Решение по делу № 22-6891/2021 от 11.10.2021

Судья Черенева С.И.

Дело № 22-6891-2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Пермь 19 ноября 2021 года

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе:

председательствующего Доденкиной Н.Н.,

судей Кузнецова А.Н. и Салтыкова Д.С.,

при секретаре судебного заседания Третьякове П.Н.,

с участием прокурора Бусова С.В.,

адвоката Соболевой О.В.,

осужденного Власова А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Соболевой О.В. в интересах осужденного Власова А.А. на приговор Орджоникидзевского районного суда г. Перми с участием присяжных заседателей от 23 августа 2021 года, по которому:

Власов Алексей Александрович, родившийся дата в ****, несудимый,

осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год в виде установленных ограничений и обязанности из числа предусмотренных ч. 1 ст. 53 УК РФ;

срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу; в соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ в срок лишения свободы зачтено время содержания под стражей с 26 ноября 2019 года по 9 ноября 2020 года и с 16 августа 2021 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Кузнецова А.Н., изложившего содержание приговора суда, доводы апелляционной жалобы, возражения на жалобу прокурора Бусова С.В., выступления осужденного Власова А.А., его защитника Соболевой О.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения прокурора Бусова С.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору суда на основе обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей Власов признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предметов, используемых в качестве оружия, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего Н.

Преступление совершено в ночь с 24 на 25 ноября 2019 года в Орджоникизевском районе г. Перми при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат Соболева в защиту интересов осужденного Власова, полагая, что по делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, ставит вопрос об отмене приговора. В обоснование своей позиции адвокат Соболева указывает следующее.

В январе 2020 года обвиняемый Власов в ходе допроса прямо указал на К. как на лицо, причастное к избиению потерпевшего Н. 25 ноября 2019 года в квартире, расположенной по адресу: ****, после чего 3 февраля 2020 года К. был допрошен следователем в качестве свидетеля. Однако, как следует из протокола данного следственного действия, следователь Г. вместо проверки показаний Власова и устранения противоречий в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, ознакомил свидетеля К. с показаниями Власова и свидетелей В1., В2.

По мнению автора жалобы, ознакомление следователем свидетеля с показаниями обвиняемого и свидетелей не основано на законе и противоречит тактике проведения следственных действий при проверке на причастность к совершению преступления лица, на которое прямо указал Власов. Соответственно, свидетель К. после таких действий следователя знал информацию, которой владели следственные органы на тот период времени.

Все исследованные государственным обвинителем в ходе судебного следствия протоколы допросов свидетеля К. и очной ставки между К. и Власовым подлежали исключению из перечня допустимых доказательств по уголовному делу в соответствии со ст. 75 УПК РФ, о чем стороной защиты было заявлено ходатайство. Однако председательствующим эти протоколы следственных действий были признаны допустимыми доказательствами по делу и частично оглашены коллегии присяжных заседателей, что повлияло на вердикт присяжных заседателей.

Протоколы проверки показаний на месте с участием свидетелей обвинения К. и В1., исследованные стороной обвинения в присутствии присяжных заседателей, составлены с нарушением норм уголовно-процессуального закона, поскольку они были проведены без участия понятых и видеофиксации хода следственных действий, а фотофиксация не отражала естественный ход следственных действий.

В ходе проверки показаний на месте свидетеля К. в качестве статиста принимал участие свидетель В1., который, как следует из фототаблицы, удерживал манекен при пояснениях К., а в ходе проверки показаний свидетеля В1. уже этот свидетель давал пояснения о действиях Власова.

Привлечение к участию в проверке показаний на месте свидетелей по делу в качестве статистов, которые в ходе проведения этого следственного действия слышат показания друг друга, по мнению автора жалобы, не основано на законе.

Показания свидетелей К. и В1., зафиксированные следователем в протоколах проверки показаний на месте, идентичны, так как при сопоставлении текстов протоколов видно, что они полностью совпадают. Протоколы составлены следователем в напечатанном, а не в рукописном виде, для чего применялся стационарный компьютер и принтер, однако информация о том, что следователь приостанавливал ход следственного действия для составления вышеуказанных протоколов, в них отсутствует.

Также автор жалобы полагает, что следственными органами было нарушено право на защиту обвиняемого Власова, поскольку в связи со смертью свидетеля К. у него не было реальной возможности задать свидетелю вопросы по ходу проведения проверки показаний на месте, чтобы убедиться в допустимости данного доказательства, а видеофиксация хода этого следственного действия не производилась. Считает, что протоколы проверки показаний К. и В1. на месте составлены с нарушением норм УПК РФ и подлежали исключению из перечня допустимых доказательств по делу, однако эти протоколы были оглашены в присутствии присяжных заседателей, что повлияло на вынесение присяжными заседателями обвинительного вердикта.

При ознакомлении с материалами уголовного дела Власов обратил внимание на различие подписей в протоколах свидетеля М., в связи с чем стороной защиты в экспертном учреждении было получено заключение специалиста, который проводил исследование по фотокопиям протоколов следственных действий с участием свидетеля М.

Из выводов специалиста, который имеет специальную подготовку эксперта с правом производства почерковедческих экспертиз, следует, что подписи в протоколе допроса свидетеля М. от 26 ноября 2019 года выполнены одной группой почерка (группа № 1), а в протоколах дополнительных допросов свидетеля М. от 27 ноября 2019 года и 18 апреля 2020 года выполнены одной группой почерка (группа № 2), то есть выполнены двумя группами почерка, разными лицами.

По ходатайству стороны защиты это заключение специалиста было приобщено к материалам уголовного дела и исследовано в судебном заседании, после чего было заявлено ходатайство о производстве технико-криминалистического исследования по оригиналам документов для установления подлинности подписей М. и признания протоколов допросов М. недопустимым доказательством по делу.

Однако председательствующим в удовлетворении данного ходатайства было отказано, и показания свидетеля М. были частично оглашены государственным обвинителем в присутствии присяжных заседателей, что повлияло на вынесение присяжными заседателями обвинительного вердикта.

При этом стороне защиты было отказано в допросе специалиста З., экспертное исследование которой было предметом исследования в ходе судебного следствия.

Законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего Ш. при обращении к присяжным заседателям в начале судебного следствия и в своих показаниях сообщила присяжным заседателям о том, что потерпевший Н. был сиротой, а также положительно характеризовала его, что повлияло на формирование мнения присяжных заседателей при вынесении вердикта.

Органами предварительного расследования Власов обвиняется в нанесении ударов потерпевшему Н. обеими руками.

В ходе судебного заседания Власов в свою защиту в отсутствии присяжных заседателей пояснил суду, что имеет травму правой руки, и не мог по этой причине наносить удары потерпевшему правой рукой.

Однако председательствующим было отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о демонстрации присяжным заседателям рентгеновского снимка правой руки Власова, в которой у него с 2010 года вставлена металлическая пластина. Данный снимок свидетельствовал о том, что 25 ноября 2019 года Власов не мог наносить Н. удары правой рукой. Полагает, что незаконный отказ председательствующего о демонстрации присяжным заседателям доказательства стороны защиты повлиял на вердикт присяжных заседателей.

При формировании коллегии присяжных заседателей кандидаты умолчали о факте привлечения к административной ответственности.

Указывает, что во время выступлений в прениях сторон в зале судебного заседания отсутствовал один запасной присяжный заседатель.

Государственным обвинителем присяжным заседателям демонстрировались шокирующие снимки трупа потерпевшего Н. из фототаблицы к осмотру места происшествия, несмотря на возражения стороны защиты.

В прениях сторон государственный обвинитель произнес фразу: «Ничто не мешало следователю «подогнать» показания.. .». В этой емкой фразе государственного обвинителя отразилось все расследование данного уголовного дела.

Стороне защиты было отказано в проведении повторной судебно-медицинской экспертизы трупа Н. на предмет установления точного времени смерти потерпевшего.

Свидетели обвинения, предварительно допрошенные без присяжных заседателей, изменяли свои показания в присутствии коллегии присяжных заседателей.

Председательствующим допущено воздействие на присяжных заседателей по время допросов свидетелей обвинения В1. и В2.

Так, допросы данных свидетелей проходили в присутствии трех сотрудников правоохранительных органов, находившихся в спецодежде, масках, касках и бронежилетах. Данное обстоятельство, по мнению автора жалобы, сформировало у присяжных заседателей мнение о том, что показаниям данных свидетелей необходимо полностью доверять, так как они находятся под защитой государства, а в материалах уголовного дела отсутствуют сведения, что Власов каким-либо образом оказывал влияние на свидетелей В1., В2.

Председательствующий, сделав замечание защитнику в присутствии присяжных заседателей, в связи с тем, что якобы защитник задавала свидетелю защиты Б. некорректные вопросы, а именно: «От действий Власова?», и был получен ответ: «Нет, от К.», демонстрировал предвзятое отношение к стороне защиты.

Кроме того, председательствующим по собственной инициативе необоснованно была изменена мера пресечения Власову с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу сразу после вынесения вердикта коллегией присяжных заседателей.

Так, после провозглашения вердикта присяжных заседателей, председательствующий обратился к государственным обвинителям с вопросом, не желает ли сторона обвинения заявить ходатайство об изменении меры пресечения обвиняемому Власову. После чего данное ходатайство стороной обвинения и было заявлено.

Перечисленные нарушения уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом, а также нарушение права на защиту подсудимого и неполнота судебного следствия, привели к тому, что коллегия присяжных заседателей признала Власова виновным в совершении инкриминируемого ему преступного деяния.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Бусов и законный представитель потерпевшего Ш. высказывают мнение о необоснованности доводов, изложенных в ней, предлагают оставить приговор без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, с учетом доводов апелляционной жалобы, заслушав доводы сторон, судебная коллегия находит, что приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Власова, основанном на всестороннем и полном исследовании доказательств.

Производство по делу проведено судом с участием присяжных заседателей в установленном законом порядке.

Решение суда вынесено на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, который в силу ч. 2 ст. 348 УПК РФ обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление обвинительного приговора.

Согласно ст. 389.27 УПК РФ основаниями отмены приговора суда, вынесенного с участием присяжных заседателей, являются лишь существенные нарушения уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона и несправедливость приговора (пп. 2 - 4 ст. 389.15 УПК РФ).

Вопреки доводам апелляционной жалобы, такие нарушения по данному делу не допущены.

Как следует из материалов дела, предварительное расследование проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства, включая осужденного.

Привлечение Власова в качестве обвиняемого и предъявление ему обвинения соответствует положениям главы 23 УПК РФ.

Обвинительное заключение составлено следователем в соответствии со ст. 220 УПК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных в ходе предварительного расследования, председательствующий не усмотрел, не усматривает таковых и судебная коллегия.

Доводы стороны защиты о невиновности Власова, изложенные адвокатом и осужденным в суде апелляционной инстанции, не могут являться основанием к отмене приговора.

Оценка достоверности или недостоверности показаний подсудимого, свидетелей и иных доказательств, а также разрешение вопросов о доказанности деяния, совершения его Власовым и его виновности, в силу положений ст. 17, ч. 1 ст. 334, ст. 341, 342, 343 УПК РФ отнесены к исключительной компетенции присяжных заседателей, а поэтому многочисленные доводы апелляционной жалобы о необоснованности осуждения, несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, недостоверности показаний ряда допрошенных по делу лиц и иных доказательств, не являются предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции.

Уголовное дело рассмотрено судом с участием присяжных заседателей в соответствии с волеизъявлением обвиняемого Власова, заявленным в соответствии со ст. 217, 325 УПК РФ как в ходе ознакомления по окончании предварительного следствия с материалами уголовного дела, так и в ходе предварительного слушания.

При решении вопроса о выборе этой формы судебного разбирательства права обвиняемого были соблюдены, ему были разъяснены особенности и правовые последствия рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, в том числе предусмотренные ст. 389.27 УПК РФ (л.д. 1 тома 10).

Порядок проведения предварительного слушания и принятые судом решения соответствуют требованиям статей 234, 235, 236 и 325 УПК РФ (л.д. 228 тома 10).

В ходе предварительного слушания Власов суду заявил, что особенности судебного разбирательства с участием присяжных заседателей ему понятны, поэтому доводы адвоката Соболевой, приведенные в суде апелляционной инстанции, о том, что Власов, заявляя ходатайство о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей, не понимал особенности рассмотрения дела при такой форме судопроизводства, не могут быть приняты во внимание.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ и позволяет судебной коллегии проверить законность постановленного приговора. Замечаний на протокол судебного заседания не поступило.

Вопреки доводам жалобы, коллегия присяжных заседателей сформирована в соответствии с требованиями закона.

Формирование коллегии присяжных заседателей проведено надлежащим образом в соответствии с положениями ст. 327, 328 УПК РФ на основе надлежаще составленного списка кандидатов в присяжные заседатели, отобранных путем случайной выборки, с привлечением к участию в этой процедуре сторон.

Сторонам было разъяснено право заявления отводов кандидатам в присяжные заседатели и предоставлена возможность задать каждому из кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые, по их мнению, связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении данного уголовного дела. Это право сторонами реализовано в полном объеме.

Во вступительном слове председательствующий разъяснил кандидатам в присяжные заседатели о их обязанности правдиво отвечать на поставленные вопросы, а также предоставлять правдивую информацию о себе и об отношениях с другими участниками судебного разбирательства.

Сторонам председательствующим была обеспечена возможность задать кандидатам вопросы, заявить мотивированные и немотивированные отводы, а кандидатам в присяжные заседатели – возможность заявить самоотвод.

Право на один немотивированный отвод каждой из сторон предоставлено председательствующим в соответствии со ст. 328 УПК РФ.

Осужденный Власов принимал участие в опросе кандидатов в присяжные, в заявлении им отводов с помощью своего адвоката на стадии формирования коллегии, при этом ими использовался список кандидатов, предоставленный судом, с указанием возраста и рода деятельности кандидатов в присяжные заседатели, то есть тех сведений, которые предусмотрены законом.

Как следует из протокола судебного заседания, никто из кандидатов в присяжные заседатели не скрывал информацию, которая выяснялась сторонами в целях формирования состава коллегии, способной вынести объективный вердикт, а после формирования коллегии присяжных заседателей председательствующим в соответствии со ст. 330 УПК РФ сторонам была предоставлена возможность заявить о роспуске коллегии ввиду ее тенденциозности.

Заявлений о тенденциозности коллегии, которые могут быть заявлены до приведения присяжных заседателей к присяге, от сторон не поступало.

Каких-либо нарушений при формировании коллегии присяжных не выявлено.

Данных о том, что в коллегию присяжных заседателей вошли лица, которые в силу ст. 3, 7 Федерального Закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» не могли быть таковыми, не имеется.

Доводы защитника Соболевой о том, что ряд присяжных заседателей скрыли информацию о их привлечении к административной ответственности и, соответственно, не могли участвовать в рассмотрении дела, судебная коллегия находит необоснованными.

Так, из протокола судебного заседания от 24 июня 2021 года и информации, предоставленной ОП № 5 Управления МВД России по г. Перми, следует, что кандидаты в присяжные заседатели Д1., Ж. и Д2., которые впоследствии вошли в коллегию присяжных заседателей и выносили вердикт, в период со 2 ноября 2017 года по 14 февраля 2020 года привлекались к административной ответственности, а государственным обвинителем выяснялось обстоятельство о привлечении кандидатов к административной ответственности в течение последнего года (л.д. 11-об.). Исходя из данных документов, судебная коллегия приходит к выводу, что никто из кандидатов в присяжные заседатели информацию о себе не скрывал.

Судебное следствие проведено с соблюдением положений ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий судья руководил судебным заседанием в соответствии с требованиями ст. 243 УПК РФ, принимая все предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон с учетом особенностей судопроизводства с участием присяжных заседателей.

Председательствующий судья создал сторонам необходимые условия для выполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны активно пользовались правами, предоставленными законом, в том числе исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Заявленные ходатайства разрешались в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, основанные на законе ходатайства удовлетворялись. Принимались судом во внимание также обоснованные мнения и возражения сторон. Данные о том, что председательствующий игнорировал какие-либо ходатайства, в деле отсутствуют.

Поскольку в силу требований ст. 335 и 252 УПК РФ с участием присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ, а судебное разбирательство может проводиться в пределах предъявленного обвинения, в судебном заседании с участием присяжных заседателей обоснованно не исследовались обстоятельства, выходящие за рамки предъявленного обвинения, не относящиеся к предмету судебного разбирательства по делу, а также связанные с процессом получения доказательств.

В присутствии присяжных заседателей исследовались лишь допустимые доказательства, в том числе оспариваемые стороной защиты – протоколы допросов свидетеля К., дополнительных допросов свидетеля М., проверок показаний на месте свидетелей К. и В1.

Ставя под сомнение законность производства указанных выше следственных действий, по мнению судебной коллегии, адвокат исходил из собственных представлений о методах расследования уголовного дела, тогда как по смыслу ст. 38 УПК РФ следователь самостоятельно направляет ход расследования, принимает решение о производстве следственных действий и тактике их проведения.

Вопреки доводам жалобы адвоката, как следует из протокола допроса свидетеля К. от 3 февраля 2020 года на л.д. 42 тома 3, он вначале был допрошен следователем по обстоятельствам, происходившим в квартире В1., В2. в ночь на 25 ноября 2019 года, которые он непосредственно наблюдал, и только после этого для уточнения деталей произошедшего К. были озвучены показания Власова и свидетелей В1., В2., что не противоречит уголовно-процессуальному закону.

Проверки показаний свидетелей К. 10 февраля 2020 года (л.д. 123 тома 3) и В1. 1 июня 2020 года (л.д. 42 тома 5), которые оспариваются адвокатом, проведены в соответствии с требованиями ст. 164, 166, 170 и 194 УПК РФ.

Согласно ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ в случае, предусмотренном ст. 194 УПК РФ, понятые принимают участие в следственном действии по усмотрению следователя. Если в указанном случае по решению следователя понятые в следственном действии не участвуют, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным.

Как следует из протоколов данных следственных действий и фототаблиц к ним, проверка показаний свидетелей Кирьянова и В1. на месте, каждого, была проведена без участия понятых, но с применением технических средств фиксации хода следственного действия, а именно, фотоаппарата, компьютера и принтера для составления протокола, о чем указано в протоколах данных следственных действий.

Из материалов дела также видно, что перед производством данных следственных действий К. и В1. были допрошены в качестве свидетелей, после чего следователем было принято решение о проведении проверки их показаний на месте, связанном с исследуемым событием, сами протоколы составлены надлежащим лицом, с применением фотофиксации, с разъяснением участникам следственных действий их прав, предупреждением свидетелей об ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний. При этом в протоколах отражен ход каждого из следственных действий, протоколы были К. и В1. прочитаны, замечаний от них не поступило.

Доводы жалобы адвоката о том, что В1., участвуя в проверке показаний К. на месте, слышал его показания и впоследствии давал показания, аналогичные показаниям К., нельзя признать состоятельными, поскольку, как следует из показаний следователя Г. в судебном заседании (л.д. 90 тома 12), свидетель К. в присутствии В1. показания не давал, а присутствие В1. в квартире было необходимо как лица, проживающего в ней и давшего согласие на производство следственного действия, и вопреки доводам жалобы, тексты, зафиксированные в протоколах следственных действий с участием этих свидетелей, не идентичны, каждый из них давал пояснения в соответствии со своими первоначальными показаниями.

Таким образом, оснований для вывода о том, что вышеуказанные протоколы следственных действий являются недопустимыми доказательствами в силу нарушения уголовно-процессуального закона, не имеется.

Ходатайства стороны защиты о признании недопустимыми доказательствами протоколов допросов свидетеля М., а также о назначении почерковедческой экспертизы на предмет установления подлинности подписей свидетеля М. в протоколах его допросов и повторной судебно-медицинской экспертизы по трупу потерпевшего для установления времени его смерти разрешены председательствующим надлежащим образом (л.д. 93-об., 144 тома 12, л.д. 213 тома 11) после тщательного обсуждения со сторонами, с учетом заключения специалиста З. и проведения необходимых проверок, а именно, допросов начальника отдела ЭКЦ ГУ МВД России по Пермскому краю С., следователя Г. и судебно-медицинского эксперта П. (л.д. 79-об, 90, 141-об. тома 12). Мотивы принятых решений в постановлениях приведены, оснований сомневаться в правильности выводов председательствующего не имеется. При этом для принятия председательствующим данных решений допрос специалиста З. не требовался.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что оспариваемые стороной защиты доказательства были добыты в ходе предварительного расследования без нарушения уголовно-процессуального закона.

Также председательствующим было обоснованно отказано и в удовлетворении ходатайства стороны защиты об исследовании медицинских документов о травме правой руки Власова (л.д. 140-об. тома 12), поскольку данное обстоятельство само по себе не имело непосредственного отношения к предмету доказывания.

Государственный обвинитель в ходе судебного разбирательства выполнял свойственную ему процессуальную функцию и был вправе представлять доказательства, подлежащие исследованию в присутствии присяжных заседателей и полученные без нарушения уголовно-процессуального закона, в связи с чем исследование перед присяжными заседателями протоколов осмотра места происшествия с фототаблицами (л.д. 30-об., 31 тома 12) является правомерным. Утверждение адвоката Соболевой об оказании психологического давления на присяжных демонстрацией фотографий с места происшествия является ошибочным. Оснований не допускать просмотр фотографий в судебном разбирательстве не имелось.

Каких-либо данных, свидетельствующих об оказании давления на коллегию присяжных заседателей при демонстрации государственным обвинителем фотографий потерпевшего, не установлено. Присяжные заседатели не заявляли об оказании на них какого-либо воздействия, которое могло повлиять на их беспристрастность при рассмотрении дела, при этом показанные государственным обвинителем фотографии потерпевшего не являются шокирующими и не могли оказать на присяжных заседателей чрезмерное эмоциональное воздействие, сформировать у них негативное отношение к подсудимому и повлиять на принятие ими объективного решения. Напротив, ограничение присяжных заседателей в исследовании указанных доказательств нарушило бы право на их непосредственное исследование.

Что касается доводов адвоката Соболевой, приведенных в суде апелляционной инстанции, о незаконном воздействии государственным обвинителем Бусовым на присяжных заседателей при оглашении протоколов осмотра электрических соединений телефонов Власова и В., М. и Б., то их нельзя признать состоятельными.

Как следует из исследованных в судебном заседании суда первой инстанции протоколов осмотра предметов на л.д. 95, 166 тома 3 (в протоколе с\з л.д. 107 тома 12), справки из ООО «Т2 Мобайл» на л.д. 165 тома 3 (в протоколе с\з л.д. 24 тома 12), в которой указан номер телефона Б., протокола судебного заседания, в ходе которого Власов указал используемый им номер телефона (л.д. 21-об. тома 12), а также аудиозаписи судебного заседания от 14 июля 2021 года (файл № 5) и протокола допроса свидетеля М. на л.д. 75 тома 1, в котором указан его номер телефона, государственный обвинитель Бусов, представляя доказательства стороны обвинения, их не искажал и незаконного воздействия на присяжных заседателей не оказывал, а излагал доказательства в таком виде, чтобы присяжные заседатели сами могли их оценить.

При этом сторона защиты в суде первой инстанции ходатайство о вызове специалиста, который мог разъяснить о возможности определить точное место абонента, о чем в суде апелляционной инстанции пояснила адвокат Соболева, не заявляла, а ею было заявлено ходатайство о запросе сведений по радиусу приема базовой станции, в удовлетворении которого председательствующим было обоснованно отказано (л.д. 123-об. тома 12).

Неконкретизированный довод жалобы адвоката о том, что свидетели обвинения, предварительно допрошенные в отсутствие присяжных заседателей, в их присутствии изменяли свои показания, нельзя признать состоятельным, поскольку из протокола судебного заседания следует, что стороной защиты ходатайства об оглашении показаний таких свидетелей в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ не заявлялись.

В ходе судебного заседания характеризующие подсудимого и потерпевшего данные в присутствии присяжных стороной обвинения исследовались лишь в той мере, в которой необходимы были для установления фактических обстоятельств дела, при этом нахождение Власова в состоянии алкогольного опьянения на момент совершения преступления, в связи с предъявленным ему обвинением, относится к установлению фактических обстоятельств уголовного дела, находящихся в компетенции присяжных заседателей.

Вопреки доводам жалобы адвоката, в ходе судебного разбирательства после того как законный представитель потерпевшего Ш. допускала выражения о характеристике личности потерпевшего, которая не должна была доводиться до присяжных заседателей, председательствующий реагировал на это, обращался к присяжным заседателям и разъяснял, чтобы они не принимали данные высказывания во внимание и не учитывали их при вынесении вердикта. Об этом председательствующий напомнил присяжным заседателям и в напутственном слове.

Кроме того, как следует из протокола судебного заседания, председательствующий, после установления личностей свидетелей В1., В2. (л.д.44-0б., 63 тома 12), в отношении которых были применены меры безопасности, связанные с их физической охраной, просил присяжных заседателей не принимать данное обстоятельство во внимание, и в напутственном слове, разъяснив присяжным заседателям правила оценки доказательств, обратил их внимание на то, что вердикт может быть основан только на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании.

Порядок проведения прений сторон и предоставления подсудимому последнего слова соответствует требованиям ст. 336, 337 УПК РФ.

Доводы о нарушении государственным обвинителем принципа презумпции невиновности, оказании на присяжных заседателей незаконного воздействия, в том числе при предъявлении им письменных доказательств, являются несостоятельными, поскольку действия государственного обвинителя в судебном заседании находились в пределах предоставленных ему законом прав и в связи с возложенной на него обязанностью по поддержанию государственного обвинения, представлению доказательств и так далее.

Принцип состязательности сторон, предусмотренный ст. 15 УПК РФ, председательствующим не нарушен.

Из протокола судебного заседания видно, что при попытках стороны защиты обсуждать вопросы, находящиеся за пределами компетенции присяжных заседателей с целью оказания на них воздействия, председательствующий обоснованно пресекал такие действия, делал замечания, разъясняя присяжным необходимость не принимать во внимание сказанное, а также то, что те или иные обстоятельства не надо принимать во внимание при вынесении вердикта по делу.

Вопросы сторон подсудимому и свидетелям, ответы на которые могли вызвать предубеждение присяжных заседателей, снимались председательствующим обоснованно.

Высказывание председательствующим замечаний участникам процесса, в том случае, когда стороны касались обстоятельств, не подлежащих исследованию в присутствии присяжных заседателей, относится к полномочиям председательствующего и не свидетельствует о его необъективности.

Как не свидетельствует о предвзятости председательствующего и постановка на обсуждение сторон вопроса об изменении меры пресечения в отношении подсудимого после вынесения присяжными заседателями обвинительного вердикта.

Требования ч. 8 ст. 335 УПК РФ о запрете исследования с участием присяжных заседателей фактов прежней судимости подсудимого, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иных данных, способных вызвать предубеждение в отношении подсудимого – судом не нарушены.

В связи с изложенным нет оснований полагать, что на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие, заседатели утратили объективность и беспристрастность, постановив несправедливый вердикт.

Доводы адвоката, изложенные как в жалобе, так и в суде апелляционной инстанции о том, что запасной присяжный заседатель отсутствовал во время прений сторон, и коллегия присяжных заседателей утратила объективность, не могут быть приняты во внимание, поскольку, как следует из протокола судебного заседания, отсутствовавший запасной присяжный заседатель решение по делу не принимал, а сторона защиты отводы конкретному присяжному заседателю либо всей коллегии не заявляла.

Согласно п. 6 ст. 339 УПК РФ формулировки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не должны допускать при каком-либо ответе на них признание подсудимого виновным в совершении деяния, по которому государственный обвинитель не предъявлял ему обвинение либо не поддержал обвинение к моменту постановки вопросов.

Вопросный лист сформулирован с учетом обвинения, предъявленного следствием и поддержанного государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения вопросов со сторонами, в ясных и понятных выражениях.

Как следует из протокола судебного заседания, сторонам в соответствии с ч. 2 ст. 338 УПК РФ было предоставлено право высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов в вопросном листе и внести предложения, которых от сторон не поступило.

Председательствующий в совещательной комнате окончательно сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, и составил вопросный лист.

Формулировка вопросов в вопросном листе соответствует положениям, предусмотренным ст. 339 УПК РФ.

Изложенная постановка вопросов присяжным заседателям позволяла им полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности осужденного в инкриминируемом ему преступлении. Оснований ставить под сомнение полученные на них ответы не имеется.

Напутственное слово председательствующего соответствует положениям ст. 340 УПК РФ.

В напутственном слове председательствующим были приведены доказательства как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, изложены позиции как обвинения, так и защиты, разъяснены присяжным заседателям основные правила оценки доказательств, сущность принципа презумпции невиновности, положения о толковании не устраненных сомнений в пользу подсудимого.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий выяснял у сторон, имеются ли у них возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности. От сторон таковых возражений не поступило.

Вердикт, вынесенный присяжными заседателями, является ясным и непротиворечивым.

В соответствии с положениями ч. 2 ст. 348 УПК РФ вердикт коллегии присяжных заседателей является обязательным для председательствующего судьи.

Оснований для роспуска коллегии в соответствии с ч. 5 ст. 348 УПК РФ или для квалификации действий осужденного по менее тяжкому составу преступления у председательствующего не имелось. Не усматривает таковых оснований и судебная коллегия.

Действия осужденного квалифицированы в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом коллегии присяжных заседателей, и не выходят за рамки предъявленного ему обвинения. Решение суда в этой части надлежащим образом мотивировано.

Действия Власова суд правильно квалифицировал по ч. 4 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предметов, используемых в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

При таких обстоятельствах судебная коллегия существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не усматривает.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, не усматривает судебная коллегия и нарушения права осужденного на защиту, поскольку ему была предоставлена возможность довести до присяжных заседателей свою позицию как по существу предъявленного обвинения, так и доказательства в ее обоснование. Данным правом Власов воспользовался в полной мере.

Психическое состояние осужденного изучено полно и объективно. В ходе предварительного расследования в отношении него проводилась амбулаторная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза. С учетом выводов экспертов, оснований не доверять которым не имелось, иных сведений, влияющих на разрешение данного вопроса, суд обоснованно признал осужденного вменяемым.

При назначении наказания Власову, суд учел характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, данные о его личности, наличие у него двух несовершеннолетних детей и состояние здоровья, признанные смягчающими наказание обстоятельствами, влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи, а также вердикт коллегии присяжных заседателей о снисхождении к Власову.

Оснований для признания иных обстоятельств смягчающими наказание осужденного, судом не установлено. Не усматривает таковых и судебная коллегия.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, поведением виновного во время и после совершения преступления, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, по делу не установлено. Вывод суда об отсутствии оснований для применения положений, предусмотренных ст. 64 УК РФ, обоснован, с чем соглашается и судебная коллегия.

Таким образом, наказание осужденному Власову назначено в соответствии с требованиями уголовного закона, соразмерно содеянному и отвечает принципу справедливости. Оснований для вывода о назначении осужденному чрезмерно сурового наказания не имеется.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы адвоката Соболевой ввиду необоснованности приведенных в ней доводов.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Орджоникидзевского районного суда г. Перми от 23 августа 2021 года в отношении Власова Алексея Александровича оставить без изменения, а апелляционную жалобу адвоката Соболевой О.В. – без удовлетворения.

Судебное решение может быть обжаловано в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции (г. Челябинск) в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, путем подачи кассационных жалоб (представлений) через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу судебного решения, а для осужденного, содержащегося под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии такого судебного решения, вступившего в законную силу.

В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационные жалобы (представления) подаются непосредственно в суд кассационной инстанции и рассматриваются в порядке, предусмотренном ст. 401.10 - 401.12 УПК РФ.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий подпись

Судьи подписи