Решение по делу № 33-4632/2016 от 12.09.2016

Судья Ажгихина Н.В.                        Дело №33-4632/2016

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:

председательствующего судьи	Копотева И.Л.,
судей	Дубовцева Д.Н., Константиновой М.Р.,
при секретаре	Глуховой И.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Ижевске Удмуртской Республики 12 октября 2016 года гражданское дело по апелляционным жалобам С.О.В. и Министерства здравоохранения Удмуртской Республики на решение Малопургинского районного суда Удмуртской Республики от 20 июня 2016 года, которым частично удовлетворен иск С.О.В. о взыскании компенсации морального вреда.

С бюджетного учреждения здравоохранения Удмуртской Республики «<данные изъяты>», а при недостаточности имущества бюджетного учреждения здравоохранения Удмуртской Республики «<данные изъяты>», на которое может быть обращено взыскание, с Министерства здравоохранения Удмуртской Республики, в пользу С.О.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 450 000 руб.

С бюджетного учреждения здравоохранения Удмуртской Республики «<данные изъяты>» в пользу С.О.В. взысканы судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 15 000 руб.

Заслушав доклад судьи Дубовцева Д.Н., выслушав объяснения представителя бюджетного учреждения здравоохранения Удмуртской Республики «<данные изъяты>» - В.И.Б. (доверенность от 8 апреля 2016 года), полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

С.О.В. обратилась в суд с иском к бюджетному учреждению здравоохранения Удмуртской Республики «<данные изъяты>» (далее по тексту – БУЗ УР «<данные изъяты>») о компенсации морального вреда в размере 3 000 000 руб.

Требования мотивировала тем, что ДД.ММ.ГГГГ года у неё родился сын С.Р.А., который рос здоровым и крепким, развивался в пределах установленных норм. Медицинские осмотры и профилактические прививки осуществлялись в отношении ребенка систематически и своевременно, каких-либо пороков развития, отклонений от норм не имелось. До 25 июля 2014 года ребенок истца был здоров. Обратившись за медицинской помощью к БУЗ УР «<данные изъяты>» вечером 25 июля 2014 года с жалобами на повышенную температуру, надлежащая медицинская помощь ребенку оказана не была, диагноз своевременно не установлен, в результате чего ребенок истца скончался в реанимационном отделении БУЗ УР «<данные изъяты>» 28 июля 2014 года. При правильной и своевременно оказанной помощи ребенка можно и необходимо было спасти. Но данную помощь медицинские работники ребенку не оказали. Нарушая свои должностные инструкции, требования ФЗ №323-ФЗ от 21 ноября 2011 года «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», Постановление Правительства РФ от 18 октября 2013 года №932 «О программе государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи на 2014 год и на плановый период 2015 и 2016 годов», ненадлежащим образом исполняя свои профессиональные обязанности, врачи Е.С.В. и Л.А.А. при необходимой внимательности и предусмотрительности могли и должны были предвидеть последствия в виде причинения смерти С.Р.А.

По факту смерти С.Р.А. возбуждено уголовное дело №. Е.С.В. и Л.А.А. следователем Завьяловского МСО СУ СК России по УР предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ – причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Постановлением следователя Завьяловского МСО СУ СК России по УР Ч.К.П. от 10 февраля 2016 года уголовное дело №№ и уголовное преследование в отношении Е.С.В. и Л.А.А. прекращено вследствие акта об амнистии на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

Истец в результате смерти сына перенесла глубокие нравственные страдания, связанные с невосполнимой и несвоевременной утратой, которые будут сопровождать всю оставшуюся ее жизнь. С 25 по 28 июля до последней минуты жизни ребенка истец находилась с ним, видела, как страдал ее ребенок, от чего испытывала сильнейшие мучения. Страдания истца еще более усугубились от того, что она видела, как бездействуют врач и даже не пытаются оказать ему помощь. В результате преступного бездействия врачей, приведшего к смерти ее сына, ей причинены глубокие нравственные страдания, главным образом потому, что сына можно было спасти при правильной и своевременно оказанной помощи, которую ответчик не обеспечил и не предпринял никаких мер по ее оказанию.

Определением суда от 29 апреля 2016 года к участию в деле в качестве соответчика привлечено Министерство здравоохранения УР.

Истец С.О.В., надлежащим образом извещенная о дате, времени месте рассмотрения дела, в суд не явилась. В соответствии со статьей 167 ГПК РФ суд рассмотрел дело без её участия.

Представитель ответчика БУЗ УР «<данные изъяты>» - В.И.Б., действующий на основании доверенности, исковые требования не признал, пояснил, что заявленная сумма является завышенной.

Представитель ответчика Министерства здравоохранения УР, надлежащим образом извещенный о дате, времени и месте рассмотрения дела, в суд не явился. В соответствии со статьей    167 ГПК РФ суд рассмотрел дело без его участия.

Третьи лица Е.С.В. и Л.А.А. в судебном заседании пояснили, что считают заявленную к взысканию сумму компенсацию морального вреда завышенной.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе С.О.В. просит решение суда первой инстанции изменить, ссылаясь на то, что при установлении суммы компенсации морального вреда в размере 450 000 руб. суд ненадлежащим образом оценил характер и глубину причиненных истцу нравственных страданий. Полагает, что размер компенсации морального вреда должен быть взыскан в большем размере. Суд необоснованно отказал в удовлетворении требования о возмещении расходов на оплату нотариальной доверенности, необоснованно удовлетворил требование о возмещении расходов на оплату услуг представителя только в размере 15 000 руб.

В возражениях на апелляционную жалобу БУЗ УР «<данные изъяты>» и Министерство здравоохранения УР ссылаются на необоснованность приведенных в ней доводов.

В апелляционной жалобе Министерство здравоохранения УР просит решение суда первой инстанции отменить как незаконное и необоснованное. Вывод суда о том, что вследствие ненадлежащего исполнения Е.С.В. своих профессиональных обязанностей, игнорирования требований своей должностной инструкции, дефекта оказания медицинской помощи у С.Р.А. развились осложнения, послужившие непосредственной причиной смерти, не соответствует действительности. Также не соответствуют действительности выводы суда о том, что врач-педиатр Л.А.А. действовал небрежно, не проводил лечебно-профилактических исследований, не обеспечил консультирование с врачом инфекционистом, не установил ребенку диагноз, не назначил ему незамедлительное лечение и диагностические исследования. Кроме того, апеллянт считает, что размер компенсации морального вреда существенно завышен. Оплата морального вреда нанесет вред деятельности БУЗ УР «<данные изъяты>», так как возможно недополучение денежных средств по другим статьям расходов, и тем самым неблагоприятно скажется на оказание медицинской помощи населению, которое обслуживание в данном учреждении.

При рассмотрении дела судебная коллегия в соответствии со ст. 327-1 ГПК Российской Федерации проверяет законность и обоснованность решения суда в пределах доводов, содержащихся в апелляционной жалобе.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобах, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, истец С.О.В. является матерью С.Р.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Согласно свидетельству о смерти С.Р.А. умер ДД.ММ.ГГГГ года.

Согласно постановлению следователя Завьяловского МСО СУ СК России по УР от 10 февраля 2016 года уголовное преследование и уголовное дело №№ в отношении Е.С.В. и Л.А.А., обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ, прекращены по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ., вследствие акта об амнистии.

Согласно материалам уголовного дела №№ причиной смерти С.Р.А., умершего ДД.ММ.ГГГГ года в реанимационном отделении БУЗ УР «<данные изъяты>», явилось заболевание – <данные изъяты>.

Непосредственной причиной смерти С.Р.А. явилось развитие осложнения имеющегося заболевания вследствие дефектов оказания медицинской помощи, допущенных врачом-терапевтом БУЗ УР «<данные изъяты>» Е.С.В.

-несвоевременно проведены консультации врача-педиатра, врача-инфекциониста, которые необходимо было провести в ближайшие после поступления в приемный покой время;

-диагноз в период нахождения С.Р.А. на стационарном лечении в БУЗ УР «<данные изъяты>» установлен не верно, диагностические мероприятия, направленные на постановку правильного диагноза в полном объеме не проведены, что привело к позднему началу антибактериальной, противошоковой терапии;

-лечебно-диагностические мероприятия, даже с учетом установленного диагноза, проводились несвоевременно и неправильно, не соответствовали порядку оказания медицинской помощи детям с инфекционными заболеваниями и действующими стандартами оказания медицинской помощи при данной патологии;

-в период нахождения ребенка в инфекционном отделении отсутствовал динамический врачебный контроль за состоянием ребенка.

Вследствие ненадлежащего исполнения врачом-терапевтом БУЗ УР «<данные изъяты>» Е.С.В. своих профессиональных обязанностей, игнорирования требований своей должностной инструкции, дефекта оказания медицинской помощи в виде не привлечения врачей других специальностей для консультации, обследования и лечения малолетнего С.Р.А., не проведения самостоятельных лечебных и диагностических процедур в отношении малолетнего С.Р.А., у последнего развились осложнения, послужившие непосредственной причиной смерти, состоящие в прямой причинно-следственной связи с наступлением его смерти и оцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью человека, как вызвавшие развитие угрожающего жизни состояния – тяжелого инфекционно-токсического шока.

Также непосредственной причиной смерти С.Р.А. явилось развитие осложнения имеющегося заболевания вследствие дефектов оказания медицинской помощи, допущенных врачом-педиатром БУЗ УР «<данные изъяты>» Л.А.А.:

-несвоевременно проведена консультация врача-инфекциониста;

-диагноз в период нахождения С.Р.А. на стационарном лечении в БУЗ УР «<данные изъяты>» установлен не верно, диагностические мероприятия, направленные на постановке правильного диагноза в полном объеме не проведены, что привело к позднему началу антибактериальной, противошоковой терапии;

-лечебно-диагностические мероприятия, даже с учетом установленного диагноза, проводились несвоевременно и неправильно, не соответствовали порядку оказания медицинской помощи детям с инфекционными заболеваниями и существующими стандартами оказания медицинской помощи при данной патологии;

-в период нахождения ребенка в инфекционном отделении отсутствовал динамический врачебный контроль за состоянием ребенка.

Вследствие ненадлежащего исполнения врачом-терапевтом БУЗ УР «<данные изъяты>» Л.А.А. своих профессиональных обязанностей, игнорирования требований своей должностной инструкции, дефекта оказания медицинской помощи в виде не привлечения врачей других специальностей для консультации, обследования и лечения малолетнего С.Р.А., не проведения самостоятельных лечебных и диагностических процедур в отношении малолетнего С.Р.А., у последнего развились осложнения, послужившие непосредственной причиной смерти, состоящие в прямой причинно-следственной связи с наступлением его смерти и оцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью человека, как вызвавшие развитие угрожающего жизни состояния – тяжелого инфекционно-токсического шока.

Трудовой книжкой подтверждается наличие трудовых отношений Е.С.В. с БУЗ УР «<данные изъяты>». Е.С.В. 8 августа 2005 года принят на должность врача-терапевта, 19 декабря 2015 года по совместительству врачом-отоларингологом.

Согласно диплому № Е.С.В. присвоена квалификация врач по специальности «лечебное дело», сертификат специалиста № выдан 19 июня 2015 года на имя Е.С.В.., действует в течение 5 лет.

Трудовой книжкой подтверждается наличие трудовых отношений Л.А.А. с БУЗ УР «<данные изъяты>». Л.А.А. 10 октября 2011 года принят на должность врача-педиатра инфекционного отделения стационара.

Согласно диплому № Л.А.А. присвоена квалификация врач-педиатр по специальности «педиатрия», сертификат специалиста № выдан 30 сентября 2011 года на мя Л.А.А., действует в течение 5 лет.

В соответствии с п.1.3 Устава БУЗ УР «<данные изъяты>» её учредителем является Удмуртская Республика. Функции и полномочия учредителя Учреждения от имени Удмуртской Республики в соответствии с распоряжением Правительства УР от 9 декабря 2013 года №810-р «О приеме из муниципальной собственности в собственность Удмуртской Республики муниципальных учреждений сферы здравоохранения» осуществляет Министерство здравоохранения Удмуртской Республики.

В соответствии с п.1.8 Устава БУЗ УР «<данные изъяты>» отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом, как закрепленным за ним собственником имущества, так и приобретенным за счет доходов, полученных от приносящей доход деятельности, за исключением особо ценного движимого имущества, закрепленного за учреждением собственником имущества или приобретенного учреждением за счет средств, выделенных собственником имущества учреждения на приобретение такого имущества, а также недвижимого имущества. По обязательствам учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества учреждения, на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет учредитель учреждения.

В соответствии с п.2.2 Устава БУЗ УР «<данные изъяты>» предметом деятельности учреждения является осуществление медицинской деятельности, а также иной деятельности, предусмотренной Уставом.

Данные выводы подтверждаются исследованными в суде доказательствами и сторонами по существу не оспариваются.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался положениям ст. 2, п. 1 ст. 20, п.1 ст. 41 Конституции РФ, ст. ст. 123.22, 151, ч. 1 ст. 1068, ст. 1101 ГК РФ, Постановлением Пленума ВС РФ №10 от 20 декабря 1994 года «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», Постановлением Пленума ВС РФ от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вред жизни или здоровью гражданина».

Частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что истец имеет право на компенсацию морального вреда в связи с причинением ей нравственных страданий в результате смерти сына по причине допущенных нарушений врачами БУЗ УР «<данные изъяты>» в виде ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей.

При этом, руководствуясь положениями ст. 123.22 ГК РФ, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что компенсация морального вреда подлежит взысканию с БУЗ УР «<данные изъяты>», а при недостаточности имущества БУЗ УР «<данные изъяты>», на которое может быть обращено взысканием, с Министерства здравоохранения Удмуртской Республики.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, они основаны на фактических обстоятельствах дела, правильном применении закона, соответствуют представленным доказательствам.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции с учетом принципа разумности и справедливости, принимая во внимание характер нравственных страданий, полученных истцом в результате смерти ее сына, пришел к выводу о необходимости взыскания компенсации морального вреда в размере 450 000 руб.

Однако, судебная коллегия не может согласиться с определенным судом первой инстанции размером компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца.

В соответствии с ч. 1 ст. 41 Конституции РФ, каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору.

Согласно п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

Статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации в качестве одного из способов защиты гражданских прав предусматривает возможность потерпевшей стороны требовать компенсации морального вреда.

Согласно ст. ст. 151, 1100 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальные особенности потерпевшего.

Согласно пункту 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 6), объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты.

Верховный Суд Российской Федерации в п. 2 Постановления Пленума "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда" N 10 от 20 декабря 1994 года дал разъяснения о том, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда (п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина").

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, смерть сына истца наступила вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей врачей Е.С.В. и Л.А.А., которые состоят в трудовых отношениях с БУЗ УР «<данные изъяты>».

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В ходе судебного разбирательства установлен факт причинения истцу морального вреда в виде физических и нравственных страданий вследствие гибели малолетнего сына.

Учитывая фактические обстоятельства причинения морального вреда, а также наличие вины работников ответчика в причинение смерти С.Р.А. и, как следствие, морального вреда истцу, а также учитывая другие конкретные обстоятельства, свидетельствующие о тяжести перенесенных истцом страданий (со смертью сына необратимо нарушены целостность семьи истца и ее семейные связи, относящиеся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом неимущественных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения; истец лишен возможности общения с погибшим ребенком; гибель ребенка бесспорно причинила истцу тяжелые эмоциональные переживания; гибель сына сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие матери, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам; вынужденность изменения обычного образа жизни из-за смерти близкого человека), судебная коллегия считает необходимым увеличить размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, до 1 000 000 руб.

Судебная коллегия считает, что определенный размер компенсации морального вреда в указанном размере соответствует степени перенесенных истцом нравственных страданий, ее индивидуальных особенностей. Оснований для взыскания компенсации морального вреда в меньшем размере по доводам жалобы Министерства здравоохранения УР не имеется.

Указанные в жалобе доводы Министерства здравоохранения УР о материальном положении БУЗ УР «<данные изъяты>» не являются правовыми основанием для отмены оспариваемого решения суда. Иные приведенные в жалобе доводы направлены на переоценку выводов суда первой инстанции.

Оснований для увеличения размера взысканной с ответчика суммы расходов на оплату услуг представителя судебная коллегия по доводам истца не усматривает, поскольку взысканная сумма соответствует категории и сложности дела, количеству проведенных судом первой инстанции судебных заседаний и степени участия в них представителя истца. Суд также обоснованно отказал в удовлетворении заявления истца о взыскании расходов на удостоверение доверенности, мотивы этого подробно приведены в оспариваемом решении, оснований для иных выводов судебная коллегия

В связи с вышеизложенным решение суда первой инстанции подлежит изменению в части подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца размера компенсации морального вреда, апелляционная жалоба С.О.В. – подлежит частному удовлетворению, апелляционная жалоба Министерства здравоохранения УР подлежит оставлению без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 ГПК Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Малопургинского районного суда Удмуртской Республики от 20 июня 2016 года изменить, подлежащую взысканию в пользу С.О.В. с бюджетного учреждения здравоохранения Удмуртской Республики «<данные изъяты>», а при недостаточности имущества бюджетного учреждения здравоохранения Удмуртской Республики «<данные изъяты>», на которое может быть обращено взыскание, с Министерства здравоохранения Удмуртской Республики, сумму компенсации морального вреда увеличить с 450 000 руб. до 1 000 000 руб.

В остальной части решение суда оставить без изменения.

Апелляционную жалобу С.О.В. – удовлетворить частично.

Апелляционную жалобу Министерства здравоохранения Удмуртской Республики оставить без удовлетворения.

Председательствующий                 И.Л. Копотев    

Судьи                                  Д.Н. Дубовцев

М.Р. Константинова