Решение по делу № 2-1981/2021 от 26.01.2021

Дело №

№

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Центральный районный суд г. Новокузнецка Кемеровской области

в составе председательствующего судьи             Будасовой Е.Ю.

при секретаре                                                         Касимовой А.А.

с участием прокурора                    Труновой Н.А.

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Новокузнецке

ДД.ММ.ГГГГ

гражданское дело по исковому заявлению Э. к Государственному автономному учреждению здравоохранения «Новокузнецкая городская клиническая больница № 1 имени Г.П.Курбатова» о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Э. обратилась в суд с иском к ГАУЗ «НГКБ № 1» о взыскании компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ в ДД.ММ.ГГГГ матери истца Д., ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ была вызвана бригада скорой помощи на дом в связи с резким ухудшением состояния здоровья, имеющего признаки <данные изъяты>, которые были озвучены бригаде скорой помощи, что подтверждается аудиозаписью вызова и стенограммой № от ДД.ММ.ГГГГ. Также скорой помощи было сообщено, что Д. из области не выезжала в последние 2 недели, контакта с больными COVID-19 у нее не было, отдышка, кашель, мокрота, затрудненное дыхание у больной полностью отсутствовало. В карте скорой медицинской помощи было внесено множество искаженных данных, указано, что поступили жалобы на <данные изъяты>, перед приездом СМП Д. приняла парацетамол, наблюдается незначительное улучшение. Также указание в карте на наличие <данные изъяты> тоже не соответствует действительности, из карты скорой медицинской помощи видно, что показатель <данные изъяты>, что с учетом возраста составляет норму, указано также, что у Д. ясное сознание, что не соответствует действительности. При измерении температуры у больной фельдшером скорой помощи выяснилось, что данное состояние <данные изъяты>. На этом основании медперсоналом скорой помощи после телефонного согласования с дежурным врачом – <данные изъяты> РСЦ № было принято решение о доставке Д. в инфекционное отделение НГКБ № по адресу: <адрес> (реорганизовано путем присоединения к ГАУЗ «НГКБ №») с целью проведения <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ в 20.36 местного времени Д. была доставлена машиной скорой помощи в тяжелом, полностью лежачем состоянии в приемный покой (НГКБ № по адресу: <адрес>). Д. была сделана <данные изъяты>. Истец несколько раз указывала врачу приемного покоя на признаки <данные изъяты>, на что получила ответ, что с температурой другие больницы пациентов не берут, имеющиеся симптомы могут свидетельствовать об <данные изъяты>. Также истец настаивала на проведении Д. <данные изъяты>, на что получила ответ, что в данном отделении <данные изъяты> не делают в силу отсутствия оборудования и другого профиля отделения, а для перевозки в <данные изъяты> больная нетранспортабельна. Поэтому, по словам врача, провести диагностику попробуют с помощью рентгена, и в силу тяжелого состояния положат ближе к реанимации. В итоге врачом было принято решение оставить Д. в инфекционном отделении ГАУЗ «НГКБ №» по адресу: <адрес> и разместить ее в одной палате с больными <данные изъяты>. Далее Д. был поставлен диагноз «<данные изъяты>», в соответствии с которым и назначено лечение. Поскольку доступ родственников в здание больницы № и непосредственно в палаты к пациентам был исключен, не могла находиться возле нее, оказывать уход за ней и наблюдать ее состояние. Телефонная связь с Д. отсутствовала в силу ее тяжелого состояния и невозможности самостоятельно двигаться. На протяжении всего периода нахождения Д. в больнице с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ истец неоднократно пыталась связаться с медперсоналом по указанным телефонам для связи, но ни разу не удалось пообщаться с лечащим врачом. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Д. была размещена в общей палате №, где от ее соседей по палате по сотовому телефону узнала, что состояние тяжелое, они помогают ей принять полусидячее положение, вызвать медперсонал для смены памперсов. С ДД.ММ.ГГГГ Д. перевели вместо реанимации в «лежачую» палату №, где никто не помогал соблюдать необходимый угол наклона. Связь прекратилась полностью. Лечить продолжали от <данные изъяты>, профильное лечение <данные изъяты> отсутствовало, как и диагностика, экстренное оперативное вмешательство по <данные изъяты> не было проведено. Кроме того, больная в полупарализованном состоянии и угнетенном сознании лежала на обычной подушке и кровати с запрокинутой головой, будучи не в состоянии самостоятельно изменить положение головы или попросить о помощи, что многократно способствовало <данные изъяты>. Состояние Д. катастрофически ухудшалось. Однако в реанимацию Д. перевели только в день смерти ДД.ММ.ГГГГ Ни о резком ухудшении состояния, ни о переводе в реанимацию, ни о смерти пациентки истцу не сообщили. О факте смерти узнали при очередной попытке дозвониться до врача. Ни лечащий врач Е., ни врач Д. В., принимавший пациентку в приемном покое, ни трое других врачей, находящихся в смене, в том числе, те, с которыми истец общалась по телефону, не посчитали нужным обратить внимание на признаки состояния пациентки, с которыми она поступила, прислушаться к мнению родственников, и даже не попытались исключить вероятность развития <данные изъяты> посредством элементарных методов диагностирования, не провели должного обследования и не назначили нужное лечение. Никто из них не придал значения крайне тяжелому состоянию пациентки и не перевел ее в реанимацию вовремя, лечение проводилось в общем потоке согласно профилю отделения больницы. Ни один из врачей даже не подумал в первые дни после поступления пригласить специалиста- <данные изъяты> для обследования больной с тяжелыми <данные изъяты> (что самими врачами указано в истории болезни при поступлении в приемный покой) консультацию <данные изъяты> рекомендовали лишь на восьмой день, когда больная впала уже в бессознательное состояние и перестала реагировать на контакт с врачами (согласно данным истории болезни), т.е. за сутки до смерти. Согласно медицинскому свидетельству о смерти, выданному патологоанатомом от ДД.ММ.ГГГГ, смерть Д. наступила от <данные изъяты> <данные изъяты>. Указано также, что <данные изъяты>, на момент поступления в больницу <данные изъяты> COVID-19 у Д. не было. Острое состояние пациентки на момент поступления в больницу было вызвано именно нарушением <данные изъяты>, а отсутствие диагностики и экстренных, оперативных действий со стороны медицинского персонала, ошибочный диагноз, несвоевременный перевод больной в отделение реанимации, а также несоблюдение условий содержания пациентки в медучреждении (отсутствие должного угла наклона постели, грубая и активная смена положения тела при замене памперсов и т.д.) и привели к наступлению <данные изъяты>, повлекшего за собой смерть Д.. <данные изъяты>, носившая умеренный характер, от которой производилось лечение, не явилась ни причиной вызова скорой помощи, ни причиной смерти Д. В результате отсутствия своевременной и надлежащей медицинской помощи наступила смерть Д. от <данные изъяты> в результате <данные изъяты>, вызванного <данные изъяты>. Таким образом, из вышесказанного вытекает факт халатности и безответственности ряда врачей инфекционного отделения ответчика ГАУЗ «НГКБ №» по адресу: <адрес>. Д. не был вызван специалист-<данные изъяты>, не была проведена необходимая диагностика, в результате чего был поставлен неверный диагноз. Соответственно, лечение и хирургическое вмешательство по основному заболеванию, которое явилось причиной смерти, она не получила. Кроме того, в истории болезни прямо указано, что профильная диагностика (<данные изъяты>) не проводилась, то в силу нетранспортабельного состояния больной, то в силу ее нахождения в изоляционной зоне. По результатом экспертизы ООО «АльфаСтрахование – ОМС» филиал «Сибирь» выявлены дефекты оказания медицинской помощи Д. на этапе лечения в ГАУЗ КО «Новокузнецкая городская клиническая больница №». На этапе оказания скорой медицинской помощи дефекты не выявлены. В результате ошибочных действий сотрудников ответчика истец, дочь погибшей Д., испытывает психологический шок, тяжелые душевные и моральные страдания, боль, переживания, поскольку истец, не состоя в браке, проживала с мамой непрерывно и постоянно, всю жизнь, с момента рождения и до момента смерти, вместе, на одной жилплощади, в связи с чем, произошла утрата не только самого близкого для нее в жизни человека, но и напрямую члена ее семьи. В связи с произошедшим, в первые несколько месяцев истец находилась в <данные изъяты>, вынуждающем к приему <данные изъяты>, и до сих пор испытывает тяжелый стресс, сопровождаемый депрессивным состоянием, постоянными слезами, истеричными эмоциями, апатией, снижением веса, снижением работоспособности, моральной и физической угнетенностью, необходимостью приема транквилизаторов и иных успокоительных препаратов. Кроме того, Д., как член семьи, участвовала в финансовой и имущественной жизни семьи, помогала истцу содержать несовершеннолетнего ребенка младшего школьного возраста, являлась единственным именно гарантированным источником дохода семьи в силу постоянства пенсии в периоды нетрудоспособности истца и вынужденной безработицы; истцу также был причинен ущерб нематериального характера, выражающийся в резком снижении ее социальной и жизненной устойчивости, поскольку истец одна воспитывает ребенка, а мать способствовала сохранению трудоспособности в силу того, что находилась с ребенком в период его заболеваний, каникул, рабочих командировок истца, забирала со школы и т.д.

Просит взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в сумме 1 000 000 руб.

В судебном заседании истец поддержала требования в полном объеме, суду пояснила, что ее мать никогда ничем не болела, в поликлинике по месту жительства никогда не наблюдалась, хронических заболеваний не имела. За несколько дней до случившегося у матери стали наблюдаться провалы в памяти. ДД.ММ.ГГГГ обнаружила ее обездвиженной с нарушением речи, спутанностью сознания, вызвала скорую помощь. Провели смотр, планировали госпитализацию в ГКБ № в <данные изъяты>, фельдшер сделал звонок в <данные изъяты>, где отказались принять пациента,т.к. температура была 38. Отправили в отделение для больных с COVID-19, по поступлению сделали <данные изъяты>, однако положили все -таки в отделение для больных с COVID-19, заверив, что проведут обследование и при необходимости переведут в другое отделение. Связь с врачами была затруднена, когда удавалось дозвониться, то поясняли, что лечат от <данные изъяты>. Неоднократно указывала на признаки <данные изъяты>, просила сделать МРТ, отказывали из-за отсутствия возможности. За шесть часов до смерти мать перевели в реанимацию, где она скоропостижно скончалась. В итоге патологоанатомом было установлено, что смерть наступила по причине <данные изъяты>, т.е. Д. находилась не в том отделении и не получала необходимого лечения в результате наступила смерть. Халатное бездействие врачей, безразличное отношение к пациенту привело к сокращению срока жизни Д., ее преждевременной смерти. Учитывая, что проживала с матерью всю свою жизнь, для нее смерть матери была сильным ударом. Всю жизнь мать поддерживала, помогала в содержании и воспитании несовершеннолетнего сына. Утрата невосполнима, ближе матери нет человека. Кроме того, больше нет близких родственников и со смертью матери была утрачена единственная оставшаяся семейная связь. Огромные переживания доставляет одна мысль, что мать умерла от халатного бездействия врачей, которые могли ее спасти, если бы сразу провели необходимое обследование, установили диагноз и назначили правильное лечение.

В судебном заседании представитель истца А., действующий на основании доверенности, поддержал исковые требования в полном объеме.

В судебном заседании представитель ответчика К., действующая на основании доверенности, против удовлетворения иска возражала, суду пояснила, что первичную медицинскую помощь оказывала -станция скорой медицинской помощи. Так как пациентка разговаривать не могла, жалобы записывали со слов родственников. В отделение Д. поступила с предварительным диагнозом. Решение о доставке Д. в отделение для пациентов с COVID-19 принималось работниками СМП. При поступлении в отделение Д. была осмотрена врачами НГКБ №, проведена диагностика, составлен анамнез, поставлен диагноз. Обе бригады сошлись в диагнозе. Согласно медицинской документации не было установлено ни <данные изъяты>. Учитывая состояние пациента, тяжелые хронические заболевания, такие как <данные изъяты>, спрогнозировать состояние пациента было невозможно. Работниками ответчика было сделано все возможное для пациентки, лечение оказано в соответствии со стандартами, прямой причинно-следственной связи между действиями врачей и смерти Д. установлено не было.

Третье лицо ООО «АльфаСтрахование – ОМС» о слушании дела извещено, представитель в судебное заседание не явился, просит рассмотреть дело в свое отсутствие.

Определениями суда от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ привлечены к участию в деле в качестве третьих лиц не заявляющих самостоятельные требования врачи Е., Д., М., П., Щ., К.

Третье лицо Е. в судебное заседание не явилась, причину неявки не сообщила, в предварительном судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ пояснила, что пациентку не помнит, может опираться только на медицинские документы. Заболевание развивалось постепенно в течение 3-5 дней, имелись признаки <данные изъяты>. Не было установлено специальных признаков <данные изъяты>. Не было угнетения сознания, не было очаговой неврологической симптоматики. Больше признаков <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ осматривала всех тяжелых пациентов, Д. имела тяжелое стабильное состояние, могла двигать руками, ногами, самостоятельно дышала. ДД.ММ.ГГГГ осматривала Д. и тогда заподозрила <данные изъяты>, было принято решение вызвать <данные изъяты>, однако пациентку перевели в реанимацию, где она скончалась. Лечение в условиях отделения осуществляется коллегиально, т.к. врачи заходят сменами. Д. лечили: с 17.07 по 22.07 Д., 23.07 Щ., 24.07 К., 25.07 Е., 26.07 К. Д. был поставлен диагноз – внебольничная пневмония и назначена соответствующая схема лечения. При поступлении анализ на коронавирус был отрицательный, посмертно установлен положительный результат.

Третье лицо Щ. в судебное заседание не явился, просит рассмотреть дело в свое отсутствие, в предварительном судебном заседании суду пояснил, что пациентку не помнит, но согласно медицинским записям осматривал ее, были выявлены <данные изъяты> нарушения, которые могли быть обусловлены наличием сахарного <данные изъяты>, преклонным возрастом пациентки.

Третьи лица К., П., М. о слушании дела извещены в судебное заседание не явились, причину неявки не сообщили.

Третье лицо Д. о слушании дела извещен, в судебное заседание не явился, причину неявки не сообщил, просит рассмотреть дело в свое отсутствие.

Выслушав явившихся лиц, прокурора, полагавшего требований истца подлежащими удовлетворению в части, исследовав представленные материалы, суд находит приходит к следующему.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных положений Конституции Российской Федерации и правовых норм, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Д., ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> приходится матерью Э., ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>, что подтверждается копией свидетельства о рождении, копией свидетельства о расторжении брака, они проживали совместно по адресу: <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ в ДД.ММ.ГГГГ Д. в связи с резким ухудшением состояния здоровья Э. была вызвана бригада скорой медицинской помощи.

Согласно стенограмме вызова № от ДД.ММ.ГГГГ истец пришла с работы, нашла мать полуживой, с полным нарушением <данные изъяты>, что говорит не понимает. Температуру не мерили. Кашля, насморка нет. Последние 2 недели из области не выезжала. Контакта c приезжими с COVID – больными не было.

По приезду скорой медицинской помощи при измерении температуры тела Д. фельдшером было установлено, что температура тела Д. составляет <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> местного времени Д. была доставлена машиной скорой медицинской помощи в ГАУЗ НГКБ №, Отделение для пациентов с COVID-19 №, где находилась на лечении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. (ГБУЗ КО «НГКБ №», расположенное по адресу: <адрес> реорганизовано путем присоединение к ГАУЗ «НГКБ №» распоряжением Коллегии Администрации Кемеровской области от ДД.ММ.ГГГГ №-р).

Согласно Медицинской карте № ГАУЗ КО «Новокузнецкая городская клиническая больница №»:

ДД.ММ.ГГГГ при первичном осмотре Д. врачом –терапевтом сан.пропускника совместно со старшим терапевтом П., жалобы: контакт с пациентом затруднен, ввиду выраженной ЦВБ, продуктивному контакту не доступен, анамнез заболевания: со слов родственников, заболела остро, когда появилась <данные изъяты>. Взвали СМП, доставлен в с/<адрес> от ДД.ММ.ГГГГ: выявлен <данные изъяты>. Госпитализирована в отделение. <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ жалобы: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ жалобы: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ жалобы: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ жалобы: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ жалобы: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ жалобы: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ жалобы: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в 12:08 жалобы: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в 21:00 жалобы: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в 14.00 <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в 14.15 <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в 20:30 <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в 21 час. 00 мин. констатирована биологическая смерть после 30 минут безуспешных реанимационных мероприятий.

При патологоанатомическом исследовании у больной Д., страдающей <данные изъяты>, что, в свою очередь, проявилось <данные изъяты>

В ГАУЗ КО «НГКБ №» и ГБУЗ КО «Новокузнецка станция скорой медицинской помощи» специалистами Министерства здравоохранения Кузбасса проведена проверка в рамках ведомственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности.

Согласно акту проверки Министерства здравоохранения от ДД.ММ.ГГГГ по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности ГАУЗ «НГКБ №» выявлено несоблюдение требований приказа МЗ РФ от 15.11.2021 № 928н «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи больным с ОНМК» и приказа МЗ РФ от 29.12.2012 № 1740н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при инфаркте мозга»; не проведена консультация врача – <данные изъяты>, нет полного объема исследований.

В нарушение приказа МЗ РФ от 10.05.2017 № 203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи пациента»:

-Д. не осмотрена заведующим отделением (проведение в обязательном порядке осмотра заведующим профильным отделением (дневной стационар) в течение 48 часов (рабочие дни) с момента поступления пациента в профильное отделение (дневной стационар), медицинской организации, далее по необходимости, но не реже 1 раза в неделю, с внесением в стационарную карту соответствующей записи, подписанной заведующим профильным отделением (дневным стационаром);

-<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Выявленные нарушения оказания медицинской помощи не повлияли на исход заболевания. Неблагоприятный прогноз связан с осложненным течением COVID-9, неблагоприятным преморбидным фоном (<данные изъяты>), истощением ресурсов организма вследствие возрастной органной эволюции. По выявленным нарушениям составлено предписание в отношении ГАУЗ «НГКБ №» об устранении нарушений.

Согласно акту проверки Министерства здравоохранения от ДД.ММ.ГГГГ по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности ГБУЗ КО «Новокузнецкая станция скорой медицинской помощи»: медицинская помощь Д., ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ, бригадой скорой медицинской помощи ГБУЗ КО «НССМП» была оказана в соответствии с приказом Минздрава России от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной медицинской помощи» В результате проведенной проверки, нарушения соблюдения обязательных требований законодательства в сфере здоровья не выявлены.

В рамках обращения Э. ООО «АльфаСтрахование-ОМС» филиал «Сибирь» проведена мультидисциплинарная экспертиза качества медицинской помощи Д., ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ по профилю <данные изъяты>

По результатам экспертизы выявлены дефекты оказания медицинской помощи Д. на этапе лечения в ГАУЗ КО «НГКБ №»:

-отсутствие в медицинской документации результатов обследований, осмотров, консультаций специалистов, дневниковых записей, позволяющих оценить динамику состояния здоровья застрахованного лица, объем, характер, условия предоставления медицинской помощи и провести оценку качества оказанной медицинской помощи;

-наличие расхождений клинического и патологоанатомического диагнозов 2-3 категории вследствие нарушений при оказании медицинской помощи, установленных по результатам экспертизы качества медицинской помощи;

-невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, на основе клинических рекомендаций и с учетом стандартов медицинской помощи, в том числе рекомендаций по применению методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, данных медицинскими работниками национальных медицинских исследовательских центров в ходе консультаций/консилиумов с применением телемедицинских технологий, приведшее к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица, либо создавшее риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшее риск возникновения нового заболевания (за исключением случаев отказа застрахованного лица от медицинского вмешательства, в установленных законодательством Российской Федерации случаях).

Данные обстоятельства подтверждаются экспертным заключением (протоколом оценки качества медицинской помощи) ООО «АльфаСтрахование-ОМС» филиал «Сибирь» от ДД.ММ.ГГГГ.

Постановлением от ДД.ММ.ГГГГ старшего следователя следственного отдела по городу Новокузнецку СУ СК РФ по Кемеровской области – Кузбассу возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

Постановлением от ДД.ММ.ГГГГ старшего следователя следственного отдела по городу Новокузнецку СУ СК РФ по Кемеровской области – Кузбассу Назначена судебная медицинская экспертиза.

Согласно Заключению экспертизы №-ком от ДД.ММ.ГГГГ ГБУЗ ОТ НКБМСЭ Отдела комплексных экспертиз:

Причиной смерти Д., наступившей ДД.ММ.ГГГГ в 21.00 в реанимационном отделении, явился <данные изъяты>, развившийся вследствие <данные изъяты>

В соответствии с данными карты вызова СМП № от ДД.ММ.ГГГГ на момент осмотра фельдшером в 19.16 у Д. имелись жалобы на <данные изъяты>.

На момент помещения в стационар ДД.ММ.ГГГГ в 22.12 состояние Д. оценивалось как тяжелое, обусловленное <данные изъяты>). <данные изъяты> В соответствии с диагнозом Д. требовалось патогенетическое и симптоматическое лечение, которое было назначено в адекватном объеме (<данные изъяты>). Следует отметить, что для подтверждения диагноза состояние больной требовало дальнейшего динамического наблюдения, повторного рентгенологического исследования, которое в отсутствии достоверных рентгенологических признаков пневмонии следовало провести в ближайшее время. Однако, обследование было назначено на ДД.ММ.ГГГГ, т.е. несвоевременно. По результатам ПЦР-теста на COVID-19 отделяемого из носоглотки, взятого от ДД.ММ.ГГГГ наличие вируса не обнаружено.

За период наблюдения в специализированном отделении (для больных с симптомами новой коронавирусной инфекции) у Д. положительной динамики от проводимого лечения не наблюдалось. На фоне уже имевшихся на момент поступления неврологических расстройств – признаков нарушения сознания, нарушения координации, отмечены жалобы на слабость в руке, что требовало верификации диагноза, консультации <данные изъяты>, проведение дополнительного обследования, которые своевременно не были проведены. Признаки нарушения <данные изъяты> были заподозрены отсрочено – ДД.ММ.ГГГГ в 14:00, т.е. через несколько дней после поступления, когда состояние больной резко ухудшилось (<данные изъяты>). Для исключения <данные изъяты> назначены консультация врача – <данные изъяты>, <данные изъяты>, которое в связи с тяжестью состояния, необходимостью транспортировки в другое медицинское учреждение не осуществлялись. Д. переведена в отделение реанимации в 15:23, где начатая интенсивная терапия эффекта не имела, в 21.00 после комплекса реанимационных мероприятий констатирована смерть.

Сведения о развитии заболевания, характер жалоб и <данные изъяты> симптомов, <данные изъяты> у Д. следует отнести к недостаткам оказания медицинской помощи. Следует отметить, что терапия, получаемая Д. в период нахождения в стационаре, на лечение <данные изъяты> расстройств направлена не была. Фармакологические свойства назначенных препаратов позволяют высказаться об отсутствии их существенного отрицательного влияния на течение <данные изъяты> и ухудшение течения <данные изъяты>. В соответствии с общедоступными литературными данными, смертность от <данные изъяты> при надлежащем лечении в остром периоде достигает 35%, т.е. в случае более ранней диагностики, своевременного назначения адекватной лекарственной терапии расстройств <данные изъяты>, возможность наступления благоприятного исхода ишемического инсульта у Д. исключить нельзя.

На основании вышеизложенного, следует заключить, что в случае с Д. дефект оказания медицинской помощи (отсутствие диагностики, своевременно назначенного лечения) оказал существенное влияние, усугубил течение заболевания с высокой вероятностью летального исхода, обусловленного (причинно связанного) расстройством кровообращения на фоне имевшихся заболеваний (<данные изъяты>), что позволяет высказаться об отсутствии прямой причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи и смертью больной. В данном случае между дефектом оказания медицинской помощи и неблагоприятными последствиями связи непрямая (косвенная, опосредованная).

Оснований сомневаться в достоверности представленного заключения у суда не имеется: экспертиза проведена специалистами, ГБУЗ КООТ «Новокузнецкое клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы» является специализированным учреждением в области судебно-медицинской экспертизы, при исследовании всей представленной медицинской документации.

Таким образом, оснований сомневаться в компетентности и незаинтересованности экспертов, составивших заключение судебной экспертизы, у суда не имеется, достоверность экспертного исследования не вызывает сомнений, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности, представленное экспертное заключение являются полным и достаточным для принятия его в качестве надлежащего доказательства.

При таких обстоятельствах, в судебном заседании нашел свое подтверждение дефект оказания медицинской помощи в виде отсутствия диагностики, своевременно назначенного лечения оказавшего существенное влияние, усугубившее течение заболевания с высокой вероятностью летального исхода Д., обусловленный расстройством кровообращения на фоне имевшихся заболеваний (<данные изъяты>) и наличие косвенной (опосредованном) причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде смерти Д.

Постановлением старшего следователя отдела по городу Новокузнецку СУ СК РФ по Кемеровской области – Кузбассу от ДД.ММ.ГГГГ Производство предварительного следствия по уголовному делу № приостановлено в связи с неустановлением лица, совершившего данное преступление.

Из содержания искового заявления Э. усматривается, что основанием ее обращения в суд с требованием о компенсации причиненного ей морального вреда явилось некачественное оказание ее матери Д. медицинской помощи в ГАУЗ «НГКБ №» приведшее, по мнению истца, к смерти ее матери.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина").

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками ГАУЗ «НГКБ №» заявлено истцом, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация - ГАУЗ «НГКБ №» не доказала отсутствие своей вины в причинении морального вреда Э. в связи со смертью ее матери Д., медицинская помощь которой была оказана, ненадлежащим образом (не качественно и не в полном объеме), что нашло свое подтверждение в судебном заседании.

При вынесении решения суд принимает во внимание, что здоровье - это состояние полного социального, психологического и физического благополучия человека, которое может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской помощи, а при смерти пациента нарушается и неимущественное право членов его семьи на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь.

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором пункта 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

В результате смерти матери Э. был причинен моральный вред, выразившийся в переживаемых ею нравственных страданиях, до настоящего времени она не может смириться с утратой. Осознание того, что мать можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняют ей страдания. В то время как врачи ГАУЗ «НГКБ №» ненадлежащим образом исполнили свои профессиональные обязанности, нарушили федеральное и ведомственное законодательство, требования должностной инструкции, стандарты и порядки оказания медицинской помощи, что повлекло смерть Д.

В судебном заседании установлено, что сотрудниками ГАУЗ «НГКБ №» не качественно была оказана медицинская помощь оказавшая существенное влияние, усугубившее течение заболевания с высокой вероятностью летального исхода, обусловленного расстройством кровообращения на фоне имевшихся заболеваний, также установлено наличие косвенной причинно-следственной (опосредованной) связи с наступившими последствиями в виде смерти Д.

Между тем в соответствии с пунктом 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации именно на ответчике лежит обязанность доказывания своей невиновности в смерти Д. и причинении морального вреда Э..

Кроме того, положения статьи 70 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусматривают полномочия лечащего врача при оказании медицинской помощи пациенту.

Так, согласно частям 2, 5 статьи 70 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" лечащий врач организует своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента, предоставляет информацию о состоянии его здоровья, по требованию пациента или его законного представителя приглашает для консультаций врачей-специалистов, при необходимости созывает консилиум врачей для целей, установленных частью 4 статьи 47 названного Федерального закона (донорство органов и тканей человека и их трансплантация (пересадка)). Рекомендации консультантов реализуются только по согласованию с лечащим врачом, за исключением случаев оказания экстренной медицинской помощи. Лечащий врач устанавливает диагноз, который является основанным на всестороннем обследовании пациента и составленным с использованием медицинских терминов медицинским заключением о заболевании (состоянии) пациента.

Однако судом установлено, что сотрудниками медицинского учреждения не были приняты все необходимые и возможные меры, в том числе предусмотренные стандартами оказания медицинской помощи, для своевременного и квалифицированного обследования пациента по указанным ею жалобам и в целях установления правильного диагноза, определению и установлению симптомов имевшегося у Д. заболевания, процесс обследования и лечебный процесс были организованы не правильно, при том, что у медицинского учреждения имелась возможность оказать пациенту необходимую и своевременную помощь.

Отсутствие прямой причинно-следственной связи между недостатками в оказании медицинской помощи Д. и смертью последней, не исключает гражданско-правовую ответственность за недостатки при оказании медицинской помощи.

В данном случае юридическое значение имеет косвенная (опосредованная) причинная связь, т.к. дефекты медицинской помощи оказали существенное влияние, усугубившее течение заболевания с высокой вероятностью летального исхода Д. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Учитывая характер и степень тяжести наступивших последствий в виде смерти, степень вины ответчика, личные особенности как умершей (преклонный возраст), так и индивидуальные особенности личности истца, ее возраст, семейное положение (не замужем), степени близости истца с матерью, проживали всю жизнь совместно, мать помогала истцу растить ребенка, кроме того, утрата близкого человека - матери привела, в том числе к разрыву крепкой семейной связи между матерью и дочерью, которая выражалась в ежедневном общении и значительному ухудшению психического и физического здоровья истца, т.к. для истца мать была единственным родственником, а также требования разумности и справедливости, суд полагает необходимым удовлетворить требования о компенсации морального вреда в размере 500 000 руб.

В соответствии со ст. 103 ГПК РФ издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

Поскольку иск удовлетворен, то следует взыскать с ответчика в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 руб.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Взыскать с Государственного автономного учреждения здравоохранения «Новокузнецкая городская клиническая больница № 1 имени Г.П.Курбатова» в пользу Э. компенсацию морального вреда в сумме 500 000 руб. (пятьсот тысяч рублей).

Взыскать с Государственного автономного учреждения здравоохранения «Новокузнецкая городская клиническая больница № 1 имени Г.П.Курбатова» государственную пошлину в сумме 300 руб. в местный бюджет.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в Кемеровский областной суд путем подачи жалобы в Центральный районный суд г.Новокузнецка в течение месяца с момента изготовление решения в окончательной форме.

Мотивированное решение суда изготовлено 15 октября 2021 года.

Председательствующий                        Е.Ю. Будасова