cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon
Суды общей юрисдикции / Пермский край / Гражданские / 33-1967/2023

Решение по делу № 33-1967/2023 от 18.01.2023

Судья – Мазунин В.В.

Дело № 33-1967/2023

УИД 59RS0002-01-2022-000060-83

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г.Пермь 14.02.2023

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе председательствующего Ворониной Е.И.,

судей Крюгер М.В., Лапухиной Е.А.,

при секретаре Овчинниковой Ю.П.,

с участие прокурора Левыкиной Л.Л.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-989/2022 по иску Пахтусовой Ольги Николаевны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего МД. к ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Краевая детская клиническая больница» на решение Индустриального районного суда г.Перми от 18.11.2022,

Заслушав доклад судьи Крюгер М.В., пояснения представителя ответчика Булатовой И.А., настаивавшей на доводах жалобы, истца Пахтусовой О.Н., ее представителя Чудинова О.Н., возражавших относительно доводов жалобы, заключение прокурора Левыкиной Л.Л. об отсутствии оснований для отмены решения, изучив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Пахтусова О.Н. обратилась в своих интересах и интересах несовершеннолетнего МД. в суд с иском к ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда в свою пользу в размере 200000 руб., в пользу несовершеннолетнего МД. в размере 800000 руб.

В обоснование требований указано, что Пахтусова О.Н. является матерью несовершеннолетнего МД., дата года рождения. В 2005 году МД. произведено **** шунтирование, поставлен диагноз: ****. 02.08.2017 во время нахождения МД. с родителями в г.Анапа, ребенок начал жаловаться на головные боли, 05.08.2017 его состояние здоровья начало ухудшаться. 08.08.2017 около 09.00 час. по возвращению в г.Пермь МД. был госпитализирован в ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница», где 09.08.2017 ответчиком был поставлен диагноз: **** и произведено оперативное вмешательство: ****. 10.08.2017 состояние здоровья МД. ухудшилось и ему проведена операция: ****. 11.08.2017 у МД. отмечена положительная динамика, а 12.08.2017 у него появились признаки острого нарушения мозгового кровообращения по ишемическому типу в левой задней мозговой артерии. 15.08.2017 МД. произведено оперативное вмешательство: ****. В отделении анестезиологии и реанимации МД. находился по 24.08.2017, после чего переведен в нейрохирургическое отделение. 01.09.2017 МД. пришел в сознание, но ничего не видел, самостоятельно двигаться и есть не мог. 11.09.2017 МД. выписан и с указанного времени МД. сам ходить не может, с трудом находится в сидячем положении, не может сохранять равновесие, не может двигать левой ногой и рукой, ослеп, не может самостоятельно принимать пищу и обслуживать себя, говорит очень тихо и в основном неразборчиво, лицо перекошено. МД. очень редко улыбается, постоянно жалуется на головные боли, часто плачет, боится оставаться один, его очень тяготит его состояние. До госпитализации МД. видел в очках, самостоятельно ходил, принимал пищу, обслуживал себя, играл в активные игры с другими детьми. По факту значительного ухудшения состояния здоровья МД. в отделе полиции №2 Управления МВД РФ по г.Перми проведена проверка, в рамках которой проведена медицинская экспертиза, где в заключении указано, что при оказании медицинской помощи МД. ответчиком были допущены нарушения: при проведении КТ 08.08.2017 не проведена реконструкция шунтирующей системы; эндоскопическая ревизия желудочковой системы, выполненная 09.08.2017, усугубила течение основного заболевания; установка системы высокого давления, выполненная 10.08.2017, не обоснована. Указанные дефекты привели к значительному ухудшению состояния здоровья МД. В связи с произошедшим истец испытала тяжелые нравственные переживания, видя переживания сына, постоянно находится в депрессивном состоянии, у нее нарушен сон, она вынуждена круглосуточно контролировать состояние здоровья сына.

Решением Индустриального районного суда г.Перми от 18.11.2022 с ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница» взыскана компенсация морального вреда в пользу МД. в сумме 500000 руб., в пользу Пахтусовой О.Н. в сумме 150000 руб.

На указанное решение ответчиком подана апелляционная жалоба, в которой ссылаясь на незаконность и необоснованность решения суда просит его изменить, снизив размер компенсации морального вреда. В жалобе указывает, что недостатки медицинской помощи, носили исключительно формальный характер, никакого влияния на течение заболевания не оказали, каких-либо лечебных или диагностических дефектов выявлено не было. Отметил, что суд при назначении экспертизы поставил лишь четыре вопроса, тогда как ответчиком, оплатившим экспертизу заявлялось о девяти вопросах. Полагает, что имело место несвоевременное обращение пациента за медицинской помощью, учитывая при этом, что в мае 2017 года на консультации врачом-нейрохирургом была рекомендована плановая госпитализация, для чего необходимо было пройти догоспитальное обследование и получить направление лечащего врача, однако законные представители в поликлинику по месту жительства не явились, а напротив в июле 2017 года увезли ребенка на отдых на личном автомобиле, без предварительной консультации с врачом, где у ребенка 02.08.2017 наступило ухудшение состояния здоровья и за медицинской помощью в г.Анапа не обращались, а обратились лишь в больницу г.Перми по возвращении 08.08.2017. Из решения суда не ясно какой конкретный дефект оказания медицинской помощи является причиной ухудшения состояния здоровья пациента. Выразил не согласие с принятой судом экспертизой, проведенной в рамках материала проверки КУСП, поскольку в проведенной в рамках дела экспертизы не установлено дефектов оказания медицинской помощи, а выявлены лишь недостатки оформления медицинской документации. При этом обе экспертизы, а также экспертиза ООО «СМК РЕСО-Мед» МЗ ПК подтверждают, что госпитализация была выполнена по показаниям и выполнена в соответствии с приказом МЗ РФ № 7102н от 29.12.2012. Считает, что судом первой инстанции необоснованно отказано в вызове специалиста Ш2., врача-нейрохирурга детской хирургической клиники г.Москва, пояснения которого могли дать возможность ответчику доказать наличие оснований для освобождения от ответственности или уменьшении суммы компенсации морального вреда. Полагает, что при оценке всех доказательств и обстоятельств по делу сумма взысканного морального вреда была бы меньше.

В возражениях на доводы апелляционной жалобы прокуратура Индустриального района г.Перми просит решение оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В соответствии со ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. В случае если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии со статьей 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений при рассмотрении настоящего дела судом первой инстанции допущено не было.

Как установлено судом и следует из материалов дела, МД., дата года рождения на 6-е сутки после рождения был переведен в отделение патологии детской клинической больницы, затем в неврологическое отделение; перенес ****, на фоне которых у ребенка отмечалось быстрое нарастание окружности головы.

17.10.2005 МД. проведена операция- вентрикулоперитониальное шунтирование слева (далее- ВПШ).

С рождения МД. находился на диспансерном учете, неоднократно проходил стационарное лечение с диагнозом: ****. ****.

20.06.2017 МД. осмотрен врачом – офтальмологом, установлен диагноз: ****.

24.07.2017 МД. осмотрен врачом - неврологом, установлен диагноз: ****. Анамнез заболевания: приступов нет. Терапия эффективна. ****).

02.08.2017 состояние здоровья МД. ухудшилось, появилась головная боль, 06.08.2017 появилась многократная рвота.

08.08.2017 МД. доставлен бригадой скорой медицинской помощи на стационарное лечение в отделение нейрохирургии ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница» (далее - ГБУЗ ПК «КДКБ») с жалобами на вялость, сонливость, многократную рвоту, слабость. По результатам осмотра принято решение первым этапом произвести оперативное лечение - эндоскопическую ревизию желудочковой системы, фенестрацию отверстия МОНРО, ревизию вентрикулярного отдела ВПШ. При неэффективности эндоскопической ревизии желудочковой системы выполнить открытую ревизию ВПШ.

09.08.2017 МД. проведена операция: эндоскопическая ревизия желудочковой системы. В послеоперационном периоде после кратковременной положительной динамики появилось ухудшение состояния.

10.08.2017 в 13.00 час. у МД. зафиксировано тяжелое состояние. Учитывая тяжесть состояния, уровень сознания и данные КТ принято решение о проведении МД. ревизии ВПШ с эндоскопической ассистенцией и перитонеального отдела.

10.08.2017 МД. проведена операция: лапароскопическая ревизия абдоминального конца вентрикулоперитониального шунта, при этом выявлено отсутствие поступления ликвора из абдоминального конца ВПШ в брюшную полость. Совместно с заведующим нейрохирургическим отделением принято решение заменить помпу ВПШ, при этом интраоперационно была проведена проходимость вентрикулярного и абдоминального катетеров ликворошунтирующей системы - проходимы.

11.08.2017 МД. проведено КТ головного мозга в динамике сохраняется ****, желудочковая система в прежних размерах, при реконструкции визуализируется участок перегиба вентрикулярного отдела шунта в проекции помпы.

11.08.2017 МД. проведена ревизия вентрикулярного отдела ВПШ. Восстановление проходимости вентрикулярного катетера. В послеоперационном периоде кратковременная положительная динамика.

12.08.2017 у МД. произошло резкое ухудшение состояния, углубление нарушения сознания до комы, формирование грубого центрального тетрапареза.

12.08.2017 в 10.20 час. МД. проведен КТ контроль головного мозга. МД. переведен в отделение реанимации.

13.08.2017 при осмотре у МД. зафиксирована отрицательная динамика - углубление уровня комы. Учитывая ухудшение состояния, отсутствие возможности визуальной оценки работы ВПШ, решено вывести наружный вентрикулярный дренаж. Под внутренним наркозом, на ИВЛ проведено оперативное лечение: перевод закрытой дренирующей системы в наружное дренированное желудочков мозга слева.

15.08.2017 в период времени с 14.30 час. до 15.50 час. МД., проведено удаление старой шунтирующей системы и установка помпы среднего давления.

16.08.2017 МД. проведен контрольное МСКТ головного мозга, в сравнении с данными от 12.08.2017 была отмечена положительная динамика: уменьшение объема желудочков более чем в два раза. В дальнейшем состояние ребенка отмечено с положительной динамикой.

24.08.2017 МД. переведен в стабильно тяжелом состоянии в нейрохирургическое отделение.

05.09.2017 МД. осмотрен врачом-окулистом, поставлен диагноз: ****.

Общее состояние МД. в динамике стабильное, неврологический статус с положительной динамикой. ШКГ (шкала комы Глазко) 13 баллов. Больше бодрствует, лежит с открытыми глазами, взгляд фиксирует кратковременно, в продуктивный контакт не вступает.

11.09.2017 МД. выписан из отделения нейрохирургии ГБУЗ ПК «КДКБ» на амбулаторное лечение.

Заключительный клинический диагноз МД. при выписке из ГБУЗ ПК «КДКБ»: основной - ****. Сопутствующий - ****. Осложнение - ****.

С целью внутреннего контроля качества медицинской помощи пациенту МД. в нейрохирургическом отделении ГБУЗ ПК «КДКБ» в период нахождения на стационарном лечении с 08.08.2017 по 11.09.2017 проведена врачебная комиссия ГБУЗ ПК «КДКБ», в составе заместителя главного врача по медицинской части Ш., заместителя главного врача по хирургической помощи Т., начальника отдела по экспертизе временной нетрудоспособности и контролю качества медицинской помощи З., врача-нейрохирурга детской хирургической клиники ФГБОУ ДПО РМАНПО главного внештатного детского специалиста-нейрохирурга СЗАО г.Москва Ш2.

Как следует из протокола заседания врачебной комиссии №23 от 13.12.2017 в заключении отражено, что госпитализация пациента МД. в отделении нейрохирургии ГБУЗ ПК «КДКБ» профильная, обоснованная. Лечебно - диагностические мероприятия выполнены по показаниям, в полном объеме. Оперативные вмешательства проведены по показаниям. Комиссией установлено, что в стационарной карте пациента имеют место дефекты оформления медицинской документации, порядок оформления которой установлен приказом главного врача ГБУЗ ПК «КДКБ» от 31.05.2016 № 136 «Об утверждении требований к оформлению медицинской документации», а именно: недостаточно полно собран анамнез заболевания; в дневниковых записях дежурных врачей - нейрохирургов не всегда имеется описание работы помпы; нет обоснования причины установки помпы высокого давления 10.08.2017; дефекты описания хода оперативного вмешательства 10.08.2017 - в протоколе операции не указано, что вентрикулярный катетер шунта оставлен в желудочковой системе головного мозга. Также, комиссией отмечено, что в заключении главного внештатного специалиста - нейрохирурга Минздрава Пермского края, к.м.н. К2. имеются несоответствия с медицинской документацией пациента МД. Так, в замечаниях отражено, что «нет написанных и обоснованных показаний для оперативного лечения 09.08.2017; нет информированного добровольного согласия на операцию 09.08.2017. Тогда как при анализе истории болезни установлено, что показания к оперативному вмешательству от 09.08.2017, а также информированное добровольное согласие имеются в истории болезни. Время проведения КТ - исследований фиксируется автоматически и имеется в изображении. Перегиб катетера 11.08.2017 выявлен врачами-нейрохирургами при 3D-реконструкции КТ-изображений, после выполнения основного этапа исследования, описан в записи совместного осмотра с зав.отделением нейрохирургии. Отметили, что учитывая заключение рецензента, главного внештатного специалиста - нейрохирурга Минздрава Пермского края К2., выявленные замечания не повлияли на качество оказания медицинской помощи и развитие осложнений основного заболевания. Ребенок поступил с осложненной гидроцефалией. Оценка результатов нейровизуализации и эндоскопической ревизии желудочковой системы позволяет с высокой степенью утверждать о смешанном генезе заболевания (постгеморрагическом, поствоспалительном). По характеру поражения головного мозга в большей степени резидуальные изменения выражены в левом полушарии головного мозга особенно затылочной доле слева (медиальные отделы - зрительная кора). При отсутствии явной причины дисфункции ликворошунтирующей системы этапность проведенных оперативных вмешательств является приемлемой. Возникшее осложнение в виде вторичного нарушения мозгового кровообращения является следствием резидуального поражения центральной нервной системы и снижения адаптационных механизмов сосудистой системы головного мозга (т.1 л.д.160-167).

По поручению ООО «СМК РЕСО-Мед» Пермский филиал, проведена целевая экспертиза качества медицинской помощи с целью выявления нарушений прав застрахованного лица МД. в стационаре отделения нейрохирургии ГБУЗ ПК «КДКБ» в период с 08.08.2017 по 11.09.2017, проведение экспертизы поручено кандидату медицинских наук, доценту, главному нейрохирургу Министерства здравоохранения Пермского края заведующему нейрохирургическим отделением Пермской краевой клинической больницы эксперту К2., по результатам которой составлен акт № 2011 от 05.03.2018, а также замечания отражены в экспертном заключении от 05.03.2018 (т.1 л.д.151-159).

Согласно экспертному заключению К2. диагноз написан с большим количеством сокращений; плохо собран анамнез заболевания: нет полной информации о проведенных операциях (точных сроках проведения и стороне наложения ВПШ); нет указания времени проведения КТ головного мозга 08.08.2017 (пациент поступил в экстренном порядке); нет указания времени консультации невролога 08.08.2017 (пациент поступил в экстренном порядке); не сформирован полный неврологический диагноз; в начале консультации ШКГ-13 -14 баллов (умеренное оглушение), в диагнозе: «… Сопор…»; нет написанных и обоснованных показаний для оперативного лечения 09.08.2017; неправильно выбран объем и уровень оперативного вмешательства: у пациента не было данных за «изолированный левый боковой желудочек» и показаний для вмешательства на уровне желудочков головного мозга: 1) «… шунт заведен слева, вентрикулярный катетер визуализируется в заднем роге левого бокового желудочка…»; 2) увеличены размеры левого бокового желудочка; 3) «…срединные структуры не смещены…»; 4) «… помпа при нажатии продавливается несколько туго, расправляется медленно…» - что не характерно для **** (нарушениях проходимости системы до помпы). Нарушение оттока из помпы является показанием к ревизии абдоминального отдела шунта («… помпа при нажатии упругая. Пружинит…»); нет данных о работе помпы в дневниках (09.08.17;10.018.17 8:00); В показаниях к операции и протоколе операции нет данных о причине установки помпы высокого давления «… присоединен к помпе высокого давления Medtronic USA…». В протоколе КТ от 11.08.2017 нет данных о перегибе катетера; в протоколе операции от 11.08.2017 и дневниковых записях нет данных о причинах появления «… в заднем роге левого бокового желудочка визуализируется свободно лежащий вентрикулярный конец шунта.»; нет данных о времени проведения КТ головного мозга 11.08.2017. Не во всех дневниках описывается работа помпы. Госпитализация по показаниям. Лечение и обследования выполнено в соответствии с Приказом МЗ РФ № 7102н от 29.12.2012 «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи детям при гидроцефалии».

В ходе проверки по материалу КУСП № 2925 от 25.01.2019 по заявлению Пахтусовой О.Н. на ненадлежащее оказание медицинских услуг ее сыну МД. ОП №2 (дислокация Индустриальный район) назначалась комплексная медицинская экспертиза. Из заключения экспертов ГКУЗОТ «Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» № 334 от 22.01.2019 следует, что анализ представленных медицинских документов позволил сделать следующие выводы: при оказании медицинской помощи в ГБУЗ ПК «КДКБ» МД. были выявлены следующие дефекты: при проведении КТ исследования головного мозга 08.08.2017 для определения состоятельности соединения вентрикулярного и перитонеального концов с помпой не проведена реконструкция шунтирующей системы, что не позволило своевременно устранить нарушение соединения вентрикулярного конца с помпой; эндоскопическая ревизия желудочковой системы, выполненная 09.08.2017 на фоне нефункционирующего шунта, усугубила течение основного заболевания, что подтверждается наличием воздуха в желудочках головного мозга и признаков субарахноидального кровоизлияния (на контрольном КТ от 10.08.2017 нет уменьшения желудочковой системы); установка системы высокого давления, выполненная 10.08.2017 при декомпенсированном течении заболевания необоснованна. Экспертами отмечено, что причиной развившегося у МД. ишемического поражения мозговой ткани в бассейне кровоснабжения левых задней и средней мозговой артерий явилось повышение внутричерепного давления за счет увеличенных желудочков головного мозга. Ишемическое поражение мозговой ткани привело к снижению зрительных функций правого и левого глаза с 0,005 до неправильной светопроекции, о чем свидетельствуют результаты осмотра МД., проведенного в рамках настоящей экспертизы и данные карты амбулаторного больного на его имя. Вместе с тем экспертами указано, что поскольку у МД. на момент поступления 08.08.2017 в ГБУЗ ПК «КДКБ» не исключались признаки кортикальной ишемии в бассейне левой средней мозговой артерии более ранняя установка шунтирующей системе не могла гарантировать предупреждение развития у пациента ОНМК, следовательно, причинно-следственной связи между вышеперечисленными дефектами оказания медицинской помощи и выявленными последствиями течения данного заболевания не имеется.

Из заключения дополнительной комиссионной экспертизы ГКУЗОТ «ПКБСМЭ» №54 от 20.02.2019 следует, что поскольку у МД. на момент поступления 08.08.2017 в ГБУЗ ПК «КДКБ» не исключались признаки **** в бассейне левой средней мозговой артерии, более ранняя установка шунтирующей системы не могла гарантировать предупреждение развития у пациента ОНМК, следовательно, причинно-следственная связь между вышеперечисленными дефектами оказания медицинской помощи и выявленными последствиями течения данного заболевания не имеется. В соответствии с п.24 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утв. приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ №194н, ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью заболевания, поздними сроками начала лечения не рассматривается как причинение вреда здоровью.

Постановлением инспектора ОДН ОУУП и ПДН ОП №2 Управления МВД России по г.Перми от 17.01.2020 отказано в возбуждении уголовного дела на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ.

Исходя из характера заявленного материально-правового требования, обстоятельством, имеющим основное значение для его правильного рассмотрения и разрешения, является качество оказанных несовершеннолетнему МД. медицинских услуг в ГБУЗ ПК «КДКБ», с точки зрения наличия нарушений при оказании медицинской помощи, правильности выбора методов диагностики, лечения, степени достижения запланированного результата.

В связи с характером спорных отношений, с целью разрешения вопроса о качестве оказанной МД. в ГБУЗ ПК «КДКБ» медицинской помощи определением суда первой инстанции по ходатайству ответчика назначена комплексная судебно - медицинская экспертиза, производство которой поручено Кировскому областному государственному бюджетному судебно - экспертному учреждению здравоохранения «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».

В заключении эксперта №142 КОГБСЭУЗ «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от 19.09.2022 даны следующие ответы на поставленные судом вопросы.

Так, судебно-медицинская экспертная комиссия на основании изучения представленных медицинских документов, с учетом материалов гражданского дела, отказного материала КУСП № 2925 пришла к выводам о наличии следующих недостатков при оказании медицинской помощи МД. в ГБУЗ ПК «КДКБ» в период с 08.08.2017 по 11.09.2017:

недостатки оформления медицинской документации (нарушение Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н): недостаточно полно собран анамнез заболевания при поступлении; нет сведений о времени проведения осмотра врачом - неврологом от 08.08.2017, диагноз врача - невролога неполный; в протоколе проведения МСКТ головного мозга от 08.08.2017 нет времени выполнения исследования; в дневниковых записях дежурных врачей - нейрохирургов не всегда имеется описание работы помпы; в протоколе МСКТ от 11.08.2017 нет данных о перегибе катетера;

10.08.2017 при проведении операции нет обоснования причины установки помпы высокого давления;

в протоколе операции №105 от 10.08.2017 нет обоснования оставления в желудочковой системе головного мозга вентикулярного катетера шунта;

на период времени - 08.08.2017 (поступление в стационар) не была установлена дисфункция шунта, не проведена реконструкция шунтирующей системы.

На момент поступления 08.08.2017 в ГБУЗ ПК «КДКБ» у МД. не исключались признаки ишемии в бассейне левой средней мозговой артерии (по данным инструментального исследования).

Экспертами отмечено, что учитывая тяжелое прогрессивное течение гидроцефалии у МД., более ранняя установка шунтирующей системы не могла гарантировать предупреждение развития у МД. острого нарушения мозгового кровообращения и развитие осложнений (зрительных и двигательных нарушений). В данном случае, несмотря на проводимое этапное оперативное лечение, течение гидроцефалии у ребенка усугублялось. Возникшее осложнение в виде вторичного нарушения мозгового кровообращения, манифестация (ухудшение) зрительных и двигательных нарушений могут быть следствием резидуального поражения ЦНС и снижения адаптационных механизмов сосудистой системы головного мозга при длительном течении основного заболевания - окклюзионной. В рамках экспертизы, причинно - следственной связи между указанными недостатками и ухудшением состояния здоровья, последствиями заболевания у МД. не установлено (т.2 л.д.7-24).

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, оценив в совокупности представленные доказательства, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), ст.ст. 2, 4, 19, 37, 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», разъяснениями постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», допросив в качестве свидетеля заведующего нейрохирургическим отделением ответчика К., исходил из того, что факт ненадлежащего оказания медицинской помощи МД. нашел свое подтверждение в судебном заседании и пришел к выводу о наличии правовых оснований для возложения на ответчика обязанности по компенсации морального вреда.

Установив факт ненадлежащего оказания медицинской помощи, дефекты которой отражены в актах и заключениях, в том числе, что на период времени - 08.08.2017 (поступление в стационар) МД. не была установлена дисфункция шунта, не проведена реконструкция шунтирующей системы, выполненная эндоскопическая ревизия желудочковой системы 09.08.2017 на фоне нефункционирующего шунта, усугубившая течение основного заболевания, наличие вины ответчика в некачественном оказании медицинских услуг истцу, то есть в результате некачественного оказания МД. медицинской помощи ответчиком было нарушено его личное неимущественное право на охрану здоровья, что повлекло причинение МД. и его матери нравственных страданий - морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда в размере 500000 руб. МД., 150000 руб. его матери Пахтусовой О.Н., судом первой инстанции приняты во внимание обстоятельства, при которых допущены нарушения оказания медицинской помощи, фактические действия персонала больницы, наличие и характер недостатков при оказании медицинской помощи, отсутствие прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями и последующим ухудшением состояния здоровья МД., требования разумности и справедливости, индивидуальные особенности личности Пахтусовой О.Н., ее переживания по поводу здоровья сына, связанные, в том числе, с ненадлежащей медицинской помощью, перенесенный стресс.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон № 323-ФЗ).

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (пункт 1 статьи 2 Федерального закона № 323-ФЗ).

Согласно пункту 2 статьи 2 Федерального закона № 323-ФЗ охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического) характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи.

В статье 4 Федерального закона № 323-ФЗ закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона № 323-ФЗ).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объёме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона № 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации (часть 1 статьи 37 Федерального закона № 323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона № 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона № 323-ФЗ предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причинённого здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона № 323-ФЗ).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В соответствии с пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статьи 17 и 45 Конституции Российской Федерации).

Одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда (статьи 12, 151 ГК РФ).

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Согласно пункту 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона № 323-ФЗ).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно пункту 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Из разъяснений, изложенных в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» следует, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

В пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

В пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» указано, что под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Приняв во внимание совокупность установленных по делу обстоятельств, оценив доводы сторон, проанализировав представленные в материалы дела доказательства, в том числе медицинскую карту стационарного больного ГБУЗ ПК «КДКБ» **, акт экспертизы качества медицинской помощи ГБУЗ ПК «КДКБ», заключение эксперта К2., протокол заседания врачебной комиссии ГБУЗ ПК «КДКБ» №23 от 13.12.2017, заключения экспертов КОГБСЭУЗ «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» и ГКУЗОТ «Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», проведенное в рамках материала КУСП, заслушав показания свидетеля заведующего нейрохирургическим отделением ответчика и определяя размер компенсации морального вреда в размере 500000 руб. МД., 150000 руб. его матери Пахтусовой О.Н., суд первой инстанции с учетом требований статей 151, 1101 ГК РФ, с соблюдением баланса интересов обеих сторон исходил из того, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера и степени тяжести допущенных дефектов при оказании медицинской помощи, установленной вины ответчика в некачественном оказании МД. медицинской помощи, его возраст и состояние здоровья, наличие причинно-следственной связи между дефектами таковой и нравственными страданиями истцов, учитывая принцип разумности и справедливости, а также отсутствие прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями и последующим ухудшением состояния здоровья МД.

Судебная коллегия, соглашается с тем, что при оказании медицинской помощи МД. ГБУЗ ПК «КДКБ» были допущены дефекты оказания медицинской помощи, положенные в основу решения суда и соглашается с размером компенсации морального вреда, взысканного с ответчика, при этом оснований для уменьшения присужденной судом суммы, определенной при правильном применении положений статьи 1101 ГК РФ, поскольку размер компенсации морального вреда определен с учетом всех обстоятельств дела, является соразмерным перенесенным истцами моральных и нравственных страданий, отвечает признакам справедливого возмещения за перенесенные ими страдания и обеспечивает баланс частных и публичных интересов по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Выводы суда первой инстанции по вопросу определения размера денежной компенсации причиненного истцам морального вреда мотивированы, все обстоятельства дела, имеющие значение для разрешения этого вопроса, учтены.

Доводы апеллянта, полагавшего, что требования о компенсации морального вреда не подлежали удовлетворению, а также что определенный судом размер завышен, поскольку недостатки медицинской помощи, указанные в решении суда, носили исключительно формальный характер, никакого влияния на течение заболевания не оказали, тогда как напротив имело место несвоевременное обращение пациента за медицинской помощью отклоняются судебной коллегией как несостоятельные, не соответствующие фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, имеющимся в деле доказательствам и нормам материального и процессуального права, основаны на неправильном толковании норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

То обстоятельство, что выявленные дефекты не повлияли на качество оказания медицинской помощи и развитие осложнений основного заболевания, учитывая, что ребенок поступил с осложненной гидроцефалией, не влечет отмену либо изменение оспариваемого решения суда, поскольку отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа ему в иске о компенсации морального вреда, к тому же при определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции было учтено отсутствие прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями и последующим ухудшением состояния здоровья несовершеннолетнего.

Доводы апеллянта о несогласии с принятой судом экспертизой, проведенной в рамках материала проверки КУСП, указывая, что в проведенной в рамках дела экспертизы не установлено дефектов оказания медицинской помощи, а выявлены лишь недостатки оформления медицинской документации судебной коллегией изучены и подлежат отклонению, поскольку выводов суда первой инстанции не опровергают, о неверном применении норм права не свидетельствуют, сводятся к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, направлены на переоценку установленных судом фактических обстоятельств дела и принятых им доказательств.

Вместе с тем, в соответствии с частью 3 статьи 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В соответствии с частью 3 статьи 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 ГПК РФ.

Заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ (пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении»).

Вопреки доводам апелляционной жалобы, выводы суда основаны на оценке совокупности доказательств по делу, в том числе, на заключениях экспертов КОГБСЭУЗ «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» и ГКУЗОТ «Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», как одного из доказательств по делу. Результаты оценки заключений экспертов и мотивы, по которым суд признал их в качестве относимого, допустимого и достоверного доказательства, изложены в судебном акте, оснований не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции не имеется. Каких-либо неясностей, противоречий в заключениях экспертов судом не установлено, судом при оценке данных доказательств учтены пояснения сторон, показания свидетеля, иные письменные доказательства по делу.

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом первой инстанции перед экспертами не были поставлены вопросы, предложенные стороной ответчика, при этом суд не мотивировал отклонение вопросов ответчика, не опровергают выводов суда об оценке представленного заключения экспертов как допустимого доказательства по делу. В силу положений статей 56, 59, 67, 79 ГПК РФ достаточность доказательств определяется судом, который определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, формирует окончательный круг вопросов перед экспертом, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Оценка относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимная связь доказательств в их совокупности находится в исключительной компетенции суда.

Судебная коллегия также не находит оснований не согласиться с судом первой инстанцией не удовлетворившей ходатайство стороны ответчика о вызове в суд для дачи разъяснений по вопросам связанным с полнотой и качеством оказания лечебно-диагностических мероприятий, а также по вопросу показаний к оперативному вмешательству пациенту МД. и допроса в качестве специалиста врача-нейрохирурга Ш2. детской хирургической клиники ФГБОУ ДПО РМАНПО главного внештатного детского специалиста-нейрохирурга СЗАО г.Москва, учитывая к тому же, что со стороны ответчика в рамках рассматриваемого дела в качестве свидетеля был допрошен заведующий нейрохирургическим отделением ответчика К., давший показания по указанным вопросам.

Вопреки доводам ответчика судом первой инстанции дана верная оценка доказательствам, представленным в ходе рассмотрения гражданского дела. Фактически доводы апелляционной жалобы в полном объеме направлены на необходимость переоценки представленных сторонами доказательств, что противоречит положениям ст. 67 ГПК РФ, поскольку оценка достаточности и достоверности доказательств относится к компетенции суда первой инстанции. Оснований для переоценки исследованных судом доказательств, на чем фактически настаивает в апелляционной жалобе ответчик, судебная коллегия не находит.

Доводов, опровергающих решение суда и нуждающихся в дополнительной проверке, апелляционная жалоба не содержит.

Указанные в апелляционной жалобе доводы относительно несогласия с размером компенсации морального вреда само по себе не может являться основанием к отмене либо изменению судебного постановления, поскольку оценка характера и степени причиненного истцам морального вреда относится к исключительной компетенции суда и является результатом оценки конкретных обстоятельств дела. Несогласие с данной оценкой основанием к отмене либо изменению судебного акта в апелляционном порядке не является.

Доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют о нарушении судом норм материального или процессуального права, которые привели к неправильному рассмотрению дела, не содержат каких-либо обстоятельств, которые не были бы предметом исследования суда первой инстанции или опровергали бы выводы судебного решения, а по существу сводятся к иному толкованию норм материального права и иной субъективной оценке исследованных судом доказательств и установленных обстоятельств, в связи с чем на законность и обоснованность решения суда не влияют и оснований для его отмены по правилам ст. 330 ГПК РФ по доводам апелляционной жалобы судебная коллегия не усматривает.

Принимая во внимание указанные обстоятельства, оснований к отмене или изменению судебного акта по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст.199, 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Индустриального районного суда г.Перми от 18.11.2022 оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Краевая детская клиническая больница» – без удовлетворения.

Председательствующий: подпись

Судьи: подпись

Мотивированное апелляционное определение изготовлено дата.

Судья – Мазунин В.В.

Дело № 33-1967/2023

УИД 59RS0002-01-2022-000060-83

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г.Пермь 14.02.2023

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе председательствующего Ворониной Е.И.,

судей Крюгер М.В., Лапухиной Е.А.,

при секретаре Овчинниковой Ю.П.,

с участие прокурора Левыкиной Л.Л.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-989/2022 по иску Пахтусовой Ольги Николаевны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего МД. к ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Краевая детская клиническая больница» на решение Индустриального районного суда г.Перми от 18.11.2022,

Заслушав доклад судьи Крюгер М.В., пояснения представителя ответчика Булатовой И.А., настаивавшей на доводах жалобы, истца Пахтусовой О.Н., ее представителя Чудинова О.Н., возражавших относительно доводов жалобы, заключение прокурора Левыкиной Л.Л. об отсутствии оснований для отмены решения, изучив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Пахтусова О.Н. обратилась в своих интересах и интересах несовершеннолетнего МД. в суд с иском к ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда в свою пользу в размере 200000 руб., в пользу несовершеннолетнего МД. в размере 800000 руб.

В обоснование требований указано, что Пахтусова О.Н. является матерью несовершеннолетнего МД., дата года рождения. В 2005 году МД. произведено **** шунтирование, поставлен диагноз: ****. 02.08.2017 во время нахождения МД. с родителями в г.Анапа, ребенок начал жаловаться на головные боли, 05.08.2017 его состояние здоровья начало ухудшаться. 08.08.2017 около 09.00 час. по возвращению в г.Пермь МД. был госпитализирован в ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница», где 09.08.2017 ответчиком был поставлен диагноз: **** и произведено оперативное вмешательство: ****. 10.08.2017 состояние здоровья МД. ухудшилось и ему проведена операция: ****. 11.08.2017 у МД. отмечена положительная динамика, а 12.08.2017 у него появились признаки острого нарушения мозгового кровообращения по ишемическому типу в левой задней мозговой артерии. 15.08.2017 МД. произведено оперативное вмешательство: ****. В отделении анестезиологии и реанимации МД. находился по 24.08.2017, после чего переведен в нейрохирургическое отделение. 01.09.2017 МД. пришел в сознание, но ничего не видел, самостоятельно двигаться и есть не мог. 11.09.2017 МД. выписан и с указанного времени МД. сам ходить не может, с трудом находится в сидячем положении, не может сохранять равновесие, не может двигать левой ногой и рукой, ослеп, не может самостоятельно принимать пищу и обслуживать себя, говорит очень тихо и в основном неразборчиво, лицо перекошено. МД. очень редко улыбается, постоянно жалуется на головные боли, часто плачет, боится оставаться один, его очень тяготит его состояние. До госпитализации МД. видел в очках, самостоятельно ходил, принимал пищу, обслуживал себя, играл в активные игры с другими детьми. По факту значительного ухудшения состояния здоровья МД. в отделе полиции №2 Управления МВД РФ по г.Перми проведена проверка, в рамках которой проведена медицинская экспертиза, где в заключении указано, что при оказании медицинской помощи МД. ответчиком были допущены нарушения: при проведении КТ 08.08.2017 не проведена реконструкция шунтирующей системы; эндоскопическая ревизия желудочковой системы, выполненная 09.08.2017, усугубила течение основного заболевания; установка системы высокого давления, выполненная 10.08.2017, не обоснована. Указанные дефекты привели к значительному ухудшению состояния здоровья МД. В связи с произошедшим истец испытала тяжелые нравственные переживания, видя переживания сына, постоянно находится в депрессивном состоянии, у нее нарушен сон, она вынуждена круглосуточно контролировать состояние здоровья сына.

Решением Индустриального районного суда г.Перми от 18.11.2022 с ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница» взыскана компенсация морального вреда в пользу МД. в сумме 500000 руб., в пользу Пахтусовой О.Н. в сумме 150000 руб.

На указанное решение ответчиком подана апелляционная жалоба, в которой ссылаясь на незаконность и необоснованность решения суда просит его изменить, снизив размер компенсации морального вреда. В жалобе указывает, что недостатки медицинской помощи, носили исключительно формальный характер, никакого влияния на течение заболевания не оказали, каких-либо лечебных или диагностических дефектов выявлено не было. Отметил, что суд при назначении экспертизы поставил лишь четыре вопроса, тогда как ответчиком, оплатившим экспертизу заявлялось о девяти вопросах. Полагает, что имело место несвоевременное обращение пациента за медицинской помощью, учитывая при этом, что в мае 2017 года на консультации врачом-нейрохирургом была рекомендована плановая госпитализация, для чего необходимо было пройти догоспитальное обследование и получить направление лечащего врача, однако законные представители в поликлинику по месту жительства не явились, а напротив в июле 2017 года увезли ребенка на отдых на личном автомобиле, без предварительной консультации с врачом, где у ребенка 02.08.2017 наступило ухудшение состояния здоровья и за медицинской помощью в г.Анапа не обращались, а обратились лишь в больницу г.Перми по возвращении 08.08.2017. Из решения суда не ясно какой конкретный дефект оказания медицинской помощи является причиной ухудшения состояния здоровья пациента. Выразил не согласие с принятой судом экспертизой, проведенной в рамках материала проверки КУСП, поскольку в проведенной в рамках дела экспертизы не установлено дефектов оказания медицинской помощи, а выявлены лишь недостатки оформления медицинской документации. При этом обе экспертизы, а также экспертиза ООО «СМК РЕСО-Мед» МЗ ПК подтверждают, что госпитализация была выполнена по показаниям и выполнена в соответствии с приказом МЗ РФ № 7102н от 29.12.2012. Считает, что судом первой инстанции необоснованно отказано в вызове специалиста Ш2., врача-нейрохирурга детской хирургической клиники г.Москва, пояснения которого могли дать возможность ответчику доказать наличие оснований для освобождения от ответственности или уменьшении суммы компенсации морального вреда. Полагает, что при оценке всех доказательств и обстоятельств по делу сумма взысканного морального вреда была бы меньше.

В возражениях на доводы апелляционной жалобы прокуратура Индустриального района г.Перми просит решение оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В соответствии со ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. В случае если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии со статьей 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений при рассмотрении настоящего дела судом первой инстанции допущено не было.

Как установлено судом и следует из материалов дела, МД., дата года рождения на 6-е сутки после рождения был переведен в отделение патологии детской клинической больницы, затем в неврологическое отделение; перенес ****, на фоне которых у ребенка отмечалось быстрое нарастание окружности головы.

17.10.2005 МД. проведена операция- вентрикулоперитониальное шунтирование слева (далее- ВПШ).

С рождения МД. находился на диспансерном учете, неоднократно проходил стационарное лечение с диагнозом: ****. ****.

20.06.2017 МД. осмотрен врачом – офтальмологом, установлен диагноз: ****.

24.07.2017 МД. осмотрен врачом - неврологом, установлен диагноз: ****. Анамнез заболевания: приступов нет. Терапия эффективна. ****).

02.08.2017 состояние здоровья МД. ухудшилось, появилась головная боль, 06.08.2017 появилась многократная рвота.

08.08.2017 МД. доставлен бригадой скорой медицинской помощи на стационарное лечение в отделение нейрохирургии ГБУЗ ПК «Краевая детская клиническая больница» (далее - ГБУЗ ПК «КДКБ») с жалобами на вялость, сонливость, многократную рвоту, слабость. По результатам осмотра принято решение первым этапом произвести оперативное лечение - эндоскопическую ревизию желудочковой системы, фенестрацию отверстия МОНРО, ревизию вентрикулярного отдела ВПШ. При неэффективности эндоскопической ревизии желудочковой системы выполнить открытую ревизию ВПШ.

09.08.2017 МД. проведена операция: эндоскопическая ревизия желудочковой системы. В послеоперационном периоде после кратковременной положительной динамики появилось ухудшение состояния.

10.08.2017 в 13.00 час. у МД. зафиксировано тяжелое состояние. Учитывая тяжесть состояния, уровень сознания и данные КТ принято решение о проведении МД. ревизии ВПШ с эндоскопической ассистенцией и перитонеального отдела.

10.08.2017 МД. проведена операция: лапароскопическая ревизия абдоминального конца вентрикулоперитониального шунта, при этом выявлено отсутствие поступления ликвора из абдоминального конца ВПШ в брюшную полость. Совместно с заведующим нейрохирургическим отделением принято решение заменить помпу ВПШ, при этом интраоперационно была проведена проходимость вентрикулярного и абдоминального катетеров ликворошунтирующей системы - проходимы.

11.08.2017 МД. проведено КТ головного мозга в динамике сохраняется ****, желудочковая система в прежних размерах, при реконструкции визуализируется участок перегиба вентрикулярного отдела шунта в проекции помпы.

11.08.2017 МД. проведена ревизия вентрикулярного отдела ВПШ. Восстановление проходимости вентрикулярного катетера. В послеоперационном периоде кратковременная положительная динамика.

12.08.2017 у МД. произошло резкое ухудшение состояния, углубление нарушения сознания до комы, формирование грубого центрального тетрапареза.

12.08.2017 в 10.20 час. МД. проведен КТ контроль головного мозга. МД. переведен в отделение реанимации.

13.08.2017 при осмотре у МД. зафиксирована отрицательная динамика - углубление уровня комы. Учитывая ухудшение состояния, отсутствие возможности визуальной оценки работы ВПШ, решено вывести наружный вентрикулярный дренаж. Под внутренним наркозом, на ИВЛ проведено оперативное лечение: перевод закрытой дренирующей системы в наружное дренированное желудочков мозга слева.

15.08.2017 в период времени с 14.30 час. до 15.50 час. МД., проведено удаление старой шунтирующей системы и установка помпы среднего давления.

16.08.2017 МД. проведен контрольное МСКТ головного мозга, в сравнении с данными от 12.08.2017 была отмечена положительная динамика: уменьшение объема желудочков более чем в два раза. В дальнейшем состояние ребенка отмечено с положительной динамикой.

24.08.2017 МД. переведен в стабильно тяжелом состоянии в нейрохирургическое отделение.

05.09.2017 МД. осмотрен врачом-окулистом, поставлен диагноз: ****.

Общее состояние МД. в динамике стабильное, неврологический статус с положительной динамикой. ШКГ (шкала комы Глазко) 13 баллов. Больше бодрствует, лежит с открытыми глазами, взгляд фиксирует кратковременно, в продуктивный контакт не вступает.

11.09.2017 МД. выписан из отделения нейрохирургии ГБУЗ ПК «КДКБ» на амбулаторное лечение.

Заключительный клинический диагноз МД. при выписке из ГБУЗ ПК «КДКБ»: основной - ****. Сопутствующий - ****. Осложнение - ****.

С целью внутреннего контроля качества медицинской помощи пациенту МД. в нейрохирургическом отделении ГБУЗ ПК «КДКБ» в период нахождения на стационарном лечении с 08.08.2017 по 11.09.2017 проведена врачебная комиссия ГБУЗ ПК «КДКБ», в составе заместителя главного врача по медицинской части Ш., заместителя главного врача по хирургической помощи Т., начальника отдела по экспертизе временной нетрудоспособности и контролю качества медицинской помощи З., врача-нейрохирурга детской хирургической клиники ФГБОУ ДПО РМАНПО главного внештатного детского специалиста-нейрохирурга СЗАО г.Москва Ш2.

Как следует из протокола заседания врачебной комиссии №23 от 13.12.2017 в заключении отражено, что госпитализация пациента МД. в отделении нейрохирургии ГБУЗ ПК «КДКБ» профильная, обоснованная. Лечебно - диагностические мероприятия выполнены по показаниям, в полном объеме. Оперативные вмешательства проведены по показаниям. Комиссией установлено, что в стационарной карте пациента имеют место дефекты оформления медицинской документации, порядок оформления которой установлен приказом главного врача ГБУЗ ПК «КДКБ» от 31.05.2016 № 136 «Об утверждении требований к оформлению медицинской документации», а именно: недостаточно полно собран анамнез заболевания; в дневниковых записях дежурных врачей - нейрохирургов не всегда имеется описание работы помпы; нет обоснования причины установки помпы высокого давления 10.08.2017; дефекты описания хода оперативного вмешательства 10.08.2017 - в протоколе операции не указано, что вентрикулярный катетер шунта оставлен в желудочковой системе головного мозга. Также, комиссией отмечено, что в заключении главного внештатного специалиста - нейрохирурга Минздрава Пермского края, к.м.н. К2. имеются несоответствия с медицинской документацией пациента МД. Так, в замечаниях отражено, что «нет написанных и обоснованных показаний для оперативного лечения 09.08.2017; нет информированного добровольного согласия на операцию 09.08.2017. Тогда как при анализе истории болезни установлено, что показания к оперативному вмешательству от 09.08.2017, а также информированное добровольное согласие имеются в истории болезни. Время проведения КТ - исследований фиксируется автоматически и имеется в изображении. Перегиб катетера 11.08.2017 выявлен врачами-нейрохирургами при 3D-реконструкции КТ-изображений, после выполнения основного этапа исследования, описан в записи совместного осмотра с зав.отделением нейрохирургии. Отметили, что учитывая заключение рецензента, главного внештатного специалиста - нейрохирурга Минздрава Пермского края К2., выявленные замечания не повлияли на качество оказания медицинской помощи и развитие осложнений основного заболевания. Ребенок поступил с осложненной гидроцефалией. Оценка результатов нейровизуализации и эндоскопической ревизии желудочковой системы позволяет с высокой степенью утверждать о смешанном генезе заболевания (постгеморрагическом, поствоспалительном). По характеру поражения головного мозга в большей степени резидуальные изменения выражены в левом полушарии головного мозга особенно затылочной доле слева (медиальные отделы - зрительная кора). При отсутствии явной причины дисфункции ликворошунтирующей системы этапность проведенных оперативных вмешательств является приемлемой. Возникшее осложнение в виде вторичного нарушения мозгового кровообращения является следствием резидуального поражения центральной нервной системы и снижения адаптационных механизмов сосудистой системы головного мозга (т.1 л.д.160-167).

По поручению ООО «СМК РЕСО-Мед» Пермский филиал, проведена целевая экспертиза качества медицинской помощи с целью выявления нарушений прав застрахованного лица МД. в стационаре отделения нейрохирургии ГБУЗ ПК «КДКБ» в период с 08.08.2017 по 11.09.2017, проведение экспертизы поручено кандидату медицинских наук, доценту, главному нейрохирургу Министерства здравоохранения Пермского края заведующему нейрохирургическим отделением Пермской краевой клинической больницы эксперту К2., по результатам которой составлен акт № 2011 от 05.03.2018, а также замечания отражены в экспертном заключении от 05.03.2018 (т.1 л.д.151-159).

Согласно экспертному заключению К2. диагноз написан с большим количеством сокращений; плохо собран анамнез заболевания: нет полной информации о проведенных операциях (точных сроках проведения и стороне наложения ВПШ); нет указания времени проведения КТ головного мозга 08.08.2017 (пациент поступил в экстренном порядке); нет указания времени консультации невролога 08.08.2017 (пациент поступил в экстренном порядке); не сформирован полный неврологический диагноз; в начале консультации ШКГ-13 -14 баллов (умеренное оглушение), в диагнозе: «… Сопор…»; нет написанных и обоснованных показаний для оперативного лечения 09.08.2017; неправильно выбран объем и уровень оперативного вмешательства: у пациента не было данных за «изолированный левый боковой желудочек» и показаний для вмешательства на уровне желудочков головного мозга: 1) «… шунт заведен слева, вентрикулярный катетер визуализируется в заднем роге левого бокового желудочка…»; 2) увеличены размеры левого бокового желудочка; 3) «…срединные структуры не смещены…»; 4) «… помпа при нажатии продавливается несколько туго, расправляется медленно…» - что не характерно для **** (нарушениях проходимости системы до помпы). Нарушение оттока из помпы является показанием к ревизии абдоминального отдела шунта («… помпа при нажатии упругая. Пружинит…»); нет данных о работе помпы в дневниках (09.08.17;10.018.17 8:00); В показаниях к операции и протоколе операции нет данных о причине установки помпы высокого давления «… присоединен к помпе высокого давления Medtronic USA…». В протоколе КТ от 11.08.2017 нет данных о перегибе катетера; в протоколе операции от 11.08.2017 и дневниковых записях нет данных о причинах появления «… в заднем роге левого бокового желудочка визуализируется свободно лежащий вентрикулярный конец шунта.»; нет данных о времени проведения КТ головного мозга 11.08.2017. Не во всех дневниках описывается работа помпы. Госпитализация по показаниям. Лечение и обследования выполнено в соответствии с Приказом МЗ РФ № 7102н от 29.12.2012 «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи детям при гидроцефалии».

В ходе проверки по материалу КУСП № 2925 от 25.01.2019 по заявлению Пахтусовой О.Н. на ненадлежащее оказание медицинских услуг ее сыну МД. ОП №2 (дислокация Индустриальный район) назначалась комплексная медицинская экспертиза. Из заключения экспертов ГКУЗОТ «Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» № 334 от 22.01.2019 следует, что анализ представленных медицинских документов позволил сделать следующие выводы: при оказании медицинской помощи в ГБУЗ ПК «КДКБ» МД. были выявлены следующие дефекты: при проведении КТ исследования головного мозга 08.08.2017 для определения состоятельности соединения вентрикулярного и перитонеального концов с помпой не проведена реконструкция шунтирующей системы, что не позволило своевременно устранить нарушение соединения вентрикулярного конца с помпой; эндоскопическая ревизия желудочковой системы, выполненная 09.08.2017 на фоне нефункционирующего шунта, усугубила течение основного заболевания, что подтверждается наличием воздуха в желудочках головного мозга и признаков субарахноидального кровоизлияния (на контрольном КТ от 10.08.2017 нет уменьшения желудочковой системы); установка системы высокого давления, выполненная 10.08.2017 при декомпенсированном течении заболевания необоснованна. Экспертами отмечено, что причиной развившегося у МД. ишемического поражения мозговой ткани в бассейне кровоснабжения левых задней и средней мозговой артерий явилось повышение внутричерепного давления за счет увеличенных желудочков головного мозга. Ишемическое поражение мозговой ткани привело к снижению зрительных функций правого и левого глаза с 0,005 до неправильной светопроекции, о чем свидетельствуют результаты осмотра МД., проведенного в рамках настоящей экспертизы и данные карты амбулаторного больного на его имя. Вместе с тем экспертами указано, что поскольку у МД. на момент поступления 08.08.2017 в ГБУЗ ПК «КДКБ» не исключались признаки кортикальной ишемии в бассейне левой средней мозговой артерии более ранняя установка шунтирующей системе не могла гарантировать предупреждение развития у пациента ОНМК, следовательно, причинно-следственной связи между вышеперечисленными дефектами оказания медицинской помощи и выявленными последствиями течения данного заболевания не имеется.

Из заключения дополнительной комиссионной экспертизы ГКУЗОТ «ПКБСМЭ» №54 от 20.02.2019 следует, что поскольку у МД. на момент поступления 08.08.2017 в ГБУЗ ПК «КДКБ» не исключались признаки **** в бассейне левой средней мозговой артерии, более ранняя установка шунтирующей системы не могла гарантировать предупреждение развития у пациента ОНМК, следовательно, причинно-следственная связь между вышеперечисленными дефектами оказания медицинской помощи и выявленными последствиями течения данного заболевания не имеется. В соответствии с п.24 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утв. приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ №194н, ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью заболевания, поздними сроками начала лечения не рассматривается как причинение вреда здоровью.

Постановлением инспектора ОДН ОУУП и ПДН ОП №2 Управления МВД России по г.Перми от 17.01.2020 отказано в возбуждении уголовного дела на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ.

Исходя из характера заявленного материально-правового требования, обстоятельством, имеющим основное значение для его правильного рассмотрения и разрешения, является качество оказанных несовершеннолетнему МД. медицинских услуг в ГБУЗ ПК «КДКБ», с точки зрения наличия нарушений при оказании медицинской помощи, правильности выбора методов диагностики, лечения, степени достижения запланированного результата.

В связи с характером спорных отношений, с целью разрешения вопроса о качестве оказанной МД. в ГБУЗ ПК «КДКБ» медицинской помощи определением суда первой инстанции по ходатайству ответчика назначена комплексная судебно - медицинская экспертиза, производство которой поручено Кировскому областному государственному бюджетному судебно - экспертному учреждению здравоохранения «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».

В заключении эксперта №142 КОГБСЭУЗ «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от 19.09.2022 даны следующие ответы на поставленные судом вопросы.

Так, судебно-медицинская экспертная комиссия на основании изучения представленных медицинских документов, с учетом материалов гражданского дела, отказного материала КУСП № 2925 пришла к выводам о наличии следующих недостатков при оказании медицинской помощи МД. в ГБУЗ ПК «КДКБ» в период с 08.08.2017 по 11.09.2017:

недостатки оформления медицинской документации (нарушение Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н): недостаточно полно собран анамнез заболевания при поступлении; нет сведений о времени проведения осмотра врачом - неврологом от 08.08.2017, диагноз врача - невролога неполный; в протоколе проведения МСКТ головного мозга от 08.08.2017 нет времени выполнения исследования; в дневниковых записях дежурных врачей - нейрохирургов не всегда имеется описание работы помпы; в протоколе МСКТ от 11.08.2017 нет данных о перегибе катетера;

10.08.2017 при проведении операции нет обоснования причины установки помпы высокого давления;

в протоколе операции №105 от 10.08.2017 нет обоснования оставления в желудочковой системе головного мозга вентикулярного катетера шунта;

на период времени - 08.08.2017 (поступление в стационар) не была установлена дисфункция шунта, не проведена реконструкция шунтирующей системы.

На момент поступления 08.08.2017 в ГБУЗ ПК «КДКБ» у МД. не исключались признаки ишемии в бассейне левой средней мозговой артерии (по данным инструментального исследования).

Экспертами отмечено, что учитывая тяжелое прогрессивное течение гидроцефалии у МД., более ранняя установка шунтирующей системы не могла гарантировать предупреждение развития у МД. острого нарушения мозгового кровообращения и развитие осложнений (зрительных и двигательных нарушений). В данном случае, несмотря на проводимое этапное оперативное лечение, течение гидроцефалии у ребенка усугублялось. Возникшее осложнение в виде вторичного нарушения мозгового кровообращения, манифестация (ухудшение) зрительных и двигательных нарушений могут быть следствием резидуального поражения ЦНС и снижения адаптационных механизмов сосудистой системы головного мозга при длительном течении основного заболевания - окклюзионной. В рамках экспертизы, причинно - следственной связи между указанными недостатками и ухудшением состояния здоровья, последствиями заболевания у МД. не установлено (т.2 л.д.7-24).

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, оценив в совокупности представленные доказательства, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), ст.ст. 2, 4, 19, 37, 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», разъяснениями постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», допросив в качестве свидетеля заведующего нейрохирургическим отделением ответчика К., исходил из того, что факт ненадлежащего оказания медицинской помощи МД. нашел свое подтверждение в судебном заседании и пришел к выводу о наличии правовых оснований для возложения на ответчика обязанности по компенсации морального вреда.

Установив факт ненадлежащего оказания медицинской помощи, дефекты которой отражены в актах и заключениях, в том числе, что на период времени - 08.08.2017 (поступление в стационар) МД. не была установлена дисфункция шунта, не проведена реконструкция шунтирующей системы, выполненная эндоскопическая ревизия желудочковой системы 09.08.2017 на фоне нефункционирующего шунта, усугубившая течение основного заболевания, наличие вины ответчика в некачественном оказании медицинских услуг истцу, то есть в результате некачественного оказания МД. медицинской помощи ответчиком было нарушено его личное неимущественное право на охрану здоровья, что повлекло причинение МД. и его матери нравственных страданий - морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда в размере 500000 руб. МД., 150000 руб. его матери Пахтусовой О.Н., судом первой инстанции приняты во внимание обстоятельства, при которых допущены нарушения оказания медицинской помощи, фактические действия персонала больницы, наличие и характер недостатков при оказании медицинской помощи, отсутствие прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями и последующим ухудшением состояния здоровья МД., требования разумности и справедливости, индивидуальные особенности личности Пахтусовой О.Н., ее переживания по поводу здоровья сына, связанные, в том числе, с ненадлежащей медицинской помощью, перенесенный стресс.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон № 323-ФЗ).

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (пункт 1 статьи 2 Федерального закона № 323-ФЗ).

Согласно пункту 2 статьи 2 Федерального закона № 323-ФЗ охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического) характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи.

В статье 4 Федерального закона № 323-ФЗ закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона № 323-ФЗ).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объёме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона № 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации (часть 1 статьи 37 Федерального закона № 323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона № 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона № 323-ФЗ предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причинённого здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона № 323-ФЗ).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В соответствии с пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статьи 17 и 45 Конституции Российской Федерации).

Одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда (статьи 12, 151 ГК РФ).

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Согласно пункту 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона № 323-ФЗ).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно пункту 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Из разъяснений, изложенных в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» следует, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

В пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

В пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» указано, что под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Приняв во внимание совокупность установленных по делу обстоятельств, оценив доводы сторон, проанализировав представленные в материалы дела доказательства, в том числе медицинскую карту стационарного больного ГБУЗ ПК «КДКБ» **, акт экспертизы качества медицинской помощи ГБУЗ ПК «КДКБ», заключение эксперта К2., протокол заседания врачебной комиссии ГБУЗ ПК «КДКБ» №23 от 13.12.2017, заключения экспертов КОГБСЭУЗ «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» и ГКУЗОТ «Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», проведенное в рамках материала КУСП, заслушав показания свидетеля заведующего нейрохирургическим отделением ответчика и определяя размер компенсации морального вреда в размере 500000 руб. МД., 150000 руб. его матери Пахтусовой О.Н., суд первой инстанции с учетом требований статей 151, 1101 ГК РФ, с соблюдением баланса интересов обеих сторон исходил из того, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера и степени тяжести допущенных дефектов при оказании медицинской помощи, установленной вины ответчика в некачественном оказании МД. медицинской помощи, его возраст и состояние здоровья, наличие причинно-следственной связи между дефектами таковой и нравственными страданиями истцов, учитывая принцип разумности и справедливости, а также отсутствие прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями и последующим ухудшением состояния здоровья МД.

Судебная коллегия, соглашается с тем, что при оказании медицинской помощи МД. ГБУЗ ПК «КДКБ» были допущены дефекты оказания медицинской помощи, положенные в основу решения суда и соглашается с размером компенсации морального вреда, взысканного с ответчика, при этом оснований для уменьшения присужденной судом суммы, определенной при правильном применении положений статьи 1101 ГК РФ, поскольку размер компенсации морального вреда определен с учетом всех обстоятельств дела, является соразмерным перенесенным истцами моральных и нравственных страданий, отвечает признакам справедливого возмещения за перенесенные ими страдания и обеспечивает баланс частных и публичных интересов по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Выводы суда первой инстанции по вопросу определения размера денежной компенсации причиненного истцам морального вреда мотивированы, все обстоятельства дела, имеющие значение для разрешения этого вопроса, учтены.

Доводы апеллянта, полагавшего, что требования о компенсации морального вреда не подлежали удовлетворению, а также что определенный судом размер завышен, поскольку недостатки медицинской помощи, указанные в решении суда, носили исключительно формальный характер, никакого влияния на течение заболевания не оказали, тогда как напротив имело место несвоевременное обращение пациента за медицинской помощью отклоняются судебной коллегией как несостоятельные, не соответствующие фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, имеющимся в деле доказательствам и нормам материального и процессуального права, основаны на неправильном толковании норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

То обстоятельство, что выявленные дефекты не повлияли на качество оказания медицинской помощи и развитие осложнений основного заболевания, учитывая, что ребенок поступил с осложненной гидроцефалией, не влечет отмену либо изменение оспариваемого решения суда, поскольку отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа ему в иске о компенсации морального вреда, к тому же при определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции было учтено отсутствие прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями и последующим ухудшением состояния здоровья несовершеннолетнего.

Доводы апеллянта о несогласии с принятой судом экспертизой, проведенной в рамках материала проверки КУСП, указывая, что в проведенной в рамках дела экспертизы не установлено дефектов оказания медицинской помощи, а выявлены лишь недостатки оформления медицинской документации судебной коллегией изучены и подлежат отклонению, поскольку выводов суда первой инстанции не опровергают, о неверном применении норм права не свидетельствуют, сводятся к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, направлены на переоценку установленных судом фактических обстоятельств дела и принятых им доказательств.

Вместе с тем, в соответствии с частью 3 статьи 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В соответствии с частью 3 статьи 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 ГПК РФ.

Заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ (пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении»).

Вопреки доводам апелляционной жалобы, выводы суда основаны на оценке совокупности доказательств по делу, в том числе, на заключениях экспертов КОГБСЭУЗ «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» и ГКУЗОТ «Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», как одного из доказательств по делу. Результаты оценки заключений экспертов и мотивы, по которым суд признал их в качестве относимого, допустимого и достоверного доказательства, изложены в судебном акте, оснований не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции не имеется. Каких-либо неясностей, противоречий в заключениях экспертов судом не установлено, судом при оценке данных доказательств учтены пояснения сторон, показания свидетеля, иные письменные доказательства по делу.

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом первой инстанции перед экспертами не были поставлены вопросы, предложенные стороной ответчика, при этом суд не мотивировал отклонение вопросов ответчика, не опровергают выводов суда об оценке представленного заключения экспертов как допустимого доказательства по делу. В силу положений статей 56, 59, 67, 79 ГПК РФ достаточность доказательств определяется судом, который определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, формирует окончательный круг вопросов перед экспертом, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Оценка относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимная связь доказательств в их совокупности находится в исключительной компетенции суда.

Судебная коллегия также не находит оснований не согласиться с судом первой инстанцией не удовлетворившей ходатайство стороны ответчика о вызове в суд для дачи разъяснений по вопросам связанным с полнотой и качеством оказания лечебно-диагностических мероприятий, а также по вопросу показаний к оперативному вмешательству пациенту МД. и допроса в качестве специалиста врача-нейрохирурга Ш2. детской хирургической клиники ФГБОУ ДПО РМАНПО главного внештатного детского специалиста-нейрохирурга СЗАО г.Москва, учитывая к тому же, что со стороны ответчика в рамках рассматриваемого дела в качестве свидетеля был допрошен заведующий нейрохирургическим отделением ответчика К., давший показания по указанным вопросам.

Вопреки доводам ответчика судом первой инстанции дана верная оценка доказательствам, представленным в ходе рассмотрения гражданского дела. Фактически доводы апелляционной жалобы в полном объеме направлены на необходимость переоценки представленных сторонами доказательств, что противоречит положениям ст. 67 ГПК РФ, поскольку оценка достаточности и достоверности доказательств относится к компетенции суда первой инстанции. Оснований для переоценки исследованных судом доказательств, на чем фактически настаивает в апелляционной жалобе ответчик, судебная коллегия не находит.

Доводов, опровергающих решение суда и нуждающихся в дополнительной проверке, апелляционная жалоба не содержит.

Указанные в апелляционной жалобе доводы относительно несогласия с размером компенсации морального вреда само по себе не может являться основанием к отмене либо изменению судебного постановления, поскольку оценка характера и степени причиненного истцам морального вреда относится к исключительной компетенции суда и является результатом оценки конкретных обстоятельств дела. Несогласие с данной оценкой основанием к отмене либо изменению судебного акта в апелляционном порядке не является.

Доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют о нарушении судом норм материального или процессуального права, которые привели к неправильному рассмотрению дела, не содержат каких-либо обстоятельств, которые не были бы предметом исследования суда первой инстанции или опровергали бы выводы судебного решения, а по существу сводятся к иному толкованию норм материального права и иной субъективной оценке исследованных судом доказательств и установленных обстоятельств, в связи с чем на законность и обоснованность решения суда не влияют и оснований для его отмены по правилам ст. 330 ГПК РФ по доводам апелляционной жалобы судебная коллегия не усматривает.

Принимая во внимание указанные обстоятельства, оснований к отмене или изменению судебного акта по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст.199, 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Индустриального районного суда г.Перми от 18.11.2022 оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Краевая детская клиническая больница» – без удовлетворения.

Председательствующий: подпись

Судьи: подпись

Мотивированное апелляционное определение изготовлено дата.

33-1967/2023

Категория:
Гражданские
Истцы
Прокуратура Индустриального района г.Перми
Информация скрыта
Пахтусова Ольга Николаевна
Ответчики
ГБУЗ ПК "Краевая детская клиническая больница"
Суд
Пермский краевой суд
Дело на сайте суда
oblsud.perm.sudrf.ru
18.01.2023Передача дела судье
14.02.2023Судебное заседание
20.02.2023Дело сдано в отдел судебного делопроизводства
22.02.2023Передано в экспедицию
14.02.2023
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее