Решение по делу № 33-989/2019 от 12.02.2019

Дело № 33-989/2019                                судья в первой

Категория 172г                                    инстанции Блейз И.Г.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

14 марта 2019 года                            г.Севастополь

Судебная коллегия по гражданским делам Севастопольского городского суда в составе:

председательствующего судьи Володиной Л.В.,

    судей Ваулиной А.В., Герасименко Е.В.,

при секретаре В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Титоренко О.И. на решение Гагаринского районного суда города Севастополя от 08 ноября 2018 года по гражданскому делу по исковому заявлению Титоренко О.И. к Емельяновой Н.С., нотариусу города Севастополя Маркусик А.Е. (третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора: Гранковская Е.В.) о признании завещания недействительным,

заслушав доклад судьи Ваулиной А.В.,

установила:

Титоренко О.И. обратилась в суд с иском к Емельяновой Н.С., нотариусу города Севастополя Маркусик А.Е., в котором просила признать недействительным завещание Трач И.В., совершенное ДД.ММ.ГГГГ.

В обоснование своих требований указала, что является наследником по закону своей матери ФИО, умершей ДД.ММ.ГГГГ, которая оспариваемым завещанием завещала свою <данные изъяты> долю в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, ответчику. Данное завещание она полагала недействительным, поскольку наследодатель с ДД.ММ.ГГГГ года страдала сахарным диабетом и была инсулинозависимой. В ДД.ММ.ГГГГ году умершей поставлен диагноз - <данные изъяты> и к моменту составления заявления наследодатель была практически слепой. При жизни, её мать была безграмотной, самостоятельно не могла подписывать документы. Полагала, что ввиду имевшихся у неё заболеваний в момент совершения спорного завещания ФИО не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Решением Гагаринского районного суда города Севастополя от 08 ноября 2018 года в иске Титоренко О.И. отказано.

С таким решением суда Титоренко О.И. не согласна и в своей апелляционной жалобе просит его отменить, как постановленное в нарушении норм материального и процессуального права, приняв новое решение об удовлетворении иска по доводам аналогичным содержанию искового заявления. Дополнительно указывает, что судом дана неверная оценка представленным доказательствам, неправомерно в основу решения положено заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы ГБУЗС «Севастопольская городская психиатрическая больница» от ДД.ММ.ГГГГ №, имеющее многочисленные недостатки. В связи с чем, просила назначить повторную психологическую экспертизу.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции стороны не явились, были надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства. Титоренко О.И. ходатайствовала об отложении дела в связи с нахождением третьего лица Гранковской Е.В. на стационарном лечении в ГБУЗС «Городская больница № 1 им. Н.И. Пирогова». Учитывая, что Гранковская Е.В. с таким ходатайством не обращалась, обратиться от своего имени Титоренко О.И. в установленном законом порядке не уполномачивала, намерений лично присутствовать в суде апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционной жалобы не изъявляла и ранее в суде первой инстанции в разрешении дела лично не участвовала, то судебная коллегия оснований для удовлетворения данного ходатайства Титоренко О.И., не представившей доказательств уважительности своего отсутствия, и отложения дела не усмотрела. В связи с чем, в соответствии со статьёй 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Проверив материалы дела, законность и обоснованность постановленного решения в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и из материалов дела следует, что квартира кадастровый номер №, общей площадью <данные изъяты> м, расположенная по адресу: <адрес>, на основании распоряжения органа приватизации от ДД.ММ.ГГГГ № была приватизирована ФИО, её дочерью Титоренко (ранее Трач) О.И. и внучкой Гранковской (ранее Титоренко) Е.В. в равных долях.

Все названные лица были зарегистрированы по этому адресу, а Титоренко О.И. и Гранковская Е.В. регистрацию по данному месту жительства сохраняют до настоящего времени.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО составила завещание, заверенное нотариусом г.Севастополя Маркусик А.Е., согласно которому свою долю в этом имуществе завещала Емельяновой Н.С. Из завещания следует, что по желанию наследодателя при составлении и нотариальном оформлении завещания присутствовал свидетель ФИО Текст документа был верно записан нотариусом со слов ФИО, наследодателю, лишённому возможности ввиду болезни самостоятельно его прочесть, оглашён нотариусом, и ФИО собственноручно подписан, что подтверждено подписью присутствовавшего свидетеля.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО умерла.

ДД.ММ.ГГГГ с заявлением к нотариусу о принятии наследства, открывшегося после её смерти, обратилась Емельянова Н.С., которой ДД.ММ.ГГГГ было выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию на <данные изъяты> долю спорного жилого помещения.

Разрешая спор, и отказывая Титоренко О.И. в признании недействительным завещания ФИО от ДД.ММ.ГГГГ, суд первой инстанции исходил из недоказанности истцом того факта, что завещания было составлено в период, когда наследодатель не мог понимать значение своих действий руководить ими. Наоборот, на основании заключения посмертной судебно-психиатрической экспертизы ГБУЗС «Севастопольская городская психиатрическая больница» № от ДД.ММ.ГГГГ было установлено, что ФИО на момент составления завещания обнаруживала органические эмоционально лабильные расстройства, вследствие сосудистых заболеваний головного мозга, без выраженного интеллектуально-мнестического снижения и психотических расстройств, по своему психическому состоянию могла понимать значение своих действий и руководствоваться ими.

Учёл, что предусмотренная статьёй 1125 Гражданского кодекса Российской Федерации процедура составления оспариваемого завещания нарушена не была, что личность завещателя нотариусом была установлена, его дееспособность проверена. В связи с чем, пришёл к выводу, что волеизъявление наследодателя по распоряжению принадлежащим ей недвижимым имуществом в завещании надлежащим было выражено образом. Потому требования Титоренко О.И. о признании завещания недействительным по основаниям статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации отклонил за необоснованностью.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается, поскольку они согласуются с фактическими обстоятельствами, собранными по делу доказательствами и закону соответствуют.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

С учётом изложенного неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

Принимая во внимание такое положение закона, а также то, что материалы дела не содержат доказательств, опровергающих выводы суда первой инстанции и свидетельствующих о том, что наследодатель при составлении оспариваемого завещания был неспособен понимать значение своих действий или руководить ими, то решением суда в удовлетворении иска Титоренко О.И. отказано правомерно.

Доводы апелляционной жалобы Титоренко О.И. о том, что заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы ГБУЗС «Севастопольская городская психиатрическая больница» № от ДД.ММ.ГГГГ не могло быть положено в основу постановленного решения, так как является неполным не всесторонним, проведённым с нарушением закона, судебная коллегия отклоняет как несостоятельные.

Так все имевшиеся у ФИО при жизни заболевания, а также принимаемые её медикаментозные препараты, судебным экспертом были учтены, что также было подтверждено им самим в ходе опроса в судебном заседании.

При этом ими было отмечено, что ФИО на учёте психиатра и нарколога не состояла. На момент составления завещания сохраняла родственные и социальные связи, ориентировалась в вопросах повседневной жизни. Имевшиеся у неё органические эмоционально лабильные расстройства, вследствие сосудистых заболеваний головного мозга, не препятствовали подэкспертной способности понимать значение своих действий и руководить ими.

С учётом изложенного, а также того, что при посещении врачей ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и нахождении с ДД.ММ.ГГГГ на стационарном лечении в медицинском учреждении, то есть непосредственно до и после составления завещания, врачами отмечалось общее удовлетворительное состояние ФИО, то судебная коллегия соглашается с судом первой инстанции о том, что выводы судебной экспертизы мотивированы и сомнений не вызывают.

Ссылки апеллянта на то, что судебным экспертом были учтены не все медицинские документы, не все заболевания наследодателя и не все принимаемые при жизни лекарственные препараты, сводятся к несогласию с заключением судебно-психиатрической экспертизы, на каких-либо обстоятельствах или доказательствах, влияющих на её результат, и не учтённых судебными экспертами, не основаны, а потому отклоняются.

Доводы апелляционной жалобы Титоренко О.И. о том, что по делу также требовалось проведение психологической экспертизы, не состоятельны, какими-либо доказательствами, обуславливающими необходимость в её проведения, не подтверждены, и фактически направлены на получение иного заключения.

Кроме того, проведение по делу судебно-психиатрической экспертизы закону соответствует и согласуется с пунктом 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», согласно которому во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 ГК РФ).

Вопреки доводам жалобы, круг вопросов, поставленных на разрешение судебному эксперту, судом определён верно, необходимость включения в их число иных вопросов, предложенных стороной истца, не имелось. Тем более, что перед экспертом был поставлен вопрос, ответ, на который имеет юридическое значение для разрешения настоящего спора.

Ввиду изложенного, оснований для удовлетворения ходатайства Титоренко О.И. о назначении психологической экспертизы не имелось, определением суда в удовлетворении ходатайства отказано обосновано, процессуальный закон при его разрешении судом нарушен не был. Потому, не имеется оснований и для удовлетворения аналогичного ходатайства Титоренко О.И. в суде апелляционной инстанции, и определением коллегии данное ходатайство также было отклонено.

Как ошибочно полагает апеллянт, её права на судебную защиту, на доказывание судом ограничены не были.

Иные доводы апелляционной жалобы не содержат правовых оснований к отмене решения суда, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции, а также к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, в том числе свидетельских показаний, не содержат фактов, не проверенных и не учтенных судом первой инстанции при рассмотрении дела и имеющих юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияющих на обоснованность и законность судебного постановления, либо опровергающих выводы суда первой инстанции, в связи, с чем являются несостоятельными и не могут служить основанием для отмены законного и обоснованного решения суда.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Гагаринского районного суда города Севастополя от 08 ноября 2018 года без изменения, а апелляционную жалобу Титоренко О.И. – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня принятия.

Председательствующий:                        Л.В. Володина

Судьи:                                    А.В. Ваулина

Е.В. Герасименко