Решение по делу № 10-15/2024 от 18.07.2024

№ 10-15/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

4 октября 2024 года г.Вичуга

Вичугский городской суд Ивановской области

в составе председательствующего судьи Бразера А.А.,

при секретаре судебного заседания Тимине А.А.,

с участием

прокурора – помощника Вичугского межрайонного прокурора Скородумовой Д.О.,

потерпевшего Чудова М.А.,

его представителя – адвоката Морокина И.В.,

осужденного Нагналова М.Е.,

защитника – адвоката Кочетова А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного и представителя потерпевшего на приговор мирового судьи судебного участка № 1 Вичугского судебного района Ивановской области от 20 ноября 2023 года, которым

Нагналов М.Е.<данные изъяты>

осужден по ч.1 ст.112 УК РФ к 10 месяцам ограничения свободы с установлением ограничений и обязанности в соответствии с ч.1 ст.53 УК РФ; гражданский иск потерпевшего удовлетворен частично: в пользу ЧМА с Нагналова М.Е. в счет компенсации морального вреда взыскано 30 000 рублей, в счет возмещения расходов на представителя – 60 000 рублей,

УСТАНОВИЛ:

Приговором мирового судьи судебного участка № 1 Вичугского судебного района Ивановской области от 20 ноября 2023 года Нагналов М.Е. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.112 УК РФ, а именно в том, что ДД.ММ.ГГГГ возле подъезда № <адрес> он умышленно нанес ЧМА удар кулаком в область носа, причинив ему физическую боль и закрытые переломы костей носа, передней и медиальной (внутренней) стенок правой гайморовой пазухи, кровоподтеки в области носа и обеих глазничных областей, ссадины в области носа и правой глазницы, которые в совокупности относятся к категории повреждений, причинивших вред здоровью средней тяжести по признаку длительности расстройства здоровья.

Обстоятельства преступления подробно изложены в приговоре.

В апелляционной жалобе осужденный просит приговор отменить, а уголовное дело прекратить за отсутствием состава преступления, полагая, что приговор не отвечает требованиям ч.4 ст.302 УК РФ, основан на недопустимых доказательствах, изложенные в нем выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждаются исследованными доказательствами, а также считает, что существенно нарушены нормы уголовного закона, к чему приводит следующие доводы:

- квалификация вмененного деяния по ч.1 ст.112 УК РФ неверна, т.к. основана на заключении эксперта НВВ от 29.05.2022, не отвечающем требованиям ст.8 Федерального закона от 31.05.2001 №73-ФЗ; выводы эксперта в нарушение п.4 Правил, утв. Постановлением Правительства РФ от 17.08.2007 №522, и положений Приказа Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 №194н основаны на предположении, научно не обоснованы; согласно исследованным экспертом документам временное нарушение функций органов у потерпевшего не превышало 11 дней, при этом он был выписан из больницы в удовлетворительном состоянии, жалоб не предъявлял и за медицинской помощью более не обращался, а исходя из пояснений эксперта ВАВ в основу заключения не могут быть положены данные, отсутствующие в медицинской документации;

- заключение медико-криминалистической экспертизы от 14.09.2023 является недопустимым доказательством, т.к. не отвечает требованиям ст.8 ФЗ от 31.05.2001 № 73-ФЗ, Приказа Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 № 346н, п.4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 № 28 и противоречит выводам заключения эксперта от 29.05.2022, при этом суд принял оба этих заключения, не устранив противоречия;

- показания свидетеля ВНВ, принятые судом в качестве достоверных, непоследовательны и противоречивы, надлежащая оценка этим показаниям судом не дана, они опровергаются стабильными, логичными и непротиворечивыми показаниями свидетеля ЧАС; В. не смог ответить на вопросы защиты о существенных обстоятельствах случившегося, в ходе очной ставки и изначально в суде сообщал, что не видел удара в адрес потерпевшего, а из представленных потерпевшим фотографий следует, что и не мог видеть никакого удара;

- отвергая показания ЧАС, суд необоснованно сослался на ее негативное отношение к потерпевшему и ее сожительство с подсудимым, несмотря на то, что она указала на отсутствие неприязни к ЧМА, при этом ВНВ является близким другом потерпевшего;

- взыскание издержек на оплату услуг представителя потерпевшего произведено без учета положений ст.132 УПК РФ и разъяснений Верховного Суда РФ, согласно которым эти расходы взыскиваются за счет средств федерального бюджета.

- при назначении наказания в нарушение ч.3 ст.60 УК РФ не учтены характер работы и профессия осужденного.

На апелляционную жалобу осужденного государственный обвинитель Лаврова Е.В. подала возражения, в которых полагает приговор законным и обоснованным как в части доказанности вины осужденного и квалификации инкриминируемого деяния, так и в части назначенного наказания; предлагает оставить приговор без изменения.

В своей апелляционной жалобе представитель потерпевшего – адвокат Морокин И.В. просит приговор изменить, ужесточив назначенное наказание и удовлетворив гражданский иск потерпевшего в полном объеме в части компенсации морального вреда, т.е. на сумму 500000 рублей, к чему приводит следующие доводы:

- приговор в силу мягкости не соответствует обстоятельствам дела, а сумма компенсации морального вреда не отвечает физическим и моральным страданиям, перенесенным потерпевшим в связи с преступлением, т.к. оно было совершено без повода, на улице в центре города, на глазах у его детей и его друга ВНВ, что породило у ЧМА чувства стыда и беспомощности, у него появились волнение, стойкое тревожное состояние, бессонница, он был вынужден приостановить свидания с детьми и некоторое время не выходить на работу;

- в результате удара Нагналова М.Е. в лицо ЧМА последний испытал сильную физическую боль и у его возникли телесные повреждения, требующие медицинской операции (проведения ринопластики);

- подсудимым не предпринято никаких попыток загладить вину, он затягивал судебный процесс, стремясь уйти от ответственности, бравировал содеянным, своим поведением насмехался над потерпевшим, что усиливало его переживания.

Указанные жалобы 14 февраля 2024 года были рассмотрены Вичугским городским судом, однако соответствующее апелляционное постановление было отменно кассационным постановлением Второго кассационного суда общей юрисдикции от 25 июня 2024 года с передачей уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение в ином составе суда.

В судебном заседании при новом рассмотрении апелляционных жалоб Нагналов М.Е. и его защитник Кочетов А.В. доводы, изложенные в жалобе осужденного, поддержали.

Защитник Кочетов А.В., повторив доводы жалобы своего доверителя, дополнил, что эксперты В.и Ш. при проведении медико-криминалистической экспертизы вышли за пределы поставленных перед ними вопросов, указав на возможность причинения потерпевшему травмы кулаком, при этом эксперты не изучали рентгеновские снимки, а в суде не смогли пояснить, почему это повреждение не могло быть причинено при падении; описание механизма удара, данное потерпевшим, не соответствует механизму образования повреждений, установленному судебно-медицинским экспертом П.; показания свидетеля Ч о том, что никакого удара не было, согласуются с показаниями Нагналова; утверждение свидетеля В. о том, что изменение им показаний связано с волнением, сомнительно, т.к. ранее он привлекался к уголовной ответственности, при этом его интонация при допросе в суде до и после оглашения показаний, данных в ходе расследования, свидетельствует о правдивости тех показаний, что были даны до оглашения, в связи с чем защита просила назначить в отношении свидетеля психофизиологическую экспертизу, однако суд в этом отказал.

Осужденный Нагналов М.Е. дополнил, что противоречия в показаниях свидетеля ВНВ и потерпевшего ЧМА имеются в части того, где (с какой стороны) располагались дети последнего в момент происшествия, а экспертами не учитывалось, что на улице было скользко.

Представитель потерпевшего Морокин И.В. поддержал доводы своей апелляционной жалобы, пояснив, что изложил в ней негативные последствия, которые возникли для его доверителя в связи с получением инкриминируемой Нагналову М.Е. травмы. Дополнил, что считает нужным взыскание расходов ЧМА на оплату его услуг произвести через Управление Судебного департамента в Ивановской области. Полагал, что доводы о противоречиях в экспертных заключениях основаны на субъективной оценке осужденного и его защитника, в то время как заключение экспертов В.и Ш. лишь дополняет и конкретизирует заключение эксперта П.. Экспертные заключения мотивированны, как и разъяснения экспертов в суде. Свидетель В. никогда не говорил, что не мог видеть случившееся, довод об этом, основанный на представленной потерпевшим фотографии, также основан на субъективной оценке; противоречия в своих показаниях свидетель объяснил, и в отличие от Ч он не был заинтересован в исходе дела, не испытывал неприязни к потерпевшему и не проживал с Нагналовым.

Потерпевший ЧМА поддержал доводы своего представителя, выраженные в его апелляционной жалобе и в суде второй инстанции.

Прокурор Скородумова Д.О. поддержала поданные государственным обвинителем возражения, полагала, что оснований для отмены или изменения приговора не имеется, в том числе по жалобе представителя потерпевшего.

С согласия сторон апелляционная жалоба рассмотрена без проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции.

