Решение по делу № 33-376/2023 от 11.01.2023

мотивированное апелляционное определение изготовлено 30 марта 2023 г.

судья Петрова О.С. № 33-376-2023 УИД 51RS0021-01-2021-003883-13

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Мурманск	24 марта 2023 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда в составе:

председательствующего	Захарова А.В.
судей	Муравьевой Е.А.
Исаевой Ю.А.
с участием прокурора при секретаре	Лариной Е.В. Таушанковой Н.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело
№ 2-236/2022 по иску Балябиной Дарьи Игоревны, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней дочери Б к государственному областному бюджетному учреждению здравоохранения «Центральная районная больница ЗАТО г. Североморск» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе государственного областного бюджетного учреждения здравоохранения «Центральная районная больница ЗАТО г. Североморск» на решение Североморского районного суда Мурманской области от 27 октября 2022 г.

Заслушав доклад судьи Захарова А.В., выслушав объяснения представителя ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» Шевцова А.А., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения относительно доводов жалобы истца Балябиной Д.И., ее представителей - Стадника В.А. и Лебедева С.Н., мнение третьего лица Субботиной Ю.В., заслушав заключение заместителя прокурора г. Североморск Лариной Е.В. об обоснованности требований, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

установила:

Балябина Д.И., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетней дочери Б обратилась в суд с иском к государственному областному бюджетному учреждению здравоохранения «Центральная районная больница ЗАТО г. Североморск» (далее - ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск») о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указала, что в результате ненадлежащего оказания ей медицинской помощи, халатности медицинского персонала ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск», в процессе родов дочери Б _ _ года рождения, причинен тяжкий вред здоровью, повлекший инвалидность.

С учетом уточнения заявленных требований просила взыскать с ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 рублей.

Судом принято решение, которым исковые требования Балябиной Д.И., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней дочери Б удовлетворены частично; с ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» в пользу Балябиной Д.И., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней Б взыскана компенсация морального вреда в размере 3 000 000 рублей, судебные расходы по оплате экспертизы в размере 127 700 рублей, а всего 3 127 700 рублей. В удовлетворении остальной части требований отказано.

Кроме того, указанным решением с ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме 300 рублей.

В апелляционной жалобе представитель ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» Шевцов А.А. просит решение отменить, принять по делу новое решение, которым в удовлетворении заявленных требований отказать.

В обоснование жалобы указывает на несогласие с заключением судебной медицинской экспертизы СПб ГБУЗ «БСМЭ», при этом в судебном заседании представителем ответчика было заявлено ходатайство о вызове для допроса экспертов, проводивших указанную экспертизу. В судебное заседание явился только один эксперт К

Указывает, что предварительно для экспертов, проводивших комиссионную экспертизу, был сформирован перечень вопросов, который через суд был направлен экспертам для подготовки ответов. Перечень данных вопросов приведен в апелляционной жалобе. Отвечая на указанные вопросы, эксперт К являющаяся по специальности судебно-медицинским экспертом, на вопросы №1,2,3 ответила, что вопросы носят теоретический характер, хотя податель жалобы с этим не согласен, около 80% заболеваний ДЦП происходят при внутриутробном развитии, то есть на генетическом уровне, при этом причины всегда могут быть только комплексные.

Обращает внимание, что истец отказалась от прохождения обследования с целью установления причин заболевания ДЦП Б вместе с тем, причиной ДЦП, органического поражения мозга, эпилепсии, может являться генетическое заболевание ребенка. По мнению подателя жалобы, определение (исключение) генетического заболевания и как следствие развитие ДЦП, является принципиальным для определения причины тяжелого состояния ребенка.

На вопрос № 5 эксперт К ответила, что это теоретический вопрос из акушерства и гинекологии. Отвечая на данный вопрос эксперт ушла от прямого и однозначного ответа о причинении вреда здоровья матери или ребенка в случае проведения кесарева сечения.

Относительно пояснений эксперта К на вопрос № 6, указывает, что эксперты, включая К будучи предупрежденными об ответственности за заведомо ложное заключение по ст. 307 УК РФ, в своих выводах сделали ссылку на несуществующие в приказе Министерства здравоохранения Российской Федерации N 572н от 1 ноября 2012 г. «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология» (далее – Приказ № 572н) обстоятельства, достоверно об этом зная. В этой связи, отмечает, что в данном приказе и иных нормативно-правовых документах, регламентирующих профиль «акушерство и гинекология» отсутствует такое определение как «кратчайшие сроки», а также определение времени «кратчайших сроков», означающее период времени «менее 30 минут».

Указывает, что на вопросы № 7, 8 эксперт К ответила уклончиво, приводя неуместные примеры, неприменимые к сложившейся ситуации.

Также указывает, что с учетом полученных ответов эксперта, можно сделать вывод, что эксперт умышленно уходила от ответа о процентном соотношении выявленного дефекта к заболеваниям Балябиной Д.И. на фоне которых развивалась вторая беременность. Полагает, что в случае научно-обоснованного определения дефекта оказания медицинской помощи процентно к имевшимся заболеваниям у Балябиной Д.И., которые по заключению экспертизы состоят в косвенной причинно-следственной связи к заболеванию, позволили бы отвечать принципу справедливости при расчете сумм, подлежащих взысканию.

Обращает внимание, что эксперт К приводя свои суждения, не являясь профильным специалистом в области акушерства и гинекологии, не указала, что в экспертизе, проведенной, в том числе и на основании медицинских документов, документально подтверждена анемия, которая в совокупности с вредной привычкой истца – курение, явилось в свою очередь экстрагенитальной патологией и могло повлечь интранатальную асфиксию, которую эксперт (вопрос № 4 к экспертизе) трактовал лишь механическим воздействием – сдавливанием шеи пуповиной.

Таким образом, полагает, что основываться на мнении только одного эксперта, имеющего познания в области судебной медицины является необоснованным и несправедливым.

Настаивает на том, что судом не дана достаточная критическая оценка заключению комиссионной экспертизы и показаниям эксперта К в части необоснованной ссылки на закрепление в Приказе 572н того, что по клиническим протоколам, при выявлении гипоксии плода родоразрешение должно быть произведено не позднее, чем за 30 минут. Указывает, что клинические протоколы начинают действовать с 01.01.2022. Считает, что поскольку клинические протоколы на период 2019 года отсутствовали, в том числе обязательность родоразрешения в течение 30 минут, то дефект оказания медицинской помощи в данном конкретном случае отсутствует.

Полагает, что доводы эксперта К о том, что не проведение кесарева сечения в течение 30 минут повлекло за собой интранатальную асфиксию плода на основании анализа материалов дела, пояснений участвующих в деле лиц, заключений экспертиз являются необоснованными.

Не соглашается с указанием суда о несостоятельности ссылки представителя ответчика на заключение, выполненное ГОБУЗ «Мурманское бюро судебно-медицинской экспертизы» (эксперт Я являющийся квалифицированным специалистом), согласно которому выявленные дефекты медицинской помощи не находятся в причинно-следственной связи с заболеванием Б Суд указал, что в данном заключении эксперт указал лишь на отсутствие прямой причинно-следственной связи, кроме того оценка качества медицинской помощи не входит в компетенцию данного судебно-медицинского эксперта. Однако, судом не учтено, что при наличии какой-либо причинно-следственной связи экспертом в обязательном порядке была бы отражена такая связь в заключении экспертизы. Кроме того, указывает, что эксперт делал вывод на основании предоставленных ему заключений экспертизы оценки качества медицинской помощи.

Ссылаясь на разъяснения, изложенные в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», приводит доводы, что нельзя считать причиной результата обстоятельство, без которого он все равно бы наступил, то есть ДЦП у ребенка возникло бы и в случае кесарева сечения и в случае иного способа родоразрешения, предполагаемого экспертом К с учетом установленных обстоятельств течения беременности и здоровья Балябиной Д.И., ссылок на недействующее законодательство, и несуществующие определения выражений, что исключает дефект в родах.

Считает, что судом при рассмотрении дела не были в достаточной мере учтены заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав, а также состояние здоровья истца и отсутствие возможности избежать неблагоприятного исхода.

Определением от 08 февраля 2023 г. судебная коллегия перешла к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с рассмотрением дела в отсутствие лиц, чье участие в деле являлось необходимым в связи с характером спорного правоотношения, а именно в связи с непривлечением судом первой инстанции к участию в деле в качестве соответчиков собственников ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» Правительства Мурманской области, Министерства имущественных отношений Мурманской области, Министерства здравоохранения Мурманской области.

Указанным определением Мурманского областного суда к участию в деле в качестве соответчиков привлечены Правительство Мурманской области, Министерство имущественных отношений Мурманской области, Министерство здравоохранения Мурманской области.

Дело, в соответствии с частью 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрено судом апелляционной инстанции по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились представители ответчиков Правительства Мурманской области, Министерства имущественных отношений Мурманской области, Министерства здравоохранения Мурманской области, третьи лица: Исаенко В.С., Бондарчук И.Ф., Шепеткина И.Ф., ее представитель Попов В.Н., представители третьих лиц: ООО «АльфаСтрахование-ОМС», ГОБУЗ «Мурманский областной клинический многопрофильный центр» (перинатальный центр), извещенные о времени и месте судебного заседания надлежащим образом.

Судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся в судебное заседание лиц, поскольку их неявка в силу части 3 статьи 167 и части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием к разбирательству дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав участников процесса, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене, поскольку решение суда первой инстанции постановлено без привлечения лиц, чье участие в деле являлось необходимым в связи с характером спорного правоотношения, тем самым судом допущено нарушение норм процессуального права, указанное в части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

По итогам рассмотрения дела по правилам производства в суде первой инстанции судебная коллегия приходит к выводу о вынесении нового решения по существу заявленных требований об их частичном удовлетворении.

При этом исходит из следующего.

В соответствии с частью 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В силу статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; приоритет охраны здоровья детей; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (в редакции, действовавшей на период возникновения спорных правоотношений) формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено право пациента на и возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Согласно части 6 статьи 40 Федерального закона от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» (в редакции, действовавшей на период возникновения спорных правоотношений) экспертиза качества медицинской помощи - это выявление нарушений при оказании медицинской помощи, в том числе оценка своевременности ее оказания, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064-1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2).

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее по тексту постановление Пленума ВС РФ от 15 ноября 2022 г. № 33) разъяснено, что одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда (статьи 12, 151 ГК РФ).

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» в пункте 14 разъясняет, что под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями – страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 48 постановления Пленума ВС РФ от 15 ноября 2022 г. № 33, медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, 18 июня 2019 г. Балябина Д.И. госпитализирована в акушерское отделение ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» со сроком беременности 40 недель 5 дней.

_ _ в 8 часов 00 минут истец обратилась к дежурному врачу с жалобами на регулярные боли внизу живота, начиная с 01 часа этого дня, после чего ей был установлен план родов, согласно которому определено вести роды через естественные родовые пути с функциональной оценкой таза во втором периоде родов.

В 14 часов 30 минут указанного дня Балябина Д.И. самостоятельно родила живого доношенного ребенка женского поля с двукратным тугим обвитием пуповины вокруг шеи плода в асфиксии тяжелой степени. Врачом, ведущим роды, являлась врач акушер-гинеколог Шепеткина И.Ф.

Вес ребенка при рождении *** гр., рост - *** см, оценка состояния по шкале АПГАР на первой минуте - 3 балла, на пятой минуте - 4 балла, на десятой минуте - 6 баллов. В связи с тем, что у ребенка была асфиксия тяжелой степени врачом-педиатром проведены реанимационные мероприятия, впоследствии ребенок в тяжелом состоянии госпитализирован в отделении патологии новорожденных и недоношенных детей в перинатальный центр ГОБУЗ «Мурманский областной клинический многопрофильный центр» с диагнозом: ***.

04 июня 2020 г. ФКУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Мурманской области» проведена медико-социальная экспертиза несовершеннолетней Б в результате которой девочке установлена инвалидность по категории «ребенок-инвалид» на срок до 18 лет и разработана индивидуальная программа реабилитации и абилитации ребенка-инвалида.

29 сентября 2020 г. Б обратилась в СО по ЗАТО г. Североморск СУ СК России по Мурманской области с заявлением, в котором указала, что в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи, халатности со стороны медицинского персонала ее ребенку причинен тяжкий вред здоровью, повлекший за собой инвалидность. Полагая, что в действиях должностных лиц ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» могут усматриваться признаки преступления, предусмотренного частью 2 статьи 293 Уголовного кодекса РФ, просила провести проверку по изложенным фактам и обстоятельствам, кроме того, просила провести проверку качества оказания медицинской помощи при родах/введении беременности Балябиной Д.И., проводимой в ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск».

По поручению СО по ЗАТО г. Североморск СУ СК России по Мурманской области Мурманским филиалом ООО «АльфаСтрахование – ОМС» в отношении Балябиной Д.И., относительно оказанной ей медицинской помощи при родах и ведению беременности персоналом ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» проведена экспертиза качества медицинской помощи.

В соответствии с актом № * экспертизы качества медицинской помощи (целевой) от 26 ноября 2020 г. выявлены дефекты оказания медицинской помощи Балябиной Д.И., а именно код дефекта 3.2.3 - невыполнение, ненадлежащее, несвоевременное выполнение диагностических, лечебных мероприятий, приведшее к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица либо создавшее риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшее риск возникновения нового заболевания (за исключением случаев отказа застрахованного лица от медицинского вмешательства в установленных законодательством Российской Федерации случаях). Не был поставлен вопрос об экстренном оперативном родоразрешении при патологическом типе КТГ плода с 12 часов 50 минут 20 июня 2019 г., роды были продолжены через естественные родовые пути до 14 часов 30 минут, ребенок родился в тяжелой асфиксии по шкале АПГАР 3-5 баллов.

Согласно экспертному заключению (протокол оценки качества медицинской помощи), являющемуся приложением к акту экспертизы качества медицинской помощи, на экспертизу представлена история родов * пациентки Балябиной Д.И., 28 лет. Пациентка поступила самостоятельно. Осмотрена в отделении патологии беременных заведующим отделением 19.06.2019, от медикаментозной подготовки шейки матки к родам пациентка отказалась, имеется письменный отказ. 20.06.2019 в 08.00 переведена на роды, в связи с самостоятельным развитием родовой деятельности. В 12.00 20.06.2019 поставлена дискоординация родовой деятельности, выполнена эпидуральная анестезия при открытии маточного зева 4см. 20.06.2019 в 14.30 родилась девочка с 2-х кратным тугим обвитием пуповины вокруг шеи, по шкале Апгар * баллов, не закричала, тяжёлая асфиксия. Послеродовый период без осложнений, выписана на 4-е сутки после родов домой без ребёнка.

Обоснование негативных следствий ошибок в сборе информации: по данным КТГ плода в родах 20.06.2019 с 10.50-11.10 отмечает подозрительный тип КТГ плода, имеются децелерации до 60 уд/мин. С 12.52 патологический тип КТГ плода с поздними децелерациями до 50уд/мин и многовершинными (атипичными) акселерациями до 180 уд/мин, с 11.00 имеются комплексы акцелерации-децелерации-акцелерации (АДА), которые имеют место как компенсаторная реакция в ответ на нарушение кровотока в пуповине при транзиторном её сдавлении, обвитии пуповины, врачом данный тип расценён как удовлетворительный тип. Отсутствие правильной расшифровки КТГ плода привело к тому, что было продолжено вести роды через естественные родовые пути, с 12.50 комплексы акцелерации-децелерации-акцелерации усилились, роды были продолжены через естественные родовые пути, не выполнено оперативное родоразрешение в экстренном порядке, что привело к рождению ребёнка в тяжёлой асфиксии по шкале Апгар * баллов. С 13.40 20.06.2019г мониторинга КТГ плода не проводилось.

Пациенту выставлен диагноз основной: ***.

Осложнение: ***

Обоснование негативных последствий ошибок в диагнозе: ***

Лечение (***): не поставлен вопрос ***

Обоснование негативных последствий ошибок в лечении: ***

Преемственность (обоснованность поступления, длительности лечения, перевод, содержание рекомендаций). Переведена из отделения патологии беременных в род.зал 20.06.2019 в 08.00 с началом родовой деятельности. С 13.40 20.06.2019 мониторинга КТГ плода не проводилось.

Обоснование негативных последствий ошибок в преемственности лечения: ***

Заключение эксперта качества медицинской помощи: код дефекта 3.2.3. Невыполнение, ненадлежащее, несвоевременное выполнение диагностических, лечебных мероприятий, приведшее к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица, либо создавшее риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшее риск возникновения нового заболевания (за исключением случаев отказа застрахованного лица от медицинского вмешательства, в установленных законодательством Российской Федерации случаях).

Наиболее значимые ошибки: не поставлен вопрос об экстренном оперативном родоразрешении при патологическом типе КТГ плода с 12.50 20.06.2019, роды были продолжены через естественные родовые пути до 14.30 до рождения ребёнка, ребёнок родился в тяжёлой асфиксии по шкале Апгар ***.

09 ноября 2020 г. в МО МВД России по ЗАТО г. Североморск и г. Островной поступил материал проверки из СО по ЗАТО г. Североморск СУ СК России по Мурманской области по признакам преступления, предусмотренного статьей 118 Уголовного кодекса РФ.

17 марта 2021 г. старшим инспектором ПДН ОУУП и ПДН МО МВД России по ЗАТО г. Североморск и г. Островной вынесено постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы, производство которой поручено судебно-медицинскому эксперту ГОБУЗ «Областное Мурманское бюро судебно-медицинской экспертизы» (далее - ГОБУЗ ОМБ СМЭ).

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта Я (судебно-медицинская экспертиза № * от 29 апреля 2021 г.) указано, что он основываясь на данных, полученных экспертами качества оказания медицинской помощи Мурманского филиала ООО «Альфастрахование-ОМС», пришел к выводу об отсутствии каких-либо дефектов качества оказания медицинской помощи, находящихся в прямой причинно-следственной связи с наличием у Б ДЦП, стойкими, выраженными нарушениями нейромышечных, скелетных и связанных с движением функций, белково – энергетической недостаточностью 3 степени, симптоматической эпилепсией. Каких-либо объективных признаков наличия вреда, причиненного здоровью Б (под вредом причиненным здоровью человека понимается нарушение анатомической целостности и физиологической функции органов и тканей человека в результате воздействия физических, химических, биологических и психогенных факторов внешней среды) при анализе представленных в его распоряжение документов не обнаружено.

Постановлением от 21 мая 2021 г. инспектором ПДН ОУУП и ПДН МО МВД России по ЗАТО г. Североморск и г. Островной на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ отказано в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления, предусмотренного статьей *** УК РФ в отношении Шепеткиной И.Ф.

Из содержания искового заявления Балябиной Д.И. усматривается, что основанием для обращения в суд с требованием о компенсации морального вреда послужило некачественное оказание медицинской помощи в дородовой и родовой период медицинским персоналом ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск», в связи с чем в процессе родов дочери Б _ _ года рождения, причинен тяжкий вред здоровью, повлекший инвалидность.

В целях всестороннего, объективного рассмотрения дела, судом по ходатайству стороны истца назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено отделению особо сложных повторных комиссионных и комплексных экспертиз СПб ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

В соответствии с заключением № * комиссионной судебно-медицинской экспертизы по материалам гражданского дела при оказании медицинской помощи Балябиной Д.И. в дородовом периоде (при стационарном лечении в ГБОУЗ ЦРБ ЗАТО г. Североморска) были выявлены дефекты не повлиявшие на развитие неблагоприятного исхода:

в период лечения Балябиной Д.И. в отделении патологии беременности ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» с 15 февраля 2019 г. по 21 февраля 2019 г. (история родов № *) установлено невыполнение необходимых пациенту диагностических мероприятий в соответствии с порядками оказания медицинской помощи (***

в период лечения Балябиной Д.И. в отделении патологии беременности ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» с 30 мая 2019 г. по 07 июня 2019 г. (история № *) установлено преждевременное с клинической точки зрения прекращение оказания медицинской помощи при отсутствии клинического эффекта (выписка пациентки 07 июня 2019 г. необоснованная, т.к. по данным истории болезни № * пациентка предъявляет жалобы на периодические тянущие боли внизу живота, пациентка выписана 07 июня 2019 г. и повторно поступила 08 июня 2019 г. (история *) с жалобами на боли внизу живота, пояснице); невыполнение необходимых пациенту диагностических мероприятий в соответствии с порядками оказания медицинской помощи (не выполнены анализы на ВИЧ, HBsAg, HCV, УЗИ плода, биохимия крови выполнена в неполном объёме, не выполнены мочевина, креатинин, прямой билирубин).

Выявленные вышеуказанные дефекты не противоречат экспертным заключениям (протокол оценки качества медицинской помощи) ООО «АльфаСтрахование-ОМС» № * от 26 ноября 2020 г.

Так как при оказании медицинской помощи Балябиной Д.И. в дородовом периоде (при стационарном лечении в ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморска» с 15 февраля 2019 г. по 21 февраля 2019 г. и с 30 мая 2019 г. по 07 июня 2019 г.) были выявлены дефекты, то оказанная помощь расценена экспертами как некачественная.

Кроме того, экспертами установлено, что в период оказания медицинской помощи Балябиной Д.И. в родах в ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» (история родов № *) допущены дефекты диагностики и лечения (не противоречащие протоколу оценки качества медицинской помощи № * от 26 ноября 2020 г.):

при патологическом типе КТГ плода (с признаками гипоксии плода, в том числе в результате нарушения кровотока в пуповине при транзиторном её сдавлении, обвитии пуповины, см. приложение к СМЭ) его состояние было расценено врачами как «удовлетворительное», то есть не диагностирована острая гипоксия плода;

поздно поставлен вопрос об экстренном оперативном родоразрешении при патологическом типе КТГ с 12 часов 50 минут 20 июня 2019 г., роды были продолжены через естественные родовые пути (с 13 часов 40 минут 20 июня 2019 г. мониторинга КТГ плода не проводилось) до 14.30 минут (время рождения ребёнка), тогда как согласно клиническим протоколам при выявлении гипоксии плода родоразрешение должно быть произведено не позднее, чем за 30 минут.

Согласно выводам экспертов дефекты диагностики и лечения в виде продолжения родов у Балябиной Д.И. через естественные родовые пути на фоне гипоксии плода вместо выполнения кесарева сечения (запоздалое родоразрешение) привели к ухудшению состояния плода (развитию асфиксии), что свидетельствует о наличии между ними причинно-следственной связи косвенного характера.

При этом, анализируя причины возникновения ДЦП в целом и у Б в частности, эксперты указали, что к развитию ДЦП (с последующим БЭН) у дочери истицы могли привести ряд факторов: интранатальная асфиксия, неблагоприятные факторы течения беременности (или их совокупность), в связи с чем дефект медицинской помощи, в родах способствовавший (а не являющийся его причиной) усугублению асфиксии мог повлиять на развитие ДЦП (поражение центральной нервной системы) и состоит с ним в косвенной причинно-следственной связи.

Так как при родовспоможении Балябиной Д.И. в ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморска» выявлены дефекты оказания медицинской помощи, то оказанная помощь расценена экспертами как некачественная.

На вопрос о том, имелись ли показания для проведения Балябиной Д.И. при родовспоможении 20 июня 2019 года кесарева сечения, эксперты ответили, что абсолютные показания к кесареву сечению у Балябиной Д.И. появились 20.06.2019 с 12.50, когда на КТГ (кардиотокография - непрерывная синхронная регистрация частоты сердечных сокращений (ЧСС) плода и тонуса матки с графическим изображением сигналов на калибровочной ленте) появился патологический тип записи (усиление комплексов акцелерации-децелерации-акцелерации, смотри приложение №1Ж,3 к СМЭ), свидетельствующий об ухудшении состояния (в том числе о нарушении кровотока в пуповине при транзиторном её сдавлении, обвитии пуповины) плода при отсутствии условий для быстрого родоразрешения через естественные родовые пути. Согласно клиническим протоколам, при выявлении гипоксии плода родоразрешение должно быть произведено не позднее, чем за 30 минут.

Также на вопросы: имеются ли в медицинских документах данные, свидетельствующие о перенесении Балябиной Д.М. в период беременности цитомегаловирусной инфекции и если ответ на данный вопрос положительный, то могли ли вышеприведенные негативные последствия для здоровья Б возникнуть в результате перенесения Балябиной Д.И. в период беременности цитомегаловирусной инфекции, эксперты дали ответ, что в медицинских документах не имеется данных, свидетельствующих о перенесении Балябиной Д.И. в период беременности цитомегаловирусной инфекции (ЦМВИ). В представленных документах нет сведений об обследовании Балябиной Д.И. на цитомегаловирусную инфекцию во время беременности, клинические, лабораторные и инструментальные данные, наблюдавшиеся у нее во время беременности, не являются специфичными для этого заболевания. В отношении второй части вопроса можно пояснить, что признаков врожденной цитомегаловирусной инфекции у Б не установлено, в том числе клинико-лабораторные и инструментальные признаки врожденной цитомегаловирусной инфекции у Б в представленных медицинских документах не зафиксированы. Специфические IgG с высокой авидностью, обнаруженные у Б в первые сутки жизни, являются материнскими, специфические IgM не выявлены. Молекулярно-генетическое исследование (полимеразная цепная реакция) для выявления генетического материала цитомегаловируса (основной диагностический метод как у новорожденных детей с подозрением на врожденную ЦМВИ, так и у беременных) ни у ребенка, ни у матери не проводилось.

Оценив указанное заключение экспертов в совокупности с собранными по делу доказательствами и установленными обстоятельствами, судебная коллегия приходит к выводу, что данное заключение экспертов выполнено в соответствии с требованиями статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная экспертиза проведена в порядке, установленном статьей 84 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласуется с иными доказательствами по делу, в том числе с экспертизами качества медицинской помощи, проведенной по поручению ТФОМС Мурманской области, содержит ответы на вопросы, поставленные судом перед экспертами, выводы экспертов, основанные на материалах гражданского дела, являются обоснованными, полными и ясными.

Заключение составлено специалистами, имеющими профильное образование, и значительный опыт экспертной работы. Экспертами соблюдены требования Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Эксперты в установленном порядке предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Вопреки доводам жалобы, у суда первой инстанции оснований не доверять выводам экспертов в заключение судебно-медицинской экспертизы не имелось.

Заключение данной судебной экспертизы в силу статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является доказательством по делу, поскольку получены судом в предусмотренном законом порядке.

Выводы заключения судебной экспертизы подтверждены в ходе допроса, произведенного по ходатайству представителя ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» эксперта М входившей в состав комиссии экспертов, проводивших исследование. Указала, что дефект медицинской помощи выразился в неоказании помощи плоду при появлении признаков его гипоксии, что усугубило состояние ребенка и явилось одной из причин развития у ребенка ДЦП и ишемических повреждений головного мозга.

Аналогичные пояснения были даны в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции экспертом К

Отвечающих требованиям главы 6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение выводы экспертов в данном заключении, суду представлено не было.

При этом, как верно указано судом имеющиеся в материалах дела письменные доказательства, пояснения сторон не опровергают вышеизложенные выводы экспертного заключения и не свидетельствуют об отсутствии вины ответчика при оказании Балябиной Д.И. медицинской помощи. Само по себе несогласие ответчика с экспертным заключением не является основанием для отказа в принятии его в качестве доказательства по делу.

Указываемое подателем жалобы со ссылкой на заключение ГОБУЗ «Мурманское бюро судебно-медицинской экспертизы» об отсутствии прямой причинно-следственной связи дефектов медицинской помощи с заболеванием Б не исключает обоснованность заявленных исковых требований, поскольку закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь.

Указанное заключение, сделанное в рамках доследственной проверки заявления Балябиной Д.И. о наличии в действиях медперсонала больницы состава уголовного преступления, выводов судебной экспертизы СПбГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы», проведенной при разрешении гражданско-правового спора о возмещении вреда, не опровергает.

Разрешая заявленные требования, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе заключение проведенной в рамках настоящего дела экспертизы, исходя из положений действующего законодательства и обстоятельств дела, принимая во внимание, что к развитию ДЦП (с последующим БЭН) у дочери истца могли привести ряд факторов: интранатальная асфиксия, неблагоприятные факторы течения беременности (или их совокупность), установив, что при оказании медицинской помощи Балябиной Д.И. был допущен дефект медицинской помощи, в родах, способствовавший усугублению асфиксии, что могло повлиять на развитие ДЦП (поражение центральной нервной системы), то есть способствовал последствиям в виде нарушения здоровья Б в связи чем факт оказания медицинской помощи ненадлежащего качества медицинским персоналом ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» нашел свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения заявленных Балябиной Д.И., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней дочери Б требований.

При этом судебная коллегия учитывает, что юридическое значение в данном случае имеет не только прямая причинная связь, но и косвенная (опосредованная) причинная связь между противоправным поведением и наступившим вредом, если дефекты (недостатки) оказания работниками лечебного учреждения медицинской помощи Балябиной Д.И. могли способствовать ухудшению состояния здоровья ее дочери Б и привести к неблагоприятному для неё исходу.

При оценке результатов исследования комиссия экспертов указала, что

в дородовом периоде (при стационарном лечении в ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморска» с 15 февраля 2019 г. по 21 февраля 2019 г. и с 30 мая 2019 г. по 07 июня 2019 г.) были выявлены дефекты, кроме того, в период оказания медицинской помощи Балябиной Д.И. в родах в ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» допущены дефекты диагностики и лечения в виде продолжения родов у Балябиной Д.И. через естественные родовые пути на фоне гипоксии плода вместо выполнения кесарева сечения (запоздалое родоразрешение) привели к ухудшению состояния плода (развитию асфиксии), что свидетельствует о наличии между ними причинно-следственной связи косвенного характера, указанные дефекты в период оказания медицинской помощи Балябиной Д.И. в родах, также нашли свое подтверждение в заключении экспертизы качества медицинской помощи.

В силу части 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В соответствии с п. 25 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 г. N 194н, ухудшение состояния здоровья человека, обусловленное дефектом оказания медицинской помощи, рассматривается как причинение вреда здоровью.

Вопреки доводам жалобы установление непрямой причинно-следственной связи не является основанием для освобождения ответчика (ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморска») от гражданско-правовой ответственности, так как допущенный дефект медицинской помощи в родах Балябиной Д.И., способствовавший усугублению асфиксии, мог привести, как один из факторов (интранатальная асфиксия, неблагоприятные факторы течения беременности (или их совокупность), к развитию ДЦП у Б

При отсутствии дефектов, допущенных сотрудниками ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморска» для Б были бы созданы условия, уменьшающие вероятность наступления таких последствий.

Признавая несостоятельными доводы ответчика о том, что ДЦП у ребенка возникло бы и в случае кесарева сечения и в случае иного способа родоразрешения, судебная коллегия исходит из недоказанности ответчиком отсутствия своей вины в ухудшении состояния здоровья дочери истца Б, которое привело к неблагоприятному для неё исходу и тяжелому повреждению здоровья, при том, что недостатки оказания медицинской помощи при родах Балябиной Д.И. имели место.

Доказательств тому, что причиной наступления неблагоприятного исхода и заболевания ребенка являлись исключительно неблагоприятные факторы течения беременности у Балябиной Д.И., равно как и доказательств проведения при оказании медицинской помощи всех необходимых лечебных и диагностических мероприятий, которые позволили бы исключить развитие у девочки неблагоприятных последствий, ответчиком суду не представлено.

В апелляционной жалобе бесспорных доказательств отсутствия вины ответчика в причинении вреда здоровью Балябиной Д.И. также не приведено.

Выводами эксперта, содержащимися в судебно-медицинской экспертизе ГОБУЗ «Мурманское Бюро СМЭ» № * от 29 апреля 2021 г., не опровергнуто наличие косвенной причинно-следственной связи между действиями (бездействием) сотрудников ответчика, выразившихся в допущенных дефектах при оказании медицинской помощи Балябиной Д.И., и наступлением последствий в виде нарушения здоровья Б В данном заключении эксперт указал на отсутствие лишь прямой причинно-следственной связи, это заключение использовалось лишь при решении вопроса по заявлению Балябиной Д.И. в рамках уголовно-процессуального законодательства. Само по себе отсутствие прямой причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания медицинской помощи и наступившими для Б неблагоприятными последствиями, не является основанием для освобождения ответчика от ответственности и не исключает его гражданско-правовой вины.

Принимая во внимание пояснения стороны ответчика о том, что в действующем на период родов истца приказе Министерства здравоохранения Российской Федерации № 572н «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)» не был предусмотрен 30-минутный интервал для родоразрешения при выявлении гипоксии плода, суд первой инстанции верно учел, что данный приказ предусматривал для такого родоразрешения кратчайшие сроки, что также свидетельствует о необходимости незамедлительного принятия необходимых мер - в данном случае проведения кесарева сечения истцу.

При таком положении ссылка в жалобе на то, что поскольку клинические протоколы на период 2019 года отсутствовали, в том числе обязательность родоразрешения в течение 30 минут, то дефект оказания медицинской помощи в данном конкретном случае отсутствует, не является основанием для освобождения ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморска» от ответственности за причиненный вред. Доказательств соответствия оказанной Балябиной Д.И. медицинской помощи порядкам оказания и стандартам медицинской помощи, как того требовал пункт 4 статьи 10 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» ответчиком не представлено.

Оценивая доводы представителя ответчика Шевцова А.А. и третьего лица Шепеткиной И.Ф. о том, что пленка КТГ, которая положена экспертами в основу экспертного заключения, является недостоверной в части указания года и времени ведения этой записи, установив, что в ходе рассмотрения дела, на пленке КТГ указано, что запись осуществлена в 2015 году, тогда как роды у Балябиной Д.И. произошли 20 июня 2019 г., суд первой инстанции принимая во внимание, что довод о неправильном отражении записи КТГ при проведении экспертизы качества медицинской помощи по поручению ТФОМС Мурманской области, не озвучивался и не проверялся, при этом после получения результатов оценки качества медицинской помощи ответчиком какой-либо проверки обстоятельств осуществления записи КТГ не проводилось, с учетом пояснений допрошенной в судебном заседании эксперта К о том, что каких-либо сомнений в соответствии времени ведения записи КТГ обстоятельствам родов Балябиной Д.И. у экспертов не возникло, верно указал, что достоверных и объективных данных, подтверждающих фактическое несоответствие времени осуществления записи КТГ и отраженным на пленке, в материалах дела не имеется.

К числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите, относятся прежде всего право на жизнь (часть 1 статьи 20 Конституции Российской Федерации) как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод, и право на охрану здоровья (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

Из изложенного следует, что государство должно защищать право граждан на жизнь и здоровье, обеспечивать его реализацию, уделяя надлежащее внимание вопросам предупреждения произвольного лишения жизни и здоровья, а также обязано принимать все разумные меры по борьбе с обстоятельствами, которые могут создать прямую угрозу жизни и здоровью граждан.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты своих прав (часть 1 статьи 1 СК РФ).

Из нормативных положений Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику, другому лицу, являющемуся членом семьи по иным основаниям (в частности, опека, попечительство).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2001 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Принимая во внимание заявленные истцом, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней дочери, требования о взыскания компенсации морального вреда в виде единой денежной суммы, судебная коллегия разрешает заявленные требования в порядке части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса РФ в пределах заявленных требований.

Определяя размер компенсации морального вреда, руководствуюсь положениями статей 150, 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», принимая во внимание характер взаимоотношений сторон, степень вины ответчика, судебная коллегия приходит к выводу о взыскании с ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморска» в пользу Балябиной Д.И., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней Б компенсации морального вреда в размере 3 000 000 рублей, что по мнению судебной коллегии, отвечает требованиям разумности и справедливости.

При этом вопреки доводам апелляционной жалобы такой размер компенсации учитывает все заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав, а именно судом приняты во внимание конкретные обстоятельства оказания истцу медицинской помощи, объем и характер допущенных при оказании медицинской помощи Балябиной Д.И. нарушений, характер диагностированных у Б заболеваний в результате некачественно оказанной медицинской помощи, установление Б инвалидности по категории «ребенок-инвалид» до 18 лет, последствия заболевания ДЦП для дальнейшего развития ребенка, в том числе и то, что уже сейчас ребенок существенно отстает в развитии, нуждается в постоянной специализированной медицинской помощи, требует регулярного наблюдения, повышенной опеки и заботы со стороны родителей, причинно-следственную связь каждого из дефектов медицинской помощи с теми неблагоприятными последствиями, которые отразились на здоровье Б последствия имеющихся заболеваний (состоящих в причинно-следственной связи с некачественно оказанной медицинской помощью) девочки для ее последующего развития, косвенный, а не прямой характер причинно-следственной связи, индивидуальные особенности истца, которая исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между нею как матерью и Б как дочерью несомненно испытывает нравственные страдания в связи с возникшими неблагоприятными последствиями у девочки, индивидуальные особенности Б которая в силу возраста не знает о своем заболевании, но бесспорно испытывает как физические, так и нравственные страдания в связи с ее состоянием здоровья, характер и степень страданий истца и ее дочери.

Судебная коллегия не находит оснований для признания взысканной в пользу Балябиной Д.И., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней Б компенсации морального вреда в размере 3 000 000 рублей завышенной, как об этом заявлено в апелляционной жалобе.

Кроме того, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о наличии оснований при недостаточности имущества ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморска», на которое может быть обращено взыскание, для возложения субсидиарной ответственности по обязательству учреждения на Министерство здравоохранения Мурманской области.

Приходя к такому выводу судебная коллегия учитывает следующее.

В соответствии с Уставом ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» от 2018 года, согласованным письмом Министерства имущественных отношений Мурманской области от 23.04.2018 № * и утвержденным приказом Министерства здравоохранения Мурманской области от 28.04.2018 № 203 учредителем и собственником имущества Учреждения является Мурманская область.

От имени Мурманской области функции и полномочия учредителя Учреждения осуществляет исполнительный орган государственной власти Мурманской области - Министерство здравоохранения Мурманской области, полномочия собственника имущества Учреждения осуществляют Правительство Мурманской области, Министерство имущественных отношений Мурманской области, Министерство здравоохранения Мурманской области. Учреждение находится в ведомственном подчинении Министерства здравоохранения Мурманской области (пункт 1.3 Устава).

В пункте 1.8 Устава указано, что по обязательствам Учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества Учреждения, на которое в соответствии с абзацем третьим настоящего пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества.

Согласно п.1 статьи 123.21 Гражданского кодекса Российской Федерации учреждением признается унитарная некоммерческая организация, созданная собственником для осуществления управленческих, социально-культурных или иных функций некоммерческого характера.

Учредитель является собственником имущества созданного им учреждения. На имущество, закрепленное собственником за учреждением и приобретенное учреждением по иным основаниям, оно приобретает право оперативного управления в соответствии с настоящим Кодексом.

Абзацем первым пункта 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации, введенной Федеральным законом от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ, с 1 сентября 2014 г., предусмотрено, что бюджетное учреждение отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом, в том числе приобретенным за счет доходов, полученных от приносящей доход деятельности, за исключением особо ценного движимого имущества, закрепленного за бюджетным учреждением собственником этого имущества или приобретенного бюджетным учреждением за счет средств, выделенных собственником его имущества, а также недвижимого имущества независимо от того, по каким основаниям оно поступило в оперативное управление бюджетного учреждения и за счет каких средств оно приобретено.

В силу абзаца второго пункта 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса по обязательствам бюджетного учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества учреждения, на которое в соответствии с абзацем первым данного пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества бюджетного учреждения. Таким образом, законодателем предусмотрена возможность привлечения к субсидиарной ответственности собственника имущества бюджетного учреждения, но только по обязательствам, связанным с причинением вреда гражданам.

Таким образом, законодателем предусмотрена возможность привлечения к субсидиарной ответственности собственника имущества бюджетного учреждения, но только по обязательствам, связанным с причинением вреда гражданам.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1, учитывая субсидиарный характер ответственности собственников имущества унитарных предприятий и учреждений (когда такая ответственность предусмотрена законом), судам следует привлекать таких собственников к участию в деле в качестве соответчиков в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 40 Гражданского процессуального кодекса.

При этом необходимо учитывать, что публично-правовое образование, в лице которого выступает администрация, исполняет обязательства за счет средств казны муниципального образования, следовательно, в соответствии с подпунктом 3 части 3 статьи 158, частью 4 статьи 242.2 Бюджетного кодекса Российской Федерации и разъяснениями, данными в пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2019 г. N 13 "О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетной системы Российской Федерации", к участию в деле необходимо привлекать также главного распорядителя бюджетных средств по ведомственной принадлежности.

В соответствии с пунктом 5 статьи 13 Закона Мурманской области от 09.11.2001 № 303-01-3MO «Об управлении государственной собственностью Мурманской области» (далее – Закон Мурманской области от 09.11.2001 № 303-01-3MO) имущество государственных областных учреждений закрепляется за ними на праве оперативного управления в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации. Собственником имущества государственного областного учреждения является Мурманская область.

Пунктом 1 статьи 5 Закона Мурманской области от 09.11.2001 № 303-01-3MO предусмотрено, что от имени Мурманской области права собственника могут приобретать и осуществлять органы государственной власти Мурманской области в рамках их компетенции, установленной законодательством Российской Федерации и законодательством Мурманской области. Субъектом, приобретающим и осуществляющим от имени Мурманской области имущественные права и обязанности, является Правительство области.

В соответствии с настоящим Законом субъектами управления и распоряжения имуществом Мурманской области являются Правительство области, уполномоченный исполнительный орган государственной власти Мурманской области по управлению имуществом, уполномоченный исполнительный орган государственной власти Мурманской области по управлению объектами казны Мурманской области, иные исполнительные органы государственной власти Мурманской области, в компетенции которых находятся полномочия по координации и регулированию деятельности в соответствующей отрасли (сфере управления) Мурманской области (пункт 2 статьи 5 Закона Мурманской области от 09.11.2001 № 303-01-3MO).

В соответствии с пунктами 3, 6, 7 статьи 9.2 Федерального закона от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» государственные (муниципальные) задания для бюджетного учреждения в соответствии с предусмотренными его учредительными документами основными видами деятельности формирует и утверждает соответствующий орган, осуществляющий функции и полномочия учредителя. Финансовое обеспечение выполнения государственного (муниципального) задания бюджетным учреждением осуществляется в виде субсидий из бюджетов бюджетной системы Российской Федерации.

Порядок формирования государственного (муниципального) задания и порядок финансового обеспечения выполнения этого задания определяются в том числе, высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации в отношении бюджетных учреждений субъекта Российской Федерации.

Порядок осуществления исполнительными органами Мурманской области функций и полномочий учредителя государственного областного бюджетного учреждения определен Положением об осуществлении исполнительными органами Мурманской области функций и полномочий учредителя государственного областного бюджетного учреждения, утвержденным постановлением Правительства Мурманской области от 27.01.2011 № 21-ПП (далее - Положение).

В соответствии с подпунктом «м» пункта 3 Положения, исполнительный орган Мурманской области, осуществляющий функции и полномочия учредителя учреждения, осуществляет финансовое обеспечение выполнения государственного задания.

Постановлением Правительства Мурманской области от 11.09.2015 № 392-ПП утверждено Положение о формировании государственного задания на оказание государственных услуг (выполнение работ) в отношении государственных областных учреждений и финансовом обеспечении выполнения государственного задания, которым устанавливается порядок формирования и финансового обеспечения выполнения государственного задания на оказание государственных услуг (выполнение работ) областными бюджетными учреждениями (далее - Положение о государственном задании).

Согласно пункту 3 раздела I Положения о государственном задании государственное задание формируется в процессе формирования областного бюджета на очередной финансовый год и плановый период и утверждается не позднее 15 рабочих дней со дня отражения на лицевом счете главного распорядителя бюджетных средств, открытом соответствующему главному распорядителю средств областного бюджета лимитов бюджетных обязательств на финансовое обеспечение выполнения государственного задания.

В отношении областных бюджетных учреждений главным распорядителем средств областного бюджета являются исполнительные органы государственной власти, осуществляющими функции и полномочия учредителя в отношении областных бюджетных учреждений.

Согласно пункту 21 раздела II Положения о государственном задании финансовое обеспечение выполнения государственного задания областным бюджетным учреждением осуществляется путем предоставления субсидии.

В соответствии с пунктом 25 раздела II Положения о государственном задании предоставление областному бюджетному учреждению субсидии в течение финансового года осуществляется на основании соглашения о порядке и условиях предоставления субсидии, заключаемого органом, осуществляющим функции и полномочия учредителя в отношении областных бюджетных учреждений, с областным бюджетным учреждением.

Согласно приложению к Положению о Министерстве здравоохранения Мурманской области, утвержденному постановлением Правительства Мурманской области от 11.02.2011 № 54-ПП, ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» находится в ведомственном подчинении Министерства здравоохранения Мурманской области.

В соответствии с Положением о Министерстве здравоохранения Мурманской области, Министерство осуществляет функции и полномочия учредителя подведомственных организаций, в том числе автономных учреждений, в порядке, определенном законодательством Российской Федерации и законодательством Мурманской области (подпункт 2.2.3.51), утверждает государственные задания в порядке, установленном законодательством (подпункт 5.5.4), осуществляет функции главного распорядителя и получателя средств областного бюджета, предусмотренных на содержание Министерства и реализацию возложенных на него функций (подпункт 2.2.3.60), осуществляет функции главного администратора (администратора) доходов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации в соответствии с бюджетным законодательством Российской Федерации (п. 2.2.3.61).

На основании подп. 12.1 п.1 ст.158 Бюджетного кодекса Российской Федерации главный распорядитель бюджетных средств обладает следующими отвечает соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств.

Принимая во внимание приведенные положения, судебная коллегия приходит к выводу о том, что исполнительным органом Мурманской области, представляющим собственника государственного имущества Мурманской области по вопросам несения субсидиарной ответственности при недостаточности имущества учреждений здравоохранения Мурманской области является орган, осуществляющий функции учредителя и главного распорядителя и получателя средств областного бюджета, главного администратора доходов - Министерство здравоохранения Мурманской области.

Проанализировав сведения о наличии денежных средств на лицевом счете ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» (по состоянию на 21.02.2023 10 308 273, 09 руб., из которых: средства от иной приносящей доход деятельности – 1 693 516, 60 руб., средства во временном распоряжении – 1 086 188, 53 руб., средства за оказанные услуги женщинам в период беременности и родов, новорожденным и медицинских осмотров детей в течение первого года жизни – 7 528 567, 96 руб.), перечень движимого и недвижимого имущества, в том числе приобретенного за счет доходов полученных от приносящей доход деятельности, закрепленного за учреждением на праве оперативного управления, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о наличии оснований для возложения субсидиарной ответственности по установленному судом обязательству ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» перед истцом на Министерство здравоохранения Мурманской области и отсутствии таковых в отношении Министерства имущественных отношений Мурманской области, Правительства Мурманской области, в иске к которым надлежит отказать.

В соответствии с частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса.

Как видно из материалов дела, определением Североморского районного суда Мурманской области от 21 апреля 2022 г. (с учетом определения об изменении экспертного учреждения от 23 июня 2022 г.) назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено отделению особо сложных повторных комиссионных и комплексных экспертиз СПб ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы», обязанность по оплате судебной экспертизы возложена на истца, которая исполнена ей в полном объеме в размере 127 700 рублей, с учетом комиссии банка 500 рублей (т. 3 л.д. 67, 68).

Учитывая, что расходы по составлению экспертного заключения от 26 августа 2022 г. № * являлись необходимыми расходами, указанное заключение принято судебной коллегией как доказательство по делу, решение суда по неимущественному требованию состоялось в пользу истца, они подлежат взысканию с ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» в пользу истца.

Исходя из положений статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку истец освобожден от уплаты государственной пошлины в силу пп. 3 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, также подлежит взысканию с ответчика в доход местного бюджета государственная пошлина в размере 300 рублей.

Оценивая иные доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия находит их несостоятельными.

Утверждение ответчика ГОБУЗ «ЦРБ ЗАТО г. Североморск» о том, что судом первой инстанции не рассмотрены в установленные сроки, поданные замечания на протокол судебного заседания от 27 октября 2022 г. и не вынесено соответствующее определение, опровергается материалами дела, поскольку поданные ответчиком замечания на протокол судебного заседания судом рассмотрены и удостоверены.

Вопреки доводам жалобы, заявленное ходатайство ответчика о вызове в судебное заседание, назначенном 24 февраля 2022 г., эксперта ГОБУЗ «Мурманское бюро судебно-медицинской экспертизы», разрешено судом в соответствии с требованиями статьи 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, отказ в удовлетворении ходатайства судом мотивирован, о чем указано в протоколе судебного заседания (т. 2 л.д. 219).

При этом судебная коллегия полагает необходимым отметить, что по правилам статьи 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации удовлетворение ходатайства стороны является правом, а не обязанностью суда, в связи с чем несогласие с результатом рассмотрения судом заявленного ходатайства, само по себе, применительно к обстоятельствам данного дела, не свидетельствует о нарушении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Вызов эксперта ГОБУЗ «Мурманское областное бюро СМЭ» не вызывался необходимостью, суду апелляционной инстанции при рассмотрении дела по правилам производства в суде первой     инстанции подобное ходатайство ответчиком не заявлено, при этом заявленное ходатайство о допросе эксперта СПбГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» М разрешено и удовлетворено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 327, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

определила:

решение Североморского районного суда Мурманской области от 27 октября 2022 г. отменить, принять новое решение, которым исковые требования Балябиной Дарьи Игоревны, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней дочери Б удовлетворить частично.

Взыскать с государственного областного бюджетного учреждения здравоохранения «Центральная районная больница ЗАТО г. Североморск» (ИНН/КПП 5110100984/511001001) в пользу Балябиной Дарьи Игоревны (паспорт 47 10 279316), действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней Б компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 рублей, судебные расходы по оплате экспертизы в размере 127 700 рублей, а всего 3 127 700 рублей.

Взыскать с государственного областного бюджетного учреждения здравоохранения «Центральная районная больница ЗАТО г. Североморск» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 рублей.

При недостаточности имущества государственного областного бюджетного учреждения здравоохранения «Центральная районная больница ЗАТО г. Североморск», на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность по обязательству учреждения возложить на Министерство здравоохранения Мурманской области.

В иске к Министерству имущественных отношений Мурманской области, Правительству Мурманской области отказать.

председательствующий:

судьи: