Решение по делу № 22-150/2022 от 24.01.2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Кызыл 8 февраля 2022 года                                 

    Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Тыва в составе:

председательствующего Осмоловского И.Л.

судей Ооржака О.В. и Сарыглара Г.Ю.

при секретаре Сундупей Л.Т.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Бегзи М.Н., защитников Б. и Оюна Ч.Е. на приговор Кызылского городского суда Республики Тыва от 12 июля 2021 года, которым

Бегзи М.Н., **,

осужден по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

С Бегзи М.Н. в доход федерального бюджета взысканы процессуальные издержки в сумме ** рублей, выплаченные в качестве вознаграждения адвокату за оказанную им осужденному юридическую помощь.

Заслушав доклад судьи Осмоловского И.Л., выступления осужденного Бегзи М.Н., его защитника Оюна Ч.Е., поддержавших апелляционные жалобы и просивших приговор отменить, прокурора Саая А.А., полагавшего судебное решение оставить без изменения, потерпевшего А., не возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Бегзи М.Н. осужден за умышленное причинение А. тяжкого опасного для жизни вреда здоровью с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Преступление совершено 10 марта 2020 года около 17 часов в ограде ** при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный Бегзи М.Н. вину в предъявленном обвинении признал частично и показал, что когда А.. вышел на улицу с ножом, он спросил у последнего, зачем ему нож. Пытаясь выхватить нож у А., последний поскользнулся и упал, в результате чего сам ударил себя ножом. Перед А. он извинился, оказывал ему первую медицинскую помощь, вызвал бригаду скорой помощи.

В апелляционной жалобе осужденный Бегзи М.Н., выражая несогласие с приговором, указывает, что потерпевший А., поскользнувшись на льду, сам упал на нож. Признает свою вину в совершении преступления, предусмотренного ст. 118 УК РФ.

В апелляционной жалобе защитник Б. также выражает несогласие с приговором и указывает о чрезмерной суровости назначенного Бегзи М.Н. наказания. Бегзи М.Н. вину признал полностью, искренне раскаялся в содеянном, ** по месту жительства характеризуется положительно, активно боролся с коронавирусной инфекцией, не представляет опасности для общества, тяжкий вред потерпевшему причинил по неосторожности, что подтвердил в судебном заседании потерпевший, показавший, что сам поскользнулся и упал. С учетом приведенных обстоятельств просит действия Бегзи М.Н. переквалифицировать на ч. 1 ст. 118 УК РФ и назначить условное наказание.

В апелляционной жалобе и в дополнении к ней защитник Оюн Ч.Е., выражая несогласие с приговором, указывает о неправильной квалификации действий Бегзи М.Н. и допущенных судом нарушениях уголовно-процессуального закона. Считает, что в основу приговора суд необоснованно положил показания потерпевшего А., данные в ходе предварительного следствия, и протокол проверки его показаний на месте, поскольку в судебном заседании оглашенные показания потерпевший не подтвердил, пояснив о получении им ранения по неосторожности. В ходе судебного разбирательства судом был необоснованно снят ряд важных вопросов, заданных стороной защиты потерпевшему, чем нарушены принцип состязательности уголовного процесса и право Бегзи М.Н. на защиту. В ходе предварительного следствия при допросе 20 марта 2020 года потерпевший А. чувствовал себя плохо**, а следователь задавал ему наводящие вопросы. 30 апреля 2020 года А. показания следователю не давал, в отдел полиции для допроса не ходил. Судом не были истребованы медицинские документы в отношении А. на период 20 марта 2020 года, когда он давал показания, не выяснил, мог ли потерпевший давать показания с учетом **. Из протокола допроса потерпевшего от 20 марта 2020 года видно, что потерпевший при его подписании в строку не попадал, подписи выполнены поверх линии, криво и без достаточного нажатия на бумагу, что свидетельствуют о его нахождении в неудобном положении либо в болезненном состоянии. Подписи же в протоколе допроса от 30 апреля 2020 года отличаются аккуратностью и различаются от подписей, поставленных потерпевшим ранее. Поскольку в марте 2020 года А. испытывал серьезные проблемы **, суд не проверил, как он ознакомился с протоколом своего допроса. Считает, что между Бегзи М.Н. и А. конфликта не было**. Поскольку момента нанесения удара ножом потерпевший не помнит, суд не установил степень его опьянения. Также считает недопустимым доказательством протокол проверки показаний потерпевшего А. на месте, поскольку данное следственное действие было произведено с нарушением норм уголовно-процессуального закона, понятые участия не принимали, фототаблица отсутствует, не имеется описания и последовательности хода следственного действия, показания А. скопированы с протокола его допроса. Ставит под сомнение заявление потерпевшего об отказе в проведении очной ставки между ним и Бегзи М.Н., которое, по мнению автора апелляционной жалобы, отобрано под принуждением следователя. Показания матери потерпевшего не могли быть положены судом в основу приговора, поскольку она является заинтересованным в осуждении Бегзи М.Н. лицом. В этой связи просит приговор отменить.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Х. указывает, что оснований для отмены или изменения приговора в отношении Бегзи М.Н. не имеется, просит судебное решение оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, выслушав стороны, судебная коллегия приходит к следующему.

Выводы суда о виновности Бегзи М.Н. в совершении инкриминируемого ему преступления основаны на совокупности доказательств, полученных в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании, которым в приговоре дана надлежащая оценка.

Так, согласно показаниям потерпевшего А., данным в ходе предварительного следствия 20 марта 2020 года и оглашенным в судебном заседании, 10 марта 2020 года, когда он распивал спиртное с Бегзи М.Н., последний достал нож и попросил его сделать для него ножны. Промолчав, он сказал положить нож в кухонный шкаф. Около 17 часов он собрался уходить, но Бегзи М.Н. стал уговаривать его допить спиртное. Рассердившись, он нецензурно выразился в адрес Бегзи М.Н., на что тот замахнулся в его сторону и ударил ножом в левое плечо. Почувствовав сильную боль, он стал терять сознание и сказал Бегзи М.Н. вызвать скорую помощь.

Согласно показаниям потерпевшего А., данным в ходе предварительного следствия 30 апреля 2020 года и оглашенным в судебном заседании, когда он собрался домой и сказал об этом Бегзи М.Н., тот стал уговаривать его остаться и употребить до конца водку. Тогда он рассердился и выразился в адрес Бегзи М.Н. нецензурными словами, на что последний замахнулся на него ножом и ударил в область левого плеча. До причинения ему ранения в его руках колюще-режущих предметов не было. Он на Бегзи М.Н. не нападал, конфликт возник из-за того, что он выразился в его адрес нецензурными словами. Бегзи М.Н. рассердился на него и поэтому ударил его ножом.

Согласно показаниям свидетеля О., данным в ходе предварительного следствия и оглашенным в судебном заседании, 10 марта 2020 года около 18 часов, получив вызов от скорой медицинской помощи о ножевом ранении, по прибытию на место увидели окровавленного мужчину, лежащего на полу без сознания, с ножевым ранением в области шеи. В доме находился мужчина, который представился Бегзи М.Н. и который был задержан и доставлен в дежурную часть полиции. В доме на столе лежал нож с веществом темно-бурого цвета, похожим на кровь. В целях сохранения и недопущения уничтожения вещественного доказательства он данный нож изъял.

Согласно показаниям свидетеля С., данным в ходе предварительного следствия и оглашенным в судебном заседании, 10 марта 2020 года А.. и Бегзи М.Н. находились вместе. На утро сотрудники полиции сообщили ей о поступлении А. в больницу с ножевым ранением. Через несколько дней после госпитализации А. позвонил Бегзи М.Н. и сказал, что А. ударила ножом женщина. Во второй раз, когда Бегзи М.Н. позвонил, то стал говорить, что А. случайно ударил он, когда отбирал у последнего нож. Позже А. рассказал, что его ударил ножом Бегзи М.Н.

Кроме показаний вышеуказанных участников уголовного судопроизводства, виновность Бегзи М.Н. подтверждается следующими исследованными в судебном заседании доказательствами:

протоколом осмотра места происшествия – дома **, где возле дивана обнаружена куртка с веществом темно-бурого цвета, похожим, а также след обуви;

протоколами выемки ножа у свидетеля О.. и рубашки потерпевшего А.. у М.;

протоколом осмотра предметов – ножа с пятнами темно-бурого цвета похожими на кровь; куртки и рубашки с повреждениями и пятнами темно-бурого цвета, похожими на кровь;

заключением судебно-трассологической экспертизы №, согласно которому на рубашке имеются два сквозных повреждения, относящиеся к колото-резаным, на куртке имеется одно повреждение, относящееся к резаному. Указанные повреждения могли быть образованы как представленным на исследование ножом, так и другим предметом с острым заточенным краем, имеющим аналогичные характеристики (например, ножом, заготовкой ножа и т.д.);

заключением судебно-медицинской экспертизы №, согласно которому у А. имелось колото-резаное ранение надключичной области **, которое расценивается тяжким вредом здоровью по признаку опасности для жизни, могло быть причинено колюще-режущим предметом, например, ножом, в срок и при обстоятельствах, указанных в следователем в постановлении о назначении экспертизы;

протоколом проверки показаний потерпевшего А. на месте, согласно которому последний, находясь в доме **, рассказал об обстоятельствах совершенного преступления и показал, каким образом Бегзи М.Н. нанес ему удар ножом.    

    Проанализировав вышеперечисленные доказательства, оценив их надлежащим образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об их достаточности для признания Бегзи М.Н. виновным в совершении инкриминируемого ему преступления.

Из материалов дела видно, что предварительное следствие по делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, доказательства по делу были проверены в ходе судебного разбирательства и обоснованно признаны относимыми и допустимыми.

Согласно протоколу судебного заседания, в ходе судебного разбирательства исследованы все существенные для дела доказательства, представленные сторонами, разрешены все заявленные ходатайства. Каких-либо данных, свидетельствующих об одностороннем или неполном судебном следствии, не имеется. Нарушений принципа состязательности и равноправия сторон, необоснованных отказов подсудимому и его защитнику в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников судопроизводства, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

В обоснование вывода о виновности Бегзи М.Н. в совершении преступления при изложенных в приговоре обстоятельствах суд правомерно сослался на показания потерпевшего А., данные им в ходе предварительного следствия, о том, что между ним и Бегзи М.Н. произошла ссора из-за того, что Бегзи М.Н. стал уговаривать его не уходить и распить до конца спиртное, на что он нецензурно высказался в адрес Бегзи М.Н. и тогда последний нанес ему удар ножом в левое плечо.

Потерпевший А. был допрошен следователем в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона после разъяснения его прав, обязанностей и ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Сомнений в способности А. давать в ходе предварительного следствия правдивые показания у судебной коллегии не возникает.

Отсутствие после допросов замечаний потерпевшего А., подписавшего протоколы, свидетельствуют о том, что он ознакомился с внесенными в них показаниями и лично удостоверил правильность их записи органом следствия.

При данных обстоятельствах, доводы защитника Оюна Ч.Е. о неспособности потерпевшего А. давать показания в ходе предварительного следствия **, а также об отсутствии А. 30 апреля 2020 года в здании полиции судебная коллегия находит необоснованными и расценивает их как способ защиты, который направлен на попытку безосновательно опорочить доказательства, полученные на первоначальном этапе расследования дела.

Показания А., данные в ходе предварительного следствия, не противоречат также обстоятельствам, изложенным им при их проверке 30 апреля 2020 года на месте преступления.

Оснований сомневаться в достоверности положенных в основу приговора показаний потерпевшего А., данных на предварительном следствии, в том числе при их проверке на месте, судебная коллегия не усматривает, поскольку они подтверждаются совокупностью исследованных доказательств, в числе которых заключения судебно-медицинской и судебно-трассологической экпертиз.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника Оюна Ч.Е., ставить под сомнение допустимость протокола проверки показаний потерпевшего на месте, а равно протоколов осмотра места происшествия, выемки и осмотра предметов, выводы судебно-медицинской и судебно-трассологической экспертиз судебная коллегия оснований не усматривает, поскольку данные доказательства получены с соблюдением установленной уголовно-процессуальным законом процедуры.

Выводы суда первой инстанции о недостоверности показаний потерпевшего А. в судебном заседании о том, что он, поскользнувшись, упал и нож вонзился в его шею, надлежащим образом мотивированы в приговоре и являются правильными.

Для оговора осужденного свидетелями О. и С., а также заинтересованности последней в исходе дела судебная коллегия оснований не находит.

Показания осужденного Бегзи М.Н. в судебном заседании о том, что А. поскользнулся и сам упал на нож, суд обоснованно отверг, как недостоверные, поскольку они опровергаются последовательными показаниями потерпевшего А., данными в ходе предварительного следствия, не имеющего на момент их получения оснований для оговора.

Утверждение защитника Оюна Ч.Е. о принуждении потерпевшего А в написании заявления об отказе в проведении на предварительном следствии очной ставки с Бегзи М.Н. является его субъективным мнением в рамках реализации полномочий по защите осужденного Безги М.Н. любыми не запрещенными законом способами, которое объективными данными не подтверждается. При этом право задать вопросы показывающим против него лицам, в том числе потерпевшему А., осужденным и его защитником было реализовано в судебном заседании.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, о наличии у Бегзи М.Н. умысла на причинение А. тяжкого вреда здоровью свидетельствует способ совершения преступления - нанесение потерпевшему удара ножом, обладающим большой поражающей способностью, в область расположения жизненно важных органов человека, а также характер причиненного повреждения – проникающего в грудную клетку колото-резаного ранения **.

Мотив преступления, как личные неприязненные отношения, возникшие в результате словесного оскорбления осужденного, установлен судом верно, на основании показаний потерпевшего А., данных в ходе предварительного следствия.

С учетом вышеизложенного судебная коллегия приходит к выводу, что суд первой инстанции, установив изложенные в приговоре фактические обстоятельства дела, правильно квалифицировал действия Бегзи М.Н. по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное с применением предмета, используемого в качестве оружия.

В приговоре суд первой инстанции привел убедительные мотивы, по которым признал несостоятельной версию стороны защиты о том, что тяжкий вред А. причинен по неосторожности, не соглашаться с которыми оснований у судебной коллегии не имеется. В связи с чем доводы апелляционных жалоб о необходимости переквалификации действий Бегзи М.Н. на ст. 118 УК РФ удовлетворению не подлежат.

Наказание в виде реального лишения свободы назначено Бегзи М.Н. с учетом данных о его личности, характера и степени общественной опасности совершенного преступления, совокупности приведенных в приговоре смягчающих обстоятельств, в то числе тех, на которые ссылается в апелляционной жалобе осужденный, влияния наказания на исправление и на условия жизни его семьи.

    Положения ч. 1 ст. 62 УК РФ при назначении наказания судом применены.

Выводы суда об отсутствии оснований для назначения Бегзи М.Н. наказания с применением правил, предусмотренных ст. 64 УК РФ, мотивированы и обоснованы, в связи с чем довод апелляционной жалобы о признании совокупности смягчающих обстоятельств исключительной судебная коллегия несостоятелен.

Оснований для назначения Бегзи М.Н. наказания с применением положений ст. 73 УК РФ суд обоснованно не усмотрел, не находит таких оснований и судебная коллегия.

Вид исправительного учреждения, в котором Бегзи М.Н. надлежит отбывать наказание, судом назначен правильно, в соответствии с требованиями п. «б» ч. 1 ст.58 УК РФ, как исправительная колония общего режима.

Обстоятельств, препятствующих отбыванию наказания в виде лишения свободы, в том числе по состоянию здоровья осужденного, по делу не имеется.

Судьба вещественных доказательств по делу разрешена судом в соответствии с положениями ст. 81 УПК РФ, отсутствие ценности рубашки и куртки и возможность их уничтожения в этой связи потерпевший А. подтвердил в заседании суда апелляционной инстанции.

Вместе с тем, в связи с допущенными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона при постановлении приговора, а также ввиду неправильного применения уголовного закона при назначении Бегзи М.Н. наказания судебная коллегия находит судебное решение подлежащим изменению на основании пп. 2 и 3 ст. 38915 УПК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 240 УПК РФ приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Как видно из описательно-мотивировочной части приговора, по результатам проведенного судебного следствия с учетом совокупности доказательств, правильно установив фактические обстоятельства преступления и обоснованно признав Бегзи М.Н. виновным в совершении инкриминируемого ему преступления, в качестве доказательств суд сослался на показания осужденного, данные им в ходе предварительного следствия при допросах в качестве подозреваемого 11 марта 2020 года и обвиняемого 5 мая 2020 года, однако их отражение и исследование в судебном заседании в протоколе судебного заседания и его аудиозаписи не нашло.

В связи с этим суд не вправе был ссылаться на указанные протоколы допросов осужденного Бегзи М.Н. в подтверждение его виновности и ссылки на них подлежат исключению из приговора.

Однако исключение из числа доказательств протоколов допросов Бегзи М.Н. в качестве подозреваемого от 11 марта 2020 года и обвиняемого 5 мая 2020 года не влияет на обоснованность выводов суда о доказанности виновности Бегзи М.Н., поскольку материалы дела содержат иные неопровержимые доказательства, исследованные и проверенные судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, изложенные в приговоре, содержащие объективные сведения о времени, месте, способе, обстоятельствах совершения преступления и виновности в нем осужденного.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 38918 УПК РФ неправильным применением уголовного закона является нарушение требований Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса, и с учетом положений Общей части Уголовного кодекса.

При назначении наказания учитываются, в том числе обстоятельства, отягчающие наказание.

В соответствии с п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание, является противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом к преступлению.

Как установлено судом и указано в приговоре, преступление Бегзи М.Н. совершено на почве личных неприязненных к А. отношений, возникших в результате высказанных последним в адрес осужденного нецензурных оскорблений.

В этой связи судебная коллегия приходит к выводу о необходимости признания противоправности поведения потерпевшего, явившегося поводом к преступлению, смягчающим обстоятельством и снижения назначенного осужденному наказания.

Также, судебная коллегия находит приговор в части принятого судом решения о взыскании с осужденного Бегзи М.Н. процессуальных издержек подлежащим отмене на основании п. 2 ст. 38911 УПК РФ в связи с допущенными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.

Согласно положениям стст. 131, 132 УПК РФ издержки, связанные с производством по уголовному делу, могут быть взысканы с осужденного только по решению суда, порядок принятия которого должен соответствовать требованиям уголовно-процессуального законодательства и основываться на документально подтвержденных материалах дела.

Как видно из приговора, процессуальные издержки за оказание адвокатом Б. юридической помощи на предварительном следствии и в судебном заседании в размере ** рублей суд взыскал с Бегзи М.Н.

Однако, как видно из протокола судебного заседания, вопрос о взыскании процессуальных издержек с осужденного судом не обсуждался, постановление следователя о выплате адвокату Б. вознаграждения за 7 дней его участия на предварительном следствии (т. 1 л.д. 145-146) не оглашалось, размер данных издержек, как и размер издержек в связи с участием данного адвоката в судебном заседании до сведения Бегзи М.Н. не доводились, его мнение с учетом данных обстоятельств судом не выяснялось.

Более того, заявление адвоката Б о выплате ему вознаграждения за защиту осужденного Бегзи М.Н. в ходе судебного разбирательства в материалах уголовного дела не имеется, согласно протоколу судебного заседания такое заявление адвокатом не подавалось и в судебном заседании не исследовалось.

Данных о том, что судом выносилось процессуальное решение о выплате адвокату Б. вознаграждения за участие в ходе судебного разбирательства, в деле также не имеется, то есть фактически понесенные государством расходы, подлежащие взысканию с осужденного, документально не подтверждены.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия не может признать решение суда о взыскании процессуальных издержек с Бегзи М.Н. законным и обоснованным, в связи с чем приговор в части взыскания с осужденного процессуальных издержек подлежит отмене, а дело в этой части передаче на новое судебное рассмотрение в порядке гл. 47 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь стст. 38920, 38926, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Кызылского городского суда Республики Тыва от 12 июля 2021 года в отношении Бегзи М.Н. изменить:

- исключить из описательно-мотивировочной части ссылки на протоколы допросов Бегзи М.Н., данных в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого от 11 марта 2020 года и обвиняемого от 5 мая 2020 года, как на доказательства виновности осужденного;

- в соответствии с п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ признать в качестве смягчающего наказание обстоятельства противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления;

- снизить размер назначенного Бегзи М.Н. по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ наказания до 2 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Этот же приговор в части взыскания с Бегзи М.Н. процессуальных издержек в виде сумм, выплаченных в качестве вознаграждения адвокату за оказанную им юридическую помощь, отменить, дело в этой части направить на новое судебное разбирательство в порядке стст. 397, 399 УПК РФ в тот же суд иному судье.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.    

Настоящее апелляционное решение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном гл. 471 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции через Кызылский городской суд Республики Тыва в течение 6 месяцев со дня вступления его в законную силу, то есть с 8 февраля 2022 года, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения его копии.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи: