Решение по делу № 22-31/2019 от 10.01.2019

Дело № 22-31/2019

Судьи Околов А.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

24 января 2019 года                                                                              г. Биробиджан

Суд Еврейской автономной области в составе:

председательствующего Шибанова В.Г., судей Добробабина Д.А. и Шульги А.А.,

при секретаре Антонюк Н.О.,

рассмотрел в открытом судебном заседании 24.01.2019 апелляционные жалобы адвоката Ю. и потерпевшего А. на приговор Биробиджанского районного суда ЕАО от 15 ноября 2018 года, которым

Малышевский С.В., <...>, ранее не судимый,

осуждён по ч.1 ст.111, ст.73 УК РФ к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком на 3 года с возложением на него обязанностей: не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осуждённого и один раз в месяц являться в данный орган для регистрации в установленный инспекцией день.

Кроме этого постановлено взыскать с Малышевского С.В. в счёт компенсации морального вреда в пользу А. 500 000 рублей.

Суд апелляционной инстанции, после доклада судьи Шибанова В.Г., выслушав пояснения осуждённого Малышевского С.В., его защитника - адвоката Сухаревой В.А., потерпевшего А., его законного представителя П. в поддержку доводов своих апелляционных жалоб и мнение прокурора Беленцовой М.Ю., полагавшей приговор в части гражданского иска отменить, а в остальной части - оставить без изменения,

УСТАНОВИЛ:

Согласно приговору, Малышевский признан виновным и осуждён за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью А., опасного для его жизни.

Судом установлено, что преступление совершено в ночное время 25.06.2016 в г. Биробиджане ЕАО при обстоятельствах установленных судом и изложенных в приговоре.

В судебном заседании осуждённый Малышевский в предъявленном ему обвинении виновным себя признал частично и пояснил, что 25.06.2016 в кафе «С.» у него возник конфликт с А., которому и предложил выйти на улицу. Он шёл первым и почувствовал, что потерпевший его потянул за олимпийку. Развернувшись, увидел, что А. на него замахнулся, но он, увернувшись от удара, левой рукой наотмашь ударил потерпевшего в область челюсти или в лицо с правой стороны. От удара А. упал и ударился головой об асфальт. Умысла на причинение ему вреда не имел и ударился ли А. о бордюр, находившийся рядом, не видел.

В апелляционных жалобах:

- адвокат Ю. (в основной и дополнительной), поданной в интересах осуждённого Малышевского, находит приговор суда 1-й инстанции подлежащим отмене в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона и несоответствием выводов суда о виновности Малышевского фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного заседания, приводя тому следующие доводы.

В соответствии с положениями ч.7 ст.241 УПК РФ приговор суда провозглашается в открытом судебном заседании. Однако председательствующий судья запретил присутствовать родственнику подсудимого на провозглашении приговора, не мотивировав своё запрет.

Суд, приняв отказ прокурора от обвинения, в части нанесения Малышевским потерпевшему удара правой рукой в височную область справа и в части нанесения второго удара лежащему потерпевшему, находившемуся в бессознательном состоянии, не установил обстоятельства совершения преступления, подлежащие доказыванию в соответствии с пп.1 и 2 ч.1 ст.73 УПК РФ.

Приговор постановлен судом на недопустимых доказательствах, так как,

исследовав в судебном заседании заключения судебно-медицинских экспертов, суд установил наличие между ними существенных противоречий и пришёл к выводу о необходимости назначения дополнительной комплексной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, заключение № 235 от 26.10.2018 которой признал недостаточно объективным и полным, поэтому в основу приговора положил заключения экспертов № 25-П от 06.04.2017, № 08-МК от 16.02.2018.

По мнению адвоката, эти заключения экспертов являются недопустимыми доказательствами, поскольку оба заключения на титульном листе имеют ссылку на их «утверждение Приказом от 09.01.2008 № 1-ОД», но приказа какого ведомства и о чём этот приказ, не ясно.

В экспертных заключениях, в нарушение приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 12.05.2010 № 346-н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях РФ» (далее Приказ), отсутствует ссылка на нормативную, специальную и иную научную литературу, используемую при производстве экспертного исследования.

Отсутствуют процессуальные постановления о признании специалистов, производивших указанные экспертизы, экспертами.

На официальных сайтах правительства ЕАО и управления здравоохранения правительства ЕАО, а также в приказе управления здравоохранения ЕАО от 05.10.2011 № 167 «Об утверждении структуры и состава аттестационной комиссии управления здравоохранения правительства ЕАО» информация об экспертах Г. и Б., производивших указанные экспертизы, отсутствует.

Кроме этого, на титульном листе заключения эксперта № 25-П от 06.04.2017, в нарушение пп.2, 3 и 8 Приказа и п.4 ч.1 ст.204 УПК РФ, отсутствует информация об образовании и специальности эксперта. К экспертным заключениям не приложены документы, подтверждающие образование, специальность, должность эксперта и эти нарушения, как следует из жалобы, нарушили право стороны защиты на отвод экспертам.

В заключениях экспертов, в нарушение требований п.11 Приказа отсутствуют сведения о принятии прилагаемых к постановлению о назначении экспертизы материалов в упакованном и опечатанном виде, либо об отсутствии такой упаковки, отсутствует информация об исследованной медицинской карте.

В экспертном заключении № 25-П от 06.04.2017 указано на то, что предметом исследования являлись материалы дела, но не указано, какое именно дело было исследовано.

В нарушение п.15 Приказа заключения экспертов не содержат информации о назначении руководителем ГСЭУ исполнителя экспертизы, поэтому отсутствует возможность установить, кем был предупреждён эксперт об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ и кто разъяснял ему права, предусмотренные ст.57 УПК РФ.

При производстве оспариваемых экспертиз, экспертами не внесены данные этапных эпикризов от 05.07.2016, 15.07.2016, 25.07.2016 и не дана оценка, поставленному в них диагнозу: тяжёлая ЗЧМТ. Ушиб головного мозга тяжёлой степени со сдавлением оскольчатым вдавленным переломом височной кости слева. Также не дана оценка записи врача приёмного отделения о поступлении потерпевшего с ОЧМТ.

В указанных же экспертных заключениях сделан вывод, что заключительный диагноз потерпевшего: тяжёлая ЗЧМТ. Ушиб головного мозга тяжёлой степени со сдавлением оскольчатым вдавленным переломом височной кости справа, что явно не соответствует выше приведённому диагнозу этапных эпикризов.

Кроме того, оба заключения эксперта по содержанию полностью соответствует заключению № 07-С от 07.02.2017, признанного на предварительном следствии недопустимым доказательством, а эксперт Г. дважды производил экспертные исследования, что, по мнению адвоката, является недопустимым, так как ранее данный эксперт уже высказал своё мнение по этим же вопросам и, поэтому считает, что заключения экспертов № 25-П от 06.04.2017 и № 08-МК от 16.02.2018 являются недопустимыми доказательствами и подлежат исключению из системы доказательств, представленных стороной обвинения.

Протоколы осмотра места происшествия от 25.06.2016 не содержат достаточной информации для экспертного решения вопроса о возможности образования повреждений у потерпевшего, для чего, как следует из заключения комиссии экспертов № 235 от 26.10.2018, необходима информация о траектории движения тела, положения тела во время падения, подробного описания рельефа травмирующей поверхности области первичного соударения и т.д.

Суд не дал надлежащей оценки протоколу предъявления для опознания по фотографии от 01.07.2016, в ходе которого свидетель Ш. опознала Малышевского по признакам внешности, как лицо, нанёсшее телесные повреждения потерпевшему. Однако, по мнению адвоката, среди опознаваемых лиц идентифицировать по данным признакам именно Малышевского, не представлялось возможным, поскольку все лица обладали указанными признаками внешности, поэтому данное доказательство также является недопустимым.

Суд не дал оценки и протоколу обыска от 26.06.2016, в ходе которого были изъяты вещи Малышевского и которым в протоколе даны неоднозначные наименования. Поэтому считает, что данный протокол обыска нельзя отнести к доказательствам, безусловно указывающим на причастность Малышевского к инкриминируемому ему деянию.

В ходе указанного процессуального действия были изъяты также общегражданский паспорт на имя Малышевского и сотовый телефон «Л.», приобщённые к уголовному делу в качестве вещественных доказательств, которые ни по отдельности, ни в совокупности не подтверждают причастность Малышевского к инкриминируемому преступлению, но и этому обстоятельству, как указано в жалобе, судом не дана надлежащая оценка.

Согласно протоколу обыска от 04.07.2016 в КГБУЗ «К.» был обнаружен Малышевский, и была изъята его медицинская карта. Однако до розыска Малышевского адвокат сообщала в орган предварительного следствия о его месте нахождении, поэтому считает информацию в протоколе об обнаружении её доверителя недостоверной, а суд этому факту должен был дать в приговоре соответствующую оценку.

Далее, указывая на нарушения норм процессуального законодательства в ходе задержания Малышевского, адвокат обращает внимание на отсутствие дачи судом оценки и тому обстоятельству, что без постановления об изъятии медицинской карты Малышевского, её передали врачу-психиатру Ч. для дачи заключения о состоянии здоровья Малышевского в момент задержания.

Согласно показаниям свидетеля Ч. в судебном заседании потерпевший А. являлся её пациентом, так как проходил курс лечения по невротическому уровню, что ставит под сомнение его характеристику, как человека уравновешенного и алкогольно-независимого. А далее, приводя собственный анализ поведению потерпевшего до совершения в отношении него преступления, а также характеризуя Малышевского, ранее незнакомого с потерпевшим, указывает на то, что утверждение стороны обвинения о наличии и реализации осуждённым преступного умысла у Малышевского на причинение А. тяжкого вреда здоровью, является голословным. По мнению адвоката, поскольку второй удар потерпевшему был исключён стороной обвинения, то утверждение, что у Малышевского возник преступный умысел, противоречит событию преступления.

Выдвигая в жалобе различные версии произошедшего, а именно:

- совершение действий в отношении потерпевшего в период нахождения его в областной больнице, повлекшие негативные последствия для его здоровья;

- утрата вещественных доказательств, о которые мог удариться потерпевший и получить телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред его здоровью, в момент скопления значительного количества людей на месте происшествия;

- причинение телесного повреждения, повлекшего тяжкий вред здоровью потерпевшего третьими лицами, адвокат считает, что суд их не проверил и не изложил в приговоре, чем нарушил принцип оценки совокупности доказательств.

В силу требований УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а в соответствии с ч.3 ст.49 Конституции РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в его пользу. Представленные суду и исследованные в судебном заседании доказательства не содержат неопровержимых доказательств виновности Малышевского в предъявленном ему обвинении по ч.1 ст.111 УК РФ, поэтому адвокат в заключение доводов жалобы ставит вопрос о постановлении в отношении Малышевского оправдательного приговора;

- потерпевший А. в своей апелляционной жалобе находит приговор суда 1-й инстанции несправедливым вследствие назначения Малышевскому чрезмерно мягкого наказания, поэтому просит его изменить.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции потерпевший А. уточнил, что считает приговор суда 1-й инстанции несправедливым вследствие необоснованного применения к назначенному Малышевскому наказанию положений ст.73 УК РФ.

В возражениях заместитель прокурора г. Биробиджана М. доводы, изложенные адвокатом Ю. в апелляционной жалобе, находит не состоятельными и просит оставить их без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Виновность осуждённого Малышевского в совершении преступления материалами дела установлена и подтверждается собранными в ходе предварительного следствия и исследованными в судебном заседании доказательствами, которым дана надлежащая оценка.

Как того требуют положения ст.88 УПК РФ, суд в приговоре привёл достаточно убедительные и полные мотивы решения, почему одни доказательства им положены в основу обвинительного приговора, а другие - отвергнуты.

В обоснование вины осуждённого, суд правильно сослался в приговоре в первую очередь на показания самого осуждённого Малышевского, который на предварительном следствии и в судебном заседании не отрицал, что нанёс удар рукой в голову потерпевшему А..

Потерпевший А. пояснил, что в результате полученной травмы стал инвалидом, а обстоятельств, совершённого в отношении него преступления из-за этой же травмы не помнит и знает о них из материалов уголовного дела.

Законный представитель потерпевшего П. показала, что она 24.06.2016 по телефону разговаривала с сыном - потерпевшим А. около 20.00 часов и с ним было всё нормально, а 25.06.2016 около 00.40 часов по телефону от медсестры узнала о доставлении сына в приёмный покой областной больницы. В дальнейшем сын пояснял, что из тех событий помнит лишь факт его нахождения в кафе «С.».

Свидетель И. - директор МУП «Б.» пояснил, что здание <...> расположено по - соседству с кафе «С.» на <...> и на нём снаружи установлены камеры видеонаблюдения.

25.06.2016, т.е. на следующий день после происшедшего при просмотре видеозаписи с этих камер вместе с сотрудниками полиции было видно, что в вечернее время 24.06.2016 на улицу вышло двое мужчин (в судебном установлено, что это были А. и Малышевский) и отошли на несколько метров от кафе «С.». Их действия были хорошо видны, так как участок местности, на котором они стояли, хорошо освещался уличными фонарями и освещениями от вывесок рекламы рядом стоящих зданий. А. и Малышевский стояли друг напротив друга, и далее, Малышевский нанёс один удар по голове или по лицу А., от которого последний упал на землю (асфальт).

Также было видно, что А. Малышевскому никаких телесных повреждений не наносил и никакого сопротивления не оказывал, руками не размахивал, не толкал, за одежду его не хватал, а также то, что Малышевский нагнулся над лежащим на земле А., но ударил его он или нет, сказать не может, но после этого Малышевский ушел в сторону кафе, а к А. стали подходить люди, так как он так и не вставал с земли.

Свидетель Ж. - сотрудник криминальной полиции УМВД России по ЕАО указал на аналогичные факты, установленные в результате просмотра 25.06.2016 видеозаписи с камер наружного наблюдения, приведённые свидетелем И. и дополнительно пояснил, что в тот день находился на дежурстве, сообщение о доставлении в приёмный покой областной больницы <...> А. с травмами головы с территории, прилегающей к кафе «С.» поступило ночью, куда он в составе следственно-оперативной группы и прибыл.

Свидетель З. - фельдшер городской стации скорой медицинской помощи показал, что 25.06.2016 в ночное время в составе бригады прибыл по вызову на <...>, где увидел на земле, лежащего на спине мужчину в бессознательном состоянии (в судебном заседании установлено, что это был потерпевший А.). На улице было достаточно светло, так как работали фонари освещения и рекламные вывески ближнего кафе. При осмотре у А. было установлено наличие множественных травм лица и кровоподтеков, поэтому он и был доставлен в приёмный покой областной больницы.

Свидетель Ч. - врач-психиатр поликлиники <...> показала, что она является членом комиссии по состоянию здоровья <...>. У А. после выписки из больницы была установлена 2 группа здоровья, в настоящая время - 3 по заболеванию тяжелой ЧМТ - последствия травмы. На основании результатов медико-социальной экспертизы, он признан не годным <...> и уволен по болезни.

У суда не имелось оснований сомневаться в правдивости показаний перечисленных свидетелей, не усматривается таковых и у суда апелляционной инстанции.

Кроме этого, показания данных процессуальных лиц согласуются с материалами дела, а именно:

- данными протоколов осмотра места происшествия от 25.06.2016 (т.1 л.д.7-15; 24-26) - участка местности, расположенного в 12 метрах от правого угла с лицевой стороны <...>, в ходе которого изъяты пятна бурового цвета, похожие на кровь, видеозаписи на флэш-карту, а также детально осмотрен бордюр;

- данными протокола осмотра места происшествия от 25.06.2016 (т.1 л.д.16-22), в ходе которого в приёмном покое областной больницы изъяты личные вещи потерпевшего А.;

- данными протокола обыска от 26.06.2016 (т. 1 л.д.49-53) <...>, в ходе которого обнаружены и изъяты копия паспорта на имя Малышевского С.В., футболка (рубашка), кофта (водолазка), джинсы и сотовый телефон марки «Л.»;

- данными протокола предъявления для опознания по фотографии от 01.07.2016 (т.1 л.д.74-77) в ходе которого свидетель Ш. опознала Малышевского С.В. как лицо, который 25.06.2016 в ночное время, находясь в районе кафе «С.» нанес два удара кулаком правой руки в область головы мужчине по имени В. (в судебном заседании ус ановлено, что это был потерпевший А.);

- данными протокола обыска от 04.07.2016 (т.1 л.д.88-90) в помещении КГБУЗ «К.» г. Хабаровска, в ходе которого был обнаружен Малышевский С.В. и изъята медицинская карта № <...> на его имя;

- данными протокола обыска от 20.09.2016 (т.1 л.д.227-230) в помещении областной больницы г. Биробиджана, в ходе которого изъята медицинская карта № <...> на имя А.;

- заключением судебно-медицинского эксперта № 25-П от 06.04.2017 (т.3 л.д.115-120), исходя из которого, на момент госпитализации в нейрохирургическое отделение ОГБУЗ «О.» ЕАО 25.06.2016 у А. имелись следующие повреждения: - закрытая тяжелая черепно-мозговая травма в виде оскольчатого вдавленного перелома правой височной кости с повреждением твердой мозговой оболочки в проекции правой височной доли, первичного ушиба стволового отдела головного мозга, ушиб вещества головного мозга тяжелой степени, правосторонняя эпидуральная гематома объемом до 5 мл., ссадины скуловой и подбородочной области слева, волосистой части головы справа. Вдавленный оскольчатый перелом правой височной кости с повреждением твердой мозговой оболочки и вещества головного мозга правого полушария с первичным ушибом стволового отдела, причинены как единая имперессионная (в результате концентрированного удара) травма, тупым твердым предметом с ограниченной поверхностью контакта, размером не менее 5х4 см, определить конструктивные особенности которого, не представляется возможным. Множественные ссадины лица и головы причинены шероховатой следообразующей поверхностью тупого твердого предмета (предметов) под углом к поверхности кожи, определить конструктивные особенности которого (которых) не представляется возможным.

Закрытая тупая черепно-мозговая травма у А. с вдавленным оскольчатым переломом правой височной кости, тяжелым ушибом головного мозга и внутричерепной подоболочечной гематомой (эпидуральная гематома - кровоизлияние над твердой мозговой оболочкой) влечёт Тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения.

Множественные ссадины лица и головы, как в совокупности, так и в отдельности, не влекут вред здоровью, как не вызвавшие его кратковременного расстройства и временной общей нетрудоспособности.

Учитывая несоответствие эпидуральной гематомы (5 мл) с объемом и характером повреждений головы (вдавленный оскольчатый перелом правой височной кости с разрывом твердой мозговой оболочки), считаю возможным срок причинения данной травмы в пределах 1-2 часов на момент госпитализации.

Локализация и характер повреждений в виде множественных ссадин лица и свода черепа, не исключают возможность их причинения при условии падения А. с высоты собственного роста на плоскость в том числе с асфальтовым покрытием, но по основаниям анатомических особенностей поврежденной области (уплощенная поверхность височной области свода черепа) и морфологических особенностей травмы свода черепа (вдавленный оскольчатый перелом правой височной кости), возможность её причинения при условии падения с высоты собственного роста, в том числе на асфальтовое покрытие, исключается;

- судебно-медицинский эксперт-биолог установил, что на брюках, туфлях и брюках Малышевского обнаружена кровь человека и не исключает возможность её происхождения от потерпевшего А., категорично исключив возможность её происхождения от осуждённого Малышевского (т.3 л.д.22-28);

- судебно-медицинский эксперт - криминалист в своём заключении № 08-МК от 16.02.2018 (т.4 л.д.104-111) также установил, что у потерпевшего А. имелась тяжёлая закрытая черепно-мозговая травма: ушиб головного мозга тяжёлой степени со сдавлением оскольчатым вдавленным переломом височной кости справа, первичным ушибом ствола головного мозга, множественными ушибами мягких тканей лица, волосистой части головы, гемиплегией слева, эписиндромом, которая образовалась в результате не менее 2-х травматических воздействий: - одним из которых являлся удар в область тела нижней челюсти твёрдого тупого предмета, как с ограниченной, так и преобладающей травмирующей поверхностью в направлении спереди назад (или близком к таковому), либо при ударе о таковой при падении из положения стоя, а вторым - прямой удар твёрдого тупого предмета с ограниченной травмирующей поверхностью в область правой височной кости. При этом образование этого перелома при падении из положения стоя и ударе о твёрдый тупой предмет (как асфальтовое покрытие, так и бордюр) исключается.

Помимо этого эксперт исключил возможность причинения телесных повреждений А. при ситуации и в динамике, указанных Малышевским при обстоятельствах, указанных в допросе обвиняемого от 05.07.2016 и при проведении следственного эксперимента 12.10.2016 и не исключил возможность причинения телесных повреждений потерпевшему при ситуации и в динамике, указанных в показаниях свидетеля Ш. в протоколе допроса от 25.06.2016;

- в ходе дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы № 235 от 26.10.2018 установлено, что у А. имелся вдавленный импрессионный перелом правой височной кости размером 5x4 см и повреждение твердой мозговой оболочки длиной 1,5 см в проекции перелома. Характер перелома (импрессионный перелом представляет собой вдавленный перелом черепа, при котором костные отломки сохраняют связь с прилежащими сохранными участками свода черепа при расположении костных фрагментов под углом к поверхности этих участков) свидетельствует о том, что он образовался в результате однократного прямого ударного воздействия нанесённого в правую височную область тупым твердым предметом с ограниченной площадью соударения в месте контакта.

При этом комиссия экспертов также установила, что черепно-мозговая травма у потерпевшего А. не могла быть получена при обстоятельствах, о которых указывает Малышевский СВ. в судебном заседании.

Помимо этого судебно-медицинский эксперт Г. пояснил, что согласно заключению № 25-П от 11.04.2017 повреждением, повлекшим причинение тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения у потерпевшего А. являлась закрытая тупая черепно-мозговая травма со вдавленным оскольчатым переломом правой височной кости, тяжелым ушибом головного мозга и внутричерепной подоболочечной гематомой (эпидуральная гематома-кровоизлияние над твердой мозговой оболочкой).

Исходя из наличия телесных повреждений у А. следует, что было не менее двух травматических воздействий: первый в область челюсти, который мог образоваться от удара твердого тупого предмета, либо при падении на асфальт и ударении о него и второй в область правой височной кости, который мог образоваться от удара твёрдым тупым предметом.

При этом, исходя из анатомических особенностей травмированной области (правая височная кость, поверхность которой уплощена и находится несколько глубже окружающих костей и морфологических особенностей травмы свода черепа (вдавленный оскольчатый перелом правой височной кости), а так же отсутствие повреждений головного мозга и его оболочек (очаги ушиба, контузии, кровоизлияния и т.д.) на противоположной удару стороне (левая височно-теменная область) утверждает, что данная травма была причинена при прямом травматическом воздействии (ударе) в область правой височной кости твёрдого тупого предмета с ограниченной травмирующей поверхностью.

Таким образом, эксперт исключил возможность образование вышеуказанного комплекса повреждений в результате падения из положения стоя и ударе правой височной областью о предмет как с преобладающей травмирующей поверхностью (асфальт), так и ребро бордюра.

Данное телесное повреждение также могло быть причинено от удара кулаком в височную часть головы в положении, когда потерпевший стоял.

Свидетель Д. - заведующий нейрохирургическим отделением областной больницы показал, что с 25.06.2016 по 29.07.2016 у него на лечении находился потерпевший А., у которого при поступлении в приёмный покой имелись: тяжелая ЗЧМТ, ушиб головного мозга тяжелой степени со сдавлением оскольчатым вдавленным переломом височной кости справа. Первичный ушиб головного мозга. Множественные ушибы мягких тканей лица, волосистой части головы. Гемиплесия слева. Эписиндром. При выписке больного из стационара в клиническом и заключительном диагнозе им была допущена техническая ошибка (опечатка) в диагнозе, а именно в части оскольчатого вдавленного перелома височной кости, он написал о переломе височной кости слева, и это не соответствует действительности, так как оскольчатый вдавленный перелом височной кости находился справа.

Судом достаточно тщательно проверялись доводы подсудимого Малышевского и его защитника о нанесении удара А. наотмашь рукой в результате самозащиты, о том, что инициатором конфликта был потерпевший А., о непричастности Малышевского к нанесению А. именно тяжкого телесного повреждения и обоснованно признаны не нашедшими подтверждения, как опровергающиеся совокупностью доказательств по делу.

Судом приведено в приговоре достаточно убедительное обоснование выводов о признании несостоятельными этих доводов стороны защиты.

По изложенным в приговоре и настоящем определении, судом апелляционной инстанции признаются несостоятельными аналогичные доводы апелляционной жалобы адвоката, в том числе, и о неправильной оценки судом 1-й инстанции исследованных в судебном заседании доказательств, и в первую заключений судебно-медицинских экспертиз, произведённых судебно-медицинскими экспертами бюро СМЭ ЕАО, поскольку формальные нарушения в их оформлении, на которые ссылается адвокат с в своей жалобе, существенными не являются, так как не влияют на суть проведённых экспертных исследований и произведённые выводы.

Кроме того, приведённые в приговоре показания специалиста Е. сводятся лишь к его субъективной оценки о заключениях судебно-медицинских экспертиз, произведённых судебно-медицинскими экспертами бюро СМЭ ЕАО, но не опровергает выводов суда 1-й инстанции об их допустимости и доказательств, представленных в судебном заседании стороной обвинения о виновности Малышевского.

Согласно протоколу судебного заседания никаких сведений о запрещении председательствующим судьёй кому-либо из явившихся в зал судебного заседания лицам присутствовать при провозглашении приговора не имеется, а, исходя из возражений заместителя прокурора города М. супруга осуждённого Малышевского в данной стадии судебного разбирательства находилась в зале судебного заседания. Каких-либо замечаний на протокол судебного заседания в данной части сторонами принесено не было.

Поэтому эти доводы адвоката в жалобе, суд апелляционной инстанции находит не состоятельными.

Все подлежащие доказыванию обстоятельства, при которых осуждённый совершил преступление, по настоящему делу установлены, с приведением достаточно полного обоснования в приговоре.

Мотив преступления - внезапно возникшая неприязнь между осуждённым и потерпевшим, установлен судом ходе допроса подсудимого Малышевского. Эти фактические обстоятельства стороной обвинения не опровергнуты и каких-либо других доказательств, свидетельствующих об ином мотиве совершения осуждённым преступления в судебном заседании, не представлено.

Следовательно, и эти доводы жалобы адвоката, суд апелляционной инстанции находит не состоятельными.

С учётом изложенного следует признать, что достаточно полный анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств, в их совокупности, позволили суду правильно установить фактические обстоятельства совершённого Малышевским преступления, прийти к правильному выводу о его виновности в его совершении, а также квалификации его действий по ч.1 ст.111 УК РФ.

Как следует из материалов уголовного дела на предварительном следствии, ни потерпевшим А.., ни его законным представителем П. гражданский иск не заявлялся.

Такой иск к подсудимому Малышевскому согласно протоколу судебного заседания потерпевшим А. был заявлен в ходе его допроса и складывался он из требований о возмещении имущественного ущерба в сумме 4 080 000 рублей и компенсации морального вреда в сумме 14 000 000 рублей.

Однако согласно тому же протоколу судебного заседания (т.6 л.д.10 об.стор.) председательствующим судьёй после заявления гражданского иска потерпевшему были лишь разъяснены его права, предусмотренные ст.44 УПК РФ.

Вместе с тем, потерпевший А. судом гражданским истцом признан не был. Вопрос о допуске в качестве представителя гражданского истца его законного представителя П. и признании таковой судом не рассмотрен и права последней, предусмотренные ст.45 УПК РФ не разъяснялись.

Подсудимый же Малышевский не был признан в качестве гражданского ответчика и права, предусмотренные ст.54 УПК РФ ему не разъяснялись.

Кроме этого в резолютивной части приговора суд, в нарушение требований ч.2 ст.309 УПК РФ, не признал за потерпевшим А. право на удовлетворение гражданского иска в части возмещения имущественного ущерба с передачей вопроса о его размере для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Учитывая, что данные нарушения требований уголовно-процессуального закона, как в отдельности, так и в совокупности, являются существенными, то и решение суда 1-й инстанции в части разрешения заявленного потерпевшим А. гражданского иска, является незаконным, соответственно, приговор в части гражданского иска подлежит отмене, а дело в этой части - направлению на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Помимо этого, соглашаясь с доводами апелляционной жалобы потерпевшего А. о мягкости назначенного осуждённому Малышевскому наказания, суд апелляционной инстанции отмечает, что в этой части приговор подлежит изменению по основанию, предусмотренному п.4 ст.389.15 УПК РФ, в связи с несправедливостью приговора вследствие мягкости назначенного наказания.

Согласно положениям ст.297 УПК РФ, приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Таким приговор признаётся, если он постановлен в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Из положений ч.2 ст.389.18 УПК РФ следует, что в случае назначения по приговору наказания, не соответствующего тяжести преступления, личности осуждённого, либо наказания, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости, такой приговор признается несправедливым.

Таким образом, одним из критериев оценки приговора на его соответствие требованиям законности и справедливости является назначенное судом наказание. В соответствии с ч.2 ст.43 УК РФ наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, исправления осуждённого и предупреждения совершения новых преступлений.

Положения ст.60 УК РФ обязывают суд назначать лицу, признанному виновным в совершении преступления, справедливое наказание. Согласно положениям ст.6 УК РФ справедливость назначенного подсудимому наказания заключается в его соответствии характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Обязанность суда учитывать при назначении наказания характер, степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи, вытекает и из положений ч.3 ст.60 УК РФ.

По смыслу ст.73 УК РФ суд может постановить считать назначенное наказание условным только в том случае, если придёт к выводу о возможности исправления осуждённого без реального отбывания наказания. При этом суд должен учитывать не только личность виновного и смягчающие обстоятельства, но и характер, и степень общественной опасности совершённого им преступления.

По настоящему делу указанные выше требования закона не выполнены. Фактически оставлены без внимания обстоятельства совершённого Малышевским преступления, отнесённого к категории тяжких, его конкретные действия, а именно надуманность и незначительность повода для конфликта с потерпевшим, кроме этого продуманность физического воздействия в отношении последнего, т.е. нанесение сильного удара кулаком в висок, приведшего к потере сознания потерпевшим, а в последствие и к инвалидности.

При таких обстоятельствах у суда 1-й инстанции не имелось оснований для применения положений ст.73 УК РФ к назначенному Малышевскому наказанию и это нарушение, как считает суд апелляционной инстанции, необходимо исправить, исключив из приговора указание на применение положений ст.73 УК РФ, при назначении ему наказания и направив его для отбывания наказания в исправительную колонию общего режима в соответствии с положениями ст.58 УК РФ.

Иных нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона, влекущих отмену либо изменение приговора по иным основаниям, а также по доводам апелляционной жалобы адвоката Ю. по делу не установлено и в остальном приговор является законным и обоснованным.

На основании изложенного и руководствуясь п.9 ч.1 ст.389.20 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Биробиджанского районного суда ЕАО от 15 ноября 2018 года в отношении Малышевского С.В. изменить:

- приговор в части рассмотрения гражданского иска потерпевшего А. о возмещении имущественного ущерба и компенсации морального вреда, причинённого преступлением, отменить, а дело в этой части передать для рассмотрения в тот же суд порядке гражданского судопроизводства;

- исключить из приговора указание на применение ст.73 УК РФ при назначении наказания Малышевскому С.В. и считать его осуждённым по ч.1 ст.111 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 4 (четыре) года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Избрать в отношении Малышевского С.В. меру пресечения в виде содержание под стражей, взять под стражу в зале суда.

Срок отбытия наказания Малышевскому С.В. исчислять с 24.01.2019.

В соответствии с п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ (в ред. Федерального закона от 03.07.2018 № 186-ФЗ) время содержания Малышевского С.В. под стражей с 04.07.2016 по 25.11.2016 (включительно) зачесть в срок лишения свободы из расчёта полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, с учётом положений, предусмотренных ч.3.3 ст.72 УК РФ.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Ю. - без удовлетворения, а апелляционную жалобу потерпевшего А. считать удовлетворённой.

Председательствующий                                                                        В.Г. Шибанов          

Судьи                                                                                                 Д.А. Добробабин          

                                                                                                        А.А. Шульга