Решение по делу № 55-452/2024 от 26.07.2024

Председательствующий Мацко И.В.                                    Дело № 55-452/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

(мотивированное апелляционное определение изготовлено 25 ноября 2024 года)

г. Сочи                                                                         18 ноября 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Стогний И.А.,

судей Слепченко В.М., Салтыкова Е.В.,

при ведении протокола по поручению председательствующего             помощником судьи Петровым Г.Б.,

с участием:

старшего прокурора третьего отдела (апелляционного) <данные изъяты> управления по обеспечению участия прокуроров в апелляционных и кассационных судах общей юрисдикции Главного уголовно-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Никитина О.М.,

осужденного Крикливца Д.О.,

адвоката Сахарова А.В. в защиту его интересов,

рассмотрев в открытом судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Крикливца Д.О. и адвокатов Сахаровой Н.Б., Сахарова А.В.                   в защиту интересов осужденного Крикливца Д.О. на приговор Краснодарского краевого суда от 13 мая 2024 года, которым

Крикливец Д.О.,

<данные изъяты>,

<данные изъяты>,

                               гражданин Российской Федерации,

<данные изъяты>,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 7 лет;

по п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 15 лет;

по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет;

по ч. 3 ст. 234 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний Крикливцу Д.О. назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 16 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии со ст. 72 УК РФ время содержания Крикливца Д.О. под стражей с момента фактического задержания с 17 июня 2021 года по день вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу - оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

По делу разрешена судьба арестованного имущества и вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Стогний И.А., выступления осужденного Крикливца Д.О. и адвоката Сахарова А.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Никитина О.М., полагавшего необходимым приговор оставить без изменений, судебная коллегия

установила:

по приговору Крикливец Д.О. признан виновным:

в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», в особо крупном размере;

в незаконном перемещении через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере;

в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», в крупном размере;

в незаконном приобретении, хранении в целях сбыта сильнодействующих веществ, не являющихся наркотическими средствами или психотропными веществами, в крупном размере.

Преступления совершены при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Сахарова Н.Б. просит приговор отменить и оправдать Крикливца Д.О. Считает приговор незаконным, необоснованным, несправедливым, поскольку доказательств виновности Крикливца Д.О. материалы дела не содержат, суд не принял меры для установления истины, расследование проведено с нарушениями закона.

Полагает, что приговор основан на предположениях органа следствия и показаниях свидетелей, не являвшихся очевидцами. Не дана оценка доводам стороны защиты о невиновности Крикливца Д.О.. Наказание является чрезмерно суровым, поскольку назначено без учета фактических обстоятельств дела и данных о личности Крикливца Д.О.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат Сахарова Н.Б. указывает на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и неправильное применение уголовное закона. Считает, что Крикливца Д.О. необходимо оправдать по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1, п. «б» ч. 4 ст. 229.1, ч. 3 ст. 234 УК РФ. По ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ его действия должны быть переквалифицированы на ч. 2 ст. 228 УК РФ – незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

Указывает на отсутствие в действиях Крикливца Д.О. состава преступления. Обращает внимание, что по делу не проведена компьютерно-сетевая судебная экспертиза на предмет соединений с узлом сети «Интернет» с компьютера или мобильного телефона Крикливца Д.О., не установлено использование им интернет-платформы <данные изъяты>, подключение к сети конкретных технических устройств, не установлены сами программы и устройства, факт их использования. Суд не установил функциональные возможности мобильного телефона, в том числе возможность подключения к сети «Интернет», ведения переписки, покрытие сети оператора связи по месту жительства Крикливца Д.О., в связи с чем считает, что не доказано обвинение в покушении на незаконный сбыт наркотических средств с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет».

Исходя из обстоятельств дела, считает, что Крикливцу Д.О. фактически предъявлено обвинение в покушении на незаконное приобретение наркотических средств в особо крупном размере. В его действиях отсутствует причинно-следственная связь между описанными действиями (приискание, заказ, оплата наркотического средства) и обвинением в совершении покушения на сбыт наркотического средства. Заказ наркотического средства путем использования сети «Интернет» посредством почтового отправления является способом приобретения наркотического средства для личных нужд, но не свидетельствует о покушении на сбыт. В обвинении отсутствует описание действий, которые бы свидетельствовали о последующем намерении Крикливца Д.О. осуществить сбыт наркотического средства, лица, которым он намеревался сбыть наркотические средства, не установлены, сведения о движении денежных средств с интернет-площадки интернет-магазина <данные изъяты> отсутствуют. Отмечает, что оперативно-розыскные мероприятия в отношении Крикливца Д.О. не проводились и сотрудники правоохранительных органов не располагали информацией о том, что он занимается незаконным оборотом наркотических средств или планирует его осуществлять, что подтверждают показания допрошенных в судебном заседании оперативных сотрудников.

По мнению автора жалобы, на отсутствие у Крикливца Д.О. намерений сбыть наркотическое средство указывает то обстоятельство, что изъятое вещество не имело фасовки, а находилось в целостном пакете. Факт изъятия в почтовом отправлении большого объема наркотического средства не может свидетельствовать об умысле на его сбыт, так как размер наркотического средства является признаком незаконного приобретения наркотических средств без цели сбыта. В деле отсутствуют сведения, что Крикливец Д.О. когда-либо реализовывал наркотические средства, однако есть данные о том, что он являлся лицом, систематически употреблявшим наркотические средства. В приговоре не указано, какие именно действия Крикливца Д.О. были направлены на незаконный сбыт наркотических средств, в чем именно выразилось покушение на сбыт наркотических средств, доказательств этому материалы дела не содержат. Свидетели обвинения не подтвердили, что располагали информацией о незаконном приобретении Крикливцом Д.О. наркотических средств и намерении в дальнейшем их распространять, эти сведения им стали известны со слов оперативных сотрудников.

Показания свидетелей <данные изъяты>, <данные изъяты>, являющихся оперативными сотрудниками, относительно сведений, которые им якобы стали известны из объяснений и пояснений Крикливца Д.О., данными во время задержания в отсутствие защитника, не могут быть использованы в качестве доказательств его виновности.

Обнаруженные в домовладении наркотические средства и сильнодействующие вещества Крикливец Д.О. использовал только в личных целях, о чем он сообщил в протоколе явки с повинной. Фасовал наркотическое средство и сильнодействующие вещества также для личного потребления в целях избежать передозировки. По мнению автора жалобы, факт обнаружения наркотических средств в доме, где проживал Крикливец Д.О., свидетельствует только об их хранении.

В материалах дела отсутствует сравнительная химическая экспертиза наркотических средств, обнаруженных в почтовом отправлении и в доме у Крикливца Д.О.. Не установлено, производилось ли взвешивание чего-либо на изъятых в доме весах.

Считает недоказанным обвинение Крикливца Д.О. в совершении контрабанды наркотических средств. Суду не предоставлено доказательств, что Крикливец Д.О., используя телефон, осуществил заказ наркотических средств с указанного в обвинении интернет-сайта, указал свои установочные данные и адрес, оплатил заказанное наркотическое средство через электронный кошелек. Не установлен умысел Крикливца Д.О. на незаконное перемещение наркотических средств через таможенную границу. Само по себе получение Крикливцом Д.О. информации о поступлении почтового отправления с территории другого государства не свидетельствует о наличии умысла на совершение контрабанды наркотических средств. В судебном заседании не установлено, что на момент заказа наркотического средства Крикливец Д.О. знал о нахождении в почтовом отправлении наркотического средства и желал его приобрести из Нидерландов. Один лишь факт поступления международного почтового отправления в адрес получателя недостаточен для обвинения в контрабанде, поскольку необходимо установить факт общения отправителя наркотического вещества и получателя, а также установить фактические действия получателя, направленные на инициирование отправки почтового отправления и на получение поступившего отправления по почте.

По факту контрабанды не установлены обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ. Указывает, что в ходе предварительного расследования не осмотрено место пересечения посылки границы России, в материалах уголовного дела отсутствует протокол осмотра места происшествия (пункта международного обмена <данные изъяты>). По мнению автора, жалобы отсутствие осмотра данного почтового отправления после пересечения границы и места происшествия свидетельствует, что предварительным следствием не зафиксировано незаконное пересечение границы, не установлено, какое содержимое находилось в посылке непосредственно после пересечения границы.

Вывод о том, что международное почтовое отправление                                 с наркотическим средством поступило в место международного почтового обмена <данные изъяты>, не основан на доказательствах по делу. В ходе судебного заседания исследована справка о движении почтового отправления, согласно которой после пересечения границы и прохождения таможенного контроля в почтовом отправлении ничего запрещенного не обнаружено.

Не установлена страна, из которой поступила посылка. При осмотре телефона <данные изъяты> не обнаружена переписка Крикливца Д.О. с абонентом из Нидерландов. Доказательств, что Крикливец Д.О. приискал посредством переписки неустановленное лицо из Нидерландов, которое отправило наркотическое средство в Россию, материалы дела не содержат. Отмечает, что из пояснений допрошенных свидетелей следует, что посылка поступила из Китая. Отсутствуют сведения о том, что Крикливец Д.О. отслеживал движение международного почтового отправления из Нидерландов. Доказательств, подтверждающих, что именно Крикливец Д.О. инициировал отправку международного отправления в свой адрес и был осведомлен о ее содержимом, материалы дела не содержат.

Обращает внимание на показания свидетеля <данные изъяты> о том, что                 о движении посылки на имя Крикливца Д.О. оперативным сотрудникам стало известно в <данные изъяты>, однако в материалах дела отсутствуют документы, подтверждающие законность отправки посылки                                        с наркотическими средствами сотрудниками правоохранительных органов из <данные изъяты> в <данные изъяты>, фактически сотрудниками таможни <данные изъяты> осуществлен незаконный сбыт наркотических средств, о чем свидетельствует то обстоятельство, что ими не приняты меры по изъятию из оборота наркотических средств, находящихся в посылке, что подтверждает и отсутствие в материалах дела документов ОРМ «Контролируемая поставка» из <данные изъяты>. Указанная <данные изъяты> информация не подтверждается материалами дела. В материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие, что Крикливец Д.О. осуществил оплату посылки.

Обращает внимание на использование судом при описании преступления в приговоре формулировки «неустановленный», свидетельствующее о том, что не установлено событие преступления, то есть его объективная сторона, что нарушает право на защиту Крикливца Д.О. Считает, что показания сотрудников <данные изъяты> - свидетелей <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> не подтверждают причастность Крикливца Д.О. к контрабанде и сбыту наркотических средств. Указывает на отсутствие в материалах дела документов, свидетельствующих о том, что посылка и то, что в ней содержалось, незаконно перемещены на территорию Российской Федерации.

Согласно обвинению местом незаконного пересечения таможенной границы является <данные изъяты>, однако это не подтверждено материалами дела. Оперативные мероприятия по фиксации контрабанды проведены в служебном помещении <данные изъяты>, однако международное почтовое отправление в <данные изъяты> не пересекало незаконно границу Российской Федерации. Обращает внимание, что данное место не осмотрено в нарушение положений ст. 73 УПК РФ. Указывает на отсутствие доказательств, подтверждающих незаконность пересечения границы почтового отправления. Отсутствие акта таможенного досмотра свидетельствует, что на момент пересечения границы в почтовом отправлении запрещенные в обороте предметы не обнаружены.

Обращает внимание, что в предъявленном обвинении по ст. 229.1 УК РФ и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ не указана диспозиция ч. 3 ст. 30 УК РФ.

Указывает на отсутствие в действиях Крикливца Д.О. незаконного приобретения, хранения в целях сбыта сильнодействующих веществ, не являющихся наркотическими средствами или психотропными веществами, в крупном размере. В материалах дела отсутствуют доказательства, что Крикливец Д.О. сбывал сильнодействующие вещества. В отношении него не проводились оперативно-розыскные мероприятия, направленные на выявление преступления. Не установлена связь осужденного с наркоторговцами либо наркозависимыми лицами, его умысел на сбыт обнаруженной массы вещества не установлен.

Крикливец Д.О. не признал вину в сбыте препаратов, поскольку данные препараты он приобрел для личного употребления, так как занимается спортом, и эти препараты необходимы для наращивания мышечной массы, что подтверждают документы о посещении Крикливцом Д.О. спортивного зала.

Считает, что в основу приговора положены недопустимые доказательства. Следователем при назначении экспертизы не выполнены требования ч. 2 ст. 81 УПК РФ, не соблюден порядок предоставления доказательств для исследования, изъятое у Крикливца Д.О. вещество осмотрено и приобщено в качестве доказательства по делу после проведения экспертизы.

Протокол осмотра предметов <данные изъяты> является недопустимым доказательством, поскольку не соответствует требованиям ст. 74 УПК РФ. Следователь осмотрел полимерный пакет, который не является предметом преступления, пакет не вскрывался, его содержимое не изымалось и не осматривалось в нарушение требований ст. 81 УПК РФ, что подтвердил в судебном заседании следователь <данные изъяты>, который осмотрел запечатанный конверт, однако к материалам дела приобщил в качестве доказательств объекты, исследованные и указанные экспертом при производстве экспертиз, то есть в нарушение положений ч. 2 ст. 82 УПК РФ не соблюдена процедура приобщения к материалам дела вещественных доказательств.

При осмотре сотового телефона обнаружена переписка с контактом <данные изъяты> на английском языке, которая переведена, однако следователем не указан файл, где хранилась обнаруженная переписка, отсутствует текст переписки на английском языке, в связи с чем отсутствует возможность удостовериться в правильности перевода, не указана программа, с помощью которой осуществлялся перевод переписки, что свидетельствует о недопустимости протокола осмотра телефона в качестве доказательства по делу. Информация, обнаруженная следователем при осмотре телефона, не доказывает виновность Крикливца Д.О. Вывод следователя о том, что обнаруженный текст содержит информацию, которая имеет отношение к распространению наркотиков, является предположением.

Обращает внимание, что при осмотре телефона обнаружены записи с указанием электронной почты, однако следствием не установлено, заходил ли Крикливец Д.О. с этого телефона в электронную почту, когда и какая в ней содержится переписка. Осмотр телефона проходил без участия специалиста и понятых, в связи с чем проверить достоверность информации, указанной следователем в протоколе осмотра, не представляется возможным. Не представилось такой возможности и в судебном заседании, поскольку специалист не включил телефон.

Считает, что расследование уголовного дела произведено ненадлежащим органом и должностным лицом, утверждение о том, что преступление совершено на территории <данные изъяты>, не соответствует действительности.

Обращает внимание, что Южная оперативная таможня расположена в <данные изъяты>, справка <данные изъяты> об исследовании вещества, обнаруженного в международном почтовом отправлении, проводилось экспертом отделения специальных экспертиз ЭКЦ Управления на транспорте МВД России по Северо-Кавказскому федеральному округу, инициатором производства исследования были оперативные сотрудники таможни, то есть расследование должно было осуществляться следственным подразделением на транспорте - под надзором Южной транспортной прокуратуры.

После возбуждения уголовного дела в <данные изъяты> уголовное дело необходимо было направить прокурору для определения места производства предварительного следствия. На момент направления дела в <данные изъяты> в следственной части ГСУ ГУ МВД России по Краснодарскому краю в отношении Крикливца Д.О. уголовные дела не были возбуждены, следственные действия с его участием не проводились, поэтому отсутствовали основания для направления уголовного дела.

После неотложных следственных действий орган дознания должен был передать дело для дальнейшего расследования в Следственное управление на транспорте МВД России, то есть, уголовное преследование в отношении Крикливца Д.О. осуществлялось незаконно. В период с 23 июня 2021 года по 15 сентября 2021 года расследование уголовного дела проведено ненадлежащим органом следствия.

Ссылаясь на положения ст. 152 УПК РФ, обращает внимание, что местом окончания преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК РФ является территория <данные изъяты>.

Доказательства, представленные стороной обвинения, не соответствуют требованиям нормативно-правовых актов, регламентирующих проведение предварительного расследования. Справка об исследовании <данные изъяты> не соответствует требованиям закона, поскольку не содержит данные о квалификации лица, проводившего исследование, а также о праве на производство судебных экспертиз, отсутствует подпись руководителя службы, а также сведения, позволяющие дать оценку степени социальной опасности или ее отсутствии в обнаруженном наркотическом средстве.

Указывает, что заключение эксперта <данные изъяты> не соответствует требованиям ст. 25 Федерального закона «О государственной экспертной деятельности в Российской Федерации» и положениям уголовно-процессуального закона, является неполным и необъективным, эксперт предупрежден об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение по окончании исследования, в экспертизе отсутствуют сведения о письменном поручении производства экспертизы. Данные о квалификации эксперта не соответствуют установленным требованиям, отсутствуют сведения о наличии у него дополнительного профессионального образования. Указывает на неясность выводов заключения эксперта. Так, не представляется возможным достоверно установить, какую массу вещества установил и исследовал эксперт.

Справка об исследовании <данные изъяты> не соответствует требованиям нормативно-правовых актов, регламентирующих проведение предварительных исследований, является неполной и необъективной, не содержит данные о квалификации лица, проводившего исследование, обязательные реквизиты, сведения о правомерности использования программного обеспечения, не согласна с использованным методом исследования.

Заключение эксперта <данные изъяты> не соответствует требованиям закона. Указывает на аналогичные нарушения закона при анализе заключения эксперта <данные изъяты>

При рассмотрении дела суд проявил обвинительный уклон, встал на сторону обвинения, нарушив принципы состязательности и равноправия сторон, что подтверждается необоснованным удовлетворением ходатайств государственного обвинителя, в частности о дополнительном допросе свидетелей <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, в результате чего указанные свидетели изменили показания, данные ими ранее в суде, тем самым сторона обвинения получила возможность повторно допросить указанных свидетелей с целью получения показаний, которые бы устраивали сторону обвинения, нарушен установленный судом порядок исследования доказательств.

Суд допустил необъективность в оценке доказательств, необоснованно отверг показания Крикливца Д.О. о его непричастности контрабанде и сбыту наркотических средств и сильнодействующих веществ, чем нарушил его право на защиту. Из показаний свидетелей <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> не следует, что Крикливец Д.О. занимался контрабандой и преследовал цель сбыта наркотических средств. Считает, что у Крикливца Д.О. отсутствует умысел на контрабанду и сбыт как наркотических средств, так и сильнодействующих веществ.

В судебном заседании был допрошен свидетель <данные изъяты>, хотя оперуполномоченный мог быть допрошен в суде только по обстоятельствам проведения того или иного следственного или процессуального действия, а не в целях выяснения содержания показаний допрошенного лица. Поэтому показания данной категории свидетелей не могут быть использованы судом в качестве доказательств виновности осужденного. Указывает, что в нарушение требований закона председательствующий задавал в судебном заседании вопросы о показаниях, которые давал Крикливец Д.О. в момент задержания, в отсутствие защитника, которые он не подтвердил в суде, в связи с чем полагает также недопустимыми доказательствами показания свидетелей <данные изъяты> и <данные изъяты> Отмечает, что Крикливец Д.О. не момент осмотра его домовладения имел статус подозреваемого, и он имел право пользоваться услугами защитника, который ему не был предоставлен.

Обращает внимание на нарушения судом положений ст. 307 УПК РФ, поскольку в приговоре не установлены доказательства вины Крикливца Д.О. по каждому преступлению, а одни те же доказательства указаны по всем преступлениям, что ограничило право Крикливца Д.О. на защиту от предъявленного обвинения, поэтому приговор нельзя признать соответствующим фактическим обстоятельствам дела, изложенные в нем выводы не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, не указано, по каким основаниям суд принял одни доказательства и отверг другие, что выводы основаны на доказательствах, полученных с нарушением закона, а приговор постановлен на предположениях.

Назначенное Крикливцу Д.О. наказание является чрезмерно суровым, несправедливым, не соотносимым с инкриминируемыми деяниями и данными о его личности.

Полагает необоснованным отказ в признании в качестве смягчающего наказания обстоятельства, предусмотренного п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ (иные действия, направленные на заглаживание вреда), факт перевода родственниками Крикливца Д.О. – бабушкой <данные изъяты> денежных средств в благотворительный фонд <данные изъяты>, поскольку в законе не указаны способы принятия мер по заглаживанию вреда, а Крикливец Д.О., находясь в местах лишения, не мог сам физически осуществить перевод денежных средств, суд не обсудил возможность применения положений ст. 64 УК РФ.

В апелляционной жалобе адвокат Сахаров А.В. просит отменить приговор и оправдать Крикливца Д.О. Считает приговор незаконным, необоснованным и немотивированным, выводы - не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. Обращает внимание, что ходатайства стороны защиты рассмотрены с нарушением требований ст. 121 УПК РФ. Сторона защиты лишена права допросить специалиста, который явился в судебное заседание, не дана оценка доводам стороны защиты, изложенным в прениях сторон, а также нарушениям, допущенным как в ходе ОРМ, так и на стадии предварительного следствия.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат Сахаров А.В. указывает, что в приговоре не получили оценку доводы о недопустимости доказательств, результатов ОРМ, допущенных процессуальных нарушениях в ходе расследования дела. Суд оставил без оценки доказательства, оправдывающие Крикливца Д.О., приговор содержит выводы, не основанные на исследованных доказательствах.

Указывает, что не исследованы доказательства, подтверждающие возникновение у Крикливца Д.О. в конце <данные изъяты> умысла на незаконное обогащение путем совершения противоправных действий, связанных с незаконным сбытом наркотических средств и сильнодействующих веществ с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Считает необоснованным вывод о регистрации Крикливцом Д.О. интернет-магазина, в судебном заседании это не установлено, а государственным обвинителем доказательства этому не представлены. Полагает, что приговор скопирован из обвинительного заключения. Не согласен с выводом о том, что «Интернет-платформа <данные изъяты> предназначена для осуществления незаконного оборота наркотических средств и сильнодействующих веществ на территории Российской Федерации поскольку по делу не проведена компьютерная судебная экспертизы.

Место совершения преступлений не подтверждено каким-либо процессуальным документом, протоколы осмотра места происшествия отсутствуют. Суд не дал в приговоре оценку данному доводу стороны защиты. Приговор не содержит доказательств со ссылками на конкретные материалы дела об установленных местах совершения преступлений.

Считает необоснованным вывод о том, что именно <данные изъяты> в <данные изъяты> у Крикливца Д.О. возник умысел на осуществление незаконного перемещения через таможенную границу Таможенного союза наркотических средств для из последующего сбыта. Государственным обвинителем указанная выше дата не обоснована, как и наличие такого умысла.

Вывод о том, что Крикливец Д.О. располагал сведениями о незаконном обороте наркотических средств, не подтвержден доказательствами.

Не подтверждено, что Крикливец Д.О. имеет отношение к изъятому у него телефону <данные изъяты>, не проверена достоверность информации, указанной в протоколе осмотра предметов, в том числе с участием специалиста в судебном заседании. В судебном заседании установлено, что протокол осмотра предметов составлен без участия переводчика, специалиста в области телекоммуникационных технологий, понятых, а следователь незаконно использовал для осуществления перевода текста с иностранного языка на русский неизвестное приложение из личного телефона.

Суд оставил без оценки доводы стороны защиты о том, что уголовное дело более двух месяцев расследовалось ненадлежащим должностным лицом и не по месту совершения преступления в <данные изъяты>, что свидетельствует о фальсификации материалов ОРМ.

Считает необоснованным вывод о том, что в отношении международного почтового отправления, следовавшего не на имя           Крикливца Д.О., а на имя <данные изъяты> проводилось ОРМ «Контролируемая поставка», поскольку материалы не содержат сведений, подтверждающих факт проведения данного ОРМ. До момента вскрытия посылки в России никто не мог знать о ее содержимом. Сведения, изложенные в рапорте <данные изъяты> о том, что им получены сведения о перемещении посылки из Китая, не нашли своего подтверждения. Оснований для проведения ОРМ <данные изъяты> не имелось. Материалы дела указывают на наличие двух посылок, одна из которых вручена Крикливцу Д.О. в почтовом отделении в <данные изъяты> до того, как вторая была вручена неустановленному лицу, когда Крикливец Д.О. находился в следственном изоляторе. Содержащуюся в рапорте версию о получении информации из Главного управления по борьбе с контрабандой ФТС России опровергают материалы ОРД, представленные следствию.

Судом не дана оценка тому, что ОРМ «Оперативный эксперимент» разрешен руководителем за несколько дней до того, как оперативным сотрудникам стало известно о содержимом посылки. ОРМ проводилось в отношении почтового отправления в адрес не Крикливца Д.О., а <данные изъяты>

Оперативные сотрудники Южной оперативной таможни не обращались в суд ни за разрешением контроля почтовых отправлений на международное почтовое отправление с конкретным трек-номером, ни в отношении <данные изъяты> или Крикливца Д.О.

Не дана оценка позиции стороны защиты о недопустимости материалов ОРМ <данные изъяты> в Магистральном сортировочном центре, оставлены без внимания доводы защиты о том, что постановление о разрешении производства ОРМ «Оперативный эксперимент» не содержит сведений о совместных действиях сотрудников таможни с сотрудниками УФСБ России по Краснодарскому краю. Иным документом участие сотрудников УФСБ России по Краснодарскому краю в данном ОРМ не регламентировано, участие в ОРМ оперуполномоченного УФСБ России по Краснодарскому краю <данные изъяты> является незаконным.

Суд не дал оценку тому, что начальник охраны <данные изъяты> <данные изъяты> не был уполномочен вышестоящим руководством предоставлять оперативным сотрудникам международное почтовое отправление, ему не предъявили судебное решение, имевшее отношение к международному почтовому отправлению. Представленная <данные изъяты> не рассекреченная копия судебного решения не содержала сведений, указавших на данное почтовое отправление.

Место нахождения посылки в момент прибытия оперативных сотрудников не установлено, приглашенные в качестве представителей общественности увидели посылку на столе в кабинете <данные изъяты><данные изъяты> До вскрытия посылки сотрудник ФСБ <данные изъяты> принес заранее заготовленный муляж, состоящий из манной крупы, происхождение которой вызывает сомнения. Считает, что посылка в указанное в протоколе время не могла быть в кабинете <данные изъяты>

ОРМ «Оперативный эксперимент» не предоставлял права вскрывать посылку, это могло быть осуществлено только при проведении ОРМ «Контролируемая поставка», которое в отношении данной посылки не санкционировалось.

Нарушены положений ст. 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Указывает, что помещение, в котором находилась посылка (МПО) на момент прибытия оперативных сотрудников, не осмотрено, как и помещение, в котором происходило вскрытие и изъятие содержимого, замена на муляж. В нарушение положений ст. 73 УПК РФ не установлены обстоятельства совершения преступления.

Обращает внимание, что внедрение в почтовое отправление муляжа могло быть осуществлено только после получения заключения специалиста о том, что изъятое является наркотическим средством. Однако оперативные сотрудники заменили изъятое муляжом <данные изъяты> при отсутствии сведений, которые получены лишь <данные изъяты>. Судом оставлены без оценки приобщенные стороной защиты фотографии, подтверждающие, что международное почтовое отправление отправлено из сортировочного центра в <данные изъяты> без вскрытия, то есть посылка не вскрывалась.

Сведения в документах ОРМ о месте и времени его проведения являются недостоверными, сфальсифицированы. Так, проводилось ОРМ в <данные изъяты>, а в протоколе указано, что в <данные изъяты>, то есть в одно и то же время одними и теми же лицами проводятся разные действия с одним и тем же почтовым отправлением. Эти обстоятельства суд оставил без оценки.

Адвокат приводит анализ результатов ОРМ и полагает, что ОРМ «Контролируемая поставка» не проводилась, ОРМ «Оперативный эксперимент» проводилось на основании постановления руководителя Южной оперативной таможни, в котором определен состав участвующих лиц, который не включал сотрудников УФСБ России. Разрешение на контроль почтовых отправлений в отношении кого-либо или в отношении конкретного международного почтового отправления не получено, участие и действия оперуполномоченного УФСБ России <данные изъяты> являются незаконными; полномочия представителя <данные изъяты>, являющегося структурным подразделением ГУ УФПС России Краснодарского края <данные изъяты> не установлены; <данные изъяты> не получал судебного решения на изъятие и вскрытие международного почтового отправления; отсутствуют основания полагать, что сотрудники Южной оперативной таможни посещали <данные изъяты>.

Считает, что оперативными сотрудниками до оформления изъятия посылки изготовлен ее дубликат, который сфотографирован при получении и при отправлении в <данные изъяты>. Муляж с манной крупой не отправлялся в <данные изъяты> посредством <данные изъяты>, а был <данные изъяты> самостоятельно доставлен в <данные изъяты> и до поступления на почту настоящей подлинной посылки путем провокации вручен Крикливцу Д.О., а подлинная посылка пришла на почту в <данные изъяты> позже и вручена неизвестному лицу <данные изъяты>. На момент оформления вскрытия посылки с муляжом в кабинете руководителя почты в <данные изъяты> посылка находилась в почтовом зале, готовилась к выдаче, на что указывает документ (трассировка). Полагает, что составленные сотрудником Южной оперативной таможни документы оформлены значительно позже, а время, указанное в протоколах и актах, не соответствует действительности.

Суд не дал оценку позиции стороны защиты о существенных процессуальных нарушениях, допущенных сотрудниками Южной оперативной таможни и УФСБ России по Краснодарскому краю <данные изъяты> в почтовом отделении <данные изъяты>, участие сотрудников УФСБ России являлось незаконным и необоснованным. По прибытию Крикливца Д.О. на почту ему была вручена посылка, следующая не в адрес Крикливца Д.О., а в адрес <данные изъяты>, что было осуществлено в нарушение требований и правил действия сотрудника почты, действующей под руководством оперативных сотрудников.

После вскрытия посылки Крикливцом Д.О. ее содержимое в нарушение требований ст. 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» надлежащим не образом изъято, протокол осмотра места происшествия не составлялся, осмотр помещения почты, в котором Крикливцу Д.О. вручена посылка и осмотр участка местности, на котором Крикливец Д.О. был задержан с посылкой не произведены, действия неустановленных сотрудников фактически носили характер открытого хищения имущества. Не осмотрен кабинет руководителя почты, в котором вскрыта посылка и изъято содержимое.

Суд не дал оценки тому обстоятельству, что Крикливец Д.О. был фактически задержан и лишен права воспользоваться услугами защитника. Обыск домовладения Крикливца Д.О., обозначенный как «Обследование помещений», является незаконным, поскольку проведен без судебного решения и согласия проживающей в домовладении <данные изъяты>, материалы дела не содержат сведений о том, что кому-либо поручалось проведение данного ОРМ, постановление не содержит обоснование необходимости участия в ОРМ оперативных сотрудников Южной оперативной таможни.

Указывает, что при проведении ОРМ «Обследование помещений» нарушены требования ст. 15 Федерального закона «Об ОРД», протокол осмотра места происшествия не составлен, изъятие проведено в нарушение требований закона, нарушены требования закона при изъятии электронных носителей информации, что повлекло невозможность проверить информацию в телефоне <данные изъяты>.

Обращает внимание на нарушение права на защиту Крикливца Д.О. после возбуждения уголовного дела.

Суд оставил без внимания, что <данные изъяты> Крикливец Д.О. находился в состоянии наркотического опьянения, что препятствовало ему осознавать характер происходящего с ним.

Ни судом, ни органом следствия не осмотрены изъятые наркотические средства и сильнодействующие вещества, что ставит под сомнение факт их наличия. Считает необоснованным вывод о том, что вина Крикливца Д.О. подтверждается протоколом осмотра предметов. Выводы суда не основаны на исследованных доказательствах, не дана оценка всем исследованным в судебном заседании доказательствам, содержание их в приговоре не раскрыто.

Крикливец Д.О. не подтвердил содержание его показаний из протокола опроса, проведенного без участия адвоката, данный протокол был исследован только по инициативе суда, хотя государственный обвинитель отказался от этого доказательства.

В ходе судебного разбирательства установлены факты незаконных действий оперативных сотрудников, в том числе - оказание давления на Крикливца Д.О. при задержании, однако судом не выделены и не направлены материалы для производства проверки по факту таких незаконных действий. Оставлено без внимания сообщение Крикливца Д.О. о приобретении наркотических средств, то есть суд не предпринял мер для проведения проверки по данному сообщению. Считает, что судом не установлены события инкриминированных Крикливцу Д.О. преступлений.

По обвинению в контрабанде не установлено, когда, где и при каких обстоятельствах наркотические средства оказались в посылке, идентичность прибывшей посылки и той, в отношении которой проводились ОРМ, содержание и адресат посылки, врученной после <данные изъяты>. Поскольку нет события преступления, предусмотренного ст. 229 УК РФ, то отсутствуют и основания обвинения Крикливца Д.О. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ. Не установлено, какие именно действия Крикливца Д.О. направлены на покушение на сбыт наркотических средств в особо крупном размере, не доказана его осведомленность о содержимом посылки.

По обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3       ст. 30, ч. 4 ст. 228.1 УК РФ не установлено, что Крикливец Д.О. предпринимал действия, направленные на сбыт наркотических средств, обнаруженных в его домовладении.

По ч. 3 ст. 234 УК РФ не установлено, что Крикливцом Д.О. совершались действия, направленные на сбыт сильнодействующих веществ. Полагает, что внешние физические данные Крикливца Д.О., сведения из спортивных залов, количество изъятых сильнодействующих веществ, показания свидетелей, подтверждают что Крикливец Д.О. приобрел и хранил сильнодействующие вещества только для личного пользования.

Обращает внимание, что в приговоре суд незаконно привел в качестве вины Крикливца Д.О. протоколы следственных действий и документы, исследованные в порядке ст. 285 УПК РФ, в том числе протокол осмотра документов <данные изъяты>, постановление о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств <данные изъяты>, поскольку от их предоставления государственный обвинитель отказался. Суд по своей инициативе огласил данные документы и привел их в приговоре.

Ходатайства стороны защиты рассмотрены судом в нарушение требований ст. 121 УПК РФ, не сразу, а в течение длительного времени. Ни одному из ходатайств оценка не дана в приговоре, ходатайства фактически остались нерассмотренными.

Сторона защиты была лишена возможности допросить специалиста, явившегося в судебное заседание, по проведенным экспертизам, который после установления личности был удален из зала.

Не дана оценка доводам стороны защиты, изложенным в прениях сторон, не дана оценка нарушениям порядка хранения, перевозки, передачи, своевременной сдачи наркотических средств на хранение. Обращает внимание, что наркотические средства длительное время незаконно хранились оперативными сотрудниками и следователем в неустановленных местах. Не дана оценка нарушениям закона, допущенным как оперативными сотрудниками, так и следователем на стадии предварительного следствия. В приговоре не разграничены доказательства по инкриминированным составам преступлений, не отражено, какое из доказательств отнесено к тому или иному преступлению. Судом не приняты решения по снятию арестов с банковских счетов свидетелей.

В апелляционной жалобе осужденный Крикливец Д.О. просит оправдать его, поскольку считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым. Осужденный не согласен с постановлением <данные изъяты> суда об изменении территориальной подсудности уголовного дела, поэтому полагает, что приговор подлежит отмене, а дело передаче по территориальной подсудности по месту окончания преступления.

Суд нарушил требования постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» от 29.11.2016 № 55, оставив без оценки доводы о том, что уголовное дело незаконно расследовалось следователем <данные изъяты> без решения прокурора и следственного департамента.

В приговоре приведен протокол его опроса, содержание которого он не подтвердил, сведения, изложенные в данном протоколе, он не сообщал, адвокат при проведении данного процессуального действия отсутствовал. Телефон <данные изъяты>, который ему не принадлежит, незаконно признан вещественным доказательством. В качестве вещественных доказательств признаны наркотические средства, которые не исследовались ни следователем, ни судом. Указывает, что предназначавшаяся ему посылка выдана получателю, когда он уже находился под стражей.

В приговоре не приведены конкретные обстоятельства, свидетельствующие о невозможности достижения целей наказания при применении положений ст. 64 УК РФ. Обращает внимание на наличие явки             с повинной, удостоверения многодетного отца, положительных характеристик, проблем со здоровьем.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденный Крикливец Д.О. указывает, что стороной обвинения не представлено доказательств виновности в совершении инкриминируемых преступлений.

Не дана оценка доводам, изложенным в ходатайствах стороны защиты, которые остались нерассмотренными, доводам стороны защиты, изложенным в прениях сторон. Полагает, что суд занял сторону обвинения.

Изложенные на стр. 3 приговора обстоятельства совершения преступления противоречат фактическим обстоятельствам дела. Отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие умысла на сбыт наркотических и сильнодействующих веществ с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Не доказанным и необоснованным является вывод суда, что он создал интернет-магазин <данные изъяты> на платформе <данные изъяты> и имеет отношение к сбыту наркотических средств и сильнодействующих веществ, что подтверждается справкой-меморандумом.

Утверждает, что не заказывал международное отправление                                         с наркотическими средствами, не перечислял денежные средства на покупку наркотических средств, телефон <данные изъяты> ему не принадлежал. Фактические обстоятельства, изложенные на стр. 3-6 приговора, не подтверждаются материалами дела. Полагает, что суд в нарушение закона изложил в приговоре позицию следствия, как доказательство его вины.

Считает, что формулировки «не установлено», «неопределенный» свидетельствует о том, что событие, объективная сторона инкриминируемых преступлений не установлены. Обращает внимание, что свидетели, чьи показания изложены в приговоре, не являются очевидцами преступлений. Просит признать приведенные в приговоре доказательства недопустимыми.

Считает, что его причастность к совершению преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1, п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК РФ, не доказана. В материалах дела и в постановлении о проведении ОРМ <данные изъяты> отсутствуют документы, подтверждающие проведение ОРМ «Контролируемая поставка», сведений о возможном нахождении в почтовом отправлении запрещенных веществ не имелось, в связи с чем оснований для проведения ОРМ в отношении почтового отправления на фамилию <данные изъяты> у Южной оперативной таможни не имелось, чем нарушены требования ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

Показания, данные в судебном заседании свидетелями <данные изъяты> и <данные изъяты>, являющимися сотрудниками Южной оперативной таможни, о поступившей из <данные изъяты> информации о проведении ОРМ «Контролируемая поставка» не подтверждаются материалами дела. Указывает, что доказательства, полученные в рамках ОРМ, являются недопустимыми, поскольку получены в нарушение требований закона.

Полагает, что суд, приведя показания сотрудников Южной оперативной таможни <данные изъяты> и <данные изъяты>, нарушил требования ч. 1 ст. 88,           ч. 3 ст. 240 УПК РФ. Не исследованы документы, подтверждающие достоверность их показаний.

ОРМ <данные изъяты> в отношении почтового отправления сфальсифицировано. Посылка, обнаруженная на столе заместителя начальника по безопасности <данные изъяты>, является дубликатом. Понятые не видели, как сняли посылку с почтовой ленты. Полагает, что указанные в процессуальных документах время и место проведения ОРМ свидетельствуют о невозможности проведения действий в данное время.

Обращает внимание, что в постановлении о проведении ОРМ в списке лиц, которым поручено проведение ОРМ, отсутствует сотрудник ФСБ <данные изъяты> В уголовном деле отсутствуют документы, подтверждающие проведение совместных ОРМ с сотрудниками УФСБ и Южной оперативной таможни. Указывает на незаконные действия сотрудника УФСБ <данные изъяты> в ходе ОРМ, отсутствие судебного решения на проведение ОРМ, незаконные действия сотрудников Южной оперативной таможни, допустивших <данные изъяты> к посылке. Полагает, что на основании постановления <данные изъяты> суда <данные изъяты> нельзя было вскрывать почтовое отправление. Считает, что доказательства, собранные после незаконного вскрытия посылки, являются недопустимыми.

В результате незаконного вскрытия почтового отправления нарушены положения ст. ст. 13, 89, 185 УПК РФ, ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», ст. 23 Конституции РФ, ст. 15 Федерального закона «О почтовой связи».

Обращает внимание, что на момент проведения ОРМ постановление <данные изъяты> суда <данные изъяты> имело гриф <данные изъяты>, и с данным постановлением были ознакомлены лица, которые не имели допуска к государственной тайне, то есть доказательства, полученные на основании постановления <данные изъяты> суда <данные изъяты> являются недопустимыми.

Ходатайство полковника УФСБ о проведении ОРМ является необоснованным, не соответствует требованиям ст. 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Материалы дела не содержат доказательств, подтверждающих проведение ОРМ до <данные изъяты>. При вскрытии посылки в рамках ОРМ фактически проведено ОРМ «Контроль почтовых отправлений», на которое судебное решение не было получено, поэтому ОРМ и полученные доказательства по результатам его проведения являются незаконными.

Обращает внимание, что в материалах дела отсутствуют сведения, подтверждающие выделение денежных средств сотрудникам на приобретение муляжа. Считает, что ОРМ, проведенное <данные изъяты>, является производным от незаконного ОРМ <данные изъяты>, поэтому является незаконным, а собранные доказательства – недопустимыми.

Считает, что сотрудником таможни <данные изъяты> в отношении него совершена провокация. Сотрудник почты позвонила по его просьбе в <данные изъяты>, однако посылка поступила для вручения в <данные изъяты>. Полагает, что <данные изъяты> сотрудники таможни привезли дубликат почтового отправления и передали его сотрудникам почты для выдачи, а настоящая посылка двигалась по почтовой линии и согласно трассировке РПО была получена в <данные изъяты>, когда он находился в следственном изоляторе. Обращает внимание на различия в его фамилии и фамилии получателя посылки. Сотрудник почты, позвонив, ввела его в заблуждение. Считает, что ему не имели права выдавать посылку, адресованную другому. Объясняет, что прибыл на почту, так как ожидал ранее потерянную посылку.

Обращает внимание, что был задержан сотрудниками Южной оперативной таможни и неуполномоченным сотрудником ФСБ <данные изъяты>, после чего не имел возможности самостоятельного передвигаться, пользоваться средствами связи. Указывает, что при задержании в отношении него были применены специальные средства в виде наручников и физической силы, посылка была отобрана, протокол изъятия посылки не был составлен, отсутствовали понятые, на него оказывалось давление, было отказано в предоставлении телефонного звонка для вызова адвоката.

    Во время нахождения на почте протоколы не составлялись, документы он не подписывал, что подтверждают показания сотрудников почты <данные изъяты> и <данные изъяты>. Не установлено, кто выдал ему посылку в почтовом отделении, из акта обследования помещений и протокола изъятия документов следует, что он не забирал посылку.

     Нарушены требования ст. 81 УПК РФ, поскольку следователь, не осмотрев наркотическое средство, приобщил его к материалам дела. Согласно протоколу осмотра пакет, в котором были наркотические средства, не вскрывался. Обращает внимание, что в судебном заседании не исследованы наркотические вещества. Суд привел в приговоре доказательства, не исследованные в судебном заседании, поэтому сторона защиты не смогла убедиться в их достоверности.

Не дана оценка доводам стороны защиты о недопустимости и фальсификации доказательств. Просит признать все ОРМ незаконными, а полученные в результате ОРМ доказательства, - недопустимыми. Считает незаконным осмотр жилого помещения <данные изъяты>, полученные в ходе него доказательства, - недопустимыми. В постановлении о проведении ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» не указаны сотрудники, которым поручено проведение ОРМ, что нарушает требования ст. 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Сотрудники, проводившие данное ОРМ, являлись неуполномоченными лицами, фактически был проведен обыск. Для проведения осмотра жилого помещения не получено письменное разрешение всех проживающих в доме лиц. Указывает, что супруга возражала против осмотра жилого помещения, сотрудники вошли в дом, не спрашивая ее разрешения, документов она не подписывала. Он разрешил осмотр жилого помещения после поступления угроз со стороны сотрудника Южной оперативной таможни. Утверждает, что документы написаны не им, признательных показаний он не давал. Не обеспечен судебный контроль за проведением осмотра жилого помещения при отсутствии согласия проживающих лиц, что нарушает конституционные права последних, а также положения уголовно-процессуального закона и Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

На момент осмотра жилища он являлся подозреваемым, однако сотрудниками правоохранительных органов ему было отказано в помощи защитника, что нарушило права, предусмотренные ст. 48 Конституции РФ, и положения ст. 16 УПК РФ.

Обращает внимание, что сотрудники ФСБ узнали, что у него дома находятся наркотические средства только с его слов. Указывает, что добровольно выдал наркотические средства, указал место их нахождения, однако факт добровольной сдачи наркотических средств не оформлен письменно.

Факты сбыта наркотических средств, в том числе покушения либо приготовления к сбыту, наличия предварительного сговора на сбыт наркотических средств не установлены. Изъятое наркотическое средство в крупном размере не доказывает умысел на сбыт или покушение на сбыт, поскольку на момент задержания он систематически употреблял наркотические вещества, которые приобретал только для личного потребления. В момент задержания находился в состоянии наркотического опьянения, ранее привлекался к административной ответственности за употребление <данные изъяты>, что подтверждает довод о том, что являлся потребителем наркотических средств.

Изъятые в ходе осмотра наркотические вещества не были перечислены с точным указанием веса, были измерены с помощью линейки, что нарушает ч. 13 ст. 182 УПК РФ.

Сильнодействующие вещества хранил также для личного потребления с целью наращивания мышечной массы, так как занимался бодибилдингом, о чем к материалам дела приобщены сведения о занятиях в спортзале. Квалификация по ч. 3 ст. 234 УК РФ является неверной, поскольку уголовная ответственность за хранение и личное употребление сильнодействующих веществ не предусмотрена, а умысел на сбыт сильнодействующих веществ не установлен. Объем изъятых сильнодействующих веществ не позволяет судить об умысле на сбыт таких веществ.

Обращает внимание, что при осмотре телефона <данные изъяты> не участвовали специалист и переводчик, не описано, каким образом распакован и изъят телефон. В протоколе исследования предметов и документов не указано, каким техническим средством <данные изъяты> переводил переписку и делал фотографии с переведенным текстом, которые приложены к данному протоколу, чем нарушены положения ст. 166 УПК РФ. Телефон <данные изъяты> ему подкинули в ходе осмотра жилища в рамках ОРМ <данные изъяты>, о его содержимом сотрудник ФСБ <данные изъяты> был осведомлен, сфальсифицировал протокол исследования предметов и документов от <данные изъяты>. Доказательства, подтверждающие, что телефон принадлежит ему и он им пользовался – отсутствуют, не установлен номер абонента, от имени которого велась переписка, осмотр телефона осуществлялся без участия специалиста. Телефон не исследован в судебном заседании, не установлено его содержимое, указанное в скриншотах в протоколе от <данные изъяты> и протоколе от <данные изъяты>

Обращает внимание на протокол осмотра предметов, из которого следует, что следователь не осмотрел наркотическое средство и сильнодействующие вещества, однако признал их вещественными доказательствами и приобщил к материалам дела

Считает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела квитанции с переводом денежных средств в фонд <данные изъяты> и признании данного факта смягчающим наказание обстоятельством. Поскольку он находился в следственном изоляторе, то лично не мог перевести денежные средства. Его бабушка <данные изъяты> подтвердила, что перечислила денежные средства по его просьбе. Просит признать данный факт смягчающим наказание обстоятельством. Указывает, что суд не мотивировал в приговоре невозможность применения положений ст. 64 УК РФ с учетом данных о его личности. Обращает внимание, что специалистом <данные изъяты> сделана рецензия на все химические судебные экспертизы наркотических и сильнодействующих веществ. По ее выводам справка об исследовании <данные изъяты>, заключение эксперта <данные изъяты>, заключение эксперта <данные изъяты> не являются полными, всесторонними, объективными, а справка об исследовании <данные изъяты>, заключение эксперта <данные изъяты>, заключение эксперта <данные изъяты> не соответствуют требованиям нормативно-правовых актов, регламентирующих судебно-экспертную деятельность. Однако суд не исследовал это заключение, не дал им оценку.

Указывает, что в нарушение требований ст. 271 УПК РФ необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты                   о допросе специалиста <данные изъяты>

На апелляционные жалобы стороны защиты государственным обвинителем принесены возражения, в которых он просит приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Выслушав выступления участвующих лиц, проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Уголовное дело в отношении Крикливца Д.О. рассмотрено судом                   с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, которым судом была представлена возможность для реализации их прав и законных интересов. Всем исследованным доказательствам судом первой инстанции дана оценка                 в соответствии с требованиями ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности - достаточности для правильного рассмотрения уголовного дела.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе описание преступных деяний, совершенных осужденным, с указанием места, времени и способа их совершения, мотивов и целей преступлений, были установлены судом и отражены в описательно-мотивировочной части приговора, как того требуют положения ст. 307 УПК РФ. Доказательства, на которых основаны выводы суда, приведены в приговоре, причем порядок изложения доказательств положениями ст. 307 УПК РФ строго не урегулирован, признаков копирования с обвинительного заключения приговор не содержит. Поэтому доводы апелляционной жалобы об обратном являются необоснованными.

Выводы о виновности Крикливца Д.О. в совершении инкриминируемых преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на исследованных доказательствах, всесторонний анализ и существо которых подробно изложены в приговоре.

В обоснование вывода о виновности Крикливца Д.О. суд привел                   в приговоре показания свидетелей <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> и других, а также письменные доказательства, исследованные в судебном заседании.

Так, суд в ходе рассмотрения дела подробно выяснял у свидетелей <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> обстоятельства поступления из Главного управления по борьбе с контрабандой Федеральной таможенной службы оперативной информации о возможном нахождении наркотических средств в международном почтовом отправлении, следующем из иностранного государства, обстоятельства проведения проверочных оперативных мероприятий, в том числе по установлению данных получателя наркотических средств - Крикливца Д.О. Из показаний данных лиц установлено, что международное почтовое отправление пересекло таможенную границу, прибыло в сортировочный центр в <данные изъяты>, где сотрудники Южного таможенного управления совместно с сотрудниками УФСБ России по Краснодарскому краю провели ОРМ «Контроль почтовых отправлений», в ходе которого <данные изъяты> содержимое посылки (на которой был указан номер телефона, адрес Крикливца Д.О. в г. Абинск, его полные данные) в виде пакета с порошком было изъято и заменено на муляж с манной крупой, прикреплена пояснительная записка «оперативный эксперимент», после чего посылка без следов вскрытия была отправлена в <данные изъяты>, а изъятое из посылки вещество направлено для экспертного исследования, в ходе которого установлено, что в составе порошкообразного вещества имеется наркотическое средство. По результатам данного ОРМ составлен акт обследования помещения сортировочного центра, протокол изъятия, акт оперативного эксперимента, акт осмотра муляжа.

<данные изъяты> международное почтовое отправление поступило в отделение почтовой связи в <данные изъяты>. В этот же день Крикливец Д.О. получил посылку, которая в здании почты была им вскрыта в ходе проведения ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» в присутствии сотрудников ФСБ, таможенных органов и работников почты, о чем составлены акт осмотра помещения почты, протокол изъятия самого пакета и содержимого с муляжом, акты опросов участвующих лиц.

Факт пересечения таможенной границы Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС и прибытия на территорию Российской Федерации международного почтового отправления подтвердила свидетель <данные изъяты>, которая его зарегистрировала, после чего направила адресату. Посылка была целой, без внешних повреждений.

Показаниями свидетелей <данные изъяты>, <данные изъяты>,               <данные изъяты> установлено, что они принимали участие в оперативно-розыскном мероприятии в отношении международного почтового отправления на территории <данные изъяты>. Посылка была вскрыта, ее содержимое изъято и заменено на муляж манной крупы, после этого вновь упакованную посылку направили адресату.

Из показаний свидетеля <данные изъяты> следует, что Крикливец Д.О. получил почтовое отправление <данные изъяты> по электронной подписи <данные изъяты>, оформленной на его имя по его же заявлению. Посылку он получил лично в отделении почты после того, как ему на телефон пришло смс-сообщение с кодом.

Свидетели <данные изъяты>, <данные изъяты> подтвердили участие в ОРМ, проводившемся в <данные изъяты>, в ходе которого была вскрыта посылка Крикливца Д.О., подтвердившего, что почтовое отправление принадлежит ему. В посылке видели прозрачный пакет с манной крупой и бирку с надписью «оперативный эксперимент».

Показания свидетелей получены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке, с разъяснением каждому из них прав и обязанностей и с предупреждением об уголовной ответственности за отказ от дачи и за дачу заведомо ложных показаний. Их показания об обстоятельствах, имеющих отношение к уголовному делу и предъявленному обвинению, логичны, достаточно последовательны и конкретны, они согласуются между собой и с другими доказательствами, а отдельные неточности в некоторых из них обусловлены давностью событий, являются несущественными и не способными повлиять на оценку совокупности доказательств в целом. Все выявленные противоречия судом устранены путем сопоставления показаний, данных в судебном заседании, и оглашенных показаний, данных свидетелями в ходе предварительного следствия, а также посредством дополнительных допросов ряда свидетелей                     в судебном заседании. Оснований для оговора осужденного допрошенными свидетелями судебной коллегией не установлено, а стороной защиты таковых не приведено.

Показания указанных выше лиц согласуются с исследованными письменными доказательствами: актом обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств <данные изъяты> (т. 1, л.д. 11-119); протоколом изъятия документов (предметов, материалов) <данные изъяты>; актом осмотра муляжа вложения в международное почтовое отправление (т. 1, л.д. 130-134), согласно которому осмотрена картонная коробка с напечатанным текстом: <данные изъяты>. Из почтового отправления изъято порошкообразное вещество желтого цвета, оно заменено на муляж с манной крупой. Из справки об исследовании <данные изъяты> (т. 1, л.д. 144-147) и заключения эксперта <данные изъяты> (т. 2, л.д. 200-202) установлено название изъятого в ходе ОРМ наркотического средства и его масса.

В ходе обследования <данные изъяты> помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, жилого дома по адресу: <данные изъяты> (т. 2, л.д. 6-15) обнаружены находящиеся в домовладении Крикливца Д.О. наркотические средства и сильнодействующие вещества, которые направлены на экспертное исследование, изъяты мобильные телефоны, в том числе <данные изъяты>, моток изоленты зеленого цвета, двое весов, латексные перчатки; 88 штук полиэтиленовых зип-лок (пакетиков), 2 медицинских шприца емкостью 3 мл. и 1 мл. Из справки об исследовании <данные изъяты> (т. 2, л.д. 34-41) и заключения эксперта <данные изъяты> (т. 2, л.д. 170-176) установлено наименование и масса изъятых в доме наркотических средств и сильнодействующих веществ.

Законность и обоснованность проведения по настоящему уголовному делу ОРМ, осуществленных без признаков какой-либо провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов, фиксация полученных результатов и их доказательственное закрепление в материалах уголовного дела сомнений не вызывают, результатам ОРД судом дана верная оценка, с которой соглашается и судебная коллегия.

Оснований считать недопустимыми доказательствами результаты оперативно-розыскных мероприятий не имеется. Документы, составленные по их результатам, оформлены с соблюдением положений ст. 89 УПК РФ, переданы органу предварительного расследования в установленном законом порядке, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и Инструкцией о порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд. Содержание и ход проведения ОРМ отражены в процессуальных документах, подлинность которых удостоверена подписями участвующих в ОРМ лиц, в том числе самого Крикливца Д.О. (т. 1, л.д. 160-173, т. 2, л.д. 6-15).

Сотрудники Южной оперативной таможни и УФСБ осуществляли свою деятельность, направленную на выявление и пресечение преступлений, в соответствии с требованиями действующего законодательства. Довод                            стороны защиты о том, что они не располагали оперативной информацией в отношении Крикливца Д.О., опровергается постановлением о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» (т. 1, л.д. 151-152).

Проведение оперативно-розыскных мероприятий, выявивших самостоятельно сформированное желание у Крикливца Д.О. совершить указанные в приговоре преступления, в том числе и контрабанду наркотических средств, запрещенных в свободном гражданском обороте на территории Российской Федерации, с использованием международного почтового отправления, следующего на территорию Российской Федерации, соответствовало положениям Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в частности целям такой деятельности как выявление, пресечение и раскрытие преступлений.

Действительно, ОРМ «Контрольная поставка» по делу не проводилась. Отсутствие в материалах дела сведений о проведении такого ОРМ не свидетельствует о том, что у сотрудников правоохранительных органов отсутствовала оперативная информация о признаках подготавливаемых Крикливцом Д.О. противоправных деяний, что подтверждают исследованные в судебном заседании доказательства, в том числе - показания свидетелей <данные изъяты>, <данные изъяты> Из материалов дела следует, что на основании оперативной информации, содержащей сведения о незаконном перемещении через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС запрещенных в свободном гражданском обороте на территории Российской Федерации наркотических средств, принято решение о проведении ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» (т. 1, л.д. 109-110) и на основании данного постановления проведено именно вышеуказанное ОРМ с участием сотрудников правоохранительных органов, представителей общественности и сотрудника безопасности почты <данные изъяты>, о чем составлен акт             (т. 11, л.д. 111-113), в котором подробно отражены ход проведения ОРМ, содержится описание места проведения ОРМ, сведения о международном почтовом отправлении с указанием на коробке на бирке фамилии, имени, отчества Крикливца Д.О. и его контактных данных. Свидетели <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, присутствовавшие при проведении ОРМ «Обследование помещений, зданий сооружений, участков местности и транспортных средств» на территории <данные изъяты>, подтвердили последовательность действий, ход и результаты ОРМ. Оснований сомневаться в правильности и полноте информации, занесенной в составленные по итогам проведения указанного ОРМ процессуальные документы, в их показаниях не имеется.

Изъятие международного почтового отправления в <данные изъяты> в рамках проведения ОРМ «Обследование помещений, зданий сооружений, участков местности и транспортных средств» произведено в соответствии со ст. 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», что не предполагает вынесения об этом специального судебного решения. Это же относится и                к случаям дальнейшего осмотра и исследования полученных результатов                    в ходе расследования уголовного дела. По итогом изъятия международного почтового отправления составлен протокол, подписанный представителями общественности, сотрудниками правоохранительных органов, сотрудником почты (т. 1, л.д. 120-123).

Вскрытие международного почтового отправления проведено в рамках ОРМ «Контроль почтовых отправлений», разрешение на проведение которого выдано <данные изъяты> судом, о чем в материалах дела имеется соответствующее постановление <данные изъяты> (т. 1,                  л.д. 247-248), которое действительно имело гриф <данные изъяты>. Нарушений требований Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года № 5485-1                              «О государственной тайне» не допущено, поскольку сведений о том, что данное постановление вручалось для ознакомления участвующим                                   в проведении ОРМ лицам либо оглашалось, не имеется. Более того, данное постановление впоследствии рассекречено, о чем имеется постановление (т. 2, л.д. 1-2).

Нарушения конституционного права на тайну почтовой переписки не допущено, поскольку в целях обеспечения интересов безопасности общества действующим законодательством предусмотрена возможность изъятия почтовых отправлений в случае обнаружения в них запрещенных к пересылке предметов и веществ, перечисленных в ст. 22 Федерального закона от 17 июля 1999 года № 176-ФЗ «О почтовой связи», к числу которых отнесены наркотические средства.

Указание в акте обследования помещений, зданий сооружений, участков местности и транспортных средств от <данные изъяты> (т. 1,                  л.д. 111-113) места проведения ОРМ <данные изъяты> является явной опиской, что подтверждается содержанием как самого процессуального документа, так и актами опросов участников данного ОРМ, поэтому судебная коллегия не ставит под сомнение сам факт проведения указанного ОРМ, его законность, правильность изложенных в нем сведений и допустимость их                  в доказывании обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

ОРМ «Обследование помещений, зданий сооружений, участков местности и транспортных средств» на территории отделении почтовой связи <данные изъяты> проведено на основании постановления от <данные изъяты> (т. 1, л.д. 158-159). По результатам проведения данного ОРМ составлен акт (т. 1, л.д. 160-163), в котором содержится подробное описание муляжа международного почтового отправления № <данные изъяты>, решение об использовании которого было принято на основании постановления от <данные изъяты> о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент». Внутри муляжа обнаружен пакет с манной крупой, вложен лист с надписью «оперативный эксперимент». На бирке указаны фамилия, имя, отчество Крикливца Д.О., адрес его проживания. Достоверность сведений, отраженных в акте обследования, подтвердили участвующие в проведении данного ОРМ лица, в том числе Крикливец Д.О., поставив свои подписи (т. 1, л.д. 151-152).

Указание на бирке посылки фамилии <данные изъяты> вместо фамилии Крикливец является явной ошибкой и не свидетельствует о том, что посылка была адресована не Крикливцу Д.О., а другому лицу, поскольку кроме фамилии на бирке также указаны адрес проживания и номер мобильного телефона Крикливца Д.О. Об ошибочном указании фамилии <данные изъяты> свидетельствует и скриншот переписки Крикливца Д.О. с одним из абонентов в телефоне <данные изъяты>, в котором в ответ на пересланную ссылку с указанием фамилии <данные изъяты> содержится сообщение Крикливца Д.О. о том, что <данные изъяты>, на что абонент указал, что <данные изъяты> (т. 3, л.д. 56).

Более того, в судебном заседании выяснялась возможность получения посылки адресатом в случае неверного указания фамилии получателя. Свидетель <данные изъяты> подтвердила, что лицо может получить посылку в независимости от того, какая фамилия указана в отправлении, посредством электронной подписи, путем регистрации в специальной базе данных, в которой лицо лично заполняет анкету, вносит паспортные данные, которые привязываются к номеру телефона, что было сделано Крикливцом Д.О. (т. 11, л.д. 79).

Довод стороны защиты о том, что в отделении почтовой связи находился дубликат посылки, а настоящая посылка согласно трассировке РПО поступила по адресу только <данные изъяты>, не основан на фактических обстоятельствах дела. На основании результатов ОРМ, показаний свидетелей достоверно установлено, что Крикливец Д.О. получил посылку <данные изъяты>. Данное обстоятельство подтверждают сведения, представленные Западно-Кубанским почтамтом УФПС России Краснодарского края (т. 2, л.д. 213, 215), в том числе трассировкой РПО,                    в которой также содержится указание о вручении международного почтового отправления № <данные изъяты> адресату <данные изъяты>. Судьба какого-либо иного почтового отправления, полученного кем-то позднее, не является обстоятельством, подлежащим установлению в соответствии со ст. 73 УПК РФ.

Участие в проведении ОРМ «Оперативный эксперимент», «Обследование помещений, зданий сооружений, участков местности и транспортных средств» на территории отделении почтовой связи <данные изъяты> и в <данные изъяты> сотрудника УФСБ не является нарушением закона. Каких-либо объективных данных, свидетельствующих о личной заинтересованности сотрудников УФСБ и Южной оперативной таможни при проведении ОРМ не установлено. Особенности и порядок взаимодействия сотрудников разных ведомств при осуществлении оперативно-розыскной деятельности регламентирован на межведомственном уровне и данные сведения относятся к категории информации ограниченного доступа, поскольку затрагивают вопросы тактики проведения ОРМ, которая относится к категории сведений, составляющих государственную тайну. Кроме того, закон допускает возможность установления в отношении той или иной информации специального правового режима, в том числе режима ограничения свободного доступа к ней со стороны граждан, а потому отказ в предоставлении сведений об источнике информации, послужившем основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий, не нарушает конституционные права и свободы (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 12 мая 2003 года № 173-О, от 29 января 2009 года № 3-О-О, от 29 сентября 2011 года № 1063-О-О, от 17 ноября 2011 года № 1585-О-О, от 31 мая 2022 года №1417-О).

Доводы о том, что ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» по адресу:                      <данные изъяты> проведено с нарушениями закона, а потому составленный по его результатам протокол является недопустимым для использования в процессе доказывания, являются необоснованными, не подтверждается материалами дела.

Как следует материалов уголовного дела обследование жилого помещения по адресу <данные изъяты> проведено в рамках оперативно-розыскного мероприятия на основании постановления заместителя начальника УФСБ России по Краснодарскому краю (т. 2,                     л.д. 3-4). При этом всем участвовавшим лицам разъяснены их права и обязанности, а также правовая сущность проводимого оперативно-розыскного мероприятия. Результаты его проведения, в том числе перечень обнаруженных и изъятых наркотических средств и сильнодействующих веществ, весов, пакетов для расфасовки и других предметов, зафиксированы в протоколе, который заверен подписями участвовавших в его проведении лиц. Изъятие проводилось в присутствии самого Крикливца Д.О., а также двух незаинтересованных лиц - <данные изъяты> и <данные изъяты> Каких-либо нарушений в ходе осмотра и изъятия ни судом, ни судебной коллегией не установлено.

Свидетели <данные изъяты>, <данные изъяты> подтвердили правильность отражения в соответствующем протоколе сведений, полученных в результате обследования, в том числе изъятие указанных в нем предметов, принадлежность им подписей в документах, составленных по окончанию ОРМ.

Указание в постановлении о проведении ОРМ конкретных лиц, которым поручено проведение ОРМ, не относится в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» к перечню обязательных условий для проведения ОРМ, поэтому неуказание в постановлении о проведении ОРМ заместителя начальника УФСБ России по Краснодарскому краю от <данные изъяты> должностных лиц, которым поручено проведение ОРМ, не является нарушением закона, влекущим его незаконность (т. 2, л.д. 3-4).

Вопреки утверждениям стороны защиты <данные изъяты> по адресу:              <данные изъяты> осуществлялся не обыск, а проводилось ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств». Требования УПК РФ, предъявляемые к производству обыска, неприменимы к порядку проведения ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств», которое проведено на основании письменного согласия             Крикливца Д.О. (т. 2, л.д. 5).

При проведении ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» в отношении Крикливца Д.О. участие защитника в силу требований закона обязательным не являлось, в связи с чем довод стороны защиты об обратном является необоснованным. Право на защиту Крикливца Д.О. при проведении ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» в почтовом отделении в <данные изъяты> и по месту проживания Крикливца Д.О. по адресу: <данные изъяты><данные изъяты>, не нарушено, поскольку как следует из акта и протокола обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств (т. 1, л.д. 160-164, т. 2, л.д. 6-15), Крикливец Д.О. не ходатайствовал о приглашении защитника, участие которого в силу требований закона не являлось обязательным.

Вопреки утверждениям стороны защиты, на момент проведения ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» в почтовом отделении в <данные изъяты> Крикливец Д.О. не был задержан, он не являлся подозреваемым, поскольку уголовное дело               в отношении него еще не было возбуждено, потому участие адвоката не требовалось.

Факт применения незаконных методов воздействия на Крикливца Д.О. не подтверждается материалами дела. В судебном заседании свидетели <данные изъяты>, <данные изъяты> подтвердили, что в отношении Крикливца Д.О. не применялись наручники (т. 11, л.д. 56, л.д. 111, л.д. 123). Довод о том, что акт опроса Крикливца Д.О. является недопустимым доказательством, не подлежит оценке судом апелляционной инстанции, поскольку этот документ не приведен в приговоре в качестве доказательства вины Крикливца Д.О. Показания свидетелей <данные изъяты> и <данные изъяты>, данные в судебном заседании, в качестве доказательства приведены в приговоре лишь в части обстоятельств и процедуры проведения ОРМ, что не запрещено уголовно-процессуальным законом.

В ходе проведения ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» по адресу:              <данные изъяты> изъят и исследован мобильный телефон <данные изъяты>, о чем составлен протокол (т. 2, л.д. 17-26), который соответствует требованиям Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ. Нарушений требований           ст. 166 УПК РФ при этом не допущено, поскольку исследование предметов и документов является ОРМ, а не следственным действием.

Довод стороны защиты о том, что данный телефон не принадлежал Крикливцу Д.О., в нем отсутствует информация о намерении сбывать наркотические средства, опровергается материалами уголовного дела, в том числе характером и содержанием переписки в телефоне, а также показаниями свидетелей <данные изъяты> и <данные изъяты> о том, что телефон был изъят в доме Крикливца Д.О., в связи с чем утверждение стороны защиты о том, что телефон подкинут сотрудниками правоохранительных органов, является несостоятельным. Данных, свидетельствующих об искажении содержания информации и переписки в телефоне, зафиксированных в протоколе осмотра мобильного телефона и фототаблице к нему, судом не установлено.

В ходе предварительного расследования изъятый сотовый телефон <данные изъяты> осмотрен следователем, о чем составлен протокол (т. 3, л.д. 1-64). При осмотре телефона обнаружена переписка Крикливца Д.О. с контактом <данные изъяты>, абонентский номер <данные изъяты> о поставках наркотических средств на территорию <данные изъяты> в больших объемах, с целью дальнейшего сбыта, что подтверждается фототаблицей. На экране мобильного телефона обнаружены скриншоты и фотографии с изображением наркотических средств в виде тайниковых закладок и их упаковочного материала, фотографии с изображением мест закладок и подробными инструкциями, смс-сообщения о выполнении заявок (заказов) и их электронной оплате. Каких-либо оснований для признания указанных доказательств недопустимыми не имеется.

Не имеется оснований и для признания недопустимым доказательством протокола осмотра мобильного телефона <данные изъяты>, как об этом ставит вопрос сторона защиты, поскольку указанное следственное действие проведено в соответствии с требованиями ст. ст. 166, 180 УПК РФ. Участие специалиста не является обязательным условием при проведении осмотра предметов, поскольку уголовно-процессуальным законом предусмотрено право, а не обязанность следователя привлекать к участию в следственном действии специалиста.

Участие переводчика в уголовном судопроизводстве имеет целью соблюдение прав лиц, которые не владеют языком судопроизводства. В соответствии с ч. 3 ст. 18 УПК РФ, если в соответствии с УПК РФ следственные и судебные документы подлежат обязательному вручению подозреваемому, обвиняемому, а также другим участникам уголовного судопроизводства, то указанные документы должны быть переведены на родной язык соответствующего участника уголовного судопроизводства или на язык, которым он владеет. Поскольку протокол осмотра предметов                    от <данные изъяты> (т. 3, л.д.1-64), в котором изложен перевод переписки на иностранном языке, не подлежал обязательному вручению участникам уголовного судопроизводства, то участие переводчика в данном следственном действии не требовалось. Использование следователем общедоступного приложения для перевода текста переписки, содержащейся в телефоне, не свидетельствует о недостоверности и недопустимости протокола осмотра предметов, его фальсификации, поскольку не запрещено законом. Обстоятельства перевода текста подробно выяснялись в судебном заседании у следователя.

То обстоятельство, что в судебном заседании в силу объективных технических причин не осмотрено содержимое мобильного телефона <данные изъяты>, не повлияло на объективность судебного следствия и на правильность выводов суда о виновности осужденного, квалификацию его действий. Как следует из протокола судебного заседания, судом с участием сторон исследовались материалы уголовного дела, в том числе протокол осмотра предметов, мобильного телефона <данные изъяты> (т. 3, л.д. 1-64), что нашло отражение в обжалуемом приговоре.

Заключения экспертиз и справки об исследовании наркотических средств не содержат каких-либо неясностей, противоречий. Экспертные заключения соответствуют предъявляемым к ним законом требованиям,                   в частности, положениям ст. 204 УПК РФ. Экспертизы назначены и проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ, с разъяснением экспертам положений ст. 307 УПК РФ. Выводы экспертов являются мотивированными и обоснованными, содержат ответы на поставленные вопросы в пределах полномочий и компетенции экспертов, с описанием методик проведенных исследований. Оснований сомневаться в компетентности и квалификации экспертов, объективности и достоверности их выводов не имеется. Ходатайств о проведении повторных либо дополнительных экспертиз от участников не поступало.

Подготовленная специалистом <данные изъяты> рецензия на заключения экспертов относительно объективности, всесторонности, полноты и научности проведенных экспертом исследований, не свидетельствует о незаконности и необоснованности экспертных заключений, поскольку данное заключение является рецензией, исследование проведено без предоставления специалисту всех необходимых материалов дела, специалист не предупрежден надлежащим образом об уголовной ответственности по          ст. 307 УК РФ, а ее выводы носят вероятностный, предположительный характер, основанный на субъективном мнении специалиста и противоречат фактическим обстоятельствам, установленным в ходе судебного разбирательства. Кроме того, в отличие от эксперта специалист в силу требований ч. 3 ст. 80 УПК РФ исследования не проводит, а только представляет свои суждения, что не может подменить заключение эксперта. Также специалист не обладает правом ревизии заключений судебных экспертиз, а только излагает свое мнение и не наделен полномочиями по оценке доказательств. Несогласие стороны защиты с методиками экспертных исследований не свидетельствует об их недостоверности. Разночтение в справке об исследовании <данные изъяты> (т. 2, л.д. 34-41) и в постановлении о назначении физико-химической экспертизы (т. 2, л.д. 163-166) в массе сильнодействующего вещества <данные изъяты> не свидетельствует о фальсификации как справки об исследовании, так и проведенной впоследствии экспертизы, поскольку оно устранено в ходе предварительного следствия, о чем вынесено соответствующее постановление (т. 1, л.д. 5-7). Указание в заключении эксперта <данные изъяты> (т. 2, л.д. 200-202) массы вещества 992, 857 г. вместо 992, 587 г., исходя из содержания экспертизы, постановления о назначении физико-химической экспертизы (т. 2, л.д. 194-196), сопроводительного письма о направлении в орган следствия заключения эксперта (т. 2, л.д. 199), является явной технической опиской, поэтому не влечет признание данного заключения незаконным.

Процесс обнаружения и изъятия наркотических средств и сильнодействующих веществ, а также их осмотра и приобщения к делу                    в качестве вещественных доказательств надлежащим образом оформлен соответствующими протоколами и постановлениями о признании вещественными доказательствами (т. 2, л.д. 204-207, л.д. 178-188). Все обнаруженные и изъятые наркотические средства и сильнодействующие вещества упакованы способом, исключающим посторонний доступ, для последующего проведения экспертиз. Поступившие на исследование наркотические средства и сильнодействующие вещества извлекались из упаковок, целостность которых не была нарушена, вследствие чего сомневаться в достоверности этих исследований нет оснований. Вид, вес и размер изъятых наркотических средств и сильнодействующих веществ подтверждены выводами физико-химических экспертиз (т. 2, л.д. 170-176,          л.д. 200-202). Порядок и условия хранения наркотических средств и сильнодействующих веществ в качестве вещественных доказательств не нарушен, что подтверждают квитанции о приеме в специальное помещение на хранение наркотических средств и сильнодействующих веществ,                       с указанием их наименования, веса, а также фамилии, инициалов лица как сдавшего на хранение наркотические средства и сильнодействующие вещества, так и лица, принявшего их на хранение (т. 2, л.д. 192-193, л.д. 211). Данные обстоятельства также подробно выяснялись в судебном заседании путем допроса следователя.

Уголовные дела в отношении Крикливца Д.О., соединенные в одно производство, возбуждены уполномоченными на то должностными лицами в соответствии со ст. 146 УПК РФ при наличии повода и оснований, предусмотренных ст. 140 УПК РФ, в том числе по п. «б» ч. 4 ст. 229.1                       УК РФ.

Учитывая, что в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 157 УПК РФ по преступлению, предусмотренному ст. 229.1 УК РФ, обязательно производство предварительного следствия, а орган дознания наделен только правом возбуждения уголовного дела и производства неотложных следственных действий, в постановлении о возбуждении уголовного дела и производстве неотложных следственных действий начальником органа дознания – и.о. заместителя начальника Южной оперативной таможни правильно указано о возбуждении уголовного дела по п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК РФ и о поручении производства неотложных следственных действий определенному дознавателю Южной оперативной таможни (т. 1, л.д. 10-13).

Принимая во внимание, что преступление, предусмотренное п. «б» ч. 4                 ст. 229.1 УК РФ, совершено на территории <данные изъяты>, производство неотложных следственных действий было завершено, в соответствии с ч. 3 ст. 157, п. 3 ст. 149 УПК РФ орган дознания в лице Южной оперативной таможни передал уголовное дело руководителю следственного органа – начальнику Главного следственного управления ГУ МВД России по Краснодарскому краю для производства предварительного следствия (т. 1, л.д. 19-22).

Место производства предварительного расследования уголовного дела                        в отношении Крикливца Д.О. в <данные изъяты> определено верно в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 152 УПК РФ по месту нахождения Крикливца Д.О. Более того, вопрос правильности определения места производства предварительного расследования по уголовному делу в отношении Крикливца Д.О. являлся предметом проверки вышестоящим следственным органом, о чем было вынесено постановление, которое определило место производства предварительного расследования уголовного дела в отношении Крикливца Д.О. <данные изъяты> (т. 1, л.д. 60). Территориальная подсудность рассмотрения уголовного дела в отношении Крикливца Д.О. также определена верно, о чем имеется постановление <данные изъяты> суда от <данные изъяты>, согласно которому дело передано для рассмотрения в <данные изъяты> суд, поскольку большинство инкриминируемых Крикливцу Д.О. преступлений совершены на территории, на которую распространяется юрисдикция <данные изъяты> суда (т. 7, л.д. 5-11).

Необоснованными являются и доводы стороны защиты о неполноте предварительного следствия. Положения ст. 38 УПК РФ позволяют следователю самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий. Непроведение следователем отдельных следственных и процессуальных действий, в том числе тех, на которые защитники указали в апелляционных жалобах (в частности, протоколы осмотра мест происшествия), которые, по мнению стороны защиты, были необходимы для эффективного расследования преступления, не свидетельствуют о неполноте предварительного расследования, не нарушают права стороны защиты, которая в ходе судебного разбирательства не была лишена возможности задать вопросы допрошенным по делу лицам, в том числе следователю и оперативным сотрудникам, чем и воспользовалась.

Факт привлечения Крикливца Д.О. к административной ответственности по ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ (невыполнение законных требований уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования) не носит преюдициального значения, не влияет на выводы о виновности Крикливца Д.О. в совершении преступлений (т. 9, л.д. 85-99).

Обыск по месту жительства осужденного по адресу: <данные изъяты> проведен с соблюдением требований уголовно-процессуального закона в соответствии с положениями ст. 182 УПК РФ. Основанием производства обыска послужила оперативная информация о наличии по месту жительства Крикливца Д.О. предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела. Поскольку существовала вероятность уничтожения документов и предметов, имеющих доказательственное значение по делу, то на основании ч. 5 ст. 165, ч.ч. 1, 2 ст. 182 УПК РФ вынесено постановление о производстве обыска без судебного решения (т. 1, л.д. 186-187). Проведение обыска признано законным, права участвующих в данном следственном действии не нарушены, о чем имеется решение суда (т. 1, л.д. 205).

Доводы об обязательном участии при проведении обыска защитника основаны на неправильном толковании закона, поскольку требование                        о незамедлительном обеспечении права на помощь адвоката (защитника) не может быть распространено на случаи проведения следственных действий, не связанных с дачей лицом показаний и носящих безотлагательный характер, подготавливаемых и проводимых без предварительного уведомления лица об их проведении ввиду угрозы и уничтожения (утраты) доказательств. В такой ситуации проведение обыска не приостанавливается для явки адвоката. Данная позиция нашла отражение в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2015 года                   № 415-О, от 23 апреля 2015 г. № 998-О, от 28 сентября 2017 г. № 2240-О).

Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ. В нем указаны существо обвинения, место, время и способ совершения каждого преступления. Каких-либо препятствий к рассмотрению дела по существу и влекущих его возвращение прокурору, не установлено, расхождений между постановлением о привлечении Крикливца Д.О. в качестве обвиняемого и обвинительным заключением не имеется, уголовное дело рассмотрено в пределах ст. 252 УПК РФ. Данных, свидетельствующих об односторонности предварительного следствия, фальсификации и недопустимости доказательств, в материалах дела не содержится.

            Данных о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.

            Из протокола судебного заседания следует, что все заявленные сторонами ходатайства, в том числе упомянутые авторами жалоб, разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и исследования фактических обстоятельств дела, касающихся данных вопросов. По ним приняты мотивированные решения, оснований сомневаться в их законности и обоснованности нет. Уголовно-процессуальным законом не предусмотрено разрешение ходатайств сторон непосредственно после их заявления, все заявленные ходатайства разрешены в ходе судебного заседания, после выяснения необходимых обстоятельств, после их обсуждения, спустя непродолжительное время.

            Доводы стороны защиты о том, что суд неправомерно отказал в удовлетворении заявленных стороной защиты ходатайств, в том числе о допросе специалиста <данные изъяты>, являются несостоятельными, поскольку сам по себе отказ в удовлетворении ходатайств при соблюдении процедуры их разрешения и обоснованности принятого решения не может расцениваться как нарушение права на защиту и принципа равноправия сторон, а также не свидетельствует о необъективности суда при рассмотрении уголовного дела.

            Нарушений уголовно-процессуального закона при сборе доказательств по делу, при проведении следственных и процессуальных действий, не установлено. Анализ исследованных судом доказательств свидетельствует о том, что всем показаниям допрошенных по делу лиц, а также письменным доказательствам в приговоре дана надлежащая оценка. Суд в приговоре обосновал свои выводы о признании достоверными доказательств, на основании которых пришел к выводу о виновности Крикливца Д.О. Нарушений положений ст. 240 УПК РФ судом не допущено, в основу обвинительного приговора положены доказательства, которые были непосредственно исследованы в ходе судебного разбирательства, поэтому довод жалобы о том, что суд по своей инициативе исследовал и привел в приговоре некоторые доказательства, от исследования которых государственный обвинитель отказался, являются несостоятельными. Доводы о необъективности суда опровергаются содержанием протокола судебного заседания, в котором не имеется сведений о воспрепятствовании судом сторонам в исследовании доказательств, в реализации прав и законных интересов.

            Доводы стороны защиты о непричастности Крикливца Д.О., о недопустимости доказательств проверялись судом первой инстанции и были обоснованно отвергнуты как несостоятельные. Указанные доводы противоречат установленным судом фактическим обстоятельствам дела и опровергаются доказательствами, приведенными в приговоре. Оснований для переоценки выводов, изложенных в приговоре, не имеется. Несогласие с оценкой доказательств, произведенной судом, на правильность выводов суда о виновности и на квалификацию содеянного не влияет.

            Вопреки доводам жалоб, об умысле Крикливца Д.О. на сбыт наркотических средств, свидетельствуют, помимо массы изъятых наркотических средств, значительно превышающую среднюю разовую дозу потребления, также изъятые в доме Крикливца Д.О. предметы для расфасовки – двое весов, полиэтиленовые пакеты с застежками зип-лок, сведения, содержащиеся в его мобильном телефоне, а именно - скриншоты и фотографии с изображением наркотических средств в виде тайниковых закладок и их упаковочного материала, мест закладок с их описанием и инструкциями; смс-сообщения о выполнении заявок (заказов) и их электронной оплате с информацией в записной книге <данные изъяты> в виде обращения «продавца» к «покупателям» наркотических средств и их обороте.

         Суд верно установил наличие в действиях осужденного квалифицирующего признака преступлений «с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Несмотря на то, что по делу не проведена компьютерная судебная экспертиза, данный квалифицирующий признак подтверждается фактом использования Крикливцом Д.О. электронного устройства – мобильного телефона с доступом к сети «Интернет», с установленной программой для обмена сообщениями – мессенджером «WhatsApp». Специфика преступной деятельности заключалась в дистанционном способе распространения наркотических средств, исключительно с использованием сотовой связи в сети «Интернет». Размещение наркотических средств в тайниках с фиксацией их местоположения в электронном виде и передачей этих сведений посредством мессенджера «WhatsApp» также свидетельствует об использовании сети «Интернет» при совершении преступлений осужденным.

    Оснований для исключения квалифицирующего признака «группой лиц по предварительному сговору» не имеется, поскольку судом первой инстанции установлено, что действия Крикливца Д.О. и неустановленного лица были совместными и согласованными, направленными на создание условий для контрабанды наркотических средств в особо крупном размере неопределенному кругу лиц; связь с неустановленным соучастником осужденный поддерживал посредством обмена сообщениями информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Неустановление иного лица, в отношении которого выделено в отдельное производство уголовное дело (т. 4, л.д. 236-240), не свидетельствует о совершении преступления только одним осужденным.

     Неустановление конкретных приобретателей наркотических средств,    на квалификацию и доказанность содеянного осужденным не влияет. Указание в справке-меморандуме о том, что не представилась возможность получить сведения о движении денежных средств также не свидетельствует об отсутствии умысла на сбыт наркотических средств, который по смыслу закона предполагает как возмездную, так и безвозмездную реализацию наркотических средств приобретателю. При этом сама передача лицом реализуемых средств может быть осуществлена любыми способами, в том числе непосредственно, путем сообщения о месте их хранения приобретателю, проведения закладки в обусловленном с ним месте, введения инъекции. Факт приобретения наркотических средств осужденным, несмотря на отсутствие платежных документов, подтверждается скриншотами с его телефона, в которых он обсуждал покупку наркотических средств и их оплату. Довод о том, что Крикливец Д.О. не создавал интернет-магазин, не использовал интернет-платформу <данные изъяты>, является необоснованным, поскольку опровергается материалами дела, в частности перепиской в мобильном телефоне Крикливца Д.О. Содержание исследованных доказательств опровергают версию Крикливца Д.О. о том, что он не знал о нахождении в посылке наркотических средств. Суд апелляционной инстанции расценивает данную версию Крикливца Д.О. как способ защиты от предъявленного обвинения, что само по себе не ставит под сомнение достоверность собранных по делу доказательств вины Крикливца Д.О.

    Вывод о виновности Крикливца Д.О. в контрабанде наркотических средств подтверждается приведенными доказательствами. То обстоятельство, что достоверно не установлена страна отправления посылки (Нидерланды или Китай), не опровергают факт пересечения этой посылкой таможенной границы Таможенного союза, что установлено судом. Место отправления посылки или иного почтового отравления не является юридически значимым обстоятельством, подлежащим доказыванию в соответствии с требованиями ст. 73 УПК РФ, поскольку при квалификации контрабанды имеет значение сам факт пересечения посылки либо иного почтового отправления таможенной границы Таможенного союза.

         Судебная коллегия не может согласиться с доводом стороны защиты о наличии в действиях Крикливца Д.О. добровольной выдачи наркотических средств и сильнодействующих веществ, которые изъяли в ходе осмотра домовладения, в котором он проживал с семьей (т.2, л.д. 6-15). Фактические обстоятельства преступления, материалы дела и показания свидетелей <данные изъяты> и <данные изъяты> свидетельствуют о том, что наркотические средства и сильнодействующие вещества Крикливцом Д.О. выданы вынужденно.

         На недостаточно эффективную работу сотрудников таможенной службы по выявлению, предупреждению, пресечению преступлений, связанных с незаконной контрабандой наркотических средств в международных почтовых отправлениях следователь отреагировал путем внесения представления руководителю (т. 5, л.д 133-136).

         То обстоятельство, что суд не исследовал наркотические средства и сильнодействующие вещества в судебном заседании, не влечет незаконность приговора и не является основанием к его отмене. Совокупность исследованных и приведенных в приговоре доказательств является достаточной для вывода о виновности Крикливца Д.О. в совершении преступлений.

         Судом не установлено фактов применения недозволенных методов в отношении Крикливца Д.О. в ходе оперативно-розыскных мероприятий, а также в ходе предварительного следствия, поэтому довод осужденного об оказании на него давления является несостоятельным.

    С учетом установленных фактических обстоятельств дела и исследованных доказательств суд верно квалифицировал действия Крикливца Д.О. по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ – как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», в особо крупном размере; по п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК РФ – как незаконное перемещение через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере; по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ - как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», в крупном размере.

            Крикливец Д.О. также признан виновным по ч. 3 ст. 234 УК РФ - в незаконном приобретении, хранении в целях сбыта сильнодействующих веществ, не являющихся наркотическими средствами или психотропными веществами, совершенных в крупном размере. Верно суд установил в действиях Крикливца Д.О. наличие умысла на хранение сильнодействующих веществ в целях сбыта, о чем свидетельствует масса изъятых сильнодействующих веществ, а также информация о сбыте наркотических средств в мобильном телефоне Крикливца Д.О. Употребление сильнодействующих веществ для поддержания спортивной формы не исключает умысла Крикливца Д.О. на хранение сильнодействующих веществ в целях сбыта. При этом судебная коллегия в полной мере соглашается с правильностью квалификации действий Крикливца Д.О. как незаконное хранение в целях сбыта сильнодействующих веществ, поскольку это длящееся преступление, оно окончено только после обнаружения и изъятия сотрудниками правоохранительных органов сильнодействующих веществ.

Вместе с тем, ни орган следствия в предъявленном обвинении, а в дальнейшем и суд первой инстанции, в нарушение требований, содержащихся в ст. 307 УПК РФ, не установили и не указали точные время, место и способ приобретения Крикливцом Д.О. сильнодействующих веществ. Кроме того, отсутствие достоверных сведений о времени приобретения сильнодействующих веществ не исключает возможности признания истекшими сроков давности уголовного преследования за эти действия. Таким образом, неустановление судом конкретных обстоятельств приобретения осужденным Крикливцом Д.О. сильнодействующих веществ исключает возможность его осуждения за данные действия, в связи с чем указание суда об осуждении Крикливца Д.О. в данной части подлежит исключению из приговора со смягчением назначенного наказания по данному преступлению.

Наказание Крикливцу Д.О. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих обстоятельств, данных о личности, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Установленные судом смягчающие наказание обстоятельства в отношении Крикливца Д.О. судом учтены в полной мере. Так, в качестве смягчающих наказание обстоятельств суд обоснованно признал явку с повинной, положительные характеристики, молодой возраст подсудимого, наличие ряда хронических заболеваний, наличие малолетнего ребенка на иждивении. Обоснованно суд учел наличие именно одного ребенка у осужденного, поскольку он не является отцом двоих детей от первого брака его супруги, которая имеет статус многодетной. Оснований для признания в качестве смягчающего наказание обстоятельства внесение денежных средств в благотворительный фонд <данные изъяты> не имеется, поскольку, как верно указал суд первой инстанции, совершенные Крикливцом Д.О. преступления направлены против здоровья населения и общественной нравственности, а денежные средства были внесены в фонд третьим лицом - <данные изъяты> единоразово и непосредственно перед окончанием судебного следствия.

С учетом фактических обстоятельств дела, данных о личности осужденного, характера и объекта преступного посягательства, суд пришел          к обоснованному выводу о невозможности достижения целей наказания без изоляции Крикливца Д.О. от общества.

Исключительных обстоятельств, связанных с целью и мотивами совершенных преступлений, либо с поведением осужденного во время или после их совершения, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного и дающих основание для применения в отношении осужденного положений ст.ст. 64, 73, ч. 6 ст. 15 УК РФ, не установлено.

Все юридически значимые обстоятельства при разрешении вопроса                 о виде и размере наказания судом первой инстанции учтены в полной мере. Назначенное Крикливцу Д.О. наказание является справедливым, соразмерным содеянному, оснований для его смягчения не имеется.

    Вопрос о снятии ограничительных мер со счетов подлежит разрешению в порядке ст. 399 УПК РФ.

Существенных нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих безусловную отмену обжалуемого приговора, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь ст. 389.13, п. 9 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Краснодарского краевого суда от 13 мая 2024 года в отношении Крикливца Д.О. изменить.

Квалифицировать действия Крикливца Д.О. по ч. 3 ст. 234 УК РФ как незаконное хранение в целях сбыта сильнодействующих веществ, не являющихся наркотическими средствами или психотропными веществами, совершенное в крупном размере, по которой назначить 1 год 6 месяцев лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний Крикливцу Д.О. назначить окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет 9 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Крикливца Д.О. и адвокатов Сахаровой Н.Б., Сахарова А.В. - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии приговора, вступившего в законную силу.

В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи: