Решение по делу № 2-1538/2018 от 06.08.2018

дело № 2-1538/2018

                          Р Е Ш Е Н И Е

              ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

14 ноября 2018 года                                      город Соликамск

        Соликамский городской суд Пермского края в составе председательствующей судьи Старчак Т.А.,

при секретаре Мунц Е.А.,

с участием помошника Соликамского городского прокурора Никонова О.А.,

истца Рэскоалэ С.А.,

представителя ответчика ФКУ ОИК-2 ОУХД ГУФСИН России по Пермскому краю Алимбаевой О.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Рэскоалэ С.А. к ФКУ ОИК-2 ОУХД ГУФСИН России по Пермскому краю, Хомко В.К., Министерству Финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда,

                      у с т а н о в и л :

        Рэскоалэ С.А. обратился в суд с иском о компенсации морального вреда, указывая в обоснование заявленных требований, что отбывает наказание в виде пожизненного лишения свободы в ФКУ ОИК-2 ОУХД ГУФСИН России по Пермскому краю, из личных неприязненных отношений начальник ИК-2 Хомко В.А. вопреки его воле и желанию содержал его в одной камере с <дата>г. по <дата>г. с тяжело больным осужденным <данные изъяты> который не мог себя обслуживать и нуждался в постоянном уходе 24 часа в сутки, создавая тем самым истцу невыносимые условия содержания, в результате незаконных действий ответчика Хомко В.К. на протяжение трех месяцев и трех дней у истца было хроническое недосыпание, нарушено право истца на восьмичасовой сон и предоставление ему личного времени, поскольку он был вынужден спать по 3-4 часа в ночь, чем были нарушены гарантированные ему Конституцией Российской Федерации его права и положения статей 3,4,6,8,13.14,17 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Также его мама, <данные изъяты> <дата>. заключила договор о защите его прав и свобод в местах принудительного содержания с директором кино-телекомпании «Зона» телеканала «<данные изъяты>» <данные изъяты>., для того, чтобы кино-телекомпания «<данные изъяты>» подготовила исковое заявление в суд по факту незаконных действий администрации ИК-2 и по обжалованию судебных решений. В рамках данного договора <дата>. он подготовил письменное обращение к директору кино-телекомпании «Зона» <данные изъяты>., но <дата>. цензор ИК-2 и оперуполномоченный составили акт об уничтожении его официального обращения к <данные изъяты> чем нарушили его право на свободу переписки. Данными действиями ответчиков истцу причинены физические и нравственные страдания, в связи с чем истец согласно заявленных требований просил взыскать с ответчика Хомко В.К. 100 000 рублей за насильственное принуждение работать по уходу за тяжело больным осужденным на протяжение 93 дней 24 часа в сутки, с ФКУ ОИК-2 просил взыскать 100 000 рублей в возмещение морального вреда и нравственных страданий.

        В судебном заседании истец на иске настаивал по приведенным в исковом заявлении основаниям, просил взыскать с ответчиков моральный вред по приведенным в исковом заявлении основаниям, указывая что ответчик Хомко В.К. создавал для него невыносимые условия содержания, на обращения    о переводе в другую камеру не реагировал, в случае отказа от ухода за осужденным <данные изъяты> и уборки в камере    он был бы подвергнут дисциплинарному взысканию с водворением в одиночную камеру на один год, лишен свидений с родственниками. На протяжение 3х месяцев у него было хроническое недосыпание, в бане ему приходилось мыть осужденного <данные изъяты>., в результате чего он не успевал помыться сам. За время ухода за <данные изъяты>. он к нему привязался, ухаживал за ним, как за родным отцом, и когда <данные изъяты>. умер, то болезненно воспринимал его утрату, чувствовал свою вину за то, что не смог ему помочь. При этом, администрация исправительного учреждения была хорошо осведомлена о том, что у истца с детства имеет диагноз: психопатия истеро-возбудимого круга. Стадия субкомпенсации, но несмотря на это он умышленно со стороны младших инспекторов подвергался бесчеловечному обращению, из-за страха наказания и других неправомерных методов воздействия. В своем письме руководителю кино-телекомпании «<данные изъяты>» <данные изъяты> он изложил, что администрация исправительного учреждения устраивает пытки и издевательства над осужденными, о факте суицида, который он пытался совершить, о том, что администрация исправительного учреждения в ходе предыдущего судебного процесса совершила подлог доказательств и о других фактах беззакония, которое творится в ФКУ ОИК-2, но его письмо было незаконно уничтожено, наряду с тем, что <данные изъяты>. являлся его защитником.

        Ответчик Хомко В.К. был извещен о времени рассмотрения дела просил рассмотреть дело в свое отсутствие, возражал против иска.

         Представитель ответчика ФКУ ОИК-2 возражала против удовлетворения заявленных требований, указывая что ответчиками личные неимущественные права и нематериальные блага истца не нарушены. Осужденный Рэскоалэ С.А. и <данные изъяты>. отбывали наказание в одной камере на строгих условиях содержания с <дата>. по <дата>., нарушений ст. 80 УИК РФ при совместном отбывания истца и <данные изъяты>. не было допущено, согласно справке старшего психолога ИК-2 <данные изъяты> истец и осужденный <данные изъяты>. могли содержаться в одной камере, психологических противопоказаний по совместному содержанию в одной камере у данных осужденных не было, администрация исправительного учреждения репрессивных мер на истца не оказывала, решение об уходе за осужденным <данные изъяты>. истцом было принято добровольно, как указывал сам истец в ходе рассмотрения дела, из христианских побуждений, после смерти <данные изъяты>. истец обратился к начальнику колонии с заявлением о предоставлении возможности ухода за другим больным осужденным.    <данные изъяты> защитником истца не являлся, от <данные изъяты>. дважды в исправительное учреждение поступал проект доверенности на представление интересов истца, но поскольку текст доверенности содержал неточности относительно наименования учреждения, в котором содержался истец и другие неточности, данный проект доверенности возвращался <данные изъяты>. на дооформление. Письмо истца <данные изъяты> было уничтожено в соответствии с требованиями п. 18 Приказа Минюста РФ от 16.08.2006г. № 264 дсп «Об утверждении инструкции о цензуре корреспонденции подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы, и осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы в учреждениях уголовно-исполнительной системы», поскольку в тексте письма содержалась информация о происшествиях в учреждении, о чем был составлен акт от <дата> о конфискации корреспонденции.

        Представитель ответчика Министерства Финансов Российской Федерации в лице Управления федерального казначейства по Пермскому краю просил рассмотреть дело в свое отсутствие, в письменном отзыве по иску исковых требований не признал.

        Представитель третьего лица ФСИН России извещался о времени рассмотрения дела, мнения по иску не представил.

        В ходе рассмотрения дела судом были опрошены свидетели.

        Свидетель Б, пояснил, что является начальником отдела безопасности ИК-2 с <дата> года, при помещении осужденных в камеру у них выясняется их мнение по поводу содержания с другими осужденными, истец возражений против содержания с осужденным <данные изъяты>. не высказывал, давления, репрессий на истца со стороны администрации колонии не оказывается.

        Свидетель А. пояснил, что с <дата> г. по начало <дата>. отбывал наказание в одной камере с истцом и осужденным <данные изъяты>., последний не мог себя обслуживать и истец осуществлял за ним постоянный уход. Как-то истец высказал претензии по поводу ухода осужденным <данные изъяты>. сотруднику колонии, но тот истца ударил, данные о данном сотруднике колонии не знает.

        Свидетель К. пояснил, что с <дата> по <дата> содержался в одной камере с осужденными Рэскоалэ С.А. и <данные изъяты> Он, К., за осужденным <данные изъяты>. не ухаживал, поскольку не имел такого опыта и желания, а истец осуществлял постоянный уход за <данные изъяты>., поскольку последний не мог себя обслуживать, истец помогал <данные изъяты> из христианских побуждений, но уход за осужденным, который не может себя обслуживать, не должен был являться обязанностью истца.

         Свидетель В. пояснил, что с марта по <дата> года отбывал наказание в одной камере с истцом и осужденным <данные изъяты> последний не мог себя обслуживать, за ним ухаживал истец. Он, В., не слышал, чтобы сотрудники администрации заставляли истца ухаживать за <данные изъяты> но истец    осуществлял уход вынужденно, поскольку не мог покинуть камеру.

         Выслушав стороны, исследовав материалы гражданского дела, заслушав заключение прокурора об отказе в удовлетворении заявленных требований, суд не находит оснований для удовлетворения иска.

         Согласно ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

         Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда

        Таким образом, в соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя вреда.

        По смыслу положений ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

       Конституцией Российской Федерации определено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

В 1948 г. Всеобщая декларация прав человека закрепила принцип запрета принудительного труда, провозгласив в ст. 4, что «никто не должен содержаться в рабстве или в подневольном состоянии; рабство и работорговля запрещаются во всех их видах». Статья 8 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. провозгласила, что никто не должен привлекаться к принудительному или обязательному труду. Никто не должен содержаться в подневольном состоянии. Никто не должен принуждаться к принудительному или обязательному труду.

       Согласно статье 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

При этом Европейский Суд по правам человека неоднократно указывал на то, что заявление лица о том, что оно подверглось обращению, нарушающему статью 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, должно соответствовать требованиям доказуемого утверждения.

В соответствии с данной статьей Конвенции государство должно обеспечить содержание лица в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства, и способ исполнения этой меры не должен подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей.

Условия содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству.

Как указано в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», к «бесчеловечному обращению» относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания.

При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания.

Содержание на законных основаниях лица под стражей в местах, соответствующих установленным государством нормативам, заведомо не может причинить физические и нравственные страдания, поскольку такие нормативы создавались именно с целью обеспечить не только содержание в местах лишения свободы или под стражей, но и обеспечить при этом соблюдение прав лиц, оказавшихся в них вследствие реализации механизма государственного принуждения.

       Согласно ст. 80 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в исправительных учреждениях устанавливается раздельное содержание осужденных к лишению свободы мужчин и женщин, несовершеннолетних и взрослых. Лица, впервые осужденные к лишению свободы, содержатся отдельно от осужденных, ранее отбывавших лишение свободы. Осужденные, больные разными инфекционными заболеваниями, содержатся раздельно и отдельно от здоровых осужденных.

       Согласно ст. 126 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации отдельно от других осужденных в исправительных колониях особого режима отбывают наказание осужденные к пожизненному лишению свободы, а также осужденные, которым смертная казнь в порядке помилования заменена пожизненным лишением свободы.

       Судом установлено, что истец осужден к пожизненному лишению свободы, отбывая наказание в ФКУ ОИК-2, истец с января по <дата> года содержался в одной камере с осужденным <данные изъяты>., в указанное время истец осуществлял за <данные изъяты> уход, <дата>. <данные изъяты> убыл в порядке оказания экстренной медицинской помощи в филиал больницы № 2 ФКУЗ МCЧ-59 ФСИН России.

       Нарушения прав истца,     а также преднамеренных действий ответчика к нарушению прав истца    в ходе рассмотрения дела не установлено. Из пояснений сторон, опрошенных судом свидетелей следует, что выполнение обязанностей по уходу за <данные изъяты> истцу    начальником колонии не вменялось. В ходе рассмотрения дела не установлено, что истца принуждали к осуществлению ухода за <данные изъяты> помимо его води.

Свидетели осужденные К., В. не подтвердили доводов истца об оказании на него давления, принуждения для ухода за осужденным <данные изъяты>. Свидетель А., поясняя о давлении на истца со стороны сотрудников исправительного учреждения, данные о сотруднике, оказывающем давление, не мог назвать, а потому показания данного свидетеля судом не могут быть приняты во внимание. Как следует из справки инспектора оперативного отдела истец в переписке указывал, что ухаживает за <данные изъяты> из христианских побуждений и расценивает свои действия, как покаяние, сам истец в ходе рассмотрения дела неоднократно указывал на то, что привязался к <данные изъяты> и переживал его уход, согласно заявления истца от <дата>. на имя начальника ИК-2 истец дал свое согласие на содержание в камере с другим осужденным, имеющим группу инвалидности и готов был ему добровольно помогать.

        Совокупность указанных обстоятельств опровергает доводы истца о нарушении его прав со стороны ответчиков и принуждении к уходу за больным осужденным.

         В ходе рассмотрения дела также не нашло нарушения прав истца в связи с уничтожением <дата>. заказного письма истца в адрес <данные изъяты>, согласно акта о конфискации корреспонденции данное письмо по результатам проверки было уничтожено в соответствии с требованиями Приказа МЮ РФ, как содержащее в тексте сведения о происшествиях в исправительном учреждении, при этом, данные действия ответчика были продиктованы предъявляемыми к исправительному учреждению требованиями.

           Согласно ч. 2 ст. 91 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации получаемая и отправляемая осужденными корреспонденция подвергается цензуре со стороны администрации исправительного учреждения. Переписка осужденного с судом, прокуратурой, вышестоящим органом уголовно-исполнительной системы, а также с Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации, уполномоченным по правам человека в субъекте Российской Федерации, общественной наблюдательной комиссией, созданной в соответствии с законодательством Российской Федерации, Европейским Судом по правам человека цензуре не подлежит. Переписка осужденного с защитником или иным лицом, оказывающим юридическую помощь на законных основаниях, цензуре не подлежит, за исключением случаев, если администрация исправительного учреждения располагает достоверными данными о том, что содержащиеся в переписке сведения направлены на инициирование, планирование или организацию преступления либо вовлечение в его совершение других лиц. В этих случаях контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений осуществляется по мотивированному постановлению руководителя исправительного учреждения или его заместителя.

        В силу пункта 17 Инструкции по цензуре корреспонденции подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы, и осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы в учреждениях уголовно-исполнительной системы, утвержденной приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 16.08.2006 года N 264-дсп (далее Инструкция), конверты, а также находящиеся в них вложения подвергаются тщательному осмотру в целях обнаружения тайнописей и других условных методов ведения переписки.

        Пункт 18 Инструкции предписывает при наличии оснований производить изъятие входящей корреспонденции с составлением соответствующего акта.

         В ходе рассмотрения дела установлено, что <данные изъяты>. защитником, близким родственником истца    не являлся.

         Договор на оказание консультационных услуг по режиму содержания по страхованию истца между истцом и <данные изъяты> не заключался, а был заключен между <данные изъяты> и мамой истца <данные изъяты>. Во исполнение данного договора <данные изъяты>. в адрес ФКУ ОИК- 2 направлялся проект доверенности на представление интересов истца, данный проект содержал неточности, а потому ФКУ ОИК-2 обоснованно данная доверенность не была удостоверена. В ходе рассмотрения дела из пояснений истца, акта уничтожения письма следует, что в своем письме <данные изъяты>., уничтоженном <дата>., истец сообщал о происшествиях в исправительном учреждении, что предоставляло ответчику право уничтожения корреспонденции в соответствии с положениями вышеприведенных правовых норм.

          С учетом вышеизложенного суд приходит к убеждению о том, что виновных и противоправных действий со стороны ответчиков Хомко В.К., ФКУ ОИК-2     по нарушению прав истца не допущено, истцу в удовлетворении исковых требований следует отказать.

Руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации

                         Р Е Ш И Л :

Рэскоалэ С.А. отказать в удовлетворении заявленных к ФКУ ОИК-2 ОУХД ГУФСИН России по Пермскому краю, Хомко В.К., Министерству Финансов Российской Федерации исковых требований о компенсации морального вреда.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Пермский краевой суд в течение месяца со дня изготовления решения в окончательной форме (22.11.2018г.), с принесением апелляционной жалобы, протеста в Соликамский суд.

                      Судья                          Т.А.Старчак