Новых доказательств сторонами не представлено. В удовлетворении ходатайства о назначении повторной медико-криминалистической экспертизы судом апелляционной инстанции отказано.

Изучив материалы уголовного дела и апелляционные жалобы, выслушав доводы сторон, суд приходит к следующим выводам.

Совершение Нагналовым М.Е. инкриминированного преступления подтверждается достаточной совокупностью доказательств, исследованных судом первой инстанции и изложенных в приговоре, в том числе заявлением и показаниями потерпевшего ЧМА; показаниями свидетеля-очевидца ВНВ; протоколами проверки их показаний на месте; показаниями свидетелей КАП (фельдшера СМП) и НВВ (работодателя потерпевшего) о том, что им сообщил ЧМА по поводу возникших у него ДД.ММ.ГГГГ телесных повреждений непосредственно после их получения; протоколом осмотра места происшествия (в части фиксации места нанесения удара); предоставленными ЧМА фотографиями с места происшествия, сделанными сразу после случившегося; а также заключениями судебно-медицинского эксперта, заключением медико-криминалистической судебной экспертизы и показаниями экспертов в суде.

Эти доказательства в существенной части являются непротиворечивыми, согласуются между собой и взаимно дополняют друг друга.

Доводы, изложенные в апелляционной жалобе осужденного, являлись предметом проверки суда первой инстанции и были обоснованно отклонены.

Заключения судебно-медицинских экспертиз и заключение медико-криминалистической экспертизы отвечают требованиям Федерального закона от 31.05.2001 №73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", в том числе о проведении экспертиз объективно, всесторонне и в полном объеме, на строго научной и практической основе.

В заключениях экспертов приведены содержание и результаты исследований, оценка этих результатов, примененные методы, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам, а также использованные нормативные документы.

За пределы поставленных перед ними вопросов эксперты в своих заключениях не выходили.

Проведение медико-криминалистических экспертиз путем исследования материалов уголовного дела, а равно судебно-медицинских экспертиз – посредством исследования медицинских документов, было предусмотрено п.10, п.67 действовавшего на момент проведения экспертиз и вынесения приговора Порядка, утв. Приказом Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 №346н (в настоящее время – п.6 Порядка, утв. Приказом Минздрава России от 25.09.2023 № 491н).

В силу п.7.1 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утв. Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 №194н, временное нарушение функций органов и (или) систем (временная нетрудоспособность), продолжительностью свыше трех недель (более 21 дня) (длительное расстройство здоровья), является одним из критериев средней тяжести вреда здоровью.

В этой связи судебно-медицинский эксперт НВВ при даче заключения обоснованно исходил не из времени, проведенного потерпевшим в медицинском учреждении, а из времени, необходимого для восстановления здоровья человека после получения соответствующих повреждений, что он подробно разъяснил в судебном заседании, пояснив, что в данном случае расстройство здоровья протекало свыше 21 дня.

Более того, вопреки доводам осужденного и его защитника, медицинские документы также свидетельствуют о лечении ЧМА после получения им ДД.ММ.ГГГГ травмы свыше 21 дня (т.1 л.д.25-26), поскольку после стационарного ему было назначено длительное амбулаторное лечение.

Каких-либо противоречий заключение судебно-медицинского эксперта НВВ от 29.05.2022 № и заключение медико-криминалистической судебной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ №, составленной комиссией в составе экспертов ВАВ и ШЮЮ, не содержат, что следует как из текстов заключений, так и показаний экспертов в суде.

Данные экспертизы были назначены на различных этапах уголовного судопроизводства, с учетом чего экспертам предоставлялся различный объем материалов дела и перед ними ставились неодинаковые вопросы.

Эксперт НВВ, исследовавший лишь медицинские документы и результаты освидетельствования потерпевшего, при допросе в суде указывал, что возникшие у ЧМА переломы не характерны для последствий падения на плоскость, при этом пояснял, что возможность или невозможность получения таких повреждений при конкретных обстоятельствах является предметом отдельной экспертизы.

Такая экспертиза судом первой инстанции назначена, и ее результаты правомерно были использованы в доказывании.

Эксперты ВАВ и ШЮЮ сделали мотивированные выводы о том, что предложенный Нагналовым М.Е. механизм получения травмы ЧМА (при падении на бордюр) исключается, тогда как механизм, описанный потерпевшим (от удара кулаком), не исключается.

В распоряжение комиссии экспертов были предоставлены все материалы дела, собранные к моменту назначения данной экспертизы, ввиду чего у экспертов ВАВ и ШЮЮ была возможность исследовать как заключения эксперта НВВ, так и копии медицинских документов и иные материалы дела.

Экспертами в судебном заседании даны подробные разъяснения данного ими заключения, которые, как и текст самого заключения, подтверждают, что выводы экспертов сделаны на строго научной основе по итогам исследования представленных материалов.

При этом мнение экспертов основано, в том числе на характере травмы, в связи с чем доводы осужденного о том, что потерпевший стоял на скользкой поверхности, существенного значения не имеют.

Показания свидетеля ВНВ являются в целом стабильными на протяжении всего уголовного судопроизводства, поскольку в ходе каждого процессуального действия, проводимого с его участием, он, ссылаясь на увиденное им лично, выражал уверенность в том, что ЧМА получил травму именно от удара Нагналова М.Е. в лицо.

Так, при допросе и при проверки показаний на месте в ходе дознания ВНВ указал, что видел, как Ч. ударил Нагналов. В ходе очной ставки с Нагналовым В. пояснил, что хотя и не видел самого удара, т.к. всё произошло очень быстро, но наблюдал, как Нагналов подходил к Ч, после чего тот вскрикнул и стал отбегать, при этом не падал. В суде В. также указал, что видел, как Нагналов подходит к Ч, но в этот момент отвлекся, а Ч. вскрикнул и весь в крови стал отбегать от Нагналова. После оглашения в суде первой инстанции своих ранее данных показаний Воробьев настаивал, что видел, как Нагналов ударил потерпевшего, и именно от этого, а не от падения, которого не было вообще, у Ч. образовалась травма.

В этой связи показания ВНВ в существенной части нельзя признать непоследовательными или недопустимо противоречивыми.

Причины, по которым ВНВ в ходе очной ставки и изначально в суде сообщил, что не видел непосредственно удара, в судебном заседании он логично объяснил.

Доводы защитника об интонации свидетеля и наличии у него опыта в уголовном судопроизводстве эти объяснения не опровергают.

Исходя из показаний данного свидетеля и показаний потерпевшего, а также протоколов проверки их показаний на месте, автомобиль ЧМА, в котором на момент происшествия находился ВНВ, располагался так, что последний имел возможность наблюдать случившееся.

Об этом свидетельствует и предоставленная потерпевшим фотография, сделанная непосредственно после произошедшего.

Доводы осужденного и его защитника об обратном являются ошибочным субъективным мнением.

Противоречия в показаниях ВНВ и ШЮЮ, о которых осужденный сообщил в суде апелляционной инстанции, несущественны и о недостоверности показаний тех в целом свидетельствовать не могут.

То, что ВНВ является другом потерпевшего, также не говорит о недостоверности показаний данного свидетеля, поскольку они согласуются с показаниями других свидетелей и материалами дела.

В назначении ВНВ «психофизиологической экспертизы» с использованием «полиграфа» судом отказано правомерно.

Такое исследование не может рассматриваться в качестве достоверного доказательства, поскольку представляет собой не более чем опрос лица с применением прибора, регистрирующего физиологические реакции человека, идентифицировать причины которых не представляется возможным.

Мировой судья в приговоре привел убедительные мотивы, по которым отверг показания свидетеля ЧАС о получении потерпевшим травмы в результате падения, поскольку на момент судебного разбирательства она действительно состояла с подсудимым в фактических брачных отношениях, а в период дознания эти отношения, как минимум, формировались, при этом к потерпевшему – своему бывшему мужу – ЧАС. имела претензии, которые сама изложила в суде первой инстанции.

Кроме того, ее показания опровергнуты показаниями других свидетелей и заключением медико-криминалистической судебной экспертизы.

Таким образом, судом первой инстанции доказательства надлежащим образом проверены и оценены с точки зрения относимости, допустимости и достоверности в соответствии с положениями ст.ст.87, 88 и 307 УПК РФ.

Фактические обстоятельства дела мировым судьей установлены верно.

Приговор вынесен по итогам справедливого судебного разбирательства, в ходе которого существенных нарушений требований УПК РФ не допущено.

Квалификация содеянного по ч.1 ст.112 УК РФ является верной, поскольку в результате умышленных действий Нагналова М.Е. потерпевшему причинен средней тяжести вред здоровью, не опасный для жизни человека и не повлекший последствий, указанных в ст.111 УК РФ, но вызвавший длительное расстройство здоровья.

Оснований для прекращения уголовного дела за отсутствием состава преступления или по иным реабилитирующим основаниям не имеется.

При определении вида и срока наказания судом учитывались характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, наличие смягчающего и отсутствие отягчающих обстоятельств, влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Примененный к Нагналову М.Е. вид наказания является наиболее мягким из предусмотренных санкцией ч.1 ст.112 УК РФ. Срок наказания чрезмерным не является. Работа менеджером не отнесена положениями ч.1 ст.53 УК РФ к обстоятельствам, исключающим применение ограничения свободы.

В то же время необходимости в назначении осужденному более строгого наказания суд первой инстанции также обоснованно не усмотрел.

Причин для освобождения Нагналова М.Е. от наказания на момент вынесения приговора не имелось.

Вместе с тем, предусмотренный п.«а» ч.1 ст.78 УК РФ срок давности уголовного преследования по данному уголовному делу истек до вступления приговора в законную силу.

В связи с этим в соответствии с п.3 ч.1 ст.24, ч.2 ст.78, ч.8 ст.302 УК РФ осужденный подлежит освобождению от наказания.

Кроме того, суд считает нужным изменить приговор в части решения по гражданскому иску.

В силу п.1 ст.1064 ГК РФ вред, причиненный личности гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

При определении размера возмещения морального вреда следует руководствуется положениями ст. ст. 151, 1099, 1100, 1101 ГК РФ, учитывая характер физических и нравственных страданий потерпевшего, связанных с его индивидуальными особенностями, степень вины подсудимого, его материальное положение и другие обстоятельства дела, принимая во внимание требования разумности и справедливости.

В ходе уголовного судопроизводства доказано, что Нагналов М.Е. умышленно причинил ЧМА вред здоровью средней тяжести, в том числе в виде переломов костей носа и стенок гайморовой пазухи, в связи с чем потерпевший проходил лечение, испытывал физическую боль, моральные и нравственные страдания, нуждается в медицинской операции (ринопластике), что подтверждено документально.

При данных обстоятельствах установленная судом сумма компенсации в 30 000 рублей не отвечает требованиям разумности и справедливости, и суд апелляционной инстанции считает необходимым увеличить данную сумму до 200 000 рублей.

Кроме этого, в силу п.1.1 ч.2 ст.131 УПК РФ расходы по выплате вознаграждения представителю потерпевшего относятся к процессуальным издержкам, которые подлежат возмещению из средств федерального бюджета с возможностью взыскания этих издержек с осужденного в доход государства согласно ч.2 ст.132 УПК РФ.

В связи с этим расходы ЧМА на оплату услуг представителя в размере 60000 рублей подлежат возмещению из федерального бюджета через управление Судебного департамента в Ивановской области согласно п.6 ст.14 Федерального закона от 08.01.1998 №7-ФЗ "О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации", и та же сумма подлежит взысканию с осужденного Нагналова М.Е. в доход федерального бюджета.

Предусмотренных ч.6 ст.132 УПК РФ оснований для освобождения от взыскания процессуальных издержек в отношении Нагналова М.Е. не имеется, т.к. он трудоспособен, иждивенцев у него нет.

На основании изложенного и руководствуясь п.9 ч.1 ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

П О С Т А Н О В И Л :

Приговор мирового судьи судебного участка № 1 Вичугского судебного района Ивановской области от 20 ноября 2023 года в отношении Нагналова М.Е. изменить, а именно:

- на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования освободить осужденного Нагналова М.Е. от наказания;

- размер взыскания с Нагналова М.Е. в пользу ЧМА по гражданскому иску последнего в счет компенсации морального вреда увеличить до 200000 (двухсот тысяч) рублей;

- исключить из приговора указание на взыскание расходов потерпевшего на представителя в пользу ЧМА непосредственно с Нагналова М.Е.;

- расходы потерпевшего ЧМА на выплату вознаграждения своему представителю – адвокату Морокину И.В. в размере 60000 (шестьдесят тысяч) рублей признать процессуальными издержками и возместить их ЧМА из средств федерального бюджета через Управление Судебного департамента в Ивановской <адрес>;

- взыскать с осужденного Нагналова М.Е. в доход федерального бюджета процессуальные издержки, связанные с оплатой расходов потерпевшего ЧМА на представителя, в размере 60000 (шестьдесят тысяч) рублей.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Нагналова М.Е. и представителя потерпевшего – адвоката Морокина И.В. удовлетворить частично.

Приговор и апелляционное постановление вступают в законную силу со дня вынесения настоящего апелляционного постановления и могут быть обжалованы в кассационном порядке, установленном гл.47.1 УПК РФ, во Второй кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вынесения настоящего апелляционного постановления. В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении приговор и апелляционное постановление могут быть обжалованы путем подачи кассационной жалобы непосредственно в суд кассационной инстанции. Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий А.А. Бразер