Решение по делу № 7У-11100/2021 [77-3623/2021] от 14.09.2021

№ 77-3623/2021

КАССАЦИОННОЕ О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Москва 21 октября 2021 г.

Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Сюбаева И.И.,

судей: Акатова Д.А. и Костиной О.М.,

при ведении протокола

секретарем судебного заседания Кусакиной Е.А.,

с участием прокурора Богдашкина А.П.,

осужденного Зрайлова М.В. и его защитника адвоката Грановской М.С., представившей ордер № 2670 от 14 октября 2021г. и удостоверение № 13721,

    рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление заместителя прокурора Рязанской области Банниковой Е.Р. и кассационную жалобу осужденного Зрайлова М.В. на приговор Железнодорожного районного суда г. Рязани от ДД.ММ.ГГГГ г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Рязанского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ. в отношении Зрайлова М.В..

Заслушав доклад судьи Акатова Д.А., выступление прокурора Богдашкина А.П., поддержавшего доводы кассационного представления, просившего об изменении состоявшихся судебных решений в части квалификации содеянного Зрайловым М.В. и смягчении назначенного ему наказания, возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, осужденного Зрайлова М.В. и его защитника – адвоката Грановской М.С., поддержавших доводы кассационной жалобы, просивших об отмене состоявшихся судебных решений и возвращении уголовного дела прокурору либо переквалификации содеянного на ч.1 ст. 228 УК РФ, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

по приговору Железнодорожного районного суда г. Рязани от 16 декабря 2020 г.

Зрайлова М.В., родившийся ДД.ММ.ГГГГ года в <адрес>, ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 8 годам 2 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

В срок наказания зачтено время содержания Зрайлова М.В. под стражей с 22 января 2020 г. до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Рязанского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ. вышеуказанный приговор изменен: в качестве смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, признано активное способствование Зрайловым М.В. раскрытию и расследованию преступления; при назначении наказания применены положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, наказание снижено до 7 лет лишения свободы.

В остальной части приговор оставлен без изменения.

По приговору суда Зрайлов М.В. признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», в значительном размере.

Преступление совершено им в г. Рязани при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В кассационном представлении заместитель прокурора Рязанской области Банникова Е.Р. выражает несогласие с квалификацией содеянного Зрайловым М.В. по признаку покушения на незаконный сбыт наркотических средств «с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

Анализируя приведенные в приговоре фактические обстоятельства содеянного, отмечает, что виновное лицо может быть осуждено по квалифицирующему признаку совершения преступления с использованием электронных и информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет») только в тех случаях, когда это лицо с использованием электронных и информационно-телекоммуникационных сетей выполняет объективную сторону преступления, то есть действия, непосредственно направленные на сбыт наркотических средств их приобретателю. Полагает, что использование Зрайловым М.В. сети «Интернет» для достижения договоренности с неустановленным лицом о приобретении крупной партии наркотических средств, предназначающихся для дальнейшего сбыта, а также дальнейшее направление им сообщений с указанием координат закладок неустановленному соучастнику преступления, не свидетельствует о том, что изъятое при задержании Зрайлова М.В. наркотическое средство, он намеревался сбыть посредством электронных и информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»); доказательств того, что Зрайлов М.В. и неустановленное лицо предварительно договорились о незаконном распространении и реализации наркотических средств посредством сети «Интернет», материалы дела не содержат; из приговора не следует, каким образом Зрайлов М.В. намеревался использовать электронные или информационно-телекоммуникационные сети (включая сеть "Интернет") для последующего сбыта наркотического средства; не следует это и из описания деяния, признанного судом доказанным.

Просит состоявшиеся судебные решения изменить, исключить осуждение Зрайлова М.В. по указанному признаку и смягчить назначенное ему наказание до 6 лет 11 месяцев лишения свободы.

В кассационной жалобе осужденный Зрайлов М.В. выражает несогласие с обжалуемыми судебными решениями, считает их незаконными и необоснованными.

Анализируя действующее уголовно-процессуальное законодательство, положения ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», считает незаконным проведение в отношении него такого ОРМ как «обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» и составленный по его результатам протокол. Отмечает, что в материалах уголовного дела отсутствует постановление суда о разрешении проведения указанного ОРМ. Считает, что в его жилище фактически незаконно, до возбуждения уголовного дела проводился обыск, однако протокол в соответствии со ст. 182 УПК РФ составлен не был. На основании изложенного делает вывод, что при обследовании его жилища нарушены положения ст. ст. 141, 143, 144 УПК РФ, ст. ст. 7, 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в связи с чем результаты проведенных оперативно-розыскных мероприятий не могут быть положены в основу приговора.

Считает, что показания свидетелей, данные на стадии предварительного следствия и в судебном заседании, относительно наличия оперативной информации о причастности его (Зрайлова М.В.) к сбыту наркотических средств являются голословными и не подтвержденными материалами уголовного дела. Указывает, что при даче показаний свидетелями, являющимися сотрудниками полиции, не был назван источник получения ими оперативной информации.

Анализирует понятие «личного обыска», изложенное в уголовно-процессуальном законодательстве, указывая, что в отношении него (Зрайлова М.В.) и Кондрашова П.В. фактически проводился личный обыск в отсутствие соответствующих процессуальных документов, в связи с чем как сам протокол досмотра физического лица, так все полученные в ходе досмотра доказательства являются недопустимыми в соответствии со ст. 75 УПК РФ.

Указывает, что уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрено составление протокола досмотра физического лица, досмотра вещей, находящихся при физическом лице и протокола изъятия вещей и документов. Обращает внимание, что его досмотр на месте задержания не проводился, протоколы о доставлении и административном задержании не составлялись, и в нарушение ст. ст. 182, 184 УПК РФ не был составлен протокол его личного обыска.

Считает, что вещественное доказательство, полученное в ходе досмотра Кондрашова П.В. (т. 1 л.д. 144-145) не обладает признаками относимости, поскольку принадлежность изъятого у Кондрашова П.В. сотового телефона ему (Зрайлову М.В.) не установлена.

Полагает, что в его действиях отсутствуют признаки состава преступления, поскольку в материалах дела не содержится информации о сообщении им (Зрайловым М.В.) мест нахождения тайников с наркотическими средствами третьим лицам, а также о фактах оплаты ему (Зрайлову М.В.) денежных средств за сбыт наркотических средств.

Утверждает, что он признал вину на предварительном следствии в результате оказанного на него давления со стороны сотрудников полиции и приговор не может быть основан только на его показаниях.

Просит приговор отменить, уголовное дело возвратить прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В письменных возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель по делу Степанова О.И. выражает несогласие с приведенными в ней доводами, считает, что в основу приговора положены только допустимые доказательства виновности Зрайлова М.В. в инкриминированном ему деянии, полагает, что назначенное осужденному наказание является справедливым, просит приговор суда оставить без изменения.

Изучив доводы кассационного представления, кассационной жалобы и письменных возражений на нее, материалы уголовного дела, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений по настоящему уголовному делу, с учетом внесенных в приговор изменений судом апелляционной инстанции, не допущено.

Вопреки доводам кассационной жалобы, вывод суда о виновности Зрайлова М.В. в совершении преступления, за которое он осужден, соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, и основан на исследованных судом доказательствах, приведенных в приговоре, проверенных и получивших надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ. Эти доказательства обоснованно признаны допустимыми, достоверными и в своей совокупности достаточными для правильного разрешения уголовного дела.

Так, будучи допрошенным в судебном заседании, Зрайлов М.В. первоначально оспаривал предъявленное ему обвинение, заявлял о применении к нему недозволенных методов ведения следствия, утверждал о том, что изъятые у него вещества он хранил с целью личного употребления. Однако по итогам судебного следствия после консультации с адвокатом свою позицию Зрайлов М.В. изменил и заявил, что вину в инкриминированном ему преступлении признает полностью, а отрицание причастности к преступлению являлось способом его защиты (т.4 л.д. 114).

При этом Зрайлов М.В. подтвердил оглашенные показания, данные им в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ (т.4 л.д. 114) о том, что в середине ДД.ММ.ГГГГ. в сети Интернет он связался с пользователем под псевдонимом «<данные изъяты>», договорился о работе, которая будет заключаться в раскладке им наркотиков по тайникам в г. Рязани и получении за это вознаграждения. Пользователь «<данные изъяты>» прислал ему информацию об обязанностях закладчика, подробном описании работы, настройках безопасности телефона, а также о мерах конспирации. Оплата за работу перечислялась на его (Зрайлова) Биткоин-кошелек в виде биткоинов, которые он переводил в рубли и выводил на дебетовую карту. Примерно с середины ДД.ММ.ГГГГ г. пользователь «<данные изъяты>» один раз в две недели присылал ему адреса с местами тайников-закладок, где содержалось наркотическое вещество, которое он (Зрайлов) забирал и раскладывал в различных местах г. Рязани, которые ему указывал пользователь «<данные изъяты>». Свое общение с пользователем «<данные изъяты>» он осуществлял через сеть Интернет, используя зарегистрированные им ранее аккаунты через принадлежащий ему мобильный телефон или ноутбук, в котором также хранил информацию, связанную с распространением им наркотических средств, - фотографии мест тайников и их координаты. ДД.ММ.ГГГГ. он получил информацию о местонахождении очередной партии наркотических средств и попросил своего знакомого Кондрашова П.В. забрать ее из тайника. Однако, не успев получить их от Кондрашова П.В., он был задержан сотрудниками полиции, которые обнаружили при нем, а также в его квартире наркотические средства из ранее полученной от пользователя «<данные изъяты>» партии. Полицейским он указал места закладок с наркотиками, сделанных им ранее.

Суд первой инстанции обоснованно признал допустимыми и достоверными эти показания Зрайлова М.В., данные им в ходе предварительного расследования с участием защитника, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и согласуются с другими исследованными в судебном заседании доказательствами:

- показаниями свидетелей – сотрудников полиции Дьякина, Кузьмина, Енгулатова, Пронина, понятых Гуськова, Гравшина об обстоятельствах задержания Зрайлова М.В., проведения его личного досмотра, осмотра его квартиры, в ходе которых были обнаружены и изъяты наркотические средства, а также телефон и ноутбук с информацией о месторасположении оборудованных им тайников, после чего на этих участках местности были изъяты свертки с веществом растительного происхождения; показаниями свидетеля Кондрашова П.В. о том, что Зрайлов М.В. попросил забрать наркотик из тайника, однако его (Кондрашова) задержали полицейские;

- результатами оперативно-розыскной деятельности, зафиксированными, в том числе в протоколах личных досмотров Зрайлова М.В. и Кондрашова П.В., протоколах ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств»;

- протоколами осмотра ноутбука и телефона Зрайлова М.В., изъятых по месту жительства, предметов для фасовки наркотиков - пакетиков, скотча, протоколом следственного эксперимента, по результатам которого обнаружена переписка Зрайлова М.В. в сети Интернет с пользователем «<данные изъяты>», подтверждающая их совместную деятельность по реализации наркотических средств;

- заключениями экспертов, установивших виды наркотических средств, изъятых из незаконного оборота, и их массы, а также однородность гашиша, обнаруженного по месту проживания Зрайлова М.В. и гашиша в двух тайниках-закладках, информация о местонахождении которых содержалась в ноутбуке Зрайлова М.В.

Оценив эти и другие приведенные в приговоре доказательства с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а их совокупность – с точки зрения достаточности, суд пришёл к обоснованному выводу о виновности Зрайлова М.В. в покушении на незаконный сбыт наркотических средств с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере и правильно квалифицировал его действия по ч. 3 ст. 30, п.п. «а, б» ч.3 ст. 228.1 УК РФ.

При этом суд тщательно проверил все доводы стороны защиты, в том числе и о применении к Зрайлову М.В. насилия со стороны сотрудников полиции, которые своего подтверждения не нашли, а также аргументы в обоснование ходатайств о признании собранных по делу доказательств недопустимыми, которые осужденный фактически повторил в кассационной жалобе.

Вопреки утверждениям Зрайлова М.В., доказательства, положенные в основу приговора, отвечают критерию допустимости, поскольку в ходе предварительного следствия нарушений уголовно-процессуального закона при их собирании и закреплении допущено не было, и все они подтверждают обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ.

Доводы кассационной жалобы о недопустимости использования в качестве доказательств протоколов личного досмотра Зрайлова М.В. и Кондрашова П.В. по тем основаниям, что эти документы не предусмотрены УПК РФ, а фактически сотрудниками полиции проводились личные обыски, являются несостоятельными.

Проведение личного досмотра граждан в рамках оперативно-розыскного мероприятия соответствует положениям ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и регламентируется ведомственными нормативными актами.

Составленные протоколы досмотров соответствуют требованиям п. 20 «Инструкции о порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд», утвержденной совместным приказом МВД России N 776, Минобороны России N 703, ФСБ России N 509, ФСО России N 507, ФТС России N 1820, СВР России N 42, ФСИН России N 535, ФСКН России N 398, СК России N 68 от 27 сентября 2013г., о том, что результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны позволять формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом, к соответствующим видам доказательств; содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на ОРМ, при проведении которых получены предполагаемые доказательства, а также данные, позволяющие проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, сформированные на их основе.

Кроме того согласно ч. 3 ст. 48 Федерального закона от 8 января 1998 № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» должностные лица органов внутренних дел при осуществлении контроля за хранением, перевозкой или пересылкой наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров вправе производить досмотр граждан, почтовых и багажных отправлений, транспортных средств и перевозимых грузов при наличии достаточных оснований полагать, что осуществляются незаконные хранение, перевозка или пересылка наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров.

Сотрудники полиции обоснованно руководствовались также и положениями вышеуказанного Закона при проведении личного досмотра задержанного и не вправе были проводить его личный обыск в соответствии со ст. 184 УПК РФ, поскольку на тот момент уголовное дело возбуждено не было.

Судебная коллегия отмечает, что результаты оперативно-розыскной деятельности в установленном ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и вышеназванной Инструкцией порядке были представлены в следственный орган (т.1 л.д.37-41). Впоследствии в ходе предварительного расследования все изъятые у Зрайлова М.В. вещества и предметы были осмотрены и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств, а лица, участвовавшие в оперативно-розыскных мероприятиях, – допрошены в качестве свидетелей.

При этом в протоколах, составленных в ходе проведения досмотров Зрайлова М.В. и Кондрашова П.В., имеются отметки о разъяснении прав и обязанностей всем участникам, которые удостоверили полноту изложенных в протоколах сведений своими подписями (т.1 л.д. 47-49, 144-160).

Оперативно-розыскные мероприятия, связанные с обследованием жилого помещения, в котором проживал Зрайлов М.В., а также участков местности, где он оборудовал тайники с наркотическими средствами, также проведены в строгом соответствии с требованиями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в связи с чем их результаты использованы в качестве доказательств и положены в основу приговора.

Согласно ст. 7 Федерального закона от 12 августа 1995г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" основаниями проведения оперативно-розыскных мероприятий являются, в том числе ставшие известным органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопрос о возбуждении уголовного дела. Задачами оперативно-розыскной деятельности являются выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений.

Кроме того в статье 15 названного Федерального закона закреплено, что при решении задач оперативно-розыскной деятельности органы, уполномоченные ее осуществлять, имеют право проводить гласно и негласно оперативно-розыскные мероприятия, перечисленные в статье 6 названного Федерального закона, производить при их проведении изъятие документов, предметов, материалов и сообщений.

Как следует из материалов дела, в связи с поступившей в УНК УМВД России по Рязанской области оперативной информацией о возможной причастности Зрайлова М.В. к незаконному обороту наркотических средств сотрудниками полиции проводилось ОРМ «наблюдение» в ходе которого Зрайлов М.В. был задержан и у него были изъяты пакетики с наркотическими средствами. Одновременно с этим Зрайлов М.В. пояснил, что по месту жительства у него также находятся наркотики. При таких обстоятельствах проведение такого ОРМ как «Обследование жилого помещения» и изъятие при этом предметов, имеющих отношение к проверке оперативной информации, следует признать обоснованным.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что информация о совершении особо тяжкого преступления, связанного с незаконным оборотом наркотических средств, подтвердилась именно по результатам проведения всего комплекса оперативно-розыскных мероприятий, а не только «наблюдения». В итоге была выявлена, задокументирована и пресечена преступная деятельность Зрайлова М.В., что отвечало целям и задачам, предусмотренным ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Суждения Зрайлова М.В. о том, что под видом оперативно-розыскного мероприятия в его квартире фактически производилось следственное действие – обыск с нарушением порядка, предусмотренного УПК РФ, являются неубедительными. Несмотря на некоторую внешнюю схожесть фактического содержания указанных оперативно-розыскного мероприятия и следственного действия, они различны по своей правовой природе - как по основаниям производства и субъектам, уполномоченным на их проведение, так и по целям проведения, порядку закрепления их результатов и использования их в качестве доказательств по уголовному делу. Учитывая, что комплекс оперативно-розыскных мероприятий в отношении Зрайлова М.В. проводился фактически неразрывно во времени до возбуждения уголовного дела и проведения процессуальной проверки в порядке ст. 144, 145 УПК РФ, принимая во внимание цели обследования (т.1 л.д. 56), оснований считать, что сотрудники полиции провели не оперативно-розыскное мероприятие – обследование жилого помещения, а следственное действие - обыск у судебной коллегии не имеется.

    Обследование жилища Зрайлова М.В. проведено на основании п. 8 ст. 6 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" с его согласия в присутствии незаинтересованных граждан, привлеченных к участию в названном ОРМ, при этом нарушений конституционных прав Зрайлова М.В. допущено не было.

В протоколе обследования жилого помещения имеются записи о том, что участвующим лицам разъяснены их права и обязанности, перед началом, в ходе и по окончании обследования от упомянутых лиц заявлений и замечаний не поступило. Также не имелось замечаний к содержанию самого протокола, о чем каждый из участвующих лиц, в том числе и Зрайлов М.В., расписался, удостоверив своими подписями правильность отражения в протоколе хода и результатов проведения ОРМ (т.1 л.д. 57-74).

Кроме того, законность проведения указанного оперативно-розыскного мероприятия проверена в судебном порядке в соответствии со ст. 8 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (т. 1 л.д. 77-79).

Таким образом, объективная и всесторонняя проверка оснований и наличие предусмотренных ст. ст. 7 и 8 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" условий производства упомянутого ОРМ, хода его проведения и полученных результатов в предусмотренном законом порядке, которые были закреплены путем производства соответствующих следственных действий, позволили суду первой инстанции сформулировать верный вывод о законности данного оперативно-розыскного мероприятия, относимости, допустимости и достоверности полученных результатов оперативно-розыскной деятельности и использовании их в качестве доказательств по делу.

Сведения же об источнике получения сотрудниками полиции оперативной информации, послужившей основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий, относятся к охраняемой законом тайне и суд не вправе возлагать на должностных лиц правоохранительного органа обязанность по раскрытию этого источника, на чем необоснованно настаивает Зрайлов М.В.

Вопреки доводам кассационной жалобы, вывод суда о виновности Зрайлова М.В. в совершении инкриминированного ему преступления основан не исключительно на показаниях осужденного, а на совокупности исследованных доказательств, которым в приговоре дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Доводы Зрайлова М.В. в суде кассационной инстанции о том, что принадлежность сотового телефона, изъятого у Кондрашова П.В., в котором были обнаружены фотоизображения участков местности с определением географических координат и графическими указателями, именно ему (Зрайлову), ничем не подтверждается, являются неубедительными.

Помимо показаний самого Кондрашова П.В., пояснившего о том, что Зрайлов М.В. дал ему свой телефон для того, чтобы он по фотоизображению с координатами участка местности мог забрать закладку с наркотиком, этот факт подтвердил в судебном заседании и сам осужденный (т.4 л.д. 106).

Также судебная коллегия находит несостоятельными суждения Зрайлова М.В. о том, что квалифицирующий признак совершения преступления «группой лиц по предварительному сговору» ничем не подтверждается, поскольку они опровергаются совокупностью исследованных судом первой инстанции доказательств, приведенных в приговоре.

Доводы Зрайлова М.В. о том, что запрещенные к обороту вещества были обнаружены в квартире, собственником которой он не является, не ставят под сомнение установленные по делу фактические обстоятельства, в частности то, что наркотические средства, изъятые из жилища осужденного, принадлежат именно ему и предназначались они для дальнейшего незаконного сбыта. Напротив, Зрайлов М.В. и сам не отрицает, что в данной квартире он действительно проживал, а потому оснований считать, что обнаруженные в ней запрещенные к обороту вещества принадлежали иным лицам, у судебной коллегии не имеется.

Субъективная оценка осужденным положенных в основу приговора доказательств, как недостаточных для вывода о его виновности в совершении инкриминируемого ему преступления, не указывает на основания для отмены состоявшихся судебных решений в кассационном порядке.

При проверке судебных решений в порядке главы 47.1 УПК РФ суд кассационной инстанции не переоценивает фактические обстоятельства, какие-либо доказательства, а проверяет в процессе кассационного производства правильность толкования и применения нижестоящими судебными инстанциями норм материального и процессуального права.

Согласно ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

В соответствии с принципом свободы оценки доказательств, закрепленным в ст. 17 УПК РФ, судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Вышеприведённые требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции при постановлении приговора в отношении Зрайлова М.В. выполнены в полной мере. Сомнений в доказанности виновности осужденного в инкриминированном ему преступлении у суда кассационной инстанции не возникает.

Судебная коллегия не может согласиться и с доводами кассационного представления прокурора об исключении квалифицирующего признака совершения преступления с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 13.2     Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 № 14 (ред. от 16.05.2017) "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", если лицо в целях осуществления умысла на незаконный сбыт наркотических средств, незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает, перерабатывает эти средства, тем самым совершает действия, направленные на их последующую реализацию и составляющие часть объективной стороны сбыта, однако по не зависящим от него обстоятельствам не передает указанные средства, вещества, растения приобретателю, то такое лицо несет уголовную ответственность за покушение на незаконный сбыт этих средств.

Суд кассационной инстанции отмечает, что Зрайлов М.В. вступил в предварительный сговор с неустановленным в ходе предварительного расследования лицом под псевдонимом «<данные изъяты>», направленный на незаконный сбыт наркотических средств, их последующие действия носили совместный и согласованный характер, были заранее спланированы. Совершению Зрайловым М.В. преступления предшествовало его вовлечение в состав преступной группы, инструктаж о способах преступной деятельности, о его (Зрайлова М.В.) функциях в слаженной деятельности этой группы, что было реализовано соучастниками именно с использованием сети Интернет. Кроме того, наркотические средства для последующего размещения в тайниках Зрайлов М.В. получал от неустановленного лица не в ходе личных контактов между ними, а также через тайники, используя информацию, переданную ему через указанную информационно-телекоммуникационную сеть, а затем тем же способом передавал соучастнику координаты местонахождения оборудованных уже им тайников. Из установленных судом первой инстанции фактических обстоятельств следует, что Зрайлов М.В. получил указанным способом от неустановленного лица под псевдонимом «<данные изъяты>» наркотические средства, часть из которых успел разместить в тайники в целях последующего незаконного сбыта. Учитывая вышеприведенные разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, следует констатировать, что тем самым Зрайлов М.В. уже начал выполнять объективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, используя информационно-телекоммуникационную сеть Интернет, однако его умысел не был доведен до конца по не зависящим от него обстоятельствам – вследствие пресечения преступной деятельности сотрудниками полиции.

Судебная коллегия не может согласиться с аргументами автора кассационного представления о том, что виновное лицо может быть осуждено по указанному квалифицирующему признаку только в тех случаях, когда оно выполняет действия, непосредственно направленные на передачу наркотических средств приобретателю с использованием для этого сети «Интернет».

Повышенная общественная опасность деяния, связанного с незаконным сбытом наркотических средств, когда для этого используется сеть Интернет, обусловлена возможностью участников такой преступной деятельности законспирировать ее, исключив личные контакты не только с приобретателями наркотиков, но и между собой, причем уже в ходе совершения действий, входящих в объективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ. Этот способ взаимодействия соучастников между собой и с приобретателями наркотиков затрудняет выявление и пресечение таких преступлений, что учтено в уголовном законе как обстоятельство, повышающее общественную опасность деяния, направленного на незаконный сбыт наркотических средств, начало совершения которого может иметь место и ранее контактирования соучастников преступления непосредственно с конечным потребителем наркотиков через сеть «Интернет».

При таких обстоятельствах действия Зрайлова М.В. правильно квалифицированы и по вышеуказанному признаку.

По этим же мотивам следует признать несостоятельными и доводы осужденного об отсутствии в содеянном состава преступления обоснуемые им тем, что он не успел сообщить о местонахождении тайников с наркотическими средствами их приобретателям, а также не получил оплату за их сбыт.

Суд кассационной инстанции полагает, что судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст. 273 - 291 УПК РФ. Суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастность, обеспечил полное равноправие сторон, принял все меры по реализации принципа состязательности, создал все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Принципы равноправия и состязательности сторон судом первой инстанции соблюдены. Ходатайства стороны защиты, в том числе и о признании недопустимыми доказательств, о которых упоминает в кассационной жалобе Зрайлов М.В., разрешены судом в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке, в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ и по ним приняты мотивированные решения, с которыми суд кассационной инстанции соглашается.

При назначении Зрайлову М.В. наказания учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории особо тяжких, данные о личности осужденного, отсутствие отягчающих и наличие смягчающих наказание обстоятельств – признания Зрайловым М.В. вины, раскаяния в содеянном и состояния его здоровья.

Кроме того, суд апелляционной инстанции признал обстоятельством, смягчающим наказание, активное способствование Зрайловым В.М. раскрытию и расследованию преступления, что явилось основанием для снижения назначенного наказания при последовательном применении положений ч.3 ст. 66, ч.1 ст. 62 УК РФ ниже низшего предела, предусмотренного санкцией ч.3 ст. 228.1 УК РФ.

Оснований для применения положений ст. 64, 73, ч.6 ст. 15 УК РФ суды нижестоящих инстанций не усмотрели, с чем судебная коллегия соглашается.

Назначенное Зрайлову В.М. наказание с учетом внесенных в приговор изменений является соразмерным содеянному, личности осужденного, и оснований считать его чрезмерно суровым не имеется, поскольку оно соответствует требованиям ст. 6, 43, 60 УК РФ, направлено на исправление Зрайлова М.В., предупреждение совершения новых преступлений и является справедливым.

Вид исправительного учреждения, в котором Зрайлову В.М. надлежит отбывать наказание, судом первой инстанции в соответствии с п. «в» ч.1 ст. 58 УК РФ назначен правильно – исправительная колония строгого режима.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Рязанского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в полной мере соответствует требованиям ч.4 ст. 7, ст. 389.28 УПК РФ.

Таким образом, поскольку иных, помимо устраненных судом апелляционной инстанции, существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявших на исход дела, судами допущено не было, оснований для удовлетворения кассационного представления, кассационной жалобы и отмены или изменения состоявшихся судебных решений не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.13, 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

приговор Железнодорожного районного суда г. Рязани от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Рязанского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ. в отношении Зрайлова М.В. оставить без изменения, кассационное представление прокурора и кассационную жалобу осужденного – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: