Решение по делу № 33-23908/2016 от 25.10.2016

Санкт-Петербургский городской суд

рег.№33-23908/2016    судья: Каримов Н.Ю.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Санкт-Петербург    30 ноября 2016 года

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего Александровой Ю.К.

судей Зарочинцевой Е.В., Грибиненко Н.Н.

при секретаре Горбачевой А.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Самойлова И. В. на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 24 мая 2016 года по гражданскому делу №2-209/16 по иску Самойлова И. В. к Пьянову Н. С. о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки.

Заслушав доклад судьи Александровой Ю.К., судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

установила:

Самойлов И.В. обратился в Невский районный суд Санкт-Петербурга с исковыми требованиями к Пьянову Н.С. о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки.

В обоснование заявленных требований истец указал, что ему на праве собственности принадлежала 1/2 доля в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, его брату – С. принадлежит 1/4 доля в праве собственности на квартиру по указанному адресу, его мать – Р.., умершая <дата>, являлась правообладателем 1/4 доли в праве собственности на данную квартиру. Право собственности на квартиру было приобретено в 1998 году на основании договора купли-продажи.

Истец указал, что после смерти матери стал злоупотреблять спиртными напитками, вести бесцельный образ жизни; спустя некоторое время женился и стал отцом, но семейная жизнь не сложилась, истец продолжал злоупотреблять алкоголем, стал употреблять наркотики, потерял работу. С этого времени у истца появились долги, в квартире постоянно распивалось спиртное, употреблялись наркотики, несколько раз истца избивали за долги; истец потерял возможность контролировать свою жизнь. Брат истца С.. в это время проживал отдельно.

Затем к истцу попросился проживать случайный знакомый по имени Саша, который стал диктовать свои условия проживания, истец его боялся и вынужден был слушаться. Саша сказал истцу, что из-за образовавшихся больших долгов за квартиру, он может потерять её, но у него есть знакомый риелтор, который может помочь. Сашин знакомый риелтор – ответчик Пьянов Н.С. обещал найти истцу место для проживания в Ленинградской области и оплатить его на первое время, а также дать деньги на текущие расходы в размере 20 000 рублей, за это ответчик пожелал завладеть долей истца в праве собственности на квартиру. Ответчик предложил истцу отчуждение долей через договор дарения, чтобы его брат не смог воспользоваться правом преимущественной покупки. Саша оказывал постоянное давление на истца, угрожал физической расправой, возможностью передозировки, если он не согласится подписать нужные документы.

Таким образом, воля истца была сформирована неверно, он был вынужден соглашаться на условия ответчика, являвшиеся крайне невыгодными для него.

<дата> истец под контролем ответчика истец подписал нотариальную доверенность, доверив ему действия по получения наследственного имущества матери, а в дальнейшем подарить квартиру Глаголевой М.С., которую истец не знал. Однако в дальнейшем, 14 февраля 2015 года между истцом и ответчиком был заключен договор дарения, по которому истец подарил ответчику <...> долю в праве собственности на квартиру.

Истец указал, что в результате указанной сделки он лишился своего единственного жилья. В настоящее время истец отказался от алкоголя и наркотиков, находится в коррекционном центре благотворительной организации по помощи лицам, страдающим от алкогольной и наркотической зависимости. Истец полагает договор дарения недействительным на основании пунктов 1 и 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации как заключенный под влиянием насилия и угрозы, на крайне невыгодных условиях; пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации как притворным.

Кроме того, истец указал, что в момент совершения сделки не понимал значения своих действий и не мог руководить ими, поскольку в юридически значимый период являлся наркозависимым, употреблял, в том числе с день совершения сделки наркотики; имел длительный срок наркозависимости (около 7 лет) до момента сделки, приведший к изменению личности, паранойе, дезориентации. Неудачная попытка совершения аналогичной сделки в январе <...> года была предпринята в другой нотариальной конторе, однако нотариус, увидев истца, не посчитал возможным удостоверить сделку по причине нахождения его в неадекватном состоянии.

<дата> в день подачи документов на государственную регистрацию, истец обратился в медицинское учреждение для медицинского освидетельствования, откуда в рамках прохождения водительской комиссии был направлен в наркологический диспансер, врачом наркологического диспансера он был направлен для сдачи анализов.

По мнению истца, на основании статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка совершена под влиянием заблуждения, воля истца сложилась неправильно вследствие заблуждения относительно сложившейся ситуации, природы сделки, в отношении лица, с которым вступал в сделку, в связи с чем, сделка повлекла иные последствия, а не те, которые он имел в действительности, волеизъявление истца в момент сделки не соответствовало его действительной воле; ответчик ввёл истца в заблуждение, многочисленные походы к нотариусам дезориентировали истца, первоначально готовили документы на ответчика, который должен был помочь оформить наследство матери на истца, в итоге, продолжая быть убеждённым, что он совершает доверенность на полномочия по вступлению в наследство матери, истец подписал договора дарения агенту недвижимости.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, уточнив заявленные требования, настаивая на их удовлетворении, Самойлов И.В. просил признать недействительным договор дарения <...> доли квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенный между ним и Пьяновым Н.С. 14 февраля 2015 года, применить последствия недействительности сделки, отменив государственную регистрацию права собственности ответчика на <...> доли квартиры по указанному адресу, снять Пьянова Н.С. с регистрационного учёта по указанному адресу.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 24 мая 2016 года в удовлетворении заявленных Самойловым И.В. требований отказано.

В апелляционной жалобе Самойлов И.В. ставит вопрос об отмене постановленного судом решения, считая его незаконным и необоснованным, просит принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных им требований в полном объёме, указывая в жалобе на нарушение судом первой инстанции при вынесении обжалуемого решения норм материального и процессуального права.

Стороны, третьи лица, надлежащим образом извещённые о дате, времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы (л.д.19-23 том 2), в заседание судебной коллегии не явились, сведений об уважительности причин неявки не представили, не просили о рассмотрении дела в своё отсутствие и в отсутствие своих представителей, в связи с чем на основании статей 167 и 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассматривать дело в их отсутствие.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

В соответствии со статьёй 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственник, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Пунктом 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Судом первой инстанции установлено, материалами дела подтверждается, а сторонами не оспаривается, что квартира, расположенная по адресу: <адрес>, на основании договора купли-продажи от <дата> принадлежала на праве собственности: С. – <...> доля, Р. – <...> доля, Самойлову И.В. – <...> доля; Р.., приходящаяся матерью истцу, умерла в <...> году, наследственная доля не оформлена.

Из материалов дела следует, что на основании договора от 14 февраля 2015 года Самойлов И.В подарил принадлежащую ему <...> долю в праве собственности на квартиру по вышеуказанному адресу Пьянову Н.С., договор нотариально удостоверен нотариусом И..; в договоре указано на разъяснение нотариусом содержания статьи 578 Гражданского кодекса Российской Федерации; договор дарения подписан лично истцом и ответчиком.

Право собственности на <...> доли квартиры по вышеуказанному адресу зарегистрировано за Пьяновым Н.С. в установленном законом порядке.

Как указывалось ранее, обращаясь с настоящим иском, Самойлов И.В. ссылался, в том числе на то обстоятельство, что в момент совершения договора дарения не понимал значения своих действий и не мог руководить ими, поскольку в юридически значимый период являлся наркозависимым, употреблял, в том числе с день совершения сделки наркотики; имел длительный срок наркозависимости (около 7 лет) до момента сделки, приведший к изменению личности, паранойе, дезориентации.

Отказывая в удовлетворении заявленных Самойловым И.В. требований о признании недействительным договора дарения по указанному основанию, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 166, 167, 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценив представленные и добытые доказательства в их совокупности по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходил из отсутствия доказательств, которые могли бы с достоверностью свидетельствовать о том, что в момент совершения договора дарения истец не мог понимать значения своих действий и руководить ими.

Судебная коллегия считает возможным согласиться с указанным выводом Невского районного суда Санкт-Петербурга по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно пункту 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно сообщению Наркологического диспансера <...> района от <дата>, 16 февраля 2015 года Самойлов И.В. обращался для прохождения добровольного наркологического освидетельствования в рамках получения доступа к управлению транспортными средствами. Добровольное освидетельствование производила врач-нарколог М.., в ходе осмотра были выявлены подозрения на наркологическое заболевание /следы инъекций/. Истец был направлен на сдачу анализов, данных о прохождения исследований предоставлено не было.

Согласно справке НИИ им. Джанелидзе И.И., истец находился на стационарном лечении в отделении острых отравлений в июне 2011 года с острым отравлением веществом нейротропного действия, в ноябре 2011 года с ушибленной раной правой брови, в крови был обнаружен этанол, в июне 2014 года – с резанной раной правого предплечья, в крови также был обнаружен этанол.

В соответствии с характеристикой на Самойлова И.В. от 24 ноября 2011 года Самойлов И.В. склонен к употреблению спиртных напитков.

По мнению судебной коллегии, представленные медицинские документы и характеристика не могут быть приняты в качестве доказательств, свидетельствующего о том, что при подписании договора дарения истец не мог понимать значения своих действий и руководить ими.

Сам по себе факт употребления истцом в юридически значимый период времени спиртных напитков и наркотических средств, не может служить основанием для вывода о том, что в момент подписания договора дарения Самойлов И.В. не понимал значения своих действий и не руководил ими.

Ссылка истца на отказ нотариуса в удостоверении аналогичного договора дарения в иной период времени, также не может служить таким доказательством.

Согласно положениям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

Выводы экспертов могут быть определенными (категоричными), альтернативными, вероятными и условными.

Определенные (категорические) выводы свидетельствуют о достоверном наличии или отсутствии исследуемого факта.

Как следует из заключения комиссии экспертов №... от <дата>, составленного по результатам проведённой экспертами Санкт-Петербургского государственного казенного учреждения здравоохранения «<...>» судебной амбулаторной психолого-психиатрической экспертизы, назначенной определением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 февраля 2016 года, у Самойлова И.В. в момент подписания договора дарения квартиры отмечались признаки органического расстройства личности, синдрома зависимости от сочетанного употребления ПАВ (алкоголь, психостимуляторы). В юридически значимый период истец психиатрами не осматривался, при однократном осмотре наркологом 16 февраля 2015 года психических нарушений не отмечалось. Учитывая массивность, злокачественность злоупотребления истцом ПАВ, его личностные особенности, данные о психоорганических изменений к декабрю 2015 года, при отсутствии достоверного описания его психического состояния в момент подписания договора дарения долей квартиры 14 февраля 2015 года, комиссия не смогла ответить на вопрос, мог ли истец в момент подписания договора дарения понимать значение своих действий и руководить ими.

В соответствии с положениями статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертное заключение является одним из видов доказательств по делу, оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования. В то же время, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта должен учитывать и иные добытые по делу доказательства и дать им надлежащую оценку. Экспертные заключения оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Суд оценивает экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

Судебная коллегия в данном случае не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения комиссии экспертов от <дата>. Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что оно в полном объёме отвечает требованиям статей 55, 59 - 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку содержит подробное описание исследований материалов дела и медицинских документов, сделанные в результате их выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы. Оснований не доверять выводам указанной экспертизы у суда не имелось, эксперты имеют необходимую квалификацию, предупреждены об уголовной ответственности и не заинтересованы в исходе дела.

Предметом экспертного исследования были полностью материалы дела, содержащие показания допрошенных судом первой инстанции свидетелей, медицинские документы Самойлова И.В., освидетельствование самого Самойлова И.В.

Ходатайств о назначении по делу повторной или дополнительной экспертизы на основании положений статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороной истца в ходе рассмотрения дела заявлено не было.

Судебная коллегия считает возможным отметить, что для принятия судом законного решения необходимо, чтобы в основу такого решения были положены соответствующие доказательства, которым дана надлежащая оценка, включающая в себя определение относимости, допустимости, достоверности и достаточности. Относимостью доказательств является то положение, в соответствии с которым суд должен допускать и исследовать только те доказательства, которые относятся к данному делу, то есть могут подтвердить или опровергнуть те обстоятельства дела, на которые ссылаются стороны и другие лица, участвующие в деле. Достоверность доказательств означает, что сведения, которые подтверждаются данными доказательствами, соответствуют действительности; достаточность доказательств свидетельствует о том, что на их основании можно сделать однозначный вывод о доказанности определенных обстоятельств.

При оценке доказательств судья должен объективно проанализировать все исследованные доказательства, сопоставив их, и на основании внутреннего убеждения сделать вывод.

С учётом изложенного, судебная коллегия считает законным и обоснованным вывод суда первой инстанции об отсутствии доказательств, которые могли бы свидетельствовать о том, что в момент подписания договора дарения Самойлов И.В. не понимал значения своих действий и не руководил ими.

Таких доказательств не представлено Самойловым И.В. и суду апелляционной инстанции.

По аналогичным основаниям законным и обоснованным судебная коллегия признаёт вывод суда первой инстанции об отказе в удовлетворении требований Самойлова И.В. о признании договора дарения от 14 февраля 2015 года недействительным на основании пункта 1 статьи 178 и пунктов 1 и 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Согласно пункту 2 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации при наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если:

1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.;

2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные;

3) сторона заблуждается в отношении природы сделки;

4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой;

5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (пункт 3 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 1 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

В силу пункта 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Вместе с тем, в нарушение требований приведённой нормы права, Самойловым И.В. судам первой и апелляционной инстанции не представлено доказательств, отвечающих признакам относимости, допустимости, достоверности и достаточности, которые могли бы подтвердить такие обстоятельства как заблуждение истца относительно природы договора дарения, удостоверенного нотариусом, наличие насилия по отношению к истцу, угрозы, обмана при заключении договора.

По факту угроз и насилия Самойлов И.В. в правоохранительные органы с соответствующим заявлением не обращался, что нашло своё подтверждение в пояснениях стороны истца и третьего лица С.., приходящегося братом истцу.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Из разъяснений, содержащихся в пунктах 87, 88 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года №25 "О применении судами некоторых положений раздела части I первой Гражданского кодекса Российской Федерации", следует, что согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе, сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации). Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила. Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

С учетом установленных по делу обстоятельств, суд первой инстанции, по мнению судебной коллегии, пришёл к правильному выводу об отказе в удовлетворении требований Самойлова И.В. о признании недействительным договора дарения от 14 февраля 2015 года по основанию, предусмотренному пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку никаких доказательств, которые могли бы с достоверностью свидетельствовать о том, что оспариваемый договор был заключен с целью прикрыть договор приобретения ответчиком спорных долей квартиры в обмен на приобретение истцу комнаты в коммунальной квартире в Ленинградской области, судам первой и апелляционной инстанций не представлено, равно как не представлено доказательств отсутствия намерения Самойлова И.В. на заключение договора дарения.

Доводы апелляционной жалобы о нарушении судом первой инстанции норм материального права подлежат отклонению судебной коллегией как основанные на неправильном толковании вышеприведённых норм Гражданского кодекса Российской Федерации.

Нарушений судом первой инстанции при вынесении обжалуемого решения норм процессуального права, которые по смыслу статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могли послужить основанием для безусловной отмены решения суда, не допущено, в связи с чем подлежат отклонению соответствующие доводы апелляционной жалобы.

Доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют о наличии правовых оснований для отмены обжалуемого решения Невского районного суда Санкт-Петербурга, поскольку повторяют правовую позицию Самойлова И.В., выраженную им в суде первой инстанции, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда, выражают несогласие с оценкой судом исследованных по делу доказательств, которым судом дан надлежащий анализ и правильная оценка по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а потому не могут быть приняты во внимание судебной коллегией.

Таким образом, судебная коллегия считает, что обжалуемое решение, постановленное в соответствии с установленными в суде обстоятельствами и требованиями закона, подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба Самойлова И.В., которая не содержит предусмотренных статьёй 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда первой инстанции, – оставлению без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь статьёй 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

определила:

решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 24 мая 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Самойлова И. В. – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: