Решение от 25.04.2018 по делу № 2-32/2018 (2-1697/2017;) от 13.10.2017

Дело № 2-32/2018

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

25 апреля 2018 года                     город Нижний Тагил

Дзержинский районный суд города Нижний Тагил Свердловской области в составе: председательствующего судьи Каракаш М.С.,

при секретаре Федотова Е.О.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Тихонова А.В. к Тихонову А.В. о признании сделки недействительной, признании права собственности на долю жилого помещения в порядке наследования,

УСТАНОВИЛ:

Тихонов А.В. обратился в суд с иском к Тихонову А.В., в котором просит признать сделку – договор дарения между В. и Тихоновым А.В. недействительным, признать за ним право собственности на наследственное имущество – ? долю в праве на жилое помещение по адресу: <Адрес>.

В обоснование требований указано, что жилое помещение, квартира по адресу: <Адрес>, <Адрес>, была приобретена по безвозмездному договору приватизации ДД.ММ.ГГГГ отчимом Н. и мамой В. Воля родителей была направлена на то, чтобы он и его брат, Тихонов А.В. после их смерти стали собственниками указанной квартиры в равных долях. Чтобы между ним и братом не было споров и непонимания, ДД.ММ.ГГГГ Н. составил завещание на принадлежащее ему имущество ? долю <Адрес> в г<Адрес> в равных долях на него и ответчика. ДД.ММ.ГГГГ Н. умер. Он проживает в <Адрес>, во время не обращался с заявлением к нотариусу о принятии наследства. Он знал о завещании и полагал, что зарегистрировать право собственности сможет в любое время. ДД.ММ.ГГГГ В. составила завещание на его имя на принадлежащую ей ? долю в праве собственности на <Адрес> в г.<Адрес>, поскольку узнала, что брат принял его долю в праве на квартиру после смерти отчима. ДД.ММ.ГГГГ умерла В., он желает принять наследственное имущество, но узнал о том, что квартира принадлежит брату по договору дарения. В апреле 2014 года мама не могла осознавать последствия своих действий ими руководить, поскольку осенью 2013 года перенесла инсульт.

В судебное заседание истец Тихонов А.В. не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, направил в суд заявление о рассмотрении дела в свое отсутствие, а также возражения на отзыв ответчика.

Ответчик Тихонов А.В. в судебном заседании исковые требования не признал, пояснил, что мама В. находилась в пансионате для престарелых. В основном она жаловалась на давление, а также у нее болели ноги, были проблемы со слухом и глазами. В 2014 года состояние мамы было нормальным, за ней не требовался уход, она самостоятельно ходила в магазин, оплачивала коммунальные услуги, готовила еду, получала самостоятельно пенсию. Мама родом из <Адрес>, из рабочей семьи, работала поваром. В Нижний Тагил переехала в 1988 году. Мама решила подарить ему квартиру после того, как жена брата – О. приезжала в Тагил и хотела забрать ее в Хабаровск, но не забрала. После приезда жены брата из квартиры мамы исчезли деньги и документы, поэтому мама сама настаивала на том, чтобы пойти к нотариусу и оформить квартиру на него. Когда пришли к нотариусу, нотариус маму к себе в кабинет пригласила, и там с ней разговаривала. Потом их направили в МФЦ, где с ним и с мамой еще разговаривали по поводу квартиры. В пансионат он был вынуждена отправить маму, так как у нее началась гангрена. Также о том, что В. была адекватной свидетельствует то, что в 2015 году она нашла могилу своего отца, захороненного под Питером, она ездила на могилу одна.

Представитель ответчика Дуб М.И. в судебном заседании пояснил, что мама ответчика В. и отчим ответчика Н. приобрели в собственность двухкомнатную квартиру по адресу: <Адрес> общая площадь - 45,3 кв. м, жилая - 31,5 кв. м. Право на бесплатную приватизацию жилой площади граждане, прописанные в квартире, реализовали в равных долях. ДД.ММ.ГГГГ Н. составил завещание на принадлежащее ему имущество - 1/2 доля квартиры под <Адрес>, в <Адрес> по проспекту <Адрес> в городе <Адрес> <Адрес> в равных долях на Тихонова А.В. и Тихонова А.В., завещание зарегистрировано в реестре за <№>. После смерти Н. ДД.ММ.ГГГГ открылось наследство, которое состояло: из права собственности по закону на 1/2 доли <Адрес> по проспекту <Адрес>, находящемуся в городе <Адрес>. Ответчик выполнил условия завещания, требования закона, подал заявление нотариусу по месту образования наследства, вступил в наследство и надлежаще с учётом требований законодательства оформил ДД.ММ.ГГГГ ответчик оформил Свидетельство о праве на наследство по завещанию <№> на 1/6 (одна шестая) доли имущества Н., умершего ДД.ММ.ГГГГ, 1/2 доли в праве общей собственности на жилое помещение (квартиру) под номером сорок шестым, находящееся в городе <Адрес>, по <Адрес> проспекту, в <Адрес>. Свидетельство зарегистрировано в реестре за <№>. Наследственное дело <№> за <№> год. В октябре 2013 года у В. отнялись ноги, и она около трёх недель лежала в стационаре. Жена истца О. пообещала В., что прилетит в Нижний Тагил, продаст квартиру, заберёт свекровь на родину в Хабаровск и там купят ей другую квартиру. Временно предлагали В. пожить в Хабаровске у внучки Светланы Анатольевны, хотя там трое детей, и условия для проживания В. стеснённые. В феврале 2014 года В. выслала деньги на билеты О. и стала собирать вещи, часть вещей В. раздала соседям, знакомым. Всем говорила, что улетит со снохой в Хабаровск на постоянное место жительства. Во время приезда О. к В. они оформили завещание на имя Тихонова А.В., завещание <№> от ДД.ММ.ГГГГ, зарегистрировано в реестре за <№>. В. сняла в отделении Сбербанка со своего счёта более 150 000 рублей. Деньги Валентина Петровна отдала О.. Однако О. улетела обратно в Хабаровск, даже не потрудившись поставить об этом в известность В., которая всё ждала и переживала, что той нет уже два дня. На телефонные звонки В. ни истец, ни О. не отвечали. Не дождавшись телефонного звонка снохи и беспокоясь о ней, В. позвонила ответчику, объяснила ситуацию и попросила приехать. Тихонов А.В. приехал к маме и стал звонить истцу в Хабаровск. После нескольких неудачных попыток дозвониться наконец-то брат ему ответил, что О. уже дома и с ней всё в порядке. ответчик поинтересовался, почему так обманули маму. Истец пояснил, что В. сама отказалась от переезда. На вопрос о деньгах, которые О. взяла у В., О. то говорила, что В. сама ей их «засунула в карман», та всё отрицала. Только недавно на вопрос ответчика, почему О. забрала у В. деньги, та ответила: «Это за то, что мама в детстве обижала Толю». В. со слезами рассказывала своей приятельнице-соседке М., что сняла все деньги, которые так долго и тяжело копила «на смерть», и отдала их О., а та забрала все деньги, некоторые документы без её ведома и сбежала. До конца жизни В. так и не смогла простить этого А.. С этого момента общение ответчика и В. с истцом свелось только к редким звонкам, чтобы узнать, жива ли ещё В.. Одной из основных причин создания договора дарения является тот факт, что когда О., злоупотребив доверием В., февраль 2014 года, завладела денежными средствами в сумме более 150 000 рублей и некоторыми документами В., у наследодателя сложилось твёрдое мнение, что никто её забирать в Хабаровск не собирался и не собирается. Тогда она и предложила ответчику оформить дарственную на его имя. В. не сообщила истцу о договоре дарения на ответчика, так как после случившегося не доверяла ни ему, ни его семье. В. говорила, что А. получил жилую площадь, оставшуюся после смерти родного отца в Хабаровске, поэтому будет справедливым, если А. наследует её квартиру. Истец утверждает, что В. на момент составления дарственной на имя Тихонова А.В. не могла осознавать последствия своих действий и ими руководить, поскольку после перенесённого осенью заболевания, её состояние крайне ухудшилось. То есть, в феврале 2014 года, когда О. обманным путём уговорила В. составить завещание на своего мужа Тихонова А.В., В. после перенесённой болезни осознавала последствия своих действий и ими руководила. Исковые требования, состоящие из домыслов, предположений истца о неадекватности В., не имеют под собой никаких правовых оснований, поскольку, начиная с февраля 2014 года, после составления завещания с наследодателем истец совместно не проживал и практически не общался даже по телефону. Их правовая позиция необъективна. 14.04.2014 года В. заключили договор дарения. Договор дарения в полном объёме отвечает требованиям статей 572, 574 ГКРФ. Договор дарения исполнен в соответствии с законом и не за день до смерти наследодателя, а за три года до её смерти. На момент оформления договора дарения наследодатель В. была дееспособна и правоспособна, понимала значение своих действий и руководила ими. Наследодатель самостоятельно распоряжалась своими деньгам, делала покупки, оплачивала коммунальные услуги. Как сын и как единственный родственник В. в Нижнем Тагиле, ответчик в течение жизни наследодателя взял на себя полную заботу о маме, ухаживал за ней, возил её к врачам, доставлял на обследование, покупал лекарства, продукты и другие необходимые вещи, выполнял её просьбы. Вместе с мамой отмечали все дни рождения, праздники. Ответчик часто привозил В. к себе в Черноисточинск, чтобы она отдохнула на свежем воздухе. Семья ответчика оказывала моральную и материальную поддержку, была рядом во время депрессий и болезней, окружала заботой и вниманием. Затраты по захоронению мамы ответчик в полном объёме возложил на себя. Истец в похоронах В. не участвовал ни физически, ни финансово, хотя знал от ответчика о смерти мамы. Истец знал дату смерти наследодателя Н. (дата смерти - ДД.ММ.ГГГГ) и место открытия наследства, имел подтверждающие документы о наличии наследственной массы, что видно из искового заявления. Поэтому нет правовых оснований признать уважительным пропуск установленного законом шестимесячного срока со дня смерти наследодателя по изложенным причинам - незнание закона и удалённость со стороны истца. В исковых требованиях отсутствует заявление истца о восстановлении пропущенного срока для принятия наследства, что не отвечает требованиям п. 1 ст. 1155 ГК РФ. Кроме этого истец допустил нарушение ст. 196 ГК РФ.

Третье лицо нотариус Сарикова С.В. в судебное заседание не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом.

    Выслушав истца, ее представителя, изучив материалы дела, оценив доказательства в их совокупности, суд приходит к следующему.

На основании пунктов 1 и 2 статьи 288 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением.

В соответствии с пунктом 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Судом установлено, что спорное жилое помещение – <Адрес> в <Адрес>, представляет собой изолированную двухкомнатную квартиру. 11/12 долей в праве собственности на указанную квартиру принадлежали В. на основании свидетельства о праве на наследство по закону от ДД.ММ.ГГГГ, свидетельства о праве на наследство по закону от ДД.ММ.ГГГГ, договора купли-продажи (передачи) квартиры в собственность граждан <№> от ДД.ММ.ГГГГ. 1/12 доля в праве собственности на спорную квартиру принадлежала Тихонову А. В. на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от ДД.ММ.ГГГГ.

14 апреля 2014 года В. подарила принадлежавшие ей 11/12 долей в праве собственности на <Адрес> в г. <Адрес> Тихонову А. В.

ДД.ММ.ГГГГ В. умерла.

Согласно статье 1113 Гражданского кодекса Российской Федерации наследство открывается смертью гражданина.

В соответствии со статьей 1111 Гражданского кодекса Российской Федерации наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.

Наследниками по закону первой очереди после смерти В. являются ее сыновья Тихонов А. В. и Тихонов А. В. Других наследников первой очереди и наследников, имеющих обязательную долю в наследстве, судом не установлено.

В обоснование требований о признании указанного выше договора дарения недействительным истец ссылается на то обстоятельство, что даритель В. в момент заключения договора не понимала значения своих действий и не могла руководить ими.

В силу пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии со статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Поскольку договор дарения заключен 14.04.2014, судом обстоятельно выяснялся вопрос о состоянии здоровья В. в более близком к указанной дате временном интервале.

В ходе судебного разбирательства данный факт не нашел своего подтверждение.

Так, по делу был допрошен ряд свидетелей, которые пояснили по обстоятельствам жизни В. и ее поведении в быту.

Свидетель М. в судебном заседании пояснила, что она являлась соседкой В., ей знакомы и Тихоновы А. и А., которые являются детьми В. В 2014 году она общалась с В., виделись примерно 1 раз в неделю. Проживала она одна, ее часто навещал сын А.. Самостоятельно ходила в магазин, получала пенсию. Она была адекватной, всегда отвечала правильно не вопросы. В 2013 году она заболела, после чего ее увезли в больницу. Но после она оправилась и даже мыла пол в подъезде. По поводу желания В. переехать в Хабаровск рассказала, что приезжала сноха из Хабаровска и хотела забрать ее, продать квартиру. Через некоторое время пришла В. и сказала, что сноха уехала, забрав деньги. После этого она решила составить завещание на младшего сына – А., что и сделала. Саша за ней ухаживал он ей привозил продукты и помогал по хозяйству, а когда В. слегла, у нее отказали ноги, он всегда приходил к ней, В. была чистая, накормленная, он покупал ей таблетки. Потом, когда у мамы отняли ногу, А. был вынужден отдать ее в интернат.

Свидетель В. в судебном заседании пояснила, что видела В. в последний раз в январе 2014 года. Она вместе с женой истца - О. приезжала к ней в гости. О. приезжала из Хабаровска, чтобы забрать В. На тот момент В. передвигалась медленно, часто все забывала, переспрашивала. Но внешний вид был опрятным, покушать было приготовлено. В квартире было чисто. Странностей в ее поведении она не заметила.

Свидетель Л. в судебном заседании пояснила, что ей знакомы Тихонов А. и А., а также ей знакома жена А. – О.. В. она видела один раз, когда О. приезжала в <Адрес>. В. на момент встречи была чистой, опрятной, странностей в ее поведении она не заметила, только она часто повторялась в разговоре. О. хотела увезти бабушку к себе в Хабаровск.

Свидетель З. в судебном заседании пояснила, что ей знаком Тихонов А.. С В. она проживала в одном подъезде, были соседями, она присматривала за ней. Общались они примерно два-три раза в неделю. Пили чай, если было нужно, она ставила бабушке укол. Бабушка до последнего момента была адекватной, в последнее время примерно в конце 2016 года, она сдала. На 2014 год она была адекватной, отклонений не было, проживала одна, готовила еду сама, в квартире убирала, в магазин ходила тоже сама. В. в какой-то момент собиралась к старшему сыну в Хабаровск, но не уехала. По поводу квартиры говорила, что свою долю оставит сыну А..

Свидетель Н. в судебном заседании пояснила, что работает терапевтом в Поликлинике №1. В. ей была знакома как пациентка, также она знает ее сына – А.. В. она стала наблюдать с 2013 года после инсульта. Она была человеком после инсульта, но при этом с ясным сознанием. Она была немного заторможенная, но это последствия инсульта. Сначала она к ней заходила раз в месяц домой и наблюдала ее дома. Потом В. стала самостоятельно передвигаться, расходилась и приходила на прием самостоятельно. Странностей в ее поведении она не наблюдала. В. проживала одна, но при этом у нее в квартире было чисто, она сама по себе была чистоплотной, одевалась в соответствии с погодой, одежда была чистой и аккуратной. Иногда В. рассказывала о своей жизни, говорила, что у нее есть сын, рассказывала, что с соседями общается хорошо, что они ходят друг к другу в гости. Она жаловалась на головокружение, иногда головные боли, но это было в связи с перенесенным инсультом. У нее была ясное сознание и она всех узнавала.

Свидетель В. в судебном заседании пояснила, что разносила пенсию в течение последних 10 лет, в том числе и В. В. ходила медленно, они с ней общались на разные темы. Рассказывала, что сын провел антенну, и интересовалась оплатой по данному поводу. Когда В. получала пенсию, она всегда проверяла, пересчитывала деньги, после чего расписывалась за получение денег. В квартире у нее всегда было чисто, прибрано. Она могла долго думать, но всегда говорила по теме.

Свидетели описывают у В. заторможенность, медлительность, однако, особенностей в ее поведении не отмечают. На период предшествующий заключению договора свидетели описывают у В. трудности в передвижении. Однако из совокупности показаний свидетелей невозможно установить, насколько сильно у В. было выражено описанное ими состояние и чем оно было вызвано.

Таким образом, анализ показаний допрошенных судом свидетелей, непосредственно контактировавших с умершей, не дает возможности сделать однозначный вывод о наличии таких изменениях психического состояния В., которые исключали бы возможность осознания ею своих действий и не возможности контролировать их при заключение договора дарения.

Оснований сомневаться в способности В. понимать значение своих действий и руководить ими не возникло и у сотрудников Росреестра, регистрировавших договор.

Согласно копии выписки из протокола ВК№ 490 ГБУЗ СО «ПБ№7» г. Нижний Тагил от 10.11.2016 В. установлен диагноз: <данные изъяты>, на момент освидетельствования оснований для постановки перед судом вопрос о дееспособности нет, противопоказаний для нахождения в доме-интернате общего типа нет. В медицинской карте инвалида оформляющегося в дом-интернат психиатром установлен аналогичный диагноз. 04.04.2017 при осмотре психиатром В. установлен диагноз: <данные изъяты>. Согласно копии выписки от участкового терапевта ДЦГБ от 21.12.2017 В. лечилась в неврологическом центре с 26.11.2013 по 11.12.2013 с диагнозом: <данные изъяты>. В период с декабря 2013 года по декабрь 2015 года пациентка наблюдается неврологом и терапевтом. При посещении пациентки на дому участковым терапевтом была в адекватном состоянии, ясном сознании, речь сохранена, на заданные ей вопросы отвечала разумно. Дееспособна. Согласно копии выписного эпикриза В. находилась в Первичном Сосудистом Неврологическом Отделении ГБУЗ СО ДЦГБ с 25.11.13 по 11.12.2013 с диагнозом <данные изъяты>. Согласно ответу на запрос В. была госпитализирована в ГБУЗ СО Демидовская ГБ в отделение ПСНО с 26.11.2013 по 11.12.2013. Диагноз: <данные изъяты>. Медицинскую документацию предоставить невозможно, т.к. часть историй болезни во время переезда была утеряна.

Иных медицинских документов и документов на период 14.04.2014, свидетельствующих о таком болезненном состоянии умершей на момент заключения договора дарения, которое мешало бы ей понимать значение своих действий и руководить ими, истцом суду не представлено.

По результатам проведенной по делу посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы в отношении В. комиссией экспертов установлено, что у В. на момент составления и подписания договора дарения 14.04.2014 отмечались последствия перенесенного ишемического инсульта в виде психического расстройства - «<данные изъяты>)». Об этом свидетельствуют материалы гражданского дела (копии выписных эпикризов, медицинских справок, показания свидетелей) о том, что В. находилась на лечении в неврологическом отделении ДГБ г. Нижний Тагил с 25.11.13 по 11.12.2013 с диагнозом «<данные изъяты>», по данным лабораторно-инструментального обследования у нее были выявлены нарушения <данные изъяты>; психиатром в острый период ОНМК был установлен диагноз: «<данные изъяты>»; со слов свидетелей Н., М., З. после перенесенного инсульта ее состояние быстро улучшилось, однако, она отличалась медлительностью, забывала только что сказанное, часто переспрашивала в разговоре, но при этом она могла самостоятельно передвигаться, ориентировалась в окружающем, самостоятельно ходила в магазин, по своему усмотрению распоряжалась деньгами, полностью себя обслуживала, правильно логически мыслила и рассуждала, всех узнавала, общалась с соседями, самостоятельно получала пенсию, следила за своей квартирой, за собой, одевалась по погоде, выглядела опрятно до 2016 года. В феврале 2014 года В. написала завещание на имя истца, при этом она собиралась переехать к его семье, она обсуждала это с соседями. Свидетель Л. указала, что знала о планировавшемся переезде из разговора с В. и ее снохи О., с которой она поддерживает общение. Свидетель М. указала, что В. рассказала ей о причинах того, почему она не уехала в Хабаровск, рассказала о причине изменения своих планов распорядиться квартирой. Таким образом, по представленным материалом у В. расстройств психотического уровня, значительного снижения интеллекта в исследуемый период не прослеживается, действия и поведение В. имели свою причину, были последовательными, целенаправленными. Имевшиеся у В. легкие когнитивные расстройства не оказали влияния на способность В. в исследуемый период осознавать значение своих действий и руководить ими. То есть В. на момент составления и подписания договора дарения от 14.04.2014 по своему психическому состоянию могла осознавать значение своих действий и руководить ими. Исходя из представленных материалов, на период заключения договора дарения (14.04.2014), у В. не отмечались индивидуально-психологические особенности (внушаемость, подчиняемость, ведомость), которые могли бы существенно снизить или ограничить её способность руководить своими действиями на период совершения сделки.

Суд признает вышеуказанное заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы относимым и допустимым доказательством по делу, поскольку оно соответствует требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предъявляемым к такому виду доказательств как заключение судебной экспертизы. Оснований не доверять заключению экспертов у суда не имеется, поскольку эксперты предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения. Заключение выполнено в рамках рассмотрения настоящего гражданского дела экспертами, имеющими достаточный стаж в указанной области, соответствует требованиям, предъявляемым к указанным документам действующим законодательством. Кроме того, экспертное заключение научно обосновано, удостоверено подписями проводивших его экспертов, имеющих длительный стаж экспертной работы в области судебной психиатрии и психологии, и согласуется с иными доказательствами. Сторонами не представлено доказательств, ставящих под сомнение выводы указанной экспертизы.

Экспертное заключение составлено с использованием метода анализа экспертного исследования по материалам гражданского дела и медицинской документации, с учетом всех имеющихся в материалах дела письменных документов и показаний свидетелей.

В настоящее судебное заседание стороной истца каких-либо дополнительных доказательств, позволяющих суду усомниться в психическом состоянии здоровья В. на момент подписания ею договора дарения, не представлено.

На основании вышеизложенного, оценивая в совокупности все собранные по делу доказательства, суд приходит к выводу, что обстоятельства, указанные истцом в обоснование заявленных требований, не нашли своего подтверждения в судебном заседании, иных доказательств, подтверждающих то, что при заключении договора дарения В. не понимала значения своих действий и не могла руководить ими истцом не представлено, поэтому в иске Тихонов А. В. к Тихонову А. В. о признании недействительным договора дарения от 14 апреля 2014 года, заключенного между В. и Тихоновым А.В., признании права собственности на ? долю в праве собственности на жилое помещение – <Адрес> по проспекту <Адрес> в городе <Адрес>, в порядке наследования по закону надлежит отказать.

На основании статья 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно статье 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам; расходы на проезд и проживание сторон и третьих лиц, понесенные ими в связи с явкой в суд; связанные с рассмотрением дела почтовые расходы, понесенные сторонами; другие признанные судом необходимыми расходы.

На основании части 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В материалах дела имеется ходатайство заведующего отделением амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы о решении вопроса об оплате произведенной данным учреждением экспертизы, стоимость которой составила 24 137 рублей.

В соответствии с определением от 12.01.2018 о назначении по делу экспертизы расходы по оплате назначаемой экспертизы были возложены на истца Тихонова А. В.

В связи с тем, что истцом до настоящего времени оплата расходов по проведению экспертизы не произведена, документов об исполнении данной обязанности в суд не представлено, суд считает необходимым взыскать данные расходы с истца в размере 24 137 рублей.

Руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 14 ░░░░░░ 2014 ░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░. ░ ░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ? ░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ – <░░░░░> ░░ ░░░░░░░░░ <░░░░░> ░ ░░░░░░ <░░░░░>, ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░ ░░░░ ░░ «░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ № 7» ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 24 137 ░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

. ░░░░░:                        ░.░. ░░░░░░░