г. Челябинска. 1 ноября 2022 года врачами г. Челябинска была проведена операция по извлечению из брюшной полости истца инородного тела в виде медицинской салфетки. Расходы истца для поездки в г. Челябинск в сопровождении мужа, составили 2500 руб. Н. находилась на листке нетрудоспособности с 3 октября 2022 года по 12 декабря 2022 года. Из указанного срока из-за некачественно проведенного оперативного вмешательства ответчиком истец провела на лечении в период с 31 октября 2022 года по 12 декабря 2022 года Ввиду отсутствия на рабочем месте по уважительной причине, Н. была лишена ежемесячных премий, полагавшихся ей за фактически отработанное время.

На основании изложенного Н. просила суд взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда за ненадлежащее оказание медицинских услуг в размере 1000000 руб., расходы в связи с ненадлежащим оказанием медицинских услуг в размере 9410 руб., убытки в виде неполученной премии в период с 31 октября 2022 года по 12 декабря 2022 года в размере 52620 руб.

Решением Учалинский районный суд Республики Башкортостан от 8 февраля 2024 года исковые требования Н. удовлетворены частично.

Суд первой инстанции постановил взыскать с ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ в пользу Н. компенсацию морального вреда в размере 100000 руб. и расходы в связи с ненадлежащим оказанием услуг в размере 9410 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований суд отказал.

Истец и прокурор, не согласившись с решением суда первой инстанции, подали апелляционные жалобы и представление.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 26 июня 2024 года решение суда первой инстанции изменено в части взыскания с ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ в пользу Н. компенсации морального вреда в размере 100000 руб.

В измененной части суд апелляционной инстанции постановил взыскать с ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ в пользу Н. компенсацию морального вреда в размере 300000 руб. В остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ответчик просит отменить апелляционное определение как незаконное и необоснованное, оставив в силе решение суда первой инстанции. В обоснование жалобы приводит довод о том, что судом апелляционной инстанции неверно определены юридически значимые обстоятельства по делу и не дана надлежащая оценка представленным доказательствам. Ответчик полагает, что сумма присужденной компенсации морального вреда явно завышена и не соответствуют критериям разумности и справедливости.

Стороны – истец Н. и представитель ответчика ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ, представитель третьего лица Минздрава РБ в судебное заседание не явились, о дате, времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом. Ходатайство представителя истца об участии в судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи по рассмотрению кассационной жалобы, определением Шестого кассационного суда общей юрисдикции оставлено без удовлетворения.

В силу части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка лиц, участвующих в деле, в заседание суда кассационной инстанции не является препятствием в рассмотрении жалобы.

Прокурор Генеральной прокуратуры РФ Устинова Т.А. в судебном заседании заключила, что обжалуемое апелляционное определение законно и обосновано, жалоба не подлежит удовлетворению.

Выслушав заключение прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судами первой и апелляционной инстанций установлено и подтверждается материалами дела, что 2 октября 2022 года Н. обратилась за медицинской помощью в ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ, в связи с острыми болями в области живота.

По результатам обследования какого-либо диагноза истцу не было поставлено, госпитализация не была проведена.

В связи с ухудшением самочувствия, Н. 3 октября 2022 года обратилась за консультацией в ООО «Р.», предоставившее услуги платно.

Специалисты ООО «Р.» провели срочное ультразвуковое исследование брюшной полости и почек истца и диагностировали острый деструктивный калькулезный холестицит с наличием свободной жидкости в малом тазу. Процедура УЗИ проведена платно.

Указанный диагноз и общее состояние истца потребовали экстренной госпитализации и немедленной операции. 5 октября 2022 года врачами Учалинской ЦГБ проведена операция минилапаратомия, холецистэктомия, санация, дренирование подпеченочного пространства с применением ЭТН с ИВЛ.

16 октября 2022 года Н. была выписана. Однако ее состояние после операции не улучшилось, истца мучили постоянные боли в области правового подреберья.

31 октября 2022 года Н. обратилась в Учалинскую ЦГБ с жалобой на не прекращающие боли. Лечащий врач сказал, что необходимо пройти УЗИ, но ближайшее время для этой процедуры свободно только 15 ноября 2022 года.

1 ноября 2022 года истец вынуждена была обратиться в ООО «Р.», где прошла платную процедуру УЗИ. Ультразвуковое исследование брюшной полости показало, что в теле пациентки находится инородное тело.

После обнаружения инородного тела лечащий врач рекомендовал сделать МРТ в г. Магнитогорске.

6 ноября 2022 г. Н. заключила договор оказания платных медицинских услуг с ООО «М.» г. Магнитогорск. По данному договору истец оплатила 3760 руб. Повторное исследование показало, что в теле пациентки находится инородное тело в виде госсипибомы или текстиломы (название группы осложнений после хирургических вмешательств в результате оставленных в теле пациента инородных предметов).

После подтверждения диагноза истец была вынуждена обратиться за медицинской помощью в Городскую клиническую больницу № г. Челябинска.

11 ноября 2022 г. врачами г. Челябинска была проведена операция по извлечению из брюшной полости истца инородного тела в виде медицинской салфетки.

Определением Учалинского районного суда Республики Башкортостан от 17 августа 2023 года по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ГБУЗ Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Башкортостан.

Из выводов заключения экспертов ГБУЗ Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Башкортостан № от 26 января 2024 г. следует, что Н. находилась на стационарном лечении в ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ с 3 октября 2022 года по 16 октября 2022 года с диагнозом: «Основной. Желчнокаменная болезнь, Острый гангренозный калькулёзный холецистит. Осложнение. Перивезикальный инфильтрат». При указанном заболевании и развившемся осложнении необходимо было проведение экстренного оперативного вмешательства. Таким образом, проведенная Н. в ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ операция 05 октября 2022 года (минилапаротомия, холецистэктомия, санация, дренирование подпеченочного пространства) была показана (ответ на вопрос № 2).

У Н. в ГАУЗ «Городская клиническая больница № г. Челябинск» при операции 10 ноября 2022 года в брюшной полости (в подпеченочном пространстве) было обнаружено инородное тело (марлевая салфетка).

Учитывая отсутствие сведений о ранее (до 5 октября 2022 года) проведенных оперативных вмешательствах на органах брюшной полости, следует заключить, что данная марлевая салфетка могла быть оставлена в ходе операции в ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ 5 октября 2022 года.

На основании вышеизложенного экспертная комиссия пришла к выводу, что медицинская помощь («медицинские услуги») Н. в ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ 5 октября 2022 года была оказана правильно и обоснованно, в соответствии со стандартами, порядками и клиническими протоколами при такого характера заболевании (в частности с приказом Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 года № 922н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «хирургия» и Клиническими рекомендациями «Острый холецистит» 2021 года, утвержденных Министерством здравоохранения РФ).

Вместе с тем, при оказании медицинской помощи в ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ имел место недостаток (дефект): оставление марлевой салфетки в брюшной полости при проведении операции 5 октября 2022 года.

Объективные клинические данные в медицинской карте стационарного больного № ГАУЗ «Городская клиническая больница № г. Челябинск» (при поступлении в стационар 8 ноября 2022 года общее состояние средней степени тяжести, тошноты, рвоты не было, температура тела в пределах нормы, живот не вздут, симметричный, мягкий, умеренно болезненный в правом подреберье, перитонеальных симптомов нет; при проведенной операции 10 ноября 2022 года признаков инфицирования тканей в области обнаруженной салфетки нет) указывают на то, что наличие марлевой салфетки в брюшной полости у Н. не вызвало ухудшение состояния ее здоровья и развитие угрожающего жизни состояния, а также возникновение «новых» заболеваний. Вместе с тем, наличие марлевой салфетки в брюшной полости могло сопровождаться болями в животе.

После лечения в ГАУЗ «Городская клиническая больница № г. Челябинск» Н. была выписана из стационара в удовлетворительном состоянии 14 ноября 2022 года, т.е. наступил благоприятный исход.

В случаях наступления благоприятного исхода при лечении, даже при наличии недостатков оказания медицинской помощи, степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека действием (бездействием) медицинского работника, не устанавливается (Основание: Методические рекомендации ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» МЗ РФ «Порядок проведения судебно-медицинской экспертизы и установления причинно-следственных связей по факту неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи», Москва 2017) (ответ на вопросы №№ 2, 3, 7, 8, 10).

По результатам ультразвукового исследования 8 ноября 2022 года у Н. были выявлены признаки инородного тела ложа желчного пузыря.

Из протокола операции, проведенной в ГАУЗ «Городская клиническая больница № г. Челябинск» 10 ноября 2022 года, следует, что в брюшной полости в подпеченочном пространстве был обнаружен инфильтрат, при разделении которого визуализировалась марлевая салфетка 15?5 см, пропитанная старой кровью.

В соответствии с приказом Министерства Российской Федерации от 24 марта 2016 года № 179н «О Правилах проведения патолого-анатомических исследований», предметом прижизненного патолого-анатомического исследования является изучение макро- и микроскопических изменений фрагментов тканей, органов или последов (т.е. биопсийного (операционного) материала), каковыми обнаруженная салфетка не является.

Таким образом, хирург после обнаружения при операции 10 ноября 2022 года салфетки в брюшной полости не обязан был направлять ее на гистологическое исследование, т.е. отсутствие гистологического исследования удаленного инородного предмета не может расцениваться как недостаток (дефект) оказания медицинской помощи.

Учитывая данные материалов дела и медицинской документации, отсутствие признаков инфицирования или инкапсулирования салфетки, можно заключить, что она могла находиться в брюшной полости непродолжительное время (с 5 октября 2022 года) (ответ на вопросы №№ 4, 5, 6).

В представленных материалах дела и медицинской документации не содержится сведений об оказании медицинских услуг Баталиной З.Г. в виде оперативных вмешательств в ГБУЗ Учалинская ЦГБ в 2005 году, а также в другие сроки и в иных медицинских учреждениях до и после проведения операции 5 октября 2022 года (непосредственно до проведенной операции 10 ноября 2022 года в ГАУЗ «Городская клиническая больница № 8 г. Челябинск») (ответ на вопрос № 4).

При осмотре Н. врачом-анестезиологом 9 ноября 2022 года в 15 часов 00 минут степень операционно-анестезиологического риска операции по удалению медицинской салфетки по МНОАР (шкале оценки операционно-анестезиологического риска) была равна II, т.е. была умеренной.

Каких-либо неблагоприятных последствий после проведенной операции по удалению салфетки 10 ноября 2022 года у Н. не возникло (ответ на вопрос № 11).

Приняв во внимание заключение экспертов ГБУЗ Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Башкортостан Д. и Ф. от 26 января 2024 года № и признав его допустимым доказательством, соответствующим требованиям процессуального закона, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции в части установленной причинно-следственной связи между недостатками, допущенными медицинским персоналом ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ при оказании медицинской помощи Н., и причинением истцу вреда здоровью, пришел к выводу о наличии предусмотренных законом оснований для взыскания с ответчика компенсации морального вреда, причиненного некачественным оказанием медицинской помощи, повлекшим физические и нравственные страдания, выразившиеся в необходимости проведения операции по извлечению из брюшной полости Н. инородного тела в виде медицинской салфетки, направления истца на амбулаторное лечение, дополнительных финансовых расходах по проведению УЗИ, консультации врачей в платных клиниках. Судами принято во внимание то обстоятельство, что доказательств, подтверждающих отсутствие своей вины ответчиком не представлено.

Кроме того, суд апелляционной инстанции согласился с выводами Учалинского районного суда Республики Башкортостан об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Н. о возмещении убытков в виде неполученной премии.

Изменяя решение суда первой инстанции в части увеличения размера компенсации морального вреда, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан исходила из фактических обстоятельств дела, характера и степени причиненных Н. физических и нравственных страданий, ее индивидуальные особенности, длительный период лечения и восстановления, количества допущенных ответчиком нарушений и их последствий, требований разумности и справедливости.

Судебная коллегия Шестого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что доводы кассационной жалобы подлежат отклонению, поскольку выводы суда апелляционной инстанции соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела, нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения применены верно, процессуальных нарушений, являющихся основанием к отмене обжалуемого судебного акта не допущено.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту – Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года №323-ФЗ здоровье – это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ к основным принципам охраны здоровья граждан относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент – физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года №323-ФЗ).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года №323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов), так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В абзаце третьем пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064-1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). Потерпевший – истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред. Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями – страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции). Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (пункт 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из разъяснений, содержащихся в пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» следует, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинная связь между наступившим вредом и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде физических и нравственных страданий потерпевшего. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим моральным вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить моральный вред только прямую причинную связь.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с противоправным посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага (в настоящем случае – право на охрану здоровья и медицинскую помощь), при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий – если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В ходе рассмотрения данного дела суды первой и апелляционной инстанций установили, что у медицинского персонала ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ, в случае надлежащего исполнения нормативных документов, регулирующих порядок оказания медицинской помощи, имелась возможность не допустить такого дефекта как оставление марлевой салфетки в брюшной полости истца при проведении операции 5 октября 2022 года.

В соответствии с положениями части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Оценка доказательств является задачей судов первой и апелляционной инстанций. Несогласие заявителя с оценкой доказательств и с установленными судом обстоятельствами дела, сами по себе не могут служить основанием для пересмотра в кассационном порядке вступившего в силу судебного постановления, поскольку оценка доказательств и отражение ее результатов в судебных актах является проявлением дискреционных полномочий судов первой и апелляционной инстанции, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти.

Суд кассационной инстанции не вправе переоценивать доказательства и устанавливать иные обстоятельства, отличающиеся от установленных судами нижестоящих инстанций в нарушение своей компетенции, предусмотренной Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации.

Обжалуемое апелляционное определение отвечает требованиям части 4 статьи 198, статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть включает в себя ссылки на нормы права, регулирующие спорное правоотношение, установленные судом обстоятельства.

Существенных нарушений норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, указанные в жалобе доводы не подтверждают. Оснований, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены апелляционного определения в кассационном порядке не имеется.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 26 июня 2024 года оставить без изменения, кассационную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Башкортостан «Учалинская центральная городская больница» – без удовлетворения.

Мотивированное кассационное определение составлено 24 октября 2024 года.

Председательствующий А.Д. Кириченко

Судьи Е.В. Киреева

Е.В. Якушева