Решение по делу № 2-464/2017 от 28.09.2017

Гражданское дело 2-464/2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Избербаш 07 декабря 2017 года

Избербашский городской суд Республики Дагестан в составе:

председательствующего - судьи Нурбагандова Н.М.,

при секретаре судебного заседания Алигалбицовой А.А.,

с участием адвоката Баркаева М.Б., представляющего интересы истцов: Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н.,

рассмотрев гражданское дело по иску представителя Магомедова Ахмеда Гаджиевича, Магомедовой Написат Гаджиевны, Алимова Гулмагомеда Нурмагомедовича, Камиловой Дианы Нурмагомедовны по доверенности Баркаева Муртазали Баркаевича к государственному бюджетному учреждению Республики Дагестан «Избербашская Центральная городская больница», Министерству здравоохранения Республики Дагестан, Министерству по земельным, имущественным отношениям и вопросам торговли Республики Дагестан о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Магомедов А.Г., Магомедова Н.Г., Алимов Г.Н., Камилова Д.Н. обратились в Избербашский городской суд РД через своего представителя Баркаева М.Б. с исковым заявлением к государственному бюджетному учреждению Республики Дагестан «Избербашская Центральная городская больница» (далее по тексту ГБУ РД ИЦГБ), Министерству здравоохранения РД, Министерству по земельным, имущественным отношениям и вопросам торговли РД о компенсации морального вреда, обоснование которого указали, что ДД.ММ.ГГГГ в г. Махачкале консилиумом врачей было принято решение о прерывании беременности ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и для проведения процедуры прерывания беременности ей было выдано направление по месту ее жительства в гинекологическое отделение ГБУ РД «Избербашская ЦГБ».

ДД.ММ.ГГГГ заведующая гинекологическим отделением ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» ФИО6 приняла ФИО1, а ДД.ММ.ГГГГ начала проводить процедуры по прерыванию беременности. Около 21 час. 00 мин. этого же дня, несмотря на то, что процедуры по прерыванию беременности не были завершены, ФИО6 ушла к себе домой.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО6 на работе не появлялась. Врачи, дежурившие в этот день в гинекологическом отделении ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» состоянием здоровья ФИО1, несмотря на то, что процедуры по прерыванию беременности не были доведены до исхода, не интересовались и должную медицинскую помощь ей не оказывали.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 стала жаловаться на боли в сердце и в конечностях, головные боли в связи с чем, был приглашен дежурный врач, которую зовут ФИО14, которая в свою очередь созвала всех врачей, - заведующую отделением ФИО6, терапевта, врачей реаниматологов, врача анестезиолога, врача ультразвукового исследования и др.

К утру ДД.ММ.ГГГГ ФИО6 созвонилась с санавиацией и под давлением родственников ФИО1 поставила ей капельницы. В результате трехдневных мучений, после 10 час. 00 мин. ДД.ММ.ГГГГ произошел выкидыш, но состояние ФИО1 продолжало ухудшаться, в связи с чем, к вечеру этого же дня ее перевели в реанимационное отделение ГБУ РД «Избербашская ЦГБ». Но состояние ФИО1 продолжало ухудшаться, и она уже самостоятельно дышать не могла.

Обнадежив родственников ФИО1 на возможное улучшение, в 04 час. 00 мин. утра ДД.ММ.ГГГГ ей сделали операцию по удалению матки. Однако 07 час. 30 мин. ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 скончалась в возрасте 25 лет, оставив сиротами двух дочерей в возрасте 3 года и 1 год 3 месяца.

Истцам Магомедову А.Г. и Магомедовой Н.Г. Мамаева М.Н. приходилась внучкой, а истцам Алимову Г.Н. и Камиловой Д.Н. - сестрой.

Из справки комиссии специалистов, составленной по результатам служебного расследования качества оказания медицинской помощи ФИО1 в Избербашской ЦГБ от ДД.ММ.ГГГГ (далее по тексту - справки по результатам служебного расследования), проведенной на основании приказа Министра здравоохранения Республики Дагестан от 02 апреля 2012 г. № 188-р «О проверке качества медицинской помощи, оказанной ФИО1 в гинекологическом отделении ЦГБ г. Избербаш» следует, что:

«ФИО1 с 10-ти лет страдала обморочными состояниями неясного генеза и частота их участилась при данной беременности. Симптоматика септического шока расценивается до «последнего» как характерная для беременной с обморочными состояниями, диагноз: «Септического шока» установлен в терминальной стадии и поэтому, оказываемая медпомощь не дала положительного результата.

Всеми задействованными врачами допущены тактические ошибки, неоправданная ничем и необъяснимая выжидательная тактика и «героические» усилия в терминальной стадии септического шока трудно комментировать. По медицинской документации не было должного наблюдения, поэтапного лечения при длительности безводного периода более 40 часов введен ламииарий, полагают, что этот врач (ФИО6) даже не полистала историю болезни, прежде чем ввести ламинарий.

Избежать летальный исход было бы возможно при правильном, своевременном установлении диагноза. Фактор времени в данном случае «решил все». Лечение адекватное, но очень запоздалое.

По данным медицинских документов, вероятно, смерть ФИО1 наступила от острой сердечно-сосудистой недостаточности на фоне септического шока. Данный случай смерти относится к категории предотвратимой, своевременная адекватная терапия и рациональная тактика позволили бы иметь благоприятный исход.

Между ненадлежащим оказанием медицинской помощи ФИО1 в Избербашской ЦГБ и наступлением ее смерти имеется прямая причинно- следственная связь».

Из заключения экспертного исследования ГБУ «Республиканское бюро судебно медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Дагестан» от ДД.ММ.ГГГГ №-г (далее по тексту - экспертное исследование №-г) следует, что: «Данная беременность у ФИО1 6-я, протекала на фоне анемии, хронического пиелонефрита, внутриутробной инфекции, относилась к группе высокого риска на септические осложнения, но заведующей отделением гинекологии Избербашской ЦГБ ФИО6 не оценено ее состояние, в связи с чем, диагноз: «Септический шок» установлен в терминальной стадии. Поэтому, оказываемая медицинская помощь беременной не дала положительного результата.

Всеми задействованными врачами допущены тактические ошибки, неоправданная ничем и необъяснимая выжидательная тактика. По медицинской документации не было должного наблюдения, поэтапного лечения при длительности безводного периода более 40 часов введен ламинарий.

В период подготовки к индукции выкидыша беременной не проведен в полном объеме стандарт обследования, не осмотрена терапевтом, не исследовались коагулограмма и биохимия крови, не исключена патология мочевыделительной системы, не определена степень чистоты и чувствительность выделений мочеполового тракта на чувствительность к антибиотикам.

Подготовка к индукции выкидыша проводилась по рекомендованным в гинекологи методикам, в процессе которой излились околоплодные воды, после чего начали инфузию энзапроста с окситоцином в стандартных дозах на фоне антибактериальной терапии. В связи с тем, что выкидыш не состоялся, беременная была оставлена под наблюдение дежурных врачей с рекомендацией мониторинга за температурой тела и лейкоцитозом, но дежурный персонал не выполнил указанные выше назначения. Более того, были неоправданно введены в цервикальный кайал ламинарии на фоне длительного безводного периода свыше 40 часов, что было противопоказано. Наблюдение за беременной дежурными врачами было формальным, о чем свидетельствует неадекватная оценка гипертермии с ознобом. Данный факт указывал на возникновение септического осложнения и требовал экстренного решения вопроса инструментального опорожнения матки, однако ограничились назначением лишь литической смеси.

Следует, отметить, что избранная вначале дежурным врачом, позже и консилиумом выжидательная тактика была тактически неверной и лишь усугубила состояние больной. Операция «ампутация матки» произведена с опозданием на 10 часов после сформированного диагноза: «Септический шок», а фактор времени в такой ситуации сыграл решающую роль.

После удаления очага инфекции - ампутации матки, состояние больной продолжало ухудшаться, и несмотря на проводимые реанимационные мероприятия в 8 час.45 мин. ДД.ММ.ГГГГ наступила смерть больной. По данным медицинских документов смерть ФИО1 наиболее вероятно, наступила от острой сердечно-сосудистой недостаточности на фоне септического шока.

Данный случай смерти относится к категории предотвратимой, своевременная, адекватная терапия и рациональная тактика позволила бы иметь благоприятный исход. Между ненадлежащим оказанием медицинской помощи ФИО1 в Избербашской ЦГБ и наступлением ее смерти имеется прямая причинно-следственная связь».

Из ответа заместителя Министра здравоохранения Республики Дагестан от ДД.ММ.ГГГГ № на обращение матери умершей - Алимовой Э.А. следует, что причины смерти ФИО1 были обсуждены на заседании комиссии родовспоможения и в коллективе медицинских работников роддом ГБУ РД «Избербашская ЦГБ». По результатам обсуждения издан приказ главного врача ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» № от ДД.ММ.ГГГГ, и приказ Министра здравоохранения Республики Дагестан № - р от ДД.ММ.ГГГГ и к медицинским работникам, в том числе к главному врачу ГБУ РД «Избербашская ЦГБ», применены меры дисциплинарного взыскания.

Из приказа Министра здравоохранения Республики Дагестан № - р от ДД.ММ.ГГГГ и приказа главного врача ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что врачи ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» имевшие отношение к оказанию медицинской помощи ФИО1 привлечены к дисциплинарной ответственности.

Из заключения повторной комиссионной судебно - медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ № следует: «....ФИО1 на день поступления в гинекологическое отделение Избербашской ЦГБ страдала анемией легкой степени, бессимптомной бактериурией (качественная, посев не проводился), вегетативной дистонией (проявлявшейся в том числе пароксизмальными синкопальными состояниями (обмороками)). Также у пациентки выявлено носительство перинатально-значимых инфекций: цитомегаловируса, токсоплазмоза, вируса простого герпеса 2 типа.

Несмотря на то, что на момент поступления в гинекологическое отделение имеющаяся совокупность соматических и гинекологических заболеваний не представляла угрозу для жизни ФИО1« пациентка входила в группу высокого риска по акушерским кровотечениям, послеродовым инфекционным осложнениям и материнской смертности.

Обоснования применяемой методики и плана проведения прерывания беременности ФИО1 в медицинской документации нет.

Анализируя характер проведенных лечебных мероприятий, необходимо отметить следующие недостатки: интенсивная терапия неадекватна по составу и количеству (переливание свежезамороженной плазмы без показаний, постоянное переливание препаратов гидроксиэтилированного крахмала, которые противопоказаны при сепсисе и имеют только одно показание - острая кровопотеря; переливание препаратов глюкозы, которая противопоказана в периоперационный период в связи с возможным увеличением лактатацидоза; некорректное назначение вазопрессоров - нет описания доз (в медицинской документации «частыми каплями»). Перевод пациентки на искусственную вентиляцию легких проведен с запозданием. Не был санирован очаг инфекции в первые 6 часов, не достигнуты целевые значения гемодинамики, не достигнуты и не контролировались целевые значения насыщения кислорода смешанной венозной крови.

При анализе медицинской документации необходимо отметить неправильное проведение комплекса мероприятий по сердечно-легочной реанимации - отсутствие описания ЭКГ-мониторинга при проведении сердечно-легочной реанимации и констатации смерти.

Таким образом, оказанная ФИО1 медицинская помощь характеризуется следующими особенностями:

ФИО1 на момент поступления в гинекологическое отделение Избербашской ЦРБ по совокупности соматических, гинекологических, акушерских факторов относилась к группе высокого риска по акушерским кровотечениям, послеродовым инфекционным осложнениям и материнской смертности.

Решение о прерывании беременности по медицинским показаниям правильное, соответствует регламентирующим документам и оформлено по утвержденным нормативам.

Для прерывания беременности во втором триместре был выбран один из имеющихся методов: интраамниальное введение простагландинов в сочетании с внутривенным введением окситоцина и энзапроста. Учитывая, что данный метод имеет свои показания и противопоказания, при планировании прерывания беременности необходимо было подготовить обоснование применяемой методики, записать его в медицинскую документацию и ознакомить пациентку с особенностями проводимых медицинских вмешательств и их возможными осложнениями. Обоснования применяемой методики и плана проведения прерывания беременности ФИО1 в медицинской документации нет.

Динамическое наблюдение за ФИО1 после излития околоплодных вод должно было проводиться каждые 4 часа, что не соблюдалось, диагностика септических осложнений была поздней.

Наличие недостатков при осуществлении интенсивной терапии, искусственная вентиляция легких назначена с опозданием. Обращает на себя внимание назначение препаратов без доказанной эффективности в качестве подготовки к процедуре. Помимо препаратов, принятых в методиках, был назначен мизопростол, решение о назначении которого должно было быть утверждено заключением врачебной комиссии, что не было выполнено. При появлении первых признаков возможных инфекционных осложнений, пациентке назначаются препараты, которые способствовали стертости симптоматики и задержке диагностики.

Из записи Акта о смерти от ДД.ММ.ГГГГ № следует, что причиной смерти явился эндотоксический шок. По данным медицинских документов, вероятной причиной смерти стал септический шок, развившийся на фоне инфекционного осложнения прерывания беременности.

Обследование ФИО1 перед поступлением в гинекологическое отделение для прерывания беременности во втором триместре проведено в женской консультации не в полном объеме. Учитывая заключение терапевта, необходимо было также провести уточняющую диагностику инфекции мочевыводящих путей, что не было проведено. Результаты лабораторного обследования при поступлении в гинекологическое отделение в медицинской документации отсутствуют.

В гинекологическом отделении проведено лабораторное обследование, подтвердившее анемию (гемоглобин 99 г/л), в общем анализе мочи были обнаружены бактерии в большом количестве, что требовало дополнительного обследования, которое также не было проведено. Уточняющая диагностика была необходима еще и в связи с тем, что при поступлении пациентка предъявляла характерные жалобы для инфекции мочевыводящих путей (боли в поясничной области).

Для прерывания беременности во втором триместре был выбран один из имеющихся методов: интраамниальное введение простагландинов в сочетании с внутривенным введением окситоцина и энзапроста. Учитывая, что данный метод имеет свои показания и противопоказания, при планировании прерывания беременности необходимо было подготовить обоснование применяемой методики, записать его в медицинскую документацию и ознакомить пациентку с особенностями проводимых медицинских вмешательств и их возможными осложнениями. Обоснования применяемой методики и плана проведения прерывания беременности ФИО1 в медицинской документации нет.

Динамическое наблюдение за пациенткой после излития околоплодных вод должно было проводиться каждые 4 часа, что не соблюдалось, диагностика септических осложнений была поздней.

Анализируя характер проведенных лечебных мероприятий, необходимо отметить следующие недостатки: интенсивная терапия неадекватна по составу и количеству - переливание свежезамороженной плазмы без показаний, постоянное переливание препаратов гидроксиэтилированного крахмала, которые противопоказаны при сепсисе и имеют только одно показание - острая кровопотеря; переливание препаратов глюкозы, которая противопоказана в периоперациониый период в связи с возможным увеличением лактатацидоза; некорректное назначение вазопрессоров - нет описания доз (в медицинской документации «частыми каплями»). Перевод пациентки на искусственную вентиляцию легких проведен с запозданием. Не был санирован очаг инфекции в первые 6 часов, не достигнуты целевые значения гемодинамики, не достигнуты и не контролировались целевые значения насыщения кислорода смешанной венозной крови.

Обращает на себя внимание назначение препаратов без доказанной эффективности в качестве подготовки к процедуре. Помимо препаратов, принятых в методиках, был назначен мизопростол, решение о назначении которого должно было быть утверждено заключением врачебной комиссии, что не было выполнено. Необоснованно назначенный в качестве стартовой антибактериальной терапии цефалорпорин I поколения был заменен на цефалоспорин III поколения (клафоран), при этом не проводился посев отделяемого для установления чувствительности к антибиотикам. При появлении первых признаков возможных инфекционных осложнений, пациентке назначались препараты, которые способствовали стертости симптоматики и задержке диагностики, на фоне инвазивной процедуры (введение ламинарий) требовалось дополнительное лабораторно- инструментальное обследование для уточнения генеза и характера инфекционного поражения, которое не было проведено.

Комиссия экспертов не исключает вероятность наступления благоприятного исхода при должной оценке состояния ФИО1, своевременном проведении интенсивной терапии, отсутствии недостатков оказания медицинской помощи и оказании ее правильно и своевременно.

Комиссии экспертов не представлено данных, подтверждающих наличие миатонии у пациентки. Диагноз «миатония» ни разу ни упоминается в представленных материалах    

Объективных подтверждений (клинических, инструментальных) наличия у пациентки «миотонии» нет.

ДД.ММ.ГГГГ Избербашский городской суд Республики Дагестан рассмотрев исковое заявление Алимова Н.Б. и Алимовой Э.А. - отца и матери ФИО1 к ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница», Министерству здравоохранения Республики Дагестан и Министерству по управлению государственным имуществом Республики Дагестан о компенсации морального вреда и возмещении расходов на представителя решил:

«Исковое заявление Алимовой Эльмиры Ахмедовны и Алимова Нурмагомеда Болатовича удовлетворить частично.

Взыскать в пользу истца Алимова Нурмагомеда Болатовича с государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница», а при недостаточности денежных средств у учреждения, с Республики Дагестан за счет средств казны Республики Дагестан денежную компенсацию морального вреда в размере 250000 (двести пятьдесят тысяча) руб.;

взыскать в пользу истца Алимовой Эльмиры Ахмедовны с государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница», а при недостаточности денежных средств у учреждения, с Республики Дагестан за счет средств казны Республики Дагестан денежную компенсацию морального вреда в размере 250000 (двести пятьдесят тысяча) руб., а также процессуальные издержки - 25000 (двадцать пять тысяча) руб., а всего 275 000 (двести семьдесят пять тысяча) рублей.

В остальной части иска отказать».

ДД.ММ.ГГГГ Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан, рассмотрев апелляционные жалобы ответчика ГБУ «Избербашская городская больница» и истцов Алимовой Э.А. и Алимова Н.Б. на указанное решение суда первой инстанции определила:

«Решение Избербашского горрдского суда от ДД.ММ.ГГГГ отменить в части взыскания с Республики Дагестан за счет средств Казны Республики Дагестан в пользу Алимова Н.Б. 250.000 руб., Алимовой Э.А. -275.000 руб., при недостаточности средств у ГБУ «Избербашская центральная городская больница».

В отмененной части принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Алимова Н.Б., Алимовой Э.А. о взыскании за счет средств Казны Республики Дагестан компенсации морального вреда и процессуальных издержек при недостаточности средств у ГБУ «Избербашская центральная городская больница».

В остальной части решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу главного врача ГБУ «Избербашская центральная городская больница» ФИО28 и апелляционную жалобу Алимова Н.Б. и Алимовой Э.А. - без удовлетворения».

Согласно ч. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Согласно ч. 1 ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Названными судебными актами установлено, что смерть ФИО1 наступила по вине врачей ГБУ «Избербашская центральная городская больница», которые оказали ей некачественную, несвоевременную и неправильную медицинскую помощь.

Отсюда следует, что по вине врачей ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница» причинен вред принадлежащему истцам нематериальному благу, - истцов Магомедова А.Г. и Магомедову Н.Г. лишили внучки, а истцов Алимова Г.Н. и Камилову Д.Н. лишили сестры.

Лишение истцов Магомедова А.Г., Магомедову Н.Г., Алимова Г.Н. и Камилову Д.Н. их близкого родственника причинило и причиняет им нравственные страдания в виде перенесенного и переносимого ими чувства страха, душевного беспокойства, душевной боли, гнева, грусти, досады, огорчения, отчаяния, печали, тревоги, унижения, унынья и т.п..

Полагают, что характеру перенесенных и переносимых истцами Магомедовым А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н. и Камиловой Д.Н. нравственных страданий, их степени и длительности, а также обстоятельствам причинения им этих страданий соответствует денежная компенсация морального вреда в размере по 1000000 руб. на каждого.

Согласно ч.ч. 1 и 2 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В соответствии с ч. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Согласно ст. 15 ФЗ от мая 2014 г. № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой гражданского кодекса российской федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов российской федерации» действие пунктов 5 и 6 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) в части установления субсидиарной ответственности собственника имущества бюджетного учреждения или автономного учреждения по обязательствам такого учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, распространяется на правоотношения, возникшие также после 1 января 2011 года.

В соответствии с ч. 5 ст. 123.22 ГК РФ бюджетное учреждение отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом, в том числе приобретенным за счет доходов, полученных от приносящей доход деятельности, за исключением особо ценного движимого имущества, закрепленного за бюджетным учреждением собственником этого имущества или приобретенного бюджетным учреждением за счет средств, выделенных собственником его имущества, а также недвижимого имущества независимо от того, по каким основаниям оно поступило в оперативное управление бюджетного учреждения и за счет каких средств оно приобретено. По обязательствам бюджетного учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества учреждения, на которое в соответствии с абзацем первым настоящего пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества бюджетного учреждения.

Согласно ст. 1 постановления Правительства РД от 30.12.2011 № 532 «О принятии на безвозмездной основе в государственную собственность Республики Дагестан из собственности муниципальных образований Республики Дагестан муниципальных учреждений здравоохранения и муниципальных бюджетных учреждений здравоохранения и создании государственных бюджетных учреждений Республики Дагестан путем изменения типа существующих государственных учреждений Республики Дагестан» на безвозмездной основе в государственную собственность Республики Дагестан из собственности муниципальных образований Республики Дагестан приняты муниципальные учреждения здравоохранения и муниципальные бюджетные учреждения здравоохранения по перечню согласно приложению №, в том числе и МУ «Центральная городская больница г. Избербаш РД» и создано ГУ РД «Центральная городская больница г. Избербаш», которая именовано ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница».

Статьей 4 указанного постановления Правительства РД установлено, что функции и полномочия учредителя государственных бюджетных учреждений Республики Дагестан, принятых в государственную собственность Республики Дагестан в соответствии с пунктом 1 настоящего постановления, осуществляет Министерство здравоохранения Республики Дагестан.

Статьей 1 постановления Правительства РД от 20 июня 2005 г. № 106 «О подведомственности государственных унитарных предприятий, государственных учреждений и организаций министерствам, ведомствам Республики Дагестан», в редакции от 07 октября 2015 г., утвержден перечень государственных унитарных предприятий, государственных учреждений и организаций, находящихся в ведении министерств, ведомств Республики Дагестан, и акционерных обществ (хозяйственных обществ) с долей Республики Дагестан в уставных капиталах, деятельность которых курируется соответствующими министерствами, ведомствами Республики Дагестан.

Согласно приложению № 1 к названному постановлению Правительства РД ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница» находится в ведении Министерства здравоохранения Республики Дагестан.

Согласно п. 2 ч. 3 ст. 158 БК РФ главный распорядитель средств федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Федерации, бюджета муниципального образования выступает в суде соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию предъявляемым при недостаточности лимитов бюджетных обязательств, доведенных подведомственному ему получателю бюджетных средств, являющемуся казенным учреждением, для исполнения его денежных обязательств.

Постановлением Правительства РД от 31 декабря 2002 № 289, в редакции от 27 февраля 2006 г., утвержден перечень главных распорядителей и прямых получателей средств Республиканского бюджета, согласно которому Министерство здравоохранения Республики Дагестан является главным распорядителем средств Бюджета Республики Дагестан.

В соответствии со ст. 5 Закон Республики Дагестан от 03.12.2004 № 34 (ред. от 30.12.2013) «Об управлении государственной собственностью Республики Дагестан» субъектами в сфере регулирования и управления республиканской собственностью являются: Народное Собрание Республики Дагестан; Глава Республики Дагестан; Правительство Республики Дагестан; орган исполнительной власти Республики Дагестан, уполномоченный управлять республиканской собственностью (далее - уполномоченный орган); органы исполнительной власти Республики Дагестан, на которые возложены координация и регулирование деятельности в соответствующих отраслях или сферах управления (далее - отраслевые органы).

Согласно ч. 3 ст. 7 названного Закона Республики Дагестан Правительство Республики Дагестан от имени Республики Дагестан осуществляет права собственника республиканского имущества, определяет полномочия уполномоченного и отраслевых органов по управлению республиканской собственностью.

В соответствии с ч. 4.1 ст. 4 постановления Правительства РД от 26.03.2013 № 154 в редакции от 27.03.2015 «Вопросы Министерства по управлению государственным имуществом Республики Дагестан» министерство в пределах своей компетенции осуществляет полномочия собственника в отношении государственного имущества Республики Дагестан, в том числе земельных участков, имущества государственных унитарных предприятий (далее - унитарные предприятия), государственных учреждений Республики Дагестан (далее - учреждения), акций (долей) акционерных (хозяйственных) обществ и товариществ, иного имущества, составляющего государственную казну Республики Дагестан, за исключением случаев, когда осуществление указанных функций отнесено в соответствии с законодательством Республики Дагестан к компетенции других органов.

Таким образом, при обстоятельствах, изложенных в настоящем исковом заявлении, в качестве ответчиков должны быть привлечены ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница», Министерство здравоохранения Республики Дагестан и Министерство по управлению государственным имуществом Республики Дагестан.

При этом, по обязательствам связанным с причинение вреда жизни ФИО1 ответственность перед истцами несет ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница». При недостаточности имущества ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница», на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность перед истцами за причинение вреда жизни ФИО1 несет собственник имущества бюджетного учреждения, - <адрес>.

Кроме того, ДД.ММ.ГГГГ муж ФИО1 - ФИО43. обратился в прокуратуру г. Избербаш Республики Дагестан с заявлением о привлечении к уголовной ответственности врачей гинекологического отделения ГБУ РД «Избербашская ЦГБ».

ДД.ММ.ГГГГ следователь Избербасшкого МРСО СУ СК РФ по Республике Дагестан вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Постановлением руководителя Избербашского МРСО СУ СК РФ по Республике Дагестан от ДД.ММ.ГГГГ указанное постановление следователя было отменено и материалы проверки были направлены на дополнительную проверку.

В дальнейшем следователями Избербашского МРСО СУ СК РФ по Республике Дагестан неоднократно выносились постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении врачей ГБУ РД «Избербашская ЦГБ», которые отменялись руководителем Избербашского МРСО СУ СК РФ по Республике Дагестан и заместителем прокурора Республики Дагестан.

ДД.ММ.ГГГГ следователь Избербашского МРСО СУ СК РФ по Республике Дагестан вынес очередное постановление об отказе в возбуждении в отношении врачей ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» Халимбековой Н.А., Ибрагимовой Э.М., Адзиевой М.Г. и Черекова К.Ч. уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, которое не отменено.

Согласно ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В силу приведенной нормы гражданского - процессуального закона преюдициальное значение имеют обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу приговором суда. Сказанное означает то, что обстоятельства признанные установленными постановлением следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, а в нашем случае постановлением от ДД.ММ.ГГГГ, преюдициального значения не имеют.

Кроме того, ДД.ММ.ГГГГ следователем Избербашского МРСО СУ СК РФ по Республике Дагестан было назначено комиссионное судебно - медицинское исследование причины смерти ФИО1 производство которой было поручено Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Астраханской области «Бюро судебно медицинской экспертизы» (далее по тексту - ГБУЗ АО «БСМЭ»).

Из акта от ДД.ММ.ГГГГ №-ОКиКЭ комиссионного судебно - медицинского исследования Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области «Бюро судебно медицинской экспертизы» следует, что:

«Способ и методика обоснованного медицинским показанием прерывания беременности у гр-ки ФИО1 в Избербашской ЦГБ, в целом, были выбраны правильно.

Однако, отсутствие желаемого эффекта от терапевтического медикаментозного пособия индуцировавшего прерывание беременности не было своевременно расценено как показание к выбору хирургического оперативного метода прерывания беременности и последующего оказания медицинской помощи адекватной объективному состоянию гр-ки ФИО42 и соответствующей характеру развивающейся патологии.

Вышеизложенное могло способствовать ухудшению состояния здоровья гр-ки ФИО1 и привести к развитию необратимого терминального патологического состояния.

Для конкретного ответа на вопрос о возможности благоприятного исхода нет достаточных оснований, даже при условии своевременно и правильно оказанной медицинской помощи, что обосновано характером и тяжестью развившегося необратимого терминального патологического состояния у гр-ки ФИО1

Ввиду того, что исследование (патологоанатомическое вскрытие) трупа гр-ки ФИО1 не проводилось, конкретно судить о причине её смерти не представляется возможным, что не дает оснований, для решения вопроса о причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи и наступление смерти гр-ки ФИО1».

Проанализировал акт от ДД.ММ.ГГГГ №-ОКиКЭ комиссионного судебно - медицинского исследования Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области «Бюро судебно медицинской экспертизы» нахожу, что содержащиеся в нем выводы никоим образом не ставят под сомнение выводы содержащиеся в названных выше справке комиссии специалистов, составленной по результатам служебного расследования качества оказания медицинской помощи ФИО1 в Избербашской ЦГБ от ДД.ММ.ГГГГ, заключении экспертного исследования ГБУ «Республиканское бюро судебно медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Дагестан» от ДД.ММ.ГГГГ №-г, приказе Министра здравоохранения Республики Дагестан № - р от ДД.ММ.ГГГГ, приказе главного врача ГБУ «ЦГБ г. Избербаш» № от ДД.ММ.ГГГГ и опровергаются выводами повторной комиссионной судебно - медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ №.

На совании изложенного, просят взыскать с ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница» в пользу истца ФИО8, а при недостаточности денежных средств у ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница» с Республики Дагестан за счет средств Казны Республики Дагестан денежную компенсацию морального вреда в размере 1000000 руб.; взыскать с ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница» в пользу истца Магомедовой Н.Г., а при недостаточности денежных средств у учреждения с Республики Дагестан за счет средств Казны Республики Дагестан денежную компенсацию морального вреда в размере 1000000 руб.; взыскать с ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница» в пользу истца Алимова Г.Н., а при недостаточности денежных средств у учреждения с Республики Дагестан за счет средств Казны Республики Дагестан денежную компенсацию морального вреда в размере 1000000 руб.; взыскать с ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница» в пользу истца Камиловой Д.Н., а при недостаточности денежных средств у учреждения с Республики Дагестан за счет средств Казны Республики Дагестан денежную компенсацию морального вреда в размере 1000000 руб.; взыскать с ГБУ РД «Избербашская Центральная городская больница» в пользу истца Алимова Г.Н., а при недостаточности денежных средств у учреждения с Республики Дагестан за счет средств Казны Республики Дагестан процессуальные издержки в размере 25000 руб.

Не согласившись с исковыми требованиями Магомедова А.М., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н. и Камиловой Д.Н., представители ответчика ГБУ ИЦГБ Муслимов И.М. и Исакова Э.Х. представили возражения на исковое заявление, в обоснование которых указали, что исковое заявление представителя истцов Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н. считают необоснованным и не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям:

ДД.ММ.ГГГГ<адрес> городским судом рассмотрено гражданское дело №2-3/2016 по иску Алимовой Эльмиры Ахмедовны и Алимова Нурмагомедова Болатовича (родителей ФИО30) к ГБУ РД «Избербашская ЦГБ», Министерству здравоохранения РД о взыскании в порядке компенсации морального вреда по 5000000 каждому и возмещение судебных расходов в размере 25000 руб. Решением суда исковое заявление удовлетворено частично, а именно взыскана в пользу истца Алимова Н.Б. с ГБУ РД «Избербашская ЦГБ», а при недостаточности средств с Республики Дагестан за счет средств казны РД денежная компенсация морального вреда в размере 250000руб.; в пользу истца Алимовой Э.А. соответственно – 250000 руб. в счет компенсации морального вреда и процессуальные издержки - 25000руб.

По указанному решению суда ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» выплатило родителям ФИО30 денежную компенсацию морального вреда в общей сумме 525000 руб., несмотря на то, что причинная связь между действиями врачей и наступившими последствиями судебно-медицинскими экспертами установлена не была. Проведенными по делу судебно-медицинскими экспертизами в ГБУ РД «Республиканское-бюро судебно-медицинской экспертизы» от 09.07.2012г., ГБУЗ Астраханской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 22.12.2012г. и ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства Здравоохранения РФ» от 22.12.2015г. на вопрос -«Какова причинная связь между ненадлежащим оказанием медицинской помощи врачами ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» и наступлением смерти ФИО1?», вышеупомянутыми экспертными учреждениями дан один ответ: « В связи с тем, что судебно-медицинское исследование трупа ФИО1 не произведено, определить непосредственную причину смерти и дать более конкретные ответы на вопросы письменного поручения не представляется возможным».

Следовательно, ввиду непроведения судебно-медицинского или патологоанатомического исследования трупа ФИО1, гистологического исследования тканей и органов, невозможно достоверно определить причину смерти ФИО1, установить «...повлияли-ли действия врачей на наступление смерти больной и имеется-ли причинная связь между действиями врачей и наступившими последствиями» не представляется возможным. То есть, по сегодняшний день также не установлена достоверная причина смерти ФИО1. Суд, при принятии решения о взыскании денежной компенсации учреждения, не должен основываться на доводах и домыслах сторон.

В последующем представителями ГБУ ИЦГБ возражения на исковое заявление были дополнены следующим.

Исходя из содержания искового заявления, действия работников ГБУ РД «Ибербашская ЦГБ» выходят за пределы гражданско-правового спора и в их действиях усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ.

ФИО44 (муж ФИО1) обращался в прокуратуру г.Избербаш с заявлением о привлечении к уголовной ответственности врачей гинекологического отделения ГБУ РД «Избербашская ЦГБ».

ДД.ММ.ГГГГг. следователь Избербашского МРСО СУ СК РФ ПО РД вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, по основанию предусм. п.1 ч.1 ст.24 УПК РФ. Следователями Избербашского МРСО СУ СК РФ ПО РД неоднократно выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении врачей ГБУ РД ИЦГБ.

ДД.ММ.ГГГГг. следователем Избербашского МРСО СУ СК РФ ПО РД было назначено комиссионное судебно-медицинское исследование причин смерти ФИО1, производство которой было поручено ГБУЗ «Бюро судебно медицинской экспертизы». Из акта от ДД.ММ.ГГГГг. №-ОКиКЭ комиссионного судебно-медицинского исследования ГБУЗ «Бюро судебно медицинской экспертизы» следует, что: «Способ и методика обоснованного медицинским показанием прерывания беременности у гражданки ФИО1 в ГБУ РД «Избербашская ЦГБ», в целом, были выбраны правильно».

В гражданском деле № № имеются заключения трёх судебно- медицинских экспертиз Государственного бюджетного учреждения ГБУ МЗ РД «Республиканское бюро судебно - медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ, Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области «Бюро судебно медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ и Федерального Государственного бюджетного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской от ДД.ММ.ГГГГ, в которых даются ответы на 4 основных вопроса, которые перед ними были поставлены:

1) Правильно    ли оказана медицинская помощь и проведено лечение ФИО1 врачами Избербашской ЦГБ после госпитализации её в Избербашскую ЦГБ?

2) Является    ли смерть ФИО1 последствием ненадлежащего исполнения медицинскими работниками своих профессиональных обязанностей, действий или бездействий медицинских работников, если да, то каким именно врачом, и в чём это выражалось?

3) Возможно,    ли было избежать летального исхода при своевременном и правильном лечении ФИО1?

4) Какова    причинная связь, между ненадлежащим оказанием помощи ФИО1 врачами Избербашской ЦГБ и наступлением смерти ФИО1?

На четвертый вопрос все три вышеуказанные экспертизы дали почти одинаковые ответы: на л. 18 экспертного исследования №-ГД Государственного бюджетного учреждения Минздрава РД «Республиканское бюро судебно - медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ указано, что: «В связи с тем, что судебно-медицинское исследование трупа ФИО1 не произведено, определить непосредственную причину смерти и дать более конкретные ответы на вопросы письменного поручения не представляется возможным.»; на л. 17 Акта №-ОКиКЭ Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Бюро судебно медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ написано: «Ответ на вопрос №. В виду того, что исследование (патологоанатомическое вскрытие) трупа гр-ки ФИО1 не проводилось, конкретно судить о причине смерти не представляется возможным, что не даёт оснований для решения вопроса о причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи и наступлением смерти гр-ки ФИО1; на л.55 Заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ

ФГБОУ «Российский центр судебно - медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации отвечая на вопрос: «...Если да, то повлияли ли неправильные действия врачей на наступление смерти ФИО1 и имеется ли причинная связь между действиями врачей и наступившими последствиями? Ввиду не проведения судебно-медицинского или патологоанатомического исследования трупа ФИО1, гистологического исследования тканей и органов, невозможности достоверно определить причину смерти ФИО1, установить «...повлияли ли неправомерные действия врачей на наступление смерти ФИО1 и имеется ли причинная связь между действиями врачей и наступившими последствиями?» не представляется возможным. Ответ на вопрос: « 2.3. Возможно ли было при правильной и своевременно оказанной медицинской помощи в гинекологическом отделении Избербашской ЦГБ, избежать смерти ФИО1?» Комиссия экспертов не исключает вероятность наступления благоприятного исхода при должной оценке состояния ФИО1, своевременном проведении интенсивной терапии, отсутствии недостатков оказания медицинской помощи и оказании её правильно и своевременно. Однако, ввиду отсутствия проведения судебно-медицинского или патологоанатомического исследования трупа ФИО1, гистологического исследования тканей и органов, невозможности достоверно установить причину смерти ФИО1, определить «...Возможно ли было при правильной и своевременно оказанной медицинской помощи...избежать смерти ФИО1?» не представляется возможным.

Из вышеизложенного следует, что причинная связь между действиями врачей и наступившими последствиями не была установлена, а, следовательно, не доказана вина. По общему правилу одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.

Действия врачей по оказанию мед.помощи были направлены на улучшение состояния ФИО1, но никак не на мучения, как отмечает представитель истцов в исковом заявлении, что является его домыслами.

Подводя итог следует отметить, что для полного и всестороннего разбирательства по существу выдвигаемых истцами требований, необходимо установление причины смерти, следовательно, ставится вопрос об эксгумации трупа ФИО1

Все вышеупомянутые результаты экспертиз находятся в материалах проверки № от ДД.ММ.ГГГГ. по факту смерти ФИО42 и в материалах гражданского дела №2-3/2016, по этой причине не имеется возможности приложить эти документы к возражениям.

В последующем представителями ответчика ГБУ РД ИЦГБ возражения на исковое заявление были еще раз дополнены, в части того, что размер морального вреда должен быть обоснованным, однако в данном случае он ничем не обоснован. Для определения суммы денежной компенсации морального вреда необходимо знать суть вопроса, причины и обстоятельства смерти родственника истцов, а также роль истцов во всем этом процессе. Хотя можно понять страдания матери и отца после смерти дочери, сильные эмоциональные переживания родственников, выразившиеся в переживаниях на нервной почве, стрессах, которые негативно могли отразиться на общем состоянии здоровья матери, отца и ее родственников. Сам факт смерти близкого родственника уже есть стресс, переживания, нравственные страдания, если хотите, независимо от того была ли смерть следствием противоправных действий врачей или эта смерть явилась следствие ее болезни.

Суд должен учесть степень физических и нравственных страданий, связанные с индивидуальными особенностями гражданина. И должны же быть и в сфере компенсации морального вреда какие-то ограничения, в противном случае суд должен будет решать вопрос о компенсации морального вреда каждому близкому родственнику, который очень любил эту девочку и страдал, в связи с ее гибелью. Если к одному и тому же лицу будут последовательно обращаться разные люди с требованием о компенсации по одному и тому же факту - он сможет использовать уже вынесенные против него решения прося об отмене заявленных сумм. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного суда РФ от 20.12.1994 №10 некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда суду следует устанавливать какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного случая. При определении размера компенсации нужно исходить из разумности и справедливости.

Также, суд, при принятии решения должен учитывать то, что ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» является некоммерческой организацией, финансовое обеспечение ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» осуществляется за счет средств, выделяемых территориальным фондом обязательного медицинского страхования по РД на основании бюджетной сметы, на сегодняшний день имеет кредиторскую задолженность в сумме 20 млн. руб. за 2016 г.

Решение суда об удовлетворении требований истцов и взыскании денежной суммы поставит ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» в крайне затруднительное положение, так как для исполнения решения суда возникнет необходимость привлечения средств, которые предназначены на выплату зарплаты сотрудникам, покупку медикаментов, продуктов питания. Для возмещения морального вреда истцам привлекаются деньги государства, которые в порядке регресса могут быть возвращены в государственный бюджет лишь в размере средней зарплаты работников, которыми была оказана ненадлежащая медицинская помощь.

На основании вышеизложенного, просили исковое заявление представителя истцов Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н. (дедушки, бабушки, брата и сестры ФИО1) о компенсации морального вреда, оставить без удовлетворения.

Представитель ответчика Министерства по земельным, имущественным отношениям и вопросам торговли Республики Дагестан (далее - Минимущество РД) Кехлеров В., не признав исковые требования, также представил возражения на исковое заявление, в обоснование которых указал, что исковые требования Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н. и Камиловой Д.Н. считает необоснованными и не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Бюджетное учреждение осуществляет свою деятельность в соответствии с предметом и целями деятельности, определенными в соответствии с федеральными законами, иными нормативными правовыми актами, муниципальными правовыми актами и уставом.

Согласно статье 9.2 Федерального Закона «О некоммерческих организациях», бюджетным учреждением признается некоммерческая организация, созданная Российской Федерацией, субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием для выполнения работ, оказания услуг в целях обеспечения реализации предусмотренных законодательством Российской Федерации полномочий соответственно органов государственной власти (государственных органов) или органов местного самоуправления в сферах науки, образования, здравоохранения, культуры, социальной защиты, занятости населения, физической культуры и спорта, а также в иных сферах.

Имущество бюджетного учреждения закрепляется за ним на праве оперативного управления в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации. Собственником имущества бюджетного учреждения является соответственно Российская Федерация, субъект Российской Федерации, муниципальное образование.

В соответствии со статьей 298 ГК РФ, бюджетное учреждение без согласия собственника не вправе распоряжаться особо ценным движимым имуществом, закрепленным за ним собственником или приобретенным бюджетным учреждением за счет средств, выделенных ему собственником на приобретение такого имущества, а также недвижимым имуществом.

Согласно статье 296 ГК РФ, учреждение и казенное предприятие, за которыми имущество закреплено на праве оперативного управления, владеют, пользуются этим имуществом в пределах, установленных законом, в соответствии с целями своей деятельности, назначением этого имущества и, если иное не установлено законом, распоряжаются этим имуществом с согласия собственника этого имущества.

В соответствии со статьей 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации главный распорядитель бюджетных средств отвечает от имени субъекта Российской Федерации по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств.

В соответствии со статьей 27 Закона Республики Дагестан от 10 марта 2015 года № 18 «О бюджетном процессе и межбюджетных отношениях в Республике Дагестан» Министерство финансов Республики Дагестан обладает следующими полномочиями в бюджетном процессе: составляет проект республиканского бюджета и представляет его в Правительство Республики Дагестан; осуществляет операции со средствами республиканского бюджета; составляет отчет об исполнении республиканского бюджета; представляет отчет об исполнении республиканского бюджета и консолидированного бюджета Республики Дагестан в Правительство Республики Дагестан; применяет в установленном порядке меры бюджетного принуждения. Ввиду изложенного просили привлечь к участию в деле Министерство финансов Республики Дагестан в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований и отказать в удовлетворении иска Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н.

Определением Избербашского городского суда РД от ДД.ММ.ГГГГ к участию в деле, в порядке ст. 43 ГПК РФ, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, были привлечены врачи ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница» Ибрагимову Э., Адзиеву М.Г., Черекова К.Ч. и Халимбекову Н.А.

В судебном заседании представитель истцов Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н. по доверенности Баркаев М.Б. исковые требования поддержал в полном объеме и просил удовлетворить их по изложенным в исковом заявлении основаниям, так как близкий родственник истцов – ФИО1, которая приходилась Магомедову А.Г. и Магомедовой Н.Г. внучкой, а Алимову Г.Н. и Камиловой Д.Н. родной сестрой умерла в гинекологическом отделении ГБУ РД ИЦГБ в результате оказания ей ненадлежащей медицинской помощи, то есть по вине врачей. Вина врачей установлена экспертными заключениями и результатами служебной проверки, которые полностью согласуются между собой и взаимодополняют друг друга. На основании указанных заключений установлено, что врачи вовремя не определили и не установили точный диагноз пациентки ФИО1, что в итоге привело к ее смерти. Вина врачей также установлена приказами о привлечении их к дисциплинарной ответственности и вступившим в законную силу решением суда о компенсации морального вреда родителям ФИО31, которым установлен факт ненадлежащего оказания ФИО1 врачами ГБУ РД ИЦГБ медицинской помощи и наличие прямой причинно-следственной связи между ненадлежащим образом оказанной ей медицинской помощью при проведении операции по прерыванию беременности и смертью ФИО1, с чем согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.

Представитель ответчика ГБУ РД ИЦГБ Исакова Э.Х. исковые требования Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н. не признала и просила отказать в их удовлетворении по основаниям, изложенным в их возражениях на исковое заявление и дополнениях к ним, так как вина врачей гинекологического отделения ГБУ РФ ИЦГБ в смерти ФИО1 не доказана, в виду чего было отказано в возбуждении уголовного дела в отношении врачей; вскрытие трупа не производилось и причины смерти ФИО1 по сей день не установлены; то что лечение было проведено адекватное заболеванию, подтверждено экспертизой, проведенной в г. Астрахани. Помимо этого ГБУ РД ИЦГБ не является коммерческой организацией и не располагает финансовыми средствами для возмещения морального вреда.

Привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица врач ГБУ РД ИЦГБ ФИО39 исковые требования не признала и просила отказать в их удовлетворении, ссылаясь на то, что ФИО1 никак не могла быть абсолютно здоровой, поскольку это была у нее шестая беременность и у нее был замерший плод. У здоровой женщины замершего плода быть не может, здоровая женщина донашивает беременность и идет на роды. У ФИО1 была беременность 15-16 недель. В г.Махачкала был проведен консилиум врачей после чего ей было рекомендовано провести прерывание беременности, и она была направлена по месту проживания, хотя на учете она не состояла и только один раз посетила женскую консультацию. Как выяснилось, у ФИО1 с детства были неоднократные обморочные состояния, согласно диспансерной карте она состояла на учете диагнозом миотония, поэтому быть абсолютной здоровой она не могла. В период нахождения ФИО1 в гинекологическом отделении она, как дежурный доктор наблюдала за ней. В тот момент по ее состоянию была избрана выжидательная тактика прерывания беременности. Во время ее дежурства ни температуры, ни какого-либо другого ухудшения состояния у ФИО1 не было. Они ждали, пока начнется родовая деятельность. Она изучала историю болезни ФИО1 и каких-либо противопоказаний к прерыванию беременности у нее не было.

Привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица врач ГБУ РД ИЦГБ ФИО14 исковые требования не признала и просила отказать в их удовлетворении, ссылаясь на то, что 09.03.2012г. в 16 часов 00 минут она заступила на ночное дежурство в гинекологическом отделении ГБУ РД ИЦГБ. К тому времени ФИО1 уже находилась в гинекологическом отделении и ей были сделаны указанные в записи медицинские процедуры, и был изменен антибиотик «Цифозолин» на другой более сильный препарат. Когда она только заступила на дежурство, ФИО1 чувствовала себя хорошо, только были жалобы на незначительные боли, но это было связано с тем, что ей поставили капельницу для того, чтобы спровоцировать выкидыш. Ночью у нее поднялась температура, ей дали жаропонижающее. После того, как поднялась температура, она вызвала других специалистов: узиста, лаборантку, заведующую гинекологическим отделением - ФИО6 и заведующего родильным отделением - ФИО7, чтобы они осмотрели ее повторно. Из-за повышения температуры и неоднократного понижения давления она решила, что тактику ведения беременной нужно изменить на более активную. Они звонили в санавиацию, консультировались с представителями Минздрава РД, которые курируют их на случай экстренного состояния. Она поставила вопрос об изменении тактики ведения, но представитель санавиации не изменил эту тактику. Утром следующего дня в 8 часов 00 минут она сменилась, ушла с дежурства, оба заведующих отделением - ФИО6 и ФИО7 оставались на работе. Когда она уходила домой, к ней подошла мать ФИО1 - ФИО2, которой она объяснила, что ситуация серьезная, заслуживает особого внимания и особых условий, и посоветовала ей вызвать врачей из Махачкалы. Больше в лечении ФИО1 она не участвовала. За свое дежурство она предприняла все необходимые меры. Считает, что при лечении ФИО1 врачами все было сделано правильно. Сама процедура прерывания беременности не могла повлечь смерть ФИО1, таких случаев у них не было. Операционным хирургическим способом провести данную процедуру нельзя, так как по медицинским показаниям прерывание беременности проводится только через естественные родовые пути, поскольку оперативное вмешательство может повлечь распространение инфекций. Оперативное вмешательство возможно только в случае, если у женщины открывается кровотечение, угрожающее ее жизни. У ФИО1 кровотечения не было. Она не знает за что ее в данной ситуации привлекли к дисциплинарной ответственности, она своей вины не чувствует и с приказом о привлечении ее к дисциплинарной ответственности не согласна, а не обжаловала его потому что он через год все равно аннулируется.

Привлеченный к участию в деле в качестве третьего лица врач ГБУ РД ИЦГБ ФИО24 К.Ч. исковые требования не признал и просил отказать в их удовлетворении, ссылаясь на то, что с ФИО1 он столкнулся в период дежурства с 04 час. ночи 07.03.2012г. по 08 час. 08.03.2012г. Когда он приступил на дежурство, ФИО1 находилась на этапе подготовки. До его заступления на дежурство заведующей отделения ФИО1 были назначены подготовительные процедуры, которые выполнялись медсестрой согласно расписанному графику. Согласно истории болезни ФИО1 были назначены препараты, направленные на созревание шейки матки. Все они указаны в ее истории болезни. Когда принимается решение о прерывании беременности необходимо провести подготовку шейки матки к родам, поскольку в сроки, превышающие 12 недель, физическое извлечение плода как при аборте невозможно. В связи с этим ФИО1 было рекомендовано провести процедуру прерывания беременности по типу преждевременных родов. Сначала необходимо было дождаться созревания шейки матки. Вызвать родовую деятельность можно в любой момент времени, но преждевременная тактика могла привести к тому, что плодное яйцо могло отслоиться от стенок шейки матки и могло возникнуть кровотечение. За время пока он находился на дежурстве, никакой корректировки в назначении не требовалось. При изменении состояния больной или каких-либо жалобах медсестра должна была его об этом известить. Пока ФИО1 находилась под его наблюдением медсестра ни разу его не вызвала, так как у ФИО1 никаких жалоб на состояние не было. 08.03.2012г. ему сообщили, что у него умер дядя, в связи с чем он сдал дежурство Адзиевой М.Г. и уехал на похороны дяди. Больше он с ФИО1 не сталкивался. Ввиду изложенного он не согласен с приказом о привлечении его к дисциплинарной ответственности в связи со смертью ФИО1, о чем он указал в приказе при ознакомлении с ним.

Привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица врач ГБУ РД ИЦГБ ФИО6 исковые требования не признала и просила отказать в их удовлетворении, ссылаясь на то, что ФИО1 поступила в отделение 05.03.2012г. на процедуру прерывания беременности, так как у нее была аномалия развития плода. Решение о прерывании беременности было принято комиссией в г.Махачкала. ФИО1 было назначено обследование и 07.03.2012г. были начаты процедуры по подготовке прерывания беременности. Подготовка проходит от 3 до 6 суток с перерывами. Она вела ее как лечащий врач, но 8-10 марта были праздничные дни и она отсутствовала на работе. Состояние ФИО1 было стабильно удовлетворительным, и когда ее состояние ухудшилось, 09 марта ночью ее вызвала на работу дежурный врач - Адзиева М.Г. По прибытии она совместно с ФИО7 осмотрели ее и проводили все необходимые процедуры, и утром около 6 утра позвонили в санавиацию для консультации. Врач, с которым мы консультировались, посоветовал оставить тактику без изменений, поскольку кровотечения и экстренной необходимости прерывания беременности не было. По его рекомендациям они вели ФИО42 и 10 марта в 10 часов утра у нее произошел выкидыш. Они перевели ее в палату, провели все необходимые процедуры. Позже ей стало плохо, и ее перевели в реанимацию. Они созвонились с санавиацией и вызвали их, но они рекомендовали продолжать консервативную терапию. Когда они созвонились с санавиацией второй раз, они также рекомендовали продолжать тактику ведения. Когда они созвонились с ними в третий раз и вызвали их, они сказали начинать операцию. Они приехали, когда они заканчивали операцию. Но от сердечно сосудистой дыхательной недостаточности ФИО1 11 марта скончалась. С утверждением о том, что ФИО1 была абсолютно здоровой она не согласна, так как у здоровой женщины не может быть таких аномалий плода. ФИО1 также состояла на диспансерном учете с заболеванием миотония. Об этом заболевании они узнали только в ходе судебного разбирательства по предыдущему делу, так как амбулаторной карты ФИО1 не было в больнице. Эту амбулаторную карту позже принес ее супруг.

Истцы Магомедов А.Г., Магомедова Н.Г., Алимов Г.Н., Камилова Д.Н., будучи надлежаще извещены о времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание не явились, не сообщили суду о причинах неявки, не просили об отложении дела другой срок или рассмотрении дела в их отсутствие.

Ответчик Министерство здравоохранения Республики Дагестан, будучи надлежаще извещено о времени и месте судебного разбирательства, своего представителя в судебное заседание не направило, не сообщило суду о причинах неявки представителя, не просило об отложении дела на другой срок или рассмотрении дела в его отсутствие.

Представитель ответчика Министерства по земельным, имущественным отношениям и вопросам торговли РД Кехлеров В., будучи надлежаще извещен о времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание не явился, при подаче возражений на исковое заявление просил рассмотреть дело в его отсутствие, и отказать в иске Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н. по основаниям, изложенным в представленных ими возражениях на исковое заявление.

Ввиду изложенного дело, в соответствии со ст. 167 ГПК РФ, рассмотрено в отсутствие истцов Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н. и представителей ответчика Министерства здравоохранения Республики Дагестан и Министерства по земельным, имущественным отношениям и вопросам торговли РД.

Заслушав объяснения представителя истцов Баркаева М.Б., представителя ответчика ГБУ РД ИЦГБ Исакову Э.Х., третьих лиц ФИО39, ФИО14, ФИО40 и ФИО6, исследовав возражения сторон и письменные доказательства по делу, и оценив относимость, допустимость и достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, суд приходит к следующему.

Статьей 41 Конституции РФ гражданам гарантируется право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Согласно п.2 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», медицинская помощь представляет собой комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

Согласно ч.ч.1 и 2 ст. 37 ФЗ от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи. Порядок оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии с ч.2 ст. 70 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента организует лечащий врач.

В соответствии с п.9 ч.5 ст. 19 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В соответствии с ч.1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (ч.2 ст. 1064 ГК РФ).

Согласно ч.1 ст. 401 ГК РФ лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Из объяснений сторон и третьих лиц – врачей ГБУ РД ИЦГБ ФИО39, ФИО14, ФИО40 и ФИО6, справки по доцента кафедры акушерства и гинекологи ФПК и ППС ДГМА к.м.н., заведующей гинекологией № РКБ ФИО32 и заведующего отделом сложных комиссионных экспертиз ГБУ РБ СМЭ МЗ РД ФИО33 от ДД.ММ.ГГГГ по результатам служебного расследования качества оказания медицинской помощи ФИО1 в Избербашской ЦГБ, экспертного исследования №-ГД от ДД.ММ.ГГГГ, акта комплексного судебно-медицинского исследования №-ОК-иКЭ, заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ и записи акта о смерти ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ г.р., за № от ДД.ММ.ГГГГ, следует, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ г.р., ДД.ММ.ГГГГ поступила в ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница» для прерывания беременности по медицинским показаниям. ДД.ММ.ГГГГ врачами гинекологического отделения ГБУ РД ИЦГБ были начаты процедуры по прерыванию беременности ФИО1, однако ДД.ММ.ГГГГ ее состояние ухудшилось, несмотря на что, тактика лечения ФИО1 врачами изменена не была, врачами были продолжены медикаментозные процедуры (меры) прерывания беременности. ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов утра у ФИО1 произошел выкидыш. В последующем в этот же день в связи с ухудшением состояния ФИО1 была переведена в реанимационное отделение, где она была подключена к аппарату искусственного поддержания жизни. В 4 часов утра ДД.ММ.ГГГГ в связи с тяжелым состоянием ФИО1 была проведена операция по удалению матки. Однако несмотря на все предпринятые меры в 07 час. 30 мин. ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 скончалась в ГБУ РД ИЦГБ не приходя в сознание. Данные обстоятельства сторонами по делу не оспариваются.

Согласно Справке по результатам служебного расследования качества оказания медицинской помощи ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ г.р., в Избербашской ЦГБ от ДД.ММ.ГГГГ, произведенного на основании приказа Министра здравоохранения РД №-р от ДД.ММ.ГГГГ «О проверке качества медицинской помощи, оказанной ФИО1 в гинекологическом отделении ЦГБ г. Избербаш», «ФИО1 с 10-ти лет страдала обморочными состояниями неясного генеза и частота их участилась при данной беременности. Симптоматика септического шока расценивается до «последнего» как характерная для беременной с обморочными состояниями, диагноз: «Септического шока» установлен в терминальной стадии и поэтому, оказываемая медпомощь не дала положительного результата.

Всеми задействованными врачами допущены тактические ошибки, неоправданная ничем и необъяснимая выжидательная тактика и «героические» усилия в терминальной стадии септического шока трудно комментировать. По медицинской документации не было должного наблюдения, поэтапного лечения, при длительности безводного периода более 40 часов введен ламинарий, полагаем, что этот врач (ФИО6), даже не полистала историю болезни, прежде чем ввести ламинарий.

Избежать летального исхода было бы возможно при правильном, своевременном установлении диагноза. Фактор времени в данном случае «решил все». Лечение адекватное, но очень запоздалое.

По данным медицинских документов, вероятно, смерть ФИО1. наступила от острой сердечно-сосудистой недостаточности на фоне септического шока. Данный случай смерти относится к категории предотвратимой, своевременная адекватная терапия и рациональная тактика позволили бы иметь благоприятный исход.

Между ненадлежащим оказанием медицинской помощи ФИО1 в Избербашской ЦГБ и наступлением ее смерти имеется прямая причинно-следственная связь».

Из постановлений следователя и руководителя Избербашского МРСО СУ СК РФ по РД об отказе в возбуждении уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ, об отмене указанного постановления от ДД.ММ.ГГГГ, и последующих постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела и их отмене, следует, что супруг ФИО1 – ФИО34 после смерти супруги обращался заявлением о халатности врачей Избербашской ЦГБ, повлекшей смерть его супруги ФИО34, однако, по результатам проверки в возбуждении уголовного дела по факту смерти ФИО1 постановлением следователя Избербашского МРСО СУ СК РФ по РД от ДД.ММ.ГГГГ ФИО6, ФИО39, ФИО14, ФИО40 отказано в связи с отсутствием в их действиях состава преступлений.

Между тем, в ходе доследственной проверки следователем Избербашского МРСО СУ СК РФ по РД были назначены судебно-медицинские экспертизы на предмет установления причин смерти ФИО1, производство которых было поручено как республиканским экспертным учреждениям, так экспертным учреждениям за пределами республики.

Так, из заключения судебно-медицинской экспертизы ГБУ Минздрава РД
«Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» (далее по
тексту - ГБУ РБ СМЭ МЗ РД) №-ГД от ДД.ММ.ГГГГ следует, что: «Данная беременность у ФИО1 6-я, протекала на фоне анемии, хронического пиелонефрита, внутриутробной инфекции, относилась к группе высокого риска на септические осложнения, но заведующей отделением гинекологии Избербашской ЦГБ ФИО6 не оценено ее состояние, в связи с чем, диагноз: «Септический шок» установлен в терминальной стадии. Поэтому, оказываемая медицинская помощь беременной не дала положительного результата. Всеми задействованными врачами допущены тактические ошибки, неоправданная ничем и необъяснимая выжидательная тактика. По медицинской документации не было должного наблюдения, поэтапного лечения, при длительности безводного периода более 40 часов введен ламинарий. В период подготовки к индукции выкидыша беременной не проведен в полном объеме стандарт обследования, не осмотрена терапевтом, не исследовались коагулограмма и биохимия крови, не исключена патология мочевыделительной системы, не определена степень чистоты и чувствительность выделений мочеполового тракта на чувствительность к антибиотикам. Подготовка к индукции выкидыша проводилась по рекомендованным в гинекологи методикам, в процессе которой излились околоплодные воды, после чего начали инфузию энзапроста с окситоцином в стандартных дозах на фоне антибактериальной терапии. В связи с тем, что выкидыш не состоялся, беременная была оставлена под наблюдение дежурных врачей с рекомендацией мониторинга за температурой тела и лейкоцитозом, но дежурный персонал не выполнил указанные выше назначения. Более того, были неоправданно введены в цервикальный канал ламинарии на фоне длительного безводного периода свыше 40 часов, что было противопоказано. Наблюдение за беременной дежурными врачами было формальным, о чем свидетельствует неадекватная оценка гипертермии с ознобом. Данный факт указывал на возникновение септического осложнения и требовал экстренного решения вопроса инструментального опорожнения матки, однако ограничились назначением лишь литической смеси.

Следует, отметить, что избранная вначале дежурным врачом, позже и консилиумом выжидательная тактика была тактически неверной и лишь усугубила состояние больной. Операция «ампутация матки» произведена с опозданием на 10 часов после сформированного диагноза: «Септический шок», а фактор времени в такой ситуации сыграл решающую роль.

После удаления очага инфекции - ампутации матки, состояние больной продолжало ухудшаться, и, несмотря на проводимые реанимационные мероприятия, в 8 час.45 мин. ДД.ММ.ГГГГ наступила смерть больной.

По данным медицинских документов смерть ФИО1 наиболее вероятно наступила от острой сердечно-сосудистой недостаточности на фоне септического шока. Данный случай смерти относится к категории предотвратимой, своевременная, адекватная терапия и рациональная тактика позволила бы иметь благоприятный исход. Между ненадлежащим оказанием медицинской помощи ФИО1 в Избербашской ЦГБ и наступлением ее смерти имеется прямая причинно-следственная связь».

Из акта комплексного судебно-медицинского исследования экспертов Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области «Бюро судебно медицинской экспертизы» (далее по тексту - ГБУЗ АО «БСМЭ» №-ОКиКЭ от ДД.ММ.ГГГГ следует, что «Способ и методика обоснованного медицинским показанием прерывания беременности у гр-ки ФИО1 в Избербашской ЦГБ, в целом, были выбраны правильно. Однако, отсутствие желаемого эффекта от терапевтического медикаментозного пособия, индуцировавшего прерывание беременности, не было своевременно расценено, как показание к выбору хирургического оперативного метода прерывания беременности и последующего оказания медицинской помощи адекватной объективному состоянию гр-ки ФИО42 и соответствующей характеру развивающейся патологии. Вышеизложенное могло способствовать ухудшению состояния здоровья гр-ки ФИО1 и привести к развитию необратимого терминального патологического состояния. Для конкретного ответа на вопрос о возможности благоприятного исхода, нет достаточных оснований даже при условии своевременно и правильно оказанной медицинской помощи, что обосновано характером и тяжестью развившегося необратимого терминального патологического состояния у гр-ки ФИО1 Ввиду того, что исследование (патологоанатомическое вскрытие) трупа гр-ки ФИО1 не проводилось, конкретно судить о причине её смерти не представляется возможным, что не дает оснований, для решения вопроса о причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи и наступление смерти гр-ки ФИО1».

Истцами в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела также представлено заключение повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной в ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации (далее- ФГБУ РЦСМЭ МЗ РФ), по поручению Избербашского городского суда РД в рамках рассмотрения гражданского дела № г. по иску родителей умершей ФИО1 – ФИО2 и ФИО3 к ГБУ РД ИЦГБ, Министерству здравоохранения РД о компенсации морального вреда в связи со смертью дочери.

Так, согласно заключению повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ ФГБУ РЦСМЭ МЗ РФ, медицинские показания к прерыванию беременности во II триместре определены Приложением к Приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № (ред. от 27.12.2011 г.) «Об утверждении перечня медицинских показаний для искусственного прерывания беременности» (зарегистрировано в Минюсте РФ ДД.ММ.ГГГГ №), и включают показания со стороны матери (психические и соматические заболевания, представляющие опасность для здоровья и жизни женщины в случае сохранения беременности, острые вирусные заболевания) и показания со стороны плода (пренатальная диагностика тяжёлых врожденных пороков развития, антенатальная гибель плода).

При первичном ультразвуковом скрининге в 13 недель беременности, проведенном в медицинском центре «Авиценна» г.Избербаш ДД.ММ.ГГГГ, у ФИО1 выявлены признаки врожденных аномалий развития плода - увеличение воротникового пространства до 4 мм. Было рекомендовано обратиться в перинатальный центр. Пациентка встала на учет по беременности ДД.ММ.ГГГГ в сроке беременности 16 недель, назначено обследование в соответствии с Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О совершенствовании акушерско-гинекологической помощи в амбулаторно-поликлинических учреждениях». Несмотря на высокий риск, повторное ультразвуковое исследование было выполнено только ДД.ММ.ГГГГ, где подтвердился врожденный порок развития плода: тривентрикулярная гидроцефалия, кистозная гигрома шеи плода, водянка плода. Проведенный перинатальный консилиум ДД.ММ.ГГГГ рекомендовал прерывание беременности по медицинским показаниям.

В Российской Федерации для прерывания беременности во втором триместре рекомендуется как хирургический, так и медикаментозный метод. Утвержденных стандартов и клинических протоколов на момент оказания медицинской помощи ФИО1 не было. Согласно клинической практике возможно было использовать следующие методики: интраамниональное введение гипертонического раствора, интра- или экстраамниональное введение простагландинов или внутривенное введение больших доз окситоцина с последующим выскабливанием полости матки. Каждый из предлагаемых методов имеет показания и противопоказания. Поэтому при планировании прерывания беременности необходимо подготовить обоснование применяемой методики, записать его в медицинскую документацию и ознакомить пациентку с особенностями проводимых медицинских вмешательств и их возможными осложнениями.

Обоснования применяемой методики и плана проведения прерывания беременности ФИО1 в медицинской документации нет.

В части касающейся назначения препаратов, со дня поступления беременной начат ВГГК (витамино-глюкозо-гормонально-кальциевый) фон (глюкоза, аскорбиновая кислота, хлорид кальция, витамин В1, но-шпа, синэстрол). ДД.ММ.ГГГГ интраамниально введен пропедил-гель и назначен мизопростол (сайтотек), при этом мизопростол в данном случае являлся препаратом офф-лейбл (то есть применение по не утвержденным показаниям, либо не упомянутым в инструкции по применению), его применение возможно было по решению врачебной комиссии медицинской организации на основании Федерального Закона от ДД.ММ.ГГГГ № «Об основах охраны Здоровья граждан в Российской Федерации» (ст. 48). Через 6 часов после введения пропедил-геля в у ФИО1 излились околоплодные воды, после этого начата внутривенная инфузия энзапроста и окситоцина. Беременная передана по дежурству с рекомендацией проведения 3-х часовой термометрии и определения уровня лейкоцитов каждые 12 часов, при этом назначается необоснованная стартовая антибактериальная терапия цефалоспорином I поколения (цефазолин) (согласно рекомендациям, стартовая терапия должна начинаться с защищенных пенициллинов или цефалоспоринов III поколения). Несмотря на рекомендации контроля за характером родовой деятельности, до 18:00 часов ДД.ММ.ГГГГ (в течение 26 часов) ФИО1 находилась в стационаре без врачебного наблюдения. Записи осмотров отсутствуют. Не представляется возможным оценить корректность и регулярность выполнения назначения врача средним персоналом, так как в медицинской документации отсутствует лист врачебных назначений с отметкой медсестры об их выполнении.

Динамическое наблюдение должно проводиться каждые 4 часа: измерение температуры, пульса, описание характера выделений из половых путей, тонус матки. Оценку уровня лейкоцитов периферической крови необходимо проводить ежедневно. При отсутствии клинических признаков инфекции общий анализ крови назначается при поступлении и далее 1 раз в 3 дня. Уровень С-реактивного белка определяется при поступлении и далее ежедневно. Антибиотики при излитии околоплодных вод и недоношенной беременности рекомендуют назначать следующие: ампициллин, эритромицин, амоксициллин/сульбактам. При аллергии на пенициллины его заменяют на цефтриаксон. 08.03.2012г. в 18 часов вечера, при удовлетворительном состоянии пациентки, учитывая длительный безводный промежуток (26 часов) дежурный врач заменяет цефалоспорин I поколения на III поколения (клафоран), при этом не проводится посев отделяемого для установления чувствительности к антибиотикам.

ДД.ММ.ГГГГ в 13:30 (безводный промежуток 45,5 часов), при удовлетворительном состоянии пациентки в цервикальный введены 3 шт. ламинарии, при этом в медицинской документации нет обоснования проведенной инвазивной процедуре. К антибактериальной терапии клафораном добавлен метрогил 100 мг 2 раза в сутки (доза занижена по сравнению с рекомендуемой - 100 мг в/в каждые 8 часов (то есть 3 раза в сутки)), вновь начата индукция энзапростом и окситоцином. Через 3 часа в 16:30 отмечено появление тянущих болей в животе и повышение температуры до 37,0°С, без адекватной оценки появившихся симптомов и проведения дополнительного инструментально-лабораторного обследования пациентке назначается: промедол, анальгин, димедрол, папаверин, реланиум на ночь, отменены энзапрост с окситоцином. ДД.ММ.ГГГГ в 21:30 (безводный промежуток 52,5 часов) на фоне проводимой антибактериальной терапии (клафоран, метрогил) в медицинской документации отмечены жалобы пациентки на головную боль, озноб. Температура тела повышена до 38°С. Учитывая проводимую терапию, ухудшение состояния пациентки на фоне инвазивной процедуры (введение ламинарий), требовалось дополнительное лабораторно-инструментальное обследование для уточнения генеза и характера инфекционного поражения. В этой связи назначение литической смеси (анальгин и димедрол) способствовало стертости симптоматики и задержке диагностики. В течение всего времени наблюдения за пациенткой не проводится никаких дополнительных лабораторно-инструментальных методов обследования (с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ).

В последующем отмечается прогрессивное ухудшение состояния пациентки, свидетельствующее о выраженном септическом процессе. ДД.ММ.ГГГГ в 2:00 (безводный промежуток 57 часов) температура повышена до 37,5°С, жалобы на общую слабость, тахикардия 90-92 удара в минуту, при влагалищном исследовании пациентке удаляют ламинарии, вновь назначена индукция окситоцином и энзапростом. В анализе крови повышение СОЭ до 34 мм/ч, снижение уровня тромбоцитов (158на109/л). Через 2 часа в 4:00 (безводный промежуток 59 часов) состояние пациентки расценивается, как тяжелое, беременная жалуется на резкую слабость, головокружение, онемение конечностей, отмечена гипотония, тахикардия, назначены вазопрессоры (в медицинской документации без уточнения), начата интенсивная терапия. Несмотря на прогрессивное ухудшение состояния ФИО1 и проведение интенсивной терапии, в заключении консилиума не дается оценка клиническим проявлениям септического процесса. Обращает на себя внимание полипрогмазия (безосновательное применение большого количеств лекарственных препаратов - одновременно назначено 14 препаратов) и использование препаратов без доказанной эффективности в данном клиническом случае (кокарбоксилаза, аскорбиновая кислота на 40% глюкозе, витамин В1, витамин В12, рибоксин, но-шпа).

ДД.ММ.ГГГГ в 6:00 (безводный промежуток 61 час) при стабильно тяжелом состоянии пациентки, учитывая мёртвый плод по данным проведенного УЗИ, данные вагинального исследования, после консультации по телефону с борт-гинекологом, рекомендовано продолжать вести больную через естественные родовые пути на фоне интенсивной антибактериальной и инфузионной терапии, при этом состояние пациентки соответствовало клинике септического процесса, необходимо было проведение мероприятий, направленных на срочное удаление очага инфекции. ДД.ММ.ГГГГ в 11:20 (безводный промежуток 66,5 часов) произошло изгнание плода, после чего произведено выскабливание полости матки под наркозом, общая кровопотеря 200,0 мл, проведена профилактика кровотечения. Проведенное гистологическое исследование плаценты свидетельствует о ее воспалительных изменениях.

Несмотря на произошедший индуцированный выкидыш, состояние ФИО1 прогрессивно ухудшалось, что потребовало перевода ее в реанимационное отделение в 16:30 ДД.ММ.ГГГГ с диагнозом «Состояние после позднего аборта, эндотоксический шок 1-2 <адрес> тяжелой степени». При этом интенсивную терапию необходимо было начать до поступления в палату интенсивной терапии: провести санацию очага инфекции, стабилизацию гемодинамики (инфузия, вазопрессоры и инотропные препараты), антибактериальную терапию, адъювантную терапию. В реанимационном отделении состояние пациентки крайне тяжелое, с ухудшением, что потребовало перевода ее на искусственную вентиляцию легких.

Анализируя характер проведенных лечебных мероприятий, необходимо отметить следующие недостатки: интенсивная терапия неадекватна по составу и количеству (переливание свежезамороженной плазмы без показаний, постоянное переливание препаратов гидроксиэтилированного крахмала, которые противопоказаны при сепсисе и имеют только одно показание - острая кровопотеря; переливание препаратов глюкозы, которая противопоказана в периоперационный период в связи с возможным увеличением лактатацидоза; некорректное назначение вазопрессоров - нет описания доз (в медицинской документации «частыми каплями»). Перевод пациентки на искусственную вентиляцию легких проведен с запозданием. Не был санирован очаг инфекции в первые 6 часов, не достигнуты целевые значения гемодинамики, не достигнуты и не контролировались целевые значения насыщения кислорода смешанной венозной крови.

ДД.ММ.ГГГГ в 2:10, учитывая отсутствие эффекта от проводимой консервативной терапии, ухудшение состояния больной, тахипноэ, тахисистолию, снижение сатурации, диагноз: Состояние после индуцированного аборта в позднем сроке беременности (16 недель), отягощенный акушерский анамнез, хроническую внутриутробную инфекцию, анемия II степени, сепсис, септический шок, торпидная фаза, дистресс синдром, хронический пиелонефрит, резус- отрицательная кровь, - принято решение о необходимости оперативного лечения - ампутации матки (удаление очага инфекции), тактика была согласована с бригадой санавиции, результаты биохимического анализа крови свидетельствовали о значительных метаболических нарушениях у пациентки.

11.03.2012г. на фоне клиники тяжелого септического шока фактически в терминальном состоянии пациентки в 4:40 проведена операция надвлагалищная ампутация матки с левыми придатками, справа - маточной трубой. В брюшной полости интраоперационно обнаружен выпот в количестве 500-600,0 мл лимонно-жёлтого цвета, матка дряблая, увеличена до 9 недель беременности, серозные покровы желтушные. Гистологическое заключение по исследованию препарата: послеродовая инволюция плацентарного ложа матки, соответствующая около 1 суток после родов - не соответствует клинике выраженного септического процесса, и интраоперационному описанию ампутированной матки.

В 8:15 произошла остановка сердечной деятельности, начаты мероприятия по сердечно-лёгочной реанимации, без эффекта. В 8:45 зафиксирована биологическая смерть.

При анализе медицинской документации необходимо отметить неправильное проведение комплекса мероприятий по сердечно-легочной реанимации - отсутствие описания ЭКГ-мониторинга при проведении сердечно-легочной реанимации и констатации смерти.

Таким образом, оказанная ФИО1 медицинская помощь характеризуется следующими особенностями:

-    ФИО1 на момент поступления в гинекологическое отделение Избербашской ЦГБ по совокупности соматических, гинекологических, акушерских факторов относилась к группе высокого риска по акушерским кровотечениям, послеродовым инфекционным осложнениям и материнской смертности;

-    Решение о прерывании беременности по медицинским показаниям правильное,
соответствует регламентирующим документам и оформлено по утвержденным нормативам;

-    Для прерывания беременности во втором триместре был выбран один из имеющихся методов: интраамниальное введение простагландинов в сочетании с внутривенным введением окситоцина и энзапроста. Учитывая, что данный метод имеет свои показания и противопоказания, при планировании прерывания беременности необходимо было подготовить обоснование применяемой методики, записать его в медицинскую документацию и ознакомить пациентку с особенностями проводимых медицинских вмешательств и их возможными осложнениями. Обоснования применяемой методики и плана проведения
прерывания беременности ФИО1 в медицинской документации нет;

-    Динамическое наблюдение за ФИО1 после излития околоплодных вод должно было проводиться каждые 4 часа, что не соблюдалось, диагностика септических осложнений была поздней;

-    Наличие недостатков при осуществлении интенсивной терапии, искусственная
вентиляция легких назначена с опозданием. Обращает на себя внимание назначение
препаратов без доказанной эффективности в качестве подготовки к процедуре. Помимо
препаратов, принятых в методиках, был назначен мизопростол, решение о назначении
которого должно было быть утверждено заключением врачебной комиссии, что не было
выполнено. При появлении первых признаков возможных инфекционных осложнений,
пациентке назначаются препараты, которые способствовали стертости симптоматики и
задержке диагностики.

ФИО1 был выставлен клинический диагноз: «Беременность 16 недель. Аномалия развития плода. Rh отрицательная кровь. Хроническая ВУИ. Индуцированный аборт в позднем сроке беременности. Анемия II. Септический шок торпидная фаза. Дистресс синдром. Хронический пиелонефрит. Полиорганная недостаточность. 10.03. Abrasio cavi uteri 11.03. Ампутация матки с лев. придатками».

Из Записи Акта о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что причиной смерти явился эндотоксический шок. По данным медицинских документов, вероятной причиной смерти стал септический шок, развившийся на фоне инфекционного осложнения прерывания беременности. Ввиду непроведения судебно-медицинского или патологоанатомического исследования трупа ФИО1, гистологического исследования тканей и органов, достоверно установить основную причину смерти ФИО1 не представляется возможным.

Комиссия экспертов не исключает вероятность наступления благоприятного исхода при должной оценке состояния ФИО1, своевременном проведении интенсивной терапии, отсутствии недостатков оказания медицинской помощи и оказании ее правильно и своевременно.

Таким образом, из исследованных судом заключений (актов) судебно-медицинских экспертиз ГБУ РБ СМЭ МЗ РД за №-ГД от № ДД.ММ.ГГГГ, ГБУЗ АО «БСМЭ» за №-ОКиКЭ от ДД.ММ.ГГГГ и ФГБУ РЦСМЭ МЗ РФ за № от ДД.ММ.ГГГГ, следует, что близкому родственнику истцов - ФИО1, умершей ДД.ММ.ГГГГ в гинекологическом отделении ГБУ РД «Избербашская ЦГБ», куда она обратилась за прерыванием беременности по медицинским показаниям, врачами гинекологического отделения ГБУ РД «Избербашская ЦГБ» была оказана несвоевременная, некачественная медицинская помощь, что усугубило состояние ФИО1, и могло явиться причиной ее смерти; при должной оценке состояния здоровья ФИО1, своевременном проведении интенсивной терапии, отсутствии недостатков оказания медицинской помощи и оказании ее правильно и своевременно возможен был благоприятный исход.

Помимо этого, факт несвоевременного и некачественного оказания медицинской помощи ФИО1 врачами ГБУ РД ИЦГБ при проведении ей операции по прерыванию беременности по медицинским показаниям установлен вступившим в законную силу решением Избербашского городского суда РД от ДД.ММ.ГГГГ, апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РД от ДД.ММ.ГГГГ, определением судьи Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ по гражданскому делу № по иску родителей ФИО1 – Алимова Н.Б., Алимовой Э.А. к ГБУ РД ИЦГБ, Министерству здравоохранения РД о компенсации морального вреда и взыскании судебных расходов. Ввиду изложенного, данное обстоятельство, в силу ст. 61 ГПК РФ, обязательно для суда, не требует доказывания вновь и не подлежит оспариванию при рассмотрении настоящего гражданского дела.

При этом, доводы представителей ГБУ РД ИЦГБ и третьих лиц врачей ГБУ РД ИЦГБ ФИО6, ФИО39, ФИО14, ФИО40 о том, что их вины в смерти ФИО1 не имеется, суд признает несостоятельными, так как они опровергаются не только указанными выше доказательствами, но и приказом Министра здравоохранения РД №-Д от ДД.ММ.ГГГГ ФИО35 о привлечении к дисциплинарной ответственности в виде выговора главного врача ЦГБ <адрес> М-Р.И. за имеющиеся недостатки в оказании медицинской помощи умершей ФИО1; приказом № от ДД.ММ.ГГГГ по ЦГБ <адрес> о привлечении к дисциплинарной ответственности в виде выговора участкового акушера-гинеколога ФИО36 за необеспечение контрацепции и позднее взятие на учет беременной ФИО1 из группы высокого риска; дежурных врачей ФИО39, ФИО14, ФИО40 - за непринятие мер по обеспечению беременной адекватной медицинской помощи; заведующей гинекологическим отделением ФИО6 – за недооценку состояния и возможных осложнений, за запоздалое сообщение главному врачу о тяжести состояния ФИО1 Указанные приказы, как следует из материалов дела и объяснений сторон и третьих лиц - не отменены, и лицами, на которых были наложены дисциплинарные взыскания, не обжаловались.

Доводы представителей ГБУ РД ИЦГБ и третьих лиц о том, что вскрытие трупа ФИО1 и соответствующие гистологические исследования не производились, ввиду чего причина ее смерти и причинно-следственная связь между действиями врачей и смертью ФИО1 не установлена – суд признает несостоятельными, так как данные обстоятельства не являются основанием для освобождения ответчиков от ответственности за ненадлежащее, некачественное оказание медицинской помощи ФИО1 (факт чего установлен вступившим в законную силу решением Избербашского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ, имеющим для суда преюдициальное значение), что способствовало отягощению состояния ФИО1, и согласно заключениям экспертов явилось вероятной причиной ее смерти.

Также суд не может согласиться с доводами представителя ГБУ РД ИЦГБ и третьих лиц о том, что отсутствие их вины в смерти ФИО1, в соответствии со ст. 61 ГПК РФ, подтверждается постановлением следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении них по факту смерти ФИО1, - так как согласно ст. 61 ГПК РФ основаниями для освобождения от доказывания являются обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, в котором участвуют те же лица; обстоятельства, установленные вступившими в законную силу решением арбитражного суда и приговором суда по уголовному делу в части того имели ли место те или иные действия и совершены ли они тем или иным лицом (ами), то есть, наличие постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела не освобождает ответчиков и третьих лиц от доказывания обстоятельств, на которые они ссылаются в обоснование своих доводов, в соответствии с требованиями ст.ст. 12, 56, 60 ГПК РФ.

Таким образом, оценив представленные сторонами доказательства, в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, суд приходит к выводу о том, что материалами дела подтвержден факт некачественного оказания врачами ГБУ РД ИЦГБ медицинской помощи близкому родственнику истцов - ФИО1, что могло способствовать ее смерти.

В своем исковом заявлении истцы Магомедов А.Г., Магомедова Н.Г., Алимов Г.Н., Камилова Д.Н. в обоснование своих требований о компенсации морального вреда указали, что в результате некачественно оказанной медицинской помощи врачами ГБУ РД ИЦГБ скончалась их внучка и родная сестра - ФИО1 В результате утраты близкого человека они перенесли и переносят по настоящее время нравственные страдания, выражающиеся в чувстве страха, душевного беспокойства, душевной боли, гнева, грусти, досады, огорчения, отчаяния, печали, тревоги, унижения, унынья и т.п.

Согласно ч. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» моральный вред, в частности может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

В то же время, как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. Вместе с тем при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

То есть, в каждом конкретном случае суду необходимо установить обстоятельства, свидетельствующие о том, что лица, обратившиеся за компенсацией морального вреда, действительно испытывают физические или нравственные страдания в связи со смертью потерпевшего, что предполагает в том числе выяснение характера отношений (семейные, родственные), сложившихся между этими лицами и потерпевшим при его жизни.

Судом из материалов дела и объяснений представителя истцов установлено, что истцы Магомедов А.Г. и Магомедова Н.М. являются дедушкой и бабушкой умершей ФИО1; истцы Алимов Г.Н. и Камилова Д.Н. – родными братом и сестрой ФИО1 Отношения у истцов с умершей внучкой и сестрой, соответственно, при жизни последней были близкие, родственные, и несмотря на то, что все проживали раздельно, родственные, семейные отношения ими поддерживались, проявлялись должная забота и беспокойство друг о друге. После смерти ФИО1 ее малолетние дети проживают и воспитываются родителями ФИО1, с которыми также проживают истцы Алимов Г.Н. и Камилова Д.Н., которые не состоят в браке и не имеют своих семей. Данные обстоятельства ответчиком и третьими лицами не оспариваются. Неявка истцов в судебное заседание представителем последних объясняется тем, что участие в процессе для истцов, и так тяжело переживающих потерю близкого человека, является психотравмирующим фактором. Также заслуживающими внимание суд считает обстоятельства смерти ФИО1, которая самостоятельно, в удовлетворительном состоянии, по направлению консилиума врачей г. Махачкалы обратилась за медицинской помощью в ГБУ РД ИЦГБ, где ее состояние начало ухудшаться после начала медицинских манипуляций и медикаментозного воздействия, направленных на прерывание беременности, в результате чего у ФИО1 был удален детородный орган (матка), что само по себе является травмирующей и стрессовой ситуацией. Однако, несмотря на указанное оперативное вмешательство ФИО1 скончалась не приходя в сознание на шестой день после своего обращения в ГБУ РД ИЦГБ, оставив сиротами двух малолетних детей.

Таким образом, установив факт ненадлежащего оказания врачами ГБУ ИЦГБ медицинской помощи близкому родственнику истцов – ФИО1, суд соглашается с доводами истцов о том, что смерть близкого родственника (внучки и родной сестры, соответственно) и обстоятельства, при которой она имела место, действительно влекут за собой нравственные страдания истцов в виде душевного беспокойства, душевной боли, гнева, грусти, досады, огорчения, отчаяния, печали, тревоги, унынья, что является основанием для удовлетворения требований истцов о компенсации морального вреда.

Статьей 1101 ГК РФ предусмотрено, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Таким образом, с учетом характера отношений (семейных, родственных), сложившихся между истцами и умершей ФИО1 при ее жизни, характера перенесенных ими нравственных страданий, их степени и длительности, периода, истекшего с момента смерти ФИО1 до момента обращения истцов в суд (пять лет шесть месяцев), то, что истцы лично ни разу не участвовали в заседаниях суда, степени вины причинителя вреда, характера допущенных врачами явных недостатков, отсутствие в их действиях умысла, статуса бюджетного учреждения, а также наличия вступившего в законную силу решения суда, которым в пользу родителей ФИО1 в счет компенсации морального вреда взыскано по 250000 рублей, суд не может согласиться с требованиями истцов о взыскании в пользу каждого из них по 1000 000 руб., полагая эти требования завышенными, и считает необходимым взыскать с ответчика ГБУ РД ИЦГБ в пользу истцов Магомедова А.Г. и Магомедовой Н.Г. в счет компенсации морального вреда по 30 000 рублей, а в пользу истцов Алимова Г.Н. и Камиловой Д.Н. по 50000 рублей, полагая, что данный размер отвечает требованиям разумности и справедливости, так как истцами и их представителем в соответствии с требованиями ст.ст. 12, 56, 60 ГПК РФ, не представлены допустимые доказательства, подтверждающие причинении им морального вреда в заявленном ими размере, в связи с чем в остальной части иска Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н. к ГБУ РД ИЦГБ суд полагает необходимым отказать.

В части исковых требований Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н. к Министерству здравоохранения РД и Министерству по земельным, имущественным отношениям и вопросам торговли РД о взыскании компенсации морального вреда при недостаточности денежных средств у ГБУ ИЦГБ с Республики Дагестан за счет средств казны РД, суд также полагает необходимым отказать, так как действующим законодательством РФ не предусмотрена ответственность субъектов РФ за вред, причиненный сотрудниками бюджетных учреждений. В случае недостаточности средств у ГБУ РД ИЦГБ при исполнении решения суда, вопросы субсидиарной ответственности собственника его имущества подлежат разрешению в порядке, установленном законодательством об исполнительном производстве.

Таким образом, суд приходит к выводу об удовлетворении иска Магомедова А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимова Г.Н., Камиловой Д.Н. к ГБУ РД ИЦГБ, Министерству здравоохранения РД и Министерству по земельным, имущественным отношениям и вопросам торговли РД о компенсации морального вреда, в части взыскания с ГБУ РД ИЦГБ в пользу истцов Магомедова А.Г. и Магомедовой Н.Г. в счет компенсации морального вреда по 30 000 рублей на каждого, а в пользу истцов Алимова Г.Н. и Камиловой Д.Н. по 50000 рублей на каждого, в остальной части иска суд полагает необходимым отказать.

Истцом Алимовым Г.Н. также заявлены требования о взыскании с ответчиков судебных расходов на оплату услуг представителя в сумме 25000 рублей.

С учетом частичного удовлетворения исковых требований, сложности дела, характера и продолжительности оказания адвокатом Баркаевым М.Б. представительских услуг Магомедову А.Г., Магомедовой Н.Г., Алимову Г.Н., Камиловой Д.Н., продолжительности рассмотрения дела в суде, объема выполненной представителем работы (составление искового заявления при наличии аналогичного искового заявления, ранее составленного в интересах родителей умершей ФИО30 на основании одних и тех же и аналогичных обстоятельств, представительство в двух судебных заседаниях), судебные расходы в виде оплаты услуг представителя истцов в сумме 25 000 рублей, суд признает завышенными, и с учетом сложности дела и объема проделанной по делу работы, и исходя из принципов разумности и соразмерности, считает возможным, в порядке ст. 98 ГПК РФ, удовлетворить требования Алимова Г.Н. в части взыскания с ГБУ РД ИЦГБ расходов на оплату услуг представителя в сумме 15 000 рублей.

На основании изложенного, и руководствуясь ст.ст. 150, 151, 1064, 1068,1101 ГК РФ, ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковое заявление представителя Магомедова Ахмеда Гаджиевича, Магомедовой Написат Гаджиевны, Алимова Гулмагомеда Нурмагомедовича, Камиловой Дианы Нурмагомедовны по доверенности Баркаева Муртазали Баркаевича к государственному бюджетному учреждению Республики Дагестан «Избербашская Центральная городская больница», Министерству здравоохранения Республики Дагестан, Министерству по земельным, имущественным отношениям и вопросам торговли Республики Дагестан о компенсации морального вреда, удовлетворить частично.

Взыскать в пользу Алимова Гулмагомеда Нурмагомедовича, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, проживающего по адресу: <адрес>, с государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница» денежную компенсацию морального вреда в размере 50 000 (пятьдесят тысяч) рублей, и расходы на оплату услуг представителя в сумме 15 000 (пятнадцать тысяч) рублей, а всего, 65000 (шестьдесят пять тысяч) рублей.

Взыскать в пользу Камиловой Дианы Нурмагомедовны, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженки <адрес>, проживающей по адресу: <адрес>, с государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница» денежную компенсацию морального вреда в размере 50 000 (пятьдесят тысяч) рублей.

Взыскать в пользу Магомедова Ахмеда Гаджиевича, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес> Республики Дагестан, проживающего по адресу: РД, <адрес>, с государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница» денежную компенсацию морального вреда в размере 30 000 (тридцать тысяч) рублей.

Взыскать в пользу Магомедовой Написат Гаджиевны, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженки <адрес> Республики Дагестан, проживающей по адресу: РД, <адрес>, с государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница» денежную компенсацию морального вреда в размере 30 000 (тридцать тысяч) рублей.

В остальной части иска отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховном Суде РД в течение одного месяца со дня составления мотивированного решения, путем подачи жалобы в Избербашский городской суд.

Судья Н.М. Нурбагандов

Мотивированное решение

составлено 12.12.2017 г.