Решение по делу № 8Г-4897/2023 [88-6971/2023] от 10.03.2023

    УИД: 66RS0011-01-2022-000915-67

    Дело № 88-6971/2023

    мотивированное определение

    составлено 13 мая 2023 года

    ОПРЕДЕЛЕНИЕ

    г. Челябинск                                                                    04 мая 2023 года

    Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

    председательствующего Козиной Н.М.,

    судей Руновой Т.Д., Карповой О.Н.,

    с участием прокурора Москвитина Н.Н.

    рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело                   № 2-1145/2022 по иску Мочалова Александра Михайловича к государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области «Городская больница город Каменск-Уральский» о взыскании компенсации морального вреда,

    по кассационной жалобе государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Городская больница город Каменск-Уральский» на решение Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского Свердловской области от 10 августа 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 декабря 2022 года.

    Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Руновой Т.Д. об обстоятельствах дела, о принятых по делу судебных постановлениях, доводах кассационной жалобы, объяснения представителя государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Городская больница город Каменск-Уральский» Агеенко Ю.Л., настаивавшей на удовлетворении кассационной жалобы, заключение прокурора Москвитина Н.Н., полагавшего кассационную жалобу обоснованной, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Мочалов А.М. обратился с иском к государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области «Городская больница город Каменск-Уральский» (далее - ГАУЗ СО «Городская больница г. Каменск-Уральский», в котором просил взыскать компенсацию морального вреда в размере 1 500 000 руб., расходы по оплате услуг представителя в размере 35 000 руб., по уплате государственной пошлины в размере 300 руб.

В обоснование исковых требований указано, что его мать         <данные изъяты> работала с 01 марта 2002 года по 26 декабря 2020 года в ГАУЗ СО «Городская больница г. Каменск-Уральский» врачом-лаборантом. 13 декабря 2020 года она заболела <данные изъяты>,            15 декабря 2020 года обратилась за лечением в медицинское учреждение, в котором работала. <данные изъяты> она умерла в результате полученного профессионального заболевания. Поскольку в первоначальной медицинской документации отсутствовали сведения о действительном диагнозе, медицинским учреждением был заявлен в качестве причины смерти диагноз, не связанный с профессиональным заболеванием, истец вынужден был обратиться с заявлениями, обращениями, жалобами в органы прокуратуры, Министерство здравоохранения Свердловской области. Кроме того, истец обращался непосредственно к ответчику с заявлениями о выдаче медицинской документации, на которые получил отказ. В результате инициированных истцом проверочных и надзорных мероприятий органами прокуратуры были выявлены нарушения в работе ответчика, приняты меры прокурорского реагирования. Также были установлены истинные причины смерти работника, выявлены обстоятельства профессионального заболевания, установлена его вина. Установлено, что условия труда не соответствовали требованиям. Только в результате активных действий истца, направленных на восстановление законности и справедливости, был установлен характер заболевания его матери как профессиональное заболевание, наступившее по вине работодателя, повлекшее смерть работника. По вине ответчика мать истца получила профессиональное заболевание, в результате которого скончалась в короткие сроки. Скоропостижной смертью матери, действиями ответчика по сокрытию причин и условий, способствовавших приобретению его матерью профессионального заболевания, истцу причинен моральный вред, который он оценивает в 1 500 000 руб. В результате переживаний по поводу смерти близкого человека у него обострились хронические заболевания, по поводу которых он неоднократно обращался в медицинские учреждения.

Решением Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского Свердловской области от 10 августа 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 декабря 2022 года, с ГАУЗ СО «Городская больница г. Каменск-Уральский» в пользу Мочалова А.М. взысканы компенсация морального вреда в размере 800 000 руб., судебные расходы в размере 35 000 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 руб.

В кассационной жалобе ГАУЗ СО «Городская больница г. Каменск-Уральский» ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных актов, как незаконных.

На кассационную жалобу поступили письменные возражения представителя истца.

В судебном заседании представитель ГАУЗ СО «Городская больница    г. Каменск-Уральский» Агеенко Ю.Л. на доводах кассационной жалобы настаивала, указала, что основания для компенсации истцу морального вреда в связи со смертью матери от профессионального заболевания имеются, однако с размером компенсации морального вреда ответчик не согласен.

Истец Мочалов А.М., представитель третьего лица Федерального бюджетного учреждения здравоохранения «Центр гигиены и эпидемиологии в Свердловской области в г. Каменск-Уральский, Каменском районе, Сухоложском и Богдановичском районах» в судебное заседание кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, ходатайств об отложении рассмотрения дела не заявляли. Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в соответствии с частью 3 статьи 167, части 5 статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

В соответствии с частью 1 статьи 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Обсудив доводы кассационной жалобы, проверив материалы гражданского дела, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Мочалов Александр Михайлович приходится сыном <данные изъяты>.

Согласно свидетельству о смерти, <данные изъяты> года <данные изъяты> умерла.

Причиной смерти <данные изъяты> явился <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, что подтверждается медицинским свидетельством о смерти, выданным         11 февраля 2021 года.

Согласно медицинскому заключению от 15 апреля 2021 года № 64/807 о наличии профессионального заболевания, выданному Федеральным бюджетным учреждением науки «Екатеринбургский Медицинский центр – Научный Центр профилактики и охраны здоровья рабочих промпредприятий», диагноз заболевания <данные изъяты>, в отношении которого проведена экспертиза связи заболевания с профессией: «<данные изъяты>»; данное заболевание является профессиональным (связано с профессией).

Из экспертного заключения № 66-20-005/11-381901-2021 от 19 мая 2021 года, проведенного ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в Свердловской области в городе Каменск-Уральский, Каменском районе, Сухоложском и Богдановическом районах», следует, что при проведении санитарно-эпидемиологической экспертизы, направленной на установление причин и выявление условий возникновения профессионального заболевания работника, установлено, что причиной возникновения профессионального заболевания <данные изъяты> являлось постоянное (в течение рабочей смены) и длительное (в течение 8 месяцев) во время работы врачом-лаборантом воздействие биологического фактора возбудителя <данные изъяты>. Условия труда не соответствовали требованиям: Федерального закона от 30 марта 1999 года № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»; СП 3.1.3597-20 «Профилактика новой коронавирусной инфекции (<данные изъяты>)», раздел II; СанПиН 1.2.3685-21 «Гигиенические нормативы и требования к обеспечению безопасности и (или) безвредности для человека факторов среды обитания», раздел II; СП 2.2.3670-20 «Санитарно-эпидемиологические требования к условиям труда», пункт 1.5.

Согласно акту о случае профессионального заболевания от 24 мая    2021 года, на основании результатов расследования установлено, что заболевание <данные изъяты> является профессиональным и возникло в результате трудовой деятельности в клинико-диагностической лаборатории провизорного госпиталя ГАУЗ СО «Городская больница г. Каменск-Уральский» по оказанию медицинской помощи пациентам в период массовой заболеваемости <данные изъяты>.

Как следует из отзыва на исковое заявление, страховые выплаты в связи со смертью <данные изъяты> вследствие профессионального заболевания составили в пользу ее супруга по Федеральному закону от         21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» 1000 000 руб., по Указу Президента РФ от 06 мая 2020 года № 313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников» - 2 752 452 руб.

Разрешая исковые требования Мочалова А.М, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 151, 1064, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 22, 219 Трудового кодекса Российской Федерации, статьями 3, 7, статьей 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», статьей 63 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», Положением о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года № 967, разъяснениями, изложенными в пунктах 2, 8 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», исходил из того, что в связи со смертью матери от профессионального заболевания истец имеет право на компенсацию морального вреда, ответственность по возмещению которого должна быть возложена на ответчика, не обеспечившего безопасные условия труда. Учитывая, что истец утратил близкого ему человека, с которым имел тесную связь, считал мать всей своей семьей, то обстоятельство, что после смерти матери был вынужден добиваться проведения расследования смерти матери и постановки правильного диагноза, получал незаконные отказы в ознакомлении с медицинской документацией по лечению его матери, пришел к выводу о возложении на ответчика обязанности по компенсации истцу морального вреда с учетом принципов разумности и справедливости в сумме 800 000 руб.

Придя к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, установив факт несения истцом судебных расходов на оплату услуг представителя в размере       35 000 руб., подтвержденных соглашением об оказании юридической помощи № 69 от 04 апреля 2022 года, заключенным между адвокатом Григорьевым А.С. и Мочаловым А.М., а также несение истцом расходов по оплате государственной пошлины в размере 300 руб., согласно платежному поручению № 21439 от 05 апреля 2022 года, пришел к выводу о взыскании данных расходов в пользу истца с ответчика.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы ответчика о необходимости снижения размера компенсации морального вреда ввиду того, что ответчиком были предприняты меры для профилактики распространения новой коронавирусной инфекции, в акте о случае профессионального заболевания вина ответчика не установлена, ответчиком своевременно были предприняты меры по установлению обстоятельств профзаболевания в порядке, предусмотренном постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года № 967 «Об утверждении Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний», суд апелляционной инстанции указал, что данные доводы не могут являться основанием для изменения решения суда, так как являлись предметом исследования суда первой инстанции, были судом приняты во внимание при определении размера компенсации морального вреда, который был снижен с заявленной истцом суммы (1 500 000 руб.) до 800 000 руб. Оснований для еще большего снижения размера компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции не усмотрел.

Также суд апелляционной инстанции отклонил доводы ответчика о завышенном размере расходов истца на оплату услуг представителя, указав на соразмерность заявленной суммы объему оказанных услуг.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы истца о необоснованном снижении суммы компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции указал, что материалами дела не подтверждены доводы истца об изменении состояния его здоровья в связи со смертью матери. Отметил, что принимая во внимание обстоятельства, при которых получено профессиональное заболевание <данные изъяты>, период пандемии, суд обоснованно снизил сумму компенсации морального вреда до 800 000 руб. Суд апелляционной инстанции также указал, что нравственные и физические страдания истца описаны в исковом заявлении общепринятыми фразами, без какой-либо конкретики, при том что истец в судебных заседаниях участия не принимал, тогда как личные объяснения потерпевшего относительно перенесенных страданий являются необходимым доказательством, учитывая специфику защищаемого субъективного права (нематериального блага). Истцом не представлено каких-либо доказательств относительно очень тесного общения его с матерью (например, свидетельских показаний, распечатки телефонных звонков, переписки между истцом и матерью в социальных сетях и др.), в то время как истец жил в спорный период в            г. Санкт-Петербурге и несмотря на то, что мать две недели находилась в лечебном учреждении, возвратился по месту жительства матери только к новогодним праздникам, по сути, после ее смерти.

Судебная коллегия не может согласиться с выводами судов о размере компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу    Мочалова А.М., по следующим основаниям.

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности.

Работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором (абзац четвертый части первой статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации; здесь и далее нормы Трудового кодекса Российской Федерации приводятся в редакции, действовавшей на момент смерти <данные изъяты> <данные изъяты>).

Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Статьей 209 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что охрана труда - это система сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности, включающая в себя правовые, социально-экономические, организационно-технические, санитарно-гигиенические, лечебно-профилактические, реабилитационные и иные мероприятия (часть первая статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации).

Вредный производственный фактор - производственный фактор, воздействие которого на работника может привести к его заболеванию (часть третья названной статьи).

Безопасные условия труда - это условия труда, при которых воздействие на работающих вредных и (или) опасных производственных факторов исключено либо уровни их воздействия не превышают установленных нормативов (часть пятая статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу части первой статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы второй и тринадцатый части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (далее - Федеральный закон от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ), абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Согласно статье 3 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ профессиональное заболевание - хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредного (вредных) производственного (производственных) фактора (факторов) и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности и (или) его смерть.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Ввиду отсутствия в Трудовом кодексе Российской Федерации норм, регламентирующих иные основания возмещения работнику морального вреда, помимо неправомерных действий или бездействия работодателя, к отношениям по возмещению работнику морального вреда применяются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие обязательства вследствие причинения вреда.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33) моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25 вышеприведенного Пленума).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года      № 33)

В соответствии с пунктом 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.).

В случае смерти работника или повреждения его здоровья в результате несчастного случая на производстве члены семьи работника имеют право на компенсацию работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного нарушением принадлежащих им неимущественных прав и нематериальных благ.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

Согласно пункту 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 суду при определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника необходимо учитывать, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. В частности, реализация права работника на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации) предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: на справедливую оплату труда, на отдых, на безопасные условия труда, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др.

Размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника в произошедшем несчастном случае.

Из приведенных нормативных положений трудового, гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. В случае смерти работника или повреждения его здоровья в результате несчастного случая на производстве члены семьи работника имеют право на компенсацию работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного нарушением принадлежащих им неимущественных прав и нематериальных благ. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе. Размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя.

Учитывая конкретные обстоятельства дела, вышеприведенное правовое регулирование, судебная коллегия соглашается с выводом суда о наличии оснований для возложения ответственности по компенсации морального вреда в связи со смертью <данные изъяты> вследствие профессионального заболевания на ответчика, не обеспечившего безопасные условия труда. Данный вывод основан на имеющихся в материалах дел доказательствах, в том числе акте о случае профессионального заболевания, которым установлено, что на протяжении 8 месяцев <данные изъяты> работала в условиях воздействия вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов. Согласно указанному акту общая оценка условий труда рабочего места, согласно Р 2.2.2006-05 «Руководство по гигиенической оценке факторов рабочей среды и трудового процесса. Критерии и классификация условий труда», по биологическому фактору с учетом контакта с возбудителем <данные изъяты> – 3.3 (вредный, третьей степени). В качестве причины возникновения профессионального заболевания <данные изъяты> установлено постоянное (в течение рабочей смены) и длительное (в течение 8 месяцев) воздействие биологического фактора возбудителя <данные изъяты> во время работы в клинико-диагностической лаборатории корпуса № 2 ГАУЗ СО «Городская больница г. Каменск-Уральский» врачом-лаборантом.

Доводы жалобы ответчика о том, что в экспертном заключении                    № 66-20-005/11-381901-2021 от 19 мая 2021 года указано несоответствие условий труда <данные изъяты> Федеральному закону от 30 марта 1999 года № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», СП 3.1.3597-20 «Профилактика новой коронавирусной инфекции (<данные изъяты>)»; СанПиН 1.2.3685-21 «Гигиенические нормативы и требования к обеспечению безопасности и (или) безвредности для человека факторов среды обитания»; СП 2.2.3670-20 «Санитарно-эпидемиологические требования к условиям труда», тогда как СП 2.2.3670-20 «Санитарно-эпидемиологические требования к условиям труда» утверждены постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 02 декабря 2020 года № 40, СанПиН 1.2.3685-21 «Гигиенические нормативы и требования к обеспечению безопасности и (или) безвредности для человека факторов среды обитания» утверждены постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 28 января 2021 года № 2 и введены в действие после смерти <данные изъяты>, судебной коллегией отклоняются, поскольку выводы суда первой инстанции о необеспечении работодателем условий труда не опровергают.

Вместе с тем, выводы суда о размере компенсации морального вреда основаны на неправильном применение норм материального права и норм процессуального права.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Решение суда должно быть законным и обоснованным. Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (статья 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В мотивировочной части решения суда должны быть указаны выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле (пункт 2 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Данные требования процессуального закона судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда не выполнены, выводы суда о размере компенсации морального вреда, взыскиваемого в пользу истца, в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда не мотивированы, в решении суда первой инстанции доводы в обоснование размера присужденной истцу компенсации морального вреда со ссылкой на конкретные доказательства не приведены, размер компенсации морального вреда определен без учета степени вины работодателя, без учета фактических обстоятельств дела, при которых возникло профессиональное заболевание <данные изъяты>, приведшее к ее смерти.

При определении степени вины работодателя судом первой инстанции оставлены без оценки и проверки доводы ответчика, изложенные в возражениях на исковое заявление, о том, что в соответствии с Указом Губернатора Свердловской области от 18 марта 2020 года № 100-УГ «О введении на территории Свердловской области режима повышенной готовности и принятии дополнительных мер по защите населения от новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)», санитарно-эпидемиологическими правилами СП 3.1.3597-20 «Профилактика новой <данные изъяты> санитарными правилами СП 2.2.3670-20 «Санитарно-эпидемиологические требования к условиям труда», рекомендациями Роспотребнадзора по использованию и обработке защитной одежды и средств индивидуальной защиты при работе в контакте с больными <данные изъяты> (подозрительными на заболевание) либо при работе с биологическим материалом от таких пациентов (письмо от 09 апреля 2020 года № 02/6475-2020-32), <данные изъяты> была обеспечена средствами индивидуальной защиты от воздействия опасных и вредных производственных факторов: халат хирургический, шапочка медицинская, бахилы высокие, маска медицинская, респиратор (класс защиты 3), перчатки 2 пары, очки с плотным прилеганием. Работа без предусмотренных средств защиты не допускалась. Кроме того, в начале смены после прохождения «Входного фильтра», а также в течение рабочей смены перед каждым входом в «красную зону» сотруднику выдавался комплект СИЗ (защитный комбинезон, перчатки, бахилы, респиратор, очки с плотным прилеганием). <данные изъяты> проходила в установленном порядке обучение безопасным методам и приемам выполнения работ, вводный инструктаж по охране труда и инструктаж по охране труда на рабочем месте у сотрудников клинико-диагностической лаборатории, проверку знаний по охране труда и технике безопасности. Проведение всех видов инструктажей зарегистрировано в журналах с подписью инструктируемого и инструктирующего. Проводились занятия по вопросам профилактики и снижения рисков распространения новой коронавирусной инфекции. Сотрудники были ознакомлены с алгоритмами надевания и снятия комплекта одежды медицинского персонала при работе с возбудителями 1-2 группы патогенности. Все многоразовые средства защиты проходили дизенфекцию в инфекционном кабинете. Кабинеты, расположенные в клинико-диагностической лаборатории, регулярно обеззараживались облучателем, проводилась генеральная уборка с дезсредством Квартет 0,1%.

Документы, представленные ответчиком в обоснование данных доводов, судом оставлены без оценки.

Для определения степени вины работодателя суду необходимо оценить, на сколько были выполнены работодателем нормативные требования, установленные в период работы <данные изъяты>, для сохранения здоровья и обеспечения безопасности сотрудников учреждения при оказании ими медицинской помощи и выполнении лабораторных исследований, в условиях пандемии новой коронавирусной инфекции (<данные изъяты>).

Суд первой инстанции размер компенсации морального вреда определил с учетом того обстоятельства, что после смерти матери истец был вынужден добиваться проведения расследования смерти матери и постановки правильного диагноза.

Вместе с тем, в нарушение положений части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в обоснование вывода о том, что истец был вынужден добиваться проведения расследования смерти матери, суд доказательства не привел, оценку представленным доказательствам не дал.

Порядок расследования и учета профессиональных заболеваний был установлен Положением о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года № 967 (далее - Положение о расследовании и учете профессиональных заболеваний, Положение), утратившим силу с 1 марта 2023 года в связи с изданием постановления Правительства Российской Федерации от 05 июля 2022 года № 1206.

В соответствии с пунктом 7 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний при установлении предварительного диагноза - острое профессиональное заболевание (отравление) учреждение здравоохранения обязано в течение суток направить экстренное извещение о профессиональном заболевании работника в центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора, осуществляющий надзор за объектом, на котором возникло профессиональное заболевание (далее именуется - центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора), и сообщение работодателю по форме, установленной Министерством здравоохранения Российской Федерации.

Центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора, получивший экстренное извещение, в течение суток со дня его получения приступает к выяснению обстоятельств и причин возникновения заболевания, по выяснении которых составляет санитарно-гигиеническую характеристику условий труда работника и направляет ее в государственное или муниципальное учреждение здравоохранения по месту жительства или по месту прикрепления работника (далее именуется - учреждение здравоохранения). Санитарно-гигиеническая характеристика условий труда составляется по форме, утверждаемой Министерством здравоохранения Российской Федерации (пункт 8 Положения)

Согласно пункту 19 Положения работодатель обязан организовать расследование обстоятельств и причин возникновения у работника профессионального заболевания (далее именуется - расследование).

Работодатель в течение 10 дней с даты получения извещения об установлении заключительного диагноза профессионального заболевания образует комиссию по расследованию профессионального заболевания (далее именуется - комиссия), возглавляемую главным врачом центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора. В состав комиссии входят представитель работодателя, специалист по охране труда (или лицо, назначенное работодателем ответственным за организацию работы по охране труда), представитель учреждения здравоохранения, профсоюзного или иного уполномоченного работниками представительного органа. В расследовании могут принимать участие другие специалисты. Работодатель обязан обеспечить условия работы комиссии.

По результатам расследования комиссия составляет акт о случае профессионального заболевания по прилагаемой форме (пункт 27 Положения).

В материалах дела имеется санитарно-гигиеническая характеристика условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления) № 2051 от 18 января 2021 года, в которой указано, что поводом для ее составления явилось экстренное извещение № 1 от          28 декабря 2020 года об установлении предварительного диагноза <данные изъяты>: «<данные изъяты>», выданное работодателем <данные изъяты> – ГАУЗ СО «Городская больница г. Каменск-Уральский».

Согласно имеющемуся в материалах дела извещению об установлении заключительного диагноза профессионального заболевания № 17/з, оно было составлено ФБУН «Екатеринбургский Медицинский-научный центр профилактики и охраны здоровья рабочих предприятий» 15 апреля 2021 года и получено 05 мая 2021 года заместителем главного врача ГАУЗ СО «Городская больница г. Каменск-Уральский» <данные изъяты>

Согласно приказу главного врача от 06 мая 2021 года № 36-ОБ ГАУЗ СО «Городская больница г. Каменск-Уральский» создана комиссия по расследованию профессионального заболевания. 24 мая 2021 года составлен акт о случае профессионального заболевания, утвержденный 25 мая          2021 года главным государственным санитарным врачом г.Каменска-Уральского, Каменского района, Сухоложского и Богдановичского районов.

Обстоятельств, свидетельствующих о том, что истец был вынужден добиваться проведения расследования смерти матери судом первой инстанции не установлено и в решении суда не приведено. Доводам ответчика о том, что им, как работодателем были своевременно предприняты меры по установлению обстоятельств профзаболевания <данные изъяты>, причиной обращения истца в прокуратуру явился иной повод, судом оценка не дана.

Суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (абзац второй части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления (абзац первый части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В апелляционном определении указываются обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления, мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле (пункт 5 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При оставлении апелляционных жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым доводы апелляционных жалобы, представления отклоняются (часть 3 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Из приведенных норм процессуального закона следует, что суд апелляционной инстанции должен исправлять ошибки, допущенные судом первой инстанции при рассмотрении дела, поэтому он наделен полномочиями по повторному рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных законом для производства в суде апелляционной инстанции. Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции. Выводы, к которым пришел суд апелляционной инстанции при рассмотрении дела, должны быть мотивированы с указанием закона, иного нормативного правового акта, на нормах которого эти выводы основаны. При оставлении апелляционных жалобы, представления без удовлетворения суд апелляционной инстанции также должен привести мотивы, по которым доводы апелляционных жалобы, представления были им отклонены.

Данные требования Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом апелляционной инстанции не выполнены, допущенные судом первой инстанции при разрешении спора нарушения норм материального и процессуального права не устранены.

С учётом изложенного, судебная коллегия не может согласиться с выводами суда апелляционной инстанции о том, что доводы ответчика о принятии им мер по профилактике распространения новой коронавирусной инфекции, установлению обстоятельств профзаболевания в порядке, предусмотренном постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года № 967 «Об утверждении Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний», являлись предметом исследования суда первой инстанции и были им приняты во внимание при определении размера компенсации морального вреда.

Оставляя решение суда первой инстанции без изменения, суд апелляционной инстанции в нарушение требований части 1 статьи 3271, пункта 5 части 2 и части 3 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доводы апелляционной жалобы ответчика не рассмотрел.

Кроме того, в силу статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации одним из основных принципов судебного разбирательства является его непосредственность, решение может быть основано только на тех доказательствах, которые были исследованы судом первой инстанции в судебном заседании. При вынесении судебного решения недопустимо основываться на доказательствах, которые не были исследованы судом в соответствии с нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении»).

Принцип непосредственности исследования доказательств судом установлен и частью 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Непосредственность судебного разбирательства - это принцип гражданского процесса, определяющий метод исследования доказательств судом и являющийся правовой гарантией их надлежащей оценки, установления действительных обстоятельств дела, формулирования правильных выводов и вынесения правосудного решения. Он заключается в том, что суд, рассматривающий дело, обязан лично воспринимать доказательства по делу, а судебное постановление должно быть основано лишь на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Исходя из этого принципа суд первой инстанции при рассмотрении дела, как того требует часть 1 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (пункт 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

Суды первой и апелляционной инстанций в нарушение приведенных норм процессуального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации рассмотрели требования Мочалова А.М. о компенсации морального вреда в его отсутствие, без непосредственного получения от истца необходимых объяснений по юридически значимым обстоятельствам, без исследования и оценки обстоятельств, касающихся степени физических и нравственных страданий истца.

С учетом перечисленных обстоятельств, решение Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского Свердловской области от 10 августа 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 декабря 2022 года подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, требованиями гражданского процессуального законодательства и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 3795, 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского Свердловской области от 10 августа 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 декабря 2022 года отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Красногорский районный суд г. Каменска-Уральского Свердловской области.

Отменить приостановление исполнения решения Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского Свердловской области от 10 августа 2022 года.

Председательствующий

Судьи