Решение от 31.05.2018 по делу № 2-755/2018 от 19.09.2017

Дело № 2-755/2018                 31 мая 2018 года

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Невский районный суд Санкт-Петербурга в составе:

председательствующего судьи     Игумновой Е.Ю.,

с участием прокурора            Новоселовой Е.А.,

при секретаре                Габдуллиной А.Р.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Ануркина В. Ю. к ООО «Медилюкс-ТМ» о возмещении убытков, компенсации морального вреда,

У С Т А Н О В И Л:

Ануркин В.Ю. обратился в Невский районный суд Санкт-Петербурга с исковым заявлением к ООО «Медилюкс-ТМ», просил взыскать с ответчика понесенные убытки в размере 27 400 руб., компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб. (л.д. 8).

В обоснование заявленных требований истец указал, что работает в <данные изъяты>, которое заключило с СПАО «РЕСО-Гарантия» договор обслуживания своих работников по программе дополнительного медицинского страхования. В связи с заболеванием <данные изъяты> истец обратился в указанную страховую компанию, которая направила его на прием к травматологу-ортопеду МПЦ Medswiss (ООО «Медилюкс-ТМ»). 06 декабря 2016 года между сторонами заключен договор на оказание медицинских услуг № 1170714, который 24 января 2017 года продлен в 2017 году. Травматолог-ортопед указанного учреждения ФИО2 поставил истцу диагноз: <данные изъяты> и рекомендовал провести оперативное лечение, которое и было проведено указанным врачом организации ответчика. По прошествии полутора месяцев после операции истец чувствовал боли в месте операции, рука истца болела, он чувствовал онемение в руке, функциональность кисти была ограничена, повысилась чувствительность руки к холоду, что истец претерпевает до настоящего времени. По указанию ФИО2 истец обратился за дальнейшей послеоперационной реабилитацией в СПб ГБУЗ «Городская поликлиника № 94» к хирургу ФИО1, которая по окончании приема устно пояснила, что руку истцу «искалечили» и физиотерапия ему не поможет, и выдала направление в ФГБУ РНИИТО им. Р.Р. Вредена. В консультативном заключении данного медицинского учреждения указано, что истцу требуется повторное оперативное лечение. По обращению истца СПАО «РЕСО-Гарантия» направило его в ООО «Медпомощь 24», где на консультации истцу подтвердили, что ему требуется повторная операция. Таким образом, по мнению истца, врачи трех медицинских организаций установили, что операция истцу проведена некачественно. То же следует из заключения <данные изъяты>», куда истец обратился за проведением независимой медицинской экспертизы. Действия ответчика причинили истцу убытки в размере 27 400 руб., понесенные на консультацию в ФГБУ РНИИТО им. Р.Р. Вредена в размере 900 руб. и на заключение <данные изъяты>» в размере 26 500 руб., а также моральный вред, размер компенсации которого истец оценивает в 500 000 руб.

В ходе рассмотрения дела ответчик подал ходатайство от 29 марта 2018 года о возмещении расходов по оплате услуг представителя в размере 39 000 руб.

В судебном заседании представитель истца заявленные исковые требования поддержал в полном объеме.

Представитель ответчика возражал против удовлетворения заявленных исковых требований.

Третье лицо в суд не явилось, извещено надлежащим образом, ввиду чего суд полагает возможным рассмотреть дело в его отсутствие.

Выслушав лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, полагавшего заявленные требования подлежащими отклонению, исследовав представленные по делу доказательства в их совокупности по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее по тексту - ГПК РФ), суд приходит к следующему.

В силу положений ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага (включая жизнь, здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность, честь и доброе имя и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона) защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (указанных в ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии с п. п. 1, 2 ст. 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

На правоотношения в области здравоохранения по получению физическими лицами медицинских услуг распространяются положения Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-1 «О защите прав потребителей», в том числе ст. 15 указанного Закона, согласно которой моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

Согласно п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.

На основании указанных норм права, при разрешении спора по настоящему делу необходимым условием для удовлетворения исковых требований является установление обстоятельств нарушения прав истца как потребителя в связи с оказанием ответчиком некачественных медицинских услуг.

В ходе судебного разбирательства по делу судом установлено, что Ануркину В.Ю. была оказана ответчиком медицинская помощь в рамках программы дополнительного медицинского страхования. 24 января 2017 года истцу проведена операция.

Перед операцией от истца получено письменное информированное согласие на оперативное вмешательство, в котором истец подтвердил, что ему известны и понятны содержание указанных в информированном согласии медицинских действий, связанный с ними риск, возможные осложнения и последствия, включая нетрудоспособность и смерть.

Данное согласие, подписанное истцом, содержится в приобщенной к материалам дела медицинской карте № 1627 стационарного больного на имя Ануркина В.Ю.

Согласно п. 21 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» - качество медицинской помощи определяется как: совокупность характеристик отражающих своевременность оказания медицинской помощи; совокупность характеристик отражающих правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Как указывает истец, по прошествии полутора месяцев после операции истец чувствовал боли в месте операции, рука истца болела, он чувствовал онемение в руке, функциональность кисти была ограничена, повысилась чувствительность руки к холоду, что истец претерпевает до настоящего времени. По указанию ФИО2 истец обратился за дальнейшей послеоперационной реабилитацией в СПб ГБУЗ «Городская поликлиника № 94» к хирургу ФИО1, которая по окончании приема устно пояснила, что руку истцу «искалечили» и физиотерапия ему не поможет, и выдала направление в ФГБУ РНИИТО им. Р.Р. Вредена. В консультативном заключении данного медицинского учреждения указано, что истцу требуется повторное оперативное лечение. По обращению истца СПАО «РЕСО-Гарантия» направило его в ООО «Медпомощь 24», где на консультации истцу подтвердили, что ему требуется повторная операция.

Вместе с тем, само по себе, наличие у истца в реабилитационном периоде описанных им осложнений и необходимость повторной операции не свидетельствует о том, что ему оказана некачественная медицинская помощь.

Правильное распределение бремени доказывания между сторонами - один из критериев справедливого и беспристрастного рассмотрения дел судом, предусмотренного ст. 6 Европейской Конвенции от 04.11.1950 "О защите прав человека и основных свобод".

По смыслу ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах лицо само определяет объем своих прав и обязанностей в гражданском процессе. Лицо, определив свои права, реализует их по своему усмотрению. Распоряжение своими правами является одним из основополагающих принципов судопроизводства.

Принцип состязательности, являясь одним из основных принципов гражданского судопроизводства, предполагает, в частности, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Именно это правило распределения бремени доказывания закреплено в части 1 ст. 56 ГПК РФ.

Бремя доказывания отсутствия вины в причинении вреда лежит на лице, причинившем вред, вместе с тем, в силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания того обстоятельства, что вред причинен ответчиком, а также наличие причинной связи между возникшим вредом и действиями (бездействием) причинителя вреда, лежит на истце, однако таких доказательств представлено не было.

Истцом не представлено доказательств противоправности поведения ответчика, результатом чего явились осложнения и неполное восстановление функций кисти после операции, а также необходимость повторной операции, причинной связи между таким поведением и наступлением вреда (морального и имущественного в виде заявленных к возмещению расходов).

Разрешая спор по существу, суд приходит к выводу о том, что доводы истца о некачественной и неквалифицированной медицинской помощи со стороны ответчика не подтверждены достоверными доказательствами, не доказано наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и предъявленным к возмещению имущественным вредом.

В соответствии со ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Из материалов дела следует, что судом неоднократно ставился перед сторонами вопрос о назначении по делу судебной экспертизы в силу ст. 79 ГПК РФ для установления обстоятельств качества оказанной истцу медицинской помощи ответчиком и причинно-следственной связи с понесенными истцом расходами и причиненным моральным вредом.

Истец сообщил суду, что не желает проводить экспертизу, что отражено в протоколах судебных заседаний.

Учитывая, что для правильного разрешения вопроса о качестве оказанной медицинской помощи необходимы специальные познания, а судом ставился перед сторонами вопрос о назначении по делу судебной экспертизы, от проведения которой истец отказался, суд полагает возможным разрешить спор на основании представленных сторонами в материалы дела доказательств.

Суд не принимает в качестве достоверного доказательства представленное истцом заключение специалиста ФИО4 от 23 мая 2017 года (л.д. 51-68), поскольку данное лицо не предупреждалось судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, кроме того, данное заключение не подписано лицом, его проводившим (л.д. 68). Рассматриваемое заключение является мнением отдельного лица, в отношении которого отсутствуют сведения о наличии у него необходимых специальных познаний для дачи подобных заключений (лл.д. 69-74 не содержат документов, позволяющих прийти к выводу о наличии специальных познаний в травматологии и ортопедии кисти), и имеющихся в распоряжении эксперта данных, на основании которых он пришел к своим выводам.

Кроме того, данное заключение противоречит представленным ответчиком заключениям заведующего научным отделением хирургии кисти с микрохирургической техникой ФГБУ РНИИТО им. Р.Р. Вредена, доцента медицинских наук профессора ФИО5, заведующего кафедрой травматологии и ортопедии СЗГМУ им. И.И. Мечникова, профессора, доцента медицинских наук ФИО6, которыми не установлено замечаний к проведенной ответчиком операции истцу.

Таким образом, учитывая, что каких-либо достоверных и достаточных доказательств наличия врачебной ошибки, халатности или небрежности при проведенной операции истцом, в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ, не представлено, доводы Ануркина В.Ю. о том, что ему был причинен моральный и материальный вред вследствие проведения ответчиком операции 24 января 2017 года, не соответствуют действительности.

При этом суд учитывает, что истец имел возможность представить доказательства, которые он считал необходимыми, в подтверждение своих доводов, влекущем компенсацию морального вреда, возмещение убытков, однако таких доказательств представлено не было, ходатайств о назначении судебной экспертизы не заявлено.

При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения заявленных исковых требований о взыскании материального ущерба и компенсации морального вреда, причиненного последствиями проведенной ответчиком операции 24 января 2017 года, не имеется в полном объеме.

На основании ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлежат возмещению понесенные ответчиком расходы на оплату услуг представителя, подтвержденные надлежащими доказательствами (договором, платежными документами). Учитывая категорию спора, объем оказанных ответчику услуг, принципы разумности и пропорциональности, суд полагает, что заявленный размер расходов на представителя завышен и подлежит взысканию сумма в размере 20 000 руб.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд,

РЕШИЛ:

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░ ░░░ «░░░░░░░░-░░» ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ – ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░. ░. ░ ░░░░░░ ░░░ «░░░░░░░░-░░» ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 20 000 ░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░-░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░-░░░░░░░░░░.

░░░░░:

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ 04 ░░░░ 2018 ░░░░